Потерянный рыбак

Глава 7

На следующий день я играла в спокойствие целых три часа после пробуждения, прежде чем отправилась с кроссвордами в дом Фишера. Рори и Роуз были на работе, а я приступала к своим обязанностям только на следующей неделе, так что за мной никто не следил.

Я несколько раз постучала в дверь.

Ответа не было.

Я позвонила в дверь.

Никакого ответа.

Когда я сдалась и начала отступать по тротуару, Фишер открыл дверь.

Мне повезло…

Он был мокрый, с обернутым полотенцем вокруг талии. Прошлое повторилось. Мне нравилась идея повторения с Фишером.

— Я опаздываю, детка! — Энджи появилась в дверях в брючном костюме и с сумочкой, болтающейся в одной руке. Она приподнялась на носочки и поцеловала его в губы. Он поцеловал ее в ответ.

Поцелуй был недолгим, но и не односторонним.

— Доброе утро, Риз. Не могу остаться и поболтать. Пока! — Она помахала мне левой рукой с большим бриллиантом и наманикюренными ногтями, прежде чем запрыгнуть в свою машину.

Я пробормотала едва слышное «привет» и переключила свое внимание на воскресшего обнаженного рыбака. Пока я шла к крыльцу, он наблюдал, как Энджи отъезжает от дома, а затем переключил свое внимание на меня.

— Доброе утро.

Мой взгляд с трудом удерживался на его лице.

— Не очень красиво, да? — сказал он.

Я покачала головой, как будто и не смотрела на его ободранный бок, который довольно хорошо заживал.

— Ты жив. Думаю, что красота твоей кожи должна быть на втором плане.

Он скрылся в доме, оставив дверь открытой, что я восприняла как приглашение войти внутрь.

— Энджи, похоже, была в хорошем настроении. Наверное, хоть раз ты сделал что-то правильно.

Он пошел по коридору в сторону своей (их) спальни.

— Очевидно, ей просто нужен был секс. Если бы я знал об этом, то мог бы помочь ей раньше. — Он закрыл за собой дверь.

Это был довольно сильный удар под дых. Потребовался хороший глубокий вдох, чтобы привести свои эмоции в порядок, прежде чем он снова появился в спальне.

Он сделал ей предложение.

Она согласилась.

Даже если он не помнил ее, это не означало, что они не могли заниматься сексом. Секс не обязательно должен был сопровождаться эмоциями. Мужчины платили за секс с проститутками — не то чтобы Энджи была проституткой или Фишер был из тех, кто платит за секс. Мне нужно было как-то обдумать все это, пока разочарование не вывело меня из-под контроля.

Я села за остров на кухне. Через несколько минут он вошел в комнату в джинсах и белой футболке. Волосы все еще влажные.

— Мой член работает, сестра Кэпшоу. На случай, если вы все еще беспокоитесь. — Он налил себе чашку кофе и бросил два ломтика хлеба в тостер.

Мой завтрак превратился в мини-блевотину во рту, которую я проглотила обратно.

— Все еще такой грубый.

— Грубый? — Он повернулся и прислонился задницей к стойке, потягивая кофе. — Я был груб с тобой?

Хотел ли он знать правду?

— Если бы моя мама не жила в твоем подвале, я уверена, что смогла бы выиграть иск о сексуальных домогательствах против тебя и твоей грубости. — Возможно, я чувствовала себя немного дико и защищалась после подтверждения того, что он трахнул Энджи предыдущей ночью.

Как он посмел заниматься сексом со своей невестой? (Внутренне закатываю глаза на себя).

— Ты… — он прищурился, — …серьезно? Я был неуместен с тобой?

Вот это да! Похоже, его это действительно беспокоило.

Я немного подумала над ответом. Конечно, мой ответ был бы таким: «Ты привязал меня к табуретке и вылизал». Такой ответ выдал бы слишком много информации. Я не пыталась активно разорвать его помолвку. Во всяком случае, не сознательно.

— У тебя был дар заставлять меня краснеть. Вот и все.

Он спрятал рот за кружкой с кофе. Он ухмылялся?

— Расскажи. Что я делал, чтобы заставить тебя краснеть?

— Я… — Я рассмеялась. — Я не собираюсь тебе рассказывать. Уверена, что в основном это было из-за того, что я была молода и неопытна. Предыдущие три года я провела в христианской школе, а Рори уже не было, так что, думаю, тебе было скучно. Стыдить меня стало твоим любимым занятием.

Сделав еще один глоток кофе, он поставил кружку на стойку.

— Ну, мне очень жаль. — Он выглядел серьезным.

Долгое молчание выдавало искренность. Затем меня охватило несвоевременное хихиканье. Я просто… начала смеяться и не могла остановиться.

Даже прикрыв рот рукой, я продолжала смеяться.

— Мне… мне очень жаль. Я просто не верю тебе.

— Во что ты не веришь?

— В то, что… — Я сделала глубокий вдох, чтобы сдержать смех. — Что ты сожалеешь. Ты сказал мне, что твой член все еще работает.

— Только потому, что вчера ты спросила меня, работает ли он.

— Как медсестра. Я спросила тебя профессиональным тоном.

— Но ты не моя медсестра, поэтому ты выглядела как дочь моей подруги, которая просто спросила о моем члене. — Он достал масло из холодильника.

— Нет арахисового масла? Не может быть, чтобы у тебя не было арахисового масла.

Он пожал плечами.

— Да, я не знаю, в чем дело. Все говорят мне, что я люблю арахисовое масло. Рори делала печенье с арахисовым маслом. То есть, все хорошо, но я не испытываю к нему большой любви.

— Я его ненавижу.

— Правда? Интересно. Я не знаю, что я ненавижу. Или не помню, что ненавижу. Странно, что некоторые вещи понятны, а другие просто не существуют. Не то чтобы я их плохо помню, просто их вообще нет.

Я кивнула.

— Мозг — загадочное место. При всем том, что мы знаем о нем, кажется, что мы еще многого не знаем и, возможно, никогда не поймем до конца. Не переживай из-за этого.

— Я и не напрягаюсь, но чувствую, как напрягаются все вокруг.

Я не знала, что ответить. Поэтому молчала еще минуту или около того, прежде чем сменить тему.

— Я принесла тебе кроссворды. — Я положила папку на стойку.

— О… — Он оглянулся через плечо. — Мы закончили говорить о моей памяти и моем члене? — Эта ухмылка…

Другой парень, но все тот же. Просто не хватает нескольких воспоминаний.

— Надеюсь, что да. Тебе помочь намазать это на тост?

— А я похож на себя? — Он намазывал масло, а тост все время соскальзывал с тарелки на стойку, когда он пытался его намазать.

— Нет. Не похож. Ты выглядишь так, будто у тебя все под контролем.

Он прижал баночку с маслом к груди рукой с гипсом и закрутил крышку. Когда он вернул ее в холодильник, я заметила капельку размазанного масла на его футболке. Зажав губы между зубами, я промолчала.

— Ты сегодня не работаешь? — Он опустил глаза и нахмурился.

— Я приступаю к новой работе в понедельник. А ты не работаешь сегодня? Потому что ты явно можешь делать все, что угодно. Этот гипс тебя ничуть не сдерживает. — Я фыркнула.

Фишер поднял голову, сузив глаза.

— Ты придираешься к инвалиду? Как по-христиански с твоей стороны.

— Прости. Что я могу сделать для тебя сегодня? Сгрести листья во дворе? Побрить твое лицо?

— Мое лицо? — Он приостановил жевание. — Энджи сказала, что мне нужно побриться или хотя бы подровнять бороду. Она предложила сделать это, но я сказал, что могу сделать это сам.

— Конечно, сам. — Я ухмыльнулась. — Если бы ты был левшой, все было бы в порядке. Но ты не левша.

— Ты знаешь, что я не левша?

— Да, но если у меня и были какие-то сомнения, то фиаско с маслом, свидетелем которого я только что стала, это подтвердило.

— Умная задница. — Он съел свой тост.

Я смотрела, как он ест. И мы обменялись знакомыми взглядами. Ну, знакомыми для меня.

— Я разрешаю тебе подстричь мою бороду. Но ты никому не скажешь.

— Хорошо. Почему?

— Потому что я хочу, чтобы Энджи думала, что я сделал это сам.

— Ты же понимаешь… это женщина, которую ты попросил выйти за тебя замуж. Все эти «в болезни и в здравии». Верно?

Он покачал головой.

— Я не делал предложения. Это она сделала.

— А… ты помнишь это?

— Она рассказала мне. Она рассказала мне все. У меня официально есть все воспоминания о нашей жизни до сих пор; просто они не мои. Они принадлежат ей, и поэтому для меня это так же реально, как если бы кто-то читал мне выдуманную книгу.

— И она сделала предложение?

— Да.

— И как ты к этому относишься?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Я спросил ее, знает ли она, почему я не сделал ей предложение.

— И что она ответила?

— Она сказала, что меня нужно было подтолкнуть.

— Интересно. — Это меня шокировало. Рори не сказала мне, что Энджи была той, кто сделал предложение. — Ну… ты закончил? Если я собираюсь тайно подстричь твою бороду, то должна сделать это сейчас. Мне нужно выполнить несколько поручений.

— Хорошо. Мы можем сделать это сейчас. — Он поставил тарелку в раковину и кивнул в сторону прихожей.

Я последовала за ним в главную ванную комнату, где он снял футболку своей здоровой рукой и бросил ее на пол.

— Ты уже подстригала бороду? — спросил он, вытаскивая триммер из основания и включая его, словно проверяя батарейку.

— Да. Я много чего подстригала. — Я вырвала триммер из его рук. — Садись. — Я кивнула в сторону скамейки, которой не было, когда Фишер жил один.

Он сел, набросив на колени полотенце, чтобы собрать упавшие волосы. Я сосредоточилась на его лице. Не на его шрамах. И уж точно не на его прессе или дорожке волос, спускающейся вниз от пупка. Нет. Я была абсолютным профессионалом. За исключением моих мыслей. Они пронеслись в моей голове, как день в парке развлечений.

Я была в этой ванне голой.

Я знаю, как выглядит твой член, потому что делала тебе минет в дверном проеме твоего шкафа.

— Что смешного? — спросил он.

— Что? — Я включила триммер.

— Ты ухмылялась.

Мне действительно нужно было потренироваться держать лицо, фантазируя об обнаженном рыбаке.

— Извини. Я больше не буду улыбаться. — Я начала с его бакенбардов.

— Не извиняйся. Это красивая улыбка.

Я чувствовала его взгляд на своем лице, но сосредоточилась на стрижке, чтобы не наделать глупостей, например, не задеть его ухо или не поцеловать его.

— Ты оставила парня в Мичигане?

В такой близости от него мне было трудно контролировать дыхание, а вопросы личного характера не способствовали улучшению ситуации.

— В Мичигане у меня было несколько парней, но я рассталась с ними задолго до того, как решила вернуться сюда.

— Тебе нравится Колорадо больше, чем Мичиган? Или ты хотела быть ближе к семье?

Я хотела быть ближе к тебе.

— Немного и того, и другого. Думаю, я знала, что если не вернусь сюда, то твоя борода никогда не будет подстрижена.

— Ха-ха…

Я украдкой взглянула ему в глаза, прежде чем продолжить подравнивать бороду.

— Мне здесь очень нравится. И я скучала по маме. Мы не успели воссоединиться после пяти лет разлуки, которые она провела в тюрьме, как она уехала в Калифорнию. Вскоре после ее возвращения я уехала в Таиланд. Потом в Мичиган.

— Это безумие, что я помню Рори, но не помню, как она уехала в Калифорнию.

— Ну… — Я провела пальцем по его подбородку —…если бы ты помнил, что она уехала в Калифорнию, значит, ты бы помнил и меня.

— Верно. Чем ты занималась в Таиланде?

Я скучала по тебе. У меня возникли чувства к другому мужчине. Отдала свою девственность. Нашла свое призвание в жизни. И скучала по тебе еще больше.

— Миссионерская поездка. Изначально она должна была продлиться всего шесть месяцев. Но друг, который убедил меня поехать, захотел остаться еще на полгода. Лучшее решение в жизни. Я помогала акушерке. И именно там я влюбилась в акушерство. После Таиланда я вернулась в Техас, но ненадолго, чтобы мои бабушка и дедушка помогли мне оплатить обучение.

— Значит, ты должна поблагодарить этого парня, твоего друга, за то, что он убедил тебя поехать в Таиланд.

— Наверное, да.

И Фишера. Я должна была поблагодарить его за то, что он помог мне понять, насколько ужасным было для нас время.

— Это очень круто, — сказал Фишер. — Мне нравится, когда судьба делает свое дело. Если бы друг моего отца не устроил меня на лето в свою строительную компанию, я бы, наверное, пошел в колледж, чтобы просто заниматься спортом. Кто знает, чем бы это закончилось? — Фишер пожал плечами. — Энджи говорила, что хотела, чтобы я играл в бейсбол в колледже. Она считает, что я бы стал профессионалом. — Он усмехнулся. — Очевидно, я знаю ее с шести лет. Наши мамы запланировали нашу свадьбу еще до того, как мы окончили начальную школу.

— Значит… ты помнишь, что любишь строительство, но не помнишь, что владеешь строительной компанией? И ты помнишь свою семью, но не помнишь девушку, с которой познакомился в шесть лет? Женщину, которой ты сделал предложение… ну, сказал «да»?

— Может быть, это знак.

— Знак? — Я наклонила голову.

— Может, это знак, что нам нужно больше времени.

— Уф… Надеюсь, ты не сказал ей этого. — Я выключила триммер, сняла защитную насадку и дунула на лезвия, после чего вернула ее на место и поставила триммер на стойку.

Фишер провел рукой по своей аккуратно подстриженной бороде.

— Что, если я ее не вспомню? Что, если я не знаю… — Он пожевал губу, устремив взгляд в пол.

— Что, если ты не знаешь, что? — Я взяла полотенце с его колен и вытряхнула остатки бороды в мусорное ведро.

— Что, если я не влюблюсь в нее снова?

Я закашлялась от смеха.

— Эм… ты занимался с ней сексом прошлой ночью. — Я не могла смотреть на него. Мне уже не восемнадцать, но я также не была застрахована от того, что мы находились в ванной или говорили о сексе с обнаженным рыбаком.

Он откинул голову назад, как будто мое заявление не имело смысла.

— Секс — это не любовь.

— Может, для твоей невесты и любовь.

— Она хотела этого. А ты предположила, что мой член, возможно, не работает должным образом, и я сделал это. Теперь она счастлива. И сестра Кэпшоу тоже довольна.

Я покачала головой и прочистила горло, бросая полотенце в корзину для белья.

— Пожалуйста, не занимайся сексом с… кем бы то ни было, чтобы удовлетворить меня. Я всего лишь старая сотрудница, дочь твоей подруги, которую ты не помнишь. И… — Я подняла руку, чтобы посмотреть на часы, очень драматично, чтобы он оставил эту тему. — Мне нужно бежать по делам.

— Куда ты идешь? — Он вышел за мной из ванной.

— Я только что сказала, что бегу по делам.

— Да, я не глухой. Я имел в виду, какие дела?

— В обувной и в магазин униформы, чтобы купить новую одежду.

— Ты должна пригласить меня.

Дойдя до его входной двери, я повернулась.

— Ты так думаешь?

Он пожал плечами, выглядя таким красивым, что мне захотелось заплакать. Дурацкое время жизни. Чего бы я только не отдала за то, чтобы он подошел ближе и заставил меня растаять от одного его взгляда.

Ты собираешься меня поцеловать?

Я думаю об этом.

— Дай мне тридцать минут, чтобы добраться до дома и составить список. Потом я заеду за тобой.

Медленная ухмылка пробежала по его лицу, согревая мою кожу и заставляя сердце совершать глупые скачки.