Подарок

18 глава «Работа, работа и еще раз работа»

Прошла неделя, две, за ними месяц. Работа на площадке мешала мне работать на своем поприще, поэтому я часто оставляла всю работу на Отто и его помощников. Я уходила в номер, садилась за ноутбук и писала. Роман был довольно интересным. Он давался мне легко, и я с удовольствием сидела за ним целый день. Как я была счастлива, что все-таки занимаюсь тем делом, которое мне близко. Что архитектура далеко позади.

Я проводила целые дни, сидя за компьютером, иногда забывая, что у меня есть сын. Я считала себя ужасной матерью, хотя скорее всего так и было. Томас все свободное время посвящал сыну, что вроде сплотило нас, но я все равно чувствовала, что не нужна ему, что между нами стена. Я ему только друг, который так давно влюблен и не видит свою жизнь с кем-то другим. Однако все оставалось так, как было. Я вечно писала удачный роман, а Томас возился с сыном. Он учил его говорить, ходить. Он был хорошим отцом.

Однажды вечером Томас и Орсон вернулись с прогулки. Он искупал сына, уложил его спать. Было поздно. Томас вовсю зевал. Он посмотрел на мою работу, мы переглянулись. Томас тихо кивнул и ушел спать. В тот день я просидела всю ночь за романом, написав за весь день около пятидесяти страниц. Я была невероятно довольна результатом. Мне оставалось не так много, чтобы дописать историю.

Я засыпала и мало понимала, что пишу, но все равно продолжала писать. Из комнаты вышел лохматый Томас, еще не до конца проснувшийся. Он был примерно в том же состоянии, что и я. Томас был такой смешной в этот момент. Лохматый, сонный, шатающийся и… грустный, серьезный. Он посмотрел на меня суровым взглядом.

– Ты спать вообще ложилась? – сказал он таким голосом, что я вздрогнула.

– Нет, а что? – я ответила невинно, будто не чувствовала его интонацию.

– Ты все время работаешь. Сначала хоть на площадке отдыхала, а теперь безвылазно в отеле. Целыми днями работаешь. Ты не уделяешь внимание ни мне, ни нашему сыну. Сколько еще это будет продолжаться?

– Столько, сколько нужно. Я почти дописала. Я же должна как-то дополнительно зарабатывать и держать свое имя на слуху.

– У нас полно денег. Зачем ты этим занимаешься днями и ночами?

– Это моя любовь, Томас. И если уж мы семья, то тебе придется это принять, как данное, и смириться.

Томас тяжело вздохнул и отвел глаза в пол.

– Вчера к нам Дэн приходил.

– Дэн?

– Дэн Хайден. Он спрашивал тебя. Вы знакомы?

– Да, он попытался завести со мной разговор на свадьбе Бритни и Дерека.

– Я не выдал ему твое местоположение вчера, но сегодня, если он снова спросит, я отвечу. Он приятный мужчина. Взрослый, опытный. Он тебе понравится, – как же он тогда ошибался. – Он вдовец. У него жена и дочь умерли в авиакатастрофе пять лет назад. Сейчас ему 35. Будь мы в веке так XIX, я бы сказал, что он – достойная партия, – Томас бросил угрюмую улыбку и ушел в ванную.

Я не могла понять его настроение. Он хотел быть вместе постоянно, хотел веселиться вместе. Но в то же время говорил о том, что присмотрел мне мужа. С кем бы я ни была рядом, все хотели меня либо прогнать, либо выдать замуж. Как сложно жить, но это лучше, чем умереть. Когда ты умер, все сразу в хороших с тобой отношениях и скучают, а когда жив, ты знаешь правду, а не наигранную ложь.

– Я это к чему сказал-то, собственно, – Томас вышел из ванной, одетый в рабочую одежду. – К тому, что ты бы привела себя в рабочий вид. Синяки и мешки под глазами не выглядят привлекательно, как бы ты ни думала.

Томас ушел. Я легла спать. Рядом спал Орсон. Я лежала и не уснула бы, если бы не ужасная усталость вследствие бессонной ночи. Мысли обуревали меня. Я не хотела парня, мужа, если это был не Томас Броун-Салазар. Я любила его, а не кого-то другого. Увы, безответно. Поэтому я твердо решила познакомиться с Дэном и попробовать оторваться от Томаса.

Я проспала до обеда. Меня разбудил Орсон своим плачем. Я покормила его и взглянула в его счастливые маленькие глаза, держа на руках. Его светлые кучерявые волосы напоминали мне Томаса, а его все еще голубые глаза – Беллу. Мое маленькое солнышко, наша с Томасом вселенная, смысл нашей жизни и предлог соединения смотрел на меня, а я любила в нем только то, что он кровь и плоть от Томаса, кому сердце я отдала. Орсон был копией своего отца, если бы не глаза, в которые мы смотрим всегда.

Вдруг дверь кто-то стал открывать. Я посмотрела на часы, было почти шесть часов вечера. Томас рановато. Я вспомнила, что он хотел сообщить мое местоположение Дэну, и что я была тогда не накрашенная, в коротких шортах и растянутой футболке, с гнездом на голове. Но я не успела ничего сделать, как дверь отворилась и в комнату впопыхах вбежала Карина. Ее растрепанные волосы висели на ее лице, выражавшем глубочайшее волнение и восторг.

– Я так и думала, что ты не в рабочей форме, – спешно сказала Карина.

– А что мне щеголять?

– Дэн приглашает тебя посидеть в ресторане через полчаса. Он придет сюда! Быстрее! Нам надо привести тебя в порядок! – она взяла меня за руку, и повела в ванную. – У тебя даже волосы не мытые! Эх!

– Карина, стой! – я остановила ее. – Ты что его сватаешь ко мне?

– Милая моя! Тебе двадцать три. Ты живешь с возлюбленным, прекрасно понимая, что тебе с ним ничего не светит. Да ты вообще его ребенка воспитываешь в надежде на взаимность! Хватит витать в облаках, мечтать! Жизнь – не твой роман! Здесь все по-другому! Через несколько лет ты поблагодаришь меня.

Я помыла голову, Карина уложила мне волосы. Легкий макияж, рубашка и джинсы. Мои короткие волосы прекрасно подходили под такой стиль одежды, в отличие от классических нарядов. Карина пыталась меня уговорить на платье, однако это было тщетно.

Карина проводила меня буквально до двери моего номера, когда в дверь позвонили. Она все жужжала под ухом про какие-то манеры, советы и тому подобное, но я ее не слушала. Дэн не слишком интересовал меня. Меня интересовал только один мужчина во всей необъятной вселенной. Я открыла дверь. Вошел Томас, подмигнул мне, а за ним в дверях стоял Дэн в такой же простой одежде, что и я. Мне показалось это забавным, однако эта одежда его омолодила. На какой-то момент я даже подумала, что возможно с ним у нас больше общих интересов, и что с ним я смогу быть счастлива.

– Здравствуй.

– Здравствуйте, – я сделала на этой уважительной форме акцент, так как теперь знала о его возрасте и не могла не показать своего отношения к этому. Однако намека он моего не понял, как мне показалось, либо он это хорошо скрыл.

– Раз уж я угадал с одеждой, то угадал и с местом. Пляж. Как тебе идея?

– Песок в кеды наберу.

– Пойдем босиком.

– Ноги обожгу.

– Песок к вечеру остывает.

– У меня ноги нежные, – ужасная привычка показывать парню, который понравился, то, что он мне крайне не симпатичен.

– Я тебя понесу, а пока пойдем, – мы двинулись по просторному коридору отеля.

Мы вышли к пляжу. Солнце собиралось садиться. Дэн выбрал идеальное время для свидания, ведь закат это так романтично. Я сама всю жизнь мечтала о свидании при закатных красках, придающих всему вокруг розовый оттенок любви. Как глупо, наверное, все-таки. Песок и правда к вечеру остыл, и мы совершенно спокойно шли босиком вдоль берега океана.

– И все-таки, почему именно литература? – спросил Дэн меня после долгой паузы.

– К этому лежит моя душа с самого рождения. Когда я еще не могла говорить, я рисовала. А когда выросла, я поняла, что с удовольствием пишу сочинения, за которые получаю хорошие оценки. Моя мама помогала мне в этом сначала, а потом мне не нужна была ничья помощь. Я писала просто и много еще в средней школе. Моя жизнь была скучной и жалкой. Меня спасали только сериалы, в основном дорамы, и книги. Мои и чужие. Там жизнь была необыкновенной. Я вечно летала в облаках, как, может, любая девочка. Но не любая девочка станет писать свои фантазии, обреченные на провал в реальной жизни. Я пишу, и настоящий мир мне больше не так важен. Я живу в другом мире, в котором все так, как я хочу. Все старания имеют смысл, а те, что не имеют, потом все равно будут оправданы. Там ничто не сделано зря. В каждом дыхании героя есть смысл.

– Послушал тебя и тоже хочется писать.

– Но надо еще уметь это делать. А то кто захочет читать про твои скучные романтические фантазии?

– Прообраз героини моих скучных романтических фантазий.

– А надо, чтобы чуть больше чем один человек.

– А, может, я только одну хочу, а не многих, – я понимала, к чему он клонит. Но он не знал, что прообразом моих героев ни разу не был он, а много раз был Томас, потому что он занимал все мои мысли каждый день.

– И это хорошо.

– Я всегда довольствовался одной. У меня была одна жена и одна дочь, – Дэн помрачнел и горько всхлипнул. – Самые красивые женщины на всей планете.

– Мне жаль, что так случилось.

– Они летели ко мне, но не вышло нам встретиться. Они подали, а Ши Хо прислала мне последнее сообщение, – по его щеке скатилась слеза. – Она написала, что любит меня и надеется встретиться на Небесах. С тех пор я хожу в церковь. Я хочу с ней встретиться.

– И тем не менее вы ищите себе новую жену.

– Я ищу утешение. Церковь дает покой, но я одинок.

– А если вы, ваша жена и новая жена окажутся на Небе, кого вы выберите своей законной женой?

– Законы Неба – не земные законы. И все же, несмотря на вашу ко мне неприязнь, я хочу спросить.

– Слушаю, – мы остановились.

– Вы бы хотели иметь со мной романтические отношения? Дадите мне шанс отвоевать ваше сердце?

– Отвоевать?

– Увы, я вижу, как вы преданы Томасу. Он бесподобный мужчина, каких мало, но я не хуже, а он не чувствует того, что вы.

– Не вам судить, что я чувствую и кому предана. У меня есть сын, которого я люблю. Вы мне нравитесь, но все же.

– Все же?

– Томас и Орсон – моя семья, – я показала ему браслет с гравировкой наших имен, который я не снимала с того самого дня, когда в примерочной мы стали семьей. Поцарапанный металл, ветхая кожа. Но все еще было видно главное – «Ава, Орсон, Томас». Дэн разглядел надпись на браслете и взглянул на меня. – Простите, но больше мне ничего не надо.

– Я рад с вами познакомиться. Надеюсь, вы обретете свое счастье. С Томасом или без него, но будьте счастливы. Я буду рад вам помочь, если вам что-то будет нужно, – он поклонился, сложив руки чисто по-корейски.

– Всего хорошего, – я поклонилась и пошла в сторону отеля.

Дэн мне нравился. Но все-таки мое сердце было отдано одному человеку. И как бы мне сильно ни нравился кто-то другой, Томаса я любила. Это сначала была просто симпатия, а сейчас – это была любовь. Не важно, взаимная или нет, потому что я могу долго ждать, трудиться, но хотя бы семейной любви я добьюсь.