Под маской улыбки (ЛП)

Глава 4

Пять лет назад

— Не нервничай. Мама чувствует страх. — Лениво ведя одной рукой руль, а вторую положив на моё колено, Дэвид представляет собой само спокойствие. Его глаза цвета океана отрываются от дороги и он подмигивает мне.

— Очень смешно, — ворчу я, но его спокойствие передаётся и мне. Дэвида ничто не раздражает. В жизни, полной крутых поворотов и не отличающейся стабильностью, я нуждаюсь в той стойкой безопасности, которую такой мужчина, как Дэвид, может обеспечить. Его сложно разозлить. Когда возникают проблемы, он находит решение. Игры не для него. Он звонит, когда обещает позвонить, эмоционально стабилен, без неожиданных истерик и вспышек ярости. Если этого недостаточно, чтобы убедить меня встречать с этим замечательным человеком, то он зацепил тем, что смотрит на меня, как на единственную женщину в мире.

С тех пор как мы познакомились в отеле «Монро», мы виделись или разговаривали каждый день. Под наше описание подойдёт выражение «бурный роман». У меня ещё никогда не было таких отношений, потому что Дэвид — настоящий мужчина. Не ребёнок, как те мальчики, которые водили меня есть хот-доги и пить дешёвое пиво на вписках. На первое свидание Дэвид пригласил меня в стейк-хаус с видом на Атлантический океан. Когда я рассказала, что мне нравится исследовать процветающее искусство Майами, он пригласил меня на эксклюзивное открытие художественной галереи, картины в которой продаются за цену свыше десяти тысяч долларов. Никто, казалось, не заметил моё неуместное присутствие на таком шикарном мероприятии, так как я пришла с Дэвидом. Куда бы мы ни пошли, люди узнавали его и хотели быть рядом. Он ни разу не оставил меня одну, крепко держа за руку, показывая любому, кто осмелился поставить под сомнение моё присутствие, что я с ним. Он заставляет меня чувствовать себя важной, и я быстро привыкаю быть в центре внимания такого мужчины.

Спустя месяц отношений Дэвид решил, что пришло время познакомить меня с родителями. Сейчас мы направляемся к ним.

— Ты уверен, что я одета подходяще? — спрашиваю я, разглаживая лавандовое платье с запáхом без рукавов, которое сшила этим летом.

Он слегка сжимает руку на моём колене, а затем, дразня, проводит пальцами по коже, вызывая мурашки.

— Ты идеальна. — Я вся сияю от его похвалы, губы расплываются в улыбке. — Для меня это тоже впервые. Ты первая женщина, которую я познакомлю с ними.

— Как так? Ты же самый завидный холостяк в Майами, — подтруниваю я.

Дэвид ухмыляется, не сбавляя скорости проезжая через контрольно-пропускной пункт охраняемой резиденции.

— Ни одна не была такой особенной.

Сердце приятно сжимается. Ещё никто не называл меня особенной. Глаза начинает щипать и я быстро моргаю. Смотря в окно, я сдерживаю накатившую волну эмоций. Дэвид заставляет меня гордиться особой. Его искренние комплименты и поддержка не оставляют места для неуверенности.

— Наша семья очень дружная, — продолжает Дэвид. — Мы с Чэндлером не водим женщин к родителям домой каждый день. На воскресных ужинах присутствуют только члены семьи и самые близкие люди. — Он переплетает наши пальцы. Пульс снова ускоряется. Дэвид считает наши отношения серьёзными? Я бросаю на него взгляд, но выражение его лица как всегда безмятежно.

— Сегодня будет кто-то ещё, помимо твоего брата?

— Не должно быть, но мама любит приглашать друзей в последнюю минуту. — Дэвид отпускает мою руку, чтобы заехать на длинную каменную подъездную дорожку. Я задыхаюсь от восхищения. Это строение — не дом, а целое поместье. Двухэтажное, выполненное в стиле средиземноморской архитектуры. Экстерьер драматический и потрясающий. Отделка штукатуркой, круглые колонны и жалюзийные оконные проёмы добавляют фасаду гламурный штрих.

— Я только сейчас поняла, насколько обеспеченная у тебя семья, — признаю я, бросая на Дэвида ещё один обеспокоенный взгляд. Он паркует машину на круглой дорожке и выключает двигатель.

— Деньги не делают нас другими. Мы обычная семья. — Дэвид отстёгивает ремень безопасности и наклоняется через панель управления. Его мятное дыхание щекочет мою щёку, знакомый запах мужского одеколона успокаивающе окружает меня. Он касается моих губ в нежном поцелуе. Раньше от его прикосновений я забывала обо всех мучительных сомнениях. Школа, работа, счета — всё это не имеет значения, когда Дэвид рядом. На этот раз не срабатывает, потому что страх связан с ним. Я хочу понравиться его родителям и брату.

У меня самой семьи не осталось. Отец давно умер, мама с сестрой не заинтересованы в семейных узах. Я хочу, чтобы мне нашлось место в другой семье — мы бы вместе праздновали Рождество возле ёлки и День памяти возле гриля. Я начинаю понимать, что семейная жизнь Дэвида сложнее, чем мои простые мечты о семейных сборищах.

— Я родом не из такой. Это, — я обвожу руками дом, — пугающе необычно.

Дэвид медленно вздыхает.

— Поверь мне, Каролина. Они полюбят тебя также, как… Расслабься. Пойдём.

Как что? Я теряю дар речи. Полюбят, как он? Нет, не может быть. Мы знакомы всего месяц. Невозможно чтобы Дэвид меня любил. Я вроде не люблю его. Вообще-то, я не уверена, что такое любовь. Но, допустим, я, может, люблю его. Он заботливый и внимательный, и ухаживает за мной, как за сокровищем. Мне хорошо рядом с ним.

Дэвид отпускает мою руку и отворачивается, чтобы выйти из машины. Я поднимаю ручку со своей стороны. Повернувшись, я встаю золотыми босоножками на дорожку и тоже выхожу. Дэвид снисходительно улыбается, беря меня под руку.

— Дама никогда не открывает дверь машины сама. Не когда я рядом, и тем более не в случае, когда водитель привозит нас на мероприятие. — Эти слова, хоть и вежливо произнесённые, напоминают мне, что я не знаю, как правильно вести себя в мире Дэвида.

Дэвид останавливается, чтобы поцеловать меня в кончик носа.

— Подумай об этом так, Каролина. Ты — моё сокровище, а я хорошо забочусь о том, что для меня ценно. Я хочу покрасоваться тобой и оказать честь, которую ты заслуживаешь.

— В тебе прячется романтик, — упрекаю я, хотя и сияю. Обычная речь Дэвида далека от поэзии и романов, которые приходят на ум, когда думаешь о настоящей любви.

— С тобой нечего скрывать, сокровище моё. Ты вдохновляешь меня на поступки, которые я не совершал раньше. Итак, готова идти?

Я таю, слыша новое прозвище. Сокровище нужно беречь. Я хочу, чтобы меня берегли.

— Да, Дэвид Морган. Познакомь меня с родителями.

Он ведёт меня по дорожке, обрамлённой зеленью. Вместо того чтобы открыть дверь, он звонит. И успокаивающе похлопывает меня по руке, пока мы ждём.

Темноволосая женщина в белой униформе домработницы распахивает дверь.

— Мистер Дэвид, проходите, — говорит она с сильным латиноамериканским акцентом.

Он кивает без особого дружелюбия.

— Миранда, познакомься с мисс Каролиной Адамчик, моей девушкой.

Миранда опускает голову, бормоча приветствие. Боковым зрением я оцениваю реакцию Дэвида. Он не обращает внимания на такой жест послушания, но мне такая формальность не по душе.

— Здравствуйте, Миранда. Приятно познакомиться. Я с нетерпением жду возможности попробовать вашу еду сегодня вечером. Дэвид рассказал, что вы отлично готовите. — Женщина сухо улыбается, не встречаясь со мной взглядом. Я сделала что-то не так?

Дэвид ведёт меня вперёд, оставляя странное приветствие позади, и я вижу дом во всей красе. Повсюду мраморные полы. На стенах висят впечатляющие картины, большая часть мебели светится белизной. Из прихожей открывается вид на столовую с колоннами и многоуровневым потолком. В центре овального обеденного стола стоит потрясающая стеклянная скульптура блестящего синего цвета. Хочу запомнить этот цвет и использовать в одном из своих дизайнов. Поразительная красота.

Дэвид, очевидно, привык к головокружительной красоте дома и декору, он проводит меня через столовую и глазом не поведя. Мы заходим в большую комнату с камином, выходящую на веранду, откуда открывается вид на безупречный задний двор и воды Корал Гейблс.

— Мама, позволь представить тебе Каролину Адамчик. Каролина, моя мама, Джорджия Морган. — Отвлечённая декором, я не замечаю, что мы стоит перед очаровательной женщиной, сидящей на краю кресла. В строгом белом платье с элегантной укладкой она является воплощением всего своего класса. Я вдруг жалею, что надела фиолетовое платье. В этом доме яркие цвета уместны только на произведениях искусства.

— Миссис Морган, спасибо, что пригласили к себе домой. У вас уютно. — Надеюсь, слова звучат с той же искренностью, с какой я их произношу. Несмотря на все волнения, глубоко в душе я горжусь тем, кем являюсь. Грязная, обнищавшая девчонка, которой я была, превратилась в яркую девушку, получающую степень в области дизайна одежды.

Джорджия Морган выпрямилась во весь рост. Нюдовые лодочки сделали её на несколько сантиметров выше меня. Она изучает меня, словно я лишь недавно обнаруженный вид. Окидывает меня взглядом бронзовых глаз с головы до ног, задерживаясь на босоножках, которые я недавно купила в комиссионном магазине. Они из прошлой коллекции, но хорошо сохранились. Как и сын, Джорджия пользуется дорогим парфюмом — аромат Chanel No.5 окутывает меня, когда она наклоняется, чтобы соприкоснуться щеками. Я неловко следую ритуалу, не зная, нужно ли касаться кожи губами. Видимо, нет, учитывая, как быстро отстраняется Джорджия. Она коротко кивает сыну, её приветствие не такое теплое, как я рассчитывала. Она выглядит раздражённой, хотя сложно судить по её реакции, потому что ни улыбка, ни, если уж на то пошло, морщинки не искажают её гладкие черты лица.

— Не благодари меня. Это мой сын пригласил тебя. — В отличие от мягкого вежливого голоса Дэвида, голос его матери гнусавый и высокий.

Краем глаза я наблюдаю за Дэвидом. Его окружает невидимое напряжение. На лице отражается недовольство. Он рассеяно сжимает мою руку.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с моей девушкой, мама, — сквозь зубы произносит он.

— Да, у нас за ужином будет достаточно времени. Чэндлер с отцом решают дела. Давайте выпьем, пока ждём? Если тебе уже можно, Каролина, — очень холодно произносит Джорджия. Я только пришла. Чем я могла так не угодить ей? У меня появляется желание развернуться, покинуть дом и никогда не возвращаться.

Но тут я замечаю укол боли, который Дэвид не пытается скрыть. Поэтому я игнорирую язвительность Джорджии. Упоминание, что брат с отцом работают без него, ранят Дэвида. Я узнаю эту боль. Это не совсем тоже самое, но всё же я тоже хотела быть частью семьи, а они часто отталкивали меня.

Просунув между нашими ладонями большой палец руки, я мягко глажу им ладонь Дэвида.

— Миранда, — он немного повышает голос. — Налей Каролине «Пино-гри», а мне «Мартини». — Дэвид подводит меня к дивану напротив его матери, невысказанные слова зависают в тишине между нами.

Миранда входит в комнату почти бесшумно. Она несёт напитки на полированном серебряном подносе. Она кладёт чёрные круглые подставки на кофейный столик между креслом Джорджии и диваном. Формальности продолжают давить на меня и нервировать.

— Спасибо, — бормочу я.

Дэвид рядом со мной сжимает челюсть.

— Выпьем. — Он поднимает напиток. — За семью. — Джорджия улавливает его сарказм, но всё же чокается своим «Мартини» с нашими напитками. Нас снова окружает гнетущая тишина. А как же дружная семья, о которой говорил Дэвид? Слава богу, в комнату входят его отец и брат.

— Сын, не знал, что ты собираешься привести гостью. — Старший Морган входит в гостиную в костюме тройке.

— Я говорил маме, — произносит Дэвид; он расслабляется, несмотря даже на то, что встаёт. Я повторяю его действия, надевая на лицо очередное дружелюбное выражение.

— Отец, прошу, познакомься с Каролиной Адамчик. Каролина, познакомься с моим отцом, Вильямом. С Чэндлером вы уже знакомы. — В этот раз я готова, когда мужчины подходят коснуться меня щекой.

— Спасибо, что пригласили в ваш чудесный дом, — только эти слова приходят на ум.

— Нам в радость. Ужин готов? — Вильям пристально меня оглядывает, быстро переходя на другую тему. И снова я вижу, как Дэвид едва заметно вздрагивает. Только в этот раз меня словно тоже задевает. Я не хочу, чтобы он страдал. Я мысленно обещаю сделать всё возможное, чтобы облегчить Дэвиду дискомфорт.

— Ты поедешь с нами в Нью-Йорк на следующей неделе? — Чэндлер хлопает Дэвида по плечу, что вызывает глубокое недовольство моего молодого человека.

— Вряд ли. У меня назначена встреча с Алеком Кристосом. Я, наконец, заключу сделку, — самодовольно говорит Дэвид.

Алек? Я напрягаю слух. Дэвид не упоминал его, а я не вспоминала с того самого дня у бассейна в отеле «Монро». Если честно, я вообще забыла про Алека.

— Сделка с ним несёт риски, — строго говорит Вильям.

— И кучу денег. Какая разница, чем он зарабатывает? Мы не нарушим закон, инвестируя в его компанию, — возражает Дэвид.

— Может это так, но мы должны следить за своей репутацией, — добавляет Джорджия.

Дэвид почти не обсуждает со мной работу. Мне стало интересно от того ли это, что семья оспаривает каждое его решение.

— Ой! — восклицаю я, роняя клатч на пол. Присев, я поднимаю сумочку и неловко улыбаюсь Дэвиду. Он смотрит на меня с благодарностью. Его взгляд наполняет меня гордостью. Об Алеке забывают.

Когда мы входим в столовую, я жду, пока Дэвид поставит мой напиток на стол и отодвинет стул. Когда он одобрительно кивает мне, меня переполняет гордость, как если бы я на отлично сдала тест по этикету.

Я смотрю на то, как накрыт стол.

Передо мной лежат две вилки, две ложки и нож. В правом верхнем углу стоят три бокала, и лежит салфетка в чёрном матовом кольце. И что теперь? Благополучно оглядывая стол, я замечаю, как Джорджия кладёт салфетку на колени, и следую её примеру.

Миранда вкатывает в комнату серебряный поднос с тарелками, двумя бутылками вина и стеклянным кувшином воды. Пока Вильям ведёт разговор о работе, в который я особо не вслушиваюсь, домработница обходит стол, наливая воду и предлагая вино. Я отказываюсь, так как мой бокал почти полный, но с интересом наблюдаю, как тихо наполняется красным вином бокал Джорджии. Закончив с напитками, Миранда ставит перед каждым из нас, вначале перед дамами, тарелку холодного красного супа. Когда у всех оказывается по тарелке, Дэвид берёт в руки крайнюю ложку и начинает есть. И снова, я повторяю за ним, пытаясь не казаться невеждой.

— Чем ты занимаешься, Каролина? — спрашивает Джорджия.

— Я на последнем курсе в Институте Дизайна Майами, изучаю индустрию моды. Я всю жизнь хотела создавать одежду и мечтаю работать в модном доме. — Осторожно, чтобы не хлюпать, я глотаю холодный острый суп. Он вкусный. Гаспачо. Так он называется, если я правильно помню.

— Довольно сложно вести бизнес в этой сфере. Думаешь, связи нашей семьи помогут тебе пробиться? — Джорджия задаёт прямой вопрос.

— Мама, — выпаливает Дэвид. — Ты невероятно груба.

— А что? Я не хочу, чтобы тебе разбила сердце женщина, которая гонится за твоим трастовым фондом, — оскорблённо фыркает Джорджия.

Я поднимаю голову и пристально смотрю на Джорджию Морган. Подавляя желание заёрзать под её маленькой победной ухмылкой, я скрываю лицо под маской вежливости.

Поднимая руку, я кладу её Дэвиду на предплечье в успокаивающем жесте.

— Дэвид, всё в порядке. У твоей мамы есть полное право задавать вопросы. Нет, мэм, — спокойно и искренне отвечаю я. — Цель моей жизни самой сделать себе имя в индустрии моды. Без сомнения, я буду стараться изо всех сил, чтобы добиться успеха, но используя только свой талант. А с вашим сыном я встречаюсь, потому что он вдохновляет меня работать усерднее и делает меня счастливой. Мы только познакомились, поэтому вам, возможно, нужно время, чтобы понять, как сильно я забочусь о нём. Но я обещаю, что докажу искренность своих чувств. Иначе меня бы здесь не было. — Кровь шумит в ушах, и мне приходится глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Придя в себя, я вижу, как Джорджия неохотно кивает в мою сторону. Мысленно я сжимаю кулак. Это маленькая победа, но победа.

— Ну вот. Теперь ты знаешь, что Каролина талантлива, верна и интеллигентна. Можем сменить тему? — спрашивает Дэвид. Он смотрит на меня, и мы улыбаемся друг другу. Я быстро опускаю взгляд, как если бы знаки внимания были против правил в доме Морганов.

Ужин состоит ещё из трёх блюд — салата, рыбы и десерта. В конце трапезы Миранда вновь обходит стол. На этот раз она наливает Джорджии молочный ликер, а Вильяму — янтарную жидкость с двумя кубиками льда. Отодвигая стул, я встаю и спрашиваю, где найти уборную.

— Я покажу, мне как раз нужно позвонить, — вызывается помочь Чэндлер. Я отхожу, замечая гримасу Дэвида. С опозданием понимаю, что, скорее всего, он должен был отодвинуть мой стул. Смущённая своим провалом, я следую за Чэндлером по коридору к дамской комнате.

Дверь закрывается с приятным щелчком. Долгий выдох снимает всё напряжение, которое нарастало в плечах с самого приезда. С закрытыми глазами я роняю подбородок на грудь и делаю несколько успокаивающих вдохов. Какой напряжённый семейный ужин. Если подумать, у них так каждое воскресенье. Я беспокоюсь, что стала причиной повышенного неудобства. Но после моего небольшого монолога, Джорджия больше не нападала на меня. Подняв голову, я смотрю в зеркало. По крайней мере, в открытую. Я выдержала первую встречу почти невредимой. Через несколько минут мы с Дэвидом сможет остаться наедине. Эта мысль приободряет меня.

Я поправляю нюдовый макияж и перекладываю волосы на плечи. Затем возвращаюсь в столовую.

— Прошу, скажи, что это шутка, Дэвид, — обрывок фразы Джорджии останавливает меня на пути.

— Перестань, мам. Я понимаю, что ты чувствуешь. Не нужно так кричать, — коротко отвечает он.

— Ты хоть понимаешь, что она нищенка из семьи иммигрантов? Дэвид, да она выросла в трейлерном парке. Как это отразится на общественном мнении? Сын Морганов женится на бесталанной голодранке. Нет, сударь. Я не позволю делать из своей семьи посмешище. Можешь портить что угодно, но только не наше имя. Мальчик, ты понял?

Стук сердца отдаётся во всём теле: я чувствую его удары в рёбра, пульсацию на шее и запястьях. Бесталанная голодранка. Слова эхом звучат в голове. Я покинула центральную Флориду, чтобы избавиться от этого клейма. Майами должен был стать домом для новой Каролины, не той, что голодала в детстве, потому что отец пропивал все деньги.

— Как ты узнала про её семью? — рычит Дэвид.

— Узнав, что ты с кем-то встречаешься — от твоей секретарши, кстати, — я наняла частного детектива, чтобы узнать о её происхождении. Ты меня благодарить должен, Дэвид, — выпаливает Джорджия.

У меня отваливается челюсть. Частный детектив? Пресвятые угодники.

— Если Джорджия Морган что-то задумала, её не остановить.

Голос, раздавшийся за спиной, заставляет меня подпрыгнуть, и обернувшись, я обнаруживаю Чэндлера, наблюдающего за мной с хитрой улыбкой на губах.

— О чём ты? — выпаливаю я, внезапно разозлившись на то, что Дэвид привёл меня сюда. Он знал, что его мать станет глумиться надо мной?

— Ты вроде нормальная девушка, Каролина, поэтому скажу прямо. Для моей мамы репутация семьи превыше всего. Она важнее материнского внимания и важнее любви. Это не пустые слова, она на полном серьёзе сказала, что не позволит Дэвиду разрушить семью. Господи, она даже наняла кого-то следить за тобой. Мы можем скрыть ошибки Дэвида в работе, но не скроем его брак с непонятно кем.

— Я… — Чэндлер столько на меня вывалил, что я не знаю, с чего начать. Частный детектив превосходит все мои ожидания. В моём прошлом нет секретов. Моя семья не такого знатного рода, но я не преступница.

— Каролина! — Дэвид буквально рычит, я никогда не слышала такого злого тона.

Чэндлер наблюдает за моим безмолвием. Внезапно чья-то рука хватает меня за бицепс, разворачивая. Щёки Дэвида пылают от злости, голубые глаза потемнели от ярости.

— Мы уходим, — шипит он. Дэвид тащит меня к входной двери, его пальцы впиваются в кожу. Я едва поспеваю за ним на тонких каблуках. Дэвид вылетает в дверь, захлопывает её и, наконец, отпускает меня. Я потираю от боли то место, куда впивались его пальцы. Я не видела его таким раньше, и мне страшно. Я не знаю, что делать, но отчаянно хочу помочь. Дэвид подходит к мерседесу. Он проводит рукой по волосам, взлохмачивая пряди. И с невероятной силой бьёт руками по капоту, от чего я подпрыгиваю.

Неуверенная, как поступить, я подхожу к нему ближе. Он вздыхает, и роняет голову в знак поражения. Я осторожно кладу ладонь на его руку.

— Дэвид, ты в порядке? — произнеся это, понимаю, что сказала не то. Конечно же, он не в порядке.

— Они держат меня за идиота, сука! — Я дёргаюсь и отстраняюсь, словно обжегшись. Он никогда не выражался при мне. Я его не узнаю. Этот Дэвид рычит как зверь. — Поехали отсюда. — Дэвид подходит к водительской стороне и открывает дверцу. Он садится в машину и хлопает дверью со всей силы. Я быстро сажусь на пассажирское сиденье и тихо закрываю дверь. Почему-то мне кажется, что моя нежность успокоит его ярость.

— Мне так жаль, — нескладно говорю я.

— Если хочешь встречаться со мной, придётся научиться вести себя подобающе. — От внезапного осуждения я моментально теряю дар речи.

— Я… Ты хочешь, чтобы я изменилась? — заикаюсь я.

— Нет, не нужно меняться, Каролина, — резко произносит он. Я вжимаюсь в дверь. — Ты должна научиться вести себя как леди. Не так уж и сложно.

— Дело в том, что сказала твоя мама? — Я стыдливо опускаю взгляд на руки, сложенные на коленях. Дэвид заводит мотор и так резко выезжает со двора, что я ударяюсь плечом о дверь. Я неуклюже пристёгиваю ремень безопасности.

— Оставь это мне, — бросает он. — Не слушай, что говорят эти придурки. Они считают себя такими умными. Однажды я буду вести их бизнес, и вот как они со мной обращаются? Охренеть. — То, как естественно он вставляет в речь ругательства, заставляет меня задуматься, всегда ли он так разговаривает, когда меня нет рядом. Злость Дэвида, должно быть, связана с семейной историей, свидетельницей которой я стала впервые.

Я вспоминаю слова Чэндлера об ошибках Дэвида на работе. Мне всегда казалось, что у Дэвида с бизнесом всё отлично. Вероятно дело в соперничестве между братьями.

Гнетущая тишина воцаряется в машине, когда Дэвид выезжает на дорогу.

— Мы поедем к тебе?

— Не сегодня, — кисло произносит Дэвид с хмурым выражением лица.

— Ты расстроен. Позволь поднять тебе настроение. — Я нагло кладу руку ему на бедро. Под дорогой тканью брюк от Армани бедренные мышцы напряжены. Я сжимаю пальцы, надеясь вызвать реакцию Дэвида.

К моему сожалению, он скидывает мою руку со своей ноги и возвращает мне на колено.

— Мне нужно побыть одному, Каролина. — Переубеждать бесполезно, но его слова беспокоят меня.

Дэвид бросает беглый взгляд через плечо, затем перестраивает машину в правый ряд.

— Если ты этого хочешь…

— Хочу, — подтверждает он, тормозя перед пятиэтажным домом, где живём мы с Дорой.

Внезапно в горле встаёт ком, а на глаза наворачиваются слёзы. Какой ужасный вечер. Я нажимаю на ручку двери, собираясь выйти. Это не тот мужчина, который ухаживает за мной.

— Постой.

Моё сердце снова начинает трепетать. Я оборачиваюсь к нему. В его глазах ещё бушует злость, но она направлена вовсе не на меня. Дэвид наклоняется, протягивая одну руку к моей шее. Второй он обхватывает меня за талию и притягивает ближе.

— Это не навсегда, Каролина. Преодолей со мной непростую часть. — Я чувствую горячее и тяжёлое дыхание Дэвида на лице. Он ловит мой взгляд, и я теряюсь в его глазах. От него исходит напор и уверенность. — Они не помешают нам. Обещаю, — улыбается он.

— Я не хочу, чтобы нам мешали быть вместе, — выдыхаю я.

Дэвид грубо притягивает меня к себе и впивается в губы. Он целует яростно, со всей злостью. Зубами цепляет мою нижнюю губу и кусает. Я отстраняюсь, затаив дыхание. Коснувшись кончиком пальца нижней губы, я ощущаю влагу. На пальце кровь. Я смотрю на Дэвида, который наблюдает за мной с тенью улыбки впервые за вечер. Наслаждение разгорается во мне, когда он сжимает пальцы на шее. У меня смешанные чувства. Ещё ни разу, когда у нас с Дэвидом была близость, он не показывал страсти к боли.

Понятия не имею, что и думать об этой новой стороне Дэвида.

— Жёстко, — наконец, говорю я, слизывая языком капельки крови.

Дэвид наклоняется и обхватывает кончик моего пальца губами. Он слизывает каплю крови, глаза темнеют от желания.

— На вкус ты лучше, чем всё, что когда-либо готовила Миранда. — Моё беспокойство исчезает. По правде сказать, меня тянет к нему. — Иди, сокровище моё. Я позвоню завтра. — По крайней мере, он всё ещё зовёт меня сокровищем. Это хороший знак.

— Спокойной ночи, Дэвид. — Я сжимаю его предплечье, когда он отпускает меня, затем вылезаю из машины, оказываясь на приятном вечернем воздухе. И только на полпути к подъезду я понимаю, что Дэвид не открыл мне дверь, нарушив свои рыцарские правила. Ну что ж. Ночка выдалась ещё та.

Когда я захожу в квартиру пару минут спустя, жалею о том, что Дэвид не захотел провести со мной ночь. Мне больно от мысли, что он один в своей квартире с видом на город. Но мы только начали встречаться, и я не хочу быть из тех настырных девушек, кто не оставляет своим мужчинам личного пространства.

— Божечки, что стряслось?

Дора лежит на краю раздвижного дивана, который её отец купил нам, когда мы переехали сюда. На самом деле, большая часть мебели в квартире новая благодаря мистеру Голду, за исключением спального гарнитура, который я нашла в магазине подержанных товаров.

— Да ничего. Просто устала. Длинный был день. — Я честна с Дорой, но будет предательством рассказать ей о случившемся за ужином у Морганов.

— Ты не бываешь такой поникшей по пустякам, мисс Солнышко. — Дора принимает сидячее положение. — С той ночи, когда Дэвид Морган пригласил тебя на свидание, ты вся светилась от счастья. И ни с того ни с сего ты выглядишь так, будто кто-то ударил твоего пёсика. Расскажи, что убило твой вечный позитив. Или, может, хочешь конфетку для поднятия настроения?

Шутка не удаётся, потому что я слишком переживаю за Дэвида. Я кладу сумочку на столешницу и сажусь на другой конец дивана. Я наклоняюсь, чтобы снять босоножки, и вытягиваю ноги на диване. Шевеля пальчиками, я глубоко вздыхаю.

— Кажется, я не нравлюсь родителям Дэвида, — наконец признаю я.

Дора машет рукой.

— Исключено. Ты всем нравишься.

— Неправда, — возражаю я. — Короче, они не особо были мне рады. Как будто решили, что я с Дэвидом только ради денег. — Дело было не в этом. Но всю правду я не скажу. Дора плохо умеет хранить секреты.

— А что Дэвид думает об этом?

— Ну, он тоже расстроился. Я его таким злым ещё не видела. Он вёл себя грубо, жёстко и был очень раздражён.

— Звучит сексуально. — В её глазах загорается интерес.

Вспоминая о том, что произошло, я думаю, что Дэвид действительно выглядел в каком-то роде соблазнительно.

— Блин, Каролина, ты хоть представляешь, как тебе повезло? Я провела с Чэндлером всего одну ночь, и он про меня тут же забыл. А ты проводишь с Дэвидом каждый день со встречи. Детка, это джекпот.

— Ты права. Дэвид замечательный. Я просто не хочу рисковать нашими отношениями из-за разногласий с его родителями, — говорю я.

Дора фыркает.

— Этого не будет. Я своими глазами видела, насколько Дэвид одержим тобой. Он разберётся. Не изводи себя так из-за его семьи. Им нужно время узнать тебя поближе. Уверена, они сильно опекают своего золотого мальчика.

— Ты права, — признаю я. — Дэвид — мечта во плоти. Прежде чем я ушла, он сказал, что всё наладится. Нужно ему верить. Что бы я без тебя делала, Дора?

— Хмм… скорее всего, сидела бы всё время в квартире, погрязнув в нитках и иголках. — Дора откидывает голову, смеясь над собственной шуткой.

— Ай! — вскрикивает она, когда я кидаю в неё подушку.

Стянув мягкое белое одеяло с края дивана, я заворачиваюсь в него, прижимаясь к подушкам. Я уже чувствую себя намного лучше и увереннее.

Мы с Дэвидом справимся.