Подруги. Друзья. Тринадцать лет спустя

Глава 4

Приятно пройтись ранним утром по тихим улочкам родного города, вдыхая еще свежий воздух и слушая пение птиц. Очень скоро они наполнятся длинными очередями автомобилей, торопящимися на работу пешеходами и шумом, присущим современному городу. Но пока Степан, не торопясь, наслаждался мелодичными звуками и приятными запахами лета.

Он плохо спал этой ночью, вспоминая вчерашнее свидание с Тиной, а также все их предыдущие свидания много лет назад. Она так давно нравилась ему, что он уже не помнил то время, когда в его мыслях, хотя бы раз в неделю не мелькало ее имя, ее удивительный образ.

Это очень напоминало одержимость.

Ну и пусть!

Теперь, когда она снова появилась в их городе, неожиданно для Степана, согласилась встретиться с ним, и — о чудо! — даже ответила на его короткий поцелуй, обещая им бо льшую близость, он перестал казаться себе ненормальным, неспособным построить с кем-то, кто не был Тиной, прочные и длительные отношения.

Хотя Степан не слишком уверенно чувствовал себя в присутствии этой красавицы, их первое свидание поарило надежду, что в этот раз ему удастся удержать рядом с собой неугомонную журналистку.

В офисе его фирмы царила тишина.

Семь утра, как никак.

Ничего, сейчас он заварит кофе и полюбуется видом на чудесный сад, открывающийся из окна его кабинета. Вот только электрический чайник и банку с кофе найдет. Нужно у Катерины в тумбочке порыться. У этой девушки всегда и все есть, а уж чайник…

Степан начал осторожно открывать ящики ее стола, стараясь не оставлять после себя беспорядка. Казалось кощунством, нарушить гармонию аккуратно сложенных папок и дисков.

Когда он обнаружил под свежим номером журнала «Дизайн интерьера» женский роман в мягком переплете, то чуть не свалил на пол настольную лампу, но вовремя поймал ее возле паркетных досок.

Сюрприз! Оказывается, его строгой помощнице не чужда романтика!

Впервые за много лет их совместной работы Степан подумал о ней, как о женщине.

Нет, впервые было вчера, когда скромная и сдержанная помощница на несколько мгновений превратилась в маленькую рыжеволосую фурию.

Никогда прежде он не видел, чтобы она возмущалась. Ее глаза цвета свежей летней зелени так гневно сверкали, будто из них вот-вот посыпятся молнии, а с нежных розовых губ слетали резкие слова в его адрес.

Все это так поразило Степана, что ему даже в голову не пришло сделать ей замечание по поводу некорректного поведения. Более того, он забыл, по какому поводу ее ругал, пока не вошел в собственный кабинет и не наткнулся на важного клиента, а заодно и на нужную папку на собственном столе.

Вот и сейчас воспоминание о вчерашнем необычном поведении Катерины почти поностью вытеснило из его головы мысли даже о Тине, что уж говорить о чайнике.

Лучше он просто полюбуется на сад, без кофе. Ему покащалось, что и рабочее место Кати окружала какая-то загадочная аура.

Или он просто не выспался.

Столько времени потратить на размышления о девушке, которая кучу лет находится рядом, а он даже нескольких секунд не уделил мыслям о ней? Теперь же второй день к ряду он вспоминает об одной единственной фразе, вырвавшейся у нее, возможно, после ссоры со своим парнем!

Кстати, а парень-то у нее есть?

Услышав скрежет ключа в замке входной двери, Степан быстро ретировался в собственный кабинет, чтобы его не застали за изучением содержимого стола подчиненной. Кажется, не только ему не спалось в эту ночь.

Он даже успел усесться в собственное кресло и уткнуться в злополучную папку, когда в кабинет заглянула Катерина.

— О, это вы, Степан Андреевич? А я уж думала, что это хулиганы взломали дверь и пробрались в ваш кабинет.

Произнося все это, Катерина вошла в комнату и подозрительно огляделась вокруг.

Степан же, пользуясь тем, что она на него не смотрит, внимательно разглядывал поверх бумаг ее стройные ножки в маленьких, словно детских туфельках на невысоком каблучке.

Почему он раньше не замечал, что у его помощницы такие красивые ножки? Возможно, все дело в том, что он вообще на нее не смотрел?

Наваждение какое-то! Нужно будет проверить свою реакцию на пожилой уборщице тете Свете. Если его заинтересуют ноги пятидесятилетней женщины, тогда он просто уйдет домой спать. Или отправится в редакцию газеты и уговорит Тину заняться с ним любовью. Но пока…

— И ты вот так, в одиночку, собиралась бороться с хулиганами? — спросил он Катерину, чтобы хоть что-то сказать.

— Не знаю, мне еще не приходилось это делать. Может, взглянула бы одним глазком, а потом позвонила куда положено.

Тут девушка заметила, что у фикуса в противоположном от его стола углу, пожелтел один из листков. Аккуратистка Катерина, покачав головой, нагнулась к стоявшему на полу цветочному горшку, предоставив Степану любоваться своей округлой соблазнительной, обтянутой тонким летним платьем попкой.

Счастье, что она не носила коротких юбок, потому что, только представив себе нежные окружности, скрывающиеся под незначительной преградой, он испытал сильнейшее напряжение в паху.

Кажется, ему придется действовать более решительно на пути завоевания Тины, иначе постоянное напряжение его просто убьет. Теперь он не мог позволить себе легкую, ни к чему не обязывающую интрижку, когда был так близок к осуществлению своей мечты.

— Катя, сделайте мне кофе, пожалуйста.

Он не хотел кофе. Он хотел, чтобы Катерина покинула его кабинет и избавила от соблазнительного зрелища.

Завтра он посмотрит на нее совсем другими глазами.

Алевтина тоже пришла в это утро на работу довольно рано. Даже раньше своей секретарши.

Она потратила эту ночь на чтение скучных заметок подчиненных, пытаясь выбрать хоть что-то интересное. Ей пришлось выпить несколько чашек крепкого кофе, чтобы не уснуть прямо на стопках бумаги. Она уж решила, что обязательно попросит сотрудников газеты набирать материал на компьютере и сбрасывать на ее почту, а еще — заставит ненавистного Зотова заплатить за ее бессонную ночь.

Возбужденная мегадозами кофе, она отказалась от обычного полного макияжа и ограничилась только тушью и блеском для губ. Но даже в угоду Илье Тина не изменила своим любимым летним платьям с глубоким декольте. В конце концов, она не берет интервью, и кроме коллег — и Зотова — на работе ее никто не увидит. Пусть этот деспотичный собственник не думает, что может подчинить себе Алевтину Сосновскую.

Ее секретарь с неизменно недовольным выражением на лице наконец-то явилась в офис и заглянула в кабинет главного редактора. Возможно, она и удивилась, застав свою начальницу на работе в такую рань, но никак не прореагировала на это, лишь небрежно проронила «Здравствуйте», словно оказала любезность.

Поскольку отобранного материала оказалось слишком мало для полноценного номера газеты, Тина принялась рыться в интернете, чтобы придать выпуску большую изысканность. Она уже печатала на принтере наиболее удачный очерк о жизни столичной богемы, когда услышала довольно странные звуки, доносящиеся из приемной.

Они очень напоминали женское хихиканье. И это хихиканье постепенно продвигалось в сторону ее кабинета. Оно на секунду стихло перед дверью, а затем возобновилось с новой силой, влетев в комнату вместе с автором смешных звуков — Аделаидой Валериановной, и их вдохновителем и виновником — Зотовым.

— Илюша, вы такой шалун! — глаза пожилой женщины вели обстрел мужчины по всем правилам флирта, который был в моде в годы ее молодости. — Придумали такое — «Очаровашка!» И по — отношению к кому? К скромной и не слишком молодой секретарше.

Очевидно, недовольное отношение этой женщины не распространялось на красивого мужчину, так мило ей улыбавшегося.

Аделаида Валериановна, заметив, что она уже пересекла зону, где заканчивалось ее гостеприимство, сделала шаг назад и доброжелательно спросила:

— Илья, вам принести кофейку или чаю? Я испекла чудесные булочки! Такому солидному мужчине как вы нужно хорошо питаться.

И это — слова женщины, которая никогда и никому не льстит!

— Несите свои булочки и кофе, — Тину уже начал злить этот обмен любезностями. — А нам с господином Зотовым пора работать.

— Вам, госпожа Сосновская, я булочки не предлагала, — но, бросив быстрый взгляд на усмехавшегося Зотова, добавила более миролюбиво. — Кофе принесу.

Как только секретарь закрыла за собой дверь, в кабинете повисла странно волнующая тишина. Воздух заискрился от неясной природы напряжения.

Зотов стоял по середине комнаты, сложив загорелые руки на груди и, молча, рассматривав Тину прищуренным взглядом.

Странно, неуютно и возбуждающе. Вот как это было. Тина даже поежилась, ей захотелось укрыться от пронзительного взгляда мужчины. А так как подобное происходило с ней впервые — Алевтина привыкла находиться в центре внимания, особенно мужского — она чувствовала себя кобылой, выставленной на аукцион.

Зотов явно не собирался нарушать затянувшееся молчание. Более того, он подошел ближе, устроившись на стуле напротив Тины и откровенно разглядывая ее грудь.

Если так дело пойдет и дальше, ей все же придется одевать более закрытые платья, чтобы не чувствовать себя полураздетой… и не мечтать сбросить оставшуюся одежду.

Нет, этот наглый мужчина не дождется такой уступки с ее стороны. Только сама Тина всегда решает, насколько она обнажит перед мужчиной свое тело и свою душу.

Она кашлянула, чем снова привлекла внимание к своему внушительному бюсту, и решила взять инициативу в собственные руки, тем самым смутив собеседника.

— Теперь, когда вы вдоволь налюбовались на мою… мое декольте, может, приступим к делу?

— Лично я жду свой кофе. Но… если вам так уж не терпится отчитаться о том, как вы провели ночь, я вас внимательно слушаю.

— Вы… Вы… — Негодяй! Хам! Наглец! Она хотела сказать это вслух, но сдержалась. — Я не собиралась отчитываться перед вами в чем либо, пока вчера вечером вы не нарушили мои планы. У меня, между прочим, было свидание. А вы, — Тина ткнула в него пальцем и заметила, как из расстегнутого ворота рубашки на его груди выглядывают темные волоски. Она резко убрала свою руку. — Могли бы и галстук одеть, раз уж вы… такой солидный мужчина. Но теперь, когда я потратила столько своего драгоценного времени на поиск необходимой информации, вы не уйдете их этой комнаты, пока всю ее не прочитаете.

Эта невероятно красивая женщина даже не подозревала, скольких сил стоила ему его сдержанность и насмешливость.

Он дал себе фору и немного пофлиртовал с пожилой секретаршей, надеясь как-то смягчить влияние внешности Тины на свой слабый мужской организм. Но все эти ухищрения Илье мало помогли.

Даже темные круги под чудесными шоколадными глазами — следствие бессонной ночи, устроенной лично им — не портили ее лицо, делая черты более утонченными.

Внимательно разглядывая ее с середины комнаты, он попытался адаптироваться к ее красоте, поскольку боялся, что не удержится от соблазна и схватит Алевтину в объятия, не давая пощады и выбора ни себе, ни ей. Очень неприятно признаваться самому себе в такой сильной власти женщины над его чувствами, но он решил не сдаваться.

Зотов взял внушительную стопку бумаг со статьями и начал читать. Молча. Не комментируя. И видимо, ужасно зля этим Тину.

Во всяком случае, она не усидела на месте и начала передвигаться по комнате, давая возможность Илье рассматривать, изучать, раздевать взглядом соблазнительные формы.

Он заметил, как она не раз и не два порывалась что-то спросить, разузнать, подстегнуть, но сдержала себя, так и не нарушив молчание. Крепкий орешек!

Зотов уже давно выпил кофе и доел булочку, но упрямо читал. Не успела последняя страница лечь на стол, как Алевтина все же не удержалась и произнесла:

— Вы, наверное, плохо учились в школе. Сколько можно читать?

— Я не только читал. Я анализировал.

Илья принял задумчивый вид и еще минуту нервировал Тину тем, что рассматривал ее с ног до головы, вынудив усесться за стол.

Великолепная женщина! Не случайно Степан никак не может ее забыть. Интересно, а он, Илья, смог бы?

— Ну что? Правда, замечательно?

— Неплохо.

— Неплохо?! — словно нарисованные мастером брови Тины поползли вверх. — Что на этот раз вам не понравилось? Интересная, я даже сказала бы, захватывающая информация, изложенная профессионально и увлекательно. Выставки, презентации, новинки техники, сплетни. Все свеженькие новости столицы!

— Вот именно, столицы.

— Ну и что вам не нравится?

— Не нравится, что столицы. Ведь газета называется «Твой город», а вы предлагаете читателю новости столицы.

— Так. Решили, значит, попридираться? — Ее глаза сверкали, как угли, а грудь колыхалась в такт возмущенному дыханию. — Что вы предлагаете?

Илья сделал вид, что задумался, но в его уме уже давно возник план, как занять эту женщину сегодня вечером, как удержать, пусть даже на один день, подальше от Степана.

— Придираться — это не мой стиль, Тина. Что касается предложения, то сегодня вечером вы будете присутствовать на новом спектакле в местном театре, а завтра поместите в газете заметку об этом событии.

— Но я не пойду в театр одна. Возможно, Ст…

— Я буду вас сопровождать. Будьте готовы к шести. До встречи.

Тина с открытым ртом наблюдала, как Зотов покидает ее кабинет.

Ей еще никто не приказывал идти в театр и тем более не навязывал свое общество. Нужно было срочно ставить на место этого мужчину, потому что…

Тина вдруг сообразила, что этому мужчине каким-то непонятным образом удается заставлять ее делать то, что хочется именно ему. Он просто бросал ей вызов, а она не могла удержаться, чтобы не принять его.

Еще ни одному мужчине не удавалось подчинить Тину Сосновскую. И если на то будет ее воля, никогда не удастся.

Ладно, на этот раз она уступит. Провести вечер в театре — не такая уж плохая идея. Вот только снова придется отказать Степану в свидании.