Порочная королева

4

День действительно повернулся вспять. Это превратилось из влажного сна и острых ощущений в гребаный кошмар. Я был зол как черт, и Робби казался хорошим обьектом для выплеска этого гнева. Но я также должен был помнить, что как бы сильно я ни ненавидел этого скользкого ублюдка, он также мог уничтожить меня. У нас с братьями было много всего, но "Старые деньги" не входили в их число, а с нашими представителями мы никогда не вписались бы в клуб старых добрых парней.

Каллум открыл дверь, и я позволил ему войти первым, потому что я действительно не хотел видеть член Робби. Каллум повернулся, чтобы посмотреть на меня, и пожал плечами. После этого мои глазные яблоки нужно было выколоть.

Девушка лежала на животе, задрав задницу, и Робби был глубоко в ней. Он обернулся и уставился на нас, в то время как она открыла рот, задыхаясь, но сразу же закрыла его, когда увидела, что это мы.

— Что за черт! Я занят.

Каллум фыркнул, и я вздохнул. Я не видел этого дерьма, и я был чертовски зол, так что я собирался отомстить единственным способом, который мог на данный момент.

Я бросился на другую сторону кровати, пока не встретился взглядом с цыпочкой. Я ухмыльнулся ей. Я был на девяносто девять процентов уверен, что трахал ее. Ее имя было забыто, ее лицо было единственным, что я смутно помнил.

— Привет. — Мой голос был низким и соблазнительным.

Ее тусклые глаза расширились от волнения, и она облизнула губы. Такие девушки, как она, всегда были готовы ко всему.

— Не хочу тебя огорчать, Роб Роб, но я думаю, что она больше обрадовалась моему голосу, чем твоей крохе.

— Я слышал, что у тех, кто употребляет кокаин — вялый член. — добавил Каллум.

Я кивнул мгновенно, а затем мой взгляд стал жестким. Обычно я держал себя под контролем. Мне нужно было поддерживать фасад, поэтому, когда я злился, это заставало людей врасплох, обычно мне нравилось флиртовать, потому что это давало мне то, что я хотел, но сейчас я был просто раздражен.

— Перестань притворяться, милая, и убирайся нахрен.

— Кто, черт возьми…

Каллум бросил пакетик, который мы собрали перед тем, как приехать в кампус, на кровать, и это очень быстро заткнуло Робби.

— Убирайся, — крикнул он цыпочке, трясущейся рукой потянувшись к пакету.

Я сам навлек это на себя, потому что пришел, чтобы сесть на эту сторону. Сказать, что я облажался, сидя здесь, просто звучало неправильно, поэтому я снова повернулся к цыпочке.

— Мы оказали тебе гребаное одолжение. Эти три дюйма никогда ничего не сделают правильно.

Каллум последовал за ней, чтобы запереть дверь, пока Робби натягивал штаны. То, что я сделал для Эверли.

Черт.

Тогда меня поразила серьезность всего этого. В затруднительном положении мы оказались больше не из-за нас и не из-за старика, а из-за Эверли, и не имело значения, насколько далеко мы зашли, я не думаю, что кого-то из нас это волновало.

— Это то, что ты хотел, верно? — Спросил Каллум, когда обернулся.

— Я знал, что вы, ребята, сможете достать это для меня, — радостно сказал он.

— Для тебя только лучшее, Робби, — добавил я с улыбкой.

Как я раньше не замечал, каким наркоманом был этот мудак? Он дрожал, пытаясь открыть пакет.

Теперь пути назад нет.

И Каллум, и я хотели покончить с Робби сейчас, но долгая игра была решающей. У нас была целая шахматная доска; зачем было добавлять еще одного игрока?

Каллум сфотографировал Робби, и мудак заметил это слишком поздно, чтобы скрыть улику, которую он держал в руке.

— Ах, ах, ах, — сказал я, двигаясь, чтобы забрать пакет. — Прежде чем ты сможешь погрузить свой нос в это, ты расскажешь нам, что произошло сегодня.

Робби пристально посмотрел на нас с Каллумом. Страх был написан на его лице, и мне нравилось видеть, как он волновался.

Я знал, что Каллум умирает от желания спросить об Эверли, как и я, но мы должны были правильно разыграть наши карты. Робби мог думать, что у него что-то есть на нас, но у нас было то, что он хотел, а зависимость была худшим видом слабости.

— Сотри фотографию, — кипел он.

— Не волнуйся, у меня есть и хорошая сторона, — сухо усмехнулся Каллум, убирая телефон в карман. — Почему ты был около свалки? Говори.

— Я искал…

— Не ври, блядь. Это было больше, чем просто поиск кокаина.

Мы с Каллумом переглянулись, и он схватил Робби за горло и начал перекрывать ему кислород. Ублюдок начал хрипеть, и этот звук заставил меня почувствовать себя лучше — он успокаивал.

— Хорошо, давай попробуем еще раз, — сказал Каллум, отпуская Робби.

Робби тяжело дышал, пытаясь отдышаться. Я снова двинулся, на этот раз остановившись, когда оказался рядом с Кэлом.

— Все знают, что все хорошее дерьмо приходит из дерьмовой части города, но мне никто не продает.

— Интересно, почему, — саркастически сказал я.

— Это не говорит мне, как ты оказался на нашей территории, — добавил Каллум на этот раз. Он начинал злиться.

— Я ехал по округе, а потом увидел, что машина Эверли набирает скорость, поэтому я последовал за ней.

Это было плохо. Как много он видел?

— Что еще? — На этот раз я достиг своего предела.

Робби рассмеялся.

— Послушай, мне все равно, если ты подстроил что — то против того, кто…

Каллум потерял самообладание раньше, чем я. Он ударил Робби и отправил его в кровать. Робби держался за свое лицо, как маленькая сучка, которой он и являлся.

— Что за черт. Ты знаешь, кто я? — кипел он.

— Ты знаешь, кто мы? — Я выстрелил в ответ. — Говори, пока мы не потеряли терпение.

— Я ни хрена не видел! Я все время был снаружи. Когда я пошел проверить, Эверли уже выбегала, поэтому я спрятался. Прежде чем я смог что-либо с этим поделать, из ниоткуда появилась другая машина.

Каллум посмотрел на меня. Это ни к чему нас не привело. Держу пари, Робби хотел шантажом заставить нас купить кокаин, и в конце концов он добился своего.

— Ты будешь держать рот на замке о том, что видел, — сказал я моему дорогому старому президенту. Я дернул его за волосы, поднимая голову, затем высыпал содержимое пакета на его кровать. — Сделаешь это, Робби, и получишь больше.

Затем я начал опускать его голову вниз, пока все его лицо не было покрыто кокаином.

— Перейдёшь нам дорогу, и ты, блядь, пожалеешь об этом.

Как только я отпустил его, мы с Каллумом вышли из комнаты. Мы не говорили, когда выходили из дома братства. Никто из нас не хотел оставаться здесь ни секундой дольше.

— Какого хрена ты это сделал? — Каллум кипел, отъезжая от школы.

— Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока вы с Матео пачкаете руки.

Мое настроение все еще было дерьмовым, и возвращение на свалку это не исправит. Я снова открыл рот, чтобы сказать то, о чем мы все думали, но не решались сказать вслух. Наша ярость ослепила нас.

— Это все наша вина.

Каллум крепче сжал руль.

— Да.

Я хотел что-нибудь ударить. Я чувствовал себя таким беспомощным.

— Разверни чертову машину, нам нужно ее увидеть.