- Может быть. Спасибо, Лен, пригодятся. А это что? - она указала кивком головы на сумку.

- Мои походные вещи. Я достаточно мобильный человек, и мне не нужно много времени на сборы. Я хотел попросить тебя, Джейн. Возьми меня с собой.

- Ты хочешь ехать со мной??? Лен? Ты с ума сошел!

- Вовсе нет.

- А вот и да. Ты только что объяснял мне, насколько это опасно!

- Опасность - моя профессия, моя жизнь, мой воздух, Джейн. И ты вовремя появилась. До того, как я медленно начал бы сходить с ума от безделья. И ты абсолютно права: рожденный для войны всегда найдет, с кем воевать. Я хочу сражаться на твоей стороне, Джейн. Я готов помочь тебе в сражении с Карлосом.

- Я могу справиться с ним и в одиночку, Лен.

- Я не ставлю это под сомнение. Теперь не ставлю. Но разве плохо, если у тебя вместо одной умной головы будет две, вместо двух зорких глаз - четыре, вместо двух сильных рук - четыре, ну и так далее? Помнишь, как я тебя учил? Я, если хочешь, могу быть твоей страховкой, прикрывать твои тылы.

Джейн широко улыбнулась.

- У меня нет тылов, Лен. А как же твой бизнес?

- У меня есть компаньон. Работы немного. Он справится.

- Да, это все понятно. Только не ясно, зачем тебе это? Адреналин можно выработать и другими способами. Есть много экстремальных видов спорта. Не связываясь с такой грязью, как Карлос. Ты учти, ведь если что-то пойдет не так, не как запланировано... Не мне тебе объяснять, что за тип этот Ле Кар.

- Вот именно. Ты сейчас говорила, убеждала меня, зачем тебе нужна встреча с Карлосом, а я сидел и слушал. И знаешь, Джейн, я понял! Понял, что не дает мне жить по-человечески эти три года. Я ведь ночами не сплю. С того самого момента, как мне удалось сбежать и стать свободным. По-настоящему свободным. Я делаю, что хочу, хожу, куда хочу, весело прожигаю время и деньги. А каждой ночью в своих снах какая-то неведомая мне сила возвращает меня на «Парнас». Я слышу крики и выстрелы, я вижу глаза девчонок. Они ведь не только твои подруги - они и мои ученицы. Я уж не говорю о том, что там и моих друзей много полегло. Карлос приказал уничтожить весь персонал, - Лен тяжело вздохнул. - Ничто не помогает. Ни снотворное, ни алкоголь, ни церковь. Память - она помнит. И с этим ничего нельзя поделать. Их не вернешь. Никого не вернешь... Но теперь я понял, что не так с моей жизнью. Я ведь могу помочь другим! Пусть я их не знаю, но они в той же ситуации, что и мои друзья. В память о своих друзьях я должен. И почему раньше мне не пришло это в голову? Я был так счастлив от опьяняющего чувства свободы. Мнимой свободы. Ты вот сейчас сказала: если не ты, то кто? Если не ты, то я, Джейн. Я решил. Только, может быть, вдвоем все же легче?



ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ


Крах личной империи

- В эфире «Новости» первого межгалактического канала. У нас в студии сейчас находится Председатель Совета директоров Первого национального банка Саргонда господин Теграк. Господин Теграк, поясните ситуацию, происходящую в Вашем банке. Правда ли, что есть вероятность повторения кризиса прошлого столетия с DSK-Bank, когда чье-то компьютерное мошенничество привело к потере многих миллиардов космо, найти которые до сих пор никто не может? Ваш банк уже пять дней отказывает абсолютно всем, даже государственным органам, в выплате денежных средств, ссылаясь на проблемы с электроникой. На планете начинается паника. Что Вы можете сказать своим вкладчикам?

- Здравствуйте. Повторял многократно и повторюсь снова. Первый национальный банк Саргонда - самый надежный банк. Оснований для паники быть не должно. Да, признаю, в течение пяти дней мы не производили выплат из-за проблем с электроникой. Но в отличие от DSK-Bank вся наличность находится в пределах досягаемости и территорию нашей планеты не покидает. Выплаты же мы не производили до выяснения всех обстоятельств дела, как раз чтобы не было путаницы, чтобы ни космо не потерялось. Сегодня утром филиалы банка возобновили работу в обычном режиме. Поводов для беспокойств нет.

- Спасибо, господин Теграк, за разъяснение, и тем не менее, вопросы все равно остаются. Что это были за проблемы с электроникой, и какова вероятность повторения случившегося в будущем? Я думаю, что после неосторожного высказывания Вашего помощника два дня назад о том, что технику поразил вирус, этот вопрос тревожит в настоящий момент миллионы клиентов банка.

- Да, понимаю Ваши опасения. На банк действительно была совершена вирусная атака, но все системы защиты справились с поставленными задачами. Вирус ликвидирован, и ни один из файлов не поврежден. Все это еще раз подтверждает мои слова о высочайшем уровне защиты средств наших клиентов. Не знаю, чьи это могли быть происки, данным делом сейчас занимаются правоохранительные органы Саргонда. Но я уверенно могу заявить компьютерным преступникам, кто бы это ни был: попытка ограбления не удалась. И в будущем не удастся тоже. Мы стоим на страже интересов наших клиентов.

- Спасибо большое, господин Теграк. Я напомню, у нас в студии был Председатель Совета директоров Первого национального банка Саргонда господин Теграк. А сейчас о других новостях экономики...


- Очень сожалею, сеньорита, но Ваша карточка заблокирована. Вы не можете ею расплатиться.

- Что за ерунда? Такого быть не может! - Мариса растерянно посмотрела на продавца.

- Мне жаль. Рекомендую обратиться с вопросами в центральное отделение Вашего банка.

- Ладно, разберемся. Возьмите эту карточку. На ней денег больше чем достаточно.

- Одну минуту, сеньорита. Придется немного подождать.

Мариса обернулась к подруге и зашептала:

- Знаешь, Джина, после всех затруднений с банком я начинаю склоняться к мысли, что неразумно держать все деньги в одном месте. Теперь еще и с карточкой проблемы. У меня один раз как-то такое было. К счастью, разобрались быстро. Передо мной извинились, даже в письменном виде. Представляешь?

- Представляю. Но приятного мало - ходить разбираться. А за последние пять дней банк поистрепал всем нервишки.

Подошедший продавец виновато обратился:

- Извините меня, сеньорита. Вы не можете расплатиться этой карточкой. Она совершенно пустая. На ней нет ни одного космо.

- Да Вы в своем уме? Эту карточку оформил на меня мой брат! На ней столько денег, что я Ваш магазин целиком купить смогу!

- Боюсь, что не сможете. Так как будете оплачивать покупки? У Вас есть наличные?

Мариса взорвалась от негодования.

- Какие наличные? У кого за эту неделю остались наличные? Я ничего не понимаю. На этой карточке есть деньги. Много денег! Может быть, у Вас техника неисправная?

- За весь день еще ни один клиент не пожаловался.

- Ну так, значит, я буду первой! Зовите Вашего администратора!

- Позову, сеньорита, мне не сложно. Только подозреваю, что придется еще звать и полицию.

- Какую полицию, оболтус? - решила вмешаться Джина. - Ты хоть знаешь, с кем ты говоришь? Да мы ваш магазин по миру пустим, если захотим. На, возьми мою карточку. Попробуй только сказать, что и она пустая, я тебе все лицо исцарапаю. Я женщина нервная! - Джина топнула ногой.

Продавец, скептически ухмыльнувшись, взял третью карточку и удалился к аппарату.

- Ничего не понимаю, Джина. Как - нет денег? - Мариса, совсем расстроенная, посмотрела на подругу.

- Вот тебе и надежность электронных сетей, Мариса. Разбираться надо, ехать в банк.

Продавец вернулся и возвратил карточку.

- Все в порядке, сеньориты. Ваши покупки оплачены. На этой карточке есть денежные средства.


- Ну что? В банк? - Джина нетерпеливо уселась за руль своей машины.

- Нет. Отвези меня домой, Джина. Разбираться будем позже. После всех банковских передряг я, наверно, не единственная, кто желает пообщаться с банковскими служащими. Там сейчас народу тьма. Если мы туда поедем, то весь день потеряем. А мы вечером должны с тобой выглядеть, как конфетки. Не забыла?

- Как я о таком могу забыть? У меня через два часа парикмахер.

- Вот видишь, у меня тоже дел много. Я еще с Крисом хотела переговорить, я на него рассчитываю. Надо как-то морально отца подготовить. Он ведь все еще не в курсе, что я после получения диплома еду не в его лаборатории работать, а на съемки на Цербер. Так что с банком буду разбираться по ходу. Я позвоню в отдел по работе с крупными клиентами. Шикарная услуга. Стоит, конечно, недешево, но как здорово! Звонишь - и в удобное для тебя время и место, хоть в сауну, приезжает их менеджер и решает с тобой все вопросы. Никуда бегать не надо, нигде в очередях не стоять. Потрясающе - иметь много денег. А еще лучше, когда эти деньги твои, а не твоего отца. Быть зависимым от кого-то - это ужасно... Знаешь, наш фильм будет просто звездным! Я чувствую это. Я больше недели была под впечатлением от сценария! Мы с тобой всем звездам нос утрем. Вот тогда и заработаем своих деньжищ!

- Ох, скорей бы уже! Ладно, как договоримся? Заезжай за мной в шесть, - Джина остановила автомобиль у дома подруги. - Крису от меня привет!

- Обязательно передам. Пока, до встречи!

Мариса легко выскочила из машины Джины и прямиком направилась к себе. У крыльца особняка стоял всего один автомобиль - машина Криса. А значит, пока все складывается довольно удачно. Крис дома, а отец еще не вернулся из поездки. Возможность поговорить будет. «Главное, чтобы Крис был в хорошем настроении...».

К несчастью, надежды девушки не оправдались. Крис не был в хорошем настроении, а услышав о безумных планах сестры сменить карьеру, он выплеснул на нее всю свою усталость и накопившееся раздражение за последние месяцы напряженной работы.

Мариса от отчаяния готова была разреветься.

- Но почему? Почему, Крис, вы не хотите с отцом меня понять? Это не блажь моя! Это серьезно! Меня утвердили! Да ты хоть представляешь, сколько было претенденток на эту роль? И Джину взяли! Мы столько времени к этому шли!

- Мариса, мы это уже проходили, тебе мало первого неудачного опыта? Да ты пойми! Ты убьешь этим отца. Он рассчитывает на тебя. Ему нужны доверенные люди, на кого он может положиться. Ты же знаешь, тебя ждет место в одной из его лабораторий. И не менее звездное, чем твои киношные ролики. Многие ученые с мировым именем могут претендовать на эту должность, а он...

- Вот пусть и занимают мое место. Я не хочу быть врачом, Крис! Не хочу!

- Поверить не могу, что слышу такое от человека, который всего через неделю защищает дипломную работу магистра медицины!

Девушка, глотая слезы и не пытаясь оправдываться, вымолвила:

- Мне тоже с трудом верится, что я смогла так далеко зайти. Крис, я рассчитываю на твою помощь.

- И совершенно напрасно! Я не считаю профессию актрисы серьезным занятием для молодой девушки. Подумать только - сестра будущего Президента Саргонда - актриса! А если фильм провалится? Вспомни свой первый неудачный дебют. Да и второй тоже! Ну? Что потом? Ты реально задумывалась, что будет дальше?

- Крис, как ты можешь? Я к тебе пришла за помощью, как к родному брату, а ты?

- Я знаю, что говорю. Ты себе выбрала профессию не для девушки из обеспеченной семьи, и боюсь, что у отца реакция будет еще острее. Знай, что я на его стороне. Выдать тебя я не выдам, и раньше покрывал. Но выпутывайся сама.

- Что же мне делать, Крис?

- Что хочешь. Через полторы недели у меня выборы. Постарайся хотя бы пока без скандалов. Лишнее внимание прессы мне ни к чему. Ну а там - разбирайся с отцом.

Крис вышел из комнаты, давая понять, что разговор действительно окончен и никаких «а может быть» быть уже не может. Мариса безвольно опустилась на диван и закрыла лицо руками. Ей хотелось заплакать и выговориться кому-нибудь. Жаль, что некому. Да и с заплаканным лицом она не имеет права показаться на сегодняшней встрече. «Как отец и брат всегда меня учили? Держать лицо, что бы ни случилось? Да, придется делать вид, что все нормально. Проблем и так полно: и в банк надо позвонить, и выяснить, починил ли Мартин машину. Почему она с самого утра отказалась работать? Да, и себя в порядок надо успеть привести. Некогда раскисать!». Девушка заставила себя подняться и заняться делами.


А спустя пару часов всю свою усталость и проблемы на различных фронтах Мариса выплескивала уже на нерадивого, с ее точки зрения, шофера и механика их семьи.

- Послушай меня, Мартин. Если ты сейчас не сделаешь что-нибудь, чтобы моя машина завелась, я не знаю тогда, что я с тобой сделаю! Я тороплюсь. До тебя это доходит?

- Да, сеньорита. Но я не могу выяснить, в чем причина. Я вчера приехал с заправки. Все было в порядке. Что с ней могло случиться за ночь - не могу разобраться.

- Ну так разбирайся поскорее! У тебя был на это целый день!

- А Ваша подруга Джина Вас не отвезет?

- Она что? Мой шофер, или как? Она и так меня весь день сегодня возила. Нет, ей, конечно, не сложно, но у нее с сестрой одна машина на двоих, и на сегодняшний вечер машина занята. А Джина меня ждет. И такси вызвать я не могу. У меня с карточкой банковской проблема. И наличные закончились. А кататься сегодня много. Все одно к одному!

Мариса с силой пнула пучок травы на газоне.

- Мариса Ле Кар? - услышала она рядом женский голос.

- Да. А Вы кто? Вы из банка?

Мариса несколько неприязненно оглядела с ног до головы подошедшую к гаражу молодую женщину.

- Верно, я Анна. Вы со мной разговаривали по телефону.

- Не прошло и года. Вы должны были приехать два часа назад! Я что, должна Вас весь день ждать? У меня тоже могут быть планы! Я тороплюсь на встречу. И еще машина, как назло, не заводится!

- Может быть, я могу Вас отвезти, куда надо? Я на колесах, а в дороге переговорим о делах? У меня весь вечер свободен. Заодно реабилитируюсь за свое опоздание. Мм-м?

- Весь вечер?.. Поехали! Мартин, пока не починишь машину, спать не ляжешь. Ясно?.. Ну, где Ваш автомобиль?.. О, банкиры умеют передвигаться по грешной земле со вкусом?

- Вы бесконечно правы, сеньорита, - в зеленых глазах представительницы банка промелькнул металлический оттенок.

Мариса с важным видом уселась на сиденье рядом с водительским и пристегнулась ремнем безопасности. Банковская служащая села за руль.

- Ну-с. Куда едем?

- Сначала в медакадемию. Мне нужно документы туда забросить. Куда дальше - объясню.

- Поехали, - Джейн завела мотор. - Так какие у Вас проблемы с нашим банком?

- Ха! - девушка высокомерно передернула плечами. - Я надеюсь от Вас это услышать. Почему на моих карточках нет денег? Я ведь продиктовала данные по телефону. Вы выяснили этот вопрос?

- Да. Откройте бардачок машины. Зеленая верхняя папка. Достаньте ее.

Джейн бегло бросила взгляд в зеркало заднего вида: «хвост», как и ожидался, на месте. Она щелкнула каким-то приборчиком рядом с рулем. «Ничего не поделаешь, ребята. Будете подслушивать только радиопомехи. Разговор у нас предвидится не про Вашу честь».

Мариса нетерпеливо развернула папку. Углубилась в чтение замысловатых цифр, просмотрела один лист, второй, третий.

- Что это? Тут... все по нулям? Этого не может быть, здесь какая-то ошибка. У нас очень много денег... Куда же они девались?

- О! Вообще-то это секретная информация, банк не уполномочен ее разглашать. Но я не всегда храню доверенные мне секреты. Возьмите еще одну зеленую папку, Мариса. Там все расходные операции по Вашим счетам и счетам Вашей семьи. Все, какие Вы успели провести до электронного кризиса.

- Мы успели провести? - девушка еще более недоуменно вглядывалась в новые цифры. - Мне эти номера счетов ни о чем не говорят. Здесь какая-то опечатка или что-то другое. Моего отца на прошлой неделе не было дома, да и Крис не мог перекинуть свои деньги на чужие счета. У него же предвыборная кампания! Его без конца проверяют налоговые органы. Крис говорит, что его финансы теперь как никогда должны быть прозрачны.

- Могу Вас уверить, Мариса, - Джейн усмехнулась, - что именно теперь, как никогда, они стали прозрачными для всех налоговых органов.

- Бред какой-то. Ха... но... это же мой счет! Я не давала никаких поручений банку о списании сумм! Это точно!

- Может быть, кто-нибудь другой дал это поручение вместо Вас? - Джейн оторвала взгляд от дороги и холодно посмотрела на пассажирку.

- Как это?

- Очень просто.

Джейн вновь вернулась глазами на скоростную трассу.

- Допустим, кто-нибудь из Вашей семьи, скажем, Ваш отец, Мариса, задолжал кому-нибудь крупную сумму денег. Настолько крупную, что она превышает все Ваше состояние, задолжал и не отдает. Как можно с него получить эти деньги?

- Получить деньги? Ну... Цивилизованные люди обращаются в суды. Но я не понимаю, к чему Вы клоните?

- Имейте терпение, Мариса. Да, можно обратиться в суд. Но согласитесь, ситуация нелепая. Чтобы обратиться в суд, надо заплатить, и заплатить немало. Плюс Вашему отцу придется расплачиваться с юристами, причем расплачиваться не своими деньгами, а как раз теми, что должен вернуть. Волокита, одним словом. Волокита и убытки. Есть способы дешевле.

- Какие, например?

- Например? Например, криминальные. Масса способов. Деньги можно отобрать хитростью, можно - силой или угрозами. Да, человека можно запугать, можно похитить кого-нибудь из близких ему лиц и потребовать выкуп... Криминальные способы неиссякаемы. Представьте, Мариса, Вас похитят. Что, Ваш отец откажется заплатить за Вас выкуп?

- Меня? Выкуп?

- Ну, для примера, - Джейн звонко рассмеялась.

- Мне не понятен Ваш юмор.

- Да, многие отмечают, что у меня черный юмор. Не бойтесь, я Вас не похищаю. В Вашем случае, как можете достоверно убедиться, кредитор пошел замысловатым, но безопасным путем. Он вернул себе все деньги парой нажатий на клавиши. Просто, как снег зимой. Документы в Ваших руках это подтверждают.

- Это невозможно. Длинные пароли, уровни защиты...

- О! Для дилетантов. Вы думаете, целых пять дней всех сотрудников банка лихорадило просто так? Это было реальное нападение на систему. И оно прошло успешно. Целью были не сокровища банка, целью были Ваши сбережения. Пока уровни защиты были блокированы вирусом, Некто взломал пароли и - тю-тю! Доказательств электронных мошенничеств и счетов тех Вы уже не найдете. Нет у Вас денег, Мариса. Примите это как должное.

Мариса откинулась на спинку сиденья, обдумывая все только что услышанное. Отсутствие денег на счету у ее отца и у Криса ее мало задело. Но вот то, что у нее нет нисколько! Не может быть, чтобы такое случилось с ней. Слишком много «почему» и «зачем»... Какое-то внутреннее беспокойство прервало череду нахлынувших мыслей.

- Куда мы едем?

- Пока никуда. Мы только что выехали на объездную дорогу. За нами «хвост». Видите в зеркале? Синяя «двухсотка» и неприметный «стакан»? От самого Вашего дома нас пасут.

- За нами следят? Кто? - девушка обеспокоенно завертела головой в разные стороны.

- Не за нами, а за Вами, Мариса. Вся Ваша семья под плотным колпаком Интерпола уже две недели. И ваш дом, и транспорт, и служебные помещения. Вот почему Ваша машина «случайно» сломалась и мы едем на моей. Здесь мы можем спокойно поговорить, не опасаясь, что нас подслушают.

- Э... Вы работаете не в банке? Интерпол? Вы сказали, что за нами следят из Интерпола. Вы работаете на Международную полицию?

- Нет. Если бы я на них работала, я бы от них не пряталась. Ну вот, и этот потерялся тоже, - Джейн почти промурлыкала, глядя в зеркало заднего вида на сложную сетку пригородной трассы. - Теперь можно и в город двигать, по другой дороге. Не люблю, когда по пятам едет кто-то.

- Кто Вы?

- Кто я? - переспросила Джейн, готовясь раскрыть свои карты. - Кто я? Вопрос простой - ответить сложно. Скажем, я один из многочисленных кредиторов твоего отца. Кредитор, который желает получить, если не все, то хотя бы часть из причитающегося мне. Причем хотелось бы получить это поскорее, до того, как твой отец сядет пожизненно в тюрьму. Или его усыпят, по новой системе наказаний. В предвыборной кампании твоего брата ведь значится такой пункт, как восстановление смертной казни за особо тяжкие преступления? Что-то я такое читала. Мол, хватит налогоплательщикам нести бремя содержания опасных преступников. Хотя меру наказания, конечно, определит суд.

- Опасных преступников? Мой отец - опасный преступник? Что за бред Вы несете? Да Вы хоть представляете, что за человек мой отец? Да он...

- Очень даже хорошо представляю, Мариса. Каждый раз, как вспомню, так вздрогну. Красную папку из бардачка машины достань.

- Зачем?

- Не зачем, а достань. Открой ее. Это оперативное дело на твоего отца одной из спецслужб. Разумеется, копии. На оригиналах уже стоят печати Международного уголовного трибунала. То, что за вами началась такая плотная слежка, подтверждает, что до ареста осталось совсем чуть-чуть. Оперативники просто выясняют все связи твоей семьи. Ты почитай лучше, в чем его обвиняют.

Джейн съехала с трассы на грунтовую дорогу, заехала за деревья, и остановила машину. Открыла дверцу и вышла на улицу. Теплый ветер приятно обдувал лицо. Спешить некуда. Мариса вряд ли поедет сегодня в медакадемию. Не каждый день узнаешь, что любимый и дорогой тебе человек виновен в гибели такого количества народу.

- Я Вам не верю! - в штыки встретила Мариса, когда Джейн снова села в машину. - Все ложь! Ложь до последней буквы! И... и я с Вами никуда не поеду! Как расстегивается этот ремень? Я хочу выйти. Как его расстегнуть? - девушка судорожно задергала ремень безопасности, но он ни на миллиметр не поддался. Попыталась открыть дверь или окно - тоже безрезультатно.

- Здесь все открывается, только когда я этого хочу. А я сейчас этого пока не хочу. Мы не закончили нашу беседу,- Джейн откинулась на спинку сиденья и вполоборота развернулась к пассажирке.

- Беседу? Мне не о чем с Вами разговаривать! Выпустите меня немедленно! Выпустите - или я закричу!

- Кричи, мы в лесу, одни, далеко за городом.

- Вы, да Вы... - Мариса схватила свой телефон и нервно стала нажимать кнопки.

- Тоже напрасные хлопоты. Мы вне связи, временно отрезанные от всего мира. Видишь этот приборчик? - Джейн показала на маленькую коробочку рядом с рулем. - Благодаря ему агенты Интерпола нас и потеряли. Он глушит все волны.

Джейн вытащила из-под сиденья бутылочку с водой и несколько пренебрежительно спросила у Марисы:

- Пить будешь?

- Нет!!!

- Как хочешь. Жарко, - она отвинтила крышку и прильнула губами к бутылке с прохладной водой.

- Что Вам от меня надо?

- Поговорить.

- Поговорить? Поговорили уже! Я не верю тебе. Не верю ни одному твоему слову, ни одной написанной здесь букве не верю! Слышишь меня?

- Даже лучше, чем ты думаешь, Мариса. Так что незачем кричать. Ты спрашивала, кто и почему за вами следит, я тебе ответила. Ответила, потому что достоверно об этом знаю. Ты спрашивала, как уплыли ваши деньги, я тоже тебе рассказала. Рассказала, потому что сама организовала переброс ваших денег со счетов и все эти заморочки с электронным вирусом. Все ваши сбережения уже несколько дней как получены и приняты различными благотворительными организациями. Тебя ведь это волновало несколько минут назад? Вопросы задавала ты, так что без обид, пожалуйста. Интересней жить в неведении, сделай вид, что мы не общались и ты не видела никаких бумаг.

- И сделаю! Это все подделка! Фальсификация! Вранье!

- Твоя реакция вполне объяснима. Не верить чужим людям - это нормально. Зато отцу своему ты веришь?

- Да! Отцу своему я верю!

Мариса скрестила руки на груди.

- Что и требовалось доказать, - Джейн печально улыбнулась. - В бардачке машины осталась всего одна папка, Мариса. Прочти ее.

- Я не буду больше ничего читать!

- Эту, поверь мне, прочесть стоит. Хоть будешь знать, о чем спросить своего отца при встрече. Этим документам ты не сможешь не поверить. Они трехгодичной давности, но написаны его рукой. Не буду тебе мешать. Побуду на улице. Как прочитаешь - позови.

Джейн снова вышла из машины. Мариса почти три минуты боролась сама с собой, со своей растоптанной гордостью и задетым любопытством. Дрожащей рукой она вытащила еще одну пластиковую папку... Здесь сомнений уже не было. Это был почерк ее отца. И написаны его рукой были не поздравительные открытки.

- Боже мой! - она выронила бумаги и закрыла лицо руками.

- Сожалею, но это правда, - Джейн села за руль, завела мотор и направила машину в сторону города. - А если быть честной, Мариса, то это не вся правда. Это лишь то, что доказали сотрудники Интерпола. То, что они собираются предъявить ему в суде. Малая часть всей правды. Но и этого хватит, поверь, на максимальный вид и размер наказания, - Джейн немного сбавила скорость, не забывая поглядывать в зеркала заднего вида. - У твоего отца не две нелегальные лаборатории. Была еще одна. В ней погибли восемьсот девушек-подопытных и много научного персонала и охраны. В Интерполе об этой лаборатории не знают. Твой отец считает, что уничтожил все улики, но это не так. Есть два живых свидетеля, кто может засвидетельствовать при необходимости этот факт в суде.

- Боже! Почему... почему Вы мне об этом говорите? Кто Вы?

- Я? Я причина всех ваших теперешних и будущих несчастий. Хотя нет, неверно так говорить. Я лишь катализатор. Причина разрушения вашего счастья и благополучия - в вашем отце. Время сеять - время пожинать плоды. Пришло время отвечать по своим обязательствам. И вашей семье придется ох как крупно ответить за все, что он сделал.

- Ответить? Как ответить?

- Очень просто. Можно долго размышлять и философствовать о понятии справедливости, Мариса, только за всю свою историю развития человечество не придумало принципа лучше, чем «око за око, зуб за зуб». Я уничтожу золотую империю твоего отца. Все ваши деньги, драгоценности, награды, премии, вклады, ценные бумаги, имущество - все, что вы имеете - это создано на человеческой крови. Я отберу у вас все до последнего космо. Я уже частично это сделала. Но дальше будет еще интересней, уж поверь, - Джейн злорадно улыбнулась. - Все будет роздано больным и обездоленным. Тем, кто нуждается в этом. Я лишу вас самого дорогого, лишу вас всего. Раздену до нитки и опозорю. Хотя, впрочем, это сделаю не я. Отец ваш уже позаботился об этом. Представляешь, какой будет скандал? Новый Президент Саргонда - сын человека, пачками убивающего людей? А что напишут о восходящей звезде кино Марисе Ле Кар?.. Я буду вашей тенью, кошмаром до конца ваших дней, пока не увижу на его лице искреннее раскаяние. Впрочем, я сомневаюсь, что такой человек, как Карлос Ле Кар способен хоть на какие-нибудь положительные эмоции и чувства, даже ради своих близких. Нет у него сердца - природа обделила. А значит - будете все страдать. Я причиню вашей семье столько боли, насколько хватит моего воображения, Мариса. Вам всем достанется. И неважно, где ваш отец будет к тому времени: здесь или уже в тюрьме. Мне не нужно сострадательное и милосердное правосудие Саргонда. Я уничтожу всех, кто хоть какое-нибудь отношение имел и имеет к опытам на людях. Можешь мне поверить. Так и будет.

- Боже! Я ничего не знала об этом, ничего не подозревала... Но почему? Что он Вам сделал, что Вы его так ненавидите?

- Что сделал? Сущую безделицу. Держал в плену около девяти лет и ежедневно ставил опыты. Тебе не понять этого. Да я и не пытаюсь тебе объяснить.

- Вы... Вы мне так сейчас рассказываете все это, так откровенно... Вы не боитесь, что я кому-то сообщу? Вы меня убьете, да?

Мариса от страха вросла в кресло. С ее лица сошла последняя краска, лишь испуганные глаза с ужасом смотрели на эту красивую и такую жестокую женщину.

Джейн на секунду оторвала свой взгляд от дороги и презрительно обернулась к спутнице.

- Ну, если только ты очень будешь на этом настаивать... Шучу, не падай в обморок, у меня, действительно, черный юмор. Ты часть моего плана, Мариса. Я не боюсь, что ты расскажешь о нашей беседе кому-нибудь. Если это будут твой брат и отец - пожалуйста, они уже ничего изменить не смогут. У вас нет денег не только на хорошего адвоката, у вас на топливо денег нет, чтоб до космопорта доехать. Да и не удрать вам от Интерпола. Если расскажешь полиции - что ж, уголовный трибунал узнает еще про одну секретную лабораторию твоего отца. Ты не поверишь, но свидетели, которые не хотят ворошить прошлое и как-то светиться, вдруг проявят исключительную сознательность и дадут показания. Кто знает? Вдруг случайно выяснится, что и твой брат в чем-то замешан?

- Крис? Никогда в жизни! Он самый благородный человек из тех, кого я знаю!

- Да, об отце ты тоже так говорила полчаса назад. Я не утверждаю, что твой брат в этом участвует. Он слишком занят политикой. Но то, что он знает об этих экспериментах и покрывает вашего отца, что он проталкивает его проекты и выбивает на них деньги - это даже не вопрос. Поинтересуйся у Криса на досуге, как это он так быстро, молниеносно я бы сказала, всего за год изучил восемь иностранных языков и кучу боевых искусств? А? Где это проходят такую универсальную стажировку будущие президенты? И почему после этого он болел полгода? Или больше болел? Методика, применяемая при таком обучении, опасна для здоровья неподготовленного организма. Узнай у брата, почему тебе нельзя этому научиться? И вообще, почему сейчас уже этому не учат? Какие отговорки он найдет? Поинтересуйся, Мариса, какую работу тебе хотели доверить в лаборатории твоего отца... Мне все равно, расскажешь ты им или нет. Они меня не остановят. А ожидание смерти хуже самой смерти. Я буду только рада, если ты сможешь доставить им лишние неприятные минуты. Ты вправе так поступить. Так, как поступила бы хорошая и любящая дочь - встретить плечом к плечу удар судьбы вместе со своей семьей.

- Вы сумасшедшая...

- Нет. Я предлагаю тебе сделку, другой вариант событий, Мариса.

- Сделку?

- Да. Я изучила документы Интерпола, прослушала ваши разговоры. Ты неплохой человек, Мариса. И у тебя впереди длинная, но, дай Бог, честная дорога. С нуля начинать трудно, но лучше с нуля, чем пытаться отмыться от грязи. Я предлагаю тебе уехать. Сегодня-завтра. Без объяснений и переговоров с семьей. Уехать с поля боя до того, как здесь все начнется. Пусть это некрасиво и выглядит как предательство. Но этим ты спасешь себя и избавишь меня от лишних хлопот.

- Уехать? - растеряно переспросила она. - Куда?

- Мне без разницы. Можешь уехать к своей мачехе на Зеленую Луну, можешь на все четыре стороны. Условия два: никаких объяснений и никаких средств из дома с собой. Решать, конечно, тебе. Но я советую именно этот вариант. Отцу ты уже все равно не поможешь. Ему в любом случае будет больно. А себя спасти еще успеешь. Так что беги отсюда.

- Бежать?.. Я никуда не побегу! Вы не запугаете меня!!! Я не боюсь Вас, слышите? Вы... Вы просто ненормальная, Вы не человек, Вас надо...

Джейн затормозила машину так резко, что будь Мариса не пристегнута ремнем безопасности - вылетела бы через лобовое стекло.

- Ненормальная, говоришь?

Она повернулась в сторону напуганной девушки. На ее лице было написано столько злости, столько ненависти - и вместе с тем боли и страдания, что Мариса резко замолчала, испугавшись этих холодных зеленых глаз на бледном лице.

- Ненормальная? Да, это так. Твой отец сделал меня такой. Я расскажу тебе, Мариса, как я жила почти девять лет в плену у твоего отца! Не знаю, способна ли ты сейчас меня услышать и понять, вряд ли, конечно. Ты можешь сказать, что у тебя была юность и молодость, а я не могу. Все, что я видела - это лаборатория твоего отца! Моя комната была чуть больше этого автомобиля: три матовых стены, мягкий свет с потолка и прозрачная стена в коридор, за которой охрана. Точнее, не стена, а ее отсутствие. Все пространство с потолка до пола пронизано сеткой прозрачных лучей. Видно все, включая камеру напротив, с такой же пострадавшей девушкой, как и я. А вот выйти нельзя. Лучи бьют не смертельно, но так эффективно, что от болевого шока теряешь сознание на несколько часов. За девять лет плена мне удалось пройти через этот заслон и не отключиться лишь около пятнадцати раз. Но наказывалось это очень сурово. Я не знаю, сбилась со счета, сколько раз за девять лет я предпринимала попытку бегства. Не скажу сейчас. Но шансов не было.

Джейн перевела дыхание:

- Каждый день эксперименты! Каждый день, Мариса, порция боли. Каждый день на «Парнасе» были трупы. Девушки, такие же, как я, такие же, как ты! «Расходный материал», по терминологии твоего отца. Сама видела в бумагах. Твой отец, часто прохаживаясь по этому длинному коридору, говорил с издевкой: «Девушки, вам всем предоставлен выбор: стать лучшими из лучших и пройти наши тесты и эксперименты - или подтвердить свою несостоятельность». Я прошла эти тесты, Мариса. И он ответит мне за каждый из них, персонально! Я твоему отцу предоставлю такой выбор!.. Ты говоришь, я ненормальная? Да, многие сходили с ума. И я им завидовала! Им было уже все равно, что с ними делают. Но это счастье на мою долю не выпало. У нас не было никаких прав. Ни на что!!! Мы не могли даже друг с другом общаться. Круглосуточное наблюдение камер да охрана. Нет, мы, конечно, изобрели несколько способов общения: жестами, взглядами, когда не в фокусе камеры... Вот она - наша молодость! Ты говоришь, я не человек? А мы не были людьми в той лаборатории. У нас не было права на жизнь. Не было, понимаешь? Но у нас и не было права на смерть. Мы не могли даже покончить жизнь самоубийством, потому что участливые вездесущие врачи нас тут же реанимировали. Представь себе такую жизнь, Мариса! Представь хотя бы на секундочку!

Дочь Карлоса еще больше вдавилась в кресло. Ей с каждой минутой становилось все страшнее.

Джейн продолжила:

- Моя подруга по несчастью, Дора, так звали девушку, что жила напротив моей камеры, сломалась после четырех лет экспериментов. Она попросила меня, чтобы я помогла ей уйти из жизни, - Джейн шумно выдохнула и зашарила рукой под сиденьем машины в поисках бутылки с водой. - Сделать это самому себе нереально. Кругом камеры. А вот чтобы другой помог - это вариант. Мы в то время осваивали по новым методикам твоего отца различные боевые искусства. Те самые, что в малой части освоил твой брат. Сначала сражались с инструктором и охраной, потом, когда наш уровень мастерства превысил все их ожидания, чтобы не калечить персонал, нас заставляли сражаться друг с другом. Вот это и был вариант. Одной надо было просто ударить чуть-чуть посильнее в опасную зону, а другой - не блокировать этот удар. При правильной технике о реанимации речи уже не идет. Быстро и просто.

Джейн наконец-то нашла бутылку с водой и отвинтила крышку. Вода пришлась как нельзя кстати, не только для пересохшего горла, но и для нервов. Она заметила, как у нее мелкой дрожью подрагивают пальцы рук. Столько времени прошло. «Прав был Лен, когда говорил, что память помнит».

- Боже мой! Вы... Вы убили свою подругу?

Джейн завинтила крышку у бутылки и зашвырнула ее на заднее сиденье машины. Завела мотор и медленно поехала по трассе, сосредоточившись на пестрой полосе дороги. На горизонте показался город. Шумный и праздничный. Каменная маска снова была на ее лице. В голосе - холодное безразличие.

- Я согласилась сначала. Жить в тех условиях было невозможно, я сама была на той же грани, у самой черты. И была бы благодарна тому, кто бы сделал это для меня. Но потом, когда мы пошли на бой, я поняла, что не смогу. Не смогу - и все. Я притворилась, что у меня начались колики в животе. И так тогда перенервничала, что меня реально скрутило. Видя, что я не симулирую, меня отправили в медпункт, а спустя еще минут пятнадцать принесли туда и Дору. Я только потом узнала, что произошло. Поняв, что я ей не помощник, и видя, что персоналу пока не до нее, она разбежалась и бросилась вниз с лестницы. Бои проходили на верхнем ярусе нашего корабля. Лестница на средний ярус была недалеко, она не высокая, ступенек двенадцать, но очень крутая. Дора рассчитывала сломать себе шею - и, действительно, сломала позвоночник в двух местах. Ее парализовало, она даже и говорить не могла. Из эксперимента она, понятно, выбыла, но ее тело служило на благо открытий и международных премий твоего отца еще около трех месяцев. А потом он перевел ее в другую лабораторию, на трансплантацию органов и тканей. Решил, так сказать, разобрать на запчасти.

- Ужас!!!

- Ты утверждаешь, что я не человек, Мариса. Не буду с тобой спорить. Я не знаю этого. Наверно, нельзя жить в таких условиях и оставаться человеком? Нас там было восемьсот девушек. До конца эксперимента дожили шестеро. Да и тех его люди потом убили. Посчитай, сколько судеб он искалечил, посчитай и взвесь, какова цена тех немногих благородных открытий, что он сделал. А это речь только об одной лаборатории. Вот эти две, которые сейчас под колпаком Интерпола, я не знаю, что в них. Но думаю, там не лучше, - Джейн остановила машину. - Мы приехали, Мариса, вылезай.

- Куда?

- Домой. К тебе домой. Не повезу тебя до медакадемии. Настроение уже не то - кататься по городу. Справляйся как-нибудь сама. Я очень надеюсь не увидеть тебя на поле боя. Пощады не будет - железно. Обдумай мое предложение.

Джейн нажала какую-то кнопку, и умная автоматика тут же разблокировала ремень безопасности и дверцу со стороны пассажира. Мариса осталась на улице перед своим домом одна. Джейн медленно поехала в сторону центра. Рука нашарила в кармане телефон.

- Алло, Лен, как у нас дела?

- Все в порядке, Джейн. На Марте он сел на прямой рейс до Саргонда. Тут уже без пересадок и без связи. У тебя полторы недели. Успеешь?

- Да. Давай возвращайся. Я жду тебя. Ты успеешь приехать раньше его прибытия?

- Конечно, я лечу сверхскоростным. Приеду на четыре дня раньше его. Это будет нормально?

- Да. Отлично!

- Джейн, я тоже это время буду без связи. У тебя-то как дела? Точно все под контролем?

- Все по плану, Лен. Порядок. Жду тебя.


- Соки, воды, мороженое, выпечка! Не желаете, сеньорита, чего-нибудь?

- Нет, спасибо.

Мариса отрешенными глазами посмотрела на продавца. Глупо было ставить передвижной фургон-кафе в их районе, на их улице. Вряд ли здесь у продавца есть какая-то прибыль. Люди высшего общества, как их семья, не питаются в таких условиях, да и их соседи тоже. Если только... «Конечно. Эта женщина права во всем. Никакой это не продавец, а агент Интерпола, следит за нашим домом. Как она сказала? «Просто, как снег зимой». Да. Кафе это появилось здесь около двух недель назад. И соседи странные поселились справа от нашего особняка тоже приблизительно в это время».

Девушка направилась по дорожке к своему дому. «А еще приходили устанавливать новую сигнализацию. Вот тогда, наверно, они и нашпиговали комнаты подслушивающей техникой. А охрана ничего и не заметила». Мариса медленно поднялась по ступеням, как бы не решаясь зайти в дом. Иногда мир рушится в одночасье. И ты понимаешь, что ты ровным счетом ничего не можешь сделать.

- Мартин! Ты меня слышишь? - позвала она шофера.

- Ох, добрый вечер, сеньорита. Я не ждал Вас так рано, - запыхавшийся шофер вбежал в гостиную. - Ничего не случилось? Ваша подруга Вас потеряла, говорит, Вы не приехали на встречу, и телефон у Вас молчит. Она и Вашему брату несколько раз звонила. Мы волноваться начали.

- Все в порядке, Мартин. Джине я сейчас перезвоню. Что с моей машиной? Она на ходу?

- Да. Вы не представляете, мне даже техпомощь пришлось вызывать. Это просто мистика: в моторе...

- Мартин, избавь меня от подробностей. Я сейчас уезжаю, ты отвезешь меня. Пойду соберу необходимые вещи. Я быстро.

- Хорошо, сеньорита. Как прикажете...

Мариса походкой усталого человека прошла в свою комнату. «С чего начать? Что взять с собой?». Сколько раз с чувством восхищения и любовью оглядывала она дом. Шикарные предметы обстановки, антиквариат, безумно дорогие сувениры и подарки от ее отца и брата по разным поводам, которые они привозили ей из своих путешествий и командировок. «Все, что вы имеете, - все построено на человеческой крови». Мариса вздрогнула. Плечи ее брезгливо передернулись. Она ничего не может отсюда с собой взять, здесь нет ничего, что на самом деле принадлежало бы ей. Она выложила из своей сумочки телефон, он тоже ей больше не нужен. Разбила копилку: хватит на билет в один конец. Вот и все. Уехать, чтобы никогда не вернуться. Пора в дорогу. Девушка в последний раз присела за письменный стол.

- Мариса?! Мариса, что случилось? Ты нас всех перепугала. Я места себе не нахожу! Где ты была? - Крис стремительной походкой ворвался в ее комнату. - Джина тебя чуть ли не в розыск объявляет по всей планете. Я даже свою встречу отменил, ищу тебя! Почему не отвечаешь на звонки?

- Уронила телефон, он не работает. Ты совершенно напрасно волновался, Крис. Все в порядке. Если поторопишься, то еще успеешь на свою встречу.

- Ну да! Их сейчас соберешь всех, кажется. Да и поздно уже, на улице совсем стемнело. Где ты была? Джина говорит, ты не приехала на встречу с вашим этим... как его, продюсером?

- Да, у меня планы изменились.

- Вот как? Раздумала сниматься в кино?

- Да, - равнодушно бросила девушка.

Удрученный вид сестры привел Криса в замешательство.

- Да? Мариса, ты прости, я накричал на тебя утром. Мне не следовало так говорить. Но ты делаешь, безусловно, правильный выбор. У человека должна быть серьезная профессия, и карьера врача...

- Мое мнение о карьере врача не изменилось. Врачом я не буду. Не надо поднимать эту тему заново. Я взрослый, совершеннолетний, разумный человек. И я сама определяю свои поступки. Мне сейчас некогда, Крис. Извини.

- Мариса, ты не заболела?

- Нет, я в норме. Устала немного от сегодняшней беготни. Отец не звонил? Когда приезжает?

- Завтра утром. Точнее, сегодня ночью. Просил, чтобы Мартин его встретил. Говорит, возникли какие-то проблемы с банковской картой.

- Да, мне это знакомо... Мм-м. Я уезжаю, Крис. По делам. Надолго. Хотела оставить вам записку, но раз ты здесь, то писать ничего не буду. Передашь отцу, чтобы не волновался. Ольге тоже привет передавай. Она уже, наверно, спать легла. Я ее тревожить не стала.

- Куда уезжаешь? По каким делам?

- Не могу тебе этого сказать. Извини. Мне пора. Мартин в машине ждет.

Крис не на шутку встревожился:

- Нет-нет! Даже и не думай! Пока не узнаю, куда это ты собралась на ночь глядя, я тебя не отпущу. Я тебе как-никак брат! Что это еще за дела ночами?

- Я взрослая, Крис, и отчитываться не собираюсь. Скажи спасибо, что вообще предупредила.

- Куда уезжаешь? Где тебя искать, если что-то с тобой случится?

- Со мной, Крис, уже ничего не может случиться. Искать меня не надо. Как где-нибудь осяду, так сразу позвоню. Пропусти меня.

- Даже и не думай! Мариса, ты не переступишь порога этой комнаты, пока я не пойму, что происходит. Что значит - где-то осядешь? Ты разве переезжаешь?

- Да, я здесь больше не живу. Не задерживай меня, - дочь Карлоса подошла к дверям и попыталась проскользнуть мимо брата.

- Так, понял: у нас проблемы. Мариса, я готов тебя выслушать и помочь всем, чем могу. Я ведь тебе родной брат! То, что было утром, это было давно. Забудь. Ты можешь на меня рассчитывать, даже если мне придется лично объяснять нашему отцу, что карьера врача - это не для тебя, а ты - прирожденная актриса. Ну, что случилось?

- Объяснений не будет, Крис, я же сказала. Я ухожу. Дай мне пройти, не дави на жалость. Не заставляй вылезать через окно! Мне наплевать, что подумают соседи, но я не в настроении балансировать на карнизе. Пропусти сейчас же!

Девушка попыталась силой выпихнуть своего крепкого братца из дверного проема, где он прочно обосновался, услышав о безумной идее Марисы. Мысль оказалась не очень здравой. Силы объективно были не равны. В завязавшейся братской драке Крис крепко схватил сестру в охапку, не давая ей возможности исцарапать ему лицо, и пытался ее еще хоть как-то образумить:

- Мариса, умоляю тебя! Все это больше похоже на истерику, чем на какое-то обдуманное решение. Прошу тебя, успокойся. Пойдем, попьем чаю, поговорим. Решим все проблемы. Пожалуйста, не буянь! Мариса, не испорти мне внешность, у меня дебаты через три дня, мне на публике выступать.

Девушка почувствовала, как в свинцовых объятиях брата она не просто не может двигаться, а даже дышать. Силы ее совсем оставили, сказалось напряжение последних суток. Сознание куда-то поплыло, и она провалилась в глубокий обморок.

- Крис! Что с ней? - прибежавшая на шум супруга Криса, Ольга, молодая женщина, будучи уже на большом сроке беременности, застыла в дверях, как вкопанная.

- Не знаю, Оленька. Это обморок. Неси аптечку быстрее, - Крис бережно поднял тело сестры и перенес на диван. - Черт, я ее чуть не задушил. Ничего не понимаю, Ольга, что здесь было без меня?

- Ничего, Крис. Правда, ничего. Я и не слышала, как и когда она вернулась.

- Ясно, разыщи Мартина и тех из слуг, кто сейчас дома. Надо всех расспросить, кто и что знает. Я поставлю ей успокоительное, пусть поспит немного. Утром приедет отец, разберемся.


Утром за обеденным столом повисло тяжелое молчание. Карлос и Крис удрученно переглядывались между собой. Их ночные допросы слуг ничего не дали. То, что Мариса собралась уходить из дома, для всех было новостью. Никто ничего не мог пояснить. Телефон девушки был исправным. Почему она не брала трубку в течение всего вечера и где была - оставалось загадкой. Что же ожидать от нее сегодня? Ольга тоже молчала, предвидя семейные неприятности. Характер у ее свекра - не из легких. Лучше не вмешиваться, отмолчаться, чтобы взрывной волной не задело. Вышколенная годами службы в этом доме прислуга, подавая завтрак, также ходила по струночке. В воздухе чувствовались разряды надвигающейся грозы.

- Доброе утро! - Мариса в строгом черном костюме спустилась по лестнице и присела на свое место за стол. - Паке, принеси мне прибор. Я голодная, - обратилась она к одному из слуг. - Как добрался, папа? Как твоя поездка?

- Так себе, - процедил Карлос сквозь зубы, пристально глядя на дочь. - Добрался без приключений, а вот по работе неприятности. В одной из лабораторий разом полетели все компьютеры. Как раз в той, где мы проводили национальный проект по изучению гормонов. Конечно, вся информация дублировалась, но я даже представить не могу тот объем работы, который теперь придется выполнить. После выборов Криса снова придется туда ехать. Еще и с банковской картой какие-то сложности. Мартин сказал, у тебя тоже проблемы с карточкой? Ты вчера ездила в банк?

- Нет, из банка женщина сюда приезжала, мы разобрались. Позвони им, пусть приедут, удобный сервис... Спасибо, Паке, я сама себя обслужу. Мартин еще не встал? Разбуди его, мне нужна машина. Отвезет меня в космопорт, у меня через два с половиной часа рейс. Я забронировала билеты по телефону.

- Хорошо, сеньорита. Я передам ему, - слуга поспешил ретироваться.

- В космопорт? Ты куда-то уезжаешь?

Карлос и Крис переглянулись.

- Да. Разве Крис тебе еще не доложил? - Мариса презрительно посмотрела на брата и снова перевела взгляд на отца. - Я переезжаю, папа.

- Переезжаешь? Куда?

- На Зеленую Луну. Первое время поживу у Селены. Я позвонила ей. Она сказала, что я могу приехать в любое время и пожить столько, сколько требуется. Потом заработаю на собственное жилье.

- У Селены? Мариса, ты ничего не хочешь объяснить? За то время, что Селена жила здесь, с нами, ты с ней и двумя предложениями подряд ни разу не перемолвилась. А теперь, когда у нас с ней, вероятно, все кончено и я готовлю бумаги на развод, ты вдруг заявляешь так спокойно, за завтраком, что уезжаешь жить к своей мачехе? Что происходит?

- Ничего из того, о чем ты подумал, папа. Просто других знакомых на Зеленой у меня нет, а она была довольно любезна, согласившись на мою просьбу... А ты действительно решил с ней развестись?

- Да, решил.

- Надеюсь, твое решение на мне никак не отразится. Хотя, если честно, развод для вас - это лучший вариант. Не затягивай с этим вопросом, папа. Вы не пара друг другу.

- Мариса, с Селеной я сам разберусь. Почему ты уезжаешь?

- Потому что я так хочу, - девушка притянула к себе горячий кофе. - Должны быть какие-то причины?

- Да, должны быть. И я их не вижу. У тебя через неделю защита дипломной работы.

- Я бросила учебу, папа, извини. Я не хочу быть врачом. Не хочу и не буду.

Карлос и Крис опять переглянулись. Перед ними сидела совершенно другая Мариса. Мариса, которой они до сих пор не знали.

- Крис рассказал мне о твоем увлечении кино. Ты уезжаешь на съемки?

- Нет.

- Мм-м... и чем будешь заниматься на новой для тебя планете?

- Пока не придумала. Найду работу. Поступлю учиться в театральный вуз. Дальше будет видно.

- Дочь, я не понимаю, в чем дело, и я не могу тебя отпустить неизвестно куда и непонятно зачем, - Карлос нахмурился. - Я твой отец, в конце концов!

- И что? Посадишь меня на цепь? Или тоже вколешь успокоительное, как твой сын? - Мариса снова презрительно посмотрела на брата. - У врачей это принято - так решать свои проблемы?

- Мариса, о чем ты? Крис говорит, что у тебя вчера была истерика, ты даже упала в обморок.

- Да, после того, как он меня чуть не задушил. Я уезжаю. Мне пора. Как доберусь до места, позвоню. Не переживайте напрасно... Ольга, береги сына. Побольше спи, копи силы, они тебе понадобятся.

Девушка впервые за все утро улыбнулась и встала из-за стола.

- Мариса, прости меня за все! - Крис с надеждой обратился к сестре. - Но почему именно сейчас? У меня через неделю выборы! Ты еще не успеешь доехать до космопорта, а журналисты расскажут всем что-нибудь вроде того, что мы тебя выгнали из дома! Ты же знаешь эту публику!

- Не переживай, Крис! Я скажу всем, что поехала с важной Президентской миссией. Желаю победы!

Она еще раз оглянулась в дверях на свою семью, дом, близких и любимых людей.

«Крис! Старший брат, помощник, опора и советчик. Извини, что не могу ничего объяснить! Это условие сделки, которую я принимаю. Прости меня за мои мысли, но самый лучший вариант развития событий - это твой проигрыш на выборах. Проиграй, Крис! Прошу тебя! Это будет слишком жестоко, если ты окажешься виноватым в казни собственного отца! Твоя программа изменения системы наказаний не должна вступить в силу! Не должна, Крис! Я люблю тебя, но сейчас позорно бегу. Простите ли вы когда-нибудь меня - я не знаю. Но я не хочу носить на себе грязь отца! Не такую! Если бы ты знал, Крис! Ты бы понял. Он нам обоим сломал жизнь. И Ольги это коснется, и вашего ребенка. Это ты еще не в курсе, что и у тебя денег нет. Как вы будете решать эту проблему? Если бы отец знал, что он для нас делает!».


ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ(2)


Мариса посмотрела на своего отца - человека, которого она любила и уважала. Посмотрела на человека, которому старалась подражать с самого детства; на человека, который разрушил всю ее жизнь, ее планы, мечты и надежды. Такой сильный и благородный, на деле он оказался чудовищем, монстром, рядом с которым даже страшно находиться. Мариса посмотрела на человека, от которого пахло не только деньгами и властью. Она только сейчас поняла, что от него пахнет смертью.

Девушка прошла к выходу и молча закрыла за собой дверь. В этот дом она уже никогда не вернется.

- Отец! Ты что, ее отпустишь?

- Да, Крис. Не бойся, вернется. Очередная детская блажь. Растут дети, растут игрушки. Тяга к путешествиям, бывает. Один раз жизнь стукнет - прибежит. Куда денется? Пусть едет.

- Я не согласен, отец. Мне кажется, что-то случилось.

Карлос отмахнулся.

- Не преувеличивай. Тебе сейчас надо думать не о семье, а о социальной программе всей страны. Ну и о предстоящих дебатах, конечно. Твои ребята подготовили тебе речь?

- Да, только я боюсь, что не осилю ее, она огромна. А моя голова сейчас занята совсем не этим.

- Вот и напрасно. Займись подготовкой к дебатам. Чтобы мы тебя с Ольгой в ближайшие дни дома и не видели. Возьми подушку в свой офис и спи там. Ты должен выиграть эту битву.

- Я ее выиграю. Ты видел последние данные? Я опережаю Родоса на двенадцать пунктов!

- Видел. Я даже Андреасу позвонил. Он собирается приехать на твои выборы. Ты достоин этой должности, сын. Именно поэтому тебе сейчас нельзя сбавлять темпы предвыборной гонки. Все проблемы, какие бы ни случились, - все вон из головы. Курс на победу. Да?

- Конечно, папа.

Крис виновато опустил глаза. Он-то чувствовал, что у Марисы что-то произошло. Но помочь ей сейчас у него не было ни времени, ни возможности...


- Крис! Это потрясающе! - команда друзей и компаньонов одобрительно кивала и похлопывала его по плечу. Кто-то успел разлить в бокалы шампанское. Предвыборный штаб гудел от радости и предвкушения новых побед. - Твое сегодняшнее выступление - просто блеск! У нас еще два пункта. Ты порвешь его завтра на дебатах! Он твой, Крис. Быть тебе Президентом Саргонда!

- Спасибо. Но расслабляться рано. Еще четыре дня невыносимого напряжения - и это все закончится. Давайте продержимся эти четыре дня.

- Обязательно продержимся, Крис! Никто здесь и не сомневается. Самое главное сегодня - это выспаться. Ты завтра должен быть самым-самым!

- Только завтра? - Крис засмеялся.

В команде шутка пришлась по вкусу. Друзья уселись на столы и, весело болтая ногами, как ярые футбольные болельщики, закричали по кругу самые невероятные «кричалки» в поддержку друга.

Один из «фанатов» спрыгнул со своего трона и еще раз похлопал Криса по плечу.

- Ты сможешь, Крис. Ты только не волнуйся чрезмерно. Помни, Родос волнуется больше... Тебя отвезти домой, или опять будешь спать в офисе?

- Не знаю. Я обещал Ольге, что сегодня приеду домой, но хочу еще раз прочитать речь целиком. Я с часик поработаю, посижу у себя в кабинете, а потом ты меня отвезешь. Хорошо?

- Хорошо, господин Кандидат в Президенты.

Крис улыбнулся и направился в свой кабинет. Самолюбие его купалось в комплиментах. Вместе с тем, чувство напряжения и тревоги неотступно следовало за ним по пятам, не покидая ни на минуту. Он открыл электронным ключом двери. Замок приветственно щелкнул, впуская внутрь помещения своего хозяина. Крис зашел и включил свет. Все восемь ламп мгновенно вспыхнули и с легким треском погасли. Скачок напряжения вывел их из строя.

- Черт, - Крис развернулся, чтобы выйти и позвать кого-нибудь из персонала по техобслуживанию офисного здания. В темноте работать он не собирался. Однако электронный замок общаться больше не захотел. Напряжение задело и его. - Вот ерунда какая! Придумали технику на свою голову!

Он вытащил телефон, чтобы позвонить друзьям, весело пирующим в противоположном крыле этажа. Но и телефон объяснил своему обладателю, что в помещении нет сети. Возможности позвонить нет.

- Ну и ну!

Кандидат в Президенты развел руками, не зная, что сказать и придумать. В глубине кабинета послышался легкий шорох... Волосы на голове зашевелились сами собой. Крис понял, что он в помещении не один.

- Техника иногда подводит, - прозвучал откуда-то со стороны окна сильный, уверенный женский голос. - Хотя, наверно, реже, чем люди. Верно, Крис?

В лицо кандидату в Президенты ударил сильный луч ручного фонарика...


Карлос сидел в своем кабинете и нервно курил.

- Что со счетами, Паке? - спросил он у вошедшего слуги.

- Плохо, сеньор. Все сроки уже прошли. Звонили из энергокомпании, напоминали о задолженности. Надо платить на этой неделе.

- Нам бы еще продержаться четыре дня до приезда Андреаса. Он выручит. А когда Крис вступит в должность, то получит очень много денег. Да и вообще у него будет неограниченный доступ к финансам. Вот тогда мы и разберемся с нашим банком, пусть попробуют не объяснить мне, когда и, главное, куда я якобы перевел свои деньги! Я им устрою. В ногах у меня ползать будут, - проскрипел Карлос зубами.

- Сеньор, а если Крис не выиграет?

- Выиграет. Главное - ему пока ничего не говори о нашем финансовом положении. Лишние нервы ему ни к чему. Он - наша единственная надежда избежать скандала и поправить свои дела. Пусть считает, что у нас все как обычно.

- Все-то все, сеньор. Но Крис уж очень неразумно тратит деньги. Эти нескончаемые банкеты и разъезды. Я понимаю, это нужно для его команды и предвыборной кампании. Но еще четыре дня такими темпами нам не протянуть, сеньор. Наличности в доме совсем нет. Я ему отдал, как Вы просили, те деньги, которые я выручил от залога в ломбард украшений Марисы и Селены. Но этого мало.

- А домик у Чаяны? Ты его заложил?

- Нет, сеньор. Юрист сказал мне, что кроме Вашей доверенности требуется разрешение Селены. Это ведь подарок ее родителей вам на свадьбу. И ваш брачный контракт...

- Понял, не продолжай.

Карлос встал и прошелся до окна кабинета. Голова болела нестерпимо: может, давление, может, курит много в последнее время, а может - от количества свалившихся на него проблем. Как-то все сразу. Разрыв с Селеной. Проблемы в его личных лабораториях: в одной с электроникой какие-то нелады, с другой связь пропала. Тоже придется лететь, выяснять, что почем. В официальную лабораторию проверка нагрянула. Какие-то умники ходят по коридорам, в каждую дыру нос суют, что-то выискивают. Не продохнуть. Приехал домой дух перевести, а тут - уход Марисы, неработоспособность его банка, а теперь, как выясняется, отсутствие у него на счету денег. На всех счетах! Явно какое-то мошенничество. Но чтобы это доказать, нужно много заплатить следователям и хорошим адвокатам. Карлос знал, что все в этом мире решают деньги. Чем больше денег ты имеешь, тем больше вопросов можешь решить. А тут вдруг в какой-то момент - у него нет денег. Совсем нет! Имущество распродавать он не может - либо навредит избирательной кампании сына, либо нарушит брачный контракт с Селеной. В центральной лаборатории из-за приехавшей комиссии зарплату задерживают. У друзей занял уже у всех, у кого мог - везде по чуть-чуть. Опять же, из соображений не вызвать лишних разговоров и сплетен. Можно попросить помощи у Андреаса. Карлос знал, что его друг не откажет ему в деньгах. Но Андреас приезжает только к выборам Криса, он уже в дороге. Надо бы ему позвонить, но здесь рядом несколько «мертвых зон», связь отвратительная. Остается только ждать. Карлос вздохнул. Решать проблему как-то надо.

- Значит, так. Продашь мою машину. Все равно денег на топливо у меня нет. Я машины меняю часто, удивления вызвать это не должно. Если этого не хватит - что ж, продашь машину Марисы. Она неизвестно когда вернется. Скажем потом, что хотели сделать сюрприз - купить новую. Главное - без шума. Ольге тоже не докладывай. Она может Крису разболтать. Завтрашние дебаты решают все.



ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ


Возмездие


Карлос выкуривал сигарету за сигаретой, снова и снова. Прохаживался по пустой задымленной террасе и доставал новую сигарету. Садился за летний столик, глубоко затягиваясь, гасил сигарету и вновь начинал ходить взад и вперед. Не мог он сосредоточиться на том, что ему предстояло обдумать. Не получалось. Голова физически отказывалась анализировать то, что происходит вокруг него. Карлос умел держать удары судьбы. Всегда умел справляться с трудностями. И всегда их преодолевал. Но что-то сейчас было не так. Или трудностей стало слишком много. Или годы уже не те.

Карлос снова зажег сигарету и переместился с ней внутрь дома. Дошел до библиотеки. Постоял пару минут, выдыхая дым на шкафы с умными, старинными, в золотых переплетах книгами, которые, возможно, ранее никто и никогда не открывал. Поднялся до своего кабинета. Загасил сигарету - и тут же машинально вытащил новую. Нет, голова определенно не может понимать всего происходящего с ним.

«Ладно, проблемы на работе - это бывает, у всех людей случаются. Проблема с финансами - тоже жизненно. Никто не застрахован. Дочь ушла из дома. Еще одно неприятное совпадение. Кризис возраста. Тяжело растить дочь без матери. Вот результат каких-то упущений в воспитании. Моя вина, безусловно. Возможно, мало проявлял твердости по отношению к ней. Надо было с ней, как с Крисом - жестче. Ничего, повзрослеет, поумнеет - вернется. Многие родители сталкиваются с подобными проблемами. Но как... Как, черт побери, можно объяснить поведение Криса? Как??? Какая причина могла заставить его поступить так, как он поступил? Снять свою кандидатуру с голосования на пост Президента самой влиятельной планеты Империи хамелеонов? И это в день дебатов! И это тогда, когда он лидировал уже с подавляющим перевесом!!! Когда он должен был победить! Когда он уже почти, без трех дней Президент Саргонда и самый богатый человек планеты! Бросить все, забрать свою жену и уехать! Удрать с планеты! Умотать в неизвестном направлении! Без объяснений и причин! Как это можно понять??? Какая голова это выдержит? Какой отец простит?». Карлос закашлялся и затушил очередную сигарету. «Да, какие легкие это выдержат? Надо меньше курить».

За дверями его кабинета слегка скрипнул паркет. Карлос недовольно посмотрел в сторону коридора и нервно крикнул:

- Паке, я просил меня оставить одного! У вас выходной! Чего бы там важного у вас или у меня ни стряслось, оставь это до утра. Хватит мне на сегодня новостей! Я занят и прошу меня не тревожить!

Он подошел к столу, налил из графина воды в стакан, отпил из него и снова потянулся за сигаретой.

- А Ваша прислуга и не думает Вас беспокоить, сеньор Ле Кар, - звучный мужской голос раздался у него почти за самой спиной.

Карлос вздрогнул и выронил из рук стакан. Упав на мягкий ковер, прочное посудное стекло осталось невредимым. Лишь вода мгновенно нарисовала на теплом цветочном рисунке ковра темное пятно. Карлос обернулся.

- Это правда, Карлос, - Джейн присоединилась к Лену, заходя в кабинет и закрывая за собой двери на ключ. - В доме, кроме нас, никого нет. И мы убеждены, что нам с тобой есть о чем поговорить.

- Вы?! Вы... Как вы... - завидев своих смертельно опасных врагов, он медленно попятился назад. Его ноги и нижняя часть спины уперлись в письменный стол. Руки больше машинально, чем осознанно, зашарили за спиной в поисках оружия. Ничего, кроме бумаг. Потревоженные канцелярские принадлежности друг за другом посыпались на пол. - Вы... Как вы сюда попали?

Карлос продолжал пятиться вдоль стола. Стол наконец-то закончился, и у профессионального врача и убийцы появилась возможность юркнуть за него. Один прыжок - и он уже за мощными дубовыми дверцами, не на линии поражения. Один рывок - и из ящика он выдернет всегда заряженный, всегда готовый для его защиты боевой пистолет. Одно движение... Только вот... Что с ящиком?

Карлос снова и снова дергал за ручку ящика письменного стола. Секунда, две, три... невообразимо долго. Целая вечность прошла. Но тот, словно заколдованный, не поддался ни на миллиметр.

- Он не откроется, Карлос. Он заперт на ключ. Не против, если я здесь присяду? - Джейн с высоко поднятой головой, глядя сверху вниз на безуспешные попытки своей жертвы уйти от возмездия, уселась на стул по другую сторону письменного стола.

Лен встал рядом с ней. Вытащив из кармана маленький ножик, Лен играючи складывал и раскладывал его, вертел между пальцев и контролировал взглядом каждое движение своего бывшего начальника.

- Невежливо не ответить женщине. Не находишь? - Лен сделал угрожающий шаг вперед.

Карлос опять вздрогнул, выпрямился и на этот раз попятился уже к стене. Дойдя до нее вплотную и ощутив не только ногами, но и затылком, что бежать на самом деле некуда, отпустив от себя на мгновение захлестнувшую его панику и ужас, он беззвучно кивнул головой. Сейчас он в их руках. Его жизнь зависит от милости этих двух людей. Но милости ожидать от них он не имеет права.

- Вот. Так уже лучше. Мы с Джейн уважаем сговорчивых людей. Правда, Джейн? - Лен хмыкнул. - Разговор есть один к тебе, Карлос. Не присядешь?

- Н-нет. Нет. Я постою.

- Надо же! Сколько чести и почтения! Очень мило, Карлос. Только я не спрашивал. Я приказывал. Разговор к тебе не на две минуты. Садись.

- К-к-куда?

- Куда? Можешь на пол сесть. Можешь в свое кресло. Пошевеливайся давай. Нам мало радости торчать здесь до утра. Тебе ускорение придать? Помочь? Сам справишься?

- Нет. Не надо. Я сам, - Карлос, словно во сне, медленно отклеился от стены и шаг за шагом дошел до своего кресла, сел за письменный стол. - Можно я попью?

Его рука автоматически протянулась до графина. Он отхлебнул прямо из горлышка и поставил графин на место. На спине тут же проступил липкий и холодный пот. Кажется, только сейчас он начал осознавать, что это - конец. Конец всему.

- Вообще-то я не сказал, что можно, - Лен присел на край стола, по-прежнему играя в руках ножиком и отставляя графин с водой подальше. - Хотя сильно не возражаю. Промочил горлышко? Что ж, приступим к разговору. Начинай.

- Начинать? Что начинать?

- Рассказывать начинай. Облегчи свою душу перед смертью.

- Перед смертью? Вы меня убьете?

- А ты чего-то другого ждешь? Мы похожи на Деда Мороза со Снегурочкой и мешком подарков?

- Нет, я не жду.

Мозг Карлоса заработал на полную мощность в поисках выхода из этой сложной, такой опасной и безвыходной ситуации. Во рту снова пересохло.

- Я... я... что вам рассказывать?

- Не притворяйся дурачком. Общих тем для беседы у нас, сам понимаешь, по пальцам можно пересчитать. В твоем случае хватит одного пальца. «Парнас». Рассказывай. Все - от начала и до конца. Фамилии, цифры, факты. Коротко и конкретно. Все о «Парнасе».

- Все о «Парнасе»? Что - все? Вы же там были. Оба. Все видели своими глазами. Все знаете.

- Не все, Карлос, - Джейн тоже включилась в беседу. - Вопросов очень много. Кто настоящий организатор проекта? Сколько человек приняло участие в эксперименте? Где сейчас все данные по «Парнасу»? Почему ты отдал приказ об уничтожении станции? И вообще - какова была конечная цель нашего обучения? Для каких заданий нас готовили?

- Ни для каких.

- Советую быть более сговорчивым, Карлос, - Лен снова раскрыл ножик и завертел его перед носом ученого. - Мы не любим с Джейн повторяться. Если тебе задают конкретный вопрос, то лучшее, что ты можешь сделать, - это быстро и максимально правдиво дать на него ответ. Чтобы не было здесь никому мучительно больно.

- Я..., - Карлос тяжело сглотнул. - Я отвечаю как есть. Ни для каких заданий мы вас не готовили. Вы - экспериментальный материал, и никому бы и в голову не пришло взять вас на военную службу.

Джейн и Лен переглянулись.

- Как это? Каждый день изнурительная учеба, лучшие учителя...

- Как-как? Просто. «Парнас» никогда не был учебным центром.

- Да ну? Чем же он тогда был?

- Лабораторией, - Карлос неопределенно повел плечами. - Экспериментальной лабораторией по производству и испытаниям лекарственных препаратов.

- Но ведь лекарства были только первые года два, а потом... И какова тогда цель моего обучения? - Джейн снова бросила беглый взгляд на Лена, лицо которого выражало не меньшее удивление, и опять переключила внимание на Карлоса.

- Отвлекающий маневр.

- Отвлекающий маневр? Кого и от чего отвлекающий?

Врач вытер со лба пот. Он знал, что эти люди не оставят ему права на жизнь. Знал, что этот разговор последний в его жизни. Знал, что он ровным счетом ничего не сможет сделать, чтобы их отговорить от их затеи. Не сможет оказать им сопротивление, позвать кого-то на помощь. Все, на что он может рассчитывать в настоящий момент - это лишь на чудо. Чудо, которое иногда приходит к нам, как светлый лучик солнца, нежданный подарок высших сил. Единственная надежда утопающего - молиться о таком подарке, ждать этого чуда до последнего вздоха. Ждать, по возможности растягивая время и замедляя ход событий. Ведь каждая лишняя секунда разговора может стать для него спасительной.

- Можно я хотя бы закурю?

Карлос похлопал себя по карманам, вытащил мятую пачку и скептически улыбнулся. Упаковка была пустой. Иногда в жизни все оборачивается против тебя. Все и сразу. Он вздохнул.

- На «Парнасе» проходило много экспериментов, но основным в последние годы было испытание препарата «Иллюзион». «Иллюзион-404». Организованная учеба - это фон эксперимента. Для женской группы учеба исполняла роль стрессового фактора для проверки действия препарата. Для мужской группы - отвлекающий фактор.

- Какой мужской группы? На «Парнасе» ведь не было мужчин?

- Неужели? - Карлос с легкой издевкой посмотрел на Лена.

Лицо инструктора рукопашного боя приобрело землистый оттенок.

- Ты хочешь сказать, скотина, что ты и на персонале ставил свои опыты?

- Да. Не обижайся, Лен. Ничего личного. Это была не моя идея. Я возглавлял эту лабораторию, но лишь выполнял данные мне инструкции. Все разработки, основные опыты и прочее - то, что опасно для жизни и здоровья - все проверялось сначала на экспериментальном материале, на тех женщинах, что нам привозили работорговцы. Их официально в живых все равно уже не было. Руководство дало добро на их использование на благо науки. Дальше препарат проверялся на вас. Сначала у начальства были сомнения. Агенты центра - люди не случайные: самые сильные, самые выносливые. Подставлять вас было жалко. Но на ком проверять еще, если не на самых-самых - на вас то есть? Вы же давали подписку, что во время службы себе не принадлежите. Вот. В общем... Ллойд хватался за каждое личное дело и причитал: «Этого не отдам. Этот мне очень дорог. Этот - образец для подражания. Этот - новичок, наше будущее...». В конце концов Эрик, бывший начальник службы, дал директиву, чтобы выбор сделал компьютер. Мы ввели в базу те критерии, по которым следовало сделать отбор претендентов. Ну, и вышло так, что в числе кандидатов оказался и ты, Лен. Я знаю, ты тогда только поступил на службу и еще не вошел в курс всех дел. Зато для тебя перевод на «Парнас» произошел менее болезненно, чем для всех остальных. Тебя ведь и приглашали первоначально для преподавательской работы. Другие агенты отнеслись к такой резкой смене деятельности скептически. Вот и пришлось вас всех загрузить учебным процессом, чтобы не было много времени для размышлений. Легенда была такая, что вы готовите специальных агентов для важной боевой задачи. Настолько важной, что ваш процесс обучения должен был идти непрерывно и очень интенсивно. Что могу сказать? Легенда сработала. Старались все на совесть.

- Что за препарат на нас проверяли? И как случилось так, что нам об этом ничего не известно?

- Осторожность и полная секретность - ключи ко всему. Из всей лаборатории только пять врачей знали всю правду об истинном эксперименте. Это те доктора, которые непосредственно изготовляли «Иллюзион» и давали вам препараты. Плюс периодически отправляли мне отчеты, когда я не мог находиться в лаборатории. Все остальные на «Парнасе», и помощники врачей - наблюдатели, и агенты, и ликвидаторы, и девушки - это лишь экспериментальные группы. Ничего более. Препарат вам давался разбавленным в питьевой воде. Удобно: не надо возиться с инъекциями. Заметить «Иллюзион» в кружке теплого чая невозможно. Бледно-розовая, слегка сладковатая жидкость, без запаха. Вот вы и не знали.

- Ну и что это за дрянь? - Джейн нахмурилась еще больше. - Для чего она? Что она делает?

Карлос вздохнул и продолжил.

- Универсальный синтетический препарат. Позволяет контролировать эмоциональную и мозговую деятельность другого человека. Как гипноз, только еще эффективнее, без сеансов сновидений и длинных формул внушений. Позволяет управлять людьми на расстоянии в течение определенного времени. Возможность тотально контролировать людей. В любых условиях. Эффективность - просто потрясающая. Подопытные искренне убеждены, что те вещи, что они делают, - это их собственное веление и желание. Никакого осознания, что им дали команду. Если человек действует в состоянии гипноза - это видно, а если под действием «Иллюзиона» - совершенно незаметно, ни за что не догадаться. Полная вменяемость и адекватность к происходящему. Сохранение всех реакций на изменяющуюся обстановку или стресс. И при этом - четкое выполнение поставленных задач. Мой шеф, когда получил первые результаты по эксперименту, пришел в такую эйфорию - меня от всех других видов работ освободили, денег выдали для опытов. Просили усовершенствовать препарат. Можете представить, какие планы в отношении него строились? Тогда ведь шла война.

- Что-то я не замечал, чтобы я выполнял какие-то инструкции, - Лен недоверчиво покачал головой.

Карлос подтвердил:

- Конечно, не замечал. В том и прелесть. Скажи, Лен, ты когда зарплату на «Парнасе» в последний раз получал?

- Когда? Да когда? За месяц где-то до нападения.

- Да, и на что потратил?.. Вряд ли сможешь ответить. Вы около года жили без зарплаты, в полной уверенности, что регулярно ее получаете. Это тебе один из примеров. Ну, о тебе, Джейн, я не говорю. Ваша группа прошла миллион тестов. Вспомни саму себя в начале опытов. Дня не проходило без твоих попыток к бегству и покалеченной тобой охраны. Да, ты вообще уникальный экземпляр в моей коллекции, - Карлос усмехнулся. - Таких упрямых людей в жизни не встречал... Вспомни себя в конце эксперимента тоже. Полная покладистость и послушание. Ни одной попытки к бегству за полтора года. Стремление и желание учиться. Это все «Иллюзион», - врач замолчал на мгновение, а затем уже больше для себя, чем для Джейн с Леном, печально добавил. - Единственный мой просчет, наверно, так это то, чему я вас учил. Надо было обучать математике или пению.

- Как долго нас потчевали этой дрянью?

- В целом - разработки велись около десяти лет. Сначала на животных, потом на похищенных людях. Ты, Джейн, почти изначально на этом эксперименте. Сперва это не было основным твоим тестом, опыты были от случая к случаю. Сама помнишь, были и другие эксперименты: лекарства и прочее. Потом, когда выявились кандидаты с потрясающей физической выносливостью, вашу группу полностью перевели на «Иллюзион», на уже последние версии препарата. Все предыдущие его пробы давали сбои, включая летальный исход. Мужскую контрольную группу подключили к проекту позднее, когда миновала опасность для жизни. Да и то - мужские дозы препарата были раз в шесть меньше, чем в женской группе. Вы, Лен, как-никак все же более ценные люди для нашего руководства, вас старались беречь.

Лен зло сплюнул прямо на ковер.

- В гробу я видел вашу ценность. Как часто нам давали препарат?

- Каждые одиннадцать дней.

- Каково его влияние на здоровье?

- Да кто ж его знает? До конца этот вопрос не выяснен. Эксперимент не был завершен. Последняя, 404-я версия препарата показала безвредность нахождения в организме. Если в небольших дозах, конечно. Картина отмены препарата - печальная. А так, в целом... Не знаю. Сами-то как себя чувствуете?

- Прекрасно, - Лен процедил сквозь зубы и, ухмыляясь, добавил: - И еще будет прекраснее, когда ты, сволочь, сдохнешь.

- Что-то не сходится в твоих показаниях, Карлос, - Джейн поднялась с места. - Я могу понять, почему ты отдал приказ об уничтожении нас. Мы могли изобличить тебя в незаконной деятельности по контрабанде людей. Но персонал лаборатории? У них интереса в этом не было. Об «Иллюзионе», как ты говоришь, почти никто не знал. Где логика такого массового убийства?

- Очень даже большая логика, - возразил врач. - «Парнас» - военная научная база. Всех выживших с нее поместили бы в карантин. В любом случае. Не заметить «Иллюзион» в крови, к сожалению, нельзя. Препарат путешествует по организму около трех недель. В дозах, которые можно воссоздать - в течение четырнадцати дней. Да и реакция отмены препарата вас всех бы выдала.

- Какая реакция отмены? В чем она выражается?

- В ста процентах случаев - нервные срывы, депрессия. В 3% - психические расстройства, требующие медикаментозного вмешательства. В 40% - проблемы с давлением, головные боли. В мужской группе - реакция замены. Тяга к курению, алкоголю, наркотикам. В женских группах - в 70% попытки покончить жизнь самоубийством.

Джейн вдруг вспомнила свою необъяснимую тягу выпить снотворное на «Синей птице». Благо, Филипп остановил.

Карлос тем временем продолжил:

- Конечно, создать сразу такое вещество, как «Иллюзион» - это не так просто. У нас много времени ушло на его создание и модификации. Но, имея атлантские технологии, кто знает? Даже информация об этом эксперименте для них может стать толчком, ключевым моментом в разработках в этой области. Поэтому ликвидаторам был отдан приказ об уничтожении как материальных объектов, так и людей-носителей информации об «Иллюзионе», ну и носителей самого вещества - всех, одним словом. В том числе и себя самих. Отдать такое оружие в руки вражеской армии было бы преступлением.

- А уничтожить такое количество народу - нет?

- Мне пришлось выбирать.

- Ясно. Где сейчас «Иллюзион»?

- Где «Иллюзион»? Нигде. Он был уничтожен.

Лен скептически улыбнулся.

- Да ну? А мы такие легковерные и тебе поверили! Если не хочешь говорить добровольно, Карлос, то мы ведь умеем и настаивать. Предупреждаю я всегда только один раз. Ты знаешь. Будет очень больно.

Лен снова демонстративно раскрыл свой ножик и медленно зашел с ним за спину профессора. Карлос побелел. Его лоб покрылся испариной. В горле все пересохло.

- Я не обманываю! У меня нет этого препарата. И ни у кого нет! Беда в том, что он не хранится. Почти нисколько не хранится. Срок его годности - шесть часов. Создавался препарат только на «Парнасе» и сразу же использовался. Что мы только не делали, пытаясь его законсервировать! Ни заморозка, ни смешивание с другими веществами результатов так и не дали. Через маленький промежуток времени «Иллюзион» распадается на составные части и теряет свои свойства. Единственным веществом, позволяющим сохранить «Иллюзион» на срок до двух недель, является человеческая кровь. Но и ее консервация или заморозка проблемы не решает. Мы не смогли переправить образцы препарата в центр. У меня его нет.

- Записи, файлы, схемы?

- Тоже все уничтожены.

- Испытываешь мое терпение, Карлос? - голос Лена Маршалла прозвучал очень угрожающе. Карлос не сомневался в способности Лена действовать по намеченному плану. Особенно теперь.

- Это правда! Я правду говорю! Вы можете мне не верить, но это так! Что мне оставалось делать, когда лаборатория была уничтожена? Прийти к начальству и сказать: я, такой-сякой, проворонил пару миллиардов космо? Плюс уничтожил уникальное оружие, над которым трудились многие ученые, уничтожил единственное в своем роде оборудование по производству «Иллюзиона», стер кучу записей и отчетов, погубил все живые образцы? Но вы простите меня, я вам тут с нуля за пару месяцев все организую, все воссоздам! Правда, у меня не осталось в резерве ни одного ученого, которому была бы близка эта тема, да и имеющиеся записи маленько устаревшие, относятся к первым «летальным» модификациям препарата. Да и оборудования у меня нет. И опыты ставить не на ком...

Карлос горько хмыкнул, представив данную картину:

- То, что случилось с «Парнасом»,- это стало концом всему. Я до сих пор не могу принять эту ситуацию, но это так! Не ясно, по какой роковой случайности в момент нападения атлантов рядом со станцией не оказалось наших кораблей сопровождения. Конечно, они не знали, что они охраняют. На одном из кораблей случилась поломка, им пришлось лететь на местную засекреченную техническую базу, на Куреан. Умники, будь они прокляты, спрятали «Парнас» в астероидном поясе, в «мертвой зоне», а сами решили быстренько слетать за техпомощью. Решили лететь парой. В этих широтах, видите ли, разбойников много летает, страшно им было, - Карлос тяжело вздохнул. - У нас с Андреасом был единственный шанс выжить - это быстро уничтожить всю информацию по эксперименту. Совершенно всю, словно его и не было никогда. Чтобы даже наша собственная служба безопасности ничего не смогла обнаружить. Мы так и поступили. Записей по эксперименту нет ни у кого, нигде.

- А ваше начальство?

- Об эксперименте из начальства знали только двое. Один сам ушел на тот свет по состоянию здоровья. Другому мы помогли.

Джейн и Лен опять переглянулись. Они не ошиблись. Перед ними сидел не человек. Человек, который человеком не был. Лен многозначительно посмотрел на часы, а затем в сторону дверей: «Надо торопиться». Джейн согласно кивнула и вытащила из куртки аккуратно скатанные в трубочку бумаги.

- Ясно, Карлос. Что ж. Вопросов больше нет. Вот документы, ручка. Подписывай.

- Что это?

- Жест доброй воли. Ты отказываешься от всего, что у тебя есть. Ваша с супругой совместная собственность целиком и полностью отходит к Селене, как компенсация за тот моральный вред, что ей сейчас придется пережить. Все остальное, что принадлежит именно тебе, ты отдаешь в благотворительные организации.

Карлос с сомнением посмотрел на пачку документов.

- А... а если я не подпишу это?

- А что, Карлос, у нас здесь прозвучало, что у тебя есть такой вариант? - голос Лена из-за спины опять прозвучал более чем угрожающе.

- Э... нет. Вы можете меня заставить. Только это все равно не будет законной сделкой. Бумаги, подписанные против воли...

- Об этом никто не узнает, Карлос. Пиши, - Джейн равнодушно присела на прежнее место, поставила локти на стол и сцепила руки в замок. - Не тяни время.

Карлос посмотрел на настенные часы. Два часа ночи, ноль-ноль минут. Время словно остановилось. И ничего не происходит.

«Чудо, чудо, где же ты? Если чудеса иногда случаются, то уже пора бы!». Бумаг много, но подписывать - не мастерить что-нибудь. Быстро и просто. Что же будет после того, как он подпишет все, - даже и представить страшно. Эти люди сделают то, зачем пришли. Шансов на спасение у него нет. «Как растянуть и без того замедленное время?».

- Да, я подпишу, ваша воля. Только, чтобы документы не были оспорены в дальнейшем, они должны быть заверены у нотариуса. Я должен лично подтвердить, что сам желаю все отдать...

- А ты это уже сделал, Карлос, - перебила его Джейн. - Сегодня днем ты был у нотариуса, где и оформил все договоры. Посмотри внимательно: они уже заверены и зарегистрированы в государственном реестре. Не хватает лишь твоей подписи. Миром правят деньги, верно? Ты так часто говорил нам об этом, что мы с Леном решили проверить твой постулат. Ты прав, Карлос. Деньги в этом мире решают многое. Подписывай.

Карлос выдохнул. Некуда бежать. И спорить бесполезно. Рассчитывать на прощение ему не придется. Нехотя подписал он листок за листком. Ну вот и все. Теперь у него больше ничего нет.

- Дай сюда, я проверю, - Джейн взяла документы.

- Можно мне задать вопрос? - Карлос даже охрип от напряжения.

- Валяй.

- А Мариса, моя дочь, она знает? Вы ей рассказали все обо мне, и она поэтому ушла?

- Да.

- А Крис - он тоже?

- Да.

- Ясно, - Карлос поморщился и вспомнил что-то еще. - А деньги с моего счета? Это тоже вы?

- Да.

- И вирус в Пятой лаборатории?

- Да.

- И отсутствие связи со Второй лабораторией?

- Со Второй лабораторией?

Джейн подняла голову от документов. Они были оформлены и подписаны в соответствии с требованиями законодательства. Теперь можно немного расслабиться.

- Вторая лаборатория - это не мы, это Интерпол. Все твои связи выявили, теперь перекрывают каналы общения.

- Интерпол? Они знают все обо мне?

- Не все, но очень многое.

- Хм... Тоже ваша работа?

- Разумеется. Ты в их разработке уже почти месяц. Всех, кого можно сдать, ты, сам того не ведая, им уже выдал. Хочешь знать свое будущее? Сегодня вечером были получены бумаги об аресте вашей преступной группы. Арест тебя лично запланирован у них на шесть часов утра. Права человека на Саргонде - это святое, каждый имеет право на сон. Дом твой окружен, уйти незамеченным тебе не удастся. Телефоны твои отключены, предупредить кого-то ты уже не сумеешь. Ну а дальше - сам можешь спрогнозировать свою судьбу. Тюрьма для военнослужащих «Черный кудесник» - не пансионат. Какие там пропорции у местных? День тюрьмы идет как год жизни?

- Можешь не объяснять ему, Джейн. Он бывал там по службе, - Лен легкой кошачьей походкой вышел из-за спины Карлоса и подхватил со стула свою куртку. - Пошли, Джейн. А то, мало ли, вдруг у Интерпола что поменяется? Нам надо уйти незамеченными. Прощай, Карлос, надеемся больше не видеть твою рожу.

- Вы... меня не убьете? - Карлос не поверил ушам.

- И не надейся за наш счет облегчить свою жизнь. Пусть это сделает кто-нибудь в «Черном кудеснике». Не будем отнимать у людей радость, у них так мало развлечений, - Лен злорадно хмыкнул. - А вообще, если хочешь совет, Карлос, сделай это сам. Ты постоянно твердил девчонкам на «Парнасе», что самое интересное в жизни - это смерть. Истинный ученый, Карлос, все должен проверить на себе. Как ты говоришь? «Ничего личного». Ключ от верхнего ящика стола, где спрятан твой пистолет, лежит в нижнем ящике. В пистолете всего один боевой. Постарайся не промахнуться. Потом тебе вряд ли еще когда-нибудь выпадет такой шанс... Пошли, Джейн. Надо еще подготовиться к встрече Андреаса.

- Андреаса? - с замирающим сердцем переспросил Карлос.

Джейн холодным взглядом в последний раз оглядела с головы до ног ученого.

- В аду тебе не будет одиноко.


5.30 утра. Небо Саргонда совсем почернело. Ни одной звездочки на небе. Черные тучи заволокли все пространство. Карлос слабо поднялся из-за своего стола и вышел из кабинета. Медленно, нигде не зажигая света, прошелся он по темному второму этажу опустевшего дома. Тишина...

5.35 утра. Тишина. Тишина - это не отсутствие звуков. Тишина - она сама звук. Самый загадочный, самый редкий звук Вселенной. Бывает громкая тишина, гнетущая тишина, звенящая тишина, мертвая тишина. Тишина может звучать одновременно с множеством других звуков. Как, например, сейчас. Человека большого города ежесекундно окружает шум. Голоса, музыка, техника и прочее. Много звуков. Мы привыкли их не замечать. И уж тем более мы разучились слышать тишину. Но она есть. Не каждому дано ее выделить из разноголосья и услышать. А уж тем более оценить. Вот часы на стене медленно, гораздо медленнее, чем всегда, отсчитывают легким стуком маленькие кусочки жизни, называемые секундами. А в промежутках - тишина. Тишина - это музыка. Это поэзия. Это гармония. Гармония души, тела и Вселенной. Так приятно слушать тишину, соблюдать тишину, восхищаться тишиной...

5.40 утра. Карлос медленно дошел до жилых комнат. Селена, Мариса, Крис... Он их всех потерял. Всех и все. Недавно такой шумный и веселый дом опустел. У него ничего больше нет. Даже эти коридоры, по которым он сейчас ходит, теперь уже не его. Деньги, которые стояли во главе жизни, его покинули. Могущественная империя растаяла, как дым. А за этим дымом ничего и нет. Он ничего не сберег за своей душой. Вот и все. Вот он - час суда, час расплаты...

5.45 утра. Карлос в раздумье остановился у одного из окон гостиной. Там, за окном, на противоположной стороне улицы стояло два полицейских автомобиля. «Обеспечение охраны нашего элитного района», - думал он прежде. «Обычная и плохо скрываемая слежка», - понял он сейчас. И как он раньше не догадался, что они все здесь собрались по его душу? «Якобы окружили». Карлос усмехнулся. Да стоит ему захотеть, он их всех вокруг носа обведет. Ведь ушли же как-то Джейн с Леном, минуя охрану. И он сможет. Почему нет? Хотя, конечно, в его возрасте лазить по каминам, крышам или канализациям - не очень удобно и красиво. Да, сбежать не проблема. Проблема - что делать дальше, куда идти? Карлос только сейчас понял, что его нигде и никто не ждет. Ни семья, которую он подставил под публичное обсуждение его грехов, и которой до конца своих дней не отмыться от его позора. Ни друзья, которых, по большому счету, у него и нет. А сослуживцам своим без денег, связей и власти он тоже малоинтересен. Идти-то некуда...

5.50 утра. К полицейским машинам подъехал небольшой фургон. Судебный пристав привез бумаги. «Надо же - важный какой! Аж раздувается во все стороны от величины своей миссии. Да и полицейские тоже хороши! Забегали, засуетились вокруг него. Встали косточки свои поразмять. Готовятся к аресту... И как Джейн с Леном об этом смогли так точно узнать? Всегда знал, что Лен Маршалл - профессионал высокого класса. Да и ученица его ему под стать... Жалко, что не обучал вас пению, ребята. Очень жалко. Хоть бы спели мне что-нибудь напоследок».

5.55 утра. «Угу. Вот и группа особого назначения прибыла. Разумеется, как же без вас? Такое громкое дело, а вы снайперов по деревьям не рассадите? Вдруг шестидесятилетний старик решит драку с полицией организовать, а вы не при делах? Ни за что ведь себе не простите?.. Вот, все на боевых позициях. Молодцы, ребята. Четко работаете...».

5.57 утра. «Что-то я устал глазеть на вас, господа полицейские. Пойду, еще посижу пару минут у себя в кабинете». Карлос посмотрел на часы. «Удивительная штука - время. Оно есть, конечно. Но его нет. Нет в том виде, как его представляют люди. Что стрелки часов? Делают определенную работу. Ходят по кругу. Знай стучат себе - стук, стук, стук. Но разве этот стук и есть время? Часы придумали работодатели, чтобы люди изо дня в день ходили на работу и большую часть жизни отдавали кому-то, особенно и не вникая, кому и зачем. Но разве время внутри нас подобно этому метроному - стук, стук, стук? Нет, конечно. Время - оно другое. Вот сейчас, к примеру, оно стоит. Не двигается. Ну и что, что часы стучат? Пусть стучат. Работа у них такая. А время стоит. Смешно подумать даже, как там, внизу, у подъезда суетятся сейчас полицейские. Как муравьи. Трудяги... Смешно. Очень смешно. У преступников право на сон есть. А у вас, ребята-правозащитники, нет такого права. Не заслужили, наверно. Или что-то в этом мире со справедливостью все же не в порядке. Да... Подумать только, как много дел и вещей в жизни люди делают напрасно? Напрасно работают и спешат, напрасно совершают и приобретают, напрасно теряют и переживают. Это так мало значит в жизни, когда время стоит. Куда ему торопиться? Это часы идут. А время - оно вечно. И эта вечность всегда с нами. Жаль, что люди об этом и не задумываются в своей напрасной суете...».

6.00 утра. Три человека подошли к парадным дверям особняка. Сонную тишину опустевшего дома нарушил звук дверного звонка. Карлос, сидя за своим письменным столом, даже и не вздрогнул от него. «Это надо же: я никогда раньше не замечал, какой мелодичный звонок установлен на нашей парадной двери! Очень красивый. Интересно, они позвонят еще раз или сразу будут ломать дверь?».

6.01 утра. Следующим звуком за повторным звонком в дверь осиротелый дом услышал глухой звук одиночного выстрела.


ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ


Ловушка для Андреаса

Андреас Бенцура, известный врач и ученый, уважаемый человек, друг и коллега погибшего доктора уже более часа находился в кабинете следственной группы. Люди в форме встретили его прямо в космопорту и предложили проехать вместе с ними. Здесь же, узнав, что Карлос погиб, Андреас пришел в такую растерянность и заторможенность, что очень многие вещи пришлось ему повторять по несколько раз подряд. Все сказанное следователями казалось слишком безумным и нереальным, чтобы быть правдой.

- Этого не может быть!!! Я просто отказываюсь вам верить! Так не бывает!

- К сожалению, бывает, господин Бенцура. Понимаем, что новость для вас шокирующая. Тем не менее, постарайтесь взять себя в руки и максимально помочь следствию. У нас для вас несколько вопросов.

- Да, конечно. Я скажу все, что знаю. Только я мало что знаю, а понимаю и того меньше. А как... как он умер? Его убили, да?

Следователи переглянулись.

- Почему Вам пришла в голову мысль об убийстве?

- Почему? Но ведь полиция естественной смертью не занимается?

- Да, вполне логично. Пока не будет доказано что-то иное, официальная версия происшедшего на данный момент - самоубийство.

- Самоубийство? Бред полнейший, - Андреас нервно засмеялся. - Этого не может быть.

- Почему Вы в этом убеждены?

- Да потому что вы мне что-то нереальное рассказываете! Нет, всякое в жизни бывает. Но есть вещи, которые с некоторыми людьми не могут случиться никогда! Просто такого не может быть, потому что быть не может! Вы не знаете Карлоса! Это борец! Это сильный человек! Настолько сильный, что он никогда - понимаете, никогда! - не сгибается под напастями судьбы! Он не бегает от проблем. Он их решает! Он не мог покончить с собой. Это... да как вам объяснить... это психологически не тот тип, чтобы так поступить. Его убили!

Следователи опять переглянулись между собой.

- В военном ведомстве тоже кое-кто так считает. Только факты пока свидетельствуют об обратном. А Вы, сеньор Бенцура, Вы давно знакомы с Карлосом?

Андреас подтвердил:

- Да, достаточно. Около тридцати лет. Он был другом моего отца, а потом стал и моим другом. Мы с ним вместе работали.

- Мы это знаем, как и то, что в последнее время вы не общались. У вас произошла какая-то ссора?

- Нет.

- Почему же Вы ушли из военного ведомства?

- Ах, это... - Андреас нервно затеребил руки. - Устал от напряженной работы. Я занимался воспитанием племянницы, я ее опекун. Но мы не ругались с Карлосом. Мы не виделись около трех лет, но общались по телефону. И у него все было отлично. Он меня пригласил на выборы своего сына. Я прилетел. А тут такое! Я ничего не понимаю.

- Вот как? Вы, значит, не в курсе, что Крис Ле Кар накануне президентских выборов снял свою кандидатуру с голосования?

- Как - снял? Нет, не в курсе. Почему? Карлос заверял, что должность его сына - дело решенное. По результатам общественного мнения Крис лидирует по всем позициям. А что случилось?

- Да кто разберет? Политика - дело темное. Отказался от выборов, забрал жену и уехал. Вы не знали?

- Да нет же, уверяю вас! Но... но все равно - это ведь не повод, чтобы уходить из жизни! А Мариса, она что говорит? Боже, представляю, какой это удар для его дочери!

- Мариса?

Следователи вновь обменялись многозначительными взглядами. Андреас, по-видимому, и правда не был осведомлен о последних событиях.

- Мариса Ле Кар незадолго до отъезда Криса ушла из дома. Точнее, уехала. Бросила вуз, не придя на защиту дипломной, отказалась от предложенной ей роли в каком-то кино. Мы созванивались с ней вчера. Создалось впечатление, будто ей все равно.

- Все равно? Это Марисе все равно? - Андреас вытер со лба капельки пота. - Да она в отце души не чает! Особенно после того, как умерла ее мать, а Карлос женился на другой женщине! Да что вы такое говорите? Что, весь мир с ума сошел за то время, что я не общался со своим другом? Я разговаривал с Карлосом по телефону перед отъездом. Все было в порядке, как всегда. Я не понимаю! А как... скажите, как он это сделал? Как ушел из жизни?

- Застрелился. Приставил к голове пистолет и нажал на курок.

- Это не он.

- В смысле? Его личность подтверждена экспертизой.

- Нет, я о другом. Карлос не мог этого сделать. Его убили! Не знаю, кто и зачем, но это не могло быть самоубийством.

- В момент смерти Карлос Ле Кар находился в своем кабинете, один. Дверь была заперта изнутри на щеколду. Полиции пришлось ее выламывать, когда услышали выстрел.

- А окно? Тоже было заперто?

- Окно тоже. Была открыта лишь маленькая форточка.

- Может быть...

- Дом был со всех сторон окружен сотрудниками Интерпола, господин Бенцура, - официально сухо перебил следователь. - Думаете, если бы кто-то выпрыгивал из форточки второго этажа, это осталось бы незамеченным? Мы, конечно, проверяем все версии, но следов посторонних лиц пока обнаружить не удалось. Скажите, у Карлоса были враги?

- Разумеется. Ему многие завидовали. Он ведь был богат, влиятелен и знаменит.

- Вы можете назвать кого-нибудь конкретно?

- Нет. Я и своих врагов не знаю, не то что у других людей. Но он не мог этого сделать! Я его слишком хорошо знаю! Это не тот человек. И потом, он ведь врач! Если бы Карлос и впрямь хотел это сделать, неужели он бы не выбрал что-то более гуманное, нежели пуля?

- Сложно ответить, господин Бенцура. Карлос не только врач, но еще и военный. Для военных стреляться - это нормально. Если вообще добровольный уход из жизни можно считать нормальным процессом. Перед смертью Карлос подписал кучу бумаг. Он отказался от своих открытий и премий в пользу Международного красного креста и отписал имущество в различные благотворительные организации, ничего не оставив семье. Вы можете как-то объяснить его поведение?

- Нет... - каждый новый вопрос следователей загонял Андреаса еще больше в тупик. - Правда, нет. Мой друг очень любил свою семью. Но, даже психологически, поймите, когда человек вдруг решает покинуть этот мир, он все равно пытается сделать это так, чтобы другим его действия были понятны. Он пишет какие-то предсмертные записки, или другим способом объясняет причины.

- Да, он написал. И раз уж Вы профессиональный психолог, скажите, это нормально, что человек пишет записки разным людям на одном листе бумаги?

- На одном листе бумаги? Может быть, Карлос хотел, чтобы все прочитали его послания? Я не знаю.

- Возможно, что так. Вам там тоже адресовано несколько строк. Прошу Вас внимательно прочесть все его письмо. Если заметите что-то странное, не молчите.

- Конечно. Где оно? - Андреас дрожащей рукой взял протянутый ему следователем лист бумаги.

«Последнее послание. Последняя воля.

Я, Карлос Ле Кар, находясь в здравом уме и твердой памяти, в последние минуты жизни хочу попрощаться с вами, простить вас всех и попросить прощения, если что не так. Мне нелегко далось это решение. Я ухожу в одиночестве, возможно, непонятым, с тяжелым сердцем. Не все, что я хотел сделать в жизни, я сделал. Не все сделал так, как хотел. Но это мое решение, и я его принял сам.

Пытливому следователю. Знаю, что не поверите в мой уход, будете мучить вопросами мою семью, коллег, копаться в моем грязном белье. Прошу вас: не надо. Всю сознательную жизнь я считал себя сверхчеловеком, богом, который может... ну, если не все, то почти все. За свою карьеру я совершил много плохого, включая преступления. Что-то, наверно, откроется. Что-то так навсегда и останется в неизвестности. Я сжег свои бумаги, уничтожил все данные в компьютере. Чем больше тайн с собой унесу, тем лучше. Вам проще будет закрыть мое дело. Ибо это мое решение. Вам нужна причина происшедшего? Простой вопрос, а вот ответить непросто. Устал. Устал бороться, сражаться, чего-то добиваться. Жить так, как сейчас живу, устал, а менять что-либо уже слишком поздно. Можете написать в своих отчетах, что меня замучила совесть за все мои грехи. И отчасти это будет правдой. Можете написать, что я сошел с ума. Мне будет все равно. Я лишь прошу закрыть мое дело. Я действительно сам ухожу. Прошу мне верить.

Своей семье. Милые мои, любимые, родные. Простите меня. Все было у нас - и хорошее, и не очень. Всегда справлялись, все вместе, все дружно. А вот сегодня я ухожу от вас. Ухожу один. Навсегда. Трудно, очень трудно принять такое решение. Но я хочу, чтобы вы знали: я всегда был с вами честен в том, что искренне и горячо вас люблю. Очень люблю. Простите и не судите строго.

Андреасу Бенцура. Здравствуй, друг и коллега. Сложно объяснить тебе в двух словах все происходящее. Да и нет, наверно, в этом нужды. Мы проработали с тобой бок о бок очень долго. Знаю, что ты привык доверять мне всецело, но я не всегда был с тобой откровенен. И по службе я иногда поступал не так, как должен поступать врач, в истинном смысле этого слова. Но я всегда был настоящим ученым, первооткрывателем. И одна мысль на закате жизни меня все-таки греет: многие открытия мои живы и продолжат жить после моего ухода. Это и вакцина против ангины Осса, и запатентованные мази для регенерации тканей, разработки в области иммунитета, успехи Седьмой лаборатории и прочее. Все свои открытия я передал в Международный красный крест. Думаю, так лучше. Прости, что не дождался тебя. Так иногда бывает. Летишь куда-то сломя голову, несешься, не замечая ничего вокруг. А потом вдруг остановишься, оглянешься - и поймешь, что бежал ты не туда. Да и разве от совести убежишь? Она найдет тебя, Андреас! Везде найдет. За тридевять земель, за семью запорами. Она молча зайдет и заглянет тебе в глаза. И ты поймешь, что у тебя нет выбора. Вот и все. Прости и прощай.

Карлос Ле Кар».

Андреас побелел как сама смерть.

- Боже мой! - он закрыл лицо руками в надежде, что следователи не успели прочитать на нем весь тот ужас, который разом на него нахлынул. Вот оно, объяснение происходящего: «Многие открытия мои живы и продолжат жить после моего ухода... Успехи Седьмой лаборатории!.. Она найдет тебя, Андреас! Везде найдет. За тридевять земель, за семью запорами. Она молча зайдет и заглянет тебе в глаза. И ты поймешь, что у тебя нет выбора. Вот и все».

- Господин Бенцура, с Вами все в порядке?

- А?.. Нет, я друга потерял.

- Да, мы понимаем. А текст письма? Он Вам, как другу и как психологу, не кажется чем-нибудь необычным или странным, нехарактерным для него?

- Нет. Это почерк Карлоса и стиль выражения его мыслей. Ничего необычного.

- Да, то, что это его почерк, мы уже установили. А о каких преступлениях Карлос пишет?

- Не знаю.

- Скажите, Вам известно, что Ваш друг и коллега ставил опыты на людях, что у него было несколько нелегальных лабораторий?

- Нет.

- Странно, конечно, что он с Вами не делился... Хотя, с другой стороны, об этом, как выясняется, и многие из центрального аппарата Вашей службы не знали. Человек умел оберегать свои секреты. Что ж, господин Бенцура, Вы в поле зрения Интерпола не значитесь, причин Вас подозревать в укрывательстве преступлений у нас нет.

- Я не знаю ничего об этом... Правда, не знаю... Извините, мне... нехорошо. Можно я пойду?

- Можно. Подпишите вот здесь, пожалуйста. Если что-то вдруг вспомните, что может оказаться полезным по данному делу, позвоните нам. Вот моя визитка.

Следователь участливо протянул Андреасу кусок полимера.

- Хорошо. Непременно.

Андреас еле поднялся на ватных ногах, заставил себя вымученно улыбнуться и прошел к дверям. Одна мысль барабанной дробью пульсировала в его мозгу. «Она найдет тебя, Андреас! Везде найдет. Беги, Андреас! Беги! Спасайся!».

Он вышел из здания. Уличный шум, яркие витрины и фонари ночного города, кафе и рестораны, такси и гуляющая веселая молодежь несколько привели его в чувство. «Без паники, Андреас! Без паники! Тебе надо подумать. Не надо бежать сломя голову, как предупредил Карлос. Надо решить, что делать».

Андреас зашел в ближайшее кафе, сел за столик, пристально вглядываясь в окружающих. Знакомых лиц вроде бы нет. Но расслабляться нельзя. То обстоятельство, что он не наблюдает явной слежки, ничего еще не означает. «Спасибо, Карлос. Спасибо, что предупредил. Лишь бы еще не было слишком поздно! Надо бежать... Да, на похороны оставаться явно нельзя. Может быть, она планирует взять меня под наблюдение именно там. Что делать? Обратиться за помощью к полиции? Несерьезно. Мне придется объяснить все про «Парнас». Что же делать? Уехать, скрыться - это единственный правильный пока вариант. Но она профессионал. Она будет меня искать. Мы сами ее этому учили - выслеживать жертву без пищи и отдыха, без устали и без эмоций... Карлос, Карлос! Где же мы просчитались? Ведь ты уверял меня, что все образцы погибли. Как же так?».

Андреас поднялся из-за столика и оглядел стоянку такси. Несколько свободных машин ждали своих пассажиров. Он выбрал машину с наиболее безопасным, на его взгляд, водителем. Пожилой джентльмен приветливо улыбнулся и осведомился, куда ехать.

- В космопорт.

Машина помчалась быстрее ветра. Благо, ночь уже, и движение на дорогах небольшое. Пятнадцать минут - и Андреас уже у цели. Вот он, шанс улететь.

- Спасибо, сколько с меня?

- Сорок космо, пожалуйста.

- Возьмите пятьдесят. Сдачи не надо.

Андреас протянул заранее приготовленные деньги и выскочил из машины. «Самое главное, чтобы корабль до Баррио не пришлось ждать целую вечность». Хотя он готов лететь и с пересадками. Лишь бы скорее. Весь запыхавшийся, добежал он до кассы.

- Девушка, здравствуйте! Ближайший до Баррио когда вылетает?

- Завтра вечером, сеньор, - сотрудница космопорта приветливо улыбнулась. - В 22.45. Хм. Сожалею, сеньор. Но на завтрашний день билетов нет. Есть билеты на послезавтра, 14.20.

- Нет, что Вы! Какое послезавтра? Мне нужно улететь сегодня! Я могу добраться с пересадками? Что ближайшее отсюда отлетает?

- Сейчас поглядим. Одну минуту, пожалуйста... Через два часа рейс до Атлантиды... Только на него билетов тоже нет. Все раскуплено было еще две недели назад. Это все из-за чемпионата. Болельщики, фанаты, понимаете?

- Да, да, понимаю. Что есть еще?

- Одну минуту. Через три часа, рейс до Саловы... Билеты есть. Так, по поводу пересадки... Вам придется потом шесть часов сидеть в космопорту до рейса на Марту, а с Марты... сейчас поглядим. Это невероятно, но в Вашем направлении ничего нет, в смысле билетов. Все распродано. Если еще и с Марты Вам добираться с пересадкой, опять же ждать почти двенадцать часов в космопорту...

- Девушка, если Вы мне не поможете, я прямо здесь и сейчас умру. Мне очень надо, очень срочно улететь отсюда. Что, совсем нет никаких способов?

- Но я же объясняю: билетов нет. Если только не официальным рейсом, а договориться с частными перевозчиками? Сейчас в космопорту стоят два частных корабля. Может, с ними связаться?

- Девушка, будьте любезны. Узнайте, куда они направляются и как скоро вылетают?

- Одну минуту.

Она подняла трубку телефона. Андреас, облокотившись на стойку, нервно выстукивал пальцами барабанную дробь.

- Ох, ну вот Вы где! - запыхавшийся таксист тоже подбежал к стойке. - Еле Вас догнал, сеньор! Вы, когда за проезд со мной расплачивались, фотографию обронили. Жалко, наверно, потерять будет!

- Какую фотографию? У меня ничего с собой не было.

- Странно... Кто ж ее мог тогда обронить? Прямо у колес лежала. А на ней Вы изображены. У меня на лица память профессиональная. Ведь это Вы?

Андреас взял в руки протянутую ему фотокарточку. Из самодельной рамки из морских ракушек на него смотрели двое: он сам и улыбающееся хитрое личико его племяшки. Светлые кудри, голубые глаза - вся в мать, его сестру. «Андреасу от Ангела» - детским почерком старательно выведено внизу фотографии.

Он с ужасом посмотрел на таксиста.

- Вы?.. Где Вы это взяли?

- Где-где? Говорю же - прямо у машины. Вот чудак-человек. Ему вещь возвращают, а он не рад. В любом случае, мне чужого не надо. Всего хорошего.

Таксист развернулся и пошел прочь, к своей машине. Андреас перевернул фотографию. На обратной стороне красивым женским почерком было написано: «У человека всегда есть выбор. 7-047».

Андреас понял, что в здании космопорта просто нет воздуха. Именно поэтому ему нечем дышать.

- У меня для Вас хорошая новость, сеньор, - сотрудница космопорта снова приветливо обернулась к пассажиру. Оба корабля летят в нужную Вам сторону и не отказываются взять Вас на борт. Два рейса. Выбирайте. Корабль 14-28, скоростной, вылетает через час. Следует через Марту, далеко на юг, до Р15/4591. Пролетает через Баррио. Второй тоже скоростной, 7-047, его отправка через полчаса. Летит как раз до Баррио, без остановок. На какой корабль Вам забронировать место?.. Сеньо-ор! Вы меня слышите?

- А? Что?

- Я говорю, Вы еще не передумали лететь? Два корабля, оба готовы Вас отвезти. 7-047 и 14-28. Каким рейсом Вы полетите?

Андреас снова посмотрел на фотографию, в эти милые голубые глаза. «Как глупо! Мы ведь сами обучали этой истине агентов. Не хочешь быть уязвимым - не привязывайся ни к кому и ни к чему. Это ведь так просто! А я, дурак, какой-то слежки опасался! Зачем следить? 7-047 может уничтожить меня, не приближаясь, не прикасаясь. Она найдет тебя, Андреас! - предупредил Карлос. А может, не предупредил, а констатировал, зная, что уже ничего изменить нельзя? Везде найдет. За тридевять земель, за семью запорами. Она молча заглянет тебе в глаза. И ты поймешь, что у тебя нет выбора».

Он снова посмотрел на фотографию. Вот и все. И все в жизни теряет смысл. Только эти кудряшки, это личико, ради которого он готов на что угодно. Даже если ему придется сделать то, что сделал Карлос.

- Сеньор? Вы в порядке?

- Да, в полном.

- Вы куда-нибудь летите? Вам заказывать билет?

- Да, пожалуйста.

- На какой корабль?

- Я разве не сказал? 7-047.

- Хорошо, сеньор. Ваш вылет через полчаса. Приятного полета...


Андреас, как во сне, поплелся в сторону посадочных площадок. Ему вдруг стало абсолютно без разницы, что с ним дальше будет, и будет ли вообще что-нибудь. Как приговоренные к смерти в свое время покорно шли на эшафот, так и он медленно шел на место казни. Нельзя ничего изменить или исправить, нельзя сражаться, некуда бежать. Можно лишь встретить свою судьбу, какой бы она ни была. Его только что ужалили в самое сердце, ужалили так больно и тяжело, что возникшая рана, как черная дыра, разом унесла все его эмоции и жизненные силы. Нелегкий выбор: его жизнь против жизни Ангелины. Выбор! Какой это выбор? Это полное его отсутствие. И он сделает все, что от него потребуют. Хотят, чтобы он пришел добровольно - он может только подчиниться.

Андреас молча добрел до посадочного трапа, представился и протянул дежурному офицеру купленные билеты. Покорно проследовал в предложенную ему каюту. Он уже и не хозяин больше самому себе. Медленно потекли минуты тревожного ожидания. Корабль плавно покинул ласковую в плане климата планету Саргонд, а затем нырнул на большой скорости в черноту необъятного космоса. Вот она - финишная прямая его жизни. Скоро появится та черта, за которой, говорят, простирается другой мир, лучшая жизнь. Мир, откуда не возвращаются.

Уже несколько часов Андреас сидел в своей каюте, в мягком кресле напротив иллюминатора. Ему было все равно, что на него неотрывно смотрит электронный глаз камеры внутреннего наблюдения. Он не чувствовал затекших от неподвижного сидения рук и ног. Он был далеко в мыслях, далеко от того места, где сейчас находился. В его руках была фотография единственного близкого ему человека, человека, которого он чуть не подставил под удар. Человечка, которого он любил больше всего на свете, и мысленно Андреас просил прощения у Ангелины. Просил прощения за свою такую непутевую, ненормальную и такую никчемную жизнь. Что оставил он после себя? Что хорошего? Какими словами его вспомнят после того, как его уже не станет? Откуда-то из глубины памяти всплыла прочитанная в далекой юности в одной умной книге простая, но алмазная истина: «Нам дана только одна жизнь, которая быстро проходит. Останется только то, что было сделано с любовью». Андреас в очередной раз вздохнул. Если бы у него был второй шанс и возможность прожить жизнь заново, он прожил бы ее совсем не так.

Загрузка...