Пламя на двоих (СИ)

Глава 10. Крылатые игры

Капитан Муро источал благодушие и в белоснежном кителе напоминал огромную сахарную фигурку с торта. Сверкали бусины в рыжей бороде, блестели золотые погоны — прямо жених.

— Ему бы еще невесту рядом, — шепнул Рони, будто прочитав мои мысли. — Такую же здоровенную.

Он прищурил выгоревшие на солнце ресницы, будто всматриваясь вдаль, и рядом с капитаном появилась Берта, в пышном белом платье, но с дубиной в руке.

— Сейчас, — пробормотал Рони, хмуря тонкие брови. — Вот так…

Дубина сменилась сковородкой. Не я одна столкнулась с проблемами в освоении дара. Иллюзии Рони были непредсказуемы и непослушны, и их видел только тот, кто стоял рядом в момент сотворения — я. Для всех остальных капитан Муро по-прежнему стоял на ступенях Драхаса в гордом одиночестве. Он поднял ладонь, требуя тишины.

— Завтра мы начинаем Крылатые игры! — объявил капитан. — То гнездо, что проявит наибольшую сплоченность, взаимовыручку, способность использовать сильные стороны каждого члена команды, получит главный приз — золотое яйцо.

У иллюзорной Берты рядом с капитаном наконец появился в руках букет. Чахлый и слегка напоминающий веник, но Рони удовлетворенно выдохнул. Берта тут же рассеялась.

— Со стойкостью тоже беда, — тихо пожаловался друг.

Дни в Драхасе текли один за одним, и я как-то незаметно обзавелась друзьями. Рони относился ко мне с ровным теплом и не отказывался побродить по горам в поисках цветов для очередного букета. Иней, к моей искренней радости, умерил свой пыл. Может, из-за Ингрид, с которой у него был бурный роман, а может, из-за щита, которым я хорошенько приложила его на тренировках. Туч сделал мне утяжелители для рук и для ног, учил отжиматься, и неизменно поддерживал меня на тренировках, не позволяя сдаться. А Элай… Он просто был рядом. Не знаю, как он это делал, но каждый раз, когда кто-то из чужого гнезда пытался ко мне приставать, за мной вырастала грозная тень. Я будто обзавелась собственным драконом, сразу взрослым и очень опасным. А еще крепким засовом на двери в душ.

Даже Ингрид притихла и больше меня не задирала, но отчего-то казалось, что она выжидает. Я чувствовала ее пристальное внимание, от которого мороз продирал по коже, и предпочла бы открытую конфронтацию.

Раздались аплодисменты, капитан склонил голову, наслаждаясь вниманием студентов. Перед Драхасом собрались все три гнезда. Я уже знала, что у каждой команды была своя специфика. Левое гнездо, с Янисом во главе, имело чисто физические характеристики драконьего дара. Щит, два меча, стрела, да еще два брата-вонючки. Девиз «Быстрее страха!» символизировал молниеносную победу над соперниками. Но мы еще посмотрим, кто кого.

Правым гнездом командовал Лоран, высокий парень с пепельным ежиком волос. Он собрал под своим крылом тех, кто обладал трансформационной магией: Коготь, Шип, Хвост, Глас дракона — он, к слову, не только орал белугой, но еще и вытягивал шею точно жираф. У самого же Лорана выдвигались челюсти, мгновенно обрастая двумя рядами острых зубов. Выглядело жутко. Еще в его команде была Берта с искрой, и она казалась там единственным нормальным человеком.

Их девиз — «Зубы — жрать! Когти — рвать!» — вызывал насмешки парней из других гнезд, которые постоянно предлагали свои варианты, вроде: пальцы — в носу ковырять, или еще что похуже.

И наше гнездо, сборная солянка. Мы с Тучем — щиты, Игрид — стрела, Иней — лед, Рони — иллюзия, и Элай… Как-то ночью, проснувшись от томных стонов Ингрид, я достала из шкафа спрятанную там картину. Очевидно, я рисовала ее на волне вдохновения, потому что при неясном свете ламп картина казалась живой. Вода медленно текла по широкой спине, омывая черные крылья, языки пламени на плече плавно изгибались, и казалось, темные ресницы вот-вот дрогнут, Элай повернет голову и посмотрит мне прямо в глаза. А потом подойдет так близко, что я почувствую жар его тела, и…

— Все слышали? — спросил он, и я, вздрогнув, покраснела, как будто он мог подсмотреть мои мысли. — Сегодня последняя тренировка перед играми. Выкладываемся на полную.

По сути крылатые игры были эстафетой. Каждый участник проходил свой отрезок пути, передавая палочку следующему. Последний карабкался по почти что отвесной скале, совал палочку в символическое гнездо, забирал яйцо и бежал обратно. Команда, которая придет к финишу первой, побеждает. Так же не запрещалось мешать другим командам, но без прямого физического воздействия.

— Предлагаю заткнуть всем уши еще до начала эстафеты, — сказал Туч, когда мы собрались на тренировочной площадке. — Потому что Глас дракона точно будет орать в самые неожиданные моменты.

— Тогда и носы заткнуть надо, — вздохнул Рони. — От братьев-вонючек.

— А дышать ты чем будешь? Задницей? — поинтересовалась Ингрид.

— Вообще-то мы и сами можем подбросить парочку сюрпризов, — хмыкнул Иней. — Я возьму на себя скалу.

Он провел ладонью по камню, на котором обычно сидел Элай, и шершавая поверхность покрылась тонкой коркой льда.

— Я могу иллюзию наслать, — подхватил Рони. — Но не гарантирую результат.

— Давайте сосредоточимся на прохождении эстафеты, — сказал Элай. — Распределяемся по участкам пути. Иней, ты стартуешь первым, брусья. Рони — канат.

Тот с готовностью кивнул.

— Вив, — Элай перевел взгляд на меня. — Ты бревно.

Ингрид заржала как дикая лошадь, запрокинув голову и тряхнув короткими черными волосами.

— Равновесие она хорошо держит, — подхватил Туч, недовольно на нее глянув, — так что бревно должна пройти без проблем.

— Правда, в этом году добавили сложность на каждом этапе, — вздохнул Элай. — Но вариантов нет.

Я кивнула, сама понимая, что ни брусья, ни канат, ни скалолазание мне пока не даются.

— Туч, мишени твои, — продолжил он.

— Уверен? — нахмурился Туч.

— Уверен, — ответил Элай. — Ингрид, последний этап, скала. За работу.

Мы распределились по снарядам, и я пробежала туда-сюда по бревну, попрыгала по нему на одной ноге. Постоянные тренировки сделали свое дело — я уже заметно окрепла.

— Давай добавим веселья, — предложил Рони, подходя ко мне, и над бревном закачались мешки, набитые соломой.

— Ух ты! — восхитилась Ингрид.

— Ты тоже видишь? — обрадовался Рони. — Значит, мой уровень растет. А если так…

Мешки вспыхнули, объятые пламенем.

— Я обожгусь! — испугалась я.

— Не обожжешься, — заверил друг. — Это иллюзия. Можешь проверить.

Я протянула руку к языкам пламени, и они затанцевали у меня на ладони.

— Вообще не жарко, — улыбнулась я. — Эй, я не горю!

Меня вдруг сшибло с бревна, и я рухнула вниз, придавленная мешком с соломой.

— Что? — воскликнула Ингрид, когда рядом оказался Элай. — Я просто пыталась создать настоящие условия соревнований! Толку от этих иллюзий? Я же не думала, что Вив не успеет отреагировать! Вив, прости. Ты как, не ушиблась?

— В порядке, — буркнула я, поднимаясь с матов и отряхивая штаны.

— Ингрид, на скалу, — скомандовал Элай. — Я ведь тебя предупреждал!

— Элай, я правда ненарочно, — пролепетала она, заламывая руки. — Просто Рони сделал иллюзию, и я тоже решила помочь команде. Тем более там маты везде, и я была уверена, что это безопасно.

Ингрид направилась к дальнему участку площадки, виновато опустив голову, а напоследок бросила на меня такой взгляд исподлобья, что я могла бы поклясться — она готова вцепиться мне в глотку при первой возможности.

Знать бы еще, за что?!

Вечером, прихватив мольберт, я выбралась на крышу. Барри совсем осмелел и вечно лез под руку, а то и пытался поклевать холст, так что я решила не рисковать будущей картиной и переместиться с балкона сюда.

— Не помешаю? — спросила я, увидев Туча.

— Нет, — сказал он, кладя круглый камешек на вершину довольно высокой пирамидки.

Я установила мольберт, покрутилась, выбирая удачный вид. Алели драконьи скалы, будто опаленные закатом. Горная гряда на границе с дикими землями отливала всеми оттенками сизого и лилового. Воздух в последних лучах солнца золотился как мед, а тени густым бархатом укутали склоны.

Я решительно повернулась к Тучу, который, скрестив ноги, подбирал очередной камешек.

— Можно я нарисую тебя?

— Можно, — позволил он. — Только я не красивый.

Я с ним не согласилась. Пусть черты грубоваты, но его добродушный характер чудесным образом их смягчал. Наверное, получи я нужный дар от дракона, я могла бы видеть истинную красоту каждого. Но с Тучем у меня и так все получалось.

— Зачем тебе это? — спросила я, когда он оставил пирамидку и, сдвинувшись вбок, принялся строить следующую.

Он выбрал камень, погладил ладонью шероховатую поверхность.

— Я складываю себя, — признался Туч. — Это успокаивает.

— Ты и так кажешься спокойным, как эти горы, — махнула я карандашом.

— Значит, способ рабочий. Это учит держать равновесие. Вот как ты на бревне.

— Я упала сегодня, — сказала я, набрасывая эскиз.

— А я промазал по трем мишеням из десяти, — вздохнул Туч. — Думаю, Элай специально поставил меня стрелять, чтобы я подтянул свое слабое место. Но когда камень падает, я беру другой. Когда промахиваюсь — стреляю снова. Падение — это нормально. Да я даже с Ковшика падал!

— Ого!

— Элай меня подхватил. Он может летать. Сам по себе. Ты знала?

Я покачала головой, прячась за мольбертом. Туч был великолепной моделью — он почти не шевелился, застыв в одной позе, и вскоре я отложила карандаш и взялась за кисточку.

— Я визжал от боли как девчонка, — бормотал Туч. — Все равно что обниматься с кастрюлей, полной кипящего супа. Но зато не разбился. Сам виноват — решил прокатиться без седла, как Элай иногда рассекает. Вот еще чему учат камни. Всему свое время и место.

— За что его хотели убить? — вырвалось у меня. — Ты ведь его друг и знаешь?

Туч пожал плечами.

— Иногда мы все встаем на чьем-то пути. Элай мешал многим.

Он нахмурился и поджал губы, как будто сердясь на себя за то, что сболтнул лишнего. А я вернулась к портрету, торопясь сделать больше, пока солнце совсем не исчезло.

Туч положил последний камень и застыл перед пирамидкой, погрузившись в раздумья, и я боялась вздохнуть лишний раз, чтобы не нарушить красоту момента: огромный мужчина, хрупкий столбик камней, багрянец, растекшийся на горизонте над морем...

Туч поднялся с легкостью, неожиданной для крупного тела, размял ноги и, шагнув ко мне, уставился на портрет.

— Вот ты мне льстишь, конечно, — прокомментировал с усмешкой. — Но продолжай.

Ветер подул сильнее, и верхний камешек дрогнул, соскользнул с пирамидки и подкатился к моим ногам.

— Тебе не обидно, когда они рушатся? — спросила я.

— Нет, — сказал Туч. — Все временно в нашем мире. Кроме самых важных вещей. Слушай, Вив, — он замялся, смущаясь, — а сможешь нарисовать Каталину, если я вас познакомлю?

— С радостью, — заверила я, улыбнувшись.

— Пойдем, — сказал он, придержав для меня двери. — Темнеет.

Я собрала рисовальные принадлежности, а заодно подняла камешек — гладкий и теплый — и спрятала в карман.

— Здесь я отпускаю мысли, — говорил Туч, шагая с моим мольбертом по лестнице, — отпускаю контроль. Вдох-выдох. Потом такая легкость в голове…

Мы вышли в гостиную, и Иней тут же вскочил с кресла.

— А Элай везде тебя искал! — выдал он, заглядывая в картину. — Ух ты! Похоже! И меня нарисуй. Без майки. Чтоб снежинку было видно и пресс. А сзади — дракон, весь в шипах, черный такой, зубы скалит… Или лучше я держу его за шею одной рукой, а он…

— Сказать нельзя было, что ты с ней? — прошептал Элай за моей спиной, пока Иней болтал о будущем шедевре.

— Да я решил, что ты знаешь, — буркнул Туч. — Чего взбеленился?

— Ингрид пропала, и я подумал, мало ли…

Я обернулась, и Элай умолк.

— Так, внимание все! — громко сказал Рони. — Кто видит бабочку, поднимите руки.

Он щурился, пристально глядя на букет, над которым порхала яркая лимонница.

Я подняла ладонь, а после ушла в комнату, закрыв за собой дверь и не забыв о задвижке. Вообще-то забота Элая была мне приятна. Ясно, что это его обязанности, но все же… И куда запропастилась Ингрид?!

Ингрид старательно поливала маслом бревно, напевая себе под нос. Она ловкая, быстрая, и ей с легкостью удалось сбежать в долину и пробраться на площадку Крылатых игр. А теперь она готовила для рыжей сюрприз.

Украсть масло из кухни — проще пареной репы, набрать острых камней — кругом скалы, их завались, а здесь, в густой траве, они почти незаметны. Теперь, когда рыжая поскользнется и грохнется, ее будет ждать жесткое приземление. Да и в мешках, что завтра будут раскачиваться над ее головой, Ингрид припрятала пару булыжников.

Сегодня она сорвалась. Увидела иллюзию, которую сотворил Рони, потом еще рыжая начала смеяться, мол, я не горю… Как скоро до всех дойдет, что она и вправду не горит?

Нет, Ингрид не будет ждать. Пусть огонь рыжей не страшен, но она вполне может получить травму, несовместимую с учебой в Драхасе. Со сломанной рукой или ногой за драконьим яйцом не полезешь. Пока-пока, Вивиана, пиши письма!

А если повезет, она вовсе сдохнет. Несчастный случай. Подумаешь.

Ингрид плеснула еще масла и мечтательно улыбнулась.

Королевские флаги реяли на ветру, сверкая золотом, как драконья чешуя на моем бедре, а воздух дрожал от возбуждения. В долине, где проходили Крылатые игры, было многолюдно, и зрители торопились занять места на лавках трибун, установленных по обе стороны поля. Здесь собрались и жители Айданы, и заезжие любители драконьих забав, и вояки с приграничных постов, высматривающие себе перспективных дозорных.

— Вон моя Каталина, — с гордостью произнес Туч, указав на роскошную брюнетку, сидящую в первом ряду.

— Красавица, — искренне похвалила я.

Вся такая сдобная, в желтом платье с оборками и кокетливой шляпке с цветком — хоть сейчас на картину. Наша же форма была уныло лаконичной — белые майки и серые штаны, и я, уточнив у Хильды — не будет ли это против правил — нарисовала на спинах черные крылья. Элай ничего не сказал по этому поводу, но ребятам понравилось.

А эстафета выглядела откровенно пугающе: под брусьями блестела вода, канаты переплетались в паучью сеть, а бревно… Я мысленно застонала, когда увидела его впервые. Оно было длинным и высоченным, а над ним качались мешки, и скорость их движения все увеличивалась. Я сжала лежащий в кармане камешек, который взяла вчера с крыши, надеясь, что хоть часть спокойствия Туча передастся и мне.

Каждый куратор инструктировал свою группу, и мы окружили кольцом Элая.

— С сигналом старта каждый бежит на свой участок эстафеты, — начал он. — Там ждете, пока вам не передаст палочку предыдущий участник. Самое важное…

— Победить! — нетерпеливо перебил его Иней. — Золотое яйцо будет наше!

— Не облажаться? — неуверенно предположил Рони.

— Не потерять палочку, — пробасил Туч. — Считай, в каждых Играх кто-нибудь ее роняет. Приходится спускаться, если там на брусьях или бревне, подбирать, начинать этап снова. Или за резинку штанов ее засуньте, или хоть в зубы, но чтоб не потерять.

— Не отвлекаться и держать темп, — продолжил Элай. — Иней, ты задаешь скорость. Ты быстрый, сможешь вырваться уже на старте. После того, как передашь эстафету Рони, попробуй подморозить брусья гнезду Яниса. А затем и скалы на последнем участке.

— Я устрою им ледяные горки, — ухмыльнулся Иней.

— Все игроки команды могут перемещаться по дорожке справа от полосы, — пояснил Элай. — Центральное гнездо традиционно бежит по средней. Главное — будьте на месте, когда придет ваша очередь стартовать. Рони, а ты после канатов попробуй наслать иллюзии на команду Лорана. Хвост, мне кажется, восприимчивый.

Рони сосредоточенно кивнул.

— Туповатый он, — высказалась в своей обычной манере Ингрид. — Правду от вымысла не отличит. Хотя там вся команда как на подбор. Гаси всех!

— Вив.

Пришла моя очередь выслушивать наставления.

— Постарайся не упасть, — вздохнул Элай. — Готов поспорить, обе команды соперников считают тебя слабым звеном и будут пытаться свалить. Глас дракона наверняка гаркнет, братья-вонючки обработают газом, Берта может чиркнуть искру…

— А это не считается запрещенным воздействием? — поинтересовался Рони.

— Если не напрямую огнем по участнику, то можно, — ответил Элай. — Туч.

— Может, поменяемся? — пробасил он, мельком глянув на трибуны, где желтело платье Каталины. — Я на бревно, Вивиана к мишеням…

— Она держит равновесие куда лучше, чем стреляет, — встряла Ингрид. — Ты же не хочешь подставить команду?

— Ты справишься, — заверил Элай. — Спокойствие, сосредоточенность, результат. Здесь минимум три наборщика с дозоров. На тебя уже есть заявки с постов. А если покажешь меткость — сможешь сходу претендовать на стража. Десять попаданий — и бежишь к Ингрид.

— А уж я порву всех, — пообещала она, осклабившись, и сплюнула через зубы на землю.

— Ингрид, дуй сразу к скале и оставайся там, — сказал Элай. — Не надо зря мельтешить на дорожке.

— Поняла-поняла, — кивнула она. — Я никому не помешаю. Буду спокойно дожидаться на финальном этапе.

— Зубы — жрать! Когти — рвать! — гаркнули справа.

Команда Лорана, обхватив друг друга за плечи, подпрыгивала на месте плотным кольцом. Слева парни Яниса выставили правые руки в центр, объединяя всех членов гнезда.

Я быстро глянула на Элая, и он вскинул руки:

— Мы летаем выше всех!

— Мы летаем выше всех! — подхватили его дружным ревом, и я орала вместе со всеми, хотя в глубине души ужасно трусила.

Так что пафосную речь капитана Муро я пропустила мимо ушей. Там было что-то про доблесть и славу, про опору страны. Интересно, принц Риан сидит сейчас где-нибудь на трибунах?

Я попыталась разглядеть кого-нибудь пафосного и с золотыми кудрями, в компании таких же пижонов, но Элай пощелкал пальцами у меня перед носом.

— Если почувствуешь, что не можешь, — сойди с этапа, — тихо посоветовал он. — Это всего лишь игра. Никто не ждет от тебя подвигов, Вивиана.

— Ты так точно не ждешь, — оскорбилась я. — И знаешь что?

— Что?

— Я пройду это бревно!

— Я бы тебя подхватил, если свалишься, но будет больно, — предупредил он. — Тебе ведь уже явно рассказали…

— Вот и держи свои руки подальше от меня.

— Именно это я и делаю, — пробормотал Элай себе под нос и отошел к Тучу.

Вот козел. Сойди с этапа, Вивиана… Никто от тебя ничего не ждет…

Драконы, привлеченные суетой, кружили высоко в небе, но не нападали. Некоторые считали, что драконы все еще помнят родство с человеком. Во мне тоже течет драконья кровь. У меня знак. Я щит! Я покажу и Элаю, и остальным, что чего-то стою!

Капитан Муро дал команду, и первые игроки пошли на старт. Иней слегка рисовался: откидывал белую челку, задрал майку, вроде как протереть лицо, и дамы на трибунах восторженно запищали.

— Палочку! — пробасил ему вслед Туч. — Палочку засунь!

Спохватившись, Иней сунул эстафетную палочку за резинку штанов и показал нам большой палец.

— Сейчас прозвучит сигнал, все бегут на свой этап, — напомнил Элай. — Удачи, команда. Мы летаем выше…

Трубы взвыли, заглушая его голос, и Крылатые игры начались.

Иней взлетел на брусья как птица, пошел по перекладинам, цепко хватаясь ладонями. Повис на одной руке, и Элай успел испугаться, что парень сорвется, но Иней швырнул морозом по брусьям соперника — ровнехонько под ладонь Йоргаса, и тот с воплями рухнул вниз, в заботливо вырытую яму с водой.

Брызги полетели во все стороны, на трибунах довольно зашумели, радуясь зрелищу, а Йоргас выбрался и, мотнув желтой башкой, кинулся к началу полосы.

— Отлично, Иней! — выкрикнул Элай. — Больше не отвлекайся, держи темп!

Тем более что расстояние между брусьями все увеличивалось. В конце дистанции Инею пришлось раскачиваться на двух руках, чтобы перелететь на следующую перекладину. Но он успешно добрался до самого конца, даже несмотря на Глас дракона, который истошно заорал, на мгновение перекрыв остальные звуки.

Спрыгнув, Иней передал палочку Рони, и тот помчался к канатам, которые окутало зеленым дымом.

— Закрой лицо! — выкрикнул Элай и сам подтянул майку так, чтобы прикрыть нос.

Воняло тухлятиной и чем-то едким, глаза заслезились, и, не выдержав, он отбежал подальше, к бревну, где в нетерпении подпрыгивала Вивиана.

— Быстрей! Быстрей! — выкрикивала она.

Вскоре Рони появился над зеленым облаком, и зрители заулюлюкали. Майку он снял и замотал себе нос и рот, оставив свободными только глаза. Теперь Рони ловко полз по канатной дороге, безошибочно выбирая правильный путь. А облако неумолимо сносило ветром назад, к левой дорожке.

— Дурстон, ты что творишь! — разорялся Янис. — Убирай свою вонищу!

Второй брат учел ошибки первого и запустил ядовитое облако на дорожку Лорана с запасом. Теперь оно медленно надвигалось на бревно, по которому должна пойти Берта. Что ж, пока все отлично!

Рони задержался, усевшись точно паук на переплетении канатов, потер ладони и прищурился. Знак иллюзии — спираль, закручивающаяся в кольцо, — переливался у него на груди всеми цветами радуги. Неизвестно, что именно увидел Хвост из команды Лорана, ползущий по канатам ловко, как обезьяна, но он тоненько вскрикнул и разжал пальцы. Однако не упал, а повис вниз головой, уцепившись за канаты хвостом.

— Макака и есть, — буркнул Туч из-за плеча.

— А ты что не на месте? — спросил Элай, обернувшись.

— Успею, — сказал он. — Волнуюсь чего-то. Поставил бы ты меня вместо Вивианы. Будет еще возможность засветиться перед дозором.

— Она должна справиться.

В пылу спортивного азарта Вив была особенно хороша: щеки румяные, глаза блестят, рыжие волосы забраны в тугой пучок, но непослушные кудряшки выбились у лица, завиваясь колечками. Вив нарисовала черные крылья на форме, и Элай был тронут до глубины души. Иногда он особенно остро чувствовал свою ущербность — например, в моменты, когда должен объединять команду. Но сейчас он словно был с каждым из своего гнезда. И с Вивианой тоже. Хоть бы она не свалилась.

— Ее же снесет этим мешком как пушинку, — продолжил нагнетать друг. — Улетит до самого моря.

Рони тем временем спрыгнул с канатов и подбежал к Вив. Палочка провалилась ему куда-то в штанину, и они вместе ее вытряхивали, вызвав смех на трибунах. Ничего, время есть. Янис мощно отстал, а у него еще два толстяка. Один на бревне, другой на мишенях. Элай бы на них не поставил.

Вив наконец схватила палочку и взобралась на бревно. Раскинула руки, выдохнула, примеряясь к амплитуде мешков. Туч в волнении схватил его за плечо, но, обжегшись, тут же отдернул ладонь. А Элай, затаив дыхание, приклеился к девушке взглядом.

Она двигалась легко, словно в танце. Быстрый прыжок — и первый мешок со свистом пронесся за ее спиной.

— Может и просочится, — признал Туч. — Толстяку из команды Яниса будет явно сложнее. А наша Вив вон какая худая.

Элай бы сказал — изящная. Высокая прическа обнажила длинную шею, подчеркнула линию плеч. Невольно вспомнилось, как она стояла перед ним в одном полотенчике, с растекшимися по голым плечам огненными прядями. Впрочем, он часто вспоминал это.

Вив вновь пробежала вперед, нога соскользнула, и зрители дружно ахнули, а Туч схватился за сердце. Но она удержалась, взмахнув ногой как балерина, раскинула руки и снова застыла перед следующим мешком.

Тем временем команда Лорана прошла второй этап, и Берта, зажав в зубах палочку, вскарабкалась по бревну.

— Добавим-ка ей огоньку, — пробормотал Рони, щурясь вправо.

— Мгу-гу, — промычали оттуда, а после добавили внятно: — Ты б еще рыбу водой напугал! На, получай!

И тут вдруг полыхнуло прямо перед ними, да так ярко, что Элай отшатнулся.

— Сдурел?! — выкрикнул Туч. — Зачем на Вив-то иллюзию?

— Это не я! — испуганно воскликнул Рони, тыча пальцем вправо. — Иллюзия там!

Элай мельком глянул на соседнюю дорожку, которая деликатно замерцала огнем, а после кинулся к Вив. Потому что ее бревно горело по-настоящему. Языки пламени пробежали по бревну, жадно облизывая дерево, искры мигом перепрыгнули на мешки с соломой, и те вспыхнули, превращаясь в огненные снаряды, раскачивающиеся над головой.

— Прыгай! — крикнул он. — Вив! Прыгай!

Черный дым потянулся к небу, где кружили драконы. На трибунах орали, к бревну бежали со всех сторон: капитан, охрана, Иней…

Крылья расправились за спиной, и Элай, взмыв с места вверх, обхватил Вив за талию.

Мгновение отпечаталось в памяти, как в расплавленном воске: тонкое тело в его объятиях, испуганный взгляд — глаза у нее все же зеленые, с синими крапинками возле зрачков, жадный вдох посреди пламени…

Элай вынес ее из огня, и на них тут же обрушился ледяной холод. Бревно хрустнуло от перепада температур и взорвалось крошевом щепок. Объятые пламенем мешки разлетелись, осыпая горящей соломой все поле. Пара булыжников рухнули с неба, как будто вдруг начался каменный дождь. Туч подбежал к Элаю, выдернул Вив из его объятий и развернул щит, прикрываясь от жара и щепок. А Иней, явившись следом, провел ладонями по ее ногам, унимая голодное пламя, пожирающее штаны, и Вив закричала от боли.

— Лекаря! — заорал Элай.