Последний рейс королевы

Глава 10

Первая, спонтанная реакция существа, какой бы она ни была, самая честная. Это то, что идет из глубин души. То, что разум не успевает отцензурить приличиями. Такая реакция выдается на одних инстинктах и, как правило, как зеркало отображает то, что на самом деле думает и ощущает существо.

Прищурившись, я разглядывала взбешенного арлинта и думала о том, что его пора проучить. Обиды на его резкое высказывание, как ни странно, во мне не было. Я никогда не рассматривала Нартанна даже в шутку в качестве пары. Наверное, поэтому во мне была лишь холодная, рассудочная злость. То, что я отказалась от своей цели, передумав ему мстить, не значит, что со мной можно обращаться, как с существом третьего сорта.

Арлинт, напоровшись на мой взгляд, поперхнулся возмущениями, умолкнув на полуслове. И подозрительно на меня покосился. А я постаралась выдавить из себя легкомысленную улыбку:

— Чего ты вопишь? Борис стараниями генетиков — идеальный аналитик. И ты, и я все равно бы пришли к точно такому же выводу, только потратили бы на это гораздо больше времени и сил, перелопатили бы горы информации и охрипли бы от споров. А умненький, одаренный мальчик все просчитал за секунду и выдал идеальное решение готовеньким на блюдечке с голубой каемочкой. Да, Борис?

Я улыбнулась подростку и тот поежился. Наверное, все же у меня не слишком вышла беспечная улыбка. Скорее всего, я как обычно, по привычке выдала оскал.

Мальчишка неуверенно повел плечом и слегка втянул голову в плечи:

— Ну да. Это же оптимальный вариант для системы, которая живет и дышит туризмом. Какой бы экстравагантной ни была семья на отдыхе, на нее все равно внимания обратят меньше, чем на непонятных существ, все вынюхивающих и мешающих бизнесу. Кстати, — Борис оживился, — в системе Альфа Центавра существует неписанное правило: секреты клиентов нужно хранить тщательнее, чем код от собственного сейфа. Тогда благодарные клиенты будут возвращаться вновь и вновь. Это я к тому, что было уже много случаев, когда одни и те же мужчины привозили по очереди в одни и те же отели сначала жен, потом любовниц. И наоборот. И никто из служащих даже не пискнул, что этот мужчина уже тут был, только с другой женщиной. Главное, самому не спалиться!

Нартанн заинтересованно посмотрел на Бориса, а потом на меня:

— Любовница?..

Я торопливо выставила руки ладонями вперед:

— Даже и не думай! — Давясь смехом при виде обиженной моськи арлинта, я выложила свой самый железный аргумент: — Мужчины, отправляясь на отдых с любовницами, обычно не берут с собой сыновей. Так что это не наш вариант. У нас есть Борис.

Осознав свой промах, Нартанн ощутимо скис и как-то обиженно покосился в мою сторону. В ответ я фыркнула с независимым видом:

— А я тут при чем? Я вообще больше сорока лет прожила в шкуре мужика и контрабандиста. Думаешь, мне будет просто? Так что не одной же мне страдать!

На том и порешили. Семья со взрослым сыном, во-первых, действительно не вызовет лишних вопросов. А во-вторых, можно будет попробовать и по отдельности побродить по разным заведениям. Я, например, как женщина, могу сходить в салон красоты. Несмотря на мои слова арлинту о том, что я скорее мужик, чем женщина, я все-таки где-то в глубине души хотела хоть раз в жизни побывать настоящей женщиной: капризной, красивой, изменчивой… Хотела нравиться… К тому же, это знаю даже я, женщины любят посплетничать. Бывшего министра я в салоне красоты вряд ли найду. А вот его любовницу вполне могу встретить. Да и досужие разговоры могут иногда принести неожиданный результат. К тому же, я вообще не представляла, где можно искать беглого бывшего министра финансов. Сомневаюсь, что он будет бегать по городу с табличкой на груди: «Я - Аверноо». Или будет шататься по тем забегаловкам, к которым я привыкла. С этой стороны принципиальность служащих в системе Альфа Центавра нам могла сослужить очень плохую службу.

В свете полученного Нартанном задания, по прибытии на законсервированную базу мы вместо того, чтобы расконсервировать ее, отдохнуть и осмотреться, носились, как угорелые: нужно было дозаправить катер и провести наземную диагностику систем. Когда я об этом только заикнулась, арлинт беспечно пожал плечами: мол, а на фига? Я думала, что убью Нартанна на месте. Пусть этот катер был гораздо новее «Королевы солнца», пусть в полете все системы показывали отличную и слаженную работу, это все равно не исключало вероятность изношенности узлов. А значит, в теории могло повлечь за собою поломки. Мое прошлое в шкуре контрабандиста приучило меня к тому, что за кораблем нужно тщательно смотреть. Тогда он не подведет тебя в самый ответственный момент.

Как ни странно, меня поддержал Борис. И арлинт, спасаясь от разъяренной меня, только махнул рукой, оставляя наш транспорт моим заботам. А сам скрылся где-то в недрах станции. Я не особо вникала, чем он занимался, будучи сама по уши в заботах о корабле. И поэтому, когда я его нашла в какой-то комнате, похожей на медицинский блок, и доложила о готовности лететь дальше, меня попросту сшиб с ног предвкушающий оскал блондина:

— Не так быстро, моя дорогая! Сначала из тебя нужно сделать идеал супруги арлинта. Ты же не думаешь, что я способен настолько потерять голову от бледной мужеподобной особи со сломанными ногтями, чтобы предложить ей стать моей парой на всю жизнь? — Он снова меня оскорбил. Но на этот раз я пропустила оскорбление мимо ушей. Как-то непроизвольно я попятилась назад от мечтательного выражения лица Нартанна. Слишком уж опасным оно мне показалось. Что он задумал??? — Вот сейчас отчистим тебя, немного наведем лоск. Чтобы ты больше соответствовала моим идеалам. И тогда…

В лице арлинта не было ничего угрожающего. Но его предвкушение почему-то испугало меня больше, чем известие о том, что на «Королеве» полетел преобразователь и корабль, бывший мне домом много лет, превратился в бомбу отсроченного действия.

Я могла многое. Меня не пугали схватки с конкурентами за дефицитный товар. Угроза столкновения с Патрулем во мне вызывала только лишь азарт. Я с удовольствием прокладывала курсы различной сложности. Но вот почему-то возможность превратится в женщину мечты для Нартанна меня напугала почти до икотки. Для меня это было как будто содрать с себя бронированную шкуру и обнажить перед врагом мягкое и нежное нутро. Хотя, я вполне обоснованно сомневалась, что я в принципе могу быть нежной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В общем, мне было стыдно за свое поведение. Но и сдаваться на милость арлинта я не планировала. Почему я не могу изображать его супругу такой, какая я есть на самом деле? Ну привела бы руки в порядок и переодела бы другой комбинезон… Подумаешь, такие женщины тоже встречались мне на моем тернистом пути.

Я сделала еще один шаг назад, планируя сейчас повернуться и быстренько смыться от торжествующей и жаждущей улыбочки арлинта, с тем чтобы позже укрыться от него на корабле. Но моя спина неожиданно наткнулась на препятствие там, где его быть вообще не должно. Я вздрогнула. А Нартанн хищно выдал:

— Держи ее, Борис! Будем приводить твою мамочку в порядок, чтобы не пугала собственным видом добропорядочных жителей системы Альфа Центавра чтобы ты мог ею гордиться.

Предатель-Борис выполнил повеление опекуна мгновенно.

Осознав, что избежать уготованной мне участи не получится, я обреченно вздохнула:

— Сволочи вы… Чем вам мой внешний вид не угодил?

Арлинт и Борис переглянулись, и Нартанн осторожно спросил:

— Бинго, я надеюсь, ты не думаешь, что современные женщины поголовно носят утягивающее белье и многофункциональные комбинезоны наемников?

Я покосилась на себя вниз. На мне как раз и был надет один из таких комбинезонов. Может, и недостаточно модно для подиума, зато удобно, функционально, а главное, тепло. И что ему не нравится? Не в бальном же платье мне обслуживать катер? Я подняла глаза на Нартанна и обманчиво-ласково поинтересовалась:

— А чем тебя не устраивает мой комбинезон?

Арлинту хватило такта немного смутиться. Самую капельку. На кончик хвоста твилла:

— Что ты! Комбинезон очень хорош! Для космоса и космолета контрабандиста. А для туристической планеты он вызовет слишком много любопытства в твою сторону и слишком много лишних взглядов. Повторюсь: современные женщины предпочитают… несколько иной стиль. К тому же, пара арлинта моего уровня должна быть ухоженной: волосы, кожа, руки. — Заметив, что я открыла уже рот возразить, Нартанн вздохнул: — Ну чего ты ершишься? Сама же поддержала идею Бориса. Неужели не понимала, что для исполнения его плана придется окончательно расстаться со шкурой контрабандиста?

Подождав от меня несколько секунд ответа, но так и не дождавшись, арлинт покачал головой:

— Ну ты даешь! Внешний вид — одна из самых важных составляющих любой операции под прикрытием. Так что будь хорошей девочкой и не заставляй с тобой драться: давай, полезай в аппарат!

— Куда?!

Я непроизвольно вытаращила глаза, только сейчас обратив внимание, что арлинт стоит радом с каким-то ящиком, напоминающим допотопный медитекс. Или извращенную версию гроба: белый перламутровый ящик со стеклянной крышкой и кучей проводов в изголовье. Не торопясь приближаться к этому пыточному приспособлению, я аккуратно вытянула шею, стараясь с порога рассмотреть все.

Нартанн хмыкнул, глядя на мои ужимки, и вздохнул:

— Это аппарат для смены облика. Название у него слишком длинное и зубодробильное, я не запоминал. Это изобретение коллег-яоху. Позволяет за очень короткое время сменить цвет и структуру волос, нарастить их при необходимости, отбелить или придать загар коже, ну и много кой-чего еще по мелочи. При необходимости эта установка для создания красоты может даже сделать из мужчины женщину… Визуально, конечно. — Нартанн хитро мне улыбнулся: — Если подойдешь ближе, то сможешь проконтролировать, какие параметры я заложу в программу. Ну или, — он окинул меня преувеличенно плотоядным взглядом с ног до головы, — можешь довериться моему вкусу…

Я в два прыжка преодолела разделявшее нас расстояние. И только услышав тихий смех арлинта поняла, что меня развели на слабо, как малое дитятко. Пришлось скрипнуть зубами и сделать вид, что все хорошо. Что так и было задумано.

— Показывай, что ты собираешься со мною сделать?

Краем глаза я заметила, как из комнаты тихо попятился Борис. Молодец, пацан! Знает, когда пахнет жареным – нужно линять!

Отвлекая меня от моих странных мыслей, в поле зрения возникла кисть арлинта. Я едва не шарахнулась от нее в сторону. В последний момент немыслимым усилием воли заставила себя стоять на месте и не двигаться. И моя реакция мне совсем не понравилась. Нервы? У меня?! Очень плохой признак!

А тут еще Нартанн, как специально испытывая мою выдержку, невесомо провел кончиками пальцев по моей скуле, заправил за ухо мешающуюся прядку волос и тихо шепнул:

— Не бойся… Я сам не хочу кардинально менять тебе внешность. Ты мне нравишься вот такой: тонкой, хрупкой, почти прозрачной. Но с несгибаемым стержнем внутри.

Я криво усмехнулась последним словам арлинта. Но мое предательское сердце все равно быстрее забилось в груди. Да что там! От соприкосновения кожи к коже рождались миллионы крошечных огненных искорок. Они разбегались по моему телу в разные стороны. Проникали под кожу и дальше, вглубь. Воспламеняли и заставляли кровь петь и звенеть. Если быть честной с самой собой, то я даже дыхание затаила, ловя малейшие отголоски ощущений от прикосновений мужских пальцев. Нет, я точно рехнулась!

— Смотри, — мне пришлось усилием воли заставить себя посмотреть на то, что показывал мне Нартанн, — вот общая чистка кожи: поры, лишний волосяной покров, можно удалить родинки, если они тебе мешают. — Бирюзовые глаза в упор уставились на меня, и я отрицательно мотнула головой. Пусть думает, что хочет. Или то, что у меня родинок нет, или то, что я не желаю с ними расставаться. — Хорошо. — Нартанн нажал пару кнопок на странного вида панели. — Тогда далее. Волосы – только общее оздоровление, если ты не против. Но можно покрасить или нарастить. — И снова арлинт выжидательно посмотрел мне в лицо перед тем, как нажимать очередные кнопки. И снова я яростно затрясла головой. Мне и так хорошо. — Нет? Ну ладно. Тогда последнее: ногти и макияж. Не спорь! — Заметив, что я собралась возразить, Нартанн даже повысил на меня голос: — Макияж будет легким и перманентным. Восстанавливать ежедневно не придется. А обойтись без него нельзя. Никто, слышишь, никто не должен глядя на тебя даже заподозрить, что ты долгое время жила под личиной мужчины!

Я криво усмехнулась:

— Не лицо, так поведение выдадут все равно. Так что ты зря стараешься, Нартанн!

Он усмехнулся:

— Ты ошибаешься. Многие женщины, прошедшие обучение на военном отделении и имея пару-военнообязанного, по модели поведения ближе к мужчинам, чем к женщинам. Но при этом выглядят очень женственно и изящно. Так что хватит сопротивляться! Раздевайся и полезай в саркофаг. Через час будешь как выставочная конфетка…

— Раздевайся?!. — Я оторопела. — Зачем?

— Как это зачем? — Бирюзовые глаза откровенно смеялись надо мной. — А лишние волосы как удалить? Через одежду аппарат этого делать не умеет!

Я почувствовала, что у меня голова идет кругом. И, наверное, потому ляпнула первое, что взбрело в голову:

— Зато с ними теплей! Скажи мне на милость, кто будет знать, что у меня не удалены волосы, если я не собираюсь ни перед кем обнажаться?

Ответ провокационным шепотом напрочь лишил меня способности говорить:

— А передо мной?

Я молча открывала и закрывала рот, не находя слов для подходящего ответа, не понимая, какую игру ведет арлинт. А Нартанн, не дождавшись от меня хоть какой-нибудь реакции, вдруг устало потер глаза:

— Твилл тебя забери! Никогда не думал, что буду объяснять прописные истины женщине! И даже не предполагал, что это так тяжело! Бинго, ну вот скажи мне: чего ты так сопротивляешься? Что я такого запредельного тебе предлагаю? Или тебе противна сама мысль стать привлекательной женщиной? Боишься мне понравиться? Или, наоборот, переживаешь, что недостаточно хороша?

На мгновение я замерла, ужаснувшись, что кто-то тоже может так решить. Что я беспокоюсь, будто этот надменный индюк с кучей тараканов в блондинистой головушке может счесть меня недостаточно привлекательной. А потом, поймав насмешливый блеск бирюзовых глаз, поняла, что меня снова, как последнюю дуру, берут на «слабо».

Разом выдохнув сквозь зубы весь воздух, я на вдохе проворчала:

— Не дождешься! Лично мне плевать на твое мнение! А вот ты, кажется, волнуешься из-за моего предстоящего преображения!

С этими словами я ухватилась за магнитную застежку комбинезона. Хочет поглазеть? Пусть смотрит! Все равно уже все видел. И во всех ракурсах.

Нартанн перехватил мои пальцы, не давая расстегнуть комбинезон:

— Погоди. — Я бы солгала, если бы сказала, что мне было неприятно его прикосновение. Но в этом я признаюсь только себе. — Вот, смотри: когда разденешься, ляжешь так, чтобы каждый пальчик был отдельно. А волосы не должны сбиться в комок под головой. Расправишь их по изголовью. После этого указательным пальцем левой руки нажмешь встроенную кнопку «Пуск», и саркофаг запустится. Программу я настроил. — Секундная пауза, и пальца Нартанна отпускают мою руку. Зато ложатся на мой подбородок и мягко, но непреклонно заставляют поднять глаза и поймать бирюзовый взгляд: — Пока будет работать саркофаг, подумай, какое имя ты хотела бы использовать. «Бинго» — недопустимо. Если не хочешь называть свое настоящее, придумай другое. И да, привыкай называть меня по имени: Мирак. Хорошо? Это важно.

Смотреть, не отрываясь, в бирюзу его глаз оказалось неожиданно сложно. У меня даже пересохло во рту. Так что вместо ответа я просто утвердительно кивнула головой. Заодно и избавившись от плена пальцев арлинта. Нартанн в ответ улыбнулся:

— Ну хорошо. Тогда я пойду. Как закончится программа, одевайся и выходи. Мы с Борисом подождем тебя в предбаннике у шлюза.

Я молча, теребя магнитную застежку, смотрела, как Нартанн идет на выход. В голове было пусто и звонко. Почему-то я не могла отделаться от ощущения, что наши игры зашли куда-то не туда. И впереди нас ожидает что-то не очень хорошее. Хотя, наверное, это во мне просто говорил мой страх. Да, мне было страшно после стольких лет в личине мужика-контрабандиста преображаться в ту, кем я была биологически. Женщиной я сама себе казалась слишком слабой и беззащитной. Почему-то мне казалось, что это сродни линьке змеи: когда змея сбрасывает старую шкуру, она наиболее уязвима.

Арлинт, уже открыв входную дверь, неожиданно остановился на пороге комнаты и обернулся:

— Бинго. — Дождавшись, когда я на него посмотрю, он вздохнул: — Ты права: я боюсь твоего преображения.

Огорошив меня таким заявлением, арлинт вышел и прикрыл за собою дверь. А я так и замерла у готового к использованию «гроба», оглушенная услышанным. Пальцы невольно продолжали теребить клипсу магнитной застежки. Но я едва ли это осознавала. Я смотрела, не отрываясь, на закрывшуюся за арлинтом дверь и пыталась понять, что он хотел сказать. Нартанн уверен, что я уродина? Или боится, что я ему могу так сильно понравится, что он не сможет меня отпустить? Да ну! Это же полный бред! Что бы там со мной не сделала эта умная машина, она все равно не сможет изменить мелких и бледных, словно вылинявших, черт моего лица и по-мужски жестковатых темно-русых волос. Да даже глаза у меня были ужасные: темная, почти черная радужка на невыразительном лице производила жуткое и отталкивающее впечатление. Индивидам со слабой психикой было сложно смотреть из-за этого мне в глаза. Чем я бессовестно пользовалась. С такими глазами мне было проще навязать другим свою волю, поддерживать дисциплину на корабле.

Так и не придя к какому-либо определенному выводу, я решительно дернула застежку. Какой смысл тянуть время? Через это все равно придется пройти.

Сняв с себя все, в том числе и белье, я неловко переступила с ноги на ногу. В помещении было довольно холодно, Нартанн не стал полностью расконсервировать базу, но я все равно не торопилась занять место в «гробу». Сложила аккуратно белье на стоящем поблизости стуле и прикрыла сверху комбинезоном. Умом я понимала необходимость данной процедуры, но все равно нервничала.

В конце концов, замерзнув до такой степени, что зубы начали отбивать чечетку, я горестно вздохнула, стряхнула со ступней ботинки и носки, и одним слитным движением перекинула свое тело через борт «гроба».

Пористый материал, выстилавший установку изнутри и выглядевший как губка песочно-бежевого цвета, на поверку оказался желеобразной массой. Не ожидавшая такой подставы, я дернулась и чуть позорно не завопила. Не слишком приятно ощущать, как твоя пятая точка внезапно начинает погружаться в какой-то достаточно холодный кисель. Мерзость!

В местах соприкосновения с «киселем» тело не то замерзало окончательно, не то немело. И мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы заставить себя лечь в это… нечто спиной. Вспомнив в последний момент наставления арлинта, я кое-как расправила свои короткие волосы и, почти не дыша от холода и отвращения, нащупала кнопку запуска…

Наверное, это адский агрегат то ли усыпил меня, то ли подверг какой-то анестезии. Потому что уже через несколько секунд после его запуска я словно выпала из реальности и из жизни. И вернулась обратно только после противного, пронзительного сигнала, возвещающего о завершении сеанса. Очнувшись, я уже через пару секунд знала две вещи: подо мной по-прежнему было мерзко, словно я влипла в чей-то желейный десерт, зато в капсуле значительно потеплело. И я теперь разрывалась между двумя противоположными желаниями: выбраться из этой гадости как можно скорее и не трогаться с места, оставаясь в тепле. Брезгливость в компании с осознанием факта, что меня ждут, в итоге победили. И я нехотя толкнула крышку, выбираясь наружу.

В комнате по-прежнему было тихо, сумрачно и… очень холодно. После относительного тепла кабины меня просто обожгло ледяным воздухом. Будто кто-то крапивой стегнул по голому телу! То ли кожа после процедур стала слишком чувствительной, то ли Нартанн уже начал обратный процесс консервации базы.

Матерясь на всех известных языках сквозь стучащие зубы, я бросилась к своей одежде. И оторопела. Мой привычный, уже изрядно поношенный комбинезон-универсал, который так яро критиковал арлинт, куда-то исчез. Вместо него на стуле тускло поблескивало какое-то бело-голубое недоразумение. Оказавшееся при ближайшем рассмотрении женским вариантом того же универсала, только вызывающего бело-голубого оттенка.

Повертев в руках одежку, я скривилась. В такой изящной тряпочке только на подиуме булками вертеть или гонять кофеи, изящно отставив пальчик и стреляя глазками в окружающих мужчин! Дохлый твилл! Да арлинт надо мной издевается!!!

Только черной дыре известно, как сильно мне хотелось отыскать блондинистого мерзавца, воспользовавшегося ситуацией, и заставить его самого натянуть вот это бело-голубое извращение! Остановило меня от расправы лишь осознание, что рядом с арлинтом наверняка сейчас Борис. А я голая. Психика подростка не заслуживает такой встряски. Да и холодно на базе очень. Я испугалась, что пока буду искать арлинта, сама превращусь в свежезамороженный труп. А потому, матеря арлинта сквозь зубы, я натянула торопливо белье. Спасибо, хоть это осталось мое! И влезла в бело-голубое безобразие…

***

Мои шаги гулко отдавались под потолком пустых и холодных коридоров. Этот мерзавец Нартанн не ограничился только одним комбинезоном! Он еще и ботинки мои привычные умыкнул! И у меня не осталось выбора, кроме как обуть безобразие на десятисантиметровых каблуках! Я вся просто плавилась от злости! Мне пришлось минут десять вышагивать по комнате, в которой стоял аппарат по исправлению внешности, для того чтобы ноги хоть немного привыкли к этому пыточному приспособлению под названием шпилька! Да как в них вообще можно ходить???

Состояние крайнего бешенства помогло мне учуять этих мер… заговорщиков задолго до того, как они бы могли услышать мои шаги. Какая-то даже не десятая, сотая чуйка заставила меня заранее перейти на неудобный шаг на носочках ради сохранения конспирации. И это того стоило! Подкравшись поближе к полуоткрытой двери, я услышала обрывок фразы:

— …зря ты так, Мирак. Бинго не простит!

Смешок. Я не смогла определить, кому он принадлежал, и разозлилась еще больше. Но прислушиваться не перестала:

— А что мне оставалась еще делать? Борис, ты же ее уже знаешь: никакие силы космические не заставили бы ее добровольно расстаться с обмундированием наемника! А женщины, нормальные женщины, я хотел сказать, такого не носят! Поэтому у меня оставался один вариант превратить ее в красотку, которой простят огрехи в поведении: после запуска программы подкорректировать настройки и заменить ее одежду на более подходящую.

Борис присвистнул:

— Еще и программа??? Ну ты даешь!

— Да я немножко! — Оправдывался блондинистый мерзавец. — Немного подправил макияж, сделал его более ярким, и в волосы добавил чуть-чуть рыжины. Так будет эффектнее. Там совсем немного, но Бинго бы точно не согласилась…

Дальше я слушать не смогла. Предел имеется всему. А я сейчас ощущала себя преданной. Я ведь поверила этому мерзавцу! А он!.. Тайком!.. Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего подходящего, я плюнула на холод и стащила с ног ботинки. В конце концов, на каблуках можно не только ходить. Их можно так же метать. При чем, с гораздо большим успехом, чем ходить.

К сожалению, предательская дверь скрипнула, открываясь, и выдала мои намерения с головой. Твиллов арлинт поднял голову на звук и побледнел при виде меня с ботинками на перевес. Борис втянул голову в плечи. А я хищно усмехнулась:

— Ну что, мальчики? Пошутили, и будет! Теперь моя очередь шутить!

С этими словами я метнула первый ботинок.

***

Мигара медленно увеличивалась в размерах, постепенно занимая собой все свободное пространство дисплея. До вхождения в атмосферу планеты было еще пару часов пути, а также получение разрешения от властей на стыковку во внешнем космопорте. Разрешение было чистой формальностью, я не нашла в галасети упоминаний о том, что кому-то запретили посещение Мигары или других планет системы Альфа Центавра. Скорее всего оно больше служило для учета прибывающих и покидающих курорты, чем действительно являлось заслоном планете. Но, тем не менее, чем больше я вглядывалась в окутанный сиреневой дымкой сероватый шарик, тем больше тревожно тянуло у меня в груди.

В рубке я была одна. После того, как мы все-таки покинули базу, Нартанн и Борис предпринимали неоднократные попытки со мной поговорить. Сначала пытались выставить меня дурой, не ценящей собственных благ. Хотя, я, наверное, и была этой дурой. Как вспомню бомбардировку ботинками, так становится дурно! Это ж надо было до такого дойти! Прав был арлинт, что так обо мне думал. Жалко только, что он и Бориса подначивал считать так же.

Потом они на пару заявили, что моя девичья обида на по-мужски грубое решение общей проблемы слишком затянулась, и мне уже пора заканчивать дуть губы на ровном месте. А в конце концов, они просто начали подлавливать меня в разных местах поодиночке, чтобы попросить у меня прощения. Каждый за свои грешки. А я в ответ упорно отмалчивалась.

Нет, я не принесла добровольный обет молчания. Сугубо по делу мы говорили. Я продолжала учить Бориса азам управления навигационными системами корабля. Мы с Нартанном передавали друг другу дежурства, как когда-то я менялась с Эрвом. Но вот сверх необходимого я не издавала ни звука, не смотря на все старания моих парней.

Поначалу они посмеивались надо мной, в основном, это себе позволял арлинт. Потом начали нервничать. А теперь косились в мою сторону с откровенным подозрением. «Что она задумала?» - легко читалось в их глазах. И это опасение заставляло Нартанна не поворачиваться ко мне спиной. Особенно, когда поблизости не было Бориса. Подросток таких трудностей не испытывал, все же мальчишке от меня еще не перепадало. А потому он меня не опасался. В отличие от своего опекуна, который ожидал от меня возмездия за нанесенную обиду.

К сожалению или к счастью, но парни даже не подозревали истинного положения вещей. А правда была в том, что моя обида на выходку Нартанна сгорела очень быстро. Ровно в тот момент, когда я увидела свое отражение в зеркальной панели. Для меня это стало своего рода откровением.

Прозрачные, серо-голубые глаза, чистая кожа, тонкие черты лица и сияющие волосы — незнакомка, глядящая на меня с зеркальной поверхности, была хрупкой, как точеная хрустальная статуэтка. И вызывала одно лишь желание: защитить…

В эту минуту меня словно громом ударило. После гибели «Королевы» прошло уже некоторое количество времени, но я так и не осознала, что моя прежняя жизнь закончилась с гибелью контрабандиста Бинго на своем корабле. Я продолжала по инерции жить прежней жизнью, не осознавая, что ей пришел конец. И что мне пора начинать все сначала. А сначала…

Беда была в том, что я слишком маленькой угодила в жернова разборок Альянса и последователей Дурана. Я даже школу не закончила на тот момент, не говоря уже о профобразовании. И умела я в жизни только то, чему научилась на борту «Королевы солнца».

— …а я все равно буду летать! Как птичка! От звезды к звезде! — Белокурая малышка топнула ногой так, что нарядный белый гольфик с розовыми помпончиками на шнурочке сполз с детской ножки и обиженно сморщился. — Я так хочу и так будет!

— Лидочка, — молодая женщина укоризненно покачала головой, — птички не летают от звезды к звезде, потому что в космосе нет воздуха, которым они дышат. От звезды к звезде можно добраться только на космолете. Но…

— Значит, я буду летать на космолете! — Решительно прервала женщину малышка. — Вырасту и улечу!

— И как далеко, моя дочь, ты собралась? — Незаметно подошедший крупный мужчина с пронзительными серыми глазами и кудрявой русой бородкой подхватил девочку и подбросил вверх. — С какой целью? А как же мы с мамой?

Малышка в восторге расхохоталась, не в силах вымолвить ни слова из-за счастливого смеха. Мужчина поймал ее, пощекотал на весу и снова подбросил:

— Так куда ты собралась?

Задыхающаяся от смеха девочка смогла только выдавить:

— К звездам!..

— Куда? — Мужчина с недоумением уставился на дочь.

Молодая женщина подошла к мужу и прижалась к нему сбоку:

— Я не знаю, Герхард, откуда у нее это, но наша Лида собралась стать космическим пилотом и летать в космосе.

— В космосе? — Герхард растерянно посмотрел на дочь. — Глупости! Это не женская работа! Девочкам пристало учить детей грамоте, лечить или, на худой конец, что-то продавать. А в космосе должны летать мужчины!

Он поставил дочь на ноги. И малышка тут же, отпрыгнув в сторону, снова топнула ногой:

— А я все равно буду летать в космосе!

Ее мать вздохнула:

— Упрямая… Вся в тебя, Герхарт! Уж если что вобьет себе в голову, то так и будет. Одна надежда, что она еще слишком маленькая. Может, к тому времени, пока закончит школу, поймет, что космос для нее не подходящее место.

С трудом сглотнув колючий ком, перекрывший горло, я со вздохом снова уставилась на лениво приближающуюся планету. Тогдашняя мелкая я словно напророчила себе судьбу. Я ведь действительно только и умела, что летать в космосе. Ну и еще немного торговать. Ну что ж. Если придется – научусь чему-то новому. Но сначала попробую все же добиться разрешения летать. Если бы не мой проклятый модифицированный ген! Все было бы намного проще. Хотя, если бы не он, я бы попросту не выжила.

Итак, курс на будущее для меня определен. Я попробую научиться жить с новой внешностью. Попытаюсь доказать, что я лояльна к Альянсу и попробую добиться разрешения и дальше летать. Ну а если не выйдет… Что-то придумаю. Профессий существует множество. Как и уголков Вселенной, пригодных для жизни. Проблемы буду решать по мере их поступления. На данный момент важнее всего понять, почему при одном только взгляде на приближающуюся Мигару у меня сердце заходится от дурного предчувствия. Хотя ничто абсолютно не предвещает беды.

В боковом спящем дисплее отразилась неясная тень. В рубке одуряюще запахло свежим кофе. И рядом с мои левым локтем появилась большая кружка, а в свободное кресло опустился Нартанн:

— Как дела? Есть какие-то проблемы?

Отхлебнув кофе, я молча пожала плечами. Сказать мне было нечего. Предчувствие – это не то, что можно задокументировать. Арлинт же понял мое молчание по-своему и тяжело вздохнул:

— Все еще злишься? Что мне сделать, чтобы ты меня простила? Я уверен, ты же умная женщина, ты понимаешь, что я прав. Просто… Я не те методы выбрал…

Отхлебнув еще кофе, я молча следила глазами за Мигарой. Арлинт так же молча ждал моего ответа. Заглянув в наполовину опорожненную кружку, я вздохнула:

— Хорошо, что ты понимаешь недопустимость твоих методов. Потому что, если ты рискнешь еще раз что-то подобное провернуть, то я за себя не отвечаю. Я привыкла сама принимать решения. А ты некрасиво использовал меня в темную, вместо того чтобы все объяснить. Но сейчас это не важно. Важно другое. — Нартанн подобрался и внимательно посмотрел на меня. — Можешь сейчас посмеяться, разрешаю. Но, при одном взгляде на приближающуюся планету, я почему-то захлебываюсь в тревоге. Я знаю, что предчувствие никак не измерить и не задокументировать, но я привыкла ему доверять.

Арлинт смеяться не стал. Даже не улыбнулся. Наоборот, встревоженно нахмурился и потянулся к пульту управления. Я еще раз вздохнула:

— Не трудись. — Отхлебнув глоток кофе, я подняла на Нартанна взгляд: — Все, что могла, я уже собрала. Метеопрогноз, политическая обстановка, прогнозирование эпидемий местных заболеваний, сейсмологический прогноз… Все тихо. Как в церкви на проповеди. Но тревожность никуда не девается. Нас что-то ждет. И что-то нехорошее… Понять бы что… Как защититься? С какой стороны будет удар?

— На планете, открытой для туристов всех рас и сословий, может случится все, что угодно. В теории, там только мирно настроенные туристы. А вот на практике, как мне кажется, там можно найти еще и мерзавцев всех мастей и рангов. Надеюсь, твое предчувствие относится к Аверноо, а не к нам. — Арлинт встал: — В любом случае, мы будем очень внимательны, Бинго, и все обойдется.

Он направился к выходу. А я не выдержала и прошептала:

— Я бы не была в этом уверена. Обычно, предчувствие касается меня напрямую.

Арлинт замер в дверях:

— Что?

— Я говорю, — я обернулась к нему с самым невинным видом, — что меня зовут Лидия. Сам же говорил, что Бинго погиб.