Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры" (ЛП) (Рэйчел Кейн) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Последний танец Королевы Драмы

Это важная сцена между книгами, и по какой-то причине я в конечном итоге продала его как рассказ из антологии Вечные, следующей за антологией Бессмертные, также под редакцией Ф. К. Каст. Мне нравится писать от лица Евы, особенно когда она язвительная. Здесь также модные платья, ревность, танцы, Майкл в беде, ТАНЦУЮЩИЙ ОЛИВЕР (не могу это не выделить, потому что всегда хотела написать эту сцену) и, скорее всего, спонтанное предложение. Так что если вы не читали его, вот ваш шанс, чтобы увидеть историю Майкла, Евы, Глорианы и последний танец королевы драмы.

Меня зовут Ева, и я — королева драмы.

Не в смысле, что я обычный истеричный подросток, о нет. Я — Королева Драмы, с большими заглавными буквами и завитушками на вершине. Я упорно тружусь над этим, и меня бесит, когда меня сваливают с кучей подражающих позеров, которые даже не Начинающие Надутые Губки, тем более не Главные по Истерикам.

Так что когда у меня появилась золотая возможность закатить большую, полную драмы сцену и в конечном итоге вести себя как взрослый человек, вы поймете, насколько важно это было для меня. Но подождите, я забегаю вперед.

Во-первых, позвольте мне описать драму, которая являлась моей жизнью — и это только фон, широкие мазки, из-за которых я такая эпичная, скажу я вам. Я гот, но в основном из-за моды, а не показушности. У меня эмоциональный жестокий отец и свалившая мать. Мой младший брат оказался в шаге от психушки или федеральной тюрьмы.

О, и мой бойфренд — милый парень, одаренный рок-гитарист и, как бывает, имеет аллергию на солнечный свет и жажду плазмы на регулярной основе. Тем не менее, в нашем родном городе Морганвилль это норма, так как около трети граждан — вампы. Да, вампиры. Серьезно. Теперь вы понимаете, почему моя жизнь с раннего возраста была кошмаром… монстры под кроватью не выдумка, и давление на всех нас заставляло сдаваться. Быть хорошим морганвилльским конформистом.

Сдавать нашу кровь для дела.

Но не мою. Я договорилась со своими мятежными друзьями. Мы никогда, никогда не были частью этой сцены.

Я уже упомянула, что мой парень — вампир, так? Да. Вот так вот.

Учитывая все это, когда я говорю, что наступил кризис… ну. Может быть, вы осознаете всю масштабность того, о чем я говорю.

Сага началась в обычный день — собственно, как обычно. Я имею в виду, конечно, однажды утром там, в доисторические времена динозавр проснулся, зевнул, пожевал какие-то кофейные зерна и думал, что его день будет до смерти скучным, как раз перед тем, как комета упала поблизости. "Обычный день" в моей жизни означает, что я поздно просыпаюсь, ору на моего соседа, Шейна, убраться с моего пути, пока мчусь к ванной в моем шелковом халате с вышитым драконом, и провожу сорок пять минут с шампунем, гелем для душа, кондиционером, укладываю волосы, делаю макияж и одеваюсь, все это время слушая, как Шейн стучит в дверь и жалуется, что описается в моей спальне, если я настаиваю на проживании в ванной комнате.

Сегодня утром, выходя, я послала ему насмешливый поцелуй с черной помадой, проверила время и поморщилась. Я опоздала на работу в Common Grounds, лучшее местное кафе из двух имеющихся в городе. (Я также работала и во втором лучшем, но в другие дни). Я не была против тащить свою задницу в университетский центр, но в Common Grounds босс тот еще — возможно, потому что он заставлял людей приходить вовремя еще до изобретения карманных часов.

Я попыталась прокрасться через заднюю дверь Common Grounds, что вроде бы прокатило; я бросила мою сумочку в виде гроба в свой шкафчик, схватила длинный черный фартук и повязала его, прежде чем пойти за клипбордом. Я провела быструю, не очень тщательную инвентаризацию и поковыляла в зал…

…Где мой босс, Оливер, уставился на меня долгим, холодным взглядом, что, вероятно, устрашало подчиненных в течение сотен лет. Оливер = вампир, хотя он проделал хорошую работу, натянув человеческую улыбку и выглядя как Мистер Милый Хипповатый Чувак, когда он думал, что это поможет ему что-то заполучить. Сегодня он не был надоедливым, потому что на стойку нахлынуло три очереди людей, отчаянно нуждающихся в утренней дозе кофеина, а его помощница, как — ее — зовут или Джоди — через — и, еще не появилась. Я подняла клипборд и надела мое лучшее невинное выражение лица.

— Я делала инвентаризацию, — сказала я. — Нам нужно больше крышек.

Он зарычал, и я могла слышать это даже через шипение латунного монстра по изготовлению эспрессо.

— Добавь в журнал, — рявкнул он, и могу сказать, что он не купился на оправдание инвентаризацией. Ну, в любом случае это было не очень убедительно. Я беззвучно извинилась и поспешила лучезарно улыбнуться очереди посетителей, которые хотели раскошелиться на четыре пятьдесят за мокко — шоколадное — фраппе или что еще они там заказывают. У нас все просто, цена зависит от размера напитка, каким бы он ни был. Забавно, как люди не понимают, что это экономит время. Я работала быстро, обслуживая любителей кофе в рекордно короткие сроки, а затем пошла помогать Оливеру с кассой. Он перестал рычать и время от времени одобрительно кивал. Для Оливера это словно организация оплачиваемого отпуска и дюжины роз.

Мы пережили утренний пик, и наступил спокойный полуденный период, когда дверь в задней части магазина открылась, и зашла девушка. Это не было необычным — эта дверь была типичным вампирским входом для тех, кто хотел избежать не столь здоровый эффект от прогулки на солнце. Но я никогда не видела эту вампиршу раньше. Она была… интересной. Массы вьющихся светлых волос с таким же блеском, словно только что из салона, как в рекламе; фарфорово-бледная кожа (без использования пудры, как это делала я); большие нефритово-зеленые глаза с золотистыми пятнами. Она была одета в футболку Ed Hardy под черной кожаной курткой с пряжками и молниями, и она выглядела как любая двадцатилетняя в любом городе США и других стран. Но ниже. Она была пять футов и три дюйма (160 см), но соблазнительная.

Мне она не нравилась, из принципа, пока она брела к прилавку. Оливер, который протирал стойку, остановился посреди движения, чтобы посмотреть на нее. Это выглядело по-мужски, потому что я заметила, как носители Y хромосомы, включая стол геев, тоже наблюдали за ней. Мне она не кажется такой сексуальной, по крайней мере не такого рода, и она не делала это своей вампирской силой (не каламбур)… но она привлекла внимание, хотела она того или нет.

Я не привыкла быть невидимкой, и это своего рода разозлило меня.

Тем не менее, я выдавила из себя улыбку, подойдя к кассе.

— Привет, — сказала я своим лучшим профессиональным приветствием. — Чем могу помочь?

— Я этим займусь, — сказал Оливер и оттолкнул меня в сторону. Он улыбался, что обычно было плохим знаком, но эта улыбка захватывала глаза, и вдруг он уже не был похож на вампира, который бы надрал тебе задницу, аааргх, он выглядел как… парень. Просто парень, вроде красивый, хотя слишком старый для меня.

Девушка улыбнулась ему, и вау. Я имею в виду, я сделала шаг назад, а я 1) не мужчина 2) не интересуюсь подобным.

— Оливер, — поприветствовала она, и даже ее голос был милым и сладким, с каким-то мелодичным акцентом, из-за которого ее речь звучала экзотично и таинственно. Ну, для Морганвилля, штат Техас, потому что мы и людей из Далласа находим экзотическими и таинственными. — Мой дорогой друг, я не видела тебя со средневековья.

— Глориана, — ответил он. — Я опасался худшего. Жестоко держать нас в напряжении. Где ты была?

Она пожала плечами и поиграла с молниями на куртке, выглядя застенчивой, когда она бросила на него взгляд из-под густых, вероятно натуральных, ресниц.

— После последней великой войны я потеряла твой след и остальной части нашей семьи, — сказала она. — Те, кого я нашла, были… не здоровы. Мне удалось избежать заражения этой болезнью, но я не решилась рисковать, так что осталась в стороне.

— Где?

— Ой, знаешь, тут и там. Европа. Австралия очень милая; я приехала сюда, когда они еще путешествовали на океанских лайнерах. С тех пор я плыла по течению. Недавно была в Лос-Анджелесе, где я наткнулась на Бобби Сэнсома — помнишь его? — и он сказал мне, что почти все здесь, в Морганвилле. Он также сказал, что он пришел сюда, чтобы получить лекарство. Я подумала, что, возможно, это безопасно.

— Безопасно, — ответил Оливер. — Но ты должна представиться Основателю. В этом городе есть правила, ты должна подписать соглашение, чтобы остаться. Ясно?

— Конечно. — Ее очаровательная улыбка стала еще шире. — Оливер, сладкий, ты правда сомневаешься, что я знаю правила гостеприимства и хорошего поведения? Я бы не выжила так долго, без разбора расхищая скот… ой. — Ее сверкающие глаза метнулись ко мне, приглашая меня разделить шутку. — Я не про тебя, конечно. Я не хотела никого обидеть.

— Нет? — Я вскинула брови, чтобы она знала, что милое лицо не произвело на меня впечатление. — Из-за такого ты можешь попасть здесь в беду.

Глориана недоуменно взглянула на меня, потом повернулась к Оливеру.

— О чем это она?

— О том, что у людей здесь есть статус. — Он не выглядел особенно счастливым по этому поводу, но эй, это же Оливер. — Ты не можешь рассчитывать на любезность от них. И, к сожалению, ты не можешь наказать их за это.

Я фыркнула.

— Укуси меня, клыкастик.

— Видишь?

Глориана несколько секунд выглядела серьезно озадаченной, а затем улыбнулась, что я могла назвать только полным восхищением. Несмотря на мои лучшие намерения, у меня появилось предательское небольшое желание улыбнуться в ответ.

— В самом деле? Но это же замечательно!

— Замечательно? — Настала очередь Оливера выглядеть ошеломленным, словно она начала болтать на неизвестном ему языке.

— Конечно! Знаешь, я никогда не была до ужаса традиционной, дорогой. Я была бы рада снова пообщаться с людьми на равноправной основе. Большинство из них жутко скучные, но эта выглядит достаточно ярко. — Ее зеленые глаза пробежались по мне, давая мне женскую рентгеновскую оценку. — И точно не боится спорить.

— Эту зовут Ева, — сказала я. — И не проверяй мне зубы, словно скотине. Я кусаюсь.

Глориана засмеялась настоящим искренним смехом, и я почувствовала, как через тело Оливера прошла дрожь рядом со мной. Я не могу сказать, что это вызвало — но явно не страх, старый чувак никого не боится.

— Ева, — сказала она. — Я бы хотела что-нибудь выпить. Что-то горячее и соленое, возможно, 3 отрицательную, если есть.

Тьфу, ну да ладно, время от времени я обслуживала вампов. Я снова натянула профессиональную улыбку.

— Конечно. Сейчас принесу.

Я как раз разогревала кровь из холодильника, как мне пришло в голову, что она назвала мою группу крови.

Хмммм.

Совпадение. Возможно.

***

Визит Глорианы в кофейню был поучительным, если не больше. Я налила ее кровь в непрозрачную чашку для кофе, с крышкой, они с Оливером сели вместе, наверно, поболтать о былых временах, и я имею в виду старые времена. Она не была сдержанной, как некоторые из других вампиров — она здоровалась с приходившими людьми, мило улыбалась, некоторым пожимала руку.

Я готовила эспрессо для мокко, когда мой парень вошел через вампирскую дверь и встал в очередь. Я помахала рукой, и он подмигнул мне. Майкл — абсолютный красавчик и всегда таким был; высокий, блондин, стройный и застенчивый. Он всегда был более сосредоточен на музыке, чем на людях вокруг него, и то, что он рассказал мне о том, как он умер, это было ошибкой. Таким образом, он пытался контактировать с людьми так же хорошо, как исполнял гитарные риффы. Он всегда был моим другом, но в эти дни он намного больше, чем друг.

Не хочу преувеличивать, но я люблю его всю свою жизнь. Я пугаюсь до чертиков, когда думаю, что могу его потерять — хотя в Морганвилле намного более вероятно, что он потеряет меня, учитывая смертность среди людей здесь.

Тем не менее.

Я поспешила выполнить следующие три заказа, чтобы добраться до Майкла, взять перерыв, опереться о стойку и улыбнуться, когда встретятся наши взгляды.

— Привет, красавчик, — промурлыкала я. — Смотришь, что тебе нравится?

— Всегда, — сказал он и показал только часть той разрушительной усмешки Майкла Гласса. — Кофе тоже неплохо выглядит.

— Ты вежливый. Я всегда это говорила.

— А ты странная. Но я люблю странности.

— Мммм. Не хочешь пойти провести вместе со мной инвентаризацию?

— Разве твой босс не здесь? — Майкл сделал вид, что ищет Оливера.

И он нашел его. Он также заметил Глориану, которая, опираясь подбородком на свою маленькую ручку, светящимися, большими глазами смотрела на Оливера.

— Ничего себе, — сказал он. Это было не то, что вы захотите услышать от вашего парня, поверьте мне. — Кто эта новенькая?

— Глориана. — Ответила я. — Она не новенькая. Она древняя. — Я надеялась, что положила этому конец; Майкл не был заинтересован зависать с другими вампирами, хотя он делает это, когда этого требуют обстоятельства; ему нравились я, Шейн и Клэр. Он любил нас намного больше, чем недышащих.

До этого момента, по-видимому. Я так и видела над его головой воздушный шар со словами «надо пойти, сказать привет». Но он был достаточно умен, чтобы не говорить этого. С трудом, он переключил свое внимание с Глорианы на меня. — Так, у тебя есть планы на обед сегодня?

— Неа. Я подумывала о смузи. — В этом кафе-баре вы должны быть уверены, что берете взбитую клубнику, а не, вы знаете, что-то еще, но коктейли были вкусными. — Однако, я могла бы уговорить на что-нибудь, не связанное с едой.

— Шейн на работе, — ответил Майкл. — Клэр на занятиях. Дом пуст. Я мог бы сделать тебе что-то горячее.

Он сказал это без всяких эмоций; это было замечательно, озорство в Майкле, он может донести самые возмутительные реплики с предельной искренностью. Это заставляло меня гадать, только ли у меня такие мысли… пока я не видела веселье в его ясных голубых глазах.

— Я в деле, — выдохнула я. — Встретимся там в час, хорошо?

— Не в двенадцать?

— Я опоздала.

— Ааа. Я буду занят.

— Эй!

Он улыбнулся сокрушительной улыбкой и наклонился через прилавок, чтобы поцеловать меня. Его губы были холодными, сладкими и мягче, чем они имели какое-либо право быть, но он ушел прежде, чем я могла действительно насладиться этим.

Он оставил на стойке четыре пятьдесят — его способ сказать, что кофе придется пить мне. Я так и поступила, сделав его сладким и крепким, как он.

Я потягивала напиток, когда поняла, что Глориана смотрела на дверь, через которую вышел Майкл. Она, наконец, наклонилась и клюнула Оливера в обе щеки в европейском прощании, взяла свою чашку с 3 группой и пошла… за Майклом.

Мне это не понравилось.

Совсем.

***

Час дня приближался очень медленно, я проверяла часы в кафе, на телефоне и свои, просто чтобы быть уверенной. Когда стрелка, наконец, доползла до 12:45, я сняла фартук и прощебетала Оливеру:

— Обед!

— Ты разве не должна отработать опоздание? — спросил он, не отвлекаясь от кассы и считая наличку.

— Да, я останусь позже.

— Лучше бы ты работала во время обеда.

— Извини, рабство вышло из моды, — сказала я и повесила фартук на старую вешалку в конце прилавка. — Должна бежать.

Он хмыкнул и махнул рукой. Я достала мою сумочку из шкафчика и выбежала.

До дома недалеко, но было неожиданно холодно; дождевые облака росли, темные и зловещие, поднялся ветер. Он нес песок и траву через дорогу, шуршал листьями на деревьях и вообще делал прогулку менее забавной, чем обычно. Я была счастлива оказаться на Лот Стрит и увидеть свой большой блестящий черный катафалк, припаркованный у обочины. Автомобиль Смерти. Холла.

Я не могла ждать и понеслась по дорожке, ступенькам, по крыльцу, открыла дверь и бросила свои вещи на столик; ключи Майкла были уже там, в блюдце. Моё сердцебиение стало еще быстрее.

— Вечеринка начинается! — крикнула я и пошла по узкому коридору к гостиной.

По дороге туда я прошла салон, в котором была мебель словно в музее; мы никогда не сидели там. Но на этот раз я обнаружила там людей, когда проходила мимо. Я остановилась, вернулась и обнаружила, что Майкл сидел в большом красном бархатном кресле.

Глориана сидела на диване, ее чашка на мраморном журнальном столике. Она положила ногу на ногу, и казалось, ей очень удобно.

В моем доме.

С моим парнем.

— Майкл? — спросила я. Он встал, выглядя виноватым и нервничающим, что было для него в новинку. — Что происходит?

— Эээ… Это Глориана.

— Я знаю, кто она. Я сказала тебе.

— Ева, — сказала Глориана теплым, сладким и полным извинений голосом. — Я только хотела встретиться с Майклом, новым дитя Амелии. Я любопытное существо, я знаю. Я ничего под этим не подразумеваю.

— Ева, остынь, — произнес Майкл. — Она пришла поздороваться.

— Вижу, — мой голос звучал плоским и злым, даже для моих ушей. — Это здорово. Теперь она может попрощаться.

— Я не хотела обидеть. Я пойду, — Глориана встала и протянула Майклу руку, костяшками вверх. — Была рада познакомиться с тобой, Майкл Гласс.

Он взял ее за руку и выглядел немного смущенным тем, что делать, потом очень формально поднял ее к губам и поцеловал костяшки пальцев. Не поцеловал поцеловал, больше касание губ, но от этого я все равно чувствовала головокружение и боль внутри.

— Добро пожаловать в Морганвилль, — сказал он. — Надеюсь, еще увидимся.

— О, уверена, увидимся, — засмеялась Глориана. — В конце концов, вывеска говорит, вы никогда не захотите уехать, не правда ли? Мне уже многое нравится в Морганвилле. — Она перевела свои зеленые глаза на меня. — Ева. Спасибо за твое гостеприимство.

— Да. Не забудь забрать свою кровь.

Майкл бросил на меня взгляд. Я ответила тем же. В то время как мы играли в гляделки, Глориана взяла стаканчик и направилась к двери. Майкл прошел мимо меня, чтобы открыть ее для нее и протянул ей большое черное пальто и шляпу, помогая надеть.

— Вход в подземку через квартал, — сказал он. — Ищи знак. Можешь вернуть пальто и шляпу позже.

— Спасибо, — ответила она и закуталась в солнцезащитную одежду. Она выглядела наряженной бродяжкой. — Ты так добр, Майкл. — Она произнесла имя по-французски, как Мишел. — Я отблагодарю в ближайшее время.

Он смотрел ей вслед. Я смотрела, как он смотрел ей вслед, а потом закрыл дверь, запер ее и, не глядя на меня, сказал:

— Насколько ты зла?

Не говоря ни слова, я повернулась и пошла по коридору на кухню и налила себе стакан воды. Я не хотела пить, но в горле была жгучая боль, и, кроме того, мне нужно было занять мои дрожащие руки.

Я слышала, как открылась дверь, и зашел Майкл.

— Серьезно, — сказал он. — Ева, я просто был дружелюбным. Она только что приехала в город.

— О, так целовать руки — это просто дружелюбие? Не видела, чтобы ты так делал Оливеру.

— Многие из старых вампирских женщин ожидают этого. Они не пожимают друг другу руки, Ева.

— Ну, они должны перенести свои немертвые задницы в двадцать первый век, потому что целование рук ушло вместе с гильотиной, не так ли? И тогда ты будешь делать то, что ожидают, так?

Майкл покачал головой и прислонился к стойке.

— Это не похоже на то.

— Не похоже на что?

— Что я хочу затащить ее в постель, как ты думаешь, Ева.

Я не могла поверить, что он взял и сказал это вслух, даже если я думала об этом. Хотя не такими учтивыми словами.

— Тогда на что это похоже?

— Что я… любознательный. Слушай, она дружелюбна, а не как другие. Я могу расспросить ее о том, как быть… — На его щеках было больше цвета, чем обычно; близко к тому, как краснеют вампиры. — Как быть тем, что я есть.

— Расспросить о чем? — потребовала я.

Майкл встретился со мной взглядом.

— Как то, как я потеряю контроль и раню близкого мне человека. Такого рода вещи. Особенно, когда я голоден, и мы вместе.

Ох. Это больно во всех смыслах; это личное, и это не было только личным для него. Я та, кто провел черту, та, кто сказал, что никогда, никогда не позволю ему укусить меня, тем более так. И это не то, о чем мы говорили, не всегда. Особенно не с третьей стороной, которую можно назвать Сексуальный Адский Котенок.

— И ты подумал, что было бы хорошо обсудить это с вампом, с которым ты знаком тридцать секунд.

— Мы говорили в течение часа, Ева. Я не начинал сразу с этого.

Я сглотнула.

— Ты целовал ее?

— Ева!

— Так что?

— Господи, конечно, нет!

— А хотел?

Майкл смотрел на меня в течение нескольких фатальных секунд, а затем сказал:

— Она производит такой эффект на парней, так что да, я предполагаю, что я думал об этом. Но я этого не делал.

Это не заставляет меня чувствовать себя лучше. Глориана вернется. По крайней мере, она вернет шляпу и пальто, и если я не буду здесь, он снова окажется с ней и… все может случиться. Не то чтобы я не доверяю Майклу, я доверяю, правда доверяю, но… она не просто случайная цыпочка. Она не остановилась, просто чтобы пообщаться; Глориана охотится.

Она преследовала моего парня.

— Только через мой труп, — пробормотала я. Майкл выглядел испуганным. — Извини. Разговариваю сама с собой.

Он вздохнул, выпрямился и встал передо мной. Он взял из моей руки стакан воды и бережно поставил его на стол, потом наклонился и поцеловал меня, сладко, горячо и крепко. Он поместил руки по обе стороны от меня, и блин, белый огонь почти уничтожил все, что у меня было в голове, в том числе хитрую, милую улыбку Глорианы или как Майкл смотрел ей вслед, когда она ушла.

Он мой. Мой.

Его руки покинули стол и погладили мои волосы, прошлись по шее, легли на плечи. Мой топ был весьма эластичный, чтобы скользить по моим рукам под нажатием его ладоней, и я вздрогнула, когда холодный воздух коснулся моей кожи.

Майкл взял меня на руки, словно я была пушинкой, и в течение долгой секунды он смотрел вниз на мое лицо. Его выражение лица заставило меня перехватить дыхание.

— Ты знаешь, я люблю тебя, — сказал он. — Ты же знаешь это?

— Да, — ответила я. — Но я также знаю, это может измениться.

— Никогда, — ответил он и снова поцеловал меня. — Никогда.

И на некоторое время, когда он отнес меня наверх, в свою комнату, я верила, что это будет правдой.

Всегда.

Даже когда я почувствовала клубок разочарования в нем, когда его зубы задели мою шею и он не укусил.

***

Я не слышала о Глориане три дня, пока Майкл не сказал мне, что на Площади Основателя в пятницу вечером будет мероприятие, чтобы приветствовать новоприбывших. Конечно, он был приглашен; все вампиры получили приглашения. И некоторые люди, в том числе наш книжный червь, наша соседка Клэр… которая, неудивительно, решила, что наш другой сосед, Шейн, будет ее сопровождать на вечеринку. Я была потрясена, что Клэр решила пойти; она не принадлежала типу разодетых любительниц вечеринок (или раздетых любительниц вечеринок, если уж на то пошло).

— О, я знаю ее, — сказала Клэр, когда мы занимались стиркой в подвале Стеклянного Дома. Она сидела на сушилке, пока я бросала грязные вещи в стиралку; как обычно, она читала, на этот раз одну из книг про вампиров Шарлин Харрис. Наверное, она считала, что таким образом изучает их. — Глориану, я имею в виду. Она кажется милой.

Милой? Я чуть не просыпала порошок на пальцы ног, которые не пострадали, как вы могли подумать, так как ботинки с закрытыми носами.

— Как ты встретилась с ней?

— Она приходила к Мирнину.

Это было странно, потому что Амелия чертовски серьезно относилась к тому, чтобы никто, абсолютно никто не посещал Мирнина; те из нас, кто знал босса Клэр, вообще поклялись под страхом реальной кровавой смерти не говорить о нем, никогда и никому. Глориана просто прогулялась до объекта с высокой степенью защиты… едва ли.

Кроме того, я тоже ее знала. Глориана может засчет своего очарования пройти в Форт-Нокс, и охранники будут стоять в очереди, чтобы помочь ей вынести золото.

— Как они поладили? — спросила я.

— О, он был учтивым, — сказала Клэр и почти хихикнула. — Он на самом деле убежал и оделся для нее. Это было мило. Ну, я могу понять почему, она… хорошенькая. Они знают друг друга, с давних времен. Может быть, он когда-то встречался с ней.

— Может быть, — сказала я. Чудаковатые вещи случаются. — Так, она тебе нравится?

Клэр повернула голову и посмотрела на меня; она снова постригла волосы до плеч, и они были в беспорядке от ветра снаружи. Тем не менее, она была все еще милой. Ее большие карие глаза были слишком умны для нашего блага.

— А тебе нет?

Я не рассказала ей о визите Глорианы в наш дом. Не уверена почему; обычно я легко отходила от своих драм, но эта была… тяжелой. И в самом деле личной. Так что сейчас я просто покачала головой и сосредоточилась на добавлении моющего средства в нужных количествах для цветного белья. Хотя был соблазн добавить в вещи Майкла отбеливатель.

— У тебя было такое, когда ты встречаешь кого-то, и вы просто… конфликтуете? Мы были как гравий и вафли с кремом.

— Это самое странное, что ты когда-либо говорила. Я так понимаю, крем — ты?

— Конечно, крем — я. Ха.

Клэр не отвлекалась.

— Что-то случилось между ней и Майклом, — сказала она. Вот это да. Сразу в яблочко. — Верно?

— Ты действительно думаешь, что я опустилась до… ладно, да. Она пришла сюда. Я обнаружила их вместе.

Ее глаза расширились, и она соскользнула с сушилки.

— Серьезно, вместе? Они…

— Нет. Чай в гостиной в вампирском понятии. Ну ты знаешь. Посидеть, поговорить. — Я нахмурилась. — Но это было слишком мило. И, кроме того, он мой. Знаешь?

Клэр кивнула, но не то чтобы в этом был смысл. Она хороший друг.

— Ты говорила с ним об этом?

— Да, конечно. Ничего такого, бла-бла. Как обычно. Но мой модар зашкаливал, как сумасшедший.

— Модар?

— Думал ли он о супер горячем сексе с ней. Как радар, только с может.

Клэр закатила глаза.

— Ты спрашивала?

— Да, — ответила я.

— И что?

— И он уложил меня в постель.

— Ой.

— Ага, — я нахмурилась на одежду, захлопнула крышку и включила стиральную машину.

— О, точно.

— Точно что?

Это был Майкл, стоящий на лестнице в подвал. Клэр и я сделали виноватый танец. Она уронила книгу и поспешно подняла ее.

— Ничего, — выпалила я. Мои щеки стали теплыми, и я была рада, что нахожусь в тени, пока не вспомнила про, черт, вампирское зрение. — Мы о своем, о девичьем.

Он кивнул, глядя на меня с небольшой грустью во взгляде, подумала я.

— Просто хотел напомнить вам, что у нас закончилось молоко. И острый соус.

— Почему они всегда заканчиваются в одно и то же время? Они же не сочетаются.

— Я подозреваю, Шейн. Он положил острый соус во что-то, — сказал Майкл.

— Тьфу, — вздохнула Клэр. — И правда. — Майкл не уходил, и через секунду Клэр прочистила горло, закрыла свою книгу и сказала: — У меня есть дела. Наверху. Ухожу отсюда.

Он шагнул в сторону, чтобы пропустить ее, потом закрыл за ней дверь и опустился на ступеньки. Мне нужно было положить в сушилку мокрую одежду, поэтому я занялась тем, что проверяла, распутано ли белье, в сушилке есть листы, насколько поставлен таймер.

Майкл терпеливо ждал, пока я все сделаю, потом сказал:

— Если ты не хочешь идти на вечеринку, так и скажи.

— Конечно, я хочу пойти. Это большая шикарная костюмированная вечеринка. Как часто я хожу на такие в Морганвилле? Я имею в виду, у некоторых из этих вампиров даже есть свои смокинги.

— Ева. — Его голос был мягким и очень добрым. — Я серьезно. Если ты не хочешь, мы не пойдем.

— Я не могу избегать ее вечно. Это очень маленький город.

Он не мог с этим поспорить и не пытался.

— Это не означает, что ты должна идти на ее приветственный званный вечер. И если хочешь, я могу надеть смокинг и отвести тебя в приятное место.

— Приятное — здесь слово относительное, — сказала я, но, втайне, идея, что он был готов надеть костюм и отвести меня весь вечер ужинать, заставила меня улыбнуться. — Спасибо, милый. Но, может быть, я должна просто смириться с этим и идти. Что может произойти?

— О, многое, — сказал он достаточно бодро. И он был прав. Вдвоем мы редко были на вечеринках, которые не заканчивались катастрофой, будь то выпускной, где Чака (удачно назвали) Джориса вырвало в чашу с пуншем, или вечеринка братства, которая закончилась нападением вампира. Я даже не говорю о большом приеме мистера Злой Вампир Бишоп, на которой был грузовик неприятностей.

— Я буду в порядке, — сказала я и посмотрела на одежду, вращающуюся при высокой температуре. — Я буду делать милый вид, пока это делает она.

Я обернулась. Майкл спустился по лестнице и пересек расстояние между нами, бесшумный, как воздух, и я растворилась в его объятиях с чувством облегчения.

Он поцеловал меня в макушку.

— Это моя девочка.

Я действительно на это надеялась.

***

Я проснулась на следующий день, ожидая, ну не знаю, погибель, стихийные бедствия и апокалипсис; и более странные вещи происходили в этом городе. Но все казалось нормальным, даже после того как я вышла из дома и пошла на работу. Единственное не-очень-хорошее, что случилось, это когда я пришла в Common Grounds и угадайте, кто там был?

Глориана. Погруженная в разговор с полдюжины поклонников. Она заняла один из столов в темной части комнаты, подальше от палящего солнечного света, и сначала я думала, что все ее новые фанаты были вампирами, но нет, некоторые из них были определенно все еще с пульсом. Двое из них были студенты, в комплекте с вездесущими рюкзаками. Я уверена, что один из них был будущий экс-бойфренд Моники Моррелл, как там его зовут, футболист. Ооо, только перья полетят, если Моника снизойдет и увидит, как ее нынешний сохнет по Новенькой.

Я надеялась на это, но не тут-то было. Глориана болталась тут в течение нескольких часов, смеясь, болтая и регулярно что-нибудь заказывая.

Когда она, наконец, ушла, я увидела, как Оливер смотрел на нее с беспокойным выражением на лице.

— Босс? — спросила я. — Что-то не так?

— Нет, — сказал он. — Нет, я так не думаю. По крайней мере еще нет.

Независимо от того, сколько дополнительных усилий я вложила в обслуживание клиентов, он не вдавался в подробности, и это беспокоило меня, потому что (а) Оливер довольно свободно все критиковал, и (б) это не похоже на него, чтобы он был обеспокоен. Когда-либо.

Хотя моя смена прошла без апокалипсиса.

Я полагала, что это можно считать победой.

***

Вечеринка Глорианы в эту ночь была фантастической, с имитацией чернил на бумаге, мягкой и толстой, словно из кожи (к счастью, нет), с вампирами-швейцарами в форме, с фарфором, хрусталем и свечами на круглых банкетных столах. Наряженные вампиры; думаю, с 1499 у них было не много подобных вечеринок. Я была в облегающем черном бархатном платье, со шлейфом, прицепленным за спиной в форме веера. Сзади вырез, чтобы показать татуированную розу, и хотя у меня не было хороших ювелирных украшений, я разжилась довольно хорошей тканью от знакомых. Я выглядела потрясающе.

Хотя в компании вампиров я выглядела… обедом. Но есть одна вещь о Морганвилле, что ваш риск быть обедом в значительной степени одинаковый, одеты вы как кинозвезда или бездомная. Лучше выходить в свет стильным, если приходится.

Из-за всего этого, если бы не Майкл рядом со мной, взгляд, который я получила, войдя в зал, возможно, заставил бы меня развернуться и бежать.

К счастью, Майкл остался непоколебимым и прошептал:

— Полегче. Они не собираются причинить нам боль.

Это помогло — тот факт, что мы единое целое, и он даже не пытался думать об этом по-другому. Я сделала глубокий вдох, натянула смелую улыбку и подняла подбородок. Это выставляло меня напоказ, но все же.

Майкл был одет в хороший черный костюм с галстуком, что было не совсем обычным в этой толпе, но ему было все равно. Во всяком случае, это был галстук с музыкальным рисунком. Пусть засунут свое неодобрение себе в задницу.

Была целая вереница вампиров, с которыми нужно было встретиться, некоторых я уже знала, некоторых нет. Я взяла пример с Майкла, как быть вежливой, но не потому, что я чувствовала себя особенно скромной; многие из вампиров старой закалки очень обидчивы. Лишь дойдя до Амелии с Оливером, я вздохнула с облегчением. Они могут обижаться, но я знала, что мне все сойдет с рук.

Я твердо пожала руку Амелии. Она носила белые перчатки, и я была уверена, что алмазы вокруг запястья были настоящими. Платье было светло-голубым и очень красивым, и, вероятно, какого-то известного дизайнера, о котором я никогда не слышала. Оливер был во фраке. Прямо Джеймс Бонд. Он склонился над моей рукой, чуть-чуть — больше предложение поцеловать руку, чем что-то еще.

А потом была Глориана, в ярко-красном вечернем платье, смеющаяся и заигрывающая с целым кругом поклонников мужского пола, как вампирами так и людьми. Я видела Ричарда Моррелла, мэра, прямо там, в то время как его сестра Моника стояла в стороне, выглядя крайне недовольной. Она привыкла к королевским балам, и она, конечно, одета подобающе, но как бы она ни была одета, все выглядело жалко рядом с платьем Глорианы, и она это знала. Она также была одна, что было очень необычно. Даже на вампирском приеме она привлекала мужское внимание, но в городе новая королева пчел.

Я почувствовала, как Майкл замедлился, когда мы проходили группу Глорианы, как будто он не хотел упустить возможность, но он продолжил идти. Мы пошли к столу с пуншем, которого было два вида — с плазмой и без. Он налил мне первый. Когда я посмотрела на него, его лицо выглядело бледнее, чем обычно, зрачки расширились даже в относительно ярком свете.

— Что? — спросила я его.

— Ничего.

Шейн сопровождал Клэр, уже сканируя закуски с взглядом ребенка, который сам добывал пищу. Он схватил тарелку и наполнил ее, пока Клэр не шлепнула его по руке.

— Ты не голодаешь, — сказала она. — Пошли.

— С обеда прошло много времени, — ответил Шейн. — Так что да, я — Слэппи девочка. Хочешь? — Он поднял морковь, когда она кивнула, он покормил ее. Оуууу. Так мило. — Теперь ты соучастница. Тсс.

Клэр, благослови ее Бог, как-то заставила Шейна надеть пиджак, хотя брюки подозрительно были похожи на темные джинсы. По крайней мере он оставил смокинг-футболку дома. Вампиры бы не удивились. Он даже был в галстуке, на котором была Бетти Пейдж (прим. пер. Бетти Пейдж — знаменитая американская фотомодель, снимавшаяся в 1950–1957 годах в таких стилях, как эротика, фетиш и pin — up) во многих провокационных позах. Я надеялась, что Оливер не заметил.

— Видел Глориану? — спросила Клэр своего парня. Шейн — большой, неряшливый Шейн, который был симпатичным иначе, нежели Майкл, но на самом деле такой же милый — посмотрел на нее сверху вниз и приподнял одну бровь.

— Я жив? — спросил он и положил руку на сердце. — Да, я заметил ее. О, извини, Майки. Не в обиду неживым.

Майкл обычно парировал ему — лучшие друзья — но сейчас только посмотрел на него. Не его нормальным взглядом.

— Будь осторожен с ней, — сказал Майкл. — Что-то… с ней не так.

— Друг, она очень хорошо выглядит, — Шейн утерял весь юмор и начал хмуриться. — Ты в порядке?

— Я чувствую… — Майкл зажмурился. — Я чувствую ее. Это как… зов. Притяжение.

Его рука сжалась на моей, так крепко, что было больно, и я пискнула от боли. Когда он открыл глаза, они были малиновые, а зрачки сократились.

Я повернулась и осмотрелась. Там стояла Глориана. Мужчины, толпившиеся вокруг нее, отступали, делая… проход. Она улыбнулась им и проскользнула, казалось, она не касалась пола, пока пошла.

Она направлялась прямо к нам.

К Майклу.

На ней были красные перчатки, и бриллианты, как у Амелии, были настоящими. Ее улыбка была ярче, чем блеск драгоценностей.

— Майкл, — сказала она и взяла его руки в свои. Он бросил мою так быстро, как будто забыл, что я здесь, и наклонился. Она поцеловала его в обе щеки, не касаясь. Он не отступил далеко, и она не отпускала его руки. — Так рада, что ты пришел на мою вечеринку. Она бы не была приветственной без тебя, mon chere. — Она отпустила его, только чтобы коснуться его век, закрывая глаза. — Ты слишком далеко. Контролируй. Ты должен научиться контролировать.

Он содрогнулся, но когда она отстранилась, он открыл глаза, и красного почти не осталось. Почти.

— Спасибо, — сказал он. Его голос звучал грубо. — Ты знакома с моими друзьями? Помнишь Еву…

Так или иначе, то, что мое имя следовало за словом «друзья», не заставило меня чувствовать себя лучше. Я ничего не сказала. Как и Глориана, которая просто слегка кивнула. Я не могу сказать, что она чувствовала ко мне, если она вообще что-нибудь чувствовала.

— А это Клэр…

— Да, мы встречались, — сказала Глориана. Ее голос был теплым и очень сладким. — Как поживает дорогой Мирнин? Я думала, он будет здесь сегодня вечером.

— Он не посещает вечеринки, в основном, — ответила Клэр. Она, казалось, была очарована добрым отношением Глорианы, что было удивительно; Клэр, как правило, более уравновешенна, чем это. — Собственно, я тоже. О, это Шейн, кстати. Мой парень.

— Очаровательно, — сказала Глориана и протянула к нему руку, костяшками пальцев вверх. Шейн, который выглядел почти таким же побежденным, как и любой другой парень в комнате, взял ее и энергично встряхнул. Глориана на мгновение выглядела опешившей, а потом улыбнулась, снова. — Очень прямолинейный, я вижу.

— Я не утонченный, — согласился Шейн. — Ты очень красивая.

Клэр впилась ему локтем в бок. Он, казалось, не замечал. Улыбка Глорианы стала шире.

— Да, — сказала она. — Боюсь, что так. Иногда это как проклятие. — Она повернулась к Майклу, который по-прежнему относился ко мне, как к невидимке, и протянула ему пальцы. — Может быть, ты избавишь меня от этого моря поклонников, — сказала она. — И сопроводишь меня на танцпол.

Я открыла рот, потом закрыла его, потому что, не взглянув на меня, Майкл проводил ее мимо меня к открытой площадке бального зала, а музыканты заиграли какой-то вальс. И это был не Майкл. Это просто… не он.

И она делала это с ним.

Когда я осмотрелась вокруг, я увидела это на лицах парней, которые вертелись вокруг нее ранее — как тоска от потери, как будто она была единственной девушкой в мире. Я даже видела это на лицах парней, которых, могу поклясться, знала лучше, например, Ричард Моррелл.

Жутко, как зловеще действует эта сила.

Клэр обняла меня.

— Эй, — мягко сказала она. — Ты в порядке?

Да, как ни странно.

— Эта сучка проиграет, — сказала я. — Она не получит моего парня на вечеринку с продолжением.

— Остынь, она просто с ним танцует, — сказал Шейн. Он смотрел на Глориану с той же жуткой, рассеянной концентрацией, и теперь Клэр с надлежащей тревогой тоже это заметила.

— Нет, не просто, — сказала Клэр и ударила его по руке. — Эй!

— Ох, извини, — сказал Шейн и оглянулся вокруг. — Верно. Майкл, не просто вечеринка… Как именно мы это сделаем? Потому что он для нее сейчас как бумажная шляпка.

Я пошла к цепочке встречающих, схватила Оливера за руку и сказала:

— Потанцуй со мной.

Он долго и странно на меня посмотрел, переглянулся с Амелией, которую это забавляло, и, наконец, сказал:

— Если ты настаиваешь.

— Настаиваю, — ответила я. — Пошли.

На каблуках я была примерно того же роста, что и Оливер. Последнее, чего я хотела, это прижиматься к его неживому телу и кружиться на танцполе, но мне нужно держать Глоруану в поле зрения и получить необходимую информацию. С Оливером я убивала сразу двух зайцев.

И что удивительно, мой вампирский босс умел танцевать. Как победитель реалити-шоу с танцами. Он обернулся вокруг меня, как знаток, и все, что я должна была делать — наблюдать и расслабиться. Я получала намного больше удовольствия, чем должна была.

— А теперь, — сказал он спустя минуту или около того. — Чего ты от меня хочешь?

— Глориана, — сказала я, немного задыхаясь. — Я хочу знать, что она задумала. Сейчас же.

Оливер посмотрел на Глориану, которая вцепилась в моего парня, как красный мох в дерево. Майкл выглядел ошеломленным. Она была в восторге.

— Ах, — ответил он. — Глориана не любит быть одна. Я думаю, она решила, что Майкл — ее новый аксессуар.

— Он не хотел идти, — сказала я. — Она что-то с ним сделала. Я видела. Какая-то… вампирская суперсила.

— Очарование, — сказал он. — В какой-то степени есть у большинства вампиров, хотя мы редко используем его. Глориана одна из немногих, у кого оно развито и может использовать его на собственном виде.

— Не круто.

— Не незаконно, — поправил он. — Она устанет от него достаточно скоро, через год или два. Мой совет: отдать его ей, а не рисковать, став ее врагом. Он вернется к тебе. Возможно, утомленный, но…

— Нет, — сказала я. Мои щеки пылали под светлым макияжем. — Ни за что на свете. Он мой парень, и я не позволю ей играть им. Было бы иначе, если бы он хотел этого, но он не хочет.

Оливер мрачно и с сожалением улыбнулся и наклонил меня назад.

— Ты в этом уверена? — спросил он. — Потому что Глориана может воздействовать только на тех, кто открыт для этого. Майкл — новый вампир. Он никогда не был с одним из нас. Я уверен, что у него есть… вопросы.

Есть. Он прямо сказал это мне, и теперь это меня пугало.

— Уверена, — сказал я. Мои глаза наполнились слезами. — Но он не может просто так… уйти к ней. Он любит меня.

Оливер поднял меня — или, вернее, подхватил меня в вертикальном положении — и опустил меня через сложный комплекс вращений.

— Боюсь, любовь не так проста, — сказал он. — Или безболезненна. О, смотри, они уходят.

Я задержала дыхание, которое уже собиралось вырваться криком, и высвободилась от него, или попыталась; он удерживал меня достаточно долго, чтобы сказать:

— Не впутывайся, Ева. Притяжение сильно. Майкл не может противостоять независимо от того, что ты делаешь. — Он улыбнулся немного грустно. — Поверь тому, кто точно знает.

Я высвободила свое запястье и выбежала следом за Глорианой и Майклом.

***

Это был момент, когда я должна была сделать выбор. Я знала, что я хотела сделать… Кричать, плакать, начать холивар с неживой мразью, которая пытается увести моего парня. Но почему-то я знала, что борьба за Майкла таким образом только заставит меня выглядеть мелочной и вздорной рядом со зрелой уравновешенностью Глорианы.

Я не знала, какая есть альтернатива, но я должна найти ее, и быстро.

Они были на середине лестницы, когда я догнала их. Свет здесь в основном обеспечивался от белой призрачной луны, и они выглядели одинаково бледными, когда повернулись, чтобы посмотреть, как я бросилась вниз к ним.

— Майкл! — Выдохнула я, останавливаясь на одну ступеньку выше них. — Майкл, пожалуйста, подожди!

Глориана улыбнулась мне, по-прежнему невыносимо сладко. Я говорила с ним, но она была той, кто ответил мне.

— О, не беспокойся, я верну его, — сказала она. — Если он хочет вернуться.

— Иди обратно, Ева, — сказал Майкл. — Увидимся позже.

— Ты хочешь сказать, бросишь меня позже? — Я словно запыхалась. Задыхалась. — Нет, если хочешь расстаться, будь мужчиной. Сделай это сейчас, лицом к лицу.

— Я не хочу делать тебе больно, — сказал он, и я верила. Я видела это в его лице. — Я не могу сделать это прямо сейчас, ясно? Просто иди домой. Я не…

— Сам не свой? Да, это потому, что она обводит тебя за… за нос! Пожалуйста, послушай! Я люблю тебя. Ты не хочешь этого делать ради меня. Или ради себя.

Глориана больше не улыбалась. Я чувствовала исходившие от нее волны давления, смыкающиеся вокруг Майкла. Она усиленно работала над этим, поняла я. Тяжелее, чем она ожидала. Я бы получила от этого некоторое удовлетворение, если бы не была в ужасе, что ее усилий может быть достаточно.

— Майкл, — сказала она. — Скажи ей, чтобы возвращалась к своим друзьям. Она просто ребенок. Тебе нужен кто-то… опытнее. Кто-то, кто понимает, чего ты хочешь, что тебе нужно, и не боится помочь пережить это… трудное время.

Он ничего не сказал. Это само по себе было победой, но я видела, как он снова вздрогнул. Вибрировал, на самом деле. Когда она положила свои пальцы в перчатках на его руку, я увидела, как его губы раскрылись в беззвучном вздохе.

— Нет, — сказала я и сделала шаг вниз, оказавшись на одном уровне с ним. Я столкнула ее руку, обняв его. — Нет, я никуда не пойду. У тебя там полный зал кандидатов. Ты не получишь его, только через мой труп.

Глориана отступила, хмурясь. Боже, даже то, как она хмурится, было очаровательно, хотя гнев кипел в ее глазах, и он не был так изысканен. Я удивила ее. И теперь она начинает понимать, что она не может заполучить Майкла так, как планировалось… и она была недовольна. Очень.

Майкл перестал дрожать, и я чувствовала, как он расслабился рядом со мной. Сладкое облегчение. Его голова опустилась мне на плечо, и я повернула голову и уставилась на другого вампира. Она оставалась бесстрастной, не улыбается, не смеется, не источает шарм. Она была похожа на восковую куклу, и не особо хорошенькую.

— Так вот как все будет? — спросила она.

Майкл втянул в себя воздух и сказал:

— Я с Евой.

Только это. Всего три слова, но они заставили меня почувствовать слабость, облегчение и любовь.

Я не потеряла его.

Глориана медленно, неохотно улыбнулась, и привлекательность вернулась.

— Я приношу свои извинения, — сказала она. — Моя ошибка. Я не думала, что ты серьезно относишься к ней, или что она такая… сильная. Я ошиблась в вас обоих. — Она сложила ладони вместе и поклонилась — насмешливо, я была почти уверена. — Я уверена, что мы снова увидимся, Майкл. Ева.

Он не ответил ей. Он был пугающе тихим, подумала я. Глориана взглянула наверх, на вершину лестницы, и я увидела, как ее лицо на мгновение превратилось в очень, очень некрасивое.

Там стояла Амелия, сияя в лунном свете, как ослепительное серебро. Такая красивая, какой Глориана никогда не будет со всем своим обаянием и внешностью.

— Вернись на вечеринку, — сказала Амелия. — Твоим обожателям тебя не хватает, Глори. Уверена, что ты не хочешь нести ответственность за еще несколько разбитых сердец сегодня вечером.

Она повернулась и ушла, и я слышала, как Глориана издала легкий шипящий звук, почти как змея. Она последний раз искоса взглянула на Майкла, и тут я почувствовала что-то… щелчок, как если бы давление вокруг нас сломалось.

Как только она ушла, Майкл сжал руки вокруг меня, почти отрывая от пола, и прошептал:

— Боже, Ева… Боже, мне так жаль. — Он был потрясен, и его голос звучал сердито — не на меня, а на себя. — Я не мог удержаться. Это было как… Это было как во сне. И я не хотел просыпаться.

— Оливер назвал это очарованием, — ответила я. — Я не могу его чувствовать.

— Только если она не захочет. Она… наркотик. Это ужасно, но… так приятно.

Я закрыла на мгновение глаза и задушила свою внутреннюю королеву драмы, прежде чем я очень осторожно сказала:

— Майкл, если на самом деле… Она нужна тебе…

Майкл Гласс поднял голову. Лунный свет освещал его лицо, и я могла видеть на нем все: противоречие, любовь и отчаяние.

— Я хочу тебя, — сказал он. — Я хочу остаться с тобой. Я люблю тебя. Боже, Ева, я люблю тебя.

От того, как напряженно он это произнес, мое сердце больно сжалось. Хотелось плакать от облегчения, но мне удалось подавить слезы.

— Тогда больше так не делай, — сказала я. — Обещай.

— Нет, — ответил он. — Это ты мне кое-что обещай.

Я моргнула.

— Я… обещаю больше не танцевать с Оливером?

Он не засмеялся.

— Обещай мне, что ты выйдешь за меня замуж, — сказал он. — Обещай мне, что ты не оставишь меня. Я нуждаюсь в тебе, Ева, всегда нуждался и всегда буду. Пожалуйста. Обещай мне.

Я не была уверена, что правильно расслышала. Выйти замуж. Не то чтобы я не думала об этом, не мечтала, но… услышать, как он сказал это вслух, было… страшно. И волнующе. И снова страшно.

Я не знала, что сказать, кроме как, наконец:

— Да. — Получился шепот, робкий и медленный, но казалось, звенел, как колокол в застывшем воздухе. Я сказала это снова, громче. — Да. О, Боже, да.

Он поцеловал меня. Это был не его нормальный сладкий, нежный поцелуй — он был полон той же интенсивности, той же отчаянной сосредоточенности. Внезапно, я захотела его во всех смыслах так же сильно. Он слабо зарычал и скользнул руками вниз по моим рукам.

Тогда он взял меня на руки и понес вниз по лестнице, в тени. Это было дико, сумасшедше и глупо, но ни один из нас тогда об этом не заботился; нам просто это необходимо.

И, как всегда, наступил критический момент, когда его зубы задели мою шею. Я думала о Глориане, о необходимости внутри него, которую она использовала против него. Я думала о всех моих давних обещаниях себе, и взвесила их против того, как сильно я люблю его.

Я положила руку на его щеку.

— Майкл. — Он облизал мою кожу, чуть выше вен. — Майкл, сделай это. Давай.

На секунду он не двигался, а затем он медленно отстранился и посмотрел на меня сверху вниз. Я не могла прочитать выражение его лица.

— Ты уверена, — сказал он. — Ты действительно уверена.

— Да. Просто… — не убей меня, подумала я. Мое сердце колотилось так быстро, что звучало как военные барабаны. — Я не хочу быть обращенной. Знаешь ли.

— Знаю, — ответил он очень мягко. — Еще раз. Ты уверена.

— Да. — На этот раз я слышала уверенность в своем голосе, и спокойствие обосновалось внутри меня. — Да.

Я не могу вспомнить, каково это; это было подавляюще, и страшно, и замечательно, и гораздо лучше, чем я могла себе представить. Он мягко облизал рану, пока кровотечение не остановилось, а затем осторожно поцеловал ее. Я почувствовала головокружение и опьянение — укусы вампиров могут так повлиять, если они делают это правильно. Если не торопятся. Или так я слышала.

Я опустилась на грудь Майкла, и он держал меня.

— Ты в порядке? — прошептал он. Я издала бессловесный звук удовольствия и еще крепче прижалась к нему. Он улыбнулся. — Спасибо.

Я рассмеялась.

— Это был не подарок, Майкл.

Он поцеловал меня в нос.

— Нет, — согласился он. — Но ты — да. Я не знаю, что бы я делал без тебя, Ева. И я не хочу это выяснять.

— Даже если Глориана включит свое очарование?

— Особенно если Глориана включит свое очарование, — сказал он очень серьезно. — Кстати ты была удивительна. Ты заставила ее выглядеть…

— Дешево? — сказала я бодро.

— Незрело, — ответил он и поцеловал мою руку. — Ты была как самая сексуальная женщина в мире.

— Ну, справедливости ради, я и правда самая сексуальная женщина в мире.

— И ты права.