Подкидыш

Глава 2

Когда наконец мужчины решили присоединиться к двум леди, они нашли их сидящими у камина в малиновом салоне — в одной из самых уютных комнат первого этажа. Леди Лайонел велела принести свечи и пяльцы, над которыми теперь склонилась мисс Скамблесби. Ее светлость редко утруждала себя таким утомительным занятием, как вышивание, однако, всегда требовала, чтобы ее принадлежности для рукоделия были под рукой. Она придирчиво выбирала шелк и критиковала рисунки, с легкостью убеждая себя, что является неутомимой труженицей. Она с удовольствием наблюдала за стараниями «кузины Амелии», а потом любезно выслушивала комплименты своему мастерству.

Мистер Ромзей подошел к мисс Скамблесби, чтобы посмотреть, как у нее продвигаются дела. И пока леди Лайонел, наверное, уже в десятый раз сообщала ему, что они вышивают покрытие для церковного алтаря, ее муж передал Джилли письмо от дяди Генри и терпеливо ждал, когда Джилли прочитает его и передаст ему.

Джилли читал письмо с некоторым удивлением. Лорд Генри, очень экономный человек по натуре, умудрился написать письмо без абзацев, уместив все мысли, которые он хотел передать, на одном небольшом листе бумаги. Он сообщал племяннику о предстоящем выгодном брачном союзе: была оглашена помолвка его старшей дочери с юношей из очень знатной и влиятельной семьи. Ему удалось сжато передать все подробности этого дела и в конце выразить надежду, что его племянник встретит с одобрением известие о предстоящем браке.

Герцог передал письмо лорду Лайонелу. Его сиятельство пробежал глазами листок и воскликнул:

— Ха! Я догадывался об этом! Сын Элвертонов, да? Очень неплохо для девчушки, еще не покинувшей школьную скамью.

— Не понимаю, зачем ему нужно сообщать об этом мне, — заметил герцог.

Лорд Лайонел оторвался от письма и неодобрительно взглянул на племянника.

— Естественно, что он так поступил! Это очень важная новость. Ты напишешь в ответ о своей радости ее услышать и о том, что польщен этой родственной связью.

— Но ведь ему абсолютно все равно, польщен я или нет, — возразил герцог.

— Прошу, не будь таким смешным! — раздраженно воскликнул его сиятельство. — Можно подумать, что ты не помнишь ничего из того, чему тебя учили, Сейл! В сотый раз повторяю тебе, что ты — глава семьи и должен научиться воспринимать все происходящее соответственно своему положению. Забудь ради Бога чепуху о том, что твоему дяде наплевать на твое одобрение или неодобрение! Если ты не помнишь, что тебе полагается делать в твоем положении, то он, как видишь, этого не забыл. Он написал тебе очень хорошее письмо: уведомил о важном семейном событии. Должен сказать, я не ожидал, что ему удастся найти такую выгодную партию для дочки, хотя, признаться, собственному ребенку я бы пожелал нечто иное.

— Да, — согласился Джилли, вновь беря письмо. — Моей кузине еще нет семнадцати, а Альфреду Тирску, должно быть, сейчас около сорока.

— Ну-ну, это не так важно! — возразил лорд Лайонел. — Дело в другом. Я бы не хотел породниться с Элвертонами. В них всех есть что-то вульгарное, это пришло к ним в семью, когда старик — я имею в виду, отца Элвертона, впрочем, ты его все равно не помнишь — женился на какой-то богатой наследнице Китов. Хотя меня это не касается!

Герцог насмешливо согласился:

— Совершенно верно, сэр, однако, если оно касается меня, я должен сообщить дядюшке, что мне не нравится избранник. Бедная Шарлотта! Уверен, что она не может желать этой свадьбы!

Лорд Лайонел глубоко вздохнул и ответил таким голосом, как будто говорить стоило ему больших усилий:

— Надеюсь, ты не сделаешь этой глупости, Сейл! Господи, да что молодой человек твоего возраста понимает в таких делах!

— Но вы говорили мне, сэр, что я должен учиться проявлять свою волю, — смиренно ответил герцог.

— Позволь мне заверить тебя, Джилли, что эта глупость переходит все границы, — сурово проговорил лорд Лайонел. — Ты должен понимать, что вежливое письмо твоего дяди — всего лишь формальность, но это не дает тебе права демонстрировать неприличное легкомыслие и неуместную искренность в выражении своих чувств. Хорошенькое дельце! Человеку, возраста и опыта твоего дяди, будет советовать, как устраивать дела его семьи, молодой нахальный племянник! Нет, ты напишешь ему то, что я тебе сказал, и позаботься, пожалуйста, о почерке, чтобы в письме не было твоих обычных каракулей! И прежде, чем отправишь письмо, покажи его мне.

— Хорошо, сэр, — ответил герцог.

Уверившись, что изгнал бредовые идеи из головы племянника, лорд Лайонел уже более дружелюбно продолжал:

— Вовсе не следует впадать в уныние только потому, что я должен задать тебе взбучку, мой мальчик. Ну вот, больше не будем говорить об этом. Отдай это письмо своей тете и отправимся вместе в библиотеку. У меня есть к тебе разговор.

Герцог испытал дурные предчувствия, услышав эти торжественные слова. Он покорно передал письмо леди Лайонел и последовал за дядей вниз, в библиотеку. Увидев, что свечи уже зажжены и растоплен камин, он приготовился со стесненным сердцем к долгой, запланированной дядей заранее беседе. Будь что будет, решил он, испытывая сильное желание закурить одну из тех сигар, что подарил ему кузен Гидеон. Но поскольку лорд Лайонел запрещал курение, считая его вульгарной и одновременно вредной для легких привычкой, герцог не осмелился это сделать.

— Садись, Джилли, — сказал лорд Лайонел, подойдя к камину и заняв любимое кресло пред ним.

Это приказание прозвучало не так жестко, как бывало прежде, когда произносилось с сильным выделением каждого слова: «Встать прямо и сцепить руки за спиной!» Но перспектива сидеть на низком стуле перед высоким креслом — так что дядя будет нависать над ним — совсем не вдохновляла. Тревожные предчувствия герцога усилились, и он, хотя и с видимой неохотой, сел у камина.

Лорд Лайонел, не включавший нюханье табака в разряд вульгарных и опасных привычек, взял большую понюшку из своей табакерки и с треском захлопнул ее.

— Знаешь, Джилли, — сказал он, — письмо твоего дядюшки пришло в удивительно подходящее время.

Герцог быстро поднял на него глаза.

— Да, сэр?

— Да, мой мальчик. Меньше чем через год ты достигнешь совершеннолетия; нам нужно подумать об устройстве твоей жизни.

Герцог почувствовал, как у него заныло в животе. Он продолжал внимательно взирать снизу на своего дядю.

— Да, сэр?

Впервые в жизни лорд Лайонел, казалось, не хотел сразу переходить к делу. Он опять открыл табакерку и сказал:

— Я всегда делал для тебя все, что мог, мой мальчик. Возможно, иногда ты думаешь, что я слишком суров по отношению к тебе…

— О нет! — слабо возразил герцог.

— Ну что же, я счастлив слышать это. Потому что я очень тебя люблю, Джилли, и всегда любил. Должен без преувеличения сказать, что, за исключением твоего здоровья и недостаточной живости, ты не причинял мне никаких беспокойств.

Герцог, чувствуя, что от него ожидают радостного отклика промямлил:

— С-спасибо, сэр!

— Я не говорю, что ты умен и рассудителен, как хотелось бы, — поспешил добавить лорд Лайонел, сглаживая свою нежность, — или что у тебя нет никаких недостатков, но в целом, я думаю, твой бедный отец, если бы дожил до сегодняшнего дня, остался бы доволен своим сыном, — тут дядя опустил взгляд и пальцы в табакерку.

Джилли никак не мог придумать, что ответить на дядину тираду. В комнате воцарилась напряженная тишина. Наконец лорд Лайонел сам нарушил ее:

— Твой отец поручил мне опекать тебя, — начал он мягко. — И мне кажется, я могу с полным основанием сказать, что поступал именно так, как он сам бы поступил на моем месте. Я крестил тебя, и ты получил имя Адольф, — добавил дядя, и в его тоне просквозило недовольство, — хотя это одно из тех новых имен, которые я терпеть не могу. Впрочем, это не имеет значения, и ты знаешь, я никогда не называю тебя этим именем. Я не позволял твоему дяде Генри вмешиваться в твое воспитание и образование, хотя он и был одним из твоих попечителей. Я ничего не имею против моего брата, не сомневаюсь, что его принципы очень хороши для его собственных сыновей, но я не одобряю их, и твой отец тоже бы их не одобрил. Я жалею, что Генри был включен в попечительский совет. Но поздно сейчас говорить об этом. Думаю, что знаю, как обращаться с собственным братом. Герцог, безмолвно слушавший дядю, не мог не согласиться с ним, но не было никакой необходимости подтверждать это. Поэтому он из вежливости издал лишь одобрительное мычание. — Нет причин, почему с тобой нужно разговаривать, как с ребенком, Джилли, — продолжал лорд Лайонел. — Я не буду скрывать от тебя, что я невысокого мнения о суждениях твоего дядюшки! Ты должен знать, что он никогда не разделял наших с твоим отцом умонастроений, как это следовало бы по-братски. А когда он женился на этой глупой женщине… Но я не хочу даже обсуждать эту тему! Уж раз он соединил свою судьбу с женщиной из ханжеской семьи методиста и воспитывает своих детей так, что те не могут придумать ничего лучшего, как испортить чудесную лужайку, которую культивировали на протяжении последних пятидесяти лет, я не буду возмущаться. Тут уж ничего не исправишь. Тем не менее, знай, что я с самого начала предсказывал ему все, что произойдет дальше. Но Генри никогда не прислушивался к советам людей, которые немного умнее, чем он. Надеюсь, ты не окажешься таким же, Джилли.

Герцог заверил его, что будет стараться.

— Ну хорошо, думаю, я внушил тебе правильные идеи, — с удовлетворением отметил лорд Лайонел. — Но все это не имеет никакого отношения к тому, что я собираюсь тебе сказать, — он перевел тяжелый взгляд на подбородок Джилли и некоторое время помолчал. — Я говорю о твоей женитьбе, Джилли — наконец резко сказал дядя.

Герцог удивленно посмотрел на него.

— О моей женитьбе, сэр?

— Здесь нечему удивляться, — ответил лорд Лайонел. — Думаю, тебе прекрасно известно, что я уже предпринял кое-какие шаги. Я не делаю секретов из обыкновенных дел. И поскольку я обеспокоен твоим будущим счастьем и удобством так же, как и очень важным вопросом продолжения рода, я был очень осмотрителен в выборе невесты для тебя. Она должна быть не только хорошего происхождения, но и суметь внести гармонию в вашу совместную жизнь. В этом вопросе, как видишь, я учитывал все современные требования, о которых ты мне постоянно твердил. У меня есть несколько девушек на примете, но мне кажется, что они тебе не подойдут. Я все больше склоняюсь к мысли, что, как только достигнешь совершеннолетия, ты должен жениться на леди Хэриет Престижн. Герцог вскочил со стула и взволнованно произнес:

— О, я знал об этом! Но пресечению нашего рода ведь ничего не угрожает, сэр, пока мой кузен Гидеон, да и пятеро сыновей дяди Генри…

— Не говори мне ничего про пятерых сыновей дяди Генри, — рассерженно прервал его лорд Лайонел. — Если они все пойдут по пути своего старшего брата, который, я слышал, влип в какую-то позорную историю, а я уверен, что так и произойдет… Но что еще можно ожидать, если человек женится на ханже-методистке? Я только удивляюсь, как ты можешь так легкомысленно рассуждать?

— Но в любом случае продолжению рода ничто пока не угрожает, — резонно заметил герцог. — К тому же, вы знаете, сэр, положение Мэттью нельзя назвать позорным. И я уверен, что Гидеон, оказавшись на моем месте, справится со всем гораздо лучше, чем это удается мне. Конечно же…

— Ты должен сейчас и навсегда выбросить из головы эти мысли. Ничего не удручает меня больше, чем мысль о том, что в конце концов это может и произойти. Уверен, что Гидеон полностью разделяет мое мнение. Не знаю, чем он мог вызвать у тебя такие мысли…

— Ничем! О, ничем! — поспешил прервать его герцог. — Я просто имел в виду… Я просто хотел сказать… что мне вовсе нет необходимости так скоро жениться!

— Так скоро? — повторил его дядя, удивленно подняв брови. — Мой дорогой мальчик, уже более пяти лет, как этот вопрос решен мной и Эмплефордом. Уверен, что и самой молодой леди прекрасно известно об этом. Ее мать — очень умная женщина и хорошо подготовила девушку к тому положению, которое ей суждено занять.

— Вы думаете, что Хэриет знает об этом? — спросил ошеломленный герцог.

— Конечно, почему нет? — ответил его дядя. — Если у тебя в голове витают какие-то романтические идеи, советую тебе избавиться от них, мой мальчик. Романтика хороша в книгах для юношества, и, думаю, ей не чужды низшие слои общества, но люди нашего круга относятся к ней скептически, и ты должен всегда помнить об этом. Да, да, ты, должно быть, думаешь, что я бесчувственный; но поверь мне, так называемые браки по любви порой приносят больше несчастья, чем что-либо другое в этом мире. Уверяю тебя, что в свои двадцать четыре года и с головой, полной романтической чепухи, ты не знаешь до сих пор того, что тебе нужно, а я знаю. И не думай, Джилли, что я хочу связать тебя на всю жизнь с женщиной, к которой ты испытываешь хоть малейшее нерасположение. Очевидно, ты заметил, что твоя тетя и я никогда не упускали возможности пригласить Эмплефордов в Сейл. Я всегда поощрял твои визиты к ним, и ты никогда не отказывался от приглашения Эмплефорда. Я внимательно наблюдал за тобой и должен признать, что буду сильно удивлен, если ты скажешь, что совершенно равнодушен к леди Хэриет.

Герцог схватился за спинку стула. Он был еще бледнее, чем обычно, и к тому же выглядел несчастным.

— Нет, действительно. Я очень уважаю… Она всегда была так дружелюбна и мила… Но женитьба…

— Ну-ну, давай, Джилли, — немного нетерпеливо сказал лорд Лайонел. — Ты же не хочешь мне сказать, что никогда не задумывался над этим! Ты же хорошо знал, что все заранее обговорено.

— Да, — ответил герцог и сам не узнал своего голоса — таким далеким и мрачным он прозвучал. — Да, я знал. Только я надеялся… я думал…

— Ну, о чем ты думал и на что надеялся?

— Не знаю, — беспомощно ответил герцог. — Что, может быть, вдруг что-то произойдет… или кто-нибудь другой сделает ей предложение… или… что просто еще не подошло время!

Дядя проницательно посмотрел на него и спросил:

— Ты испытываешь нежные чувства к какой-то другой девушке, Джилли?

Герцог отрицательно покачал головой.

— Ну, я так и думал, потому что ты никогда не был в женском обществе; но ты не должен стесняться сказать мне, если я ошибаюсь.

Лорд Лайонел подождал немного, но герцог только опять покачал головой.

— Тогда в чем дело? Ничего не скрывай от меня, прошу тебя.

Герцог достал носовой платок и приложил его к губам.

— Я не знаю. Я ничего не имею против Хэриет. Я всегда был расположен к ней, еще с того времени, когда мы были детьми. Она очень милая и дружелюбная девушка. Действительно, у нее мягкий, добрый характер, к тому же она очень симпатичная. Но… но я думал, что когда придет время жениться, я выберу себе невесту сам, это будет леди, к которой я буду чувствовать… в которую я буду влюблен, сэр, — выпалил герцог.

— Ого! Какой высокий полет! — воскликнул развеселившийся лорд Лайонел. — И где же эта чудесная леди?

— Я еще не встретил ее. Я…

— Очень счастлив слышать это, потому что она в любом случае не подойдет! Ты испытываешь юношеские иллюзии, Джилли, но мы не должны согласовывать с ними нашу жизнь. Ты уже не школьник. Ты поездил по разным странам: я позаботился о том, чтобы ты увидел мир. Тебя представили ко двору, ты получил место в парламенте, провел сезон в Лондоне, много выезжал. Если бы тебе понравилась какая-нибудь девушка, я бы совсем этому не удивился; а если бы объект твоих чувств был достойным и желательным для нашей семьи, я бы не стал возражать против свадьбы. Но тем не менее, хотя ты встречал многих молодых девушек своего круга, ни одной из них не удалось завладеть твоим сердцем. Мне кажется говоря о леди Хэриет, я не навязываю тебе незнакомку. У тебя было достаточно времени подумать об этом самому; думаю, этот брак не должен быть полной неожиданностью для тебя.

— Вы хотите сказать, что я никогда… не… испытаю к женщине чувства, сильнее чем… чем…

— Мой дорогой Джилли, ты рассуждаешь очень глупо. Ведь на самом деле страсть, о которой ты мечтаешь, имеет мало общего с женитьбой. Я понимаю, необходимость жить с женщиной, к которой ты испытываешь неприязнь, весьма печальна, но ведь наш случай совершенно иной. Ты сам признал, что тебе небезразлична леди Хэриет. Она обладает здравым смыслом, у нее милый нрав, и если ты возразишь мне, что она недостаточно жива и весела, то позволь мне напомнить о твоем флегматичном характере. Ты не найдешь со слишком жизнерадостной женщиной того глубокого счастья, какое сможет дать тебе спокойная уравновешенная жена. Я уверен, леди Хэриет сумеет разделить с тобой все твои мысли и чувства и научится тебе угождать.

— О да, да, — прервал Джилли, — но…

Лорд Лайонел поднял руку.

— Нет, выслушай, что я хочу сказать тебе мой мальчик! Ты думаешь, я совершенно не забочусь о твоих чувствах, но ты ошибаешься. Я буду откровенен с тобой. Леди Хэриет не будет требовать от тебя большего, чем ты сможешь или захочешь дать ей. Она очень хорошо воспитанная девушка. Я уверен, как герцогиня Сейл, она будет держать себя с подобающим достоинством и величием, но она не будет требовать от тебя, чтобы ты всегда был рядом с ней. Если тебе захочется завести любовницу, она сумеет не заметить это; и тебе не придется выслушивать обвинения, всю ту пошлость, которая имеется в изобилии у людей другого сословия. Короче, у тебя будет прекрасно налаженный семейный быт — и полная свобода действий. Можешь заводить любые романтические связи, которые только взбредут в голову.

— Вы думаете, сэр, — сказал Джилли угасшим голосом, — что именно таким образом Хэриет размышляет о замужестве…

— Я знаю Августу Эмплефорд уже на протяжении двадцати лет, — с готовностью отвечал лорд Лайонел, — и совершенно уверен в том, что Хэриет не позволяли забивать себе голову романтической чепухой. Возможно, у леди Эмплефорд и есть кое-какие недостатки…

— Я всегда считал ее самой бесчувственной женщиной, какую только встречал! — произнес герцог.

— Ну-ну, опять ты ударяешься в высокие материи! Она — амбициозная женщина, не спорю, и очень разумная.

Герцог убрал руки со спинки стула и прошелся по комнате. Он был очень взволнован, и дядя позволил ему походить несколько минут, прежде чем сказал:

— Если тебе все это так не нравится, Джилли, ты должен был сообщить раньше. Отступить теперь — равносильно расторжению договора. А это будет выглядеть весьма недостойно.

Герцог повернулся и удрученно посмотрел на своего дядю.

— О нет, конечно же, нет!

— На протяжении нескольких лет в наших семьях это воспринималось как нечто само собой разумеющееся. И, как я понимаю, в свете с нетерпением ждут скорого объявления о вашей помолвке.

На лице герцога отразился почти ужас.

— Но этого не может быть! Я никогда не предлагал… не говорил Хэриет ни одного слова и не давал кому-либо понять, что у меня определенные намерения по отношению к ней.

— Мой дорогой мальчик! В нашем мире о таких делах широко известно. Эмплефорды уже отклонили одно предложение Хэриет, и я не сомневаюсь, что ее светлость уже дала знать о предстоящей помолвке за границу. Будет глупо отрицать, что ты — превосходная партия, Джилли, и поэтому мы не будем притворяться, что это не так. Вообще-то кроме Девоншира, которому сейчас около тридцати и который, кажется, превратился в настоящего старого холостяка, к тому же глуховатого, я не знаю никого, равного тебе по знатности. Имея это в виду, думаю, Августа Эмплефорд не смогла удержаться от соблазна рассказать своим друзьям — строго конфиденциально, разумеется! — о том, какие перспективы у ее дочери. Ей, наверняка, все завидуют.

Герцог провел рукой по своим негустым локонам и задумчиво произнес:

— Я и не подозревал об этом! Вы хотите сказать, что Эмплефорды… Хэриет… ждут, что я сделаю ей предложение?

— Ну, вообще-то, нет. Я этого не говорил, — с явным смущением ответил лорд Лайонел. — Вообще-то я говорил Эмплефорду, что не позволю тебе начать семейную жизнь слишком рано. Состояние твоего здоровья было тогда очень неопределенно, и к тому же я хотел, чтобы ты немного осмотрелся в свете, прежде чем сделал свой выбор.

— Мой выбор! — воскликнул Джилли. — Похоже, у меня вообще нет никакого, сэр!

— Ты действительно не сделал никакого выбора до сего момента, — сухо заметил дядя. Наступила неловкая пауза. Через несколько минут Джилли проговорил:

— Не знаю, что и сказать. Я должен увидеть Эмплефордов и… и Хэриет тоже. Пока я сам не смогу убедиться, что она действительно ждет от меня предложения… Впрочем, все равно, я должен повидаться с ней!

— Но не прежде, чем ты переговоришь с ее отцом! — воскликнул лорд Лайонел.

— О нет, — тихо возразил Джилли.

— Ты можешь не торопиться, — произнес лорд Лайонел. — Мне кажется, что Эмплефорды в настоящее время находятся в Лондоне, но я должен заметить, что они в любую минуту могут уехать в Бат. Эмплефорд вынужден будет пригласить тебя к себе, и тогда ты сможешь…

— Нет, нет, для меня было бы гораздо лучше встретить его в городе! — сказал Джилли. — Я думал о том, что мог бы поехать повидать моего кузена. Если у вас на этот счет не будет никаких возражений, то я так и сделаю.

— Возражения! Да Бог с тобой! Ну почему ты всегда думаешь, что у меня могут быть какие-либо возражения против того, что ты делаешь, Джилли? — поинтересовался лорд Лайонел. — Но ты увидишь, что Лондон сейчас пуст. В это время трудно кого-либо найти. И, откровенно говоря, я должен признать, что мне не нравятся эти туманы. А они скоро начнутся, ты и сам знаешь. Тем не менее, если ты хочешь уехать на несколько дней, то мы можем все очень хорошо устроить. Я пошлю Скривена с запиской, чтобы к твоему приезду в доме все было готово. Ромзей может сопровождать тебя и…

— Мне хотелось бы поехать одному… и остановиться в гостинице! — промолвил герцог. По его голосу чувствовалось, что он не надеется на то, что его просьба будет выполнена.

— Один… и в какой-то гостинице! — произнес его дядя, потрясенный этим сообщением. — Теперь я должен быть готов к тому, что ты скажешь, что хотел бы поехать в город на почтовой карете!

— Нет, я не собираюсь путешествовать в почтовой карете, но я не хочу ехать с Ромзеем.

Лорд Лайонел задумчиво посмотрел на него.

— Какую глупость ты надумал теперь совершить, Джилли? — спросил он совсем не сердитым тоном. — Если я правильно тебя понял, ты собираешься повесничать в городе, не так ли? Признайся, Джилли.

Герцог уклончиво улыбнулся.

— Нет, сэр, но я нахожу Ромзея очень утомительным человеком и уверен, что ему в городе самому будет смертельно скучно, потому что я намерен проводить много времени с Гидеоном. Кроме того, я мог бы посетить Мальтонов и заглянуть, помимо всего прочего, к Таттам. А такие поездки не по части Ромзея, совсем нет.

— Да, в этом ты прав, — согласился лорд Лайонел. — Значит, тебе необходимо купить прекрасную лошадь, правильно? Пусть это будет что-то необыкновенное, как и положено молодому Сейлу. Согласен? Тебе лучше найти Белпера и уговорить его поехать с тобой. Я, конечно, не хочу сказать, что ты сам не в состоянии выбрать себе лошадь, поскольку ты прекрасно разбираешься в лошадях, но Белпер может тебе что-нибудь посоветовать, мой мальчик.

Герцог рассыпался в благодарности. Чтобы спастись от компании своего наставника, он готов был к тому, чтобы ему навязали любого другого спутника, хоть бы и Белпера.

Белпер был неподражаем, когда дело касалось выбора лошадей, к тому же он не моралист и не станет навязывать совместное пребывание под одной крышей, что очень важно для ощущения независимости.

— Ты скажешь Скривену, чтобы он выписал чек на ту сумму, которая тебе понадобится, — сказал лорд Лайонел. — Об этом тебе нечего беспокоиться. Но вот что касается жизни в гостинице, то нет! Об этом не может быть и речи, Джилли! Я не поручился бы за твою безопасность даже в «Кларендоне». И раз уж у тебя есть твой собственный дом, то было бы просто нелепо не использовать его. Борродейл может заранее поехать в Лондон, чтобы все приготовить к твоему приезду.

— Я не собираюсь там долго пробыть. И разве Борродейл не нужен здесь, сэр? — произнес герцог.

— Мы можем обойтись и без дворецкого. Само собой разумеется, что Борродейл и Чигвел поедут с тобой. Ты не должен обвинять меня за то, что я держу маленький штат слуг в Сейл-Хаузе, Джилли. Пока ты молод, я не думаю, что будет правильно растрачивать твое состояние на пышный образ жизни. Конечно, когда ты женишься, этого не избежать. Но пока ты даже не обручен, об этом не стоит думать, как мне кажется. Мы должны думать о настоящем. И моя голова забита сейчас совсем другим! Тебе не следует сразу говорить о помолвке с Эмплефордом, никто этого от тебя не требует. Но пора, пора подумать о семье. Позволь мне руководить тобой в этом вопросе.

— Хорошо, — промолвил герцог.

— Я ничего не имею против того, чтобы ты проводил время со своим кузеном. Я даже надеюсь, что вы будете часто встречаться. Но только не поддавайся его стилю жизни, не перенимай замашек, принятых в офицерской среде. Гидеон старше тебя, и ему можно довериться. Но в его окружении есть шалопаи, и я не хотел бы, чтобы ты имел с ними дело. Никогда нельзя угадать, к чему приведет знакомство с ними. фланирующие целыми днями бездельники с погонами — вот, кто они такие. Тебе это совсем не подходит, Джилли.

— Я согласен, — сказал герцог.

— И если ты намерен придерживаться моих советов, Джилли, то с Гейвудом Эмплефордом будь настороже! — продолжал увещевать герцога лорд Лайонел. — Я слышал, что вы с ним бурно проводите время. Если он однажды вобьет себе в голову, что ты должен жениться на его сестре, то я не удивлюсь, если он тут же попытается занять у тебя денег или сделать еще что-нибудь в этом же духе. Я, естественно, не намерен диктовать тебе, как себя вести, но если он попытается затащить тебя в один из этих пагубных игорных домов, не ходи с ним!

— Хорошо, — согласился герцог.

— Ну, — промолвил лорд, бросая взгляд на свои часы. — Вот и все, что я хотел тебе сегодня сказать. Через несколько минут Борродейл принесет чай. Так что лучше нам присоединиться к твоей тете, — и лорд кивнул своему племяннику. Затем он прибавил с неожиданным юмором: — У нас тобой чудная жизнь, не правда ли?