Попутного ветра, господин дракон! (СИ)

Глава 5

Если дракон начинает нарезать вокруг вас круги, значит, он хочет вас сожрать.

Прорывы у нас в Аларии не редкость. Считается, что это расплата за владение магией: чем больше магии применяется в мире, тем неравномернее распределяется напряженность магического поля, и в какой-то момент возникает сбой – неконтролируемый выброс сырой магической энергии. Выглядит это страшно: как землетрясение в отдельно взятой точке, сход лавины в горах, внезапный ураган, неожиданный потоп – все зависит от того, какие стихии принимают в нем участие.

Сложность в том, что заранее предугадать, где прорыв произойдет, практически невозможно. Чувствовать его приближение удается только драконам, да и то не всегда. Теоретически выбросы могут произойти где угодно, хоть на главной дворцовой площади. Поэтому на всех заселенных территориях обязательно присутствуют дежурные боевики. Туда, где выбросы происходят чаще всего, драконы проложили пространственные переходы, и команды быстрого реагирования имеют возможность прибыть на место в кратчайшие сроки.

По счастью, большинство прорывов не особо сильны: балла два-три из десяти. Именно на таких случаях «натаскивают» старшекурсников нашей академии.

Но бывает и иначе. Например лет пятнадцать назад в Лиерре, втором по величине городе нашей страны после Рейсталя, произошел мощный выброс земляной и водной стихий: окраину города тряхануло, возникла огромная расщелина. Проходящая через город река Эйна вышла из берегов, превратилась в огромную стоячую волну и, как обезумевшая, смыла часть города в образовавшуюся пропасть. Жертв тогда было огромное количество и среди простых горожан, и среди явившихся на помощь боевиков, ценой невероятных усилий которых и был сдержан этот ужасный прорыв.

Ничего удивительного, что все происходящее взволновало нас настолько, что даже я, позабыв о своих злоключениях, с тревогой следила за тем, как на полигон постепенно, один за другим, выходят парни и девушки в красных и темно-коричневых костюмах. Кто-то шел уверенно, кто-то с предвкушением разминался, большинство же выглядели несколько растерянными.

На дальнем полигоне в это время тренировались воздушники во главе с магистром Хоксли. Она, надо отдать ей должное, сразу поспешила на помощь студентам и организовала процесс.

– Встаете сюда в две шеренги, огневики справа от меня, маги земли слева. Ждете своих кураторов.

Рамка портала располагалась сбоку от полигонов, под куполообразным воздушным щитом. Расстояние от нас было приличное, и слышно поэтому было плохо.

– Если подойти поближе к краю крыши, я смогу слегка подтолкнуть к нам звуковую волну, – сказала я приятелям, – только придется лечь, иначе нас могут заметить.

Сказано-сделано, мы подобрались поближе к краю и залегли на свой наблюдательный пункт.

Магистр Рэнделл Фрай – декан огневиков – прибыл вместе с ректором и – неожиданно – нашим куратором.

– А Милтон-то что тут забыл? – нахмурилась Марша.

Дракон вместе с Сильварией занялись порталом. Воздушница сняла защитный купол, дагон ректор принялся настраивать саму рамку. Пространственная магия таких масштабов только драконам и была подвластна.

Наш куратор тем временем казался совершенно поглощенным общением с пятикурсниками отделения земли. Кого хлопал по плечу, кому улыбался, кому делал наставления. Магистр

Фрай с огневиками занимался примерно тем же самым. И меня, наконец, осенило.

– Спорить готова, что это его бывший курс. Те, кого он лично вел до того, как сменить факультет.

Когда Милтон дошел до темноволосой девушки, в которой я узнала Дафну, он нахмурился и, отрицательно качнув головой, указал ей рукой в сторону. Даже звуковую волну к нам подталкивать не пришлось, чтобы понять, что ей он по каким-то причинам приказал покинуть строй. Дафна вспыхнула, но приказание выполнила и перешла на край поля, чтобы не мешаться. К слову сказать, такая она была не одна, через некоторое время к ней подошел ее однокурсник, которого Милтон также забраковал.

Через некоторое время к преподавательскому составу подошел еще один мужчина. Имени его я не знала, но в академии видела. Заметив Милтона, он нахмурился и подошел к нашему куратору.

– Почему дель Тарр и Элсон не в строю? – долетел до нас вопрос.

– Элсон еще недостаточно восстановился, у дель Тарр сила нестабильна, – последовал ответ.

– А это, кажется, их новое руководство, – поделился наблюдениями Берни.

– Не переживай ты за них, Эдвард, – новоприбывший дружески похлопал своего предшественника по плечу, – это самый обычный выброс. Иди займись своими делами.. дель Тарр я тебе, так и быть, оставлю, – тут он как-то глумливо ухмыльнулся, – а вот, Элсон, в строй!

Последнюю фразу он выкрикнул, чтобы парень услышал.

Милтон с явной неохотой кивнул и отошел в сторону.

– Переход настроен, – возвестил тем временем Гилард. – Точка выхода – Предгорье Арадона, величина выброса – три балла из десяти, тип выброса – извержение. Боевики уже там. Ваша задача – смотреть, запоминать, в пекло не соваться, слушать своих кураторов. Пора!

Он кивнул Фраю и действующему куратору магов земли, и они первыми прошли на другую сторону, словно через зеркало просочились.. захватывающее зрелище.

Постепенно и пятикурсники один за другим последовали их примеру.

Я отметила, что Дафна украдкой подошла к Милтону, провожавшего глазами бывших подопечных, и тихонько, трогательно как-то, погладила его ладонью по плечу. Мужчина от девушки не отстранился, но руку ее раздраженно скинул. А еще, я надеюсь, мне привиделся тот долгий его взгляд, который он бросил на Сильварию, покидавшую полигон.

– Интересно, когда они вернутся? – спросила Марша.

Вопрос ее так и остался без ответа.

Мы решили поужинать, а потом снова забраться на крышу. Наш наблюдательный пункт оказался на редкость удачным.

В столовой только и разговоров было, что о выбросе. В основном все сходились на мысли, что в этом году они начались рановато (обычно первые «звоночки» раздавались ближе к концу осени). Заодно мы узнали имя нового куратора пятикурсников земли – магистр Верден.

Не только мы ждали возвращения наших магов. Вокруг полигонов собралось много народа. Кто прогуливался, кто, одевшись потеплее, настроился на долгое здесь пребывание. Около самой рамки перехода постоянно дежурили маги и кто-нибудь из целителей.

Переход вновь заработал, когда на улице стало совсем темно. Также по одному с той стороны на нашу выходили маги. Грязные, закопченые, даже сразу не поймешь, огневик перед тобой или маг земли. К тому времени, как из перехода показались оба куратора, вокруг уже кипела бурная деятельность: целители осматривали вернувшихся и оказывали помощь раненым, подтянулись преподаватели, а вместе с ними дагон ректор, и Сильвария, и, – куда ж без него – Милтон.

Последний при виде происходящего тут же подбежал к магистру Вердену и, взглянув на его потерянное лицо, спросил только глухо:

– Кто?

Услышав в ответ «Элсон», со всего размаха врезал коллеге по лицу хорошо поставленным ударом. Тот даже и не пытался закрыться.

– Эдвард! – низкий драконий «рык» был прекрасно слышен и без моих воздушных ухищрений.

Милтон выставил ладони вперед в останавливающем знаке.

– Я в порядке, – сказал и, резко развернувшись, отправился к своим бывшим ученикам.

Мы с друзьями переглянулись.

– Ну дела-а-а... – протянул наш неунывающий друг. Сейчас даже он был непривычно серьезен.

Ясно было, что произошло несчастье, и тягостное ощущение давлело над нами. Мы еще понаблюдали немного: раненых, к счастью, оказалось всего несколько, да и те в лазарет идти отказались, поэтому целители оказывали им помощь на месте. Милтон так и сидел с пятикурсниками, которые, окружив его, что-то оживленно рассказывали.

Магистры Фрай и Верден отправились куда-то вместе с Ливейским. Видимо, докладывать о ходе операции.

К общежитиям возвращались молча. У каждого из нас, думаю, в голове крутились похожие мысли: о быстротечности жизни, о том, что смерть всегда рядом, о том, что те девчонки и парни, которые здесь с нами учатся, занимаются очень непростым и рискованным делом. Но делиться этими думами друг с другом мы не спешили. Они были из разряда тех, которые каждый должен пережить наедине с самим собой.

Утро принесло новые подробности. Разумеется, прорыв оставался главной темой дня, а побывавшие там пятикурсники обрели статус героев. С видом бывалых боевиков большинство из них делились впечатлениями со всеми, кто желал слушать. Я желала, поэтому в столовой пристроилась вторым рядом за столик, где сидело несколько отличившихся вчера парней и девушек.

– .. короче, Фрай сказал, что,по факту, это вообще не на трешку, а на все четыре-пять баллов выброс был, начинался только вяло, а потом, как завертелось.. Так бы нас вообще туда не потащили.

– На что это похоже-то? – спросил один из слушателей

– На Бездну, – мрачно ответила девушка в темно-коричневой мантии. – Клубы дыма, жарко как в печке, и из трещин в земле фонтаны лавы хлещут... Хорошо, магистры сразу сориентировались и скомандовали ставить двойные щиты. Мы и выставили...

– А я еще на Милтона в прошлом году сердился, что он нас этими щитами задрал просто... десять раз пересдавали. А оказалось, не зря.

– А Элсон? – спросила я

– У него щит не выдержал, – покачал головой первый рассказчик, – фонтан лавы прямо рядом с ним выстрелил. Никто даже понять ничего не успел поначалу.

– А видали, как Фрай в паре с Верденом работают? Вот это мощь! Один щит ставит, второй огненный аркан или рассеивание... Они вдвоем несколько фонтанов просто как нечего делать усмирили. Вот бы тоже так научиться!

Я так заслушалась, что чуть не опоздала на первое занятие. Сегодня это была общая теория построения магсхем с магистром Торном, а он опоздавших не очень-то жаловал.

Умные мысли и модели сегодня задерживаться в моей голове не желали, не до них было, поэтому занятие я, можно сказать, просто отсидела болванчиком, перерисовывая схемы и записывая под диктовку. А вот дальше у нас шло подряд два урока специальности – теория и практика, как обычно. И я заранее гадала, в каком настроении сегодня явится магистр Милтон, и чем это будет чревато для нас. Но магистр проявил истинное коварство и на занятиях не появился вовсе.

Вместо него в кабинет четким размеренным шагом вошел дагон ректор собственной персоной.

– А где Милтон? – вопрос слетел с губ прежде чем я успела его хоть как-то обдумать.

– У магистра, – ящер подчеркнул это слово, – Милтона сегодня выходной, занятия вместо него проведу я. У вас есть возражения, леди дель Фейт?

Да полно, вообще-то. Как, например, мне держаться от его чешуйчатой особы подальше, когда он сам сюда приперся?

– Разве вы разбираетесь в артефакторике? – с сомнением посмотрела я на дагона Ливейского и тихо охнула: сидящая рядом Марша больно пнула меня под столом.

– Не беспокойтесь, на то, чтобы дать первому курсу теорию и провести контрольную, моих знаний точно хватит, – слегка насмешливо ответил тот.

Я молча кивнула.

– Итак, кто скажет, на чем вы остановились?

Уж точно не я... Я вообще буду молчать как рыба и смотреть исключительно на доску да себе в тетрадь .. вот так-то.. Так я и сделала: опустила глаза и принялась думать о приятном... о новой конструкции планера, например. И даже повисшая в классе тишина меня не смутила.

Уй! Марша снова не сильно, но чувствительно меня пнула. Я хотела адресовать ей недовольный взгляд, но обнаружила, что она изо всех сил таращит на меня глаза и косится куда-то в сторону.. в сторону..

– Леди дель Фейт, так мы дождемся от вас ответа?

Я вздохнула и выпалила:

– Мы остановились на изучении атакующих самонаводящихся заклинаний.

Раздались приглушенные смешки.

– Это потрясающе, – очень странно произнес Гилард Ливейский, не отрывая от меня задумчивого взгляда. – Вы мне, наконец, ответили... Только с этим вопросом мы разобрались пять минут тому назад, и спрашивал я вас совершенно о другом.

Мда... нехорошо вышло.

– Госпожа Стилл, будьте добры, отвесьте снова пинка своей соседке, одного раза для стимуляции ее мыслительного процесса явно недостаточно.

Ой, смотрите, какие мы язвительные! Я с открытой неприязнью уставилась на нашу «замену».

Гилард же, никак не реагируя на эти взгляды, преспокойно продолжал вести занятие, и в мою сторону ни разу не посмотрел. Постепенно я успокоилась и остаток урока провела так, как и планировала: смотря исключительно на доску и в тетрадь. А в перерыве сразу вышла из кабинета.

– Видела? – вопросила я вышедшую за мной следом Маршу, – он все время ко мне придирается.

– Ну, я бы тоже к тебе придиралась, если бы ты с порога начала на меня бурчать, а потом показательно игнорировала мои вопросы, – осторожно проговорила водница.

– Короче, ты с Ливейским заодно, – поджала я губы. – Ну и ладно! Хорошо хоть сейчас контрольная, не придется лишний раз на него любоваться.

Оказалось, рано я радовалась. Контрольная в исполнении дагона ректора выглядела так:

– Используя то, что есть сейчас на ваших партах или под рукой, создать два простейших атакующих артефакта с разными заклинаниями. На это вам дается полчаса. Время пошло.

По классу прокатился удивленный шепот: магистр Милтон-то нам всегда предлагал целую кучу разнообразных заготовок, а тут – «под рукой». Я задумчиво разглядывала автоматическое перо и тетрадь: больше на моей парте ничего и не было. Вот же хрущ драконий! И что я с этим должна делать? Я посмотрела на своих однокашников: кто-то из них – маги земли, конечно – колдовали над перьями и кольцами.. Берни деловито охлопывал себя по множеству мелких кармашков, извлекая из них миллион различных деталек. Вот у кого с основой никаких проблем не будет, главное, чтоб не бахнул в очередной раз чего.. Марша в раздумьях конденсировала из воздуха воду в колбу от автоматического пера, вынув из него стержень..

Я же злилась: на дракона, на его дурацкое задание, на то, что сейчас снова опозорюсь... Злилась и, чтобы выпустить пар, рисовала на последнем листе тетради недостойную, но доставляющую огромное моральное удовлетворение фантазию: себя любимую, дающую пинка под хвост крылатому ящеру. «Стимуляция мыслительного процесса одного драконьего хруща» назвала я свое творение и потихоньку, чтобы означенный выше хрущ не заметил, вырвала лист из тетради, смяла его в шарик, готовясь засунуть в карман мантии. Тут-то меня и посетило озарение: вот же она, нужная мне основа! Легкая и воздушного пространства достаточно.

Я победно сверкнула глазами, и, выдрав из тетради еще несколько страниц, тут же наделала бумажных шариков и принялась за работу. Вместо двух я сотворила целых три артефакта и, предвкушая радость грядущего успеха, первой поспешила предъявить свою работу сидевшему за преподавательским столом дракону.

Тот отвлекся от изучения наверняка очень важных записей и бросил заинтересованный взгляд на мои творения.

– Весьма неплохо, – кивнул он и, размяв пальцы, быстрым круговым движением ладоней создал небольшой, но мощный сферический щит. Затем поместил один из моих шариков внутрь и активировал. Маленький воздушный вихрь ударил в стенку сферы, но та даже не дрогнула.

Второй шарик тоже сработал без осечки: концентрическая волна создала внутри щита маленький воздушный взрыв. А вот с третьим дело не задалось: пока я торжествовала раньше времени, дагон Ливейский принялся озадаченно крутить бумажный шарик в пальцах, а потом к ужасу моему просто взял и расправил бумажный лист, ознакомившись с художественными навыками одной незадачливой воздушницы. Навыки, конечно, оставляли желать лучшего, а вот почерк был на диво разборчивым... к сожалению. Как вообще этот листок сюда попал?.. Я же была уверена, что он в кармане..

Дракон щелчком пальцев схлопнул щит и мрачно на меня уставился.

– Отдайте, это не вам, – проблеяла я и попыталась подтянуть свои художества к себе поближе. Гилард пресек эту попытку на корню, прижав лист локтем.

– Только я начинаю думать, что в вас есть что-то стоящее, как вы своим поведением доказываете мне обратное, – холодно заметил он.

– Да не собиралась я никому это показывать, – сказала шепотом, пытаясь выдернуть рисунок из-под его руки.

– Тогда у вас определенный прогресс, – заметил ящер, наблюдая за моими тщетными стараниями, – по-крайней мере, теперь вы осознаете непорядочность своих поступков.

– Берите с меня пример, я вот никому принудительным браком не угрожаю, – завелась я не на шутку и, дернув за листок сразу двумя руками, чуть не завалилась на спину, потому что этот гад чешуйчатый как раз в этот момент приподнял локоть, которым фиксировал мой шедевр, и тут же придержал меня за предплечье. Только благодаря его последнему действию я не сверзлась со стула.

– Не стоит злить того, от кого зависите, – в спокойном голосе мне послышалась угроза.

– А то что? Не женитесь? – шепотом спросила, постаравшись вложить в него все ехидство, на которое только была способна. И с удовольствием заметила, как заходили драконьи желваки под бронзовой кожей. – Разрешите идти, дагон Ливейский? – спросила уже громко, вставая.

– Идите, – ответил ректор. Нехорошо ответил, тяжело... – После обеда вместе с друзьями придете на полигон. Посмотрим на вашу работу в связке.

Пришлось срочно прикусить губу, чтобы не выругаться с досады. Я-то обрадовалась, что наше общение с ним на сегодня закончено.

Ждать в коридоре не хотелось. Тем более Марша, как выйдет, опять свою песню запоет: мол, я сама во всем и виновата... Лучше пойду на свежем воздухе прогуляюсь, нервы расшатанные восстановлю.

Погода стояла отличная: теплая, солнечная. Казалось, лето передумало от нас уходить и решило вернуться. Все студенты, у которых сейчас не было занятий, спешили насладиться последними теплыми деньками и пообщаться на свежем воздухе. Так что ни одной свободной лавочки мне найти не удалось.

– Привет! – неожиданно раздалось рядом со мной.

Я с некоторым удивлением посмотрела на подошедшего ко мне парня в голубой мантии. Где-то я его уже видела..

– Ты та самая первокурсница, которая утерла нос дель Красу?

А, вспомнила: он тоже из класса Нила, только с последним, похоже, не слишком дружен.

– Итан Рокк, – он протянул мне свою руку и улыбнулся. Симпатичный, голубоглазый. И ямочки на щеках от улыбки появляются, так и хочется улыбнуться в ответ.

– Диона дель Фейт, – пожала я его крепкую теплую ладонь.

– Что-то ты сегодня невеселая, Диона.

– Дракон покусал, – хмыкнула я и тут же пояснила: – ректор придирается по мелочам.

Ага.. по мелочам: то жениться возжелает, то на «драконьего хруща» обидится.

– Странно... – задумался Итан, – он, вроде бы, нормальный мужик, строгий, понятное дело, но с нами иначе и нельзя. А так проблем быть не должно, если специально его не злить, конечно...

А, «если не злить». Я, кажется, его уже одним фактом своего существования раздражаю. Как и он меня..

– .. или глазки не строить. Он этого страсть как не любит. Помню, когда он только пришел, наши девчонки уселись на первые парты, и давай хихи-хаха... Ну и пошли они всем рядом к Шорку на отработки за нарушение субординации. Так что, если ты по этой части, лучше сразу бросай это гиблое дело.

– Вот еще! – фыркнула я, – обойдется дагон ректор без моих «глазок». Тем более, у Шорка я уже была, мне не понравилось.

– Ты забавная! – разулыбался воздушник, – Кстати, на осеннюю вечеринку идешь?

– Впервые о ней слышу, – призналась честно.

– Ну даешь! Так все самое интересное пропустишь. Через две недели, в Эстине, в «Похмельной курице». Приходи, будет здорово. И друзей бери, вы же всегда втроем ходите... Хочешь, приглашения пришлю?

– А давай! – решилась я.

В конце концов не все же мне за тетрадями сидеть да драконами нервы портить, нужно и развлекаться время от времени.

– Вот и славно! – обрадовался парень и помахал кому-то в толпе, – Слушай, мне пора, рад был с тобой познакомиться, Диона. Увидимся еще.

– Ага.

Я посмотрела ему вослед. Вот же бывают приятные люди: улыбчивый, легкий... Не то что некоторые каменные ящерицы.

С Берни и Маршей мы встретились в столовой. Известие о приглашении на вечеринку они восприняли по-разному. Огневик, понятное дело, пришел в восторг, а Марша слегка отрешенно кивнула :

– Ладно, сходим поглядим, что за «Похмельная курица» такая... Да, Ди, мы тут всей группой решили, что если у нас снова будет вести занятие Ливейский, ты к нему с ответами подходишь в самом конце. Ты как ушла, он нас чуть ли не по всему материалу гонять принялся, еле отбились.

Я только глаза закатила.

– Хотя, вообще-то познавательно, – вмешался Берни, – Спорим, теперь все наши начнут с собой постоянно носить заготовки под основы, чтобы в любой момент сбацать артефакт?

Тут я вспомнила, что после обеда нам опять представать пред златые очи ящера, и малодушно предложила:

– Может, не пойдем на полигон?

– Вот тогда нам точно несдобровать, – угрюмо ответила подруга. – Ди, не дури. Просто стой рядом с нами и выполняй свою часть работы, ладно? Или представь, что это Милтон... А главное, пожалуйста, молчи.

– Хорошо, – вздохнула я, – обещаю, что буду вести себя прилично.

– Отлично! – обрадовался огневик, – тогда допивайте и чай и пойдем.

К тому моменту, как мы пришли, Гилард Ливейский уже расхаживал по полигону. Не просто так, разумеется, проводил тренировку у первого курса «землячков». Абсолютно не напрягаясь, делал какие-то хитрые пасы – и перед каждым из стоящих на поле студентов поднимался небольшой, примерно по колено, холм.

– Пробуйте! – скомандовал он своим ученикам и, повернувшись к нам жестом указал на свободный участок поля, где уже стояла круглая деревянная мишень.

Мы послушно отправились туда за нашим ректором, как утята за мамой уткой.

– Прошу! – лаконично произнес он и встал чуть поодаль, сложив руки на груди.

Марша уже почти привычно наложила щит, и мы с Берни синхронно выпустили тугие магические вихри. Бах! Мишень была пробита ровно в середине.

– Так! – дракон явно заинтересовался. – А теперь то же самое, но на пять шагов дальше.

Мы повторили. И на пять шагов дальше, и на три ближе, и справа, и слева, и еще хрущ знает как.

Потом его драконство вырастил из земли несколько таких же кочек, как и своим подопечным, и нам пришлось ровнять их, использую совместные концентричекие заряды, а Марше держать целых два щита – сверху и снизу, зато эффект получился отличный: ровное плоское воздушно-огненное лезвие, срезавшее кочки как нож масло.

Мы устали, выдохлись, и наш мучитель устроил нам перерыв, а заодно отправился смотреть, как там продвигаются дела у его факультета.

– Действительно, любопытный эффект, – сказал он нам, вернувшись, – Правда, в боевых условиях связка будет не очень применима, слишком уж трудозатратна. А вот если вам удастся сделать такие сложносоставные артефакты, это будет уже весьма интересно... Теперь некоторые замечание по поводу самих стоек. Встаньте в них еще раз!

Он приблизился к Марше, слегка докрутил ей корпус и как-то по-хитрому поправил положение рук, потом заставил Берни чуть больше согнуть колени и выпрямить при этом спину.. Меня он оставил напоследок.

– Диона, ваши спирали бьют слегка левее, чем следовало бы, – он подошел ко мне сзади, поднял руки, повторив мою стойку, так что я оказалась практически у него в объятиях.. Это я потом поняла, что он пытался понять, в чем моя ошибка – в прицеливании или же в неправильной стойке... А тогда все во мне взбунтовалось.. Еще эта ящерица тереться об меня будет! И я резко, со всей силы откинула голову назад.

Реакция у драконов быстрее, чем у людей, и дагон Лирейский успел отшатнуться, поэтому основного удара ему удалось избежать, но по носу он получил, кажется, весьма ощутимо. А потом мы все увидели, как выглядит по-настоящему разъяренный дракон. Багряные волосы взметнулись, взгляд сверкнул желтым металлом, земля подо мной мелко задрожала.

– Все, хватит, – негромко, словно самому себе сказал ректор, не отводя от меня глаз, и тут же рыкнул: – Марш в мой кабинет, и ждите в приемной! И если к тому моменту, когда я поднимусь, вас там не будет... пеняйте на себя.

Потом уже почти спокойно повернулся к Берни с Маршей, взиравших на происходящее со священным ужасом, кивнул им: «Стилл, Римингтон, можете быть свободны!» и быстрым шагом направился к своим подопечным, которые, все как один, поглядывали в нашу сторону.

– Знаешь, Диона, – сказала Марша, когда мы вместе почти дошли до главного корпуса, – по-моему, ты ведешь себя странно.

– Перегнула палку, – примиряюще поддакнул Берни.

Я сердито поджала губы, но внутри и сама понимала, что они правы.

– Представь, что это был Милтон, ты бы отреагировала так же?

Я покачала головой. Нет, конечно. Я бы просто потерпела, может, отпустила бы какую-нибудь беззлобную шуточку, но уж точно не полезла бы в драку.

– Тебя подождать? – спросил огневик.

И получив отрицательный ответ, ободряюще потрепал меня по плечу.

А я поплелась на последний этаж в кабинет дракона, зашла в приемную к его секретарше, пожилой госпоже Окли, и сидела там в уголке, едя себя поедом за свое поведение.

И когда вернувшийся дагон ректор молчаливым жестом пригласил меня в свой кабинет, сказала, не дожидаясь приговора:

– Я прошу меня простить, мое поведение недопустимо, я не должна была вас бить...

Последняя фраза прозвучала слегка самонадеянно, будто я бедного дракона всего исколотила, поэтому я решила добавить: – головой.

Получилось, что я извиняюсь за способ избиения, а не за сам его факт, пришлось снова исправляться.

– и не головой тоже... недопустимо. Вообще, животных бить плохо...

– Вы извиниться хотите или снова меня оскорбить? – поинтересовался Гилард.

Я на провокацию не поддалась.

– Извиниться... что пыталась... пусть даже не попала. Простите, пожалуйста.

– За то, что пытались, или за то, что не попали? – издевательски осведомился дракон, – Знаете, Ди, я провел у вас сегодня всего несколько занятий, и вы мне уже так надоели, что если бы мог, я бы с великим наслаждением отправил вас домой... – с оттенком тоски в голосе произнес он, – Но я не имею такой возможности.

– Почему? – спросила осторожно.

Но он снова не заметил моего вопроса.

– Поэтому в качестве наказания вы получите то, чего не желаете больше всего.

Я с подозрением на него посмотрела. Что он имеет ввиду? Лестницы драить, что ли?

– Мое общество, – возвестил чешуйчатый интриган. – Сегодня вы уже заработали два часа индивидуальных занятий в неделю. Будете продолжать в том же духе – их будет три, четыре... если потребуется – пять. В качестве утешения вам послужит следующий факт: если будете достаточно проворны, сможете снова съездить мне по лицу... хотя бы попытаться: практические занятия по боевке у нас также же будут.

«Вот же хрущ», – вздохнула я про себя. Только этого мне и не хватало...