Подкидыш

Глава 23

На утро оказалось, что Нитлбед не только удалил пятна и грязные разводы с пальто герцога, но также и вычистил одежду Тома. Нитлбед не был в восторге от появления мистера Мэмбла, но если его господин пожелал взять этого юношу под свою опеку, то Нитлбеду ничего не оставалось, как сделать все возможное, чтобы тот выглядел прилично. Благодаря тому, что он состоял при герцоге и его младших кузенах с самого их детства, он прекрасно сумел обойтись даже с таким упрямым и непокорным мальчиком, как Том, и за завтраком тот появился с вымытой шеей и причесанными волосами.

Том болтал без умолку. Большая часть этой болтовни была начинена разнообразными вопросами, относящимися к капитану Вейру. В конечном итоге его жертва сдалась и мрачно сообщила герцогу, что скрепя сердце повинуется его распоряжению.

— И я не знаю, как ты выносил это целую неделю, Адольф! — сказал он.

Герцог засмеялся и посоветовал Тому повременить, с расспросами.

— Мой кузен всегда бывает в плохом расположении духа за завтраком, — объяснил он. — И кроме того, у тебя еще будет достаточно времени расспросить его. Я подумал, что тебе, наверное, захочется поехать в Чейни и пожить там пару дней. Капитан Вейр отдаст распоряжение моему дворецкому помочь тебе, и ты сможешь взять мой пистолет и пострелять в хорьков или крыс.

Это предложение отняло у Тома дар речи на добрые десять минут. А когда в «Пеликан» прибыл eго родитель, он столь ревностно просил у него разрешение принять самое чудесное приглашение в своей жизни, что вконец заморочил мистера Мэмбла. Когда же он сообразил, каково было приглашение, он немедленно заявил, что не собирается снова расставаться со своим наследником. Это позволило герцогу распространить приглашение и на него, не вызвав у последнего ни малейшего подозрения, что от него хотят избавитъся. Гидеон вынужден был скрыть довольную усмешку.

Плану герцога способствовало то обстоятельство, что мистер Мэмбл ухе объявил в «Белой лошади», что покидает их заведение. И даже если бы он решил, что приглашение похить в Чейни пока его хозяин оставался в городе, весьма странно, это соображение не помешало бы ему сообщить своему старейшему знакомцу и сопернику в Кеттеринге, что он был приглашен посетить герцога Сейла в его родовом поместье. Он принял приглашение с низким поклоном. В его ответной речи такие слова, как «снисходителъный», «ваша милость», «свойственная чуткость» и «всячески обязан», появлялись так часто, что герцог был чрезвычайно благодарен Тому, который бесцеремонно прервал отца вопросом, когда хе они смогут отправиться.

— Ты можешь поехать тупа со мной вместе, — сказал Гидеон. — Мы тронемся в путь в моей двуколке впереди твоего отца и сможем все приготовить.

— О, сэр! А можно, я буду править? Можно, а? Умоляю, скажите, что можно!

Его отец напомнил ему, что не следует забывать о манерах, и посоветовал капитану Вейру всыпать ему хорошенько, если сын будет плохо себя вести. Гидеон кивнул и велел быстрее собираться в путь. Тома словно ветром сдуло, и очень скоро герцог остался один и получил наконец возможность как следует заняться поисками мистера Мадгли.

Вскоре он обнаружил неприятное сходство полученных результатов с теми, которые он достиг время поисков «Синицы в руках». Он посещал все вероятные места, где готов был расспрашив каждого, но никто, похоже, не слыхал ни о каком мистере Мадгли.

Герцог вернулся в «Пеликан» в двуколке, специально нанятой для поисков, озабоченный дурными предчувствиями. Там он обнаружил, что его кузен возвратился из Чейни, и что Нитлбед предусмотрительно заказал для них сносное жилье в «Кристофере».

— Хорошо. Как только доставят мой гардероб, — сказал герцог, — я должен буду поехать на Лора-плэйс.

— Что случилось, Адольф? — поинтересовался его кузен.

— Черт побери, никто, похоже, не знает о Мадгли. Если я не смогу его найти, я окажусь в более затруднительном положении, чем когда-либо! Несчастному ребенку некуда пойти, и у нее нет родственников, которые могли бы ее принять, а что, скажи на милость, мне с нею делать?

Гидеон поднял брови.

— Из того, что ты мне рассказал, я заключил, что она где угодно быстро совьет себе гнездышко.

— Именно это я и пытаюсь предотвратить, — раздраженно проговорил герцог.

— А это стоит таких усилий?

— Боже мой, да можешь ли ты понять, что я сам сделал себя ответственным за нее? Она еше дитя. Хорош же я буду, если брошу ее в таком положении! Я должен попытаться заставить ее вспомнить более подробно, где живет этот Мадгли. В Чейни все в порядке?

— Слуги были слегка ошарашены твоими затеями, но похоже, что Ливерседж возьмет на себя заботы по дому. Он сказал мне, что я могу полностью на него положиться. Кроме того, твой управляющий имением, Моффат, кажется, был очень рад узнать, что ты в Бате, и надеется, что ты приедешь в Чейни. Он должен сообщить тебе о состоянии дел.

— Если Моффату нужно меня видеть, то пусть сам приезжает в Бат. У меня нет сейчас времени ехать в Чейни.

— Я ему так и сказал, и он обещал, что приедет к тебе. Встречи с ним тебе не миновать!

— Мог бы ему что-нибудь соврать, — уныло заметил герцог.

— Твоим слугам не так-то просто врать. Если ты поедешь на Лора-Плейс, я поеду с тобой. Я больше не могу жить, не увидев прекрасную Белинду. Кроме того, я обожаю вдовствующую леди Эмплефорд! Может быть, она купила себе новый парик? В последний раз, когда я ее видел, он у нее был дьявольски рыжий.

Когда они приехали на Лора-Плейс и прошли в гостиную на первом этаже, то сразу увидели, что над вдовствующей леди Эмплефорд здравый смысл одержал победу, и она рыжий парик сменила на платиново-серый. Правда, от того, что она надела тюрбан густо-фиолетового цвета, по краям отделанный оранжевым, эффект она производила не меньший. Это была миловидная пожилая леди с острым маленьким носиком и большими насмешливыми глазами. В дни своей молодости она вела бурную жизнь, о чем она неизменно рассказывала всем своим новым знакомым, но подагра и как-никак годы теперь почти полностью приковали ее к креслу. Она снисходительно относилась к своему сыну, менее снисходительно — к троим дочерям и питала неприязнь к своей невестке. И поскольку леди принадлежала к более жизнелюбивому и менее церемонному поколению, она то и дело шокировала своих родных и очень любила это занятие.

Она со снисходительной улыбкой встретила герцога и шумно приветствовала его кузена. Гидеон полностью соответствовал ее представлениям о современном молодом человеке, поэтому она всегда принимала его с величайшей охотой, льстила ему самыми экстравагантными способами и умоляла рассказывать ей на ухо самые свежие скандальные истории, ходившие в военных кругах. За это сама она вознаграждала его пикантными историями. Поэтому не успели они войти, как леди поманила Гидеона скрюченным пальцем, приглашая свой стул подвинуть поближе к ней. Это дало герцогу возможность пойти посекретничать к Хэриет. Она была очень обеспокоена, узнав, что он пока не смог разыскать мистера Мадгли.

— Дело не в том, что я не хочу, чтобы девушка оставалась со мной, вовсе нет, Джилли, — объяснила она, — но я знаю, что мама никогда мне этого не позволит, и есть еще одно обстоятельство, которое доставляет мне опасения. Я боюсь, что Чарли потерял из-за нее голову!

— Боже правый! — сказал герцог. — Я об этом не подумал! Что же нам теперь делать?

— Ну, Джилли, я думаю, мы должны будем подыскать для нее подходящее жилье. Но, пожалуйста, умоляю тебя, не волнуйся! Ведь Чарли не живет с нами, ты же знаешь. У него свой дом на Грин-стрит, и я объяснила ему, что он должен держать себя в руках. Правда, вчера он сопровождал нас в театр и, кажется, в открытую флиртовал с Белиндой! Это, конечно, было очень глупо с моей стороны ехать с ним, но Белинда так хотела посмотреть пьесу, что я не смогла ей отказать. Но я не позволю им быть наедине, обещаю. Я должна быть с бабушкой на вечере у леди Омберсли сегодня вечером, но Чарли сказал, что пообещал поехать к какому-то своему приятелю и поэтому не сможет быть с нами. Надеюсь, что ты не подумаешь, что я плохо поступила, поехав в театр?

— Нет, нет, что ты, как ты можешь плохо поступить? Я просто огорчен, что ты так много волновалась, бедная моя Хэри! А сейчас Белинда здесь? Может быть, мне с ней поговорить?

— Да, она здесь, приводит в порядок свою прическу. Я пришлю ее к тебе. Но Джилли, я не знаю, каковы будут последствия этого разговора! Она — престранное создание! Похоже, что мистер Мадгли и его мать были единственными людьми, которые были к ней добры. Когда она говорит о молодом человеке, взгляд у нее становится томным и тоскующим я может тронуть любое сердце, но в ней нет и тени постоянства! Это ужасно! И кроме того, о, Джилли, к несчастью, мы видели пурпурное платье в одном из магазинов на Милсом-стрит, и, кажется, оно вытеснило все остальное из ее головы!

Он засмеялся.

— Хэриет, умоляю тебя, купи ты ей это платье и запиши на мой счет! Быть может, если у нее появится пурпурное платье…

— Джилли, я не могу этого сделать! — серьезно сказала Хэриет. — Ты даже представить себе не можешь, на что похоже это платье, и как оно ей не подходит! Оно — из ярчайшего пурпурного сатина, с испанскими рукавами, все усыпано золотым бисером, сзади шлейф, а вырез на груди более чем слишком глубокий! Дорогой Джилли, я сделаю для тебя все, что угодно, но я просто не представляю, как юная девушка сможет носить такое платье! Даже бабушка будет шокирована!

Он пришел в ужас от описания платья и вынужден был признать, что Хэриет была права, не желая его покупать. Ему, как мужчине, вообще было трудно спорить с женщиной в вопросах одежды, поэтому он просто согласился с ее решением и открыл перед ней дверь в соседнюю комнату.

Вдовствующая леди окинула его критическим взглядом, когда он снова заглянул к ней.

— Ну, Сейл, я не знаю, что там скажет твой дядя о распутном образе жизни, который ты ведешь, но я считаю, что он пошел тебе на пользу, как, впрочем, я моей внучке! Я не сомневаюсь, что ты изменяешь ей направо и налево при первой же возможности, но таков уж удел всех молодых людей, каковым являешься и ты! Как бы там ни было, я вижу, что тебе передалось от твоего деда больше, чем я думала. Боже, каким он был повесой! Он был не старше тебя, когда сбежал с женой Линдхерста. Они, конечно, со временем замяли это дело, но я помню, какой тогда разразился скандал! Говорят, что его отцу — то есть твоему прадеду — стоило кругленькой суммы денег вытащить его из этой передряги. А потом он женился на одной из Ингейтестоунов: несчастное создание, то и дело страдавшая мигренями! Лорд Гвизели был ее bel ami многие годы. Говорили, что его вторая дочь — я имею ввиду твою тетю Сару — на самом деле была не Сейл, но я лично никогда не придавала этому большого значения. Но твой дедушка был величайшим распутником в этом городе. Наши мамы всегда запрещали нам танцевать с ним на балах, потому что он ни в чем не знал удержу. Но получить с него было нечего, он основательно завяз в семейной жизни, понимаешь?

Герцог почтительно выслушал эти своеобразные подробности из жизни предков, посмеиваясь про себя над старой леди, и лишь пробормотал что-то вроде того, что нет нужды настраивать против него Хэриет. Неожиданно Гидеон выразил интерес к воспоминаниям о тете Саре, которую не любил всем сердцем. Вдова не имела ничего против. Она успела уже дойти до середины своей в высшей степени язвительной истории, когда в комнату вошла Хэриет вместе с Белиндой.

Белинда выглядела очень нарядной в одном из платьев Хэриет. Гидеона она одарила очаровательной улыбкой и одним из своих вызывающих взглядов. Она, казалось, была очень рада видеть герцога, но вид у нее был удрученный. Уголки ее красивых губок были опущены. Тосковала ли она по мистеру Мадгли или по пурпурному платью, определить было трудно. Ее страх перед старой леди Эмплефорд был столь глубок, что она изо всех сил старалась не забывать о хороших манерах. Из-за этого она говорила почти шепотом, сидела на самом краешке стула, а ладони со сжатыми пальцами неизменно держала на плотно сжатых коленях. Джилли подумал, что несмотря на доброту Хэриет, ее общество оказывало на Белинду гнетущее действие. Она страшно боялась сделать что-нибудь не так. Ему больше чем когда-либо стало ее жалко, и решимость найти ее обожателя удвоилась.

Но оказать ему помощь в поисках Белинда не могла. Она была на ферме мистера Мадгли только один раз, когда миссис Филлинг уезжала в Уэльс навестить свою сестру. И хотя она могла очень подробно описать все детали большой кухни, маленьких хорошеньких цыплят в саду и теленка, который лизал ей пальцы, она понятия не имела, как далеко находилась эта ферма от Бата или хотя бы в каком направлении. Но рядом с фермой должна была быть речка, а по берегу ее росли примулы. Там мистер Мадгли очень любезно остановился и дал ей спуститься к воде, чтобы собрать букет.

Герцог почувствовал отчаяние, и некоторое время просидел молча. Белинда вздохнула.

— Может быть, он уехал так же, как Мэттью, и я его больше никогда не увижу, — сказала она.

Он не считал это вероятным. Белинда снова вздохнула.

— Я боюсь, что он уже женился, потому что он был очень красивый, и дом у него очень хороший, с садом, и красивые красные занавески в гостиной. Как я несчастна!

Оба, и герцог, и Хэриет, пытались развеять ее невеселые мысли, но она впала в глубокую меланхолию.

— Если бы я не была подкидышем! — сказала она. — Это очень тяжело, когда о тебе никто не заботится, знаете, и когда некуда идти. Я думала, что дядя Свитин устроит меня, но обманулась. Так всегда бывает!

От этих простых слов у Хэриет на глаза навернулись слезы. Она взяла руки Белинды в свои и сказала, пожимая их:

— Нет, нет, пожалуйста, не говорите так! И герцог, и я всегда останемся вашими друзьями, я обещаю!

— Да, но это не одно и то же, — вздохнула Белинда.

Герцогу ничего не оставалось, как снова подтвердить ей свою решимость найти мистера Мадгли. Белинда улыбнулась ему благодарно, но неуверенно. Поймав многозначительный взгляд Гидеона, он поднялся, чтобы выйти.

— Ну, — начал Гидеон, когда они двинулись по направлению к Бридж-стрит, — что я могу сказать, она — неподражаема, Адольф. И ты напрасно теряешь время. Ее назначение быть монахиней.

Герцог поджал губы и ничего не ответил. Капитан Bейp насмешливо на него покосился.

— Я обидел тебя, Адольф?

— Нет. Я и ожидал от тебя чего-нибудь в этом роде. У тебя никогда не было ни малейшей симпатии к тем людям, которые родились при менее удачных обстоятельствах, чем ты сам, доказательством тому может служить твое презрение к Мэтту?

— Что я могу сделать во искупление?

— Найти Мадгли, — резко ответил герцог.

— Есть, ваша светлость! — произнес капитан Вейр подобострастным тоном.

Это рассмешило герцога. Он взял своего кузена под руку.

— За последнюю неделю я узнал некоторые вещи, о которых не подозревал прежде, Гидеон. Представлял ли ты когда-нибудь, каково жить на свете, не имея ни единого родственника?

— Я не представляю. Я думал, что ты завидуешь этим счастливцам.

— Я понял, что ошибался, — ответил герцог. Гидеон не смог сдержать улыбки.

— Надеюсь, ты не переменишь своего мнения, когда в Бат приедет мой отец!

Это событие произошло тем же вечером. Как только Нитлбед принес шерри и мадеру в гостиную, задернул шторы и разжег камин, дверь неожиданно распахнулась и в комнату величаво вошел лорд Лайонел прежде, чем трепещущий слуга успел о нем доложить.

Его сиятельство пережил все степени беспокойства и теперь страдал от неизбежно наступившей реакции. Настроение его было далеко от примирительного. Его орлиный взгляд миновал сына и впился в герцога.

— Ха! — воскликнул он. — Ты наконец-то нашел в себе силы, чтобы сообщить нам о своем местонахождении, Сейл? Премного благодарны! А как же, интересно знать, ты объяснишь значение своей выходки?

Герцог быстро вскочил со своего кресла у камина. Ему показалось, что он заметил новые морщины на лице своего дяди. Он направился к нему с протянутыми руками.

— Дорогой сэр, я так рад вас видеть! Простите меня.

Лорд Лайонел поджал губы, и с видом человека, всячески принуждаемого против его воли, взял протянутые герцогом руки.

— Мне не нужно твоей лести, Сейл, — заявил он, жадно вглядываясь в лицо герцога. — Я не знаю, что за черт в тебя вселился, раз ты стал так себя вести. Я очень зол на тебя, очень зол! Как вы осмелились, сэр!

Герцог улыбнулся.

— Я не знаю, как я осмелился! Но поверьте мне, я вовсе не хотел, чтобы так переживали из-за моей выходки!

— Позволь тебе заметить, что у меня есть более важные дела, чем беспокойство из-за твоего сумасбродства! — небрежно произнес его сиятельство. — Как ты вообще, Джилли? Вижу, что неплохо. Если бы я нашел тебя здесь лежащим с одним из твоих приступов, это послужило бы тебе хорошим уроком, позволь тебе сказать! Где ты был, и что, черт возьми, ты делаешь в этом месте? Я бы хотел услышать полный отчет. Прошу!

— О, я побывал во многих местах, сэр, и пытался выяснить, человек ли я или только герцог! — ответил молодой человек.

— Вздор! — сказал его светлость со знанием дела. Он отпустил руки герцога и вдруг обнаружил присутствие в комнате Нитлбеда. Его гнев нашел выход в суровом выговоре слуге за то, что тот самовольно покинул Сейл-Хауз. Затем он обратил свое внимание на сына, в нескольких словах вынес ему порицание за его беспринципность и аморальность и почувствовал себя гораздо лучше. Оценивающим взглядом он окинул главного виновника.

— Я очень хорошо умею различать, когда ты врешь, а когда говоришь правду, Джилли! — сказал он грозно. — Не думай хитрить со мной или прятаться за Гидеона, я намереваюсь услышать от тебя правду! Если бы ты был лет на пять помоложе…

— Нет, нет! — запротестовал герцог, и его лицо оживилось смехом. — Вы никогда ни разу не пороли меня с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, сэр!

— Я понимаю так, — лорд Лайонел сверкнул на него глазами, — что ты намекаешь на то, будто это я виноват во всей этой чудовищной истории?

— Сказать по правде, сэр, — произнес герцог, ласково заставляя дядю сесть в кресло у огня, — я вообще ничего не собирался вам говорить! О нет, не хмурьтесь и, пожалуйста, не сердитесь больше на меня! Вы же видите — я не пострадал, и я обещаю, что впредь не причиню вам подобного беспокойства. Нитлбед, будьте так добры, прикажите накрыть на троих человек и принесите еще один бокал для его сиятельства!

— Я не стану ужинать здесь, — заявил лорд Лайонел, все еще недовольно хмуря брови. — И ты тоже, Джилли! Я не знаю, почему, имея дом в непосредственной близости отсюда, ты должен жить в заурядной гостинице: смею предположить, что это продолжение прежних фантазий! Вы сейчас же поедете со мной в Чейни!

Гидеон стоял, уперевшись спиной в стену, и с интересом ожидал, что ответит кузен на эти безапелляционные распоряжения.

— О, нет, пожалуйста, останьтесь и поужинайте с нами! — просил герцог. — Я должен вам сказать, что в Чейни у меня остановились гости — вам они могут показаться довольно странными.

— Да, именно таковыми они мне и кажутся! — кивнул лорд Лайонел. — Я уже был в Чейни, Сейл! Я понимаю, это не мое дело, если тебе угодно набивать свой дом вульгарными торговцами и позволять каким-то недорослям убивать птиц, но я был бы рад узнать, где ты потерял свой хороший тон?

— Дело в том, сэр, — доверительно сообщил герцог, — что я как раз поместил Мэмбла в атмосферу хорошего тона, потому что, боюсь, имел неосторожность пообещать ему помочь в воспитании его сына.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — воскликнул его светлость. — И если то, что ты пригласил человека в гости, когда самого тебя нет дома, чтобы его развлекать, ты называешь хорошим тоном, значит, мне так и не удалось научить тебя ему! Мне стыдно за тебя, Джилли!

— Но я не мог выносить его здесь, сэр! Я знаю, это очень плохо, но что же мне было делать, когда он буквально извел меня, и я никуда не мог от него деться? Он проведет в Чейни всего несколько дней, и я обещал Тому, что он сможет там пострелять. А скажите, вы были бы категорически против поразвлекать его вместо меня?

— Категорически! — рявкнул лорд Лайонел. — Прекрати говорить со мной в таком тоне и собирайся в Чейни!

Герцог налил немного шерри в боках, только что принесенный Ниглбедом, н вручил его дяде.

— Нет, я не могу найти время для того, чтобы поехать в Чейни сейчас, — сказал он. — И кроме того, ведь я переезжаю в «Кристофер». А не привезли ли вы мой багах из Лондона, дорогой сэр?

— Привез, и он ждет тебя в Чейни. Ну-ка, Джилли…

— В таком случае, его нужно послать в «Кристофер» завтра, — спокойно продолжал герцог. — Я очень устал без него! Мне так нужна смена одежды!

— Джилли! — произнес его сиятельство ужасным голосом.

— Да, сэр!

Лорд Лайонел удивленно смотрел на него:

— Джилли, что с тобой случилось? — спросил он. — Что заставляет тебя так поступать, мальчик мой? Будь со мной немного откровеннее, прошу тебя!

Герцог сел рядом с ним и положил ему руку на колено.

— Это весьма забавно, — сказал он своим мягким голосом, — но мне ужасно надоело быть герцогом Сейлским. и я решил попробовать побыть просто человеком.

— Честное слово! Я думал, что в тебе есть больше здравого смысла!

— Ну, значит, у меня его нет, сэр.

Лорд Лайонел сжал руку, лежавшую на его колене.

— Мальчик мой, не бойся сказать мне правду. Ты же знаешь, что я всем сердцем желаю тебе добра! Если ты ушел из-за какого-нибудь моего неловкого слова, если тебе не понравилось то, что я для тебя уготовил, то ведь тебе было вовсе необязательно делать предложение леди Хэриет! У меня никогда и в мыслях не было вынуждать тебя к чему-либо силой. Если это тебе не по душе, и если у тебя нехорошие дредчувствия на этот счет, то, даже несмотря на то, что это будет чертовски неудобно, я…

— Нет, сэр, я очень доволен моим обручением, — прервал его герцог. — Сейчас я гораздо счастливее, чем когда-либо мечтал. Она — ангел!

Лорд Лайонел был слегка ошарашен. Он взглянул на герпога из-под своих густых бровей и заметил сухо:

— Это совсем не похоже на ту песню, которую ты пел мне сначала, Сейл!

— Ну я же тогда не знал, что за сокровище вы для меня отыскали, сэр. И говорю вам, что я узнал много вешей, доселе мне не известных.

— Что ж, я рад, если ты приобрел немного здравого смысла, — с сомнением произнес его сиятельство, — но почему тебе вздумалось бежать куда-то, не сказав никому ни единого слова, — это вне пределов моего понимания! Если ты хотел поехать в город, то я понимаю, это твое личное дело, и ты мог сделать это, когда тебе вздумается.

— Но, сэр, он хотел сделать это без Нитлбеда, Чигвела, Борродейла, Терви и всех остальных, — вмешался в разговор Гидеон.

— А ты, — резко перебил его лорд Лайонел, — вообще вея себя наглым, дерзким, непростительным образом и поэтому можешь теперь помолчать!

— Это слишком сильно сказано, сэр, — произнес Гидеон.

— Ну-ну, будет тебе! — сказал его сиятельство более миролюбиво. — Главное — не случилось беды, и поэтому меня не так уж интересуют подробности похождений Джилли. Я не принадлежу к тем ретроградам, которые считают, что молодые люди должны вести жизнь святых! Ты хорошо выглядишь, Джилли, а это, должен признаться, все искупает!

Герцог пожал ему руку.

— Вы слишком добры ко мне, сэр, я даже не знаю, чем могу искупить причиненное вам беспокойство.

— Вздор! Чепуха! — воскликнул его сиятельство, раздражаясь. — Знаю я эти твои льстивые штучки! Даже не пытайся ими меня заморочить, мой мальчик. Но по правде сказать, достаточно одного того, что ты дал повод каждому сплетнику в городе распускать слухи, будто тебя убил Гидеон! Хотя и он хорош в этой истории, но я вообще не хочу больше об этом говорить!

— Сэр, я не могу позволить вам так несправедливо обойтись с Гидеоном, — мягко возразил герцог. — Он — мой лучший друг, и вы это знаете, и кроме того, подумайте, что он мог сделать, когда я вынудил его держать все в секрете? А едва он услышал, что я попал в переделку, он примчался меня спасать, поэтому обвинять его очень несправедливо!

— А что это была за переделка, в которую ты попал? — спросил лорд Лайонел.

— Ну, я не собирался вам о ней рассказывать, сэр, но все-таки думаю, что вы должны услышать эту историю от меня, поскольку ее знают слишком многие. Я был настолько глуп, что позволил похитить себя негодяям, собиравшимся потребовать выкуп.

— Именно этого я и боялся! — воскликнул лорд Лайонел. — Все эти вздорные выяснения, человек ты или всего лишь герцог, в конце концов обнаруживают только то, что ты способен за себя постоять не больше, чем дитя! Что ж, я надеюсь, что ты извлек уроки из этой истории!

— Да, несомненно, сэр, — сдержанно ответил герцог. — Но, к слову сказать, я все-таки сумел постоять за себя!

— Джилли, не говори мне, что расплатился с негодяями собственной кровью! — воскликнул лорд Лайонел, — Скажи, они не ранили тебя?

— Нет, сэр, я сжег свою темницу, а сам выбрался из нее невредимым.

Лорд Лайонел посмотрел на него, крайне удивленный.

— Ты хочешь обмануть меня, Джилли? — спросил он подозрительно.

Герцог засмеялся.

— Нет, сэр. Я должен был позаботиться о себе сам, потому что не знал, что Гидеон идет по горячим следам мне на выручку. Наверное, по счастливой случайности, мои похитители не были слишком умны. Они сделали для меня много хорошего!

— Много хорошего? — переспросил лорд Лайонел. — Что за вздор ты говоришь, мой мальчик! Как это могло быть? Расскажи мне по порядку.

Если герцог и не полностью выполнил это желание, он все же рассказал лорду Лайонелу достаточно для того, чтобы удивить и поразить своего несколько консервативного дядю. Но лорд Лайонел явно был рад услышать, что его племянник вел себя таким подобающим образом. Захваченный рассказом, он даже забыл поинтересоваться, каким образом Гидеон узнал, что Джилли был похищен. Однако он был возмущен тем, что ничего не было сделано, чтобы расквитаться с негодяями.

— Ты должен привлечь их к ответу! — заявил он. — Ты это должен был сделать прежде, чем покинул те места, Джилли!

— Нет, сэр, я так не думаю, — спокойно ответил герцог.

— То, что ты думаешь, непоследовательно! — сказал его светлость. — Хорошенькое было бы дело, если бы все преступники безнаказанно гуляли бы на свободе! У тебя есть долг перед обществом, и я всегда тебе об этом говорил! И не спорь со мной, прощу тебя!

— Ни в коем случае, сэр, но, хота мне очень жаль общество, боюсь, что мое решение определенно и неизменно. Прошу прощения, но я не вынесу, ecли эта глупая история станет известна всему миру!

Лорд Лайонел готов был уже раскритиковать его в пух и прах, но выражение, с которым племянник произнес последнюю фразу, заставило его помедлить. Он нахмурился и произнес:

— Что ж, в том, что ты говоришь, что-то есть, но мне все равно это не нравится! А потом у меня есть к тебе еще один вопрос: почему ты нанял нового управляющего, не говоря никому ни слова? Естественно, ты волен нанимать себе на службу кого угодно, но не лучше ли было бы предоставить решение подобного вопроса Скривену. Он гораздо лучше, чем ты, знает, что тебе подходит. Хотя, — добавил он, — этот твой человек, похоже, хорошо знает свое дело, и кажется вполне подходящим. Я ничего не имею против него, но на будущее советую тебе предоставить Скривену исполнять его обязанности.

Тут он заметил, что его сын едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, и бросил на него один из самых своих властных взглядов.

— И что же такого смешного ты нашел в моих словах? — спросил он.

— Ничего, сэр! — выдохнул капитан Вейр, протирая глаза.

Лорд Лайонел заметил, что его племянник пребывает в похожем настроении.

— Ну-ну, вы просто парочка глупых мальчишек! — сказал он снисходительно. — Значит, ты желаепв остаться в Бате, да Джилли? Ты, наверное, собираешься танцевать на балах Ассамблеи с Хэриет. и конечно, не хочешь по ночам возвращаться в Чейни. Я понимаю. Но тебе было бы удобнее снять дом, чем жить в отеле, мой дорогой! У меня есть на примете один весьма сносный, ты сможешь там иметь своих собственных слуг.

— Спасибо, сэр, но мне будет вполне удобно в «Кристофере». Не стоит трудиться снимать дом из-за такой незначительной причины! Может быть, вы поселитесь тоже там?

— Нет, нет, я ненавижу отели, ты же знаешь! Я с таким хе успехом проведу несколько дней в Чейни. Я не был там довольно долгое время, и мне не помешает проверить, как там идут дела. И кроме того, очень не вежливо оставлять этого субъекта Мэмбла одного в доме без хозяев!

Герцог почувствовал угрызения совести.

— Как это нехорошо с моей стороны! Я боюсь, что вам общение с моим гостем не слишком понравится!

— Не больше, чем тебе, я думаю, — сухо сказал лорд Лайонел. — Прожив в свете пятьдесят пять лет, я научился общаться с подобными людьми, уверяю тебя! Но не понимаю, как ты с ним сошелся, и что это за нелепое обещание, чтобы его сын получил хорошее воспитание?

В это время в комнату вошел официант и под жестким контролем Нитлбеда принялся накрывать к ужину. Тактически это было рассчитано на то, чтобы лорд Лайонел принял участие в трапезе, что он и сделал и даже похвалил жаркое из теленка, отметив, что и бургундское вполне сносно. Нитлбед, который презирал всех слуг «Пеликана», не позволил официанту прислуживать своему господину. Он принимал в дверях от него все блюда и лично подавал их на стоя. Таким образом, герцог получил возможность обстоятельно рассказать дяде историю своих отношений Томом.

Его светлость вряд ли мог одобрить такое непра. личное поведение, но он без колебаний решил проявлять терпение к двум развеселившимся шалопаям. Он внимательно слушал герцога, задал несколько проницательных вопросов, кивнул в ответ, как бы, удовлетворенный. Молодые люди и в самом деле почувствовали облегчение, когда он важно произнес:

— Хорошо, Джилли, ты и в самом деле не так глуп, как я было подумал.

Воодушевленный этим поощрением, герцог кротко заметил:

— Есть еще один пустяк, о котором я бы хотел вам сказать. Вы, позволю спросить, выразите свое почтение леди Эмплефорд?

— Конечно, — кивнул его светлость.

— Тогда, я думаю, лучше будет рассказать вам и о Белинде, — виновато произнес герцог.

В ответ дядя поднял брови.

— Ого! Вот мы и подошли к главному. Я подозревал, что здесь замешана женщина!

— Нет, — лениво возразил Гидеон. — Адольф просто играл в странствующего рыцаря. Он был готов уничтожить меня за то, что посчитал это пустой тратой времени. Я надеюсь, вы успешнее повлияете на него.

Но лорд Лайонел, выслушал ту часть истории с Белиндой, которую счел уместным рассказать его племянник, и был изрядно позабавлен. Возня с подростком плебейского происхождения была достойна сожаления, но вторжение прелестных девиц в жизнь герцога он считал неизбежным, и за это его нельм было порицать. Неясно, поверил ли он в чистоту отношений герцога с Белиндой, но сказал нестрогим голосом:

— Так-так, это все в высшей степени романтично. Без сомнения, мне кажется, что Хэриет вела себя в соответствии со здравым смыслом. Она хорошо воспитана и будет прелестной женой! Но эта твоя Белинда, от нее надо отделаться, мой мальчик.

— Да, сэр, я… мы надеемся хорошо устроить ее, — заверил герцог. Лорд Лайонел кивнул, готовый покончить с этим.

— Правильно. Ты должен поступить благородно, но не бросайся в крайности. Если тебе не хочется заниматься этим самому, я могу сделать это вместо тебя.

— Я думаю, сэр, будет лучше, если я сам улажу этот вопрос, — солидно возразил герцог.

— Как тебе будет угодно, — ответил его сиятельство, — если тебя не затруднит выполнение этой малоприятной задачи. Хотя я думаю, что тебя попробуют заставить заплатить слишком много. Никогда не обманывайся хорошенькой внешностью, мой мальчик! Все они одинаковы, эти божьи коровки!

Затем он щедро одарил своих веселых, с нарочитым благоговением внимающих собеседников историями из своей молодости, не забыв сдобрить их моралью. После этого он заявил, что ему уже пора ехать в Чейни. Гидеон проводил его к карете герцога. В дверях лорд задержался и доверительно сказал:

— Послушай, Гидеон, мальчику сейчас трудно. Признаюсь, я не ожидал от него такой твердости. Я начинаю возлагать на него определенный надежды. Я нисколько не удивлюсь, если он окажется таким же хорошим человеком, как и его отец. Как жаль, что он маленького роста; но он держится с достоинством, как ты мог заметить.

— Я часто замечал это, сэр.

— Было бы не удивительно, если бы его запугали все эти полицейские, похитители, судебные исполнители, но он выстоял! Ему, конечно, не следовало бы вляпываться в эту глупую историю, но все обошлось хорошо, и я больше не буду говорить ва эту тему. Вы оба уже вышли из возраста, когда вас надо отчитывать.

— Да, сэр, — улыбнулся его сын.