По острию любви

Глава 1

В кармане тихо вибрирует телефон, стоящий на беззвучке, но я игнорирую звонок, примерно представляя, кто мне может звонить.

Звонок прекращается, но уже буквально через пять секунд сотовый опять начинает вибрировать.

Продолжаю его игнорить, так как всё мое внимание сосредоточено сейчас на классном руководителе Жени.

— Юлия Николаевна… — обращается ко мне пожилая женщина, поправляя рукой очки на переносице и тяжело вздыхая.

Господи, как же хочется поколотить Женьку! Если бы только это помогло, клянусь, взяла бы ремень и отходила его по заднице так, чтобы этот малолетний засранец уяснил, что руки у человека предназначены отнюдь не для драк.

Хотя кого я обманываю. Мне даже голос на него тяжело повышать, зная, через что он прошёл. И это притом, что я даже половины не знаю, так как вытащить из него хоть какую-то информацию— это что-то из области фантастики.

Такой же тяжёлый вздох, как и у классного руководителя брата, со своей стороны я сдерживаю с великим трудом, прекрасно понимая, в каком русле у нас будет происходить дальнейший разговор.

Зажимаю пальцы в кулаки. Даже то, что длина ногтей у меня практически нулевая, абсолютно не спасает от болезненных ощущений: настолько сильно впились ногти в кожу.

Мой отчаянный и в то же время умоляющий взгляд на учительницу Жени заставляет ту нервно начать вертеть ручку между пальцами.

— Я прекрасно знаю вашу ситуацию и понимаю, как вам тяжело приходится, но и вы меня поймите — так больше продолжаться не может.

— Ольга Алексеевна, я поговорю с ним обязательно, — торопливо начинаю говорить я, но меня перебивают.

— Юлия Николаевна, если бы это касалось только учёбы, то всё было бы проще. Но страдают другие ученики. В девяти случаях из десяти именно Женя является инициатором каких-то скандалов и драк.

Теперь мне не только поколотить брата хочется, но и прибить его.

— По мере своих сил я стараюсь урегулировать по-хорошему все вопросы с родителями пострадавших мальчиков, — между тем продолжает вещать Ольга Алексеевна. — Да и своему руководству мне приходится рассказывать лишь малую часть того, что на самом деле произошло. Заверяю их, что мы — вы, я и школьный психолог— работаем над его поведением.

Ох уж это поведение.

В такие моменты единственное желание — биться головой об стену. Ну или вот хотя бы об эту парту, за которой я сижу в аудитории в школе, куда прибежала, как только раздался звонок Ольги Алексеевны.

— Руководство школы начинает говорить и, я бы даже сказала, настаивать на том, что нужно отправлять информацию в соответствующие инстанции.

— Нет, пожалуйста, только не это! — вскрикиваю я достаточно громко. В пустом классе этот отчаянный вопль даже мне режет уши. Пожилая женщина, сидящая напротив меня за учительским столом, лишь морщится. — Ольга Алексеевна, клянусь, я… придумаю, что ему сказать, чтобы он понял, насколько всё серьёзно.

В зелёных глазах женщины появляется сочувствие. В них столько теплоты и понимания, что плакать хочется.

Вот только я не могу себе этого позволить.

Мне нужно показать и доказать ей, что я сильная, что я готова бороться с трудностями, которые возникают по вине брата.

— Юлечка, милая моя, — учительница даже перестаёт обращаться ко мне официально. — Я же вам всё это говорю только потому, что переживаю за вас и особенно за Женю. Он не настолько пропащий подросток, как многим тут в школе кажется. Но моё мнение и просьбы дать ему ещё немного времени на адаптацию, поверьте, скоро перестанут учитывать. Вам нужно будет быть готовой к… м-м-м… визитам сами знаете каких видов органов власти.

— Ольга Алексеевна, я стараюсь как могу, вы же сами знаете! Но Женя… — глубокий тяжёлый выдох. — Он молча выслушивает мои нотации, потом говорит, что всё понимает, что больше так делать не будет и… И опять дерётся!

— Юля, боюсь, органам опеки может показаться, что вы не справляетесь со своими обязанностями, раз он продолжает так себя вести. А если ещё и ПДН подключится, то…

— Они могут забрать у меня Женю, да? — по спине пробегает холодок, от которого я невольно передёргиваю плечами.

— Боюсь, что да, — после непродолжительной паузы говорит с сожалением классный руководитель брата. — Возможно, вам стоит поводить его к другому психологу. Сами понимаете, наш школьный… Ну, он не может уделять Жене столько времени, сколько ему по-хорошему требуется.

Да я бы с радостью, если бы всё было так просто. Вернее, если бы у меня были деньги на хорошего профессионального психолога.

Беседа с учительницей длилась ещё буквально минут пятнадцать.

Я клялась и божилась, что постараюсь как можно быстрее решить проблему с постоянными драками брата.

Ольга Алексеевна по большей части молча качала головой, давая понять, что верит в мои обещания. Иногда вставляла в мой поток речи какие-то одобряющие слова поддержки, которые сейчас были мне так нужны.

Правда, перед моим уходом от неё снова прозвучало предостережение.

— Юлия Николаевна, руководство школы дало мне и вам определённый срок, чтобы решить эту проблему. Они сказали, что если в течение месяца Женя не исправится, то… — многозначительная пауза и приподнятая бровь пожилой женщины заставляют меня лишь кивнуть, вымученно улыбаясь.

Выхожу из аудитории и сразу достаю телефон. Перезваниваю звонившему мне так настойчиво в классе.

— Привет, Маш, — голос немного хрипит.

Я медленно двигаюсь по коридору в сторону лестницы, ведущей на первый этаж, где возле гардероба меня должен ждать брат.

Звенит звонок, после чего несколько дверей классов открываются и оттуда выходят школьники.

Прижимаюсь ближе к стенке, видя, как дети рванули в мою сторону. Они пробегают мимо, и кто-то из них всё-таки умудряется задеть меня портфелем.

— Привет. Ты в школе, что ли? — спрашивает с недоумением подруга, пока я плетусь дальше.

— Да, классная Жени меня вызвала.

— Снова подрался! — возмущённо восклицает Маша. И это даже не вопрос.

— Да.

— Вот же засранец!

— Маш, давай не сейчас, — обрубаю подругу, боевой настрой которой я чувствую даже через трубку телефона. — Ты же вечером приедешь, вот и поговорим. Ладно?

— Ладно, — бурчит она, хоть и нехотя, но всё же соглашаясь.

Я отключаюсь как раз в тот момент, когда подхожу к гардеробу. Возле него на скамейке сидит Женя. С вызовом смотрит на меня прищуренными глазами, под одним из которых виднеется наливающийся уже синим цветом фингал.

— Дома поговорим, — со всей строгостью, на которую способна, говорю я и направляюсь в сторону выхода из школы.

Идти до съёмной квартиры, в которой мы с ним вдвоём живем, минут десять.

Надеюсь, мне хватит этого времени, чтобы придумать, что ему сказать.

А может, и правда попробовать наорать на него, чтобы он понял, что чаша моего терпения переполнена!