Победитель будет один

Глава 50

Третья гонка тройника – это всегда нервно и напряженно.

Все успевают утомиться от перелетов, зачастую неудобных по времени, от суеты и друг от друга. Гонщики устают от интервью и активностей вне трассы. Даже для Давида, который получал удовольствие от внимания и съемок, это было испытанием на прочность. Может, потому, что после неудачи в Монако он как никогда был сосредоточен на гонке и ни на чем больше. Долго это не продлится, но тем и ценны столь редкие проблески благоразумия.

Ситуация Моро – Вайсберг утихла, но то был обманчивый штиль. Все ждали, когда гонка принесет новый виток горячего противостояния. Трасса в Монреале побила прошлогодний рекорд по количеству купленных билетов, и все списывали это на вражду Давида и Кифера. Люди такое обожали.

В гаражах «Зальто» кипели обсуждения вечеринки, которую организовывал отец Кори. Обещался крутой закрытый клуб, знаменитости, спонсоры, что примкнут к «Делпо»… все в кучу. Но основную массу работяг не заботили ни знаменитости, ни спонсоры, ни приглашенные на вечеринку хоккеисты. Главным блюдом был бесплатный алкоголь и возможность уйти в отрыв после изматывающего тройника. К тому же Монреаль был городом «трех М» – так называли самые тусовочные Гран-при в календаре: Майами, Монте-Карло, Монреаль.

Соня думала, идти ли ей тусоваться с командой или сразу после гонки вылететь в Вену. Внегоночных дел накопилось по горло – она как минимум собиралась навестить мать и проверить, как та живет после выхода из клиники. По телефону Ханна отвечала бодро и весело, но она же актриса…

– Конечно, ты должна остаться, – высказалась Кими. По сложившейся традиции она пришла к Соне поужинать и посплетничать. – Ничего не случится, если вылетишь домой на день позже. И кто на прошлой неделе жаловался, что на гламурные вечеринки приходится ходить в футболке? Вот и шанс быть прекрасной на все сто.

– У меня было паршивое настроение, я готова была жаловаться на все подряд, – отмахнулась Соня.

– Просто мужики как вампиры – высосали из тебя всю энергию.

– Точнее и не скажешь.

– Они в этом мастера. – Кими повозила оладьи в кленовом сиропе и отправила в рот небольшой кусок. – А что-то есть в этом их слишком сладком сиропе, – пробормотала она и вернулась к основной теме разговора. – Знаешь, что я поняла, общаясь с Джо? Что загадочное поведение и странности лучше оставить нам, женщинам. А мужчина должен быть понятным. Если он непонятный, таинственный или непредсказуемый, пусть чудит с кем-то еще от греха подальше.

– Разве Джо загадочный?

– Джо идеальный, в том и суть. А Пьер весь прошлый год выносил мне мозг: то пропадал, то появлялся, то звал на прогулку по Парижу, то сравнивал с хрустящим французским багетом, что, к слову, мне казалось странным: я все время боялась, что он услышал хруст моих коленей и прицепился с прозвищем. Чуешь, да? Загадка. Он ничего не пояснял, а я страдала от домыслов.

– Я вообще не поняла, как связаны твои мысли.

– Очень просто: Вайсберг натворил дел, забей на него.

– Проще не стало, ведь мы от хрустящих коленок перешли к Вайсбергу.

Кими запила сладкие оладьи и погрозила пальцем:

– Все ты поняла, Соня Ридель. Поэтому мы дружим.

– Я думала, мы дружим, потому что в «Зальто» большая текучка кадров и другие девушки надолго не задерживаются.

– Это причина, по которой мы изначально сошлись, – не стала спорить подруга. – Но сейчас мы разговариваем по другой причине.

– Ну естественно – сейчас ты пришла выяснить, что там с Вайсбергом. Тебе настолько любопытно, что ты вышла на него аж через французскую булку! – Соня засмеялась, но быстро сдалась, поймав недовольный взгляд Кими. – Ладно, ладно. Не знаю, что у нас теперь с Кифером, но точно ничего хорошего. За прошедшие дни он скинул мне несколько сообщений со ссылками, все они вели на информационные ресурсы «Формулы-1». Думаю, он пытался меня пристыдить за разговор с судьями. Может, ждал извинений.

– Сообщения со ссылками? Сексуально.

– Ссылки не вели на порносайты, – напомнила Соня.

– Жаль. И жаль, что ты не переспала с ним до того, как он начал спамить.

– Даже не напоминай.

– До сих пор не знаю, как относиться к его побегу с яхты, – засмеялась Кими – конечно, Соня ей все рассказала, пусть и не сразу. – С одной стороны, хочется сказать, что это странно: старательно обхаживать кого-то, а в решающий момент, когда осталось только штаны стянуть, взять и свалить. С другой… типичный поступок типичного мужика. Даже ссылки на статьи про спорт вписываются в общую картину.

Соня подвинула к подруге еще порцию оладий:

– Держи, тебе явно не хватает сладкого. Сегодня ты какая-то особенно злобная к мужчинам. Не настолько они плохие, просто своеобразные. И их интересно обсуждать за ужином.

– Мне иногда кажется, что ты слишком адекватная, вот от тебя и бегают все.

– Это по твоему мнению, другие могут видеть меня иначе.

– Обидно за тебя, вот и все.

– Поверь, я справлюсь.

– Угу, ты просто не в курсе, что тебе хотели объявить бойкот. Из-за Вайсберга и мутной истории, которую ты до сих пор не объяснила команде. К счастью, идея не прижилась – все слишком устали из-за тройника и интриговать не осталось сил.

– Не буду я ничего объяснять – любые объяснения все только портят. Всегда. Лучше промолчать и переждать.

– Даже не знаю…

– Осталось пережить выходные, – вздохнула Соня. – Квалификация, гонка – и свобода! К британскому уик-энду случится что-нибудь еще, как это всегда бывает.

– Случится что-нибудь еще, но обязательно между Вайсбергом и Моро, – поддакнула Кими. – Все беспокоятся уже за Канаду, как бы они опять не столкнулись. Тогда механикам придется восстанавливать машину и вечеринка будет не в радость. Еще и Давид со своими интервью, в которых рассказывает, что готов на все ради победы в Монреале. Джо начал грызть ногти.

– Давид считает его неженкой, и знаешь что? Он прав.

– Просто Джо слишком любит свою работу. По его словам, он нигде не получал столько эмоций, как при работе с «Зальто».

– А, мазохист, – поняла Соня. – Что ты про него говорила пять минут назад? Что он адекватный?

– Именно. Кстати, в свете последних событий он волнуется и о тебе. – Кими взяла паузу и внимательно посмотрела на Соню. – Я сказала, что волноваться не о чем. Я же была права?

– Конечно, зачем обо мне волноваться? Тем более это незачем делать Джо.

– Ты не уйдешь из команды? Вы с Ником не разговариваете уже неделю, старожилы «Зальто» утверждают, что такое происходит впервые. Вы же глыбы, всегда друг за друга, а тут раскол. Тебя сватают то в «Биалетти», то в «Делпо», и никто уже не думает, что ты останешься в команде.

Соня мысленно поморщилась – началось!

– Если бы я хотела уйти, то сделала бы это тихо, – ответила Соня. – А моя ссора с Ником направлена как раз на то, чтобы прояснить наши отношения и остаться.

Кими задумчиво кивнула:

– Интриги на командном мостике?

– Как всегда.

– Не успеваю за всеми.

– Как всегда, – повторила Соня с улыбкой и потянулась к тарелке с оладьями. – Что тут у нас? Есть хоть можно?..

Глава 51

– Соня! – Давид, сверкая улыбкой, подошел к командному мостику.

До начала квалификации оставалось полчаса, механики трудились над машиной, а сам Моро только освободился после пресс-конференции, на которую его сопровождал Ник. Практически держал за руку, лишь бы опять чего не вышло. Надо думать, после общения с прессой Ник отвел Давида в гаражи – больше никакой свободы перемещений для любителя помахаться на парковке во время важных заездов.

Соня не спешила таять даже от самой сокрушительной улыбки и нахмурилась:

– Скажи сразу, что ты задумал.

– В каком смысле?

– В прямом, Давид. Ты несколько лет меня либо игнорировал, либо пыхтел от злости, находясь рядом. А сейчас вдруг заулыбался, да еще после драки с Вайсбергом и узнав, что я с ним… общалась. Я не Шерлок Холмс, но что-то тут нечисто.

– Ой, началось! – Моро закатил глаза. – Уже и улыбнуться нельзя своему стратегу! Просто так, потому что день хороший и солнце светит!

– Не стоит, потому что стратег небезосновательно не верит в чудеса.

– Minchia! Я уже объяснял: пока ты в ссоре с Ником, я с тобой дружу.

– Если это единственная причина наступившей оттепели, то она очень детская, – заметила Соня. Хотя не сказать, что она не могла в такое поверить – вполне в духе Давида Моро.

– Знаешь, кто зациклен на вечном разделении на «детское» и «взрослое»? Всякие cretino, которым делать больше нечего, кроме как делить мир на черное и белое. Скучно живущие idiota. А я сам решаю, что к чему.

– Очень взрослая позиция.

– Знаешь что? – разозлился Давид. – Твое занудство действует мне на нервы. И вообще… пора готовиться к квалификации. – Раздраженный, он ушел быстрым шагом.

Глядя ему вслед, Соня думала, нравились ли ей изменения, что произошли между ней и Давидом. С одной стороны, неплохо наконец-то найти общий язык, с другой – не покидало ощущение, что это выйдет боком. Впрочем, ничего нового.

Пока она размышляла о вечном (что за интриги опять разгораются перед носом) и смотрела, как команда активно готовилась к квалификации, к ней подбежал запыхавшийся Джо с камерой в руке:

– Соня, ты здесь! Отлично. Скажешь пару слов о своей работе?

– Разве я не делала это в Майами?

– Как бы да, но…

– Надо рассказать что-то еще?

– Как бы нет. Если ты просто все повторишь, будет отлично.

– Зачем?

– Прошлое видео случайно удалилось. – Джо нервно дернул плечом и зачастил: – Так что? Снимем? Это пять минут всего, тем более ты уже все рассказывала. Можешь вот прямо тут и остаться, возле мониторов красиво выйдет – вся магия работы попадет в кадр. Даже идти никуда не надо.

Может, Соня и не стала бы придираться к ситуации – сказать пару слов и правда несложно, но поведение Джо ее насторожило. То, как он не смотрел в глаза, делая вид, что его интересуют механики, машины, зрители, плывущие по небу облака – что угодно, кроме Сони; то, как переступал с ноги на ногу и утирал со лба испарину. Максимально подозрительное поведение, к которому невозможно не придраться хотя бы из профилактики.

– Как видео могло случайно удалиться, причем отовсюду?

– Да просто карта очистилась.

– Ты же на телефон снимал. – Соня не помнила, била наугад.

– Точно, но там память очистилась.

– Вся?

– Ага. Представляешь, какая беда.

– Но другие видео сохранились – я видела их. – Она не видела, опять врала.

Джо досадливо поморщился и превратился в страдальца – руки опустились, плечи уехали вниз. Разве что носом не шмыгнул для полноты картины. Сразу понятно: ложь ему не давалась и вообще претила его открытой натуре. Оттого причина развернувшегося спектакля заинтересовала любопытную Соню.

– Джо! – поторопила она.

– Я все понял. Просто стоило сказать, что не хочешь сниматься.

– Я снимусь. Как только пойму, в чем дело.

Пиарщик посмотрел на нее и покачал головой – какой бы ни была его тайна, он предпочел ее хранить. Соня не стала настаивать, решив позже узнать все через Кими. Тем более гонщики успели занять места в болидах, готовясь к скорому выезду.

В «Зальто» все были немного на взводе, переживая за Давида. Соня и Пьер сразу договорились выпускать его подальше от Вайсберга – так, чтобы они пересекались на трассе по минимуму и ни в коем случае не ехали друг за другом. Ник провел с Давидом воспитательную беседу, напомнив, что количество его штрафных баллов приблизилось к критическому значению: еще три – и привет, дисквалификация. Давид внял и согласился, что надо проявлять осторожность, но он часто соглашался с очевидным. А потом дайвбомбил без малейших сомнений, потому что на словах легко быть рассудительным, а в гонках горячая натура брала свое.

– Три гонки до перерыва, – обратился Ник к командному мостику. – Мы должны уйти лидерами чемпионата. И чтобы никакой неопределенности. Это понятно?

Все дружно кивнули.

– Отлично. Теперь сосредоточимся на квалификации.

Едва он это сказал, по пит-лейн проехала красная машина «Биалетти». Ник проводил ее с кислой миной и посмотрел на Соню так, словно это она выпустила Вайсберга первым.

– Может, хватит винить меня во всем подряд? – прошептала Соня. Не хотелось вести этот разговор рядом с другими инженерами, но взгляд Ника вынудил ответить. – Я не заставляла их драться, опаздывать на квалификацию, поливать друг друга в прессе… и не заставляла Давида въезжать в стену в Монако.

Ник покачал головой:

– Хватит лишь тогда, дорогая, когда ты перестанешь скидывать с себя ответственность. Удобно потакать своим желаниям и при этом быть ни в чем не виноватой. Это не ты, это все они, два затупка. А я сразу сказал, что твое приключение с Вайсбергом обернется проблемами для всей команды, и хорошо, если все обойдется общественными работами Давида. Хотя я бы и тебя на них отправил в качестве профилактики, чтобы поняла: иногда надо думать головой, а не другими частями тела. Ты, Соня, просто избалованная девочка, с которой я всегда слишком носился. И вот результат – ты начала считать себя выше других. Творишь что вздумается любопытства ради.

– Это все совершенно…

– Да-да, тебя не касается, они сами. Слышал уже.

Ник надел наушники и отвернулся к мониторам. Соня обиженно поджала губы.

Глава 52

До третьего сегмента квалификации все шло замечательно: и Давид, и Кори легко проходили дальше, возвращаясь в гаражи раньше, чем заканчивалось время. Решающим был последний сегмент – именно в нем надо выжать из машины максимум, чтобы взять поул-позицию.

Пьер пытался выпустить Давида подальше от Вайсберга, но предугадать все невозможно. Сначала Кифер помешал Давиду на быстром круге (командный мостик «Зальто» выслушал порцию отборных итальянских ругательств), затем Давид вырулил на пит-лейн перед носом Вайсберга, отчего тот испортил свежие шины.

Закончилось все внезапно и без участия Давида. На быстром круге Вайсберг уперся в Кори, который завершил быструю попытку и охлаждал шины. В итоге Давид торжественно занял поул, а Кифер стал вторым, но только из-за неудач остальных гонщиков: Кори привычно показал средний результат, а парням из «Килнера» не хватило темпа.

– Я на поуле, по-другому и быть не могло, – заявил Давид в коротком интервью. – В Монако я потерял концентрацию, но больше такого не повторится. Знаю, соперники ждут, когда я проявлю слабину – для них это единственный шанс оказаться на вершине, но больше этого не случится.

Вайсберг выступил не хуже Давида:

– Знаете, что удручает? Гонщики и команды, которым прощают все. Я был бы на поуле, но сначала мои шины испортила «случайная» блокировка, потом на быстром круге меня лишили идеальной попытки. Я шел с превышением времени Давида, но на пути неожиданно возник его напарник. Не похоже на совпадение. Думаю, этот инцидент заслуживает пристального расследования.

Ник отправился на разбирательства к судьям. Опять. Это восьмая гонка сезона, напряжение растет, ставки повышаются, и дальше проще не будет. Визиты к судьям превратятся в постоянные, разбираться будет каждый жест, каждое заявление, каждый заезд гонщиков, претендующих на чемпионский титул.

Никто не расходился, пока шли разбирательства. Соня и Феликс отправили данные телеметрии по машине Кори, чтобы доказать, что он не тормозил с намерением в узком повороте встретиться с Вайсбергом. К счастью, малыш Джексон и правда не тормозил, иначе телеметрию пришлось бы скрывать от судей.

– Кори не стал бы так делать, – серьезно сказал Феликс. – Он не такой.

– Все не такие, когда не борются за чемпионство.

– Ты не поняла. Он не стал бы лезть в конфликт ради Давида. Поэтому, если его накажут, это будет несправедливо.

Соня с улыбкой посмотрела на коллегу – ни разу она не видела его таким увлеченным и обеспокоенным, аж до морщин на гладком лбу и поджатых губ.

Предыдущие гоночные сезоны Феликс провел расслабленно, сплетничая по углам и думая больше о тусовках после гонки, – для каждого города он собирал целые подборки баров, после чего приставал ко всем с предложением выбрать. Феликс был заводилой, а работал средне. И был идеален как гоночный инженер второго пилота «Зальто»: без амбиций и свое дело знал.

Но в этом году от Гран-при к Гран-при Феликс менялся. Соня уже не помнила, когда в последний раз он рассказывал ей про местные бары. Может, в Майами? А это было давно.

– Мы сделали все, что могли. Решение за судьями, – ответила Соня.

– Ник не будет защищать Кори так, как обычно бьется за Давида.

– Ник защищает не гонщика, а «Зальто».

– Угу, кому другому это расскажи. Я прекрасно помню, как в прошлом году он даже не пошел на разбирательства, когда Отто вызвали из-за аварии. Он отбивался сам, брошенный собственной командой. Потом все удивлялись, откуда у него взялись претензии к «Зальто», почему он раздает интервью…

– Нет смысла вспоминать прошлый год. Сейчас Ник у судей, а Кори вернулся. – Она кивнула в сторону малыша Джексона, который вертел шлемом перед Джо и что-то рассказывал.

Несмотря на ссору, Соня не собиралась поддакивать претензиям в сторону босса, хотя не сказать, что Феликс их выдумал – с Отто все ровно так и было.

Феликс что-то бубнил в ответ, но взгляд Сони прилип к происходящему в гаражах. Она даже пару раз моргнула, чтобы убедиться, не привиделось ли ей. Но нет – Кори и правда рассказывал что-то на камеру, указывая на шлем.

Соня нахмурилась. Подумала. Нахмурилась еще больше.

– Что думаешь? – Феликс продолжал разговор, нить которого Соня потеряла.

– О чем?

– О завтрашней гонке. Штрафанут или нет? Хоть бы нет, он третьим приехал. На подиум залетит, а то до Монако у него не ладилось. Надо добирать очки. Я все время это повторяю: чемпионат – длинная дистанция и начало важно…

– Давно Кори стал таким… открытым с Джо?

– Кори… – Феликс проследил взгляд Сони и быстро сообразил, о чем речь – А-а, ты про съемки для соцсетей. Ему все это не нравится, он же такой… закрытый. Но с Имолы он втянулся. Куда деваться? Гонщики – публичные люди со множеством контрактных обязательств. Хотя я и сам удивился, если честно. Решил, что это командный психолог ему на уши присела. Или вообще Ник.

– С Имолы, значит.

– Примерно. Точно после Майами.

Кори и Джо закончили съемки. Малыш Джексон положил шлем рядом с машиной и отправился в глубь боксов, пока Джо с восторгом ребенка пялился в телефон.

– Я на минутку. – И Соня решительным шагом отправилась к пиарщику.

Заметив ее приближение, Джо перестал улыбаться и обреченно скукожился. Может, надеялся, что Соня пройдет мимо или испарится прямо во время ходьбы. Но ему не повезло – она остановилась рядом:

– Джо, что происходит?

– В каком смысле? То есть… тебе лучше знать, что там с судьями, ты же стратег.

– Я не о штрафах.

– А о чем?

– Об удаленном видео. И о Кори. Как он с этим связан?

– Кори?! – Он плохо сыграл недоумение. Джо и сам это понял, тяжко вздохнул и покачал головой словно себе в укор. Но продолжал гнуть свою линию: – Не понимаю, о чем ты.

– Проблема в том, Джо, что я умею складывать два и два.

– Далось тебе это видео, – раздосадованно пробормотал он. – Зря я вообще к тебе сегодня подошел.

– Джо?

Он поджал губы и ответил ей взглядом исподлобья.

– Теперь я точно все выясню. – От непонимания, что за чертовщина творилась, Соня начала злиться, что никуда не годилось. – Лучше признайся сейчас, так всем будет проще. Может, я даже сделаю вид, что ничего не было.

– Ничего и не было! – отрезал Джо и поспешил уйти.

Соня смотрела ему вслед, сложив руки на груди.

Вскоре вернулся Ник и сообщил, что на старте Кори потеряет три позиции за замедление Вайсберга на быстрой попытке. Давида за блокировку на пит-лейн штрафовать не стали, хотя ситуация была более неоднозначной. Объяснение простое: в «Формуле-1» никогда не было прозрачного судейства, решения от гонки к гонке поражали воображение. И иногда все делалось ради зрелищности. Стартующие рядом Моро и Вайсберг – это определенно зрелище.

Глава 53

Соня не собиралась говорить с Кори перед гонкой, думала отложить до вечеринки или следующего гоночного уик-энда. Но все сложилось само собой: из-за разницы часовых поясов она встала в четыре утра по местному времени и больше не смогла уснуть, как ни пыталась. Ворочалась, накрывалась одеялом с головой, мысленно разбирала работы других стратегов (обычно это помогало уснуть моментально), но чуда так и не случилось. После безуспешных попыток Соня откинула одеяло и спустила ноги на прохладный пол гостиничного номера. Так выглядело поражение, осталось придумать, чем занять себя в следующие несколько часов.

С фантазией у Сони тоже не задалось, и она спустилась на завтрак. Ресторан пустовал: кроме официантов, что сонно щурились у входа, за столиком у окна сидел всего один человек. Соня с удивлением узнала в нем гонщика «Зальто».

Было бы странно проигнорировать присутствие Кори словно они незнакомы. Мысленно пожелав себе удачи, Соня отправилась к гонщику. Даже издалека было заметно, что выглядел малыш Джексон не лучше нее самой – такой же заспанный и несчастный из-за раннего подъема. Он привык к европейскому времени? Проживал в Монако, как и весь пелотон? Соня никогда не задавалась этим вопросом, но ей вдруг стало интересно.

– Доброе утро. Можно? – ощущая дежавю, спросила она.

К счастью, в этот раз Джексон молча кивнул.

Подошла официантка, Соня заказала кофе.

– Почему не спишь? – Кори сам начал разговор.

– Как всегда – из-за разницы во времени.

– Понятно. Я просто подумал, вдруг это я тебя разбудил.

– Ты? Каким образом?

– Громкой музыкой. Стены даже в хороших отелях бывают тонкими. – Увидев на ее лице недоумение, Кори пояснил: – Мы соседи.

– Правда? Не знала.

– Я тоже, пока вчера не увидел твое возвращение из бассейна.

Перед сном Соня и Кими долго плавали в надежде загнать себя в сон. Очевидно, у Сони ничего не получилось, и она надеялась, что подруге больше повезло. Хотя после бассейна она отправилась не к себе в номер, а к Джо.

– Ты сам почему рано встал? – спросила Соня.

– Я вообще не спал.

– Волновался перед домашней гонкой?

– Хм. Не совсем. – Кори глотнул кофе, глядя на Соню из-за белой чашки. – Просто кое-что мешало уснуть.

– Сегодня мы еще раз попытаемся оспорить штраф. – По неизвестной причине под взглядом Кори она заерзала. – Все данные говорят о том, что ты тормозил точно так же, как и во время других кругов охлаждения, и никаких подозрительных действий для помощи Давиду не совершал.

– Но я бы мог. Правда не чтобы помочь Давиду.

– Феликс сказал точно так же.

– Он неплохо меня изучил.

– Давай оставим твое «я бы мог».

– Мне нравится такой вариант. Чувствуется, что ты не осуждаешь.

– Подлости на трассе? Осуждаю. Но я взрослая девочка и все понимаю.

– Хм.

– Можно вопрос?

Соне показалось, что Кори заметно напрягся, хотя и до этого расслабленным не выглядел. Но все же кивнул. Несмотря на раннее утро, малыш Джексон пребывал в благодушном настроении.

– Ты задумал диверсию? – Она и сама понимала, как тупо это звучит.

– Речь про квалификацию? Странный вопрос, ты же сама сказала: я тормозил как положено и у вас есть доказательства.

– Я про видео, которое ты заставил Джо удалить.

Кори изумленно моргнул – то ли удивился, что все открылось, то ли тема разговора стала для него неожиданностью и привычный флегматичный вид сохранить не удалось. Правда, лишние эмоции быстро испарились с его лица. Кори Джексон умел брать себя в руки с гоночной скоростью, что уже не раз показывал на трассе. Там он адаптировался так же молниеносно. Не зря Ник звал его будущим лидером. В Кори на интуитивном уровне ощущался потенциал. Его олимпийское спокойствие, умение себя подать, способность поладить как с механиками, так и с самим Ником, влияние на раздолбая Феликса… Это сильно.

Соня, наверное, впервые оглянулась назад и оценила весь масштаб действий Кори. Просто Давид всегда впереди, у него разборки с «Биалетти», скандалы, громкое командное радио, требующее вовлечения вообще всех, тогда как за Кори в гонке чаще всего следил один Феликс, которому это по контракту положено. А вне гонки тем более. Но сделано уже много.

– Спрошу еще раз: что происходит, Кори?

– Ничего не происходит. – Он пожал плечами. – А видео ты и сама захотела бы удалить: оно не подходило для соцсетей. Позови Джо, перезапишите лекцию о стратегах, это пять минут. В чем проблема?

– Буквально во всем.

– Хм.

– Ненавижу что-то не понимать, – упорно продолжила Соня.

– Да ладно тебе – не понимать как раз нормально. А понимать и не представлять, куда засунуть это самое понимание, намного хуже, уж поверь мне. – Он посмотрел на нее и коротко улыбнулся. – Это все?

– Нет, не все.

– Будем сидеть тут до моего признания?

– Возможно.

– И еще один гонщик опоздает из-за Сони Ридель.

– Я готова на эту жертву.

– Настрой у тебя боевой, это заметно. Не думал, что ты из тех, кто будет носиться с каким-то жалким видео.

Вот оно как: малыш Джексон не брезговал манипуляциями. Соне стало смешно – ну как так? Он правда решил, что она начнет отмахиваться от обвинений и обо всем забудет, стоит упомянуть, что видео жалкое и носиться из-за него глупо?

Заметив ее улыбку, Кори поморщился:

– Ой, не начинай. Мы оба знаем, почему ты рассматриваешь каждое мое действие как преступление – все из-за покупки «Делпо» моей семьей. И я сразу стал диверсантом, хотя на твоем месте я бы приглядывал за другими членами команды – ко мне часто подходят с намеками. «Зальто» не такие сплоченные, какими нас пытается выставить Джо.

В этот раз он нормально съехал, но Соня не обманулась.

– Интересно, слил бы ты мне имена, чтобы отвлечь от видео?

– Мне не жалко перебежчиков, могу слить.

– Сливай. – Она была уверена, что он этого не сделает.

Но Кори оказался последовательным:

– Чарли Кук.

– Спортивный директор? – ахнула она. – Не может быть!

– Анна Моррисон.

В этот раз у Сони слов не нашлось. Только не HR! Уход главного HR-специалиста команды сродни опаснейшему цунами. И это цунами отлично знает условия контрактов, внутреннюю кухню команды… и способно утащить за собой всех одной волной. И речь не про громкие имена, а те, что помельче, но при этом держат на себе команду.

– Продолжить? – улыбнулся Кори. – Там еще остались интересные имена.

– Ты бунтуешь против отца или скармливаешь мне дезинформацию?

– Я не лгу, и натура у меня не особо бунтарская.

– Тогда не понимаю.

– Я же тебя отвлекаю. Кажется, у меня хорошо получается.

– Я выдам эти имена Нику, – призналась Соня.

– Чтобы с ним помириться?

– Все в курсе про нашу ссору?

– Не забывай, кто мой гоночный инженер. Я в курсе таких вещей, о которых предпочел бы никогда не слышать. Например, как механик Рик, который два года как не работает в команде, стриг ногти на ногах в боксах на каждом Гран-при.

Кори говорил серьезно, но Соне стало смешно:

– Честно? Не понимаю, как вы с Феликсом сошлись. Кажетесь слишком разными. Но ты не похож на человека, который стал бы долго терпеть того, кто не нравится.

– Кто сказал, что он мне не нравится? Он честный.

– Возможно. – Соня никогда не смотрела на Феликса с этой стороны. Да и вообще не смотрела – для нее он был назойливым коллегой, что вечно зудел о барах, пари и прочей чуши. Хотя его честность могла объясняться просто: он болтал так много, что не успевал за собой следить, вот и выдавал все и сразу.

Малыш Джексон помолчал немного и выдал:

– Хочешь, помирю тебя и с Адрианом?

Он и об Эдди знал, конечно!

– Боюсь, тут ты бессилен, Кори. Мои отношения с братом испортились слишком давно, чтобы наладить их сливом пары имен перебежчиков. К тому же это мои личные дела с Адрианом, который даже не в «Зальто». И… наш разговор свернул не туда.

– Понял тебя.

– Назовешь остальные имена?

– Конечно. Питер Барнс, Себастьян Джеймс и Чарли Эббот.

Соня кивнула:

– Не знаю, что у тебя за мотив, но спасибо.

Он пожал плечами.

– У тебя есть мотив, Кори?

– Нет. Но я подумал, вдруг ты хочешь подсидеть Ника? Эти имена могли бы тебе пригодиться, если правильно разыграть… Кто знает!

– Это довольно забавная теория. Прочитал в прессе?

– Услышал в гаражах. Тебя считают весьма амбициозной.

– Меня какой только не считают.

– Знаю. – Ироничный тон его ответа не оставлял сомнений: Кори слышал все.

Соня вдруг поняла, что завтрак вышел не таким уж и напряженным. Общаться с малышом Джексоном оказалось легко и даже весело. Он и говорил больше обычного, хотя про видео так ничего и не пояснил.

Глава 54

Перед гонкой в Монреале установилась идеальная погода, беспокоил лишь ветер, что дул с канала, – в некоторых поворотах это могло создать неудобство. На брифинге они обсудили все нюансы. Задачи гонщиков были разными: у Давида – хорошо стартовать и уехать в закат, а у Кори – вернуть потерянные из-за штрафа позиции.

– Впереди тебя Камю и Гарсиа. Когда-то они катались в одной команде и отношения у них были натянутыми. Оба рассматривались в «Килнере», но взяли Камю. Уверен, Гарсиа сделает все, чтобы показать себя в этом сражении, он будет стартовать жестко и вытеснять Камю с траектории, – поделился Феликс соображениями со своим пилотом. – Воспользуйся их борьбой, останется обогнать только Харриса.

Кори кивнул. Он не походил на человека, который не спал всю ночь, а именно так он сказал Соне за завтраком. Она лишь надеялась, что Кори выпил достаточно энергетика и на гонке его бессонная ночь не скажется.

– Удачи на домашнем Гран-при, малыш Джексон, – вклинился Давид. – Надеюсь увидеть тебя на подиуме. Ты должен обойти коровой зализанного Вайсберга.

– Мы все будем работать на твое второе место, – добавил Ник.

– Хм.

– Все заметили, как много историй у Вайсберга связано с коровами? Очень показательно, я считаю, – не мог успокоиться Давид и обратился лично к Соне: – Задумайся. Если парень тусит с коровами… meh.

Пилоты отправились строиться и слушать гимн, пока команда разбредалась по местам. Соня и Пьер перекинулись парой слов о первом пит-стопе Давида и возможности пропустить вперед Кори, у которого в гонке будет больше борьбы.

– Соня! – По пути к командному мостику ее догнал Оливер Джексон, он вновь стал почетным гостем «Зальто». – Можно вас на пару слов?

– Хм… – Она посмотрела на наручные часы. – Думаю, да. Остались вопросы по конструкции болида?

Мужчина рассмеялся:

– Нет, хотел убедиться, что вы не пропустите сегодняшнюю вечеринку.

– Ту самую, где будет объявлено о «Делпо»?

– Да, ту самую.

– Честно говоря, у меня есть сомнения. Тройник затянулся, мне надо домой.

– А если я организую для вас самолет до Вены? В обмен на присутствие.

– Я не перейду в «Делпо». – Лучше сразу расставить все точки над умлаутами[28].

– А вас туда кто-то звал?

– Тогда не понимаю, к чему этот разговор и самолет.

Джексон-старший с улыбкой покачал головой:

– Вы всегда такая подозрительная?

– Отнюдь. Только когда чего-то не понимаю. Если не «Делпо», что тогда? Вопрос личного характера? Это мне тоже неинтересно.

– Рад узнать, ведь моя супруга точно бы не оценила… личное. – Теперь он явно посмеивался над ее предположениями.

– Вопросов стало еще больше. – Соня опять посмотрела на часы. – Но я, увы, должна работать. Рада была пообщаться. – Может, она обошлась с улыбчивым и в общем-то приятным отцом Кори грубо, но ей правда уже требовался отдых. От интриг, от гостей паддока, от гонок.

Что от нее понадобилось Джексону-старшему? Непонятно. История с видео и Кори вообще непроглядный мрак. Есть еще Давид с «дружбой» против Ника, Вайсберг с дурацкими сообщениями, сам Ник с «дружбой» с Оливером Джексоном, которого еще недавно подозревал во всех грехах…

Почти неделя в Вене, и Соня вновь станет непробиваемой. А там пара гонок до летнего перерыва останется – вообще сказка. Она еще не решила, что будет делать в отпуске: Кими звала провести время в Лондоне, но Соня склонялась к одинокому отпуску в семейном домике в Штирии. Хотелось перезагрузки и прогулок, потому что в последнее время весь ее маршрут состоял из пути от отеля до парковки и от парковки до паддока. А в Монреале, ко всему прочему, приходилось старательно держать голову и ни в коем случае не смотреть в сторону гаражей «Биалетти». У Сони уже болела шея от этого напряжения. И от желания все же туда посмотреть. Отпуск представлялся острой необходимостью.

Гонщики рассаживались по машинам, Соня привычно устроилась рядом с Ником. Босс окинул ее быстрым взглядом и неожиданно заговорил первым:

– Что от тебя хотел Оливер Джексон?

– Понятия не имею, – честно ответила она. – Предложил самолет до Вены, если приду на вечеринку.

– Вот это новость!

– По его словам, это не связано с «Делпо». Кстати, у меня есть для тебя пара сотрудников, которые… приглядываются. – Она быстро перечислила имена, пока другие инженеры подтягивались к рабочему месту.

– Только не HR! – ахнул Ник. – Откуда информация?

– От Кори.

– Значит, это может быть ложью.

– Не могу знать, поэтому оставлю интриги высшего руководства тебе. – Соня надела наушники и повернулась к мониторам. – Но если хочешь знать мое мнение – не думаю, что Кори лгал.

Еще она подозревала, что «дружба» Ника с Оливером Джексоном выйдет боком вовсе не для «Биалетти», а для «Зальто», но это замечание решила оставить при себе. В конце концов, Джексон-старший только начинал путь в мире автогонок, тогда как Никлас Вернер руководил командой, когда Соня еще под стол пешком ходила. Ему виднее, что к чему.

Круг прогрева подошел к концу, пилоты заняли места на старте.

– У нас гонка, всем внимание, – сообщил Ник.

Стартовые огни погасли, машины сорвались с места. Вайсберг оказался быстрее, что позволило ему войти в первую связку поворотов близко к Давиду. На какой-то миг казалось, что Вайсберг обгонит Моро, но в конце виража траектория Давида была более выгодной. Соня даже через наушники услышала, как громко выдохнул Пьер – многие боялись за старт, когда происходит основная борьба.

Затишье продлилось недолго, началась новая связка поворотов. Следуя друг за другом, все машины пелотона пытались отыграть позиции – малыш Джексон добрался до четвертого места и устремился в погоню за Харрисом на черном «Килнере». Тот в свою очередь давил на Вайсберга. В следующую связку поворотов в опасной близости влетели сразу три болида, за которыми держался Кори.

Вайсберг выдавливал Давида, Давид – Вайсберга, они видели лишь друг друга. Этим воспользовался Харрис, завязалась борьба, полная искр и заносов, и закончилась она выездом двух машин за пределы трассы. Разумеется, это были болиды «Зальто» и «Биалетти».

Давид вернулся на трассу пятым, Кифер откатился на восьмую позицию.

– Проколов нет, все нормально, – отрапортовал Пьер.

– Хорошо. Гонка только началась, отыграемся, – кивнула Соня и обратилась к Феликсу: – Задача Джексона – как можно быстрее обойти «Килнер». В приоритете пит-стоп Давида, Кори должен сохранять шины.

Все занялись делом, стартовое напряжение спало.

Да, все вышло неидеально, утеряны позиции, но могло быть хуже. После Монако команда как будто и готовилась к «хуже», оттого пятое место Давида воспринималось позитивным результатом. Даже без проколов обошлось. И без штрафов. И Вайсберг откатился на восьмую позицию, а значит, новая схватка парочки случится не скоро, если они вообще встретятся на трассе. Соня собиралась сделать все, чтобы не встретились.

Глава 55

После напряженного первого круга машины растянулись по трассе. Давид устремился в погоню за Анхелем Гарсиа, Кори успешно обошел «Килнера» и стал новым лидером гонки. Правда, оторваться от идущей позади черной машины ему не удалось, приходилось обороняться, чем он и занимался следующие несколько кругов.

– Ты молодец, продолжай в том же духе! – восторженно поддержал его Феликс. – Как ощущения от лидирования на домашнем Гран-при? Это гонка Кори! Пришло время Кори Джексона. Топи!

– Много слов, – отрезал Кори.

Давид справился с Гарсиа и теперь преследовал идущую впереди «Биалетти». К счастью, за рулем сидел не Вайсберг, а его напарник Хиро. У Вайсберга возникли проблемы с прогревом шин, и он едва смог подняться на седьмую строчку.

– Машина скользит на поворотах, – пожаловался Давид.

– Это боковой ветер, мы обсуждали, – напомнил Пьер.

– Не в нем дело. Не только в нем. Думаю, пора менять шины или… что-то надо менять. Машиной сложно управлять.

– Принято, мы обсудим. Пока терпи.

– Терпи?! Я что, по-твоему, в туалет прошусь?! Я скольжу на поворотах!

– Сосредоточься на гонке, а не на разговорах, – терпеливо повторил Пьер и повернулся к Соне. – По нашим данным, его шины в порядке. И на поворотах его не заносит. Думаю, протянет еще несколько кругов, тогда можно будет использовать два средних комплекта.

Соня кивнула – за Давидом водилась такая привычка: если он вдруг не лидировал или не мог кого-то обогнать, сразу начинал искать причины неудач. То у него тормоза работали плохо, то с поворачиваемостью находились проблемы, то трасса скользила. Пьеру приходилось включать психолога и укротителя горячих итальянцев одновременно, хотя учился он на инженера.

– Кори, что с шинами? – спросил Феликс.

– Передняя правая немного ушла, а так нормально.

– План «H», – передали по радио Вайсбергу.

Ник нахмурился и вопросительно посмотрел на Соню, словно она вдруг стала специалистом по бесконечным планам «Биалетти». Хотя все давно уже махнули рукой на их загадки.

– Без понятия, что это значит, – буркнула она. – Может, хотят пойти на одну остановку и проехать как можно дольше на жестких шинах? Учитывая позицию Вайсберга, имеет смысл рискнуть с альтернативной тактикой.

– Похоже на то. Последи за ним, из их плана может что-то получиться.

Даже когда Кифер отставал и с Давидом не боролся, все равно оставался главным соперником. Соня не удивилась, когда на связь вышел Моро с вопросами о конкуренте – волновался, где он, что с ним, как он. Давида даже шины перестали беспокоить, все мысли были только о Вайсберге.

Планы с пит-стопами пришлось переиграть на ходу: идущая впереди «Биалетти» машина Хиро жестко наехала на поребрик, от днища машины вместе с искрами отлетел осколок, на который сразу наехал Давид и повредил шину.

– Кори, остаешься еще на круг, – сориентировался Феликс.

– Почему?

– У Давида прокол.

И началась суета: Давид, заезжая на остановку, на матерном итальянском требовал призвать к ответу «Биалетти», ведь Хиро явно подстроил отрыв осколка со дна болида, чтобы вывести Давида из гонки. Механики метались по гаражам, готовясь менять шины, командный мостик кипел из-за намечающегося андерката со стороны команды «Килнер».

На следующем круге на пит-стоп заехал Джексон, и лидерство он ожидаемо упустил.

– Еще пятьдесят кругов, ты обойдешь Харриса, – приободрил гонщика Феликс.

Кори молча устремился в погоню.

– Жесткий комплект еще более скользкий, – пожаловался Давид. – Я как на катке! Переобуйте меня как можно скорее. Не думаю, что жесткие шины сегодня работают хорошо, машину приходится отлавливать на каждом повороте. Это очень опасно.

– Принято.

– Что мы будем делать? Машина не слушается.

– Давид, сосредоточься на гонке.

– Minchia! Вы вообще меня не слушаете?

– Слушаем, но ты не проедешь на средних пятьдесят кругов. Выбора нет, терпи еще минимум…

Договорить Пьер не успел: в этот момент машина Кори Джексона на выходе из последней связки поворотов заскользила и на большой скорости улетела в стену. Кори переатаковал и не удержал болид на трассе. Его развернуло, от удара отлетело заднее правое колесо. Машину смяло, вокруг места аварии валялись оьломки…

– Ты в порядке? – Феликс связался с гонщиком.

Джексон ответил не сразу, заставив всех поволноваться:

– Да.

– Оставайся на месте. – Получив данные о перегрузке, Феликс разрешил Кори выбраться из болида. На трассу выехала машина безопасности вместе с машиной медиков.

– Боевое крещение пройдено. – Ник обернулся в сторону гаражей – там Оливер Джексон с беспокойным видом припал к экранам, хотя Кори не только легко покинул болид, но и раздраженно отмахивался от медиков, как от назойливых мух. И читалось в его жестах что-то похожее на Давида Моро – он после аварий вел себя так же. Странно было видеть схожесть этих двух противоположностей.

– Джексон выбрал удачное место для аварии, прямо-таки снайпер, – пошутил Пьер, пытаясь разрядить обстановку.

На Феликсе лица не было, он смотрел на Кори с большим беспокойством, чем его собственный отец.

– Угу, домашняя гонка, – пробормотал Феликс. – Всегда обидно.

– Да я не об этом.

– Угу.

– Я имел в виду, что…

– Оставим разговоры до конца гонки, – влез Ник.

Малыш Джексон сел в машину медиков, его разбитый болид убрали с трассы вместе с осколками и отлетевшим колесом. Спустя пару кругов гонка возобновилась, но теперь у «Зальто» осталась одна машина, и та далеко не в первых рядах.

– Я говорил, что скользко, – напомнил о себе Давид. – Как там малыш Кори?

– Он в порядке. Постараемся провести твой пит-стоп как можно быстрее.

– Ну спасибо, дошло наконец!

С помощью следующего пит-стопа удалось затащить Давида на третье место, но отставание от первых позиций было слишком велико. Давид закончил гонку третьим, но, услышав по радио, что Вайсберг откатился на девятую позицию, радовался как ребенок. В комнате охлаждения он от всей души поздравлял парней из «Килнера», обнимал их как родных, с энтузиазмом рассказывал про скольжение машины и слушал подробности их гонок.

Соня решила пропустить награждение и вернулась в гаражи, где с удивлением увидела Кори – оказалось, его не увезли в больницу, он остался досматривать гонку. Рядом находился его отец, они эмоционально что-то обсуждали. Заметив Соню, оба замолкли.

Она остановилась и спросила о самочувствии Кори. Выглядел он непривычно. Взбудораженно. У него даже глаза блестели от пережитых эмоций. Не зря все так часто вспоминали свои первые аварии.

– Все хорошо, – заверил Кори. – Улететь в стену оказалось не так, как я думал. Нормально. В младших сериях это ощущалось даже опаснее.

– Все так говорят. Но в следующий раз перед гонкой лучше спать.

– Я спал. Час после завтрака. Дело не в этом.

– Дело в скольжении, да. Давид тоже на него жаловался.

– Но он смог удержать машину, а я нет.

– Это опыт, Кори. Через несколько лет в похожей ситуации ты останешься в гонке.

– Знаю. – Это прозвучало так, словно он в этом не сомневался.

Соня улыбнулась Кори и поймала на себе взгляд его отца – Джексон-старший смотрел на нее со странным выражением лица, которое непонятно как расшифровать. Соня привычно напряглась.

Глава 56

В отеле она первым делом отправилась в душ, поэтому не сразу заметила коробку на кровати. Коробка была большой, брендовой, внутри обнаружилось платье – такое, что и коснуться-то страшно. Платье словно сплели из тонкой металлической сетки, но при этом оно ощущалось легким и невесомым. На многочисленных вечеринках Соня видела похожие работы на моделях или актрисах, но им полагалось такое носить. А для Сони надеть подобное все равно что выйти голышом.

К коробке не прилагалось ни карточки, ни записки – ни намека на отправителя. А жаль, Соня бы сказала ему пару ласковых. Разводить бурную деятельность и поднимать персонал отеля она поленилась и отложила коробку в сторону.

В этот момент в дверь постучали. На пороге, опираясь плечом на стену, стоял Кифер Вайсберг. Сказать, что Соня такого не ожидала, – ничего не сказать, она и слов-то поначалу не нашла, так и застыла на месте. И спросила первое, что пришло в голову:

– Значит, порноплатье – твоих рук дело?

– Порно что? – удивился Кифер.

Ладно, он явно ни при чем.

– Зачем ты здесь, Вайсберг? И кто тебя пустил в отель?

– С каких пор отели стали особо охраняемыми объектами со свиданиями по расписанию? Я просто прошел… Так что там за платье?

– Неважно. Мой номер ты тоже просто нашел?

– Нет, тут мне помогла одна милая девушка. Ей понравилась история о том, как я пролетел половину мира, чтобы сделать сюрприз невесте. Мы с тобой оба австрийцы, это добавило веры в происходящее. Ну и знаменитое дружелюбие канадцев тоже помогло. И вот я здесь! – Он улыбнулся, но как-то натянуто.

– И зачем ты здесь?

– Ты игнорируешь меня с Монако.

– Если ты не понимаешь почему… И что значит «игнорирую»?! Не отвечаю на идиотские сообщения со ссылками?

– В них были глупейшие предположения о том, что на самом деле случилось на парковке. Мне казалось, ты оценишь юмор.

– Юмор – это когда смешно, Вайсберг.

– Согласен. Может, пустишь меня в номер и нормально поговорим?

– Нет, потому что ты сейчас уйдешь.

Кифер раздраженно выдохнул и посмотрел в потолок. Потом взглянул на Соню:

– Знаю, в Монако все пошло не так… из-за меня. Я был не прав.

– В каком именно случае? Когда сбежал с яхты или когда спровоцировал Давида на драку? Или когда обвинил меня в поддержке «Зальто» перед судьями, хотя я не скрывала, что чемпионство Давида для меня в приоритете и я всегда выберу его?

– Мы можем вычеркнуть Монако и начать с того, что было в Имоле? – Кажется, едва ли не впервые Кифер смотрел на нее без привычной иронии. Глаза в глаза.

– Не можем, Киф.

– Почему?

– Потому что это невозможно. Разве что ты меня загипнотизируешь.

Он хотел ответить, но замолк: его отвлек шум в коридоре. Соня высунулась из номера и увидела, как медленным шагом к ним приближался малыш Джексон.

Черт! Она совсем забыла, что они соседи, и надо же, как не вовремя он появился и, конечно, сразу заметил ее незваного гостя. Соня выругалась сквозь зубы, чем заслужила ироничный взгляд Вайсберга.

– Малыш Джексон! – На лицо Кифера вернулась злодейская ухмылочка. – Я болел за тебя сегодня, первая победа всегда особенная, а ты претендовал на домашнюю. Жаль, что не случилось.

Кори с невозмутимым видом остановился у двери своего номера. Но взгляд, что достался Вайсбергу… Может, Соне показалось, но как будто даже Давид Моро не смотрел на соперника так. А Давид умел испепелять взглядом.

– Тоже пришел к Ридель? – продолжил Кифер. – Боюсь, она и тебя погонит – сказала, ей нравятся только чемпионы, они в приоритете. Мы с тобой пока пролетаем, сам понимаешь. Хотя в конце сезона все изменится… надеюсь.

Кори перевел убийственный взгляд на Соню.

– Я… – начала она, но Джексон приложил карточку к замку и вошел в номер. Дверь закрылась с громким щелчком – таким, что Соня вздрогнула.

– Какой у Моро преданный помощник – я думал, он убьет меня прямо здесь, – оценил произошедшее Вайсберг. – Даже не по себе стало. И после этого «Зальто» врет, что он случайно меня заблокировал в квалификации? Да мелкий меня ненавидит! Умеет Моро настраивать вторых пилотов…

– Заткнись, пожалуйста, – попросила Соня и посторонилась. – И лучше зайди.

– Вот как! Обязательно поблагодарю Джексона в следующую встречу.

– Киф…

– Это шутка.

– Опять не смешная.

Вайсберг прошел в номер, огляделся и сел на кровать.

– Говори что хотел и проваливай. – Соня осталась на пороге номера и сложила руки на груди, как бы намекая: надолго Вайсберг здесь не задержится и скоро она его выпроводит.

– А ты грубиянка, Ридель.

– Ты только что подкинул мне дополнительную порцию проблем.

– В этот раз я точно ни при чем – откуда я мог знать, что Джексон заявится и нам помешает? И вообще… я сразу сказал, чтобы ты не держала меня в коридоре.

– Значит, во всем виновата я.

– Этого я не говорил.

– Спасибо.

Кифер поднял на нее взгляд:

– Ридель, давай без лишних эмоций?

– Забавно слышать это от человека, который спровоцировал Давида на драку, а перед этим долго и упорно рассказывал мне, что их вражда ничего не значит и вообще он выше этого. Это все Давид – склочный глупец, виноват лишь он.

– Так наш разговор никогда не начнется.

– И я не расстроюсь, ведь у меня нет желания его начинать. Это ты пришел сюда, тебе и стараться.

– Классное отношение к человеку, который пытается пойти на мировую.

– Просто ты меня бесишь.

У Сони правда накипело. В Канаде она старательно дистанцировалась от череды идиотских историй, что произошли в Монако, но оставить их позади не удалось. Царапало каждый раз, а уж когда перед ней сидел Кифер Вайсберг и смотрел так серьезно… до алых кругов перед глазами хотелось выкинуть какую-нибудь глупость. Например, его самого – в окно.

– А ты в очередной раз вынесла мне мозг, хотя у нас даже…

– Ничего не было, помню. Но это потому, что ты сбежал. И могу сразу сказать: раз так, Вайсберг, теперь тебе и правда придется воспользоваться гипнозом, чтобы я пошла тебе навстречу второй раз. Ты же здесь за этим?

– Боже! Ты же… ты из тех женщин, что отрывают мужикам члены, а потом их высушивают и коллекционируют, и я просто не понимаю, как меня затянуло в эту бездну и почему я не хочу обратно.

– Да я даже близко не видела твой член, Вайсберг. О чем ты?

Он нервно усмехнулся:

– Не понимаю, как дошел до такого.

– Подкупил кого-то на ресепшн и притопал сюда, сам же рассказал.

– Да нет же, я… – Он откинул со лба челку, пригладил волосы. Посмотрел на Соню. – Я виноват, ладно? Во всем, в чем ты меня винишь. Это правда. С яхты сбежал, Моро спровоцировал, после судейского заседания вспылил…

– Назвал меня любительницей отрывать члены, – подсказала Соня.

– Это сказано в здравом уме и твердой памяти.

– Удивительно.

– Ты какая-то очень заведенная, Ридель. Честно говоря, уже сомневаюсь, что у нас получится поговорить – шел я сюда с другими ожиданиями. Но я все равно выскажусь, хорошо? Постарайся не перебивать. Потом можешь выгнать прочь.

Соня ответила ему мрачным взглядом.

– Тогда, на яхте… напоминаю – не перебивай, дай сказать до конца. На яхте ты говорила о Вернере, и я впервые осознал, что мне не плевать на твои отношения с ним. Не плевать настолько, что я… Не секрет, что мой отец всегда ненавидел твоего. И тебя. Я достаточно взрослый мальчик, чтобы разделять его отношение и свое, чтобы фильтровать услышанное, но на яхте меня перемкнуло. А еще на самом факте, что мне не все равно, понимаешь? – Он смотрел Соне прямо в глаза, пытаясь таким образом донести то, что не получалось словами.

Вайсберг пригладил волосы и продолжил:

– Все начиналось как игра, флирт. Казалось забавным немного отвлечь Соню Ридель и побесить вспыльчивого Моро. Ты казалась любопытной. Но я заигрался и проиграл, поняв, что меня выворачивает от мысли, что ты… возможно, используешь меня. А мне не плевать. Ты легко пошла мне навстречу, все рассказала Вернеру… чтобы что? Чтобы он ревновал?

– Киф…

– Знаешь, что часто повторял отец? – торопливо перебил он. – Что женщина должна вызывать приятные эмоции, не отягощать, не отвлекать от важных задач и развлекать. Если она этого не делает, то от нее следует избавиться как от балласта. Ты, Соня Ридель, не вызываешь у меня приятных эмоций, отягощаешь, отвлекаешь и уже ни черта не развлекаешь. Я не врал, когда говорил, что соперничество с Моро во многом преувеличено. Но стоило мне увидеть, как ты и он… как он тебя трогает, как ты помогаешь ему одеваться перед гонкой… случилось то, чего я сам от себя не ожидал. А еще ты встала на его сторону перед судьями и защищала так рьяно… Мне потребовалось время, чтобы унять эмоции, понять их суть. Принять. Думаю, я справился быстро, учитывая обстоятельства.

Соня долго молчала, глядя на Вайсберга. Он сидел, опустив глаза в пол, упираясь локтями в колени, и выглядел так, словно ждал казни.

– Никлас Вернер заменил мне отца, – сказала она хрипло – внезапно пропал голос. – И наши отношения никогда не были иными. И не могли быть. Я жила в семье Ника месяцами, когда мать пропадала на съемках, вечеринках, лечилась от депрессии или зависимостей. Я с ним не спала, не сплю и спать не буду, и разговор об этом для меня отвратителен. Это понятно?

Кифер кивнул, принимая сказанное.

– Больше не хочу даже имя его слышать от тебя.

– Но он же… Хорошо, к черту этого человека без имени.

– А «так легко» я пошла тебе навстречу, Вайсберг, потому что… по глубоко личным причинам, которые хотелось бы оставить при себе, но с твоей фантазией ты решишь, что я двойной агент и шпионю на Северную Корею. Ты говорил, что между нами есть химия, и я ее тоже чувствовала. С первого дня. Знаю, для нормальных людей это частое явление – влечение, но для меня – нет. Обычно либо мне с мужчинами смертельно скучно, либо им со мной. И тут ты… с тобой все чувствовалось иначе. Поэтому я закрыла глаза на то, что ты чертов Вайсберг и гоняешься на чертовой «Биалетти». Поэтому я все рассказала Нику, чтобы обеспечить себе его поддержку, когда все пойдет не так. Я лишь хотела позволить себе необдуманное приключение, почувствовать себя живой. Не думай, что я ждала от тебя многого, просто… у всех свои тараканы, и мои – такие. Но вместо легкого приключения получилось черт-те что, поэтому… можешь не переживать о своем члене, он останется при тебе. Путь до него оказался для меня слишком сложен, прости.

Вайсберг смотрел на нее во все глаза:

– Ридель, ты…

Договорить он не успел – в дверь постучали.

Соня не успела шагнуть в сторону коридора, как стук повторился – на сей раз громче, яростнее. Таким нетерпением отличался только один человек, и как раз его хотелось видеть меньше всего на свете. Это был Давид Моро.

Глава 57

– Оставайся на месте, и чтоб ни звука. – Соня бросила на Вайсберга строгий взгляд. – Серьезно, Киф. Последнее, что нам нужно, – повторить скандал Монако.

– Что, даже связывать и в шкаф прятать не будешь?

– Сиди тихо, – повторила она и поторопилась встретить очередного гостя – Давид к тому моменту успел постучать раз пять. Удивительная привычка полагать, что все живут под дверью в ожидании, когда в нее постучится великолепный Давид Моро.

Соня щелкнула замком, шагнула в коридор и дверь за собой прикрыла, памятуя, что за ней сидел Вайсберг. Он не выглядел готовым кинуться в бой, но в таких делах мужчинам доверять нельзя, особенно этим двоим.

Давид был при параде – в итальянском костюме, что сидел на нем как на кинозвезде, с уложенными волосами и гладко выбритым подбородком. И если в гоночном комбинезоне Давид Моро выглядел этаким спортсменом-бунтарем, привлекательным и непредсказуемым, то теперь смахивал на киношного мафиози, после встречи с которым можно лишиться не только нижнего белья, но и жизни – умереть от сердечного приступа при виде чужой шикарности.

На Соню Давид посмотрел с недоумением:

– Что за вид? Ты еще не готова?

Гостей Соня не ждала, на ней красовались домашние штаны и футболка.

– Мы вернулись час назад, а машина приедет нас забрать… – она посмотрела на часы, – часа через два. Поэтому верну вопрос: что за вид, Давид? Ты уже готов?

– Всегда готов. – Он поиграл бровями, но, поняв, что Соня от такого зрелища не растаяла, посерьезнел. – Ты никогда не заморачивалась со всякими женскими штучками и собиралась быстро – я помню. Хотел позвать тебя покататься по Монреалю. Люди в этом городе умеют отрываться после Гран-при, почему бы к ним не присоединиться? Мы тоже имеем отношение к гонкам. Переоденься, я подожду.

Это уже никуда не годилось. Соня подхватила Давида под локоть и оттащила подальше от двери своего номера, потому что итальянцы не способны разговаривать тихо. Вот и сейчас казалось, что Давида слышит весь отель, а не один только Вайсберг.

– Давай начистоту, – заговорила она, едва они отошли на безопасное расстояние, – что происходит?

– Не понимаю, о чем ты.

– Я поясню: до моего номера за последний год ты добрался лишь однажды, и то по просьбе Ника. И вел себя так, словно тот же Ник держал тебя под прицелом снайперской винтовки. Ты даже в один лифт со мной не сел! А теперь зовешь покататься по Монреалю – как я поняла, даже не в разных машинах и не по разным улицам.

– Люди меняются, – изрек Давид с кислой миной – допросы он не жаловал.

– Не так резко.

Моро раздраженно вздохнул, его темные глаза горели от недовольства.

– Почему просто нельзя оставить позади разногласия и все? Непременно надо это обсудить, обмусолить… Этот ваш вечный немецкий Ordnung[29] сводит с ума нормальных людей, так и знай.

– Мой австрийский Gehirn[30] подсказывает, что есть подвох. – И подвох носил фамилию Вайсберг, но Соня побоялась произнесли ее вслух. Лучше лишний раз не размахивать красной тряпкой перед разъяренным быком.

– Подвоха нет, – упрямо заявил Давид. – Я думал мы… поговорим.

– О чем?

– Обо всем. Обсудим… моменты.

Соня не верила в гороскопы, но в этот июньский день определенно сошлись какие-то важные звезды.

– Например?

– Например, поговорим о том, что случилось в прошлом. Ты же хотела знать? Так знай: это твой любимый Ник поставил меня перед выбором: ты или карьера. – Моро прожигал ее темным взглядом – злился, что все пошло не по плану и разговор из ночного Монреаля переехал в коридор отеля.

Ладно, к такому повороту Соня не подготовилась.

– Давид, давай не сейчас.

– Ты же сама… погоди: ты что, знала?

– Догадывалась. Не так уж это было и сложно.

– Знала и ничего мне не сказала?! – Он посмотрел на нее как на иуду. – Не поговорила… еще тогда? Ты же могла… все изменить.

– Не могла, потому что мне было больно. А потом… напомню, ты тоже молчал все это время. Годы. Полагаю, мы оба понимали, что возвращение к прошлому не имеет смысла. Но если хочешь все обсудить – отлично, сделаем это. После вечеринки.

– Черта с два! Сейчас хочу.

– Но я не хочу.

– Так ты захоти.

Соня набрала в грудь воздуха и резко выдохнула. Без слов, их не нашлось.

– Все, уже хочешь? – пытливо глядя на Соню, поинтересовался Давид.

– Нет.

– И когда?

– После вечеринки, я же сказала. Не будь ребенком.

– Ой, чуть я что неудобное начинаю говорить, все мигом про детей вспоминают! Что Ник, что Пьер, что ты – сговорились! Мы же все равно стоим тут и спорим – по твоей, между прочим, инициативе. А могли бы поговорить уже раз пять. И кто тут ребенок в итоге?

Пока мозг Сони вяло пытался сгенерировать достойный ответ, тишину коридора нарушили шаги – кто-то шел от лифта к номерам. К счастью, человек оказался не сотрудником «Зальто» или вообще Ником, как опасалась Соня, а незнакомцем, седовласым интеллигентным мужчиной с чемоданчиком в руке. Это не могло не радовать.

Впрочем, радость продлилась недолго, ведь остановился мужчина рядом с номером Кори. Вскоре в коридор выглянул сам малыш Джексон – он словно задался целью заставать ее в компрометирующих ситуациях, появляясь не вовремя и бесконечно осуждая происходящее взглядом исподлобья.

– Малыш Кори, и ты тут! Как самочувствие? – поинтересовался Давид.

– Это мы и собираемся выяснить, ведь так, мистер Джексон? – ответил за Кори его гость – видимо, местный доктор. Сам Джексон молча посторонился, пропустил гостя в номер и скрылся из виду.

Давид задумчиво посмотрел на закрытую дверь:

– Что он в отеле делает? Он же местный, мог после гонки валить домой.

– Может, он не из Монреаля?

– Да вроде отсюда.

– Значит, дом Джексонов далеко.

– В Америке, что ли? Странно все это, – резюмировал Давид.

– Согласна. Ты можешь постучаться к нему и выяснить, что к чему, а я пока… не знаю, соберусь на вечеринку? Давид, серьезно, я не хочу обсуждать что-то в коридоре отеля на глазах у Кори или других постояльцев. Ты можешь остаться здесь, но я ухожу. – Она начала отступление, ожидая чего угодно – например, что Давид кинется в погоню или подставит ей подножку, но он остался на месте, прожигая ее недовольным взглядом и поджав губы.

Соня полубоком добралась до номера, шагнула внутрь и закрыла дверь. И только тогда выдохнула – кажется, пронесло. Или нет – через мгновение кто-то постучался. Это был Давид, конечно.

– После вечеринки, – весомо обозначил он, развернулся на пятках и ушел.

Глава 58

Про Вайсберга в номере Соня не забыла – как можно! Но она надеялась, что он растворится или что-то вроде того. Не придется заканчивать неловкий разговор, смотреть ему в глаза.

Она уже жалела о многом. Даже чувствовала укол вины, что никуда не годилось. Когда Кифер упоминал отца, это ее задевало. Каждый раз. Филипп Вайсберг – жестокий, неприятный человек, лишивший сына детства, но Кифер рассуждал о нем так, словно в этом ничего ненормального, было и прошло. А если не прошло, то постепенно пройдет. И после такого злиться на Кифера было тяжело.

– Ридель, ты стоишь в коридоре и надеешься, что я провалюсь под пол? – раздался голос Кифера.

– С каких пор ты читаешь мысли? – буркнула Соня, появляясь в номере. Вайсберг обнаружился ровно там, где она его оставила – сидел на кровати. Точнее, сейчас он полулежал, упираясь локтями в матрас.

– Чего хотел Моро?

– Можешь догнать и спросить.

– Правда могу? А как же: «Сиди и чтоб ни звука»?

– Если ваша встреча произойдет не рядом со мной, не имею ничего против. Можешь подсесть к нему в лифт, в замкнутом пространстве вам будет чем заняться.

– Звучит заманчиво, но я бы хотел услышать твой ответ. Нормальный.

– Нормальный? – Соня усмехнулась. – Ну ладно, если хочешь: после вашей драки Давид понял, что между мной и тобой что-то происходит. И от большой любви… не ко мне, конечно, а к тебе, он моментально забыл, что мы не общались годами, все обиды тоже резко отошли на второй план. Вот это я понимаю – сила настоящей любви, о которой рассказывают в книгах и фильмах.

– Что ж… если тебе интересно, Ридель, то это меня бесит. Он рядом с тобой.

– Мне неинтересно. Я не из тех женщин, что получают удовольствие от всей этой самцовой борьбы, тем более в вашем случае вы переносите все на трассу. Это ничем хорошим не кончится. Если забыл, напомню: мой отец разбился в гонке. Поэтому я не хочу участвовать в ваших разборках, быть их дополнительной причиной или каким-то диким стимулом доводить все до опасных столкновений. И не хотела… я… – Соня не стала говорить, что Ник был прав, но само собой, это так.

Вайсберг долго смотрел на нее, а потом сказал:

– Ты себя накручиваешь, Ридель. Из-за отца, это понятно. Но с нами ничего плохого не случилось и не случится, мы с Моро и без тебя боролись весь прошлый год. Аварий было не меньше. Все будет хорошо. Мы не какие-то психи, чтобы друг друга калечить.

– У меня другое мнение.

– То, что было в Монако… я уже извинился. В чем проблема дать заднюю до Имолы? Тогда никому не было дела до нас, и скоро все к этому вернется. Разговоров про тебя и твое участие и так особо нет, а теперь главной темой сплетен до сентября останется Оливер Джексон. Кстати, я говорил, что «Делпо» хотят меня? Скоро появится такой слух.

– Собираешься в «Делпо»? – не поверила Соня. Стать чемпионом в составе «красных», повторить успех Роланда Риделя – мечта многих гонщиков, и Вайсберг не был исключением, он рассказывал об этом во всех интервью. – Как же «Биалетти»?

– Надо быть Роландом Риделем, чтобы вытащить эту команду к победе, – пожал он плечами и лукаво улыбнулся. – Или мной. Конечно, я никуда не собираюсь, у меня контракт еще на несколько лет. Но когда это мешало слухам? С которыми все забудут о моей стычке с Моро и о тебе – прости, но в гоночном мире ты не самая интересная персона. Я бы сказал – вообще неинтересная. Ни капли. Никому. Напомни, как тебя зовут?

Соне хотелось улыбнуться в ответ, вернуться в стадию легкого флирта, когда было так приятно и хорошо с ним говорить. Вайсберг это умел – заговаривать зубы, туманить разум очарованием, снижать накал юмором. Вот и сейчас справился с блеском: когда он только пришел, Соня не собиралась пускать его дальше порога или слушать. И что в итоге? Он лежал на ее кровати, поглядывал с привычной наглецой, а она и рада.

Кое-как Соня взяла себя в руки:

– Тебе пора, Вайсберг. Я тебя выслушала и приняла все к сведению.

– И мы забыли Монако? – Он легко поднялся с кровати и подошел к Соне. Остановился слишком близко, и она посторонилась, пропуская его к выходу. Вайсберг не подумал уходить, вместо этого опять шагнул к ней.

– Мы помним Монако.

– Но мы прощаем Монако?

– Почему «мы»? – не поняла Соня. – Ты тоже меня за что-то прощаешь? За то, что не набила Давиду морду вместо тебя?

– К слову, за меня еще ни разу не дрались женщины. Не из-за меня, а именно за. Знаешь, когда назревает конфликт, а она такая отодвигает тебя плечом, разминает кулаки, хрустит шеей и говорит: «Дорогой, побереги себя, я сделаю это сама».

– С такими фантазиями не ко мне.

– Вижу. – Он поймал Сонину руку и сделал вид, что взвешивает ее в воздухе. – Таким оружием разве что птичку можно прогнать от окна. Не думала потренироваться немного? Я мог бы стать хорошим личным тренером.

– Боже, ты просто…

– Нравлюсь тебе до безумия?

– Скорее до безумия нахален.

– И я свел тебя с ума настолько, что мы забыли Монако?

– Увы, как и минуту назад, нет. – Соня отняла у него руку и легонько подтолкнула в сторону выхода. – Я поняла, что ты можешь долго ездить по ушам…

– Я могу долго не только это.

– …но серьезно, Киф, у меня дела. – Пока она договаривала, до нее дошел смысл его слов. Соня закатила глаза. – Серьезно? Даже интересно: так говорят все любители побегать? Могу-могу, а потом только и остается смотреть ему вслед и думать, что же такого он там может.

– Еще раз прости за это. Просто все не так, как я привык. Это… волнует, пугает, толкает на глупые поступки, которые мне несвойственны. Ладно, может, и свойственны, но не в таком количестве.

Они наконец-то добрались до выхода, и Соня открыла дверь:

– Пока, Киф.

Он подошел ближе, но вместо того, чтобы выйти, захлопнул дверь… Соней. Просто толкнул ее – несильно, но этого оказалось достаточно, чтобы замок за ее спиной щелкнул. Через мгновение Кифер опалил дыханием ее губы и быстро поцеловал, не давая возмутиться. Он провел языком по ее нижней губе, легко прикусил… Соня сама не заметила, как ее руки, еще мгновение назад лежавшие на его груди и готовые оттолкнуть, переместились на плечи, притягивая ближе. Она чувствовала, как Вайсберг улыбается, понимая, как быстро она сдалась. Но даже это не отрезвило – Соня всего-то улыбнулась в ответ, ловя его поцелуи – теперь скорее дразнящие, немного хаотичные. Опять он с ней играл. И ей это нравилось. Нравился он со всеми проблемами, что тянул за собой в ее упорядоченную жизнь.

– Мы забыли Монако? – прошептал он, целуя ее скулу.

– Нет.

– А теперь забыли? – Поцелуй в шею, легкий укус туда же.

– Ни за что.

– Мне спуститься ниже? – Хитрый взгляд в глаза.

Соня зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. Чертов Вайсберг, чертова химия!.. Хорошо бы сейчас послать подальше вечеринку и остаться в отеле. С ним. Но Соня понимала, что это желание сиюминутное, продиктованное вовсе не разумом, и стоит все как следует обдумать перед тем, как с головой кидаться на те же грабли.

Она открыла глаза и улыбнулась:

– Спуститься. – Толкнула его в грудь. – На лифте.

Он рассмеялся:

– Вот так, значит?

– Легко не будет, Вайсберг, не надейся. Думал, придешь сюда, скажешь пару красивых слов и этого хватит? Я сразу предупредила: второй раз придется постараться. Чуть дольше, чем полчаса лежа в моем номере и заговаривая мне зубы.

– Понял тебя, Ридель. Так даже интереснее, я люблю бороться.

– Именно это меня и беспокоит, Вайсберг, – слишком любишь.

«Как Давид», – подумала она.

Кифер наклонился и прошептал ей в губы:

– Ты тоже любишь.

– Нет.

– Еще как да. – Он невесомо поцеловал ее и отстранился. Затем открыл дверь и выскользнул в коридор. – Когда поборемся в следующий раз, Ридель? В Англии? Учти – я буду во всеоружии.

Вместо ответа Соня захлопнула перед ним дверь и прижалась к ней лбом. Как это вынести? Лучше бы он не приходил, тогда все могло забыться быстро. А так… проще точно не станет, накал между Давидом и Кифером не спадет. Куда там! Во второй половине сезона они разгонятся до предельных скоростей. И окажется Соня меж двух огней. Даже больше, чем сейчас.

На столе пиликнул телефон:

Д. М.: Кстати, забыл спросить: как тебе мой подарок? Сам выбирал.

Соня мысленно закатила глаза – и как она сразу не догадалась? Это же так логично – только Давид мог додуматься прислать ей «порноплатье», всерьез рассчитывая, что она такое не только наденет, но еще и в люди в нем выйдет.

Глава 59

Вечеринка проходила в закрытом загородном клубе – одна за другой к нему подъезжали машины и высаживали очередных гостей. В одной из таких машин приехала и Соня. Само собой, не в «порноплатье», а в своем – кремово-белого цвета, с высоким горлом и открытыми плечами. Несмотря на бледность, Соне шел белый цвет, но все зависело от оттенка.

Кими среди гостей обнаружилась быстро – в разноцветном платье она выглядела экзотической птичкой, что волей случая залетела в черно-белый мир. Почему-то многие по примеру Сони пришли в белом. Или в черном, если говорить о мужчинах.

– Ридель! – Подруга обняла ее, едва не облив шампанским. – Наконец-то ты здесь! – Она подхватила бокал с подноса скучающего официанта и сунула его Соне в руки. – Пьем за то, чтобы сегодня напиться!

– Лучший тост в моей жизни, – рассмеялась Соня.

– Что за шампанское, м-м! А гости? Я словно на вечеринку в честь Оскара попала. Еще несколько бокалов, и я точно пойду признаваться в любви парочке актеров.

– А как же Джо?

– Он не осудит, сам планирует поступить так же. Такие у нас отношения. – Кими звонко рассмеялась и потянула Соню за собой. – Идем, наши уже у бара, только тебя не хватало.

– Давид и Кори тоже у бара?

– Нет, конечно. Сама понимаешь: гонщики отдельно, а мы своей компанией.

– Тогда я точно с вами, – обрадовалась Соня.

Перспектива провести вечер, смеясь над абсолютно пошлыми, неприличными и порой откровенно несмешными шутками механиков казалась сказкой. Никаких интриг, странных разговоров и прочего – все понятно, все на поверхности.

Соня поприветствовала команду, выпила еще шампанского, расслабилась. Стало совсем хорошо. Никто не припоминал ей Монако, словно его и не было, хотя тут ничего удивительного: подобные моменты быстро забывались в калейдоскопе других Гран-при. Сейчас все больше обсуждали Кори и его эпичный полет в стену, и если раньше делали ставки на уход Джексона из команды в конце сезона, то теперь расклад поменялся. В гоночном мире, где все было подчинено логике и точным расчетам, процветали и суеверия.

Вечер начался замечательно, но Соне явно стоило выпить побольше шампанского, ведь, едва увидев рыжую макушку Джо, она вспомнила о незавершенном деле – она так и не выяснила, что там с видео и почему оно отправилось в корзину истории. Некоторое время она мучилась от желания все разузнать, но на вечеринке это было неуместно. Джо тоже расслабился, но ее любопытство – та еще штука, сильная, непобедимая.

– У тебя сохранилось видео? – спросила она у пиарщика.

От неожиданности у него шампанское пошло носом.

– Да боже ж ты мой! – Джо откашлялся и посмотрел на нее с обреченностью человека, который и хотел бы спрятаться, да некуда. – А я-то думал, что слухи про немецкую въедливость порядком преувеличены. Они преуменьшены!

– Если под слухами ты подразумеваешь мнение Кими, то она абсолютно права. Видео, – терпеливо повторила Соня. – В корзине, в облаке, на ноутбуке – мне все равно, где именно, но оно должно было остаться. Ничто не исчезает навсегда, мы в цифровом веке живем. Я хочу посмотреть.

– Зачем это тебе? – Джо перешел на трагический шепот.

– Любопытство, Джо. Я предупреждала, что проще все рассказать сразу, но ты сопротивлялся. И продолжаешь это делать, хотя я уже поговорила с Кори – он подтвердил мои подозрения.

– Кори подтвердил твои подозрения? Это вообще как?!

– Предлагаю больше не растягивать эту историю.

– Да кто растягивает?! Я просто… Ух, у меня голова кругом от вас. Ничего не понимаю – совсем. Сначала Кори потребовал удалить запись, теперь ты носишься второй день с явным намерением свести меня с ума… другой причины происходящего не вижу. Ее нет! Потому что на видео ничего интересного не было! Абсолютно ни-че-го! Ноль! Зеро! Как тебе еще перевести?! – Джо так завелся, что едва не рвал на голове волосы. – Вы, европейцы, просто чокнутые, и я бессилен вас понять.

– Кори – канадец, – напомнила Соня.

– Да какая разница?! Мои бедные нервы не выдерживают…

– Сочувствую твоим нервам, но вы с ними соберитесь. Потому что я все еще хочу то видео. Найди его для меня, Джо. Обещаю сразу отстать от тебя. Но если ничего не найдешь, будем общаться часто. Может, я даже начну звонить тебе по вечерам.

– Прямо звонить? Не писать, как все нормальные люди?

– Звонить, Джо.

– Это бестактно и неэтично. Ладно, я найду видео! Если оставишь меня в покое, я найду. – Он поднял глаза на Соню. – Но Кори ничего не должен об этом знать! И еще – в Англии ты запишешь новый ролик, как обещала.

Соня кивнула, с трудом сдержав усмешку. Типичный Джо: нервный срыв отдельно, работа отдельно. Теперь можно и шампанского выпить – миссия выполнена.

– Погоди! – Горящий взгляд пиарщика не оставлял сомнений – у него появилось новое условие. – И ты поговоришь с Терезой Уэббер.

– Кто это такая?

– Основательница фонда поддержки женщин. Она хотела, чтобы ты выступила от лица ее фонда на конференции в Лондоне, рассказала о трудностях, которые испытывают женщины в мужских профессиях.

– Я с ней поговорю. Кстати, Джо: я бы с ней поговорила и просто так.

– Отлично. Тогда идем говорить – она здесь!

Вместо шампанского и веселья с механиками Соня знакомилась с Терезой Уэббер. Проговорили они почти час, но и после этого не удалось отвлечься от работы – появился Ник, спонсоры… и вечеринка, что обещала быть веселой, превратилась в обычную, где приходилось кивать и поддерживать малоинтересные разговоры – те самые, которые чаще всего начинались с имени ее отца и впечатлений посторонних людей о нем. Может, из-за таких разговоров Соня и не воспринимала отца как настоящего человека, что жил когда-то, любил, гонялся… совсем как Давид и Кифер сейчас. Роланд Ридель казался кем-то выдуманным, далеким, но все равно значимым и влиятельным.

Череду одинаковых бесед разнообразил Давид с возмущениями по поводу Сониного платья – он до последнего верил, что она выберет его подарок.

– Как только надумаю сняться в порноролике, обязательно, – пообещала Соня.

– Ты когда в последний раз порно смотрела? Там такое не носят.

– Тебе лучше знать.

Давид покачал головой:

– Я прямо сейчас так и сказал, к чему этот изобличительный тон?

Соня сначала улыбнулась, а потом рассмеялась, вспомнив, что Давид… в общем, своеобразный он, Давид Моро. И Соня надеялась, что он никогда не изменится – такие мужчины просто обязаны оставаться собой.

Они выпили шампанского, но о прошлом так и не поговорили – вместо этого расслабленно болтали ни о чем, смеялись над рабочими моментами, словно так делали всегда и не было этих лет странного молчания. Давид рассказал о недавно приобретенной винодельне и планах на нее: он решил, что винодельня – это выгодно, потому что бесплатное вино рекой, и никаких забот. Слушая его, Соня еще раз мысленно пожелала Давиду оставаться собой и зарабатывать больше, чтобы покрывать расходы на «бесплатное вино».

Вечер закончился знакомством с семейством Джексон, начиная от матери Кори и заканчивая его дедом – статным двухметровым красавцем с платиновой шевелюрой. Дед поглядывал на Соню со знакомой иронией – видимо, это у них семейная черта. Странная, но общая.

В отель удалось добраться только к утру. Несмотря на это, Соня была полна сил – тройник закончился, впереди целая неделя отдыха. А потом Сильверстоун.

Глава 60

Утром Соню разбудила Кими. Она штурмовала дверь в стиле Давида Моро.

– Это я! – улыбнулась подруга и, подвинув Соню бедром, прошла в номер. – Закажем завтрак к тебе?

– Почему не спуститься в ресторан?

– Не до ресторана! Я принесла то самое видео – будем смотреть. И еще Джо просил передать, что ты намного хуже Давида, просто дьяволица, и вытрясла из него душу за несколько дней в Канаде. И он заблокировал твой номер до Сильверстоуна.

– Как будто я ему хоть раз в жизни звонила, – закатила глаза Соня, нашла планшет и быстро заказала завтрак на двоих.

– Вот и я так сказала.

– И как ты принесла то самое видео? В руках?

– В каком-то смысле да. Оно в телефоне.

– Я к тому, что ты могла просто переслать его мне.

– Спятила? Я тоже хочу разгадать эту тайну. Едва не умерла от любопытства, пока бежала сюда – между прочим, по лестнице. Лифт показался мне медленным.

– Но удобным – в лифте ты могла все увидеть раньше меня.

– Подруги так не поступают. К тому же вдвоем веселее! Чувствую себя Нэнси Дрю – как я любила ее в детстве! Кто бы мог подумать, что в «Формуле-1» я смогу ввязаться в расследование и раскрыть тайну девяносто девяти ступеней. Или тайну одного видео, что тоже неплохо.

– Скинь уже видео мне.

Пока Кими возилась с передачей файла, Соня достала из чемодана ноутбук. Никак заразилась волнением из-за близости к раскрытию странного секрета, а такие моменты требуют торжественности. Или экрана побольше. Возможно, стоило пойти дальше и подключиться к телевизору, но Соня решила, что это уже слишком.

– Джо считает, что у тебя беда с головой, – весело продолжила Кими. – Сказал, ты преследовала его весь гоночный уик-энд и допрашивала, как агент ФБР.

– Я просто хотела докопаться до истины.

– Я так ему и сказала: что ты питбуль и лучше сразу расколоться.

– Спасибо. Каждому нужна подруга, которая считает тебя питбулем.

– Всегда рада тебя так назвать.

Пока они возились, приехал завтрак. Кими с горящим взором суетливо расставила еду перед ноутбуком, упала на кровать и потерла ладони друг о друга – вылитая Нэнси Дрю. Соня налила себе кофе и запустила видео, вместе с Кими они придирчиво уставились на экран. А вскоре – удивленно – друг на друга.

– Тут же ничего интересного, – не смогла скрыть болезненного разочарования Кими. Она походила на ребенка, который узнал, что подарки под елкой – дело рук родителей.

– Ну да. – Соня окончательно перестала что-то понимать.

– Посмотрим еще раз?

– Конечно.

Второй просмотр не внес ясности – на видео Соня лишь рассказывала о работе.

– И Кори заставил Джо это удалить? – спросила Кими, глотнув кофе. Она справилась с разочаро-ванием и старательно соединяла в голове известные факты. Соня сразу это поняла, потому что делала так же.

– Так и было.

– Может, у него настроение было не очень? Я про Кори.

– Серьезная причина, чтобы заварить историю, но как будто стоит поискать что-то более весомое.

– Да уж, дела. Хотя Кори же парень.

– Тоже хороший аргумент, но…

– И ему двадцать лет, – продолжала накидывать оправдания Кими.

– Сдаюсь, больше возразить нечего, – хмыкнула Соня.

– Ваш сарказм неуместен, фрейлейн Ридель. Ты сама-то в двадцать как себя вела, очень ли логично? Я вот боюсь вспоминать себя в тот жуткий временной отрезок, меня даже из дома выгоняли… Ладно, мне тогда было пятнадцать, но в двадцать я тоже не была очаровашкой. Что я творила на своем первом Гластонбери[31]!..

– Полезная информация, но она не помогает.

– Ладно. Тогда вспомни, что на прошлой неделе ты сказала про Вайсберга и Моро: они подрались на парковке, потому что они Вайсберг и Моро.

– Это правда.

– Какие-то у тебя двойные стандарты, – заметила Кими. – Иначе что не так с причиной «потому что это Кори»?

Соня вздохнула и недовольно уставилась на ноутбук. Столько возни и мучений, и ради чего? Чтобы увидеть себя со стороны? Она и так знала, как выглядит на видео – словно ее заставили стоять перед камерой (впрочем, так чаще всего и случалось). Усилий потрачено много, а ответа все нет. Даже наоборот – стало хуже. Вот и думай теперь, что Кори не понравилось.

– Смотри! – Кими склонилась к экрану. – Голубой комбинезон! Это же Кори позади стоит?

– Он. У Давида волосы темнее.

– Может, он в носу ковырялся во время съемки?

– У тебя, как всегда, потрясающие теории!

– А что? Должна же быть причина, не мог он на ровном месте организовать такой квест… Малыш Джексон не из тех, кто часто суетится. Давай приблизим задний план и замедлим скорость. Я ставлю на ковыряние в носу – это мерзко, это стыдно, я бы захотела такое скрыть.

– Утро, которое мы заслужили. – Соня спешно макнула круассан в кленовый сироп – вдруг скоро аппетит пропадет. В самолете она предпочитала не есть, а перелет предстоял долгий.

Пока Кими корпела над видео, Соня жевала круассан и смотрела в окно.

– Слушай, ну нет, рухнула теория, – разочарованно протянула она. – Он руки к лицу ни разу не поднял. Хотя фокус не на нем, трудно понять. У тебя случайно нет программы, которая увеличивает резкость?

– Нет, ведь я живу не в шпионском фильме.

– А ты знаешь такую программу?

– Нет.

– А того, кто знает такую программу?

– Любой поисковик.

– Точно! – обрадовалась Кими и потянулась к ноутбуку.

Но Соня ее остановила:

– Хватит уже! Лучше выпей кофе. А видео… Джо был прав: ничего там нет.

– Конечно же, что-то есть! – запротестовала Кими. – Мы просто этого не видим. Но если смотреть со знанием, что это подозрительно, как наверняка смотрел Кори… как там говорят? Вор каждый куст принимает за стражу[32].

Соня взяла еще один круассан и задумчиво уставилась на экран – в словах Кими обнаружилась логика. Хотя ситуацию это не прояснило – сколько ни смотри, а ответ знает лишь один человек.

– О, я придумала! – Подруга подпрыгнула на месте. – Точнее, вспомнила! Это случилось, когда Давид победил в Бразилии и в той же гонке стал чемпионом. Но когда он приехал на пит-лейн, долго не выбирался из болида, якобы у него руль заело… помнишь?

– Помню.

– А помнишь причину?

– Такое невозможно забыть, – хмыкнула Соня.

– Может, у Кори тоже… того.

– Случился стояк от собственной крутости? Боюсь, это могло произойти только с одним человеком – Давидом Моро.

– Предлагаю проверить. – Кими с азартом вернулась к ноутбуку, приблизив видео еще больше. Соня уже тысячу раз пожалела о своем любопытстве. Хорошо бы запомнить, что порой оно приводит вот к таким странным моментам, когда на экране в максимальном приближении оказывается то, что приближать не стоит ни в коем случае.

Кими долго вглядывалась в видео, а потом повернулась к Соне:

– Бинго! Смотри-ка сюда – там оно самое.

– Поверю тебе на слово.

– Ты все же посмотри. Как по мне, малыш Джексон не такой уж и малыш, если понимаешь, о чем я. Картинка, правда, размытая… Может, у Джо сохранилось качество получше?

– Надеюсь, сейчас ты просто надо мной смеешься.

– Немного. Просто ты так забавно отводишь взгляд от экрана. Не замечала за тобой стеснительности раньше.

Соня не стеснялась, но, когда дело касалось Кори, она начинала чувствовать себя не в своей тарелке. Даже сейчас, находясь наедине с Кими, она не могла расслабленно посмеяться над в общем-то комичной ситуацией. Обтягивающие комбинезоны, гонщики… неловкости случались постоянно. Не только в гаражах «Зальто».

– Кори, конечно, стесняшкой оказался, – продолжила Кими, потеряв интерес к ноутбуку и видео. – Развил бурную деятельность из-за какой-то ерунды… точнее, там же все неплохо. Даже если бы кто-то из фанатов заметил, стыдиться ему явно нечего.

– Не всем нравятся такого рода обсуждения – думаю, дело в этом.

– Давид каждый раз с удовольствием вспоминает свой конфуз.

– Уверена, он включит этот случай в свои мемуары. Но Давид Моро такой один. – Соня закрыла ноутбук и убрала его в сумку, оставляя «расследование» позади. За некоторые загадки не следует браться даже Нэнси Дрю – в следующий раз стоит об этом помнить.