Поцелуй чернокнижника

Глава тринадцатая

Следующие несколько дней прошли легко и радостно, словно свет затмил тьму недавнего нападения оборотней. Адалин, Меррик и Дэнни вскоре выработали некое подобие распорядка: по утрам они вместе завтракали — и завтрак неизменно сопровождался остроумной перепалкой между Дэнни и Мерриком, от которой Адалин каждый раз заливалась смехом. После завтрака мужчины отправлялись в сад, ухаживать за грядками, а Адалин оставалась на кухне, занимаясь заготовками. Этот процесс ее успокаивал, и она легко могла погрузиться в него с головой. В начале дня Меррик и Дэнни возвращались на обед, и Меррик помогал ей завершить консервацию.

Это служило сигналом к окончанию рабочего дня. После этого Адалин и Дэнни были предоставлены сами себе. Иногда Меррик выводил их за дом, чтобы дать пару уроков по стрельбе из ружья. Увлеченность Дэнни этим занятием слегка пугала Адалин, особенно учитывая, что Меррик подступался к обучению очень осторожно и давал мальчику стрелять всего пару раз. Тем не менее, однажды ранним утром Меррик взял Дэнни с собой на охоту. Вернулись они еще до полудня — с упитанной индейкой, перекинутой через плечо.

В остальное время Дэнни, который до Раскола не особо интересовался чтением, с головой ушел в пыльные книги и журналы, принесенные Мерриком — старые приключенческие и фэнтезийные истории, датированные двадцатыми и тридцатыми годами прошлого века.

Пока брат был занят чтением, Адалин тайком ускользала к Меррику — в его кабинет или спальню, которая после недавнего ремонта выглядела как новенькая, — чтобы вдоволь насладиться их взаимным влечением. Они не могли насытиться друг другом. К несчастью, ее болезнь все равно висела над ними тенью — ни один из них не поднимал эту тему, словно оба боялись разрушить хрупкое счастье, что им удалось обрести.

Если Меррик погружался в исследования и закрывался в кабинете, Адалин либо музицировала, либо танцевала.

Сегодня, пока Меррик снова ушел в книги, Адалин и Дэнни решили немного разнообразить досуг. Они исследовали части дома, которые раньше были для них закрыты. С тех пор как они сюда попали, все сильно изменилось; теперь это был их дом, и Меррик распахнул перед ними все двери — во всех смыслах.

Их путь привел их на удивительно чистый чердак, хотя удивляться не стоило — Меррик поддерживал в огромном доме магическую чистоту. Тем не менее Адалин не смогла скрыть легкого разочарования: после сотен ужастиков, где чердаки были полны паутины и приведений, реальность показалась слишком… обыденной.

Никаких призраков — лишь десятки коробок с книгами, некоторым из которых было по несколько сотен лет. Любой библиофил пришел бы в восторг от этой коллекции. Все книги были в идеальном состоянии, будто только что из печати — магия явно приложила к этому руку. Там же были старые игрушки и безделушки, целая свернутая детская комната, антикварная мебель, запасы свечей и стопки одежды времен викторианской Англии — все почти как новое.

— Откуда у Меррика все это? — Дэнни поднял черный цилиндр, надавил в центр, и с хлопком тот раскрылся.

Адалин стояла перед высоким зеркалом и прижимала к себе роскошное платье цвета королевского сапфира. Квадратный вырез, длинные рукава, расширяющиеся к локтям, банты на лифе, тонкое кружево… Она уже представляла, как закружится в нем в бальном зале внизу.

— Думаю, это не его вещи, — сказала она, проводя рукой по гладкой ткани. — Кажется, все это осталось от прежних владельцев.

— Наверное. А как думаешь, сколько ему лет?

Адалин посмотрела на его отражение — Дэнни пытался крутить трость, но она тут же выскользнула из рук и с грохотом упала на пол. Он скривился и, подобрав ее, посмотрел на сестру с виноватой улыбкой.

Адалин усмехнулась, пожала плечами и снова посмотрела на платье.

— Не знаю. Старый.

— И тебя не смущает, что ты спишь со стариком?

Адалин резко повернулась к нему, рот приоткрыт.

— Дэнни!

Он рассмеялся.

— Что?

— Это не твое дело! — ткнула она в него пальцем.

Дэнни все еще смеялся и, оставив трость, кивнул на платье.

— Примерь.

Адалин посмотрела вниз. Платье и правда было чудесным. Почему бы и не устроить себе маленький бал?

— А почему бы и нет? — она улыбнулась и указала на костюм в шкафу. — Ты тоже переоденешься?

— Нет.

— Ну, пожалуйста? Для меня?

Он прищурился.

— Это нечестно.

— Не каждый день удается увидеть младшего брата в цилиндре и фраке.

Дэнни скривился.

— Ладно. Но ты мне должна.

— Отдам тебе свою долю арахисового масла.

— По рукам!

Адалин рассмеялась и огляделась в поисках ширмы. Найдя сложенную у наклонной стены, взяла платье, подняла к нему подходящие туфельки и зашла за ширму. Сняв сапоги, она выпрямилась — и тут ее накрыла волна головокружения. Она пошатнулась, но удержалась на ногах и зажмурилась, дожидаясь, пока все пройдет.

В груди на мгновение кольнула тревога, и Адалин затаила дыхание, ожидая худшего — боли, головной вспышки, тошноты… но ничего не случилось.

Это только головокружение. Притормози, Адди.

Она была в порядке. Чувствовала себя хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Это было совсем не похоже на то, что случалось раньше, и она не собиралась позволить страху испортить этот день.

Сняв рубашку и брюки, Адалин осталась в белье и аккуратно влезла в платье, подтянув его вверх по телу. Затем надела туфельки. Корсаж оказался велик, и ей пришлось прижать его к груди, чтобы не устроить брату сердечный приступ, когда она вышла из-за ширмы.

— Помоги мне со шнуровкой, — попросила она.

Дэнни, застегивая двубортный жилет, поднял глаза.

— Ух ты. Ты отлично выглядишь, Адди.

— А ты, между прочим, тоже весьма представителен.

Щеки Дэнни залились румянцем. Он подошел, и Адалин повернулась к нему спиной, оперевшись о ширму. Ее немного качнуло, пока он затягивал и завязывал шнуровку.

— Слушай… как думаешь, будут еще кто-нибудь?

— Кто?

— Люди.

— Людей все еще много, Дэнни.

— Нет, я имею в виду… таких, как мы. Хороших. Думаешь, они придут сюда? Думаешь, Меррик позволил бы им остаться?

Адалин почувствовала в груди укол сожаления. Она понимала, почему он чувствует себя одиноко, несмотря на нее и Меррика. Ему, наверное, не хватало компании кого-то ближе по возрасту. А когда ее не станет…

Она повернулась к брату, положила руки ему на плечи и мягко сжала.

— Я не могу знать, что решит Меррик. Но он же приютил нас, верно?

Дэнни кивнул.

— Здесь полно припасов, но они не бесконечны. Пока сад дает урожай, а в лесу водится дичь — ты не останешься голодным. Но чем больше людей, тем быстрее все закончится. Меррик не сможет открыть двери для каждого, кто сюда придет. Но я верю: со временем он примет кого-то. Только… для него мы в приоритете. Наша безопасность — главное.

— Я знаю, — он глубоко вдохнул и резко выдохнул. — Просто…

— Ты думаешь о будущем.

— Ага.

Адалин наклонилась ближе и с улыбкой спросила:

— И о том, чтобы найти себе девушку?

Лицо Дэнни вспыхнуло.

— Нет! То есть… не об этом! Совсем нет!

— Мммм…

— Замолчи и дай мне спокойно закончить с этим дурацким платьем.

Адалин рассмеялась, но снова повернулась к нему спиной.

Когда он затянул шнуровку, она помогла ему надеть пиджак и белые перчатки, затем сама натянула длинные дамские перчатки. Они встали перед зеркалом бок о бок.

— Смотри-ка на нас! — сказал Дэнни. — Мы будто вернулись в прошлое, — он положил палец под нос, изображая усы, надул губы и заговорил басом: — Добрый день, сударыня.

Адалин присела в изящном реверансе.

— И вам добрый, светлый день, милорд.

Смех захлестнул их обоих, и они начали корчить рожицы, пародируя богатеньких леди и джентльменов из какого-то далекого века.

В такие моменты Адалин могла забыть обо всем — о болезни, о Разломе, о том, каким страшным и разрушенным стал мир. Она просто жила в настоящем, веселилась с братом. Все остальное переставало иметь значение. Видеть его улыбку, слышать смех и знать, что он счастлив — вот что наполняло ее радостью.

Теперь, когда Дэнни был в безопасности, ее единственной целью оставалось прожить каждую секунду, наполненную этой радостью, этим светом.

***

Меррик стоял у окна в своем кабинете, заложив руки за спину, и смотрел на обугленный участок заднего двора. Все остальное уже давно было приведено в порядок, но траву он даже не пытался восстановить — земля должна исцелиться сама. И все же последние четыре дня взгляд снова и снова возвращался к этому пятну.

Это было напоминание о том, как близко он подошел к провалу.

Несмотря на защитные чары, несмотря на предупреждение о приближении угрозы, он едва не упустил шанс спасти Адалин и Дэнни. Если бы он был более подготовлен, если бы действовал решительнее… возможно, ему удалось бы предотвратить все. Только удача уберегла Дэнни от серьезных ран. И только считанные секунды отделили Адалин от… настоящего кошмара.

Он почти не занимался усилением защиты поместья. Во многом потому, что не знал, как это сделать без обширных исследований магических структур. Но все свое время он тратил на нечто куда более важное — на поиски лекарства для Адалин.

Он знал, что все, что сделал до сих пор, лишь временные меры. Они истощали его — физически и магически, а ее — изнутри. Прошло уже несколько дней, и новый приступ болезни мог начаться в любой момент. Сможет ли он спасти ее снова?

Даже если сможет, однажды это станет невозможным. Такой путь не может продолжаться вечно. Но сегодня…

Сегодня он сделал первый настоящий прорыв. Нашел первую зацепку.

Меррик опустил взгляд на старый свиток, развернутый на подоконнике. Он был сохранен магией, как и почти все в доме, но даже с этой защитой было видно, насколько он древний. Возможно, древнее самого Меррика. Но именно здесь мог быть ключ. Его лучший шанс. Единственный шанс.

Хотя даже он не давал никаких гарантий.

Связывание душ. Все сводилось к этому — переплетение двух жизней, двух сущностей… навсегда. В свитке не было четкого объяснения, что именно это означает, но там упоминалась возможность превратить смертного в бессмертного. Если бы он мог разделить с ней свое бессмертие… хватило бы этого? Справилась бы эта магия с ее болезнью? Или она просто перешла бы на него, сделав и его уязвимым?

Может, рак перестал бы убивать ее, но продолжал бы разрушать тело веками, превратив в вечную мученицу?

Ответа не было.

— Написано в другую эпоху, — пробормотал он себе под нос.

И это действительно так. Даже в его молодости существовало больше подобных ему — и это после тысячелетий упадка всех сверхъестественных существ. Веками ранее их было еще больше, и тогда сохранялось общее знание об их магии и ее применении, которое, к несчастью, сегодня уцелело лишь в обрывках. Тысяча двести лет назад наверняка еще был кто-то живой, кто мог бы объяснить ему, что такое связывание душ, что оно делает и чего не делает, кто мог бы провести его через весь этот процесс.

Меррик покачал головой и раздраженно зарычал:

— Прожить тысячу лет и все еще знать так мало…

В свитке было что-то такое — в самой магии, которую он описывал, — что отзывалось у Меррика где-то глубоко внутри. Все это казалось странно знакомым, хотя он точно знал, что за все эти годы едва ли взглянул на свиток больше пары раз. Он не мог понять, откуда это чувство — и его разум был слишком перегружен, чтобы попытаться разобраться.

Это было хоть что-то, а значит — гораздо больше, чем вчера. И если ничего другого не найдется до следующего рецидива Адалин — а он вполне может оказаться последним — он рискнет. Он уже знал, что не сможет продолжать жить без нее. Мир, его собственная жизнь, будут слишком пустыми без Адалин. Безумие, что она могла стать для него настолько важной за столь короткое время, но это была правда его сердца.

Он ее любил. Гораздо сильнее, чем кого-либо за всю жизнь. Конечно, между ним и его кровными родственниками тоже была любовь, но она была гораздо более сдержанной — а к тому моменту, когда он мог бы считаться взрослым, всех их уже не стало.

Ничто не отнимет у него Адалин.

С большой осторожностью он свернул свиток и убрал его обратно в футляр. Он потратил на него достаточно времени, достаточно переживал из-за атаки оборотня, достаточно мрачно размышлял. Каждый момент, отданный исследованиям, — это момент вдали от Адалин, а он не хотел терять ни одной лишней секунды, если только она не была необходима для ее спасения.

Он положил футляр со свитком на стол и без промедления вышел из кабинета.

Оказавшись в коридоре, он последовал за приглушенным смехом к лестнице на чердак. Дверь была открыта, и он отчетливо слышал Адалин и Дэнни наверху. Его шаги были бесшумны, и легкость их смеха, радость — все это облегчало тревогу Меррика по мере того, как он поднимался.

Пройдя всего несколько шагов от лестницы, он увидел их. Они были наряжены в старинную одежду, которая хранилась здесь наверху: голубое платье на Адалин и немного великоватый костюм с двубортным жилетом на Дэнни, завершенный цилиндром. Эти вещи остались еще от прежних владельцев, еще до того, как Меррик приобрел поместье, и даже тогда они были слегка устаревшими. Он не вспоминал о них уже больше века.

Адалин и Дэнни стояли перед высоким зеркалом, позировали, говорили забавными голосами, с выдуманными акцентами и словами, которые, как они, видимо, думали, были старомодными — и хохотали. Это было трогательно. Адалин была всегда красива, но сейчас, в этом платье, которое сидело на ней так, будто было сшито на заказ, и с лицом, осветленным от смеха, она была ослепительно прекрасна.

Что бы я с ней сделал прямо сейчас, если бы рядом не был ее брат…

В воображении Меррика промелькнул образ Адалин, прижатой к стене, зажатой его телом, с полуоткрытыми губами, затуманенным взглядом и задранной юбкой.

Он отогнал эти мысли. Это была невинная забава. Он мог позволить ей остаться таковой.

Меррик подошел ближе, не в силах сдержать улыбку.

— Похоже, вы тут на бал в Ритц¹³ собираетесь.

Они оба вздрогнули и обернулись. Удивление Адалин быстро сменилось радостью. Ее улыбка стала шире, глаза заискрились — но в ее взгляде было нечто большее: сила, глубина, что-то настоящее и мощное.

Сердце Меррика забилось быстрее, по коже пробежал жар. Возможно, это была всего лишь надежда, но ее взгляд, казалось, в точности отражал то, что чувствовал он.

Брови Дэнни нахмурились.

— При чем тут крекеры?

Меррику с трудом удалось отвести взгляд от Адалин и повернуться к Дэнни.

— Я говорю не о крекерах, и я не имею ни малейшего представления, почему ты так думаешь.

Дэнни бросил на него насмешливый взгляд, как будто Меррик сошел с ума.

— Ритц¹⁴. Крекеры такие.

На лице Меррика появилось не менее забавное выражение.

— Нет. Ритц. Отель. При чем тут крекеры?

— Я вообще не понимаю, о чем ты.

Адалин прыснула со смеху, прикрывая рот рукой.

— Меррик, прости, но ты себя выдаешь. Возраст дает о себе знать.

Меррик нахмурился. Он знал, что человеческая культура меняется быстро — он прожил тысячу лет — но особенно стремительное развитие технологий за последние полвека явно оставило его позади.

— Уверяю вас обоих, что эта отсылка, сколь бы устаревшей она вам ни казалась, куда современнее той одежды, что вы на себя напялили.

Дэнни повернулся к Адалин, подняв брови.

— Старик.

Она дала ему подзатыльник.

— Ай! — он схватился за плечо с обиженным выражением.

— А еще недавно таким счастливым был, — сухо заметил Меррик.

— Ты с нами переоденешься? — спросил Дэнни.

— Я все это время и так был нарядно одет, — Меррик развел руки, глядя на свой жилет, рубашку и брюки — он носил такое почти каждый день. И считал, что, несмотря на возраст, его одежда сохраняет некий вечный стиль.

Дэнни снял цилиндр и кинул его Меррику.

Тот поймал шляпу за край и посмотрел в нее.

— Полагаю, ты ожидаешь, что я вытащу отсюда кролика только потому, что ты знаешь, что я владею магией?

Дэнни закатил глаза.

— Надень ее.

— Можно увидеть кролика? — с улыбкой спросила Адалин.

Со вздохом Меррик опустил руку в шляпу. Он знал, что она шутит, но не мог отказать. Он создал из магии иллюзию — светящегося, полупрозрачного синего кролика, немного размытых очертаний — и поднял его над полями шляпы.

Глаза Дэнни и Адалин расширились от удивления, губы приоткрылись. Магическое существо выскочило из шляпы, попрыгало по полу, проскочило между ног Дэнни, под юбкой у Адалин — везучая тварь — и исчезло.

Лицо Дэнни озарилось восторгом.

— Это было круто!

Адалин подошла ближе, покачивая бедрами и плавно двигая тканью юбки. Она забрала шляпу, одной рукой обняла Меррика за шею, потянула к себе и поцеловала в щеку, прежде чем водрузить шляпу ему на голову.

— Спасибо.

Он приподнял шляпу, не в силах удержаться от ухмылки.

— Всегда к вашим услугам, мадам.

Она усмехнулась и взяла его под руку.

— Ты рано закончил. Что привело тебя к нам?

— Слишком много времени провожу в кабинете. Захотелось более живого общения, — он поправил шляпу. — И раз уж мы все при параде, может, прогуляемся по поместью? Здесь есть еще много интересного, чего вы не видели.

— А можно взять еду? — спросил Дэнни.

Восторг Адалин был почти осязаем, она засияла, глядя на Меррика.

— Мы могли бы устроить пикник.

— Все, что ты захочешь, Адалин, — сказал Меррик. — Ружье все еще у тебя?

— В комнате.

— Возьми его с собой. Каждый раз, когда выходишь на улицу, даже в пределах поместья, носи его при себе.

Дэнни бросился к лестнице.

— Я сбегаю за ним!

Глаза Меррика чуть расширились, и он перевел взгляд с Дэнни на Адалин. Он сам уже в юном возрасте умел обращаться с оружием — и даже с более опасными вещами. Но современные дети казались ему куда менее зрелыми. Конечно, мир вынудил Дэнни взрослеть быстрее, но он все еще был ребенком, а ружье было одним из самых смертоносных орудий.

— Скажи, что не только мне не по себе от мысли, что он сейчас побежал за ружьем, — сказал Меррик.

Адалин нахмурилась, глядя в проем, в котором исчез ее брат.

— Не только тебе. Пошли, проследим, чтобы он хотя бы не навернулся.