Попутного ветра, господин дракон! (СИ)

Глава 3

Если вы вдруг привлекли внимание дракона, следует слиться с пейзажем и , опустив глаза, медленно и не делая резких движений, отступать в укрытие

Дагон Гилард Ливейский возник в моей жизни восемь лет назад. Папа всего год как получил дворянский титул и был увлечен идеей влиться в благородное общество. Поэтому часто ездил на балы, светские приемы и меня на последние брал с собой время от времени. Я всю эту мишуру ужасно не любила: туда не приглашали моих друзей, нельзя было вести себя так свободно, как я привыкла, нужно было ходить в дорогущих, но совершенно неудобных платьях, все время улыбаться и приседать, как заводная кукла. Но ради папы я терпела и это. Наверное, на одном из подобных мероприятий дракон нас с папой и заприметил.

– Смотри, Ди, – сказал как-то Руфус дель Фейт, отводя меня в сторонку, – это твой будущий жених, – и показав украдкой на Гиларда, пояснил, – дагон Ливейский собирается просить твоей руки.

Я во все глаза разглядывала дракона... Вот этот взрослый, подтянутый... красивый даже, если бы не жутковатые глаза, мужчина – это все мое, что ли?

Сам факт долгосрочной, «на вырост» помолвки для аристократов был делом привычным. Они иногда еще из пеленок вылезти не успевали, как уже оказывались обручены. Но то для аристократов.Мы на подобное явно не рассчитывали, да еще дракон... и не откажешь ведь.

Для десятилетней избалованной девчонки новость оказалась просто оглушительной. Вовсе я не испугалась. Наоборот, мне мерещилась в сладко-розовых девичьих грезах прекрасная, как радужный пони, романтическая история. Наверняка суровый дракон увидел меня и сразу влюбился.. Иначе зачем ему звать меня замуж, так? «Конечно, так», – шептала греза, и я уже представляла, как он будет на меня смотреть, кружить на руках, а когда я подрасту... – тут сердце мое сладко сжималось, – непременно будет умолять о поцелуе. И я, конечно, сначала поотнекиваюсь для вида, а потом, так уж и быть, разрешу... От этих фантазий я приходила в такой восторг, что чувствовала себя легким перышком, который воздушный поток поднимает высоко-высоко в небо...Тем больнее оказалась правда.

К первому визиту Гиларда Ливейского в наш дом я готовилась с самого утра. Нацепила новое платье, похожее на воздушное пирожное, заставила горничную два раза перезавивать светлые локоны, чтобы они красиво распадались по плечам... Он взглянул на меня всего один раз, когда я, волнуясь, присела перед ним в приветственном книксене, как меня учила зануда-гувернантка. Взглянул внимательно, оценивающе и абсолютно бесстрастно, будто изучал товар на витрине. Я помню, что мне стало жутко от этого взгляда. Дагон едва заметно кивнул, скорее своим мыслям, нежели мне, и больше меня не замечал: говорил с отцом в его кабинете, а потом сразу ушел.

Я была раздавлена, мечта рассыпалась в труху. Но сдалась я не сразу. Теперь я с невиданным до того рвением посещала все подряд приемы. И если на них присутствовал мой будущий жених, буквально из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя внимание: то проходилась прямо у него перед носом, то пыталась заговорить, а однажды даже набралась смелости и вручила ему очень дорогую для меня вещь – первую свою леталку, которую смастерила сама. Но каждая попытка оборачивалась разочарованием: меня не замечали, на вопросы отвечали односложно, а подарок мой так и остался лежать на столике, на который я его положила. А еще я внимательно следила, как он общается с другими, взрослыми, дамами. И во мне росла, набухая грозовой тучей, ревность.

Если бы он хотя бы один раз мне улыбнулся или похвалил мое платье, или просто спросил, как у меня дела – мне было бы достаточно, чтобы его простить.. Но увы... И к концу сезона моя детская влюбленность трансформировалась в не менее детскую, а потому искреннюю, ненависть. Я решила, что отомщу ему за свои страдания и ни за какие коврижки не выйду за него замуж. И стала обдумывать план действий...

Я прогнала так некстати нахлынувшие воспоминания. Вот надо ж было мне забросить планер именно на это дерево! Хорошо еще его драконство не стал допытываться моей фамилии. И очень надеюсь, что он не направился сразу же после нашей встречи просматривать списки учащихся. Не хотелось бы разоблачения раньше времени.

Вот примерно с такими мыслями я начала подниматься по лестнице общежития.

– Эй, ты же с четвертого этажа?, – послышалось снизу.

Я оглянулась и увидела, как ко мне приближается госпожа Нокс, наша заведующая. Она протянула мне плотный бежевый конверт.

– Отнеси-ка в триста пятый Дафне. Она недавно поднялась, а я вот забыла ей отдать. Ждет, я знаю.

Я кивнула, взяла конверт и пошла искать триста пятую комнату. Кто такая Дафна, я понятия не имела, но то, что на третьем этаже жили старшекурсницы, знала точно.

Отыскав нужную дверь, я почувствовала определенный зуд любопытства: именно из этой комнаты выходил Милтон, когда я нечаянно ошиблась этажом. Вот и поглядим, к кому это он захаживает. Я вежливо постучалась.

Дверь мне открыла стройная девушка. Невысокая, с темными, собранными в простой низкий узел волосами и черными, резко очерченными на бледном лице, стрелами бровей. Красивая.

– Привет, ты Дафна дель Тарр? – спросила, подглядев фамилию на конверте.

– Ну я, – кивнула та не слишком приветливо.

– Тогда держи, госпожа Нокс просила передать, – вручила я ей послание.

– О, спасибо! – вот теперь она явно обрадовалась, забрала свою почту и сразу закрыла дверь, наверное, побежала читать. Но перед этим я успела заметить в ее комнате темно-коричневую мантию, висящую на спинке стула. Значит с факультета земли.. и старшекурсница... Выходит, до этого года главой ее факультета был Милтон. Что сказать, с уставом тут явные проблемы, но вкус у господина куратора очень и очень неплох. Но не мое дело, конечно.

И я побрела к себе.

Учеба затягивала. Теорию я обожала и могла часами размышлять над очередной интересной задачкой. Практика давалась куда как хуже. И только благодаря находчивости нашего магистра, с фантазией подошедшего к выбору физической основы для моих артефактов (то это были карманные часы с выпуклым стеклом, то кусок пемзы, то стеклянный шарик с воздушным пузырем внутри), мне удавалось выполнять задания. Особенной практической пользы творения мои не имели, но формально я пока вполне справлялась с материалом.

В целом все шло неплохо. Ректора я больше не видела, с ребятами из своей группы общалась неплохо, даже дель Крас поутих: то ли решил взяться за ум, то ли нашел себе новое развлечение, но ничего большего, чем вялое с нами переругивание, он себе не позволял.

Как-то раз после последнего урока к нам подошла Рина – одна из наших девушек и передала, что магистр Милтон попросил нас втроем подойти в мастерскую в лабораторном корпусе.

– Над каким-то образцом работает, хотел вам показать. Давайте провожу, мы с Колином там позавчера были, – пояснила она.

– Ух, надеюсь это ненадолго, – озадачился Берни, – я хотел успеть еще в Эстин сходить, по лавкам пробежаться.

– А я надеюсь, что ему не потребовалось срочно сделать уборку. Может, бахнул там чего, а мы теперь отмывай, – задумалась Марша ибо прецеденты уже были, правда, по вине нашего приятеля, но убираться пришлось всей группой.

– Ну, основной специалист что-нибудь «бахнуть» с нами, так что вряд ли дело в этом.

Рина же целеустремленно вела нас вперед и предпочитала помалкивать.

– Ну вот, сюда, – сказала она, указав на странного вида подвальное помещение.

– Точно? – засомневалась я.

– Ага, для магов земли подвалы – самое оно, – закивала наша проводница.

И когда мы вошли в полутемное прохладное помещение, сдавленно пискнула «Простите, я не хотела». И прежде, чем мы успели понять, что произошло, услышали противный скрежет металлического засова, запирающегося с той стороны.

– Попались, тускляки? – раздался злорадствующий голос, увы, знакомый.

– «Крас!» – «Вот скотина!» – «Открой немедленно!» – тут же завопили мы.

– Ну не-е-ет, – не впечатлился гад-воздушник, – посидите тут денек, может, ума наберетесь.

– Когда мы выберемся, ты пожалеешь, что на свет родился! – кричала Марша.

– И магистр Хоксли первым делом узнает о твоих выходках, – вторил ей Берни.

Нил только расхохотался.

– Испугали дракона кривым артефактом... Ставрусу на вас все равно, а Милтон ваш у Сильварии только что из рук не ест. Ладно, до завтра, серость. Приятного времяпровождения!

– Вот хрущ! – возмущалась я, когда Нил убрался. – И чего он к нам вообще прицепился? Давайте думать, как отсюда выбираться.

Мы осмотрели все подвальное помещение размером с тренировочный зал: темное, мрачное, холодное.

– Вот видите, как здорово всегда иметь под рукой очки, позволяющие видеть в темноте! – повторял Берни.

– Ты чего всегда такой восторженный? – хмурилась Марша. – Бесишь.

Ни окна, ни второй двери, ни малейшего намека на потайной ход мы не обнаружили и вернулись обратно к двери.

– Берни, попробуешь расплавить засов?

– Дохлый номер, – покачала головой водница, – силенок не хватит.

Эх, Крас все продумал. Это боевик, поднатужившись, мог снести дверь к хрущам драконьим, а мы со своими третьими-четвертыми уровнями только и сможем, что погреться от собственных потуг.

– А если сконцентрироваться на самом засове, вдруг выйдет? – сдаваться, не предприняв ничего, не хотелось.

Огневик подошел к двери, отыскал место, в котором засов входил в стену, и аккуратно направил туда огненный поток.

– Нет, Марша права, – произнес он через некоторое время, – мощности не хватает.

– А если чередовать огонь и лед? – предложила я другой вариант. – Тогда кристаллическая решетка постепенно разрушится.

– Может выйти, – согласилась водница, – но корячиться придется долго.

– Чего-чего, а времени у нас навалом! – хохотнул огневик и слегка ссутулился, ощутив на себе наши не слишком добрые взгляды.

Марша с Берни принялись за дело.

– Все, перерыв, – возвестила подруга полчаса спустя, – больше не могу.

Проклятый засов разрушаться и не собирался, закаленный что ли?

– А если нам объединить огонь и воздух? – предложила снова. Сидеть без дела, наблюдая, как работают друзья, мне не нравилось.

– Огонь жахнет широкой волной.. боевиков этому на старших курсах учат, – пожала плечами Марша. – Я на полигоне видела.

– А давай попробуем.. – огневик задумчиво поскреб затылок.

И мы попробовали. В дверь шваркнулась огненная волна, опалила слегка металл, частично отразилась обратно, чуть не подпалив водницу, но затвор, зараза, и на сотую дюйма не сдвинулся.

– А если не чистой силой, а точечно.. с высокой концентрацией, как у Милтона на занятиях? – пришла мне в голову очередная идея.

– В прошлый раз я так и делал! – похвастался Берни.

– А теперь мы вдвоем – огонь и воздух в одну точку.

– А я могу выставить ледяной щит, чтобы ограничить зону действия, – подключилась Марша.

– Пробуем?

– За дело!

Первым делом мы обозначили на двери пробную точку. Марша выставила ограничитель, влив туда по максимуму магии.

– Берни, на счет «три», – скомандовала я, когда мы закончили плести заклинание. – Одни, два, три!

Шшш, дыщь! БАХ!

– Дракон меня пожри! – ахнула водница, когда дым рассеялся, и мы увидели на двери дыру размером с кулак.

– Отлично! А теперь то же самое, только у затвора! И, Марша, щит нужен поуже, насколько получится. Берни, постарайся сильнее сконцентрироваться.

Со второй попытки затвор пал, и дверь открылась к нашему ликованию.

– Есть!

– Что делаем дальше?

– Надо поставить Нила на место, – решила я. – Идем к Милтону.

– .. .Значит, вот здесь вас и запер студент дель Крас, если верить вашим словам, – магистр и наш куратор провел рукой по волосам, откидывая от лица льняные пряди, и тут же присвистнул, оценив характер повреждения дверного полотна и замка. – Это чего же такого вы тут наворотили, талантливые мои? Хотя переформулирую вопрос: как вам это удалось? Я даже ругать вас сильно не буду, хотя шкуру бы с вас спустить за порчу имущества...

– То есть, лучше бы мы там до завтрашнего дня сидели? – возмутилась я таким подходом к делу. – И наказывать воздушника вы не собираетесь?

Милтон выжидательно смотрел на меня, и я вдруг поняла: точно не собирается.

– Значит, Крас был прав, и вы слова поперек не скажете Сильварии Хоксли? – бросила я в сердцах.

Серые глаза магистра сузились, привычная развязность слетела с него как осенняя листва при порыве шквалистого ветра.

– Студентка дель Фейт, я совершенно не тот человек, с которым вам сейчас стоило бы ссориться, так что лучше прикусите язычок, это во-первых; а во-вторых, как вы думаете, чем занимаются выпускники академии, в которой вы учитесь? – он провел взглядом по каждому из нас.

– Сражаются с врагами, охраняют границы, участвуют в сдерживании стихийных прорывов и ликвидации их последствий, – заученно оттарабанила Марша.

– Спасибо, студентка Стилл. Так вот, любой из выпускников академии, я подчеркиваю – любой – может оказаться вашим товарищем в бою. И не дай Создатели, он затаит на вас злобу, потому что на каком-то курсе вы на него кому-то нажаловались. Запомните: в нашем случае лучше просто и честно дать ему по морде, получить и отработать взыскание – и нормально общаться дальше, чем идти окольными путями.

– Но он-то как раз именно так и делает... подлость за подлостью... – не желала сдаваться я.

– Тем хуже для него. Тогда именно он рискует оказаться в бою с неприкрытым за... бралом. И хватит болтовни, непримиримые мои, давайте-ка продемонстрируйте мне уже свой хваленый удар.

– Все равно это несправедливо, – буркнула я себе под нос.

– Справедливости вообще не существует, Диона, – магистр Милтон снова встряхнул волосами, откидывая их назад. – Чем раньше вы это поймете, тем лучше.

Демонстрация наших свежепридуманных боевых навыков прошла успешно. Дверь приросла еще одной дырой, а наш куратор так вдохновился, что даже соизволил нам поаплодировать.

– Будем считать, что я простил вам ваши неосторожные слова, – сказал он нам, возвращаясь к своему привычно расслабленному тону, – вам-таки удалось меня приятно удивить.

– Только не говорите, что раньше никто до такого не додумывался... – не поверила я.

– Вам напомнить, сколько магов воздуха училось в стенах академии на факультете артефакторики?

Не одного, понятно...

– И в качестве доброго совета.. Продемонстрируйте свое новоприобретенное умение студенту дель Красу, это должно произвести на него должное впечатление. Ладно, господа студенты, пора и честь знать. Жду вас завтра на занятиях.

– Можно еще вопрос? – не утерпела я, дождавшись, когда Марша с Берни немного отошли. – Вы же все знаете обо мне, да?

– Что именно я должен о вас знать? – похлопал честными глазами Милтон.

– То, что я .. ну...мое имя? – замялась я.

– Странно было бы, если б я не знал имена своих студентов, – пожал плечами магистр и удалился, оставив меня в полном недоумении. Так знает или не знает?

На следующем занятии по физкультуре мы втроем устроили показательное выступление специально для Нила дель Краса. Он и так ходил несколько притихший после того, как придя за нами в подвал, обнаружил дверь открытой, да еще пробитой насквозь. Думал, наверное, что мы замышляем страшную месть.

Вместо этого мы втроем, не дожидаясь начала занятия, подошли к нему с его компанией.

– Эй, Крас. Давай поговорим по-взрослому. Есть претензии — говори, хочешь поединок – мы бегать не будем. Но не надо гадить исподтишка. – начала Марша.

– Имей ввиду, ты можешь оказаться с нами в одном окопе, – добавил Берни, вдохновленный речами Милтона.

– Хочешь, покажем, как мы выбрались из подвала? – любезно предложила я.

И мы показали, выбрав в качестве объекта приложения своих сил одну из мишеней для стрельбы, которая после нашей демонстрации также разжилась дырой посредине.

– Ну что, мир? – мы смотрели на сбледнувшего Нила.

– Мир, – буркнул он и скорее отошел в сторону.

А к нам на всех порах неслась красотка Элла Клэй (я-таки удосужилась узнать ее имя), свистя и ругаясь на чем свет стоит. Разумеется, через несколько минут мы втроем уже шагали к Милтону с очередной запиской.

– Другое дело, молодцы, – кивнул он, выслушав наш рассказ, – … в смысле как вам не стыдно, чтобы больше такого не было. А в качестве взыскания прогуляетесь сегодня в Эстин, купите все вот по этому списку и принесете завтра на занятия, – он вынул из ящика стола сложенный лист бумаги и мешочек с деньгами. – Все ясно? Тогда чтоб больше я вас сегодня не видел.

В Эстин мы отправились все втроем. Список оказался внушительным, но мы разделились и справились с ним довольно быстро. Марша к тому же прикупила в кондитерской леденцов, Берни заглянул в мастерскую, чтобы раздобыть новые детальки для своего очередного бахающего шедевра, а вот у меня планы были грандиозные. Вчера пришел новый номер журнала, и в нем я обнаружила чертежи прекрасного воздушного змея в виде дракона. Размах его крыльев был едва ли не больше, чем моих рук, вытяни я их в строгую линию. И еще хвост – длинный, развивающийся на ветру... Так что я сразу загорелась сделать и запустить такого же. Для этого нужны были рейки, бечевка (этого добра у меня было навалом, пространственный чемодан еще и не то вместит) и плотная непродуваемая ткань. Вот ее-то я и пошла искать.

– Есть хорошая парусина, – кивнул продавец в четвертой по счету мастерской, – голубая и бордовая. Какую выберете? Я призадумалась: голубой воздушный змей на фоне неба?.. ну нет..

– Давайте бордовую, – решила я.

– Эм.. – подала голос Марша, – Ди! Не хочу тебя расстраивать, но запускать бордового дракона на территории академии не стоит... аналогии с ректором уж точно не избежать.

Вот же хрущ, что-то я и не подумала.

– А мы не в академии, а здесь, в парке! – пришел на помощь не унывающий Берни, – в Эстине-то можно.

– Наверное, да, – неуверенно кивнула водница.

Несколько дней у нас кипела работа. Мастерскую мы развернули на крыше старого лабораторного корпуса. Клеили, вырезали, шили, натягивали. Марша раздобыла где-то золотую краску, и мы нарисовали нашему змею желтые сверкающие глаза.

– Как будем тащить этого красавца до парка? – спросил огневик, когда работа, наконец-то была окончена.

– В пространственном чемодане, – предложила я, – должен влезть.

– Тогда завтра после уроков торжественный запуск!

Ага, знали бы мы, чем это все закончится.

Погода была отличная: солнечная, с ветерком, – то что нужно. До парка мы добрались без приключений. Аккуратно выгрузили змея из чемодана, я надела перчатки чтобы не обжечь руки леером, проверила направление ветра и, держа нашего дракона в одной руке, а леер — в другой, начала разбег. Натяжение бечевки почувствовала почти сразу и принялась понемногу отпускать леер. Змей взмыл в воздух. Я, радуясь как ребенок, направляла небольшие воздушные потоки, заставляя его лавировать.

– Попутного ветра! – кричала я, и этот восторг передавался моим друзьям.

Темно-красный дракон парящий на фоне неба.. Как же это было красиво! Не зря мы несколько дней на него потратили, определенно не зря.

А потом запускать дракона захотел Берни. Я еще раз объяснила, что и как нужно делать, и передала ему перчатки. Он покивал понятливо, и, чуть не приплясывая от нетерпения, побежал. Все шло неплохо: змей начал набирать высоту, Берни отпускал леер и почти поймал нужный поток, когда произошел казус – в парня на всех парах влетел хрущ. Откуда он взялся в парке в конце первого месяца осени, я понятия не имею, но худшего времени для своего появления он выбрать просто не мог. Берни от неожиданности вздрогнул, отпустил бечевку, а с пальцев его, взмывая вверх, слетел огненных заряд, пережегший большую часть леера и заодно подпаливший нашему дракону роскошный развивающийся хвост.

Ничем не сдерживаемый змей под наши общие стоны взмыл в небеса и полетел, куда ему указывал ветер.

А ветер между тем дул в сторону академии.

– Вот же шляпа! – забегала я, схватившись за голову, и наблюдая, как парусиновый дракон с подгорающим задом и выпученными золотыми глазами неотвратимо приближается к главному корпусу. Не стоило и надеяться, что его финальный выход останется незамеченным.

– Как думаете, ректор узнает? – ровным голосом спросила Марша.

– По-моему, тут без вариантов, – так же отстранено ответил Берни.

– Нет.. узнает ли он, что это мы?

– Так, подождите паниковать, – я еще пыталась сохранять спокойствие. – Ну что тут такого? Змей и змей.. мало ли в мире темно-красных драконов? В конце концов скажем, что это... аллегория.

Два скептических взгляда были мне ответом..

– Дагон ректор сгорел на работе.. или жжет зарядом.. или .. спалился..

– Диона, помолчи пожалуйста, и так тошно, – бесцветно отозвалась водница. – Пойдемте назад, все лучше, чем сидеть тут и строить предположения одно другого хуже.

Возразить было нечего, и я, подхватив чемодан, поплелась за друзьями по дороге в академию.

Возвращаться было страшновато. Так и казалось, что сейчас раздастся трубный рев: «Студенты Стилл, дель Фейт и Римингтон – срочно к ректору». И глас раздался. Не трубный, правда, зато вполне знакомый и принадлежащий нашему куратору.

– Расходимся, любопытные мои. Представление окончено! Создателю сего шедевра настоятельно рекомендую держать свое авторство втайне даже под пытками. Целее будет.

Картина, представшая нашему взору, заставила нас втроем нервно сглотнуть: наш многострадальный дракон – подгорелый, мокрый (здесь, кажется, поработали водники, потушившие возгорание) висел вниз головой, зацепившись обрывком бечевки за карниз главного купола. Одно крыло его обвисло: планка не выдержала таких издевательств. И общий вид нашего змея внушал острое чувство жалости. Самое поганое, что при всем при этом он умудрялся раскачиваться маятником прямо перед окнами ректорского кабинета.

Я внутренне застонала. Кажется все дракона мира, парусиновые в частности, вознамерились испортить мне жизнь.

Внизу на площади студенты с любопытством смотрели на происходящее, перешептываясь, гогоча и чуть не тыкая в несчастного змея пальцами.

– Ну, Ливейский кому-то зад надерет, – комментировал происходящее один студент, – за такую пародию.

К тому времени, как мы подошли поближе, Милтона внизу уже и след простыл, а из окна вылезли рабочие, отвязали от карниза бренные останки нашего змея и затащили того в недра кабинета.

Народ стал расходиться, и мы с друзьями бочком, бочком направились было к крыше лабораторного корпуса, чтобы в тишине выдохнуть и обсудить произошедшее, как сзади раздалось:

– Вы трое, а ну стоять! – наш незабвенный куратор шел за нами быстрым шагом, и мы нервно переглянулись.

– Диона, – обратился он ко мне столь медовым голосом, что стало ясно, что он очень-очень зол, – на два слова, если позволишь.

Мы отошли в сторонку и магистр, наклонившись ко мне, поинтересовался ядовито:

– Думаешь, это смешно? – он небрежно махнул в сторону главного корпуса.

– Нет, – замотала я головой.

– Прекрасно. Тогда переходим ко второму вопросу. Не подскажешь ли, с какого перепуга после этой выходки Гилард запросил у меня список моих первокурсников? Где ты уже успела засветиться?

– Сидела на дереве с планером, – покаялась я. О прочих обстоятельствах решила умолчать

Милтон сделал глубокий вздох и посмотрел вверх.

– Я думал, ты умнее. У тебя есть четверть часа чтобы собрать вещи, дель Фейт, пока я несу ректору этот список. После этого ты вылетишь из академии в два счета, уж будь уверена. Со свадебным платьем можешь сильно не морочиться: Гиларду оно до лампочки.

– Помогите мне.. пожалуйста, – тихо произнесла я, – вам ведь тоже это зачем-то нужно. Приняли же вы меня в свою группу вопреки всему.

Магистр окинул меня весьма прохладным взглядом и напоследок сказал

– Попробую, но не ради тебя.. просто знай это.

Я понуро побрела к друзьями.

– Ну вот и все... – сказала, – похоже, это мой последний день в академии, – ректор меня прибьет.

– Я пойду с тобой, – Берни решительно тряхнул головой, – Моя вина – мне и отвечать.

– Дело не только в этом, – повинилась я, – всего я вам сказать не могу, но у Лирейского и без того на меня огромный зуб.

Мимо нас прошла группа старшекурсников, возвращающихся с полигона – потные, уставшие, все в грязи.. маги земли, не иначе.

– Дафи, – обратился один из парней к идущей впереди девушки, – соберись, ты в этом году сама не своя. Иначе придется ставить тебя в другую пятерку.

– Ага, ставь, – согласилась та, повернувшись на миг лицом к нам, и я узнала в ней Дафну дель Тарр, – я и вправду сдала немного.

– Немного? – возмутилась другая девушка. – Не знай я тебя раньше, могла бы подумать, что у тебя пятый-шестой уровень, а не уверенная девятка. Правда, Дафи, тяжело смотреть, как ты себя гробишь...

– Вот и не смотри, – психанула та и быстрым шагом направилась вперед.

Кажется, не только у меня день не задался.

– Студентка первого курса Диона дель Фейт, срочно явитесь в кабинет дагона ректора! – понесся над академией усиленный магией воздуха звуковой сигнал..

Я растеряно оглянулась и на ватных ногах побрела в главный корпус. Вот и пришел тот момент, которого я всей душой желала бы избежать.