Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры" (ЛП)

Обеденное свидание

Я редко писала рассказы от лица Клэр главным образом потому, что она главная героиня в книгах, так что казалось излишним, чтобы она брала на себя и короткие рассказы. Но я наслаждаюсь этим время от времени, например, в этой короткой истории (бесплатной на веб-сайте), которая просто дает нам вкус романтики между Клэр и Шейном. Действие происходит в период где-то около Пиршества демонов, когда уже жарко… но не кипит, как в Не упусти труп.

Показана одна из многих ужасных работ Шейна, что всегда интересно для меня. Бедный Шейн. Бедные начальники.

Обед в Стеклянном Доме был делом достаточно случайным. Изредка в готовке участвовали все соседи Клер; чаще всего этим не занимался никто. Бывали дни, когда в холодильнике даже можно было обнаружить еду, но чаще всего в нем не было ни крошки. Клер в совершенстве освоила искусство приготовления обеда из солёных крекеров и баночного супа.

Её любимым был томатный суп-пюре. Вкуснятина.

Она ела суп в одиночестве, как обычно, как вдруг наверху послышался шум. Странно. Она точно знала, что Ева сейчас работает в кампусе, а Майкл дает уроки игры на гитаре. Шейн… ну, она никогда не знала точно, где может оказаться Шейн, но она искала его перед обедом и не обнаружила ни единого признака его присутствия.

Только не очередной визитёр, попавший в дом через портал. Откровенно говоря, наличие в доме одного из магических порталов начинало немало раздражать. "Живём как на вокзале", вздохнула Клер, проглотила последнюю ложку супа и поставила тарелку в раковину, прежде чем направиться наверх. В доме царил уютный беспорядок, медленно приближающийся к отметке "О Боже, кто здесь живёт?" Похоже, скоро придётся заставлять соседей слегка прибраться. Чтобы внести свою лепту, Клер собрала в стопку разбросанные по столу книги и понесла их с собой.

Свалив учебники поверх… ну, остальных книг, которые она собиралась как-нибудь расставить по полкам, Клер взяла миниатюрную биту, которую ей купил Шейн — алюминиевую, покрытую гальванизированным слоем серебра. Отличное оружие, чтобы отбиться от вампира. И на удивление тяжёлое.

Снова послышался шум. Но не из потайной комнаты Амелии и не с чердака.

Шум раздавался из комнаты Шейна.

Клер покрепче сжала биту и распахнула дверь.

— Замри! — крикнула она. От страха горло перехватило, и её голос стал чересчур высоким, как у вдохнувшей гелий маленькой девочки. Стыдно. И совершенно не пугающе.

Посреди комнаты Шейна стоял парень в нижнем белье.

Ой.

Шейн попытался натянуть джинсы так быстро, что не удержался на ногах и рухнул на кровать.

— Эй! — возмутился он. — Чего вы, девчонки, вламываетесь, когда я переодеваюсь? Выйди!

Клер не смогла удержаться от смеха. Барахтаясь на кровати и пытаясь влезть в свои штаны, он выглядел таким забавным и … ну да, потрясающим.

Она опустила биту и отвернулась.

— Прости. Я услышала шум и подумала… Погоди-ка! "Девчонки"? Во множественном числе?

К тебе ещё кто-то вламывался, кроме меня?

Он услышала скрип кровати, шорох одежды, а потом он признался:

— Типа того. Еве приспичило в ванную как раз тогда, когда я принимал душ. Хорошо хоть я занавеску задернул, а то огрёб бы по полной.

— Ева видела тебя голым?

— Ммм… за залитой водой пластиковой шторкой? У меня нет безопасного ответа на этот вопрос.

Клер без спроса развернулась лицом к нему. Шейн уже натягивал свою старую серую футболку.

— Нет, серьёзно. Чего это ты переодеваешься?

— Со скуки? — Шейн безуспешно попытался изобразить на лице невинность.

— Шейн, я никогда не видела, как ты переодеваешься днем, ни разу. Ты ушел, когда я проснулась и только что вернулся. Что стряслось?

Она думала о худшем. Наверное, где-нибудь за пределами Морганвилля "худшее" означало бы, что он встречался с другой девушкой, но в этом городе он вполне мог испачкаться в крови.

На его лице промелькнуло желание ей солгать, но потом он вздохнул, покачал головой и открыл дверцу шкафа. Вынул оттуда пластиковый пакет и протянул ей.

В пакете лежали его найковские кроссовки, поношенные синие джинсы и рубашка, сотню стирок тому назад бывшая красной.

И они воняли. Клер отшатнулась, сдерживая тошноту.

— Какого чёрта?

— Помнишь, я говорил, что нашел работу?

— И? — глаза Клер слезились, она прикрыла ладонью нос и рот, — Какая здесь связь со всем этим?

— Я нашел работу… на городской свалке. Разгребаю мусор. Ты знала, что туда залетают чайки? Так далеко от океана. У них, конечно, есть душ в раздевалке и я помылся, прежде чем идти домой, но я забыл взять сменную одежду, — он завязал пакет и убрал обратно в шкаф. — Я решил найти работу получше.

— Отличная идея.

Он выглядел таким раздражённым от того, что снова придётся искать работу, что Клер не смогла сдержать подступающий смешок.

— Ты что, надо мной смеёшься?

— Типа того

Шейн бросился на неё. Клер завизжала и увернулась, притворно замахнувшись битой. Он легко поймал её одной рукой и прижал Клер к стене.

Ох.

— Как от меня пахнет? — спросил он тем низким голосом, от которого по всему телу Клер побежали мурашки.

— Хорошо, — слишком слабое определение. — Вообще-то изумительно.

— Рад это слышать, — он слегка коснулся её губ своими, — Но давай убедимся. Сделай глубокий вдох.

Она послушно вдохнула

— Ну, может быть, легкий аромат использованных подгузников…

— Эй!

Она поцеловала его. Конечно, он не вонял старыми подгузниками. От него пахло корицей и специями, а его губы были такими мягкими и горячими, что она совершенно забыла о бите, пока та с громким стуком не упала на пол.

— У тебя вкус как у томатного супа, — пробормотал Шейн, — А я вообще-то пообедать зашёл.

— Так пошли обедать.

— Может быть, позже.

Клер сделала ещё один глубокий вдох — от него и впрямь пахло отнюдь не грязными подгузниками — и оттолкнула его. Она не была достаточно сильной, чтобы сделать это против его воли, но Шейн любезно отступил на шаг.

— Сейчас же, — велела она. — И ты сам постираешь свои вещи, вонючка, даже не вздумай меня упрашивать.

— А я бы смог? — он состроил щенячьи глазки.

Ну конечно, он смог бы.

И спускаясь рядом с ним по лестнице, она вдруг поняла, что нисколько против этого не возражает.

"Наверное, это и есть любовь", подумала она, протягивая ему банку томатного супа.