Подари мне сердце (СИ)

Глава 34

Жену Алексей нашел в детской. Едва он вошел, его взгляду открылась чудесная картина. Аня играла с Сашей. Сын сосредоточенно укладывал один деревянный кубик поверх другого, но, увидев отца, мальчик спрятался за материнские юбки.

- Саша, - позвал Воронцов, протянув руки к сыну.

- Подойди, папенька зовет, - Анна слегка подтолкнула его к отцу.

Взяв ребенка на руки, Алексей выпрямился. Большая ладонь погладила темные кудри. Саша, робко обняв отца за шею, запечатлел на его щеке мокрый поцелуй. Сердце перевернулось в груди. Вот оно, счастье! Вот то, ради чего стоит жить.

- Аня, - Алексей сглотнул ком в горле, - мне многое нужно тебе рассказать.

Глядя на мужа, Анна поняла, что что-то изменилось. Забрав ребенка из его рук, она передала Сашу на попечение няньки. Выйдя из детской, Аня направилась в свои покои. Она слышала шаги Алексея за своей спиной. Что еще могло случиться? – гадала она.

Опустившись на софу, она подняла глаза на супруга. Алексей присел подле нее. Взяв ее руки в свои ладони, он вздохнул.

- Помнишь тот вечер, когда ты рассказала мне о Саше? – спросил он.

Аня кивнула.

- Я тогда действительно был у Арсеньевой.

Анна сделала попытку подняться, но Воронцов удержал ее.

- Подожди! Выслушай меня.

- Хорошо. Я выслушаю Вас, Алексей Васильевич, и мы больше никогда не будем возвращаться к этому разговору, - холодно ответила она.

- Я слишком много выпил в тот вечер, - продолжил Алексей, - Мне стыдно это признавать, но я не помню ничего из того, что произошло той ночью между мной и Арсеньевой. Но сегодня мне стало известно, что она воспользовалась моим состоянием и солгала, что ждет от меня ребенка.

- Ты хочешь сказать, - не веря своим ушам, произнесла Аня, - что между Вами ничего не было?

- Именно это я и хотел тебе сказать, - тихо ответил Алексей.

- К тебе память вернулась? – спросила Анна.

- Нет, - грустно улыбнулся Воронцов, - ее горничная не слишком предана своей хозяйке, а когда я сказал Арсеньевой, что все вспомнил, она призналась.

- Письмо, которое я получила сегодня, - это ее рук дело?

Алексей кивнул.

- Сможешь ли ты меня простить когда-нибудь?

Вместо ответа Аня спрятала лицо у него на груди. Как же хорошо и тепло в его объятьях! Как она скучала по таким вот простым минутам счастья, когда можно просто сидеть, обнявшись, рядом и прислушиваться к сердцебиению друг друга.

Воронцов прикоснулся губами к ее виску там, где под кожей билась тоненькая жилка. Обхватил хрупкие плечи, прижимая ее еще ближе к себе. Обняв ее за талию, он опрокинул жену на софу, легчайшим поцелуем коснулся нежных губ.

- Анечка, сердце мое, я соскучился по тебе, - прошептал он, покрывая поцелуями тонкую шейку.

- Не здесь, Алеша, - задыхаясь от нахлынувших ощущений, ответила она.

Подхватив жену на руки, Воронцов шагнул к двери, ведущей в его покои. Оказавшись в своей спальне, он осторожно поставил ее на пол и, вернувшись к двери, запер ее на ключ. Алексей раздевал жену, покрывая поцелуями обнаженные плечи. Платье с тихим шорохом упало к ее ногам. Аня, отступив от него на шаг, спустила с плеч тончайшую сорочку, позволяя ей упасть на пол вслед за платьем. Алексей разделся, не отводя от нее жадного взгляда и, обняв, увлек к широкой постели.

Его теплые ладони нетерпеливо заскользили по бархатистой коже, лаская прекрасное тело.

- Моя, только моя, - хриплый шепот сорвался с губ, обжигая, заставляя терять голову.

Алексей приподнялся на вытянутых руках, заглянул в затуманенные страстью зеленые глаза, качнулся вперед, погружаясь в распростертое под ним тело. Его пальцы переплелись с тонкими пальцами жены. Ни с одной женщиной он не испытывал ничего подобного. Желание обладать ею сводило с ума. Он все глубже погружался в омут страсти, туда, где не было ничего важнее учащенного сердцебиения, тихих стонов, жарких объятий. Страсть, накрывшая любовников с головой, отступила, оставив их утомленными в объятьях друг друга.

- Люблю тебя, душа моя, - прошептал Воронцов, ласкового проведя кончиками пальцев по нежной щеке.

Поздним вечером Едена Дмитриевна нервно расхаживала по будуару своей тетки, заламывая руки в истерике.

- Все кончено, тетушка! Все кончено! Господи, Боже! Что же мне делать?!

- Успокойся! – повысила голос княгиня, - Ты сказала ему, что никакого ребенка нет?

Лена кивнула, присаживаясь в кресло.

- Поедешь ко мне в имение, родишь. Ребенка я заберу. Скажу, что какая-нибудь дальняя родственница померла, разрешившись от бремени. Никто не узнает.

Арсеньева судорожно вздохнула, пытаясь справиться с подступающими к горлу рыданиями. Княгиня Вяземская перевела взгляд на племянницу.

- Решено, завтра уедешь.

- Как скажете тетушка, - смирилась Елена.

Наутро Арсеньева велела паковать багаж. Обидно было уезжать из столицы в самый разгар сезона, но возможности остаться у нее не было. Скоро ее положение станет совершенно очевидно. Елена Дмитриевна выглянула из окна. На улице пошел снег крупными белыми хлопьями. Вчера еще было тепло и солнечно, а сегодня… - вздохнула она. Так и ее жизнь, совершенно безмятежная накануне, в одночасье совершила крутой поворот. Выйдя из спальни, она спустилась вниз.

- Дуня, ты Семена не видела? – спросила она.

- Не, барыня, с утра не видела, - покачала головой горничная.

- Куда же этот шельмец запропастился? – в раздражении спросила Арсеньева, - Увидишь, вели экипаж готовить.

Алексей с утра пребывал в отличном настроении. Спустившись в кабинет, он собирался написать записку Долгоруким, сообщить, что они с женой принимают приглашение на вечер, который должен состояться в конце недели. Он уже сел за стол, когда в кабинет робко постучали.

- Войдите!

На пороге показался его дворецкий.

- Алексей Васильевич, там Вас спрашивают.

- Кто?

- Мужик какой-то, говорит дело у него срочное к Вам.

- Пусть войдет, - махнул рукой Воронцов.

Семен робко протиснулся в роскошный кабинет бывшего любовника своей хозяйки. Поклонившись, мужик поднял глаза на сидевшего за столом барина.

- Мне сказали, что у тебя ко мне дело имеется, - нахмурился Алексей, внимательно оглядев вошедшего.

- Так и есть, барин. Не гневайтесь. Я у Вас помощи пришел просить.

- И чем же я тебе помочь могу? – откинулся на спинку кресла хозяин кабинета.

- Меня Семеном зовут. Конюх я Елены Дмитриевны, - начал мужик.

- Ну, а ко мне что тебя привело? – недоуменно спросил Алексей.

- Правды ищу, - ответил мужик. - Был у меня племянник, Арсений, двадцати лет. Два дня назад барыня велела его насмерть запороть, вроде как за кражу безделушки своей какой-то.

Алексей вздрогнул.

- И что?

- Так не крал он ничего! Здесь в другом дело. Барыня в спальню свою еще с лета его вызывала и понесла от него, а ребеночка, слыхал я, на Вас спихнуть хотела, - замялся Семен.

- Вот оно как, значит, - протянул Алексей.

- Так это еще не все. Арсений моей сестрой от покойного графа Арсеньева был прижит, потому и назвали его Арсением. Барин-то, когда прознал про это, велел вольную ему отписать, а бумаги перед самой смертью своей мне отдал. Арсений тогда маленький был, мамка его померла, и другой родни у него не было, - утер скупую слезу мужик, - Вот я и решил, что вырастет, тогда и отдам ему, а тут вон как получилось.

- Бумаги эти у тебя? – спросил Воронцов.

- Так вот они, барин, - выложил перед ним мужик свернутые грамоты.

Развернув бумаги, Алексей погрузился в чтение. По мере того, как он читал документы, у него зашевелились волосы на голове. Среди бумаг была не только вольная на Арсения, но и письмо от государя десятилетней давности – ответ на прошение графа Арсеньева об усыновлении им его внебрачного ребенка. Император удовлетворил его прошение ввиду того, что граф находился при смерти после полученного им на Кавказе ранения, и других наследников мужского пола у него не было. Выходит, что Елена Дмитриевна велела насмерть молодого графа запороть?! Выдохнув, он отложил их в сторону.

- Ступай, я подумаю, что можно сделать, - ответил он Семену.