По острию любви

Глава 14

Пять, сука, дней!

Всего пять дней прошло с тех пор, как Юля с братом живут у меня, а я уже готов лезть на стену.

Уработавшись на автосервисе в ноль, поздно вечером на машине медленно еду домой.

Устал настолько, что руки еле держат руль.

И почему мозг так не может. Не вспоминать, не думать и не анализировать. Кипит, падла, от тех мыслей, которые упрямо лезут в башку каждый божий день.

Это было так странно — возвращаться домой, понимая, что там кто-то ещё есть. Отвык я за пять лет от этой мысли. Забыл, какого это.

В тот первый вечер непривычные для меня запахи приготовленной домашней еды и лёгкий шлейф цветочного парфюма обрушились, стоило только открыть дверь и ступить на порог.

А появление Юли выбило меня из колеи настолько, что, буркнув приветствие, практически сбежал в ванную под предлогом мытья рук.

В грудине щемит, сердце бухает как отбойный молоток, а глаза вообще какие-то бешеные и неадекватные, судя по отражению в зеркале, которое висит над раковиной, куда я смотрюсь, тяжело дыша.

Кое-как успокоившись, отправился на кухню.

Вкусный ужин делает своё дело: голод утихает, а настроение ползёт вверх. Даже удаётся спокойно рассказать ей про её новую работу.

Всё это время невольно наблюдаю за Юлей. Любуюсь, жадно впитывая её образ и лёгкие движения рук и головы.

Всё кардинально меняется, как только речь заходит про поиск жилья.

У неё прям на лице написано, как она жаждет свалить отсюда. И почему-то есть стойкое ощущение, что эта малолетняя дурочка согласится на первое попавшее предложение даже в ущерб себе.

Я начинаю злиться.

Причины вроде бы и нет, но…

Рот открывается, чтобы сказать что-то грубое. Сказать, какого хрена она торопится, когда я чётко дал понять, что они с братом могут жить столько, сколько надо.

Благо, что где-то в доме зазвенел мой сотовый. Это дало мне время быстро свалить и не нагрубить ей.

Когда я вернулся на кухню спустя почти двадцать минут, ни Юли, ни её брата уже там не было. Со стола всё было убрано, а посуда помыта.

Девушку с братом я нашёл в гостиной. Они сидели на диване, о чём-то тихо разговаривая. Судя по тону, Юля наезжает на Женька, а тот в ответ огрызается.

При виде меня оба замолкают.

— Про поиск нового жилища я тебя уже предупреждал, — ровным тоном говорю я, садясь в кресло, стоящее недалеко от дивана. — Не торопись, короче.

Переключаю внимание на парня. Он с опаской смотрит на меня исподлобья.

— В каком классе учишься? — с полуулыбкой интересуюсь у Жени, пытаясь наладить с ним контакт, хотя сам не понимаю, на кой хрен мне это надо.

— В седьмом, — ответ звучит глухо и недовольно.

— Кстати, про школу. Где она находится? В том районе, где вы жили?

И хоть вопросы задаю, глядя на Женю, тот не спешит отвечать. Смотрит угрюмо на сестру.

Я так понимаю, что парнишке я не нравлюсь. Демонстративно игнорит меня.

Интересно, с чего бы такая реакция?

— Да, через две остановки, — отвечает Юля, когда пауза уж слишком затягивается. — С завтрашнего дня я буду утром с ним ездить. Хотя бы первые несколько дней. Я хотела попросить у… тебя… — ох, как же ей сложно обращаться ко мне на «ты», — ключ от дома.

— А во сколько ему там надо быть? — с трудом удерживаю улыбку на губах, видя, как она начинает краснеть.

Ловлю себя на мысли, что кайфую от того, как Юля смущается.

Этот розовый оттенок на щеках безумно ей идёт.

Интересно, а она от страсти, занимаясь сексом, также покрывается румянцем?

Ну-у, твою же мать!

В штанах сразу всё восстает, что приходится закинуть ногу на ногу, чтобы скрыть реакцию своего тела.

— Минут в пятнадцать девятого, — Юля взглядом пытается испепелить брата. Видимо, за то, что шкет слишком явно показывает своё пренебрежение и, я бы даже сказал, негатив.

Женя, кинув на меня взгляд, полный неприязни, встаёт с дивана.

— Ты куда? — тут же тормозит его сестра.

— В комнату, — парнишка даже не оборачивается.

— Тяжело с ним? — задаю вопрос Юле, как только за ним закрывается дверь.

Мне реально становится интересно узнать про неё что-то ещё, помимо того, сколько партнеров у неё было и какое бельё на ней сейчас.

Мда, давненько я такой хернёй не страдал. В последние шесть лет было как-то плевать на то, что у сексуальной партнёрши происходит в жизни.

А вот про Юлю… интересно.

Она тяжело вздыхает, прежде чем посмотреть на меня.

Пожалуй, впервые она смотрит на меня спокойно, нет никакого волнения, которое присутствует каждый раз, стоит нашим взглядам пересечься. Сейчас в глазах только печаль и горечь.

— Иногда бывает, — нехотя признаётся, пытаясь смягчить свой ответ улыбкой, выглядящей сейчас немного кривовато.

И тут вспоминаю то, что говорил Ржавый, когда уговаривал меня оставить её.

— Ты, кажется, искала ему хорошего психолога. Нашла?

— Да. Женя к нему два раза в неделю ходит.

— И как результат?

— Вроде бы есть. В школе перестал драться, стал намного спокойнее. Даже оценки улучшились.

Видно, что она радуется всему тому, что перечисляет.

У меня лишь недоуменно ползут брови вверх.

Нихрена себе сейчас поколение растёт. Проблемы такого рода (плохие оценки и драчливость) сейчас решают у психолога?!

Да мы в детстве дрались с пацанами постоянно. Драки, когда двор на двор, до сих пор вызывают только гордость и ностальгическую улыбку. Да и учились многие через пень колоду, из двоек и троек практически не вылезая.

И чет нас предки не вели к психологу. Эту роль отлично исполнял батин ремень. Он тебе и мозги прочищал, и на какое-то время, пусть и непродолжительное, делал из тебя такого, блять, спокойного парня, что все только диву давались.

— Я знаю только один способ решения таких проблем, — прокашлявшись, усмехаюсь. И, видя вопрос в глазах Юли, поясняю. — Пару разков выпороть задницу так, чтоб сидеть не мог. Поверь, неплохо мозги… прочищает.

По мере моих слов лицо Юли превращается в застывшую маску.

И эта метаморфоза настолько быстрая, что я даже стопорюсь на последнем слове.

— Что-то я устала, — голос у девушки такой же безжизненный, как и лицо. — Пожалуй, я тоже пойду в комнату и пораньше лягу спать.

За её стремительным уходом я наблюдаю в полном охренении.

Что такого я сказал, а?!

Сузив глаза, прокручиваю в голове наш разговор, пытаясь понять, на что именно в нём Юля среагировала вот так странно.

И то, к чему я в итоге прихожу, мне совсем не нравится. Настолько, что уже не сдерживаюсь и вслух сдавленно матерюсь.

Громкий гудок возвращает меня в реальность.

А в ней я стою на светофоре, который горит уже зелёным. Позади раздражённо и прерывисто сигналят.

Чертыхнувшись, давлю на газ, стараясь уже не отвлекаться от дороги.

Но всё равно мысли упорно крутятся вокруг этих дней.

Видимся мы каждый вечер, когда я приезжаю домой. Даже разговариваем. Ну как разговариваем…В основном, конечно, болтает Юля. Я лишь задаю какие-то уточняющие вопросы или односложно отвечаю на её.

Самое интересное, что болтать она может на любую тему, пока не заходит речь о её прошлом или семье. Прощупывая почву, я пробовал несколько раз. И вот тут-то она сразу же замыкается, теряет всю свою лёгкость, которая до этого момента присутствовала в разговоре, и спешит сразу же уйти, придумывая на ходу кучу причин.

В последние пару дней я перестал выводить её на откровенный разговор по поводу прошлого в плане семьи, потому что она убегала, а я начинал злиться. Уж слишком мне нравились наши вечерние посиделки в гостиной или на кухне, где она порхала, что-то готовя или убирая.

А потом, лёжа в постели, начинал злиться ещё больше на самого себя.

Вот какого чёрта я творю?!

Решил же держаться от неё подальше. А наши вечерние встречи, как ни крути, сближают нас.

Выяснилось, что помимо того, что Юля пиздец какая красивая, так она ещё оказалась и достаточно интересной и разносторонней личностью. И это несмотря на её молодость.

Но тяжелее всего, конечно, бороться с искушением. Юля — как тот сочный кусок мяса, которым водят перед носом пса, чтобы его подразнить. И в роли собаки, конечно же, я.

Но самое хреновое, что знаю — нельзя. Сколько бы ни манили, как бы близко ни был этот лакомый кусочек от этого самого носа, нельзя вгрызаться в него. Потому как последствия будут… хреновые.

Я же с самого перового дня понимал, что с ней не получится так, как с другими бабами. Не смогу я просто переспать и забыть. Уж себе-то я давно уже не вру.

Пересплю и вляпаюсь в неё ещё больше.

Но дать ей то, что она захочет от наших отношений, не смогу. И не потому, что не хочу, нет. Просто боюсь, не справлюсь с самим собой, со своими постоянными подозрениями. А зная себя, в какой-то момент не справлюсь с желанием проверить девушку на предмет правды, и это хуже всего. Я же не погнушаюсь даже того, чтобы нанять кого-то, чтобы за ней проследили.

С доверием у меня, короче, совсем плохо.

И не думаю, что Юля согласится на отношения без доверия.

Это сейчас в её глазах чётко прослеживаются восхищение и интерес ко мне. Даже где-то, я бы сказал, первые зачатки влюблённости. Но не думаю, что всё это сохранится, если ей придётся отчитываться чуть ли не по минутам, где она была в течение дня. А ещё оправдываться, вздумай мне предъявить ей что-то.

О, а я это точно буду делать. И требовать отчета, и ждать каких-то объяснений и оправданий.

Короче, надо заканчивать всю эту историю.

Через два дня она устроится на новую работу. Совсем скоро они с братом съедут, так как квартиру она нашла и планирует туда переехать через три дня.

И наши пути окончательно разойдутся.

Она больше не будет мелькать у меня перед носом.

Да, меня немного поломает, как наркомана от ломки, но я переживу это.

Вернее так: я переживу это, если не прикоснусь к ней до момента её исчезновения из моей жизни.

Потому что, подозреваю, даже простой поцелуй снесёт мне крышу окончательно. Она и так уже улетает.

Пять ночей, на протяжении которых мне снятся пиздец какие горячие сны с участием меня и Юли, я просыпаюсь со стоящим колом членом. Могу в мельчайших подробностях рассказать, что мне снилось. Хотя раньше практически и не видел сны, разве только кошмары. И даже если снились, то особо и не помнил их, так, смутные ощущения, про что именно.

Пять дней дрочки по утрам в душе с закрытыми глазами, перед которыми всё равно стоит Юля — эту уже какой-то прям совсем лютый зашквар, как говорит сейчас молодежь.

А если ещё к этому приплюсовать то, что вместо того, чтобы потрахаться с Ленкой, как и всегда, я предпочитаю данный вид спускания пара, то картина получается уж совсем печальная.

Так что… нахер.

Всё! На этом большая жирная точка.

С этим настроем доезжаю до дома, захожу в него и, буркнув что-то про то, что не голоден и что мне нужно работать, встречающей меня, как и все предыдущие вечера, Юле, направляюсь в кабинет.

На её вопрос, прилетевший мне в спину растерянным и немного расстроенным голосом, о том, буду ли я ужинать, грубо отвечаю, что не буду, и прошу меня сегодня не беспокоить.

Не стал поворачиваться и смотреть на её реакцию.

Даже если обиделась на мой тон, так даже лучше. Может, наконец-то поймёт, что я не герой её романа.

Внутри правда скребет что-то противно.

Неужели совесть, Громов, а?

На душе так тоскливо и в то же время пусто, хоть волком вой.

В кабинете, взяв бутылку виски со стаканом и усевшись в кресло, начинаю цедить напиток, тупо уставившись вперёд.

Даже сам не замечаю, в какой момент меня вырубает.

Снится Юля. Все мои сны начинаются именно с этого — она смеётся и что-то говорит, соблазнительно улыбаясь. Пытаюсь схватить её во сне, но она отбегает, лукаво улыбаясь. Манит меня пальчиком к себе. Я иду к ней, как телок на поводке, опять пытаюсь обнять, но всё повторяется. Звонкий смех, какие-то слова, которые я не понимаю, и она опять в нескольких шагов от меня.

В каждом моём сне за прошедшие ночи именно так всё и происходит. Она убегает, я догоняю. И в какой-то момент ловлю эту девчонку, а дальше идут картинки восемнадцать плюс.

— Денис… просыпайся… — мне удаётся наконец-то разобрать, что говорит девушка.

Просыпаться?

Зачем просыпаться?

Сегодня я ещё не поймал тебя.

Всё еще мысленно находясь во сне, приоткрываю глаза.

Совсем рядом, буквально в нескольких сантиметрах от меня, лицо Юли.

Какая же она красивая…

И так близка.

Пятернёй зарываюсь в распущенные белокурые волосы на затылке, немного удивляясь тому, как изумлённо и растерянно расширяются у Юли глаза.

Странно.

Во сне эти голубые омуты всегда радостно вспыхивали, как только я к ней прикасался.

Девушка тихо охает, когда я нажимаю рукой и притягиваю её голову к себе ещё ближе.

— Денис… ты уснул в кресле, тебе же неудобно… я подумала, что лучше тебя разбудить… что ты делаешь?.. — практически бессвязно лепечет она. Но я даже смысла слов не улавливаю.

Второй рукой обвиваю талию девушки и, дёрнув на себя, впиваюсь поцелуем в её такие сладкие губы.