Победитель будет один

Глава 28

На пресс-конференции перед гонкой Кифер Вайсберг перешел на немецкий и сообщил, что слова осла не принимает во внимание[24]. Говорил он о Давиде, о ком же еще. Давид ожидаемо подгорел и, в свою очередь, «запутался» с фамилией и сказал Эссберг.

Ник потом тоже подгорел, а Джо обуглился от переживаний. У Сони началась мигрень. Обычный гоночный уик-энд, можно сказать даже скучный.

Практики и пресс-конференции сменялись съемками и спонсорскими обедами. В Майами всегда много движения, это же Америка – все здесь жили в сумасшедшем ритме. И паддок этим заражался: команды принимали в гаражах звезд и моделей, что фотографировались на фоне искусственного залива; зрителей развлекали приглашенные рок-звезды; болиды приехали в обновленных, часто непривычных цветах.

Гонщики «Зальто» щеголяли в комбинезонах цвета фиолетового неона вместо привычных голубых, и если Давиду столь дикий цвет шел необыкновенно, подчеркивая смуглую кожу и смоляные волосы, то Кори явно чувствовал себя неловко, это читалось даже на его равнодушном лице. Он не обладал яркой внешностью, чтобы вытянуть этот адский фиолетовый. О харизме для съемок и говорить нечего – Джо постоянно сокрушался по этому поводу и даже предложил Кори посетить актерские курсы, за что был послан самым вежливым образом.

Весь этот эпатаж не мог скрыть истины: в Майами «Зальто» отставали от главных конкурентов по скорости. Иногда такое бывает: трасса настолько подходит определенной команде, что конкурировать становится сложно даже на самой гениальной, великолепной и неповторимой машине.

Квалификация подтвердила подозрения: Вайсберг был недостижим. Давид пытался перебить результат соперника, что сыграло с ним злую шутку: он перестарался, выехал за пределы трассы и у него удалили время круга. Опять! И вместо того чтобы отобраться в тройке, Давид приехал десятым. Кто-то упорно не учился на своих ошибках.

– Я так понимаю, победы нам завтра не ждать? – спросила Кими.

После всех пресс-конференций, съемок, бесконечного общения и мозгового штурма с тактикой на предстоящую гонку Соне уже ничего не хотелось. Но у Кими был день рождения, праздновать который она собиралась с размахом после Гран-при. Майами же! Но и не отметить день в день было обидно, поэтому подруга ворвалась к Соне с шампанским и намерением устроить девичник. Вместе они завалились на широкую кровать, вытянув ноги.

– Разве что случится чудо, – вздохнула Соня. – А так будет дубль «Биалетти».

– И паршивое настроение у всех.

– Твой праздник от этого не пострадает.

– Угу. Скажи еще, что Ник на меня не взъестся.

– С чего вдруг?

– Тусовку после поражения устроила, командный дух для меня – пустой звук и далее по списку. – Кими взъерошила волосы и повернулась к Соне. – И что, совсем ничего нельзя сделать? Ты же стратег.

– Но не маг.

– Ты тоже от Джо нахваталась фразочек про магию?

– Все мы нахватались. А насчет гонки… С десятого места при сверхскоростном сопернике бороться трудно. Пока Давид будет прорываться с середины, «Биалетти» уедут в закат. Догнать в идеальных условиях нереально, разве что Эрик Райт опять где-нибудь разложится, вот тогда появится реальный шанс.

– Кори пятый.

– Он не Давид Моро, – отмахнулась Соня. – На чудеса не способен.

– Думаешь? Мне кажется, что-то в нем есть… опасно-притягательное. Он не горяч, как Давид…

– Я бы использовала слово «холоден».

– …но похож на человека, способного что-то устроить при случае. Есть такое впечатление, многие заметили. Просто он еще мелкий, не успел возмужать и осознать себя до конца. Но я тут гуглила его отца – ух! Вот он, конечно, мужчина видный. И я не о внешности.

– Тебе заняться нечем?

– Никакой критики именинниц! И это давно было, а значит, уже неправда. – Кими плеснула себе шампанского, едва не залив кровать: пузырьков оказалось так много, что они вырвались из бокала пенным фонтаном. Соне это напомнило веселье на подиумах – любимое всеми зрелище, которого не случится в разноцветном Майами с «Зальто».

Поборов шампанское, Кими продолжила:

– Я гуглила, потому что готовилась к подкату, которого не случилось.

– К подкату… а, сплетня Феликса. Говорила же, что он болтун… – Соня вдруг вспомнила недавний завтрак. – Кори вообще не в курсе, кто ты такая. Думал, что ты парень, когда я назвала твое имя.

– Что есть имя для мужчин? У них у всех плохая память. Тем более у гонщиков – хоть один пилот нынешнего пелотона школу окончил? Может, только Кори, у него был перерыв между сериями.

– Именно из-за таких комментариев у Давида низкая самооценка.

– Он сегодня назвал себя великолепным. Низкая самооценка так не выглядит.

– А его судорожная подготовка ко всем интервью, где могут быть вопросы не по конкретной гонке? Он боится выставить себя недостаточно образованным, а все потому, что за спиной часто слышит вот такие разговоры. Все, о чем шушукаются в гаражах, доходит до гонщиков.

Кими явно хотела ответить шуткой, но осеклась, взглянув на Соню:

– Дело не в Давиде, верно? То есть… знаю, иногда я не слежу за языком, потому что мне кажется, что люди вокруг такие же необидчивые, как я сама, но мы тут вдвоем и… дело в Адриане?

– Очень пугающая проницательность.

– Просто где болезненные слухи, там сразу вы с братом. И о нем правда много говорят в последнее время. Что это его последний год в гонках и все такое.

– Скорее всего. Не знаю.

– Вы не помирились в Японии?

– Не помирились. И я все думаю, каково ему годами слушать, насколько он плох, безнадежен и недотягивает до отца. Разговоров о конце карьеры Эдди все больше. Иногда мне кажется, что любой на его месте стал бы аварийным пилотом, потому что оказываемое на него давление несоразмерно тому, что может вынести один человек.

– Ты тоже Ридель, давление одинаково, – осторожно заметила Кими.

– Это и близко не так, – покачала головой Соня. – Эдди с детства под прицелом общественности, а на меня всем было плевать до недавнего времени. И то я хлебнула всякого… будучи старше, с подготовкой и холодным рассудком. И за кадром. Разговоры ломали Эдди с детства и, кажется, вот-вот доломают. И я понятия не имею, что с этим можно сделать.

– Поговорить с Ником? Пусть гонит Кори в шею и берет в команду Адриана.

– Ник порой обрубает мою стратегию, как было в Бахрейне. И плевать он хотел, что последнее слово должно оставаться за мной. Почему все думают, что я могу на него влиять? Он не такой человек. Как только я сама начну доставлять команде неудобства, он от меня избавится. И это правильно, «Зальто» не нужен некомпетентный балласт. И не нужны люди, которые тянут балласт на борт.

– Очень… по-немецки.

Соня улыбнулась:

– Забавно, я как раз хотела назвать твой выпад о необразованности Давида английским снобизмом. Где там шампанское? Мне срочно надо еще… Прости, что завела разговор о брате. Сегодня у нас праздник, а не беседа по душам.

– Праздник и скорый сон. – Кими зевнула и откинулась на подушку. – Не против, если я останусь? Нет сил топать в свой отель. Ты в курсе, что нас поселили с «Биалетти»? Я видела их механиков на этаже. И у меня, кажется, началась аллергия на красный, никак прониклась командным духом.

Иногда команду делили на руководящий состав и остальных и отели были разными. В Майами получилось вот так – взрывоопасно.

– Оставайся, конечно. Надеюсь, все слишком устали и отель уцелеет.

– Главное, что Давид здесь, это уже плюс к безопасности всего Майами.

– А Вайсберг?

– Вряд ли «Биалетти» заселили гонщика в четыре звезды… И раз речь зашла о Вайсберге: вот тебе пример мальчика, что рос на глазах у всех и от которого ждали свершений. Пример давления, я хотела сказать. Только у него все хуже – весь мир в придачу следил, как его наказывали за проигранные гонки, как из него хладнокровно выращивали чемпиона. Но Кифер выглядит тем, кто сможет поднять «Биалетти» с колен, он уже это сделал. Тут давление пошло на пользу, получается?

– Мы не знаем, что у Вайсберга в голове и как он относится к прошлому.

– Он вечно ходит с отцом – нормально относится.

– Отец не пришел к нему в больницу в Японии. Кифа это задело.

– Откуда ты…

– Я была там, – призналась Соня. На нее давил этот секрет с Вайсбергом, а Кими казалась подходящим человеком для неоднозначных признаний. Она могла много болтать, шутить, но не трепаться. – Мы общаемся.

– Черт, Соня! – Подруга аж подскочила на подушках. – И ты молчала столько недель?! Какой там скорый сон, быстрее выкладывай подробности – я хочу знать все!

И Соня рассказала все… или почти все. И едва не забыла подарить Кими билеты ее мечты – на фестиваль Rock am Ring. Восторженный визг подруги наверняка слышал весь отель.

Глава 29

Предыдущий пиарщик редко вспоминал о существовании Сони, и ей это нравилось: посторонние задачи не отвлекали от работы. От Джо же не было спасения, и в Майами ситуация обострилась, его и без того фантастическая работоспособность готовилась пробить потолок. Быть может, все дело в том, что попытка слепить из Кори и Давида лучших друзей провалилась. Джо все носился с командной атмосферой и дружбой, хотя бы визуальной, для зрителя, но сдался, поняв, что два конкретных гонщика слишком разные, даже чтобы разговаривать.

И тогда Джо крепко взялся за Соню и феминизм.

– Просто расскажи о своей работе миру! Ты – икона для других женщин, Соня Ридель! Тебя хотят слышать. Говори, твори магию!

Перед ней возникла камера. Позади маячил улыбчивый Джо, искренне считающий свои речи вдохновляющими.

Соня посмотрела на часы, потом на гаражи – у нее осталось десять минут до брифинга, хорошо бы перекусить и выпить кофе. С другой стороны, Джо так старался, а гонщики ему и правда достались сложные. Давид хотя бы соглашался на съемки и хорошо отыгрывал любые идеи, а вот Кори все делал с таким лицом, словно над ним стояла мексиканская мафия с автоматами и иного выбора не было. С таким отношением Джо скоро выгорит и уйдет из команды, никто не захочет биться о глухую стену годами. В Соне взыграло сочувствие к ближнему, и она решила, что остаться без кофе не такая уж и великая жертва.

– Только быстро.

– Супер! Но говори понятным для зрителя языком.

– Поняла.

– Готова? Начали!

Соня откинула хвост на спину и улыбнулась:

– Привет, я Соня Ридель, главный стратег команды «Зальто», и сегодня расскажу о своей работе. В стратегической группе нас четверо: я отвечаю за тактику в целом, также у каждого гонщика есть свой гоночный инженер, плюс еще один человек следит за происходящим у соперников. Мы постоянно общаемся друг с другом по радиосвязи, обмениваемся информацией и решения принимаем сообща.

Джо показал большой палец.

– Подготовку к воскресной гонке мы начинаем в понедельник. Смотрим, что происходило на предыдущих Гран-при на конкретной трассе, поднимаем информацию о деградации резины, следим за погодой и исходя из всего вышесказанного моделируем стратегию на будущую гонку. Потом эта информация обновляется на практиках, проходит квалификация, которая определяет дальнейшие решения. Например, старт с поул-позиции предполагает классическую стратегию, а если гонщики оказываются ниже, возможны варианты. Смотря чего мы хотим добиться, ведь многое зависит от трассы: обгонная ли она, сколько пит-стопов требует, как деградирует резина на ее покрытии. Разумеется, все это мы обсуждаем с гонщиками.

Джо активно закивал, предлагая продолжить. Хорошо бы он заранее подготовил вопросы, но о любимом деле Соня рассказывать привыкла.

– Как видите, основная работа стратегов происходит до гонки. Но и во время заезда часто приходится что-то переигрывать. Как было недавно в Японии: там на гонку повлиял дождь. В критических ситуациях мы принимаем решения, основываясь на статистике, которую изучали с понедельника, смотрим на прошлый опыт. В восьмидесяти процентах случаев это работает, но всегда остаются двадцать, при которых стратегия может посыпаться. В гонке главное – не поддаваться эмоциям, сохранять холодный рассудок и опираться на вводные данные. Вот такая у меня работа.

– Вышло идеально! – просиял Джо, убирая камеру. – Спасибо!

Соня тоже порадовалась – не зря она отказалась от кофе и перекуса, тем самым осчастливив хорошего человека. А Джо вроде бы ничего, только слишком добряк для мясорубки, в которую попал.

– Я свободна?

– Да, конечно. Хотя подожди… – Джо вдруг подпрыгнул и замахал руками, увидев кого-то за ее спиной. – Кори! Подойдешь? Всего одна фотография, никаких съемок. Надо просто постоять рядом с Соней.

Видимо, после всех унылых съемок медийные задачи малыша Джексона ужались до самых базовых – стоять.

Кори уже оделся к гонке, только верхняя часть фиолетового комбинезона болталась повязанной вокруг талии. Выглядел парень как обычно расслабленным и равнодушным, словно не ему скоро на старт выходить. За пару месяцев, что прошли с начала сезона, к виду и поведению Кори все успели привыкнуть, механики шутили о его нечеловеческой стрессоустойчивости и даже этим качеством восхищались. Странным образом малыш Джексон, и близко не будучи душой компании, всем нравился и притягивал людей. На практиках Ник и вовсе обронил что-то о мощных лидерских качествах Джексона.

Кори неплохо общался со всеми – нейтрально и вежливо – и только для Сони делал исключение. Ее он откровенно бортовал за неизвестные прегрешения. Отрицать это можно сколько угодно, но Соня же не слепая, тем более после памятного разговора в Японии она к Кори приглядывалась.

Вот и сейчас, едва прозвучало ее имя, он заметно напрягся, поморщился, но подошел. Очень медленно и неохотно, будто даже прихрамывая – настолько ему не хотелось оказаться рядом. Осталось только обморок симулировать для полноты картины.

– У нас вот-вот начнется брифинг, – напомнила Соня, чувствуя себя канатоходцем, что балансирует над пропастью. Только она балансировала между чужими странностями, и каждый раз что-то шло не так. – Нам пора.

Джо расстроенно всплеснул руками:

– Одна фотография…

– После гонки, Джо. Или в Италии. – Говоря это, Соня рассчитывала на третий вариант – «никогда». С предыдущим пиарщиком это всегда срабатывало – можно было пообещать ему что-то на будущее, и он обо всем благополучно забывал уже через пару часов.

– Давай уже сделаем, – бросил Кори.

– Но брифинг…

– Так будет быстрее.

Джексон решительно шагнул к ней. Соня чувствовала себя чертовски странно, даже разволновалась на ровном месте. Просто она остро ощущала расходящиеся от Кори волны недовольства, и сама невольно заразилась его состоянием.

Малыш Джексон встал рядом. Ничего особенного его лицо не выражало, может, только привычную скуку, но все равно что-то неуловимо изменилось. Джо бегал вокруг и пытался подобрать ракурс, при котором гаражи и машины оказались бы в кадре. Соня чувствовала себя глупее некуда и мечтала о начале гонки – стратегия и статистика намного понятнее и приятнее людей. Вот что этому Кори не так? Его даже знаменитая «командная тактика» ни разу не коснулась, катается себе в удовольствие. Но нет же, выдумал обиду, как чертов Давид Моро. И молчит точно так же, а Соня как будто должна ходить и гадать, что у него в голове, почему он так с ней.

Гонщики все очень странные. Или это Соня очень странная? Раньше она о себе так не думала, но, возможно, стоило.

– Вот, отлично, – приговаривал пиарщик. – Встаньте поближе!

Все это длилось секунды – Джо правда торопился, но время как будто растянулось в вечность из-за накатившего вдруг напряжения. Соня вздрогнула, почувствовав на спине руку Кори – парень ее чуть приобнял по совету Джо, которому пришлось повторить свою просьбу несколько раз.

– Готово. Магически получилось!

Джо даже договорить не успел, как Кори побежал в сторону гаражей с такой скоростью, словно за ним гналась толпа пиарщиков. Никак боялся опоздать на брифинг… Соня заметила, как по пути Джексон тер руку – ту самую, которой ее обнимал. Идиотизм, еще бы антисептиком промыл.

– Хорошо, как же хорошо! – тем временем кивал довольный Джо – вот у кого настроение заметно поднялось. – Будет материал про сплоченный коллектив «Зальто». Жаль только, Кори вышел мрачным… Может, удастся заснять его улыбчивым на празднике Кими, как думаешь?

– Ты хоть иногда забываешь о работе? – спросила Соня.

– Нет. А ты?

– Тоже нет.

Они посмотрели друг на друга в приступе редкого взаимопонимания.

– Беги уже на свой брифинг, – улыбнулся Джо. – Увидимся вечером!

– Обязательно. Скажу Кими, чтобы запретила гостям брать телефоны.

– Ты не посмеешь!

– Испытай меня, Джо.

Глава 30

От гонки никто не ждал чуда, его и не случилось – все прошло в точности так, как предсказывала Соня. Кори добрался до четвертого места, Давид до пятого, и это против дубля «Биалетти».

Не лучший уик-энд для «Зальто», но так случается. Чемпионат – это длинная дистанция, было бы странно пройти ее без неудач или посредственных гонок. Да и гонщики часто теряли мотивацию без конкурентной борьбы, хотя про Давида такого не скажешь: он был голоден всегда и после трех чемпионств начал гнаться за другими ценностями – рекордами. Больше всего побед подряд в истории, больше набранных очков, подиумов, гонок… Он не раз упоминал, что мечтает выиграть все.

Несмотря на проигрыш, атмосфера в гаражах была радостно-возбужденной – все ждали вечера. Последние Гран-при не удавалось отпраздновать всей командой: то повреждения болидов не отпускали механиков после гонок, то инженеров собирали на брифинги… всегда что-то шло не так. А в Майами звезды сошлись. И сошлись они на Hard Rock Cafe – том самом, легендарном.

Выбирала Кими, разумеется. По дороге она всем уши прожужжала про первый бар, открытый в Лондоне, про связь с Джимом Моррисоном и группой The Doors, от которой она фанатела в юности настолько, что пыталась собрать свою рок-группу. Для абсолютно нетворческой Сони такие истории казались фантастикой.

Бар встретил громкой музыкой и сияющей в небе гитарой – фиолетовой, прямо как машины «Зальто» на прошедшем Гран-при. Рядом раскачивались пришвартованные в заливе яхты и вращалось колесо обозрения. По сияющему взгляду подруги Соня поняла, где они окажутся чуть позже. Точнее, она надеялась на колесо обозрения, а не на прыжок в залив, ведь Кими умела веселиться по-британски – от души.

Компанией из сорока человек они разместились в одном из залов. Смех и голоса смешивались и заглушали музыку, ревущую из колонок. Соня с улыбкой наблюдала, как Кими и Джо подпевали Оззи Осборну, а Пьер спорил с механиками о чем-то важном, но вот беда: обе стороны едва ли слышали друг друга. Феликс с парой ребят сами сходили в бар за напитками. Это подсказал опыт: ждать заказа на сорок человек – гиблая идея.

– Кими! – закричал кто-то из механиков. – За тебя! Оставайся такой же красоткой и пусть в следующем году вокруг тебя будет больше мужчин!

Все дружно заржали, углядев в этом шутку. Кими тоже рассмеялась:

– О, Лео, ты так наивен! Красота и мужики – это такое, для тинейджеров. Лучшее, что можно пожелать женщине, – это деньги и здоровье. – Она подняла стопку с текилой и ловко опрокинула в себя. Все, включая Соню, последовали ее примеру.

– Здоровье понадобится, когда впереди тройник! – заметил кто-то.

– Черт, а ведь точно!

Это правда, следующие три гонки пройдут подряд: Италия, Монако и Канада.

Для зрителей – три недели без перерыва, для команды – почти месяц. Значит, весь месяц Соня вряд ли успеет долететь до Вены, да и какой смысл показываться дома на один день? У нее даже домашних животных не было. Когда-то Ханна предлагала ей взять собаку, но какая собака с таким образом жизни? И менять Соня ничего не собиралась, хотя ее мать на это надеялась. Может, поэтому и выдумала финт с собакой, так-то сама Ханна не любила живность.

– О нет! Опять дома не успею побывать.

– Да ладно, обожаю тройники! Это весело!

– Не весело, я не увижу Вайолет и Сару…

Соня порой думала – каково это, быть не одиночкой, а человеком семейным или в отношениях. В их команде работали парни с детьми, при любой возможности они рвались домой, но все равно иногда это был всего день или два в неделю. Негусто. Кто-то находил этот сложный баланс, перевозил семью в Англию, ближе к базе команды, кто-то увольнялся или разводился. С браком и детьми все решения тяжелее, но и сил прикладывается больше. С отношениями проще: они заканчивались весьма стремительно и легко, ведь мало кто рассчитывал на что-то серьезное, вместе с кочевым образом жизни вырабатывалась привычка оставлять отношения позади. Человек умеет адаптироваться.

Был еще вариант – найти кого-то из мира гонок. Но, как любили пошутить парни, это вариант лишь для Кими и Сони. Когда вокруг одни мужчины, выбирает женщина, по-другому быть не может. И тут тоже имелась загвоздка: Соне хватило опыта с Давидом – самая наглядная демонстрация сомнительности отношений внутри команды, а Кими слишком любила флиртовать… и, скорее всего, любила Пьера. Но в конце концов она будет с Джо – как стратег с хорошо развитой интуицией Соня делала ставку на такой исход любовной гонки. Последние недели эти двое все свободное время проводили вместе. Ничего такого – просто дружили… пока.

В уши ударила классическая для Hard Rock Cafe песня про любовь к рок-н-роллу, Кими и Джо отправились танцевать. Пьер проводил их хмурым взглядом, но остался на месте.

– Прошло два месяца с начала сезона. Если Пьер бездействует, значит, не очень-то ему хочется что-то менять, – недавно заявила Кими.

Логично. Это как Соня и Давид, не разговаривающие несколько лет: значит, не очень-то и хотелось. В жизни все часто сводится к одному – к желанию. Например, Соня желала выпить воды, и лучше прямо сейчас. Но на столе нашлось что угодно, кроме этой самой воды, поэтому Соня поднялась и, покачиваясь, отправилась к бару. Качалась она из-за внезапно разболевшейся головы и громкой музыки, а вовсе не из-за выпитой текилы. Частые командные тусовки быстро приучили знать меру и никогда, никогда не пить больше положенного, даже если очень весело и все вокруг уговаривали.

Соня добрела до бара и заказала воды. Получив холодный запотевший стакан, прижала его ко лбу. Стало настолько лучше, что Соня с удивлением поняла, что стены вокруг тоже кислотно-фиолетового цвета. Боже! Видимо, поэтому у нее разболелась голова. Фиолетовый ненавидела вся команда. Давид даже сообщил, что проигрыш случился не просто так, а из-за измененного ради Майами цвета машины. Глупость, подумала Соня днем, но сейчас, мучаясь от головной боли и глядя на стены вокруг, была готова согласиться.

К. В.: Что делаешь, Ридель?

Кими не запретила брать с собой телефоны, и Соня сразу прочитала сообщение от Вайсберга. Да, она достала его из черного списка, потому что… почему-то. Он показался ей совсем другим в Японии. Одиноким, потерянным и не самым счастливым. Может, Кифер был прав, когда говорил, что они общаются на одном языке, и речь не о немецком. Это был иной, гоночный язык с погружением в семейную драму, ожидания, преодоления, страхи и одиночество. И пусть Соню никто не истязал ради результата, она все равно стремилась что-то всем доказать.

К. В.: Не хочешь встретиться?

С. Р.: Плохая идея.

К. В.: Хорошая идея, а ты все еще трусиха.

Она покачала головой – вот что с ним делать? Не хотелось сложностей, но она отвечала на его сообщения. Не хотелось связываться с Вайсбергом, но Соню к нему тянуло со страшной силой. Это от одиночества наверняка. Или нет? Или пошел он к черту?

Соня взяла телефон и отправила Вайсберга в черный список.

Потом вернула и скинула ему свое местоположение.

С. Р.: И захвати ибупрофен.

Глава 31

Она ждала Кифера, прижимая ко лбу стакан воды. Лед в нем давно растаял, но холод остался. Соне полегчало, хотя ибупрофен не помешал бы. Какой-то дурацкий день, неудачный, и вечер стал вишенкой на пораженческом торте. Обычно Соня обожала веселиться с командой, но сейчас ей не терпелось оказаться в более тихом месте.

Кими нашла Соню у бара, узнала о ее планах и ничуть не обиделась.

– Уверена, что доберешься до отеля? Может, отправить с тобой парней?

– Еще даже не полночь, а мы в Майами.

– Вот именно – это далеко не Лондон.

– Лондон, по-твоему, безопаснее?

– Разумеется! Разве ты не видела все эти банды в GTA? Но мы о другом: нет смысла работать в окружении мужчин, если эти самые мужчины не могут проводить по ночному городу. Знаешь, что? Я выделю тебе десятерых – будет веселее в пути.

Соня рассмеялась:

– Пусть остаются. Меня проводят… я думаю.

– Да у тебя особые планы на ночь, молчунья? – Кими поиграла бровями. – И с кем? А! Неужели… – Она понизила голос до заговорщицкого шепота: – Неужели планы с горячим врагом команды, грязная ты девчонка?

– Я зря тебе все рассказала, да?

– Определенно, нет. Иначе никто бы тебе не сказал: вперед, Соня Ридель! Все, что происходит в Майами, остается в Майами.

– Так говорят про Вегас. Возьму на вооружение, когда мы там будем.

– Вегас в ноябре, в конце сезона. – Кими поджала губы и задумчиво посмотрела в сторону громкой компании, что пила рядом пиво. – В ноябре вражда между Давидом и Кифером обострится. Они и сейчас на ножах, а там возьмут в руки томагавки или мачете, всегда же так происходит. Лучше чуди в Майами в относительно мирное время.

– Как рассудительно, но странно это прозвучало.

– Просто беспокойство за тебя борется во мне с желанием, чтобы ты повеселилась, немного раскрылась. Забыла о работе хоть ненадолго. Сонь, нет смысла играть в мудрую бабушку до того, как ею станешь. Хочешь горячего врага – бери его за причинные места и отрывайся по полной.

– Хватит звать его врагом, мы не враждуем.

– Ну-ну! Удачи с вашей… невраждой. – Кими поцеловала Соню на прощание и спрыгнула с высокого стула. Но далеко не ушла. – Ага, а вот и малыш Кори нашелся! Он обещал появиться, его все наши ждали.

Соня проследила за взглядом подруги – в конце почти бесконечной барной стойки за толпой людей сидел Кори. Рядом, нежно опираясь на его плечо, стояла эффектная девушка, из тех, в чьей профессиональной деятельности сомневаться не приходилось, – актриса или модель. Но это так, предположение. Соня настолько была поглощена гонками, что и фильмы-то редко смотрела, куда ей узнавать знаменитостей в лицо. В свободное время она пересматривала старые гонки – настолько в ее жизни все было безнадежно и подчинено любимому делу.

– Так же банален, как и Давид, – прокомментировала Кими. – Будет нас ждать очередной парад моделей в гаражах «Зальто». Как только начнется европейская часть чемпионата, пойдут косяком.

– У Давида всегда красивые девушки, будет на кого полюбоваться и кем вдохновиться.

Голубое командное поло, конечно, прекрасно, но иногда даже Соне хотелось надеть что-нибудь эффектное. И парад красивых женщин был очень кстати, напоминая о некоторых позабытых в пылу рабочих будней вещах.

– Да, но… нет.

– Так и скажи: в день рождения ты хочешь быть единственной звездой. Видимо, и в остальные дни тоже.

– Это мое право. Еще я ревнивица и быстро привыкла к хорошему – укуси меня за это. – Кими расцеловала подругу и растворилась в толпе.

Соня допила воду и отправилась к выходу. Народу в баре набралось уже столько, что было не протолкнуться, Соня то и дело обходила какие-то препятствия, один раз на нее едва не вылили джин. Она почти выбралась на улицу, но перед ней вдруг выросло очередное препятствие.

– Извините, я хочу пройти… Кори?

Препятствие оказалось знакомым и стояло уж очень близко – настолько близко, что Соня почувствовала запах его парфюма. Она попыталась отпрянуть, но сзади ее поджимал какой-то громила – он раскачивался в такт звучащей из колонок медленной песни и пытался подвывать: «Я просто хочу, чтобы ты знала, кто я такой. Я просто хочу, чтобы ты знала…»

Находиться рядом с Кори оказалось неуютно: во-первых, они были одного роста, смотрели друг другу в глаза и едва не касались носами, а во-вторых, из-за всех его грубых вывертов и попыток оттереть руку после коротких касаний… Ну его, в общем. Соне не привыкать к токсичным отношениям внутри команды, за долгие годы Давид нормально ее закалил. Да и сколько малыш Джексон продержится в «Зальто»? Еще полгода? Можно потерпеть.

– Привет, – Кори нахмурился. – Уже уходишь?

– Да. Плохо себя чувствую.

– Заметно. – Он вроде и не хамил, лишь констатировал факт, но какого черта вообще?! – Тебя проводить?

– Не стоит, просто дай пройти.

Кори кивнул, но не убрался по своим делам, как Соня ожидала, а отправился с ней, помогая проталкиваться через кутящих в баре людей. За последние пару часов тут словно весь город собрался.

Они вышли на улицу, Соня сбежала по ступеням и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Он ощущался приторно-сладким, но все равно намного лучше, чем в баре. Со стороны моря лениво дул слабый ветер, но его хватило, чтобы разгоряченная кожа покрылась мурашками.

Кори не спешил вернуться в бар и спустился за Соней. Поняв, что от Джексона легко не отделаться, она достала телефон и набрала сообщение, призывая Кифера ждать у колеса обозрения и ни в коем случае не соваться к бару. Кори и так уже видел их вместе, и кто знает, откуда на самом деле взялась сплетня в прессе. Не то чтобы она всерьез подозревала пилота «Зальто», но не с неба же слух свалился.

– Тебя наверняка ждут. – Соня кивнула в сторону светящейся над баром фиолетовой гитары. Ее отблески отражались в темной морской воде, мелькали на натертых до глянцевого блеска яхтах.

– Феликс сказал, что они тут до утра.

– Я говорила не про Феликса.

– Видела меня с Лизой? Это моя старая подруга, она лишь делилась впечатлениями о гонке.

– И наверняка не прочь продолжить разговор.

– Конечно, не прочь, – легко согласился Кори, глядя на блестящую водную гладь. – Но я сам ее мало интересую. Я не ослепительно красив, не потрясающе сексуально сложен, в списке моих достижений прочерк. Единственное, что может во мне заинтересовать, – это деньги. Вот их у меня много. – Он перевел взгляд на Соню. – Тебя интересуют деньги?

– Нет.

– Хм. А что тебя интересует?

– Этот разговор точно нет.

– Но я спросил о другом, что плохого в честном ответе? – Кори продолжал смотреть ей в глаза. – Ты гонишься за славой отца, достижениями и властью, остальное для тебя вторично. Так говорят. Все верно?

Джексон не выглядел пьяным, но его внезапные размышления натолкнули Соню на такую мысль. Наверное, лишь это и помогло удержать себя в руках и не ответить ему грубо. Потому что его слова… задели. Он словно намекал, что Соня какой-то монстр с жаждой власти. И, даже будь это правдой, Кори Джексону не должно быть дела до личности Сони Ридель. Только до ее стратегических решений в гонках.

Она посмотрела на часы:

– Неверно, Кори. Что ж… спасибо, что проводил, увидимся в Имоле.

– Обиделась?

– Ничуть. Я привыкла к домыслам о себе. Главное – от кого они исходят.

– Изящный способ намекнуть, насколько тебе безразлично мое мнение. – Кори чуть улыбнулся и сменил тему так легко, будто не он наговорил Соне всякой чуши. – Тебя кто-то встретит? Ты не можешь уйти одна.

– Я взрослая девочка и могу все, что мне захочется.

– Но…

– Тебе пора – команда ждет.

Некоторое время они сверлили друг друга взглядом, но в конце концов Кори кивнул, развернулся на пятках и скрылся в толпе. А Соня наконец-то смогла расслабиться – почему-то рядом с Джексоном она всегда чувствовала себя так, словно находилась в какой-то непонятной борьбе. Например, управляла гоночным болидом на пути к чемпионству, а Кори это жуть как не нравилось. Похоже, Джексон ее попросту возненавидел с первого взгляда.

– Черт-те что, – пробормотала она в пустоту.

Глава 32

До колеса обозрения Соня добралась за несколько минут, постоянно оглядываясь и гипнотизируя взглядом мелькающие за спиной тени, словно торопилась на сверхсекретную встречу и ей нужно было сбросить «хвост» из десятка профессиональных шпионов. Почему все именно так и чувствовалось? Это же глупость. Вайсберг не враг государства, с ним можно разговаривать, встречаться… что угодно можно. Да, руководство в лице Ника это не обрадует, но Соня – свободный взрослый человек, она может не спрашивать чужого мнения. Тем более общение с Вайсбергом не повлияет на ее профессионализм, это невозможно.

– Надеюсь, ты оценила, что я как хороший мальчик ждал тебя там, где было приказано, – ухмыльнулся Вайсберг вместо приветствия. Он стоял в стороне от набережной и основного людского потока, что тянулся в сторону Hard Rock Cafe. Как и в прошлую случайную встречу в городе, Кифер был в кепке, закрывающей половину лица, в джинсах и толстовке. Последнюю он сразу снял и протянул Соне.

– Зарабатываешь очки хорошего мальчика? – усмехнулась она, но толстовку приняла, потому что вечер выдался чертовски холодным, а легкий топ совсем не согревал. От одежды Кифера пахло свежестью, не парфюмом. Соне это понравилось. Может, потому, что ей нравился сам Вайсберг и сопротивляться этому влечению она устала.

Кифер наблюдал за ней с игривым блеском в глазах.

– Ибупрофен! – Теперь он протягивал Соне пакет и бутылку воды.

– Ты мой спаситель!

– Три-ноль в мою пользу.

– Разве речь шла не об очках хорошего мальчика? Почему это вдруг превратилось в соревнование между нами?

– Потому что так веселее, Ридель. И сейчас будет четыре-ноль.

– Хоть тридцать-ноль, я не буду ввязываться в это состязание.

– Правильно, потому что я выиграю. Без вариантов.

– Пожалуй, это единственная твоя победа, которая придется мне по душе.

Вайсберг засмеялся и указал в сторону колеса обозрения:

– Нам туда.

– Хочешь покататься на колесе? Как жаль, что оно не работает. – Соня это знала, потому что час назад они это проверяли всей командой. Тогда колесо вот-вот должно было закрыться.

– Оно поработает для нас. Идем. – Он протянул ей руку.

Соня сомневалась. Видимо, вражда «Зальто» и «Биалетти» настолько проникла в ее сознание, что она начала обдумывать каждое свое движение в сторону Кифера Вайсберга. Каждое. И, что характерно, раз за разом поступала не так, как планировала. Просто обаяние этого парня было слишком сильным и разрушительным, а Соня не железная. В последние годы она так много работала, что забыла, каково это – флиртовать, чувствовать себя привлекательной, вызывать интерес у противоположного пола. Интересоваться в ответ. Пожалуй, последнее и было основной проблемой Сони.

Кифер ждал, наблюдая за ее реакцией. Руку он так и не опустил.

Соне нравилось в нем и это: он не был глупым, умел проявить терпение, просчитать ситуацию, подобрать слова. Нравилось настолько, что было страшно. Таким мужчинам легче довериться, ведь они так хороши, но и потом будет больнее. Глядя на его протянутую руку, она сказала:

– Мы должны кое-что прояснить: начиная с этого момента я никогда и ни при каких обстоятельствах не окажусь в «Биалетти». Не одновременно с тобой. Никаких уговоров, соблазнений контрактами… просто нет. Эта тема закрыта навечно.

– Да понял я уже, понял.

– Про будущие гонки тоже говорить не будем.

– Про прошлые можно? Мы оба слишком погружены в работу, чтобы не говорить о них вообще. Но я, в принципе, готов обойтись без разговоров – был у меня такой опыт отношений.

– Я серьезно.

– Я тоже. Еще условия, которые я должен выполнить, чтобы подержать за руку Соню Ридель? Может, разбудим юристов и заключим контракт? Меня вроде как заводит твоя недоступность, не замечал за собой раньше.

– Никаких публичных проявлений чувств… и вообще публичности. Никто не должен знать, что мы общаемся.

– Моро можно будет сказать? По секрету.

– Если ты это сделаешь…

– Это была шутка.

– Неужели, Киф? Потому что прозвучало как прогноз на будущие события.

– Ты требуешь от меня так много, а мы еще даже за руки не подержались.

– Тебя же такое заводит – сам сказал. И… ты просто не понимаешь, как я рискую с тобой. – Она твердо посмотрела Киферу в глаза, сменив шутливый тон разговора. – Тебе весело, ведь на тебе никак не отразятся слухи подобного рода. А я окажусь под микроскопом, и любая моя ошибка как стратега «Зальто» будет толковаться как попытка подыграть тебе. Ни один человек в мире не скажет, что Кифер Вайсберг вылетел с трассы, чтобы уступить победу своей подружке из «Зальто». Но как только я не вовремя переобую Давида и он потеряет из-за этого позицию, это будет истолковано как намеренный проигрыш тебе, ведь мы друг с другом спим.

– Не гони так, Ридель, я не настолько доступен.

– Киф…

– Я не какой-то там придурок, – сказал он уже другим тоном. – А вывести Моро из себя могу сотней других способов, это несложная задачка. Что касается меня – можешь не беспокоиться. Идея с прятками мне не близка, но, если хочешь… ладно. Только стоит заранее придумать план, при котором все пойдет не так, потому что такой риск есть всегда. Да хоть прямо сейчас. – Он развел руками, показывая, что они находились в оживленной части Майами. И пусть набережная возле колеса обозрения пустовала, люди нет-нет да проходили мимо. Кепка и темнота спасали Вайсберга от узнавания, да и «Формула-1» в Америке не была предметом поклонения, но иногда хватит и одного человека, одной фотографии, одного случая.

Подумав, Соня кивнула.

– Теперь мы можем сделать это? – Кифер протянул ей руку с лукавой улыбкой.

В этот раз она подала ему руку. Это было завораживающе. Они смотрели друг другу в глаза, пока Кифер осторожно ласкал тыльную сторону ее ладони. Его пальцы оставляли на коже горячие следы, но больше обжигал взгляд. Странное сравнение, но таким взбудораженным Киф обычно бывал после самых сложных гонок, во время которых все шло не так и он выбирался из машины, почти не контролируя себя.

Он сжал ее ладонь крепче, рывком притянул к себе и поцеловал. Неожиданно и быстро – у Сони не было и шанса угадать его маневр. И сразу так бескомпромиссно и головокружительно, что ей оставалось лишь цепляться за его футболку и падать в омут с головой. Кифер Вайсберг целовался чертовски хорошо. Так что, сделай он это раньше, Соня и пропала бы раньше. Она тонула в его толстовке, его запахе и совершенно забыла, что полчаса назад у нее раскалывалась от усталости голова. Такими были поцелуи Вайсберга – исцеляющими. Или помог ибупрофен, но это было бы так скучно!

Рядом прошла шумная компания, их смех немного отрезвил.

– Ридель! Забыла, что мы скрываемся? – Кифер по-злодейски улыбнулся и теперь взял ее за руку без лишних церемоний, точно зная, что можно. – Идем, я нашел одно хорошее место для нас двоих. И это вершина мира.

– Сколько пафоса!

– Мне простительно, ведь я сегодня победитель.

Глава 33

У колеса обозрения их встретил мужчина в черной форме, он же сопроводил до кабины. Соня сначала нервничала, но потом расслабилась, поняв, что мужчине нет дела до происходящего. Он смотрел на Вайсберга так равнодушно… вот как Кори Джексон смотрел на мир вокруг.

– Такое чувство, что тут каждую ночь кто-то катается и бедного парня это достало, – со смешком прокомментировал Кифер и пропустил Соню в кабину, внутри которой все кричало о подготовленном свидании – начиная с шампанского в ведерке со льдом и заканчивая парой теплых пледов.

Соня честно пыталась не улыбаться, но сдалась. Раньше на нее не действовали настолько банальные приемы, но у Кифера Вайсберга срабатывало все. Даже в день, когда «Биалетти» эпично раскатали «Зальто» на трассе Майами.

Они сели друг напротив друга, колесо обозрения плавно тронулось, поднимая их на ту самую вершину мира, о которой распинался Вайсберг. Город сиял тысячей огней, вдалеке виднелись дрейфующие яхты, на которых тоже кипела ночная жизнь.

– Так непохоже на Австрию, правда? – Кифер тоже смотрел на мир внизу.

– Абсолютно.

– Обожаю Майами, это удивительный город. Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше скучаю по дому.

– Иногда мне кажется, что скучать по дому – фишка всех причастных к гонкам. – Соня сразу вспомнила, как Давид вечно скучал по Сицилии, Кими – по Англии, а Пьер – по Франции.

– Не всех. Хиро считает домом Монако. Там его семья, а значит, и дом.

Хиро был одним из немногих по-настоящему семейных гонщиков пелотона. У него была жена и трое детей, они часто появлялись в гаражах «Биалетти», вызывая настоящий ажиотаж. Как будто Хиро появлялся не с детьми, а с охапкой котят.

– Хиро повезло.

– Думаешь? – Кифер занимался шампанским, но после замечания Сони отвлекся и поднял на нее взгляд.

– Конечно. Даже в «Зальто» все умиляются его семейству.

– Но что с его успехами?

– А что с ними? – Соня приняла наполненный бокал.

– Их нет и уже не будет.

– Думаешь, это из-за семьи?

Кифер не ответил, отвел взгляд. Колесо обозрения остановилось, кабина зависла на самом пике. Соня остро ощутила напряжение, исходившее от Кифера, и даже понимала его суть. Филипп Вайсберг жестко воспитывал чемпиона, а чемпионы не отвлекаются на посторонние задачи. Не тратят время на семьи. Это лишь предположение, но оно опиралось на факты, что были известны широкой общественности. И реакция Кифера говорила сама за себя: он действительно так думал. Может, не хотел, но все равно думал.

– Главное, что Хиро счастлив. – Соня попыталась скрасить неловкую паузу. – Почему ты не пьешь шампанское? Пытаешься меня напоить, Вайсберг?

Кифер отмер, пригладил и без того идеально лежащие волосы и посмотрел на Соню:

– Вечер только начался, у нас есть еще планы. Если ты не хочешь спать.

– Не хочу. Совсем.

– Хорошо.

Некоторое время они сидели в тишине. Потом Киф несколько взволнованно сказал:

– Чемпионство для меня и правда важнее всего прочего.

– Я знаю.

– Это то, что я должен сделать.

– Знаю.

– Уйти ни с чем… не смогу. Не после всего.

– Знаю. Поверь, я понимаю как никто другой. Я же Ридель.

Он кивнул. Как показалось Соне, с облегчением. Думал, она станет попрекать его за расстановку приоритетов? Смешно. Пусть ее собственная цель не была сформирована настолько четко и не отражалась в турнирной таблице, но Соня тоже много работала.

– Ты думала, что было бы… – начал Кифер, но осекся.

– Что было бы, будь мой отец жив?

– Да.

– Не люблю гадать. А правду я все равно никогда не узнаю. – Соня сделала глоток шампанского. – Ханна утверждает, что отец мечтал о другом будущем для меня и брата. Ник уверен, что отец прослезился бы от счастья, увидев меня на командном мостике. В прессе пишут, что он умер бы от стыда из-за аварий Адриана. Я думаю… я хочу верить, что он бы поддержал любой выбор своих детей, каким бы он ни был.

Кабинка вдруг дернулась и поползла дальше – вниз.

– По моему плану мы тут совсем не по душам должны были разговаривать. – Кифер покачал головой. – Что ты делаешь со мной, Соня Ридель? Сначала звонки, потом я едва смог дотронуться до твоей руки, теперь это.

– Согласна – больше никаких разговоров по душам.

– Почему? Пока мне все нравится.

Соне тоже все нравилось. Даже слишком. Ей понравилось даже то, как порывисто Вайсберг пересел к ней и притянул к себе для быстрого поцелуя, как бы показывая, чем они должны были заниматься здесь на самом деле. Он потянул ее за хвост, горячо поцеловал в шею, пробормотав о том, как давно хотел это сделать. Соня провела рукой по его волосам – они оказались такими мягкими на ощупь. И да, она тоже давно хотела это сделать. Взъерошить их, привести в беспорядок, даже хаос.

Им пришлось притормозить, ведь они приехали.

– Какой у нас дальше план? – Соня одернула толстовку, пока Кифер приглаживал волосы и возвращал на голову кепку.

– Я же гонщик. Будем встречать рассвет гонками по Майами, – весело ответил он и снова взял ее за руку. – Идем, тут недалеко…

Идти пришлось мимо бара, в котором отдыхали парни из «Зальто», но добраться до машины удалось без приключений и нежелательных встреч. Кифер усадил Соню на пассажирское кресло и помог пристегнуться. Потом долго целовал, склонившись к ней, – удобно, что он выбрал для вечера кабриолет.

Пока они выбирались на опустевшие автомагистрали, забрезжил рассвет – лилово-фиолетовый, такой редко можно увидеть в других частях земного шара. У Сони все Гран-при ассоциировались с чем-то особенным, уникальным. Монако – с разворотом у пальмы, Великобритания – с дождем. А Америка, от Майами до Вегаса, – с небом.

Они не гнали, просто катались. Но то, как ветер трепал светлые пряди Кифера, как сам он поглядывал на Соню, отвлекаясь от дороги, а на фоне розовело небо… это было хорошо. Так хорошо, что противостояние «Зальто» и «Биалетти», Вайсберга и Моро, Ника и Алессандро Верди – все казалось неважным этой ночью.

Так было, пока реальность не ворвалась в рассветный Майами и не напомнила о себе. Звонил Ник, и Соня просто не могла не ответить.

– Спишь? – деловито спросил босс. – Просыпайся, у тебя час на сборы. Я скоро выдвигаюсь в аэропорт, ты со мной. Обсудим Имолу. До Феликса я не дозвонился, а Пьер тоже полетит с нами.

Закончив разговор, Соня посмотрела на Кифера.

– Вернер принципиально не смотрит на часы? – хмыкнул он. – Пять утра.

– Мне пора в отель.

– Я думал, у нас будет больше времени.

– Я тоже, Киф. Но это работа, сам понимаешь.

– Конечно, Ридель. Я понимаю.