Подарок

6 глава «Внезапная гостья»

Я провела выходные в слезах и одиночестве. Ничто не могло вернуть мне мою радость, а с каждым часом все глубже и глубже я проваливалась в черную дыру печали. Я была одна. Совершенно одна.

Однако, когда вечером воскресенья приехала Карина вместе с Томасом (он забрал ее из аэропорта), мое настроение улучшилось. Они были веселы, жизнерадостны и заряжали меня своей светлой энергией. Они рассказывали о своих веселых выходных, что вроде должно было меня ободрить, но это вновь повергало меня в бездну отчаяния.

Карина без умолку говорила о своей дочери, а Томас сказал лишь: «Это было незабываемо. Каждый день с ней – незабываем». Я могла лишь представить, чем они занимались, и накручивать себя еще больше. В своей голове я составляла план их выходных, как будто составляла план свадьбы или очень ответственного мероприятия. От этих представлений не было бы так больно, не будь я уверена в его отторжении меня, даже если бы у него не было замечательной девушки. Она наверняка куда красивее, умнее, успешнее. Томас бы другую не выбрал.

Однажды во время обеда мы весело беседовали своей маленькой группкой из троих человек. Мы ели что-то обыкновенное, сейчас уж не вспомню что, но помню, что это нечто я когда-то готовила, когда жила с мамой. Но тогда оно получалось не таким, каким надо было, каждый раз. А в тот раз, казалось, оно было идеальным. Может, оно таковым и не было, но мне казалось все прекрасным, когда Томас был рядом.

Мы с Кариной и Томасом немного погуляли по городу от места съемок до кафе в отеле. По пути нам встретились, несмотря на относительную безлюдность места, фанаты Томаса и чуть меньше фанатов Карины.

И ни одного моего. Да, образ писателя не так популярен, как даже его герои, а тем более актеры. Но, в любом случае, у меня не было причин расстраиваться из-за этого, потому что я все равно добилась желаемого, и денег у меня в разы больше. На момент съемок еще в зимнем Ливерпуле я уже купила себе небольшую квартиру на окраине Лондона. Вы спросите, почему не большую квартиру или дом? Почему не в центре? Ну, на то несколько причин.

Во-первых, зачем мне большая квартира? Я там жить одна буду, а я очень сильно боюсь одиноких больших помещений. Спать невозможно. Все из-за ужастиков, которые я смотрела очень-очень давно, но все еще их помню.

Во-вторых, не такая уж она и маленькая! Три комнаты вполне достаточно. Мне – за глаза! А если родственники приедут, есть, где поселить.

Почему не в центре, а на окраине?

Во-первых, не люблю большое скопление народа. Это врожденное. Я родилась в маленьком городке, в котором было на момент моего рождения всего около пятисот тысяч человек, а с каждым годом это количество уменьшалось.

А во-вторых, «жаба душит» покупать маленькую квартирку в центре за те же деньги, что я купила трехкомнатные огромные апартаменты на окраине!

В общем, мы мило беседовали, и неожиданно подошла официантка даже не с нашим заказом и сказала, что мы с Томасом мило смотримся. От мыслей, что кто-то считает нас парочкой, стало тепло на душе, но я отогнала эти мысли, чтобы, взлетев в облака неисполнимых желаний, с грохотом не упасть в реальный мир. За соседним столиком мы увидели человека с объективом, фотографирующим нас троих. Возможно, со стороны мы и, правда, выглядим парочкой. Тем более, никто не знал о существовании у Томаса девушки.

Вдруг лицо Томаса засияло ехидной улыбкой.

– Давай, притворимся парочкой? Выложим пару совместных фото в «Твиттер». Будет весело. Видеть реакции СМИ чрезвычайно смешно. Да и твой образ станет более узнаваем.

– А твоя девушка?

– Она знает, что я люблю пошутить, – он широко улыбнулся и подмигнул мне.

От такой позитивности и детской наивности становилось стыдно, что я его моложе, а веду себя как старуха, но все равно, его поведение немного напрягало.

– Ну, если так, то давай.

Я была только рада скинуть себя образ заумной старухи, которой меня часто считали. Да и хоть как-то побыть его девушкой, хотя бы на миг – было для меня высшей наградой. Приятное притворство.

Томас положил свою руку мне на плечо, достал телефон и включил камеру. Он зарылся лицом в мои короткие волосы и улыбнулся. Мне стало смешно. Щелкнул воображаемый затвор камеры. Мы выглядели мило.

Затем он вставил в свой молочный коктейль вторую трубочку и кивнул Карине, подавая ей свой телефон, чтобы та сфотографировала. Мы приложились губами к трубочкам. Вспышка. Я взглянула на Томаса. Еще держа трубочку во рту, он вытянулся, чтобы посмотреть на фото. Он выглядел забавно и в этот момент, и на фото. Он вел себя, как ребенок, хотя ему уже было 28 лет.

Он посмотрел на меня, также все еще держащую трубочку во рту. В его глазах читалось непонятное чувство, непонятные эмоции, я не могла их прочитать. Чтобы нарушить молчаливые взгляды между нами я отхлебнула из его стакана молочный коктейль. Он был жутко приторным. Такое только дети любят. Ах да, он – вечное дитя. В ответ на мой грабеж его коктейля Томас рассмеялся так, что из его рта брызнула пара капель этой жидкости. Это было слишком смешно, чтобы не смеяться.

– Томас, милый, – прозвучал женский раздраженный голос, оборвавший наш смех.

– Белла, киса моя, – Томас встал и потянулся к девушке.

Его лицо сияло от счастья. Томас обвил ее талию своими сильными руками. Девушка была очень красивой. Худая красавица с объемной фигурой, рыжими длинными волосами. Черты лица по всем стандартам современной красоты. Возможно, я никогда еще не видела такой красивой девушки. У нее были аккуратные черты лица. Она – идеал красоты. Не то, что я. Азиатская внешность, смешанная с европейскими чертами превращаются в некий суп на моем лице.

– Почему ты не сказала, что приедешь? – Томас был счастлив и рад, будто ребенок, увидевший снег в первый раз.

– Хотела сделать тебе сюрприз. Познакомишь? – Белла кинула хищный взгляд на меня, от которого мне стало жутко.

– Это Ава. Она автор новеллы, по которой этот фильм. Это Карина. Моя коллега. А это моя прекрасная девушка – Белла.

– Очень приятно, – она чуть ли не прошипела эти слова, прижимаясь к Томасу все сильнее.

– Мне тоже.

Я хотела раздражить ее ревность еще больше, но зачем я буду создавать проблемы Томасу? Я с улыбкой протянула ей руку для пожатия. Она не стала протягивать руку. Я пересела к Карине. Белла села на мое место, буря меня взглядом.

– Я, пожалуй, проясню ситуацию, – я попыталась загладить свою вину перед обоими. – Мы хотели пошутить над прессой. Не думай, что…

– Что он мне изменяет с тобой? – она перебила меня. – Я сначала подумала об этом, но потом увидела тебя поближе и все поняла. Мой Томми любит пошутить. Любит красивых, ярких, необычных девушек. А ты – просто серая мышь, чудесным образом пробившаяся в этот светлый мир. Глаза не болят после подвалов от такого света?

– Белла, прекрати… – Томас неодобрительно вздохнул и укоризненно посмотрел на нее. Было приятно, что ему не понравилось высказывание своей девушки, как бы сильно он ее не боготворил.

– А что такого? Я разве вру? Посмотри на нее, – она заговорила невинным ангельским голоском.

– Ава, пойдем, – Карина взяла свою еду и встала. – Нам здесь не место.

Мы с Кариной сели за столик в другом конце зала, но с того места мы вполне могли лицезреть парочку. Я отвернулась, чтобы не разбивать себе и так расколотое сердце. Последние надежды и радости улетучились, будто и не было. Я задумалась над словами Беллы, глядя в стакан с напитком. Я не считала, что она врала. Да, это было грубо, но разве это ложь? Я просто мышь, урод, вылезший из неведомой пещеры, а она – идеал красоты. И Томасу она понравилась не просто. Все надежды превратились в пыль. Он – желаемый кусочек, и она тоже. Они нашли друг друга. Хотя, сомневаюсь, что Томас сделал бы то же самое на ее месте.

– То, что она сказала, неправда, – нарушила мои умопомрачения Карина. – Она ревнует и пытается показать свое превосходство, унизить. Она видит, что ты тоже красивая и представляешь для нее угрозу.

– Красивая? Тоже? Относительно кого? Гоблина? Не надо утешать меня этой ложью, я ведь в зеркало, знаешь, смотрюсь. Я родилась с таким лицом, знаю, как оно выглядит не меньше вас всех.

– Ава, ты красивая!

– Ава, – это был Томас. Он пришел к нам, – Белла сказала это в порыве ревности. Не стоит ее слушать. Ведь ты, правда, красивая. Мне от нее достанется, но я обязан был это сказать, – он тут же побежал на улицу вслед за Беллой.

Не было ничего приятнее этих слов, хоть они могли быть тоже вежливой ложью.