По острию любви

Глава 21

В раздевалке меня начинает самым натуральным образом трясти.

Пытаюсь бороться со слезами, но не очень получается. Всхлипывания всё- таки прорываются, пока я, еле передвигая ноги, бреду в сторону ближайшего стула.

— А ну не реви! — суетится вокруг меня Машка, положив в успокаивающем жесте мне руку на плечо. — Не стоит он того.

— Ты… была… права… — смотрю прямо перед собой, но из-за слёз все предметы и сама подруга кажутся размытыми. — Вы все… все… были правы!

Чертыхнувшись, она с грохотом пододвигает ещё один стул ко мне и садится напротив. Теперь наши лица находятся напротив друг друга.

— Юль… чёрт! Было сразу же видно, что вы как небо и земля, — Машка заводит старую пластинку. — Денис — взрослый, суровый мужик, самая хорошая черта которого в том, что он не вешает лапшу на уши девчонкам, а сразу озвучивает, что их ждёт по окончании интрижки с ним. А ты… ты же у нас как та девочка-ромашка, верящая до сих пор в единорогов и любовь с большой буквы.

Да, а ещё я считала, что смогу научить его снова верить в любовь. В мою любовь. Особенно после сегодняшней ночи.

— Ну… это было предсказуемо, понимаешь? — подруга наклоняется немного вперёд, ловя мой расфокусированный взгляд. Кладёт руки на мои, лежащие на коленях и стиснутые в кулачки. — Я же тебе всегда говорила, что этот товарищ не способен больше полюбить, потому что… — Машка смущённо замолкает, с сочувствием смотря на меня.

— Потому что он похоронил эту способность вместе со своей невестой, — на выдохе заканчиваю за подругу еле слышно, закрывая глаза и переставая плакать.

Хоть заревись, но это ничего не изменит. Ни моей любви к нему. Ни его равнодушия ко мне.

Самое печальное, что я даже злиться на Дениса не могу и не хочу.

По сути, он так же несчастен, как и я. Единственное наше различие в том, что я люблю, слава богу, живого человека, а вот он (и это, пожалуй, страшней всего) мёртвого.

Машка что-то говорит, продолжая меня успокаивать. Но я даже не понимаю смысла слов.

Сейчас ещё посижу минутку-другую и поеду домой. И уже там, в одиночестве выплачу всю свою боль.

Дверь резко открывается и заходит Денис.

Что он тут делает?

Опускаю быстро голову вниз, пытаясь спрятать своё заплаканное лицо.

— Выйди, Маш. Нам с Юлей нужно поговорить, — его слова заставляют мой пульс ускориться настолько, что его бешеный ритм я даже слышу в ушах.

— А не пошёл…

Слишком понятно для всех нас, куда именно сейчас подруга пошлёт Дениса.

После такого у неё будут огромные проблемы. Этого он точно не потерпит на работе от своей подчиненной. А быть причиной её увольнения я точно не хочу. Она абсолютно не виновата в том, что я такая дурра.

— Маш, выйди. Нам действительно нужно поговорить, — решительно обрываю яростное шипение Машки, не поднимая головы.

Пожалуй, всё, что ни делается, действительно к лучшему.

Всё сейчас с Денисом проясним, и я поставлю жирную точку на этих отношениях, которые в принципе и отношениями-то назвать нельзя. Ну, или с большой такой натяжкой, учитывая совместно проведённую ночь.

Ладно, перефразирую, именно я поставлю большую жирную точку на своей к нему любви.

Стучаться постоянно в двери, которые никогда не откроются…

Я его, конечно, люблю, но терпеть всяких «Лен», как делала она, не намерена.

Достаточно громко чертыхнувшись, подруга всё-таки уходит.

С замиранием сердца слышу тяжелые шаги мужчины.

Напрягаюсь, когда Денис садится на корточки передо мной и кладёт руки на мои колени.

Голова дёргается вверх, и я смотрю ему в лицо, округлившимися от шока глазами.

Мужчина выглядит… взволнованным.

— Я знаю, что ты видела меня с Леной, — твёрдо произносит Денис.

— Я… — больше ничего не могу произнести, так как реально не понимаю, что тут можно сказать.

— Юль, это… это не то, что ты… — видно, что он волнуется, подбирая слова. — Черт! Как же сложно, — мужчина проводит рукой по лицу.

— Денис, ничего не надо объяснять, — еле слышно произношу, приходя ему на помощь, а внутри обливаюсь кровавыми слезами. — Ты всё мне объяснил вчера у дома перед тем, как мы… Так что ты не обязан мне сейчас что-то объяснять по поводу Лены.

— Обязан, — так мрачно и бескомпромиссно, что дрожь пробирает.

А ещё малюсенький лучик надежды начинает появляться внутри меня.

— Я не буду говорить много этой сопливой романтики, которую вы, девушки, так любите, так как… отвык я от этого, если честно. То, что ты увидела в зале, не моя инициатива. Ленка сама села ко мне на колени. Между нами с ней ничего нет и не будет… уже.

Мои глаза ещё шире распахиваются.

— Короче. То, что вчера говорил, скажем так… немного изменилось для меня после прошедшей ночи. И я не буду обещать и клясться, что наши… отношения, — губы кривятся на последнем слове, словно ему непривычно или неприятно его произносить, — приведут к чему-то большему, но хочу попробовать.

— Ты предлагаешь мне встречаться? Как нормальная пара? — на выдохе, не веря своим ушам. Я же правильно его понимаю?

— Да, — чуть ли не со скрипом спустя секунд десять. — Единственное, хочу предупредить. Со мной вот нихрена не будет просто. Тебе придётся это учитывать и… иногда делать на это скидку. И если я где-то накосячу, то давай договоримся, что ты сразу озвучиваешь мне свои претензии. Никаких надутых губ, молчания или игнора. Я не провидец, поэтому даже гадать не буду, по какому поводу ты психанула. Если такие концерты будешь закатывать мне постоянно, я просто развернусь и уйду. Навсегда, понятно?

Медленно киваю как сомнамбула.

В голове полная каша. Мысли мечутся как ненормальные.

Он… хочет со мной нормальных отношений? Не на одну ночь?

Я сплю? Или это всё-таки реальность?

Мне правда не показалось ночью, что он испытывает ко мне чуть больше, чем просто симпатия и плотский интерес.

Тяжело и громко сглатываю.

— Я согласна, — так хрипло, будто я ангиной болею. — Но с одним условием.

Прищурившись, Денис настороженно смотрит на меня.

— Никаких случайных «Лен», пока мы в отношениях, — вижу, как его корёжит при слове «отношения». Словно он забыл, что оно означает. Или оно мысленно возвращает его туда, где он был счастлив с невестой. — Если ты поймёшь, что постоянные отношения со мной тебя не устраивают и тебе всё-таки нужно… ну, ты понял, то скажи мне об этом сразу, хорошо? Закатывать истерику и удерживать я тебя не стану.

— Договорились. Но тогда и у меня есть условие, — Денис обхватывает мои руки своими и сжимает до лёгкой боли, словно давая понять, что он не шутит. — Никакого вранья. Хоть раз солжёшь мне…

Он замолкает, не озвучивая вслух свою угрозу. Но на дне его глаз такая бушует буря, что я понимаю, если случится такое, что я ему солгу — меня этот ураган разнесёт на мелкие кусочки.

— Никакого вранья, — согласно киваю.

Он шумно выдыхает и встаёт на ноги, потянув меня за руку, чтобы я последовала его примеру.

Как только я встаю со стула, меня стискивают в крепких объятиях, целуя страстно в губы.

— Ну, вот и договорились, — тяжело дыша, хрипло произносит он, когда отрывается от моих губ спустя минуту. — Поехали уже домой. Устал как собака.

Я настолько счастлива сейчас, настолько легко себя ощущаю, что взлететь от радости, кажется, готова.

Киваю и улыбаюсь, показывая, что полностью поддерживаю его предложение.

— Ко мне или к тебе? — спрашивает спокойно Денис, выдвигаясь в сторону двери.

Я даже не успеваю ответить, как он уже сам решает за меня.

— Нет, давай всё-таки ко мне. Мне завтра рано утро надо в свой автосалон на встречу ехать. А если у тебя будем ночевать, то с утра мне придётся слишком долго ехать.

И в этот момент меня как будто кто-то по голове шарахает.

О господи!

Он же сказал: никакой лжи. А я ему ведь уже, получается, солгала. Тогда, когда сказала, что родителей у нас с Женькой нет.

Он идёт, таща меня словно на буксире, и ещё что-то говорит.

Но я не слышу.

Мысли мечутся, а я впадаю в панику, пытаясь найти выход.

А если сейчас ему всё рассказать?

Ага, и тогда наши отношения закончатся, даже не начавшись.

Страх. Именно он словно ставит на моих губах печать, не позволяя мне сейчас открыть рта и во всём признаться.

Я признаюсь.

Конечно же, я скажу ему, но не… сейчас. Не сегодня.

Завтра. Я расскажу ему правду завтра. Конечно же, с объяснением, почему я так сказала тогда.

Но если после моих слов Денис развернётся и уйдёт, то у меня есть только одна ночь, когда я могу почувствовать себя любимой и счастливой — сегодняшняя.