Подруги. Друзья. Тринадцать лет спустя

Глава 10

Предыдущий день запомнился нервотрепками, вечер — размолвками, а ночь — кошмарами.

Единственным светлым воспоминанием о прошедших сутках оставалась Катя. Приятные моменты с ее участием всплывали в его памяти с завидным постоянством.

Вот она сидит напротив, в ресторане, и застенчиво краснеет в ответ на его внимательный взгляд, а он не может оторваться от ее чудесной перламутровой кожи, нежных холмиков груди, ласковой улыбки, россыпи неярких веснушек на аккуратном носике, блестящих зеленых глаз.

В следующий миг они касаются друг друга в танце, и по его телу волнами струится приятная дрожь возбуждения. В его руках — соблазнительная женщина, дурманящая изысканным ароматом. Плавные, завораживающие движения вызывают в его мозге желанные и пока неосуществимые картины.

А он… После того, что он сделал, эти потаенные желания могут вообще никогда не осуществиться. Хуже всего, что Степану некого в этом винить.

Как и в том, что даже после нескольких часов, проведенных за выпивкой в ночном баре, когда он неизвестно чьими стараниями оказался в своей квартире, а затем впал в беспамятство, оставшиеся до рассвета часы Степану беспрерывно снились две женщины, а он никак не мог решить, которая из них красивее. Но лишь одна из них вызывала в нем необычно сильные чувства — желание любить и оберегать.

Он проснулся от привычного звука будильника, но с незнакомым трепетом в груди.

Он должен как-то загладить перед Катериной свою вину. Ведь только если она его простит, Степан сможет завоевать ее сердце. И, конечно же, восхитительное тело, воспоминание о котором со вчерашнего вечера не давало ему возможности ясно мыслить.

Рыжий принялся перебирать в памяти все, что он слышал об ухаживаниях и неожиданно понял, что ни разу за всю свою сознательную жизнь не приударял за женщиной.

Он, безусловно, умел непринужденно вести себя с представительницами прекрасной половины человечества, но использовать для этого какие-то специальные приемы с целью обаять, обольстить, покорить — это казалось настолько непривычным занятием, что Степан даже растерялся.

Все его любовницы не предъявляли к Степе особенных требований. Он без особых трудов попадал к ним в постель и без особенных церемоний расставался с женщинами утром. В постели он, конечно же, держался на высоте, но вот «до» и «после»…

Даже Тина первой положила на него глаз и заманила в кровать. Он не ожидал такого подарка и безоговорочно принял ее условия. А кто бы не соблазнился такой красавицей? Да ему завидовали все знакомые парни!

Странно, но сегодня, когда Степан подумал об обворожительной брюнетке, его сердце не откликнулось, а в душе не всколыхнулось ни прежнее желание увидеть ее немедля, ни обида, из-за которой он вчера устроил сцену ревности.

Все куда-то исчезло, возможно, перегорело вместе с солидной дозой алкоголя, которая теперь напоминала о себе мучительной головной болью.

Хотя, более вероятной была другая причина возникшей отчужденности. Страх потерять благосклонность и внимание другой не менее красивой, но, как выяснилось, более желанной женщины, оказался сильнее его многолетней привязанности. Любовь к Тине прошла, а он этого не заметил.

Да уж, вчера он повел себя как полный идиот. Судьба неожиданно подсунула ему приятный сюрприз, а он даже не развернул красивую обертку, чтобы посмотреть, что там внутри.

Степан собирался исправить это упущение. Нужно что-то придумать. И это «что-то» должно быть таким же необычным и изысканным, как сама Катя.

Степан перебрал все безделушки, которые имелись у него дома. Ни сигары, ни кубинский ром, ни статуэтка обнаженной пары, занимающейся любовью из слоновой кости не годилась для задуманного им извинения.

По дороге на работу Степан остановился рядом с лотком, где симпатичная бабулька продавала цветы. Ромашки или розы?

Он раздумывал несколько минут и… отправился дальше. Он не знал, какие цветы она предпочитает, и не был уверен, что после вчерашнего Катя не бросит букет в мусорное ведро или ему в лицо.

Он вошел в офис не так уверенно, как всегда, заглянул в уголок своей помощницы. Катерина еще не появлялась. Степан тут же всполошился — что, если она не придет вообще?

Нет. Эта женщина была слишком ответственной, чтобы просто так бросить все дела и отменить назначенные встречи. Даже если она очень сердита на него.

В столе своего кабинета Степан отыскал симпатичную ручку, украшенную кристаллами Сваровски, которую ему подарила одна экстравагантная клиентка. Катя должна оценить эту безделушку по достоинству. Вот только как ее подсунуть?

Пока он ломал голову над этим вопросом, хлопком закрылась входная дверь, и раздался легкий перестук каблучков. Степан немедленно подскочил со своего стула, затем сел и заставил себя выждать еще несколько мгновений. А вдруг случится невероятное, и Катерина сама заглянет к нему в кабинет, чтобы с легкой улыбкой на прелестных губах пожелать ему доброго утра?

Она не появилась.

Что ж, так ему и надо.

Степан схватил ручку и отправился в тихий уголок, где ютился столик его помощницы.

— Добр… — Ему пришлось прокашляться после первых хриплых звуков, которые неожиданно вылетели из его рта. Катя подняла на него недоуменный взгляд. Он почти забыл, зачем пришел. Боже, какие у нее красивые глаза! — Доброе утро, Катерина. — Степан предпочел бы сказать «Катюша», но существовала вероятность, что ей это не понравится. — Как спала? — Что он городит?! Сейчас она скажет, что это не его дело, и будет формально права. Но ему было до этого дело. Со вчерашнего дня. Но, видимо, Катя так не думала. Она лишь молча подняла вверх свои изящные брови. — Я хотел сказать, что у нас сегодня трудный день — клиенты и все такое — и ты нуждалась в хорошем отдыхе.

Он еще никогда так не нервничал. Оказывается, это весьма сложное дело — ухаживать за женщинами. Степан вертел в руках подарок и никак не мог придумать повод, чтобы вручить его Катерине. Наконец, бедная истерзанная ручка выпала из его вдруг ставших неловкими пальцев и покатилась под стол.

Они оба бросились ее поднимать и — что, наверное, было неизбежно — стукнулись лбами. В темноте, под столом ее глаза выглядели бездонными, а слегка приоткрытый рот…

Степан вообще не думал, когда прижался к нему губами. Лепестки ее слегка влажного рта показались ему амброзией. И хотя поцелуй получился прискорбно коротким — Катя почти сразу отшатнулась от него с тихим возгласом — Степана, словно поразила молния.

— Я хотел извиниться. За вчерашнее. Все так плохо получилось.

— Все? — Наконец-то она хоть что-то сказала! — А мне казалось, что в ресторане…

— Я… Я не то хотел сказать. — Степан еще никогда не чувствовал себя настолько косноязычным. — Вначале, в ресторане все прошло чудесно. Но потом, возле театра…

Катя нахмурилась и отвела глаза. Кажется, он опять говорит что-то не то. Может, лучше не уточнять, а сразу перейти к главному?

— В общем, Катя, давай пообедаем сегодня вместе.

Уф! Ну, хоть что-то сказал. Пусть даже под столом, стоя на коленях. Что же она молчит?

Он ее поцеловал!

Ее губы горели от короткого прикосновения мужского рта, а в ушах шумело так сильно, словно она поднималась в воздух на самолете.

Мысли Кати парили где-то отдельно от ее тела, восторженные и соблазнительные.

Неужели это она провела пол ночи в слезах и пообещала себе, что больше никогда не станет мечтать о несбыточном?

Хотя, возможно, то чего она хотела, гораздо реальнее, чем Катерина себе представляла?

Она настолько задумалась, что не сразу вникла в смысл произнесенной Степаном фразы.

«Пообедать? Вместе?! Да! Да! Да!»

— Извините, не могу. — Это она говорит или здравый смысл? Хотя, так, наверное, правильнее. — Я сегодня обедаю с подругой.

Катя чуть не передумала, когда увидела выражение, появившееся на лице Степана. Она была готова поцеловать его сама и стереть морщинки разочарования, появившиеся у красивого рта. Катерина еле сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Но тут она вспомнила наставления Варвары и твердо решила, что теперь Рыжему не удастся ее так просто уговорить.

Если ему нужна именно она, пусть повторит это. И не один раз.

— Жаль, — протянул Степан и начал выбираться из-под стола. Катя тоже покинула место вынужденного, но приятного уединения, и поправила короткий сарафан, на который случайно наткнулась утром. Сегодня она решила немного побыть легкомысленной. И ускользающей. Пусть даже на обед с Варварой. — В таком случае, мы могли бы вместе поужинать. — Катя еле сдержала смешок, настолько неуверенно прозвучал голос ее шефа. Он теребил в руках симпатичную ручку, пока та не сломалась пополам. Тогда Степан расстроено вздохнул и засунул обломки в карман. — Ну, так как?

Ей так хотелось согласиться!

Но в этот раз она решила думать в первую очередь о себе, и поэтому отрицательно покачала головой.

— Вечером у меня встреча с Колосковым.

— У нас встреча с Колосковым. Тебе понадобиться моя помощь.

— Ну… вы — шеф. И что касается работы — ваше слово — закон. — Катерина тайно порадовалась его упрямству и желанию быть рядом.

Она не знала, надолго ли хватит его внимания и терпения, но все же решила его испытать.

Ради себя.

Ради них.

— И будь добра, не планируй на завтрашний вечер никаких мероприятий. Я приглашаю тебя на день рождения в «Феерию». Ты ведь придешь поздравить своего шефа?

Эта просьба была очень похожа на завуалированный приказ. Быстро же он оправился от смущения!

Как ни страноно, это ей понравилось. Она очень хотела пойти на праздник, а подобное приглашение лишало ее возможности отказаться без уважительной причины. Катя лишь из принципа сделала вид, что задумалась.

— Но я буду без пары. Возможно, Колосков…

— Я буду твоей парой, — решительно бросил Степан, но, видимо, расценив ее взгляд, как недовольный, торопливо добавил. — На этот вечер.

— Ну что же, — Катя сквозь ресницы изучала Степана и нарочно медлила, — я приду.

Она устроилась за столом и взяла в руки папку со срочными делами.

Степану же пришлось отправиться в свой кабинет. Возможно, ей показалось, что шагая с засунутыми в карманы руками, мужчина тихо бормотал: «Ну, Слава Богу, согласилась. Терпение, Степан. Могло быть и хуже».

«Он не имел права так поступать. Наглец. Это она должна была сказать ему то, что он так небрежно проговорил ей в ванной комнате.»

Тина прокручивала в голове эти слова уже в сотый раз — ночью, за завтраком, по дороге на работу.

Она почти не спала сегодня. Спонтанный секс с Зотовым ее ошеломил и вывел из равновесия, а еще Тину возмутило его легкомысленное отношение ко всему произошедшему между ними.

Хотя она сама пригласила Илью в свой дом и ни на что серьезное не рассчитывала, его скорое прощание возмутило ее. После головокружительных, потрясающих любовных игр в голове Тины уже мелькала шальная мысль предложить ему остаться. До утра. Чтобы еще раз — а лучше, много раз — поэкспериментировать с этим выносливым и горячим мужчиной.

Но тот смешал все ее планы. Просто взял и ушел. Впервые мужчина покинул ее почти в кровати по собственной воле. Хорошо еще, что деньги на тумбочке не оставил.

Тина больше не смогла уснуть.

Она проворочалась некоторое время в огромной кровати и принялась писать статью, снова и снова внутренне переживая свое приключение.

Странно, она совсем не жалела о том, что совершила, и не только потому, что никогда не сожалела о своих поступках. Ей действительно понравилось то, что они вместе делали в постели. Она желала повторения, но не собиралась бегать за Зотовым.

А еще Алевтина беспокоилась, что для Ильи это мог оказаться лишь обычный эпизод из жизни разведенного мужчины.

По дороге на работу Тина гадала, придет ли он в редакцию? Или же решит дождаться выпуска газеты, чтобы вдоволь покритиковать ее работу?

Варвара впервые в жизни проснулась от аромата отлично заваренного кофе. Она некоторое время наслаждалась необычными ощущениями и не сразу вспомнила, что в ее квартире сегодня ночевал…

Она опоздала на тренировку!

Варвара вскочила с кровати и бросилась на кухню, натягивая легкий халатик на голое тело и тихонько ругая Николая, который так внезапно снова появился в ее жизни, и себя, за то, что вчера никак не могла уснуть.

Она слушала, как он ворочается на скрипучем диване, как встает и шлепает босыми ступнями по полу, а потом придумывала, чем швырнет в него, если он решится войти в спальню, и одновременно очень желала этого.

Варя притворялась, что спит, но остро чувствовала на себе его взгляд.

«Уходи! Убирайся отсюда!»

«Если пришел, то чего стоишь, не подойдешь, не обнимешь, не прижмешь крепко-крепко, чтобы забылись все эти ужасные годы разлуки?!»

Она боялась, что он выполнит ее вторую просьбу, и одновременно хотела этого. Когда Николай сдела шаг вперед, она едва не вздрогнула, но он подошел к кровати сына, и Варя почти успокоилась.

Так правильнее.

Так лучше.

После этого она еще долго не могла заснуть, а теперь вынуждена бежать на работу без завтрака. Но неимоверный аромат так соблазнительно щекотал ее ноздри. Она понимала, что кроме Николая сварить кофе в доме некому, Варя из вредности выпалила прямо с порога:

— Неужели, ты научился готовить кофе, Вяземский? Удивил!

Эх, попробовать, что ли? Ну, хотя бы один глоточек.

Николай обернулся на звук ее голоса, и у Варвары перехватило дух.

Такой красивый! Такой взъерошенный! Домашний!

«Зачем ты бросил меня — нас, Николай? Разве нам было плохо вместе?»

— Доброе утро, Варюха. Садись, завтрак готов.

Завтрак?

Прежний Николай никогда не стоял у плиты, никогда не мыл посуду и, тем более, никогда не нарядился бы в передник с вишенками на кармашке, который сейчас красовался на его узких бедрах.

— А что у нас на завтрак, кроме кофе? — Варя так растерялась, что даже не заметила, как произнесла это невозможное словосочетание «у нас», а потом, помимо собственной воли присела на табурет у стола и заворожено наблюдала, как перед ней появляются тосты и клубничный джем. Она явно спит и видит сон! — Вяземский, кто тебя научил поджаривать тосты? Неужели, Соня?

До этого мгновения улыбавшийся Николай тут же помрачнел.

— Да, Соня имеет к этому непосредственное отношение, но я не хотел бы сейчас об этом говорить. Я многому научился за последние пять лет.

Коля начал снимать с себя передник, а Варвара засмотрелась на его ловкие, уверенные движения, сильные руки с золотистыми волосками на загорелой коже, на потертые, не до конца застегнутые джинсы и выпуклость, при виде которой у Варвары чуть не застрял в горле кусок тоста.

Она зарделась и тут же опустила глаза, отхлебнула из чашки и обожгла язык. Вот напасть! Зато она вспомнила о важном.

— Сережка! Я должна отвести его в детский сад!

Она уже почти соскочила со своего места, когда Вяземский накрыл ее руку своей большой ладонью.

— Я хотел бы сегодня провести день с сыном. Если ты, конечно, не против. Мы могли бы навестить моих друзей, сходить в парк на качели, зайти в кафе на мороженое. Мне необходимо узнать о нем побольше.

На языке у Вари уже вертелись язвительные реплики «А кто виноват?!» или «Почему не интересовался сыном раньше?», но она сдержалась, решив действовать в интересах ребенка.

— Я не против. — Варя нехотя, но решительно вытащила руку из уютного гнездышка и направилась в спальню одеваться. — Спасибо за завтрак.

Если бы в тот момент, когда Варя вошла в кухню, он не держал в руках горячий кофе, то он точно обнял бы ее.

Она была такая румяная и соблазнительная со сна, что он еле сдержался.

Николай мечтал сорвать с нее этот коротенький халатик, который почти не скрывал ее длинные ноги и восхитительную большую грудь, от вида которой у него всегда распирало в паху, чтобы иметь возможность целовать это прекрасное тело. Варвара стала еще красивее, чем раньше. Более спокойная, чувственная и женственная, она вызывала в нем настоящий голод, нестерпимое желание близости.

Каким же он был дураком, когда уехал от нее. За эти годы Вяземский почти забыл, что значит быть настоящим мужчиной, и сейчас чувствовал себя подростком, впервые увидевшим шикарную женщину.

И хотел он ее так же сильно.

Но Николай боялся спугнуть ее своим напором. Лучше пока сосредоточиться на сыне. Сообразительный и подвижный мальчуган явно нуждался в мужской компании. Николай провинился перед ним слишком сильно, когда поверил женским сплетням и много лет игнорировал собственную плоть и кровь.