Пленница Кощея (СИ)

Глава 15

Я дух перевела, Милава засопела и показалось мне, что она уже спит. Только я собралась подняться, да девок позвать, чтобы помогли ей умыться, как она встрепенулась и недовольно бровки нахмурила.

— А что же дальше?

Вздохнула я, да делать нечего: начала, значит докончить надо.

— Долго ли коротко ли шли дни, молодцы никак змея одолеть не могли, и Милаве никто из них был не сил. Один удалой купец, что оружием заморским торговал, посмотрел на поражения витязей славных, да и решил, что царевну из плена змеева по-другому избавлять надобно. Нанял он старого проводника, и тот тайные тропы ему показал к замку. Прошел купец так, чтобы не видно его было никому, ночью, аки тать, пробрался в спальню царевны. Спала она и гостя позднего не слышала, он же полюбовался на красоту ее нежную, да заметил рядом связку ключей. Выбрал он тот, что из малахита был выточен, да и ушел дверь нужную разыскивать: чуял хитрец, что раз ключ среди прочих выделяется, то особое что-то кроется за ним. Ну а дальше завтра доскажу, сейчас отдохнуть надобно.

Уложила я Милавушку, да и сама в одеяло пуховое завернулась. Мысли беспокойные голову бередили: все боялась я, что-то с моей девочкой тут будет, как же это она сумеет колдовские ковры ткать? Но усталость верх взяла, и меня сон сморил.

А утром снова мы пред Кощеем стояли, в том же кабинете, книгами редкими уставленном. Глядел он на нас задумчиво, но спокойно, и хоть боялась я будущего неизвестного, но верила, что зла нам царь Нави не причинит.

— Гамаюн — птица умная, хоть и шебутная больно. Раз сказал он, что ткачеству тебе, Милава, надобно обучиться, значит, так тому и быть. Отправишься ты к Бабе Яге и к Лешему, они в разных искусствах мастера, всему научат и дар раскрыть помогут.

Милава стояла, шелохнуться боясь, я же радовалась, что сыскалось по ней подходящее дело.

— Когда же мы отправимся? — спросила, да отчего-то вдруг грустно мне стало от мысли, что замок придется так скоро покинуть.

— Ты, Ядвига, здесь останешься. Для тебя я другую работу подыщу, — ответил Кощей.

— Как это? Это что же, Милавушка одна в чащу лесную поедет? Не бывать тому! — я от злости аж ногой притопнула, но Кощей и бровью не повел.

— Или, Милава, Мавка и Навка тебе собраться помогут, воины мои тебя до избушки Яги доставят. Ничего не бойся — Яга хоть и сварливая бабка, но тебя не обидит. Учись прилежно, авось и выйдет из твоего дара толк, — спокойно прозвучал приказ, да так уверенно, так хмуро глядел на нас царь Нави, что я второй раз побоялась перечить.

Милава поклонилась и за дверь выскользнула. Я вслед за ней было пошла, но Кощей меня остановил.

— Не гневись, Ядвига, и не бойся. За Милавой твоей присмотр будет самый строгий и пристальный, в лесу для нее безопасно.

— Да как же безопасно, ежели она одна-одинешенька там останется?! — я все ж злилась на царя. Почему бы ему меня вместе с Милавой не отпустить?

Кощей вздохнул только и улыбнулся как-то грустно.

— Взрослеет твоя девица, а ты в ней все ребенка малого видишь. Неужто до самой смерти ее будешь опекать? Так ведь она сама ни на что не годной окажется. Не боишься ли своей опекой воли ее лишить?

Хотела я возразить, да признать пришлось, что прав царь Нави: Милава уже девица молодая, а не дите малое. Да все ж чуяла я беду, а откуда она придет — сказать не могла.

— А что же я тут одна делать-то буду?

Тут улыбнулся Кощей, и мне вдруг легче на душе стало — ясный у него сделался взгляд, будто он вовсе не сотни лет на свете жил, будто и вовсе еще молод.

— Нравятся тебе книги из дальних стран? — он рукой на полки указал.

Я кивнула, дыхание затаив. Неужто доверит мне с ними работать?

— Много в них знаний — мудрых и опасных, а порядка на полках нет. Ты и наведешь, все книги по полкам заново расставишь. А когда поеду я осматривать свои владения, со мною отравишься: будешь просьбы и жалобы жителей лесных записывать, вместе со мной учет предметов волшебных вести. По пути мы и Ягу навестим, ты Милавушку свою проведаешь.

Отлегла у меня печаль от сердца, когда поняла я, что не станет меня Кощей в черном теле держать. Так я расчувствовалась, что слезы чуть не полились от облегчения, пришлось голову склонить, чтобы того не показывать.

— Мудр ты, царь Кощей. Прости уж, что сразу того не разглядела.