Потерянный рыбак

Эпилог

Фишер

Она сказала «да»… и никогда не переставала говорить «да».

Да, чтобы переехать ко мне.

Да поездкам на выходные в горы, чтобы покататься на лыжах.

Да на вечера кино или концерты Арни.

Да — помогать мне в мастерской.

Да вафлям на ужин и холодной пицце на завтрак.

Да долгим ваннам и быстрым совместным походам в душ.

Затем я составил ей кроссворд, который был поиском сокровищ.

— Скоро увидимся, если ты такая умная, как говоришь. — Я поцеловал ее в макушку и вручил ей кроссворд и карандаш.

— Куда ты идешь? — спросила она, когда я подошел к задней двери.

— Увидишь. — Я ушел.

Ей потребовалось чуть больше часа, чтобы решить головоломку и следовать подсказкам, которые привели ее ко мне.

— Правда? — Она закатила глаза, направляясь к моему столику в Макдоналдсе. — И все это ради Хэппи Мил? — Она посмотрела на упаковку, стоящую передо мной.

— Наверное, он уже холодный, раз ты так долго решала кроссворд. — Я отпил шоколадного молока.

— Обычный человек не знал бы и половины этих слов. Ты такой чудак. — Она достала свой гамбургер и яблоки. — Без картошки? — Она кивнула на мою пустую обертку от гамбургера.

Я потряс своей пустой коробкой.

— Я ждал тебя с двумя заказами.

Она еще раз закатила глаза, прежде чем откусить от своего сэндвича.

— Я собираюсь сделать для тебя кроссворд, который приведет тебя в продуктовый магазин. Список того, что нам нужно.

— Звучит забавно. — Я положил лицо на руки.

— Почему ты так странно себя ведешь?

Я пожал плечами.

— Правда?

— Да. — Она хихикнула, отложив гамбургер после трех укусов. Это был ее ритуал, осознавала она это или нет.

Три укуса ее сэндвича.

Половина яблочной дольки.

Один большой глоток сока.

А затем — поиск игрушки на дне упаковки.

Она достала игрушку и нахмурилась.

— Это старая игрушка. Откуда у них такая коллекция? — Она осмотрела сундук с сокровищами Спанч Боба и, открыв его, обнаружила кольцо с бриллиантом. Несколько раз моргнув, она посмотрела на меня.

Я кивнул небольшой группе детей, которые буквально пятнадцатью минутами ранее вызвались помочь мне. Они одновременно крикнули.

— Ты выйдешь замуж за рыбака?

Риз подпрыгнула и перевела взгляд на них. Большинство из них впали в приступы дурацкого хихиканья, прикрывая рты руками. А родители, собравшиеся за соседними столиками, смотрели на это с широкими ухмылками, возможно, даже несколько нервно. Я имею в виду… что, если она откажет?

Риз обернулась ко мне, и я в ожидании опустился на одно колено, потому что именно так и поступаешь, когда больше всего на свете хочешь, чтобы твоя девушка сказала да.

— Ты собираешься сказать «да»? — спросил я после того, как она моргнула тысячу раз.

Подняв одно плечо, она улыбнулась.

— Я думаю об этом.

— Думать — это слишком. — Я взял кольцо и надел его на ее палец, прежде чем поцеловать ее. — Скажи «да», — пробормотал я ей в губы.

Она поцеловала меня, кивнув, и когда поцелуй закончился… это было еще одно великолепное «да».

Пока я ждал, когда моя невеста пойдет к алтарю в церкви, которая могла бы заставить ее отца гордиться собой и порадовать родителей ее отца, я немного волновался по причинам, которые не имели ничего общего с потрясающей женщиной в белом.

Она никогда не спрашивала. Ни разу.

Я обещал миллион ответов после того Рождества, но Риз так и не спросила. Как будто Энджи больше не существовало в ее сознании.

Она никогда не спрашивала, был ли у меня секс с Энджи в Коста-Рике. Не было.

Она никогда не спрашивала о моих воспоминаниях об Энджи — о нашей помолвке, о том, что я чувствовал к ней, или почему сказал «да», когда она сделала мне предложение. И пока Энджи никому не рассказала, правда оставалась похороненной в прошлом.

Я сказал «да», потому что она была моей подругой. Я сказал «да», потому что моя семья обожала ее. Я сказал «да», потому что она только что потеряла мать. Я сказал «да», потому что нам было хорошо вместе. И я сказал «да», потому что уже отпустил ту единственную.

Но самая показательная часть моего возвращения памяти связана с утром того дня, когда я попал в аварию. Хотя сам несчастный случай все еще оставался черной дырой в моем сознании, и по веским причинам, вероятно, так будет всегда, я вспомнил жаркий спор, который у меня был с Энджи.

Раздражение.

Давление.

Сожаление.

Свадебные планы неслись со скоростью сто миль в час, и от этого было трудно дышать. То, что должно было стать счастливым периодом в моей жизни, ощущалось как надвигающаяся гибель. Поэтому после того, как она показала мне образец смокинга номер восемьсот пятьдесят и спросила мое мнение о десяти различных оттенках чертовски белого цвета для скатертей на приеме, я сломался. Я сказал несколько слов, о которых тут же пожалел. Когда слезы катились по ее щекам, она пробормотала: «Ты вообще хочешь жениться на мне?».

И я сказал свою правду, прошептав: «Нет».

Я не был помолвлен, когда грузовик сбил меня с мотоцикла. И Энджи рассказала все о нашем прошлом, что соответствовало ее версии, ее отчаянному желанию удержать меня. А учитывая короткий промежуток времени между разрывом помолвки и аварией, произошедшей днем, никто больше не знал правды.

Самое смешное? Я не злился. Люди совершают отчаянные поступки ради любви. Энджи не знала о моих отношениях с Риз. Она не думала, что ее небольшое упущение причиняет кому-то вред. Ее поступок, хотя и нечестный, тоже был вызван любовью. Она действительно любила меня. Она заботилась обо мне после несчастного случая, как я заботился о ней после смерти ее мамы. И, возможно, она думала, что я снова влюблюсь в нее. Мой несчастный случай стал перезагрузкой наших отношений.

Ну и что?

Это не помешало мне влюбиться в Риз во второй раз.

Это не помешало ей сказать мне все «да».

А поскольку я никому, кроме Риз и врача, не говорил о том, что ко мне вернулась память, это не имело никакого значения.

Пока Рори и Роуз вели Риз к алтарю, я боролся с болью в груди и ощущением, что недостоин такого совершенства. Она собиралась выйти за меня замуж, не имея ответов на миллион своих вопросов. Риз любила меня так, как я всегда представлял себе, что Бог (если он существует) любит нас.

Мое сердце колотилось так бешено, что его трудно было расслышать из-за шума в ушах. Но как только Рори и Роуз заняли свои места, а Риз положила свою руку на мою, мое сердце снова обрело нормальный ритм, и я услышал последние ноты арфы и ее шепот: «Эй, красавчик», когда она ухмыльнулась.

Я тяжело сглотнул и попытался сдержать себя. Я никак не мог расплакаться, когда моя девочка проявляла такой самоконтроль, словно выйти за меня замуж было всего лишь следующим простым шагом на ее пути.

Я дошел до конца с сухими глазами, но с трудом. Риз проронила пару слезинок, когда я произнес слово «да». И мои пальцы быстро поймали их, когда священник дал мне разрешение поцеловать невесту.

Для парня, который не торопился жениться, я вывел свою жену из церкви с надутой грудью и самой пошлой ухмылкой.

— Скорее всего, я не смогу отвечать на звонки, но я позвоню тебе как можно скорее. Если дела пойдут совсем туго, ты знаешь, что моя мама и Роуз с радостью придут на помощь. Если же дело действительно срочное…

— Звонить 9-1-1. Понял, — сказал я.

Риз нахмурилась.

— Конечно, но я хотела сказать, позвони Холли. Она не дежурит, но живет через дорогу от родильного дома.

— Знаешь… это не первое мое родео. — Я укачивал нашу девочку, как чертов профессионал, пока наш трехлетний сын играл в своей комнате. Это был первый полноценный день возвращения Риз на работу (ее первые роды) после декретного отпуска.

Я знал, как подогреть молоко и разморозить, если понадобится.

Подгузники? Без проблем.

Плач? У меня был лучший фитнес мяч и самая успокаивающая походка во всем чертовом штате, и моя жена это знала.

Сегодня были выходные, так что была стопроцентная вероятность того, что ее семья и моя будут постоянно заглядывать к нам, чтобы покормить ребенка или сводить Эйдена в парк и за мороженым.

— Фишер… — Она нахмурилась, прежде чем наклониться и поцеловать крошечную щечку Клэр, которая лежала на моей груди в кресле.

— Ты так избалована. Большинство работающих мам не имеют возможности носить своих детей на работу. Ты не сможешь носить ее на роды. Так что просто уходи, пока ребенок не появился на свет без тебя.

Риз была так избалована. Она была похожа на женщину из Ганы, которая носит на работу Эйдена, а теперь и Клэр… волшебным образом привязанную к ней каким-то длинным куском материи. И это срабатывало в те дни, когда в клинике никто не рожал.

После того как она поцеловала Клэр, она нависла над моим лицом, уступив мне достаточно надутого лица, чтобы предложить мне крошечную ухмылку, потому что она знала, что я был прав.

— Она не возьмет пустышку, так что даже не пытайся.

— Я знаю. — Я улыбнулся. — Она как ее отец… только настоящая вещь удовлетворит ее.

Мне удалось выдавить из нее еще большую улыбку, когда она закатила глаза.

— Ты собираешься меня поцеловать?

Она медленно провела губами по моим губам, дразня меня, как обычно.

— Я думаю об этом.

Конец.

Перевод: Ленчик Кулажко

Редактура: Ленчик Кулажко

Вычитка: Ленчик Кулажко

Обложка: Ленчик Кулажко

Переведено для группы:

vk.com/stagedive

t. me/stagediveplanetofbooks