Повенчаны любовью

ГЛАВА ВТОРАЯ

Алисия была столь ошарашена, что даже забыла бросить в ответ «Не стоит», тем более – улыбнуться.

Успокойся. Улыбка Тони, скорее всего, фальшива. За столько лет работы на телевидении Алисия вдоволь насмотрелась таких улыбок. Во всяком случае, Тони явно удалась имитация.

Помещение, которое они с Джорджией занимали на пару, разительно отличалось от кабинета Тони. Выкрашенные в цвет персика стены и терракотовый ковер приглушали зеленоватый свет люминесцентных ламп. Мебель и панели из светлого дерева придавали кабинету вид официального учреждения, однако салатовая обивка мебели и такого же оттенка подушки свидетельствовали о том, что здесь работают женщины. Правда, цветовая гамма не соответствовала представлениям о главных праздниках года, кроме разве что Пасхи, но это, в сущности, не имело большого значения.

Первоначально у Алисии и Джорджии было по отдельному кабинету, но они так часто бегали друг к другу советоваться, что решили съехаться в одну комнату, а в другой проводить интервью с участниками передачи.

– Эй, – крикнула Алисия, увидев, что Джорджия передвигает большие картонные коробки, – позови охранников, пусть они тебе помогут.

– Все в порядке, – уверила ее Джорджия, бросив в картонку целый ворох папок. – Я решила еще раз поговорить с доктором. Если я перейду на неполный рабочий день, может, мне не придется лежать три недели.

– Не глупи. Раз он велел лежать, значит, надо лежать. Слушай, ты случайно ничего моего не прихватила? – спросила Алисия. Склонив голову, она стала читать надписи на корешках папок.

– Вроде нет. Я собираюсь ответить на все письма и связаться с теми, кто предлагал сюжеты для наших передач. Знаешь, – Джорджия бросила на Алисию виноватый взгляд, – я могу ездить с тобой на съемки и отдыхать в гостинице не хуже, чем дома.

– И какой в этом прок?

– Я помогу тебе снять шоу для Валентинова дня.

– Ты ведь слышала – у меня уже есть помощник.

– Никогда бы не подумала, что Тони захочет поработать вместо меня. Ты, наверное, сердишься?

– Что ты! – Алисия обняла подругу.

– Но ты же ненавидишь Тони.

– Не в этом дело. Просто мы не ладим, вот и все.

– Признаться, я не понимаю, почему. Когда разговариваешь с ним спокойно, он бывает вполне разумен.

– Но у него такой... – Алисия сжала кулаки, – такой начальственный тон.

– Так он и есть начальник, – рассмеялась Джорджия.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Он отвергает все мои идеи.

– Ничего подобного!

– Во всяком случае, они ему не нравятся. Вечно все критикует. – Изменив голос, Алисия проворчала голосом Тони: – «А нельзя ли без этих излишеств?.. Может, это вырезать?.. А если придумать что-нибудь менее дорогое?.. » Особенно часто я слышу последнюю фразу.

– Так ведь это его работа. Ему надо укладываться в бюджет.

– Согласна. Но хоть бы раз сказал: «Это здорово. Продолжайте в том же духе».

– По мелочам он не придирается. Ему приходится сдерживать лишь твои слишком грандиозные замыслы. Алисия, будь добра, сними со стенки мой календарь.

– С удовольствием. – Календарь Джорджии в виде огромного красного сердца явно выбивался из общей цветовой гаммы кабинета. – Не вижу причины, почему бы в этом году нам не сделать программу на местном материале. Это будет дешевле, и уже одно это осчастливит Тони.

– Он же сказал, что продал ее большему числу компаний, чем в прошлом году. Зрителям нравятся сюрпризы, которые мы преподносим, все эти неожиданные предложения выйти замуж.

– Я знаю, – со вздохом сказала Алисия. – Это так романтично! – На губах ее промелькнула мечтательная улыбка. – Человек бывает так влюблен, что хочет поделиться своим счастьем с целым светом. Помнишь, что чувствовала ты?

– Дрю сделал мне предложение, потому что в тот момент можно было дешево купить дом.

– Ты мне рассказывала, что нашла записку с его предложением запеченной в пирожок.

– Это, конечно, звучит более романтично, но на самом деле в записке было сказано: «Кто медлит, тот теряет», и Дрю истолковал это предсказание по-своему.

– Лучше бы ты мне этого не рассказывала. Я мечтала встретить такого же романтика, как твой муж. Хочу, чтобы он преподнес мне обручальное кольцо, спрятанное в розе, чтобы оркестр в фешенебельном ночном клубе, куда он меня пригласит, весь вечер играл только мою любимую мелодию и мы танцевали под нее весь вечер. – Алисия снова вздохнула. – Или чтобы он пел серенады под моим балконом.

– У тебя нет балкона. Ты живешь на первом этаже.

– Или... мы плывем в гондоле по каналам Венеции, а гондольер поет песни о любви.

– Я слышала, что вода в этих каналах страшно вонючая.

– Джорджия! Что случилось? Ты говоришь вещи похуже, чем Тони.

– Ноги болят. Однако, если сниму туфли, я их потом не надену.

– Так посиди, а я помогу собрать тебе вещи.

Джорджия не стала спорить и села. Беременность, видимо, давалась ей нелегко, и Алисия решила как можно скорее отправить ее домой.

– На самом деле я просто стараюсь дать выход своим чувствам, – стала она успокаивать Джорджию. – Мы снимем замечательную передачу, да и с Тони, я думаю, поладим. – При условии, что никогда больше не увидим друг друга. – Просто мне не хочется делать все без тебя, – добавила она в надежде, что Джорджия на это купится.

– И мне тоже.

У Алисии сжалось сердце. Ей будет не хватать Джорджии. Целых полгода придется работать без партнерши. После того как закончатся съемки специального выпуска к Валентинову дню, запланированы съемки и других передач. Интересно, Тони и дальше будет работать с ней в качестве ассистента?

– Вдруг тебе больше понравится работать с Тони, чем со мной? – неуверенно улыбнулась Джорджия.

– Хм. – Алисия потрогала лоб Джорджии. – Жара вроде нет.

– Я серьезно, – Джорджия оттолкнула руку Алисии, – у него большой опыт... и он такой красивый.

– Да, как грозовая туча посреди ясного неба!

– Но он профессионал.

– Он профессиональный брюзга. У него на уме одни только цифры, цифры и цифры. У меня голова от них раскалывается.

– Ах ты, жулик! – расхохоталась Джорджия. – Так вот почему мне приходится обсуждать с ним эти цифры.

– А я стою под дверью и подслушиваю.

– Да ну? Шутишь! – (Алисия с невинным видом захлопала ресницами.) – Ах, змея! Ну, погоди, я тебя выведу на чистую воду. Я теперь буду проверять, не подсматриваешь ли ты в замочную скважину.

– Тебе теперь долго не придется с ним что-либо обсуждать, так что забудь.

– Сама будешь вести с ним переговоры, – с напускным высокомерием изрекла Джорджия.

– О! Только не это! – В притворном отчаянии Алисия заломила руки, как героиня какой-нибудь мелодрамы. – Прошу тебя, не заставляй меня обсуждать с ним передачу!

– Тебе это пойдет на пользу, – не сдавалась Джорджия.

– Нет, я погибну. Он высосет из меня творческие силы. – И Алисия сквозь зубы с шумом втянула в себя воздух, показывая, как именно все произойдет.

Джорджия прыснула. Алисия тоже не удержалась и расхохоталась, довольная тем, что к подруге вернулось хорошее настроение. Как только Джорджия могла подумать, что Алисия предпочтет ей Тони?

– Мне кажется, – посерьезнев, сказала Джорджия, – проблема в том, как ты воспринимаешь все, что говорит Тони. Он не твой отчим, а ты – не твоя мать.

– С чего ты взяла?

– Помнишь, в позапрошлом году мы делали выпуск ко Дню матери*? Твои родители приезжали к нам в студию, и я с ними познакомилась.

– Ну и что?

– Твой отчим...

– ... диктатор и тиран, – закончила фразу Алисия, считая, что и это слишком мягко сказано.

– Диктатор и тиран – одно и то же.

– Но не тогда, когда дело касается моего отчима. – От спазма в желудке у Алисии перехватило дыхание. Надо срочно сделать несколько дыхательных упражнений, мелькнуло у нее в голове. Она представила себе, что лежит на пляже и слушает шум набегающих на берег волн.

Вдох – чудесный морской воздух щекочет ноздри. Выдох – солнце греет плечи, мышцы расслабляются. Почувствовав себя лучше, Алисия открыла глаза и встретилась с сочувствующим взглядом Джорджии. – Мои отношения с отчимом не имеют никакого отношения к Тони.

– Я так не думаю. Твой отчим критиковал все – начиная от количества костюмов у нас в шкафу до стоимости и качества напитков, которые мы взяли в автомате.

– Я и не знала, что ты это заметила.

– Я не могла не обратить внимание. Из взрослой женщины, моего партнера по бизнесу, ты превратилась в маленькую девочку, которая все время оправдывалась. Я глазам своим не верила. А твоя мать тебя одергивала и шипела, как проколотый воздушный шарик.

– Ей не хочется его расстраивать, – пробормотала Алисия. – Она боится, и всегда боялась, что он ее прогонит, а ей некуда приткнуться. К тому же ему пришлось воспитывать чужого ребенка. Я должна быть ему благодарна за крышу над головой.

Алисия никогда не обсуждала с Джорджией отношения в своей семье. И сейчас не хотела. Она попыталась снова представить себе пляж.

– Ты презирала свою мать за то, что она не давала отпор отчиму. А сейчас ты смотришь на ваши отношения с Тони сквозь призму семейных, где ему отведена роль твоего отчима, а тебе – роль матери. Все предельно просто.

– Не смеши меня. Зачем только я тебе позволила взять интервью у этого врача-психолога!

– Он очень уважаемый домашний врач. Я не хотела тебя обидеть, – сказала Джорджия. – Просто дай Тони шанс. Кто знает, может, он окажется мужчиной твоей мечты?

Прижав к груди охапку папок, Алисия медленно обернулась к Джорджии.

– Мужчина моей мечты должен быть неистовым, сумасбродным романтиком. У нас случится любовь с первого взгляда, и он совсем не будет похож на Тони Доменико.

Тони поднял руки над головой и потянулся. Было семь часов вечера, и он решил, что на сегодня хватит. Его беспокоило, что придется на целых три недели бросить дела в офисе. Он тешил себя надеждой, что Алисия запланировала на эти три недели и монтаж передачи. Может, им удастся уложиться в две недели, а если повезет и они будут работать по-деловому – даже в десять дней. Впрочем, разве можно совместить романтику с бизнесом?

В течение всего дня Тони занимался тем, что решал неотложные дела, но все еще оставались проблемы, с которыми он надеялся разобраться в субботу и воскресенье.

– Хорошо, что ты еще здесь. – Алисия вошла, не постучав.

Она смотрела на него с нерешительной улыбкой. Неужели снова потребует, чтобы он улыбнулся?

Видимо, все же нет.

– Я принесла записи Джорджии. Перепечатка заняла больше времени, чем я думала. – Она вздохнула и провела рукой по волосам.

– Спасибо. – Тони пробежал глазами листки. Джорджия отыскала три влюбленные пары и провела с ними предварительную беседу, не забыв включить в список и запасных, на случай непредвиденных обстоятельств. Неплохо. Перевернув страницу, Тони стал читать график съемок, составленный Алисией. – Что-нибудь еще?

– Думаю, все подготовлено.

– Ты собираешься снимать все три недели, а потом монтировать?

– Чуть-чуть подправим в студии – и порядок.

Алисия сидела на краю письменного стола. На ней была короткая юбка, открывавшая ноги немного выше колена. Неплохие ноги, особенно для экрана. Странно, что Тони раньше не обращал на них внимания.

Алисия нагнулась к Тони, и он уловил легкий аромат ее духов.

– На съемку каждого эпизода я отвела по три дня, а на первый накинула еще один день. Нам придется снимать животных.

– Животных? – изумился Тони.

– Точнее, мы будем снимать парад циркачей, – твердо заявила Алисия.

Надеясь все же, что это будет не парад клоунов, Тони осведомился:

– Какая связь между цирком и предложением руки? Люди с ума посходили, что ли?

– А я считаю, что это очень романтично, – не допускающим возражений тоном отрезала Алисия.

– У нас могут возникнуть трудности. Могло быть и хуже, конечно. Например, младенцы. Животных по крайней мере можно выдрессировать.

– Зато какая будет картинка! На третий сюжет тоже может потребоваться лишний день: тут все зависит от погоды.

– Ну а монтаж когда?

– По ходу съемок. Если понадобится, поработаю в субботу и воскресенье. Кроме того, буду посылать пленку Джорджии, и она напишет сопроводительный текст.

– По-моему, отлично. – Тони вздохнул с облегчением. Им удалось поговорить и не поссориться. Уже хорошо.

– Тогда я пошла. – Алисия спрыгнула со стола. – Увидимся в понедельник. – И она исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Странно, почему им никогда не удавалось поговорить так спокойно, как сейчас? В разговоре с Алисией Тони постоянно приходилось следить за каждым словом, потому что любое его замечание или предложение она встречала в штыки. В чем причина? Он ведь вполне разумный человек, разве что несколько осторожный.

Тони положил распечатку Алисии в папку. Он изучит ее подробнее завтра утром, а сегодня, как обычно, поедет навестить родителей.

День оказался не так уж плох. К Тони начало возвращаться хорошее настроение.

Родители Тони обитали в старой и очень зеленой части Хьюстона, застроенной особняками. Сестра Тони, ее безработный муж-поэт и трое детей все еще жили с его родителями. Тони частенько приходилось воздерживаться от комментариев по этому поводу.

Семья ждала его к ужину. Мать Тони распахнула дверь, как только заслышала его шаги на крыльце.

Первое, что он увидел, войдя в дом, был огромный букет роз, который, наверно, стоил не меньше ста долларов.

– Видишь, какие розы? – восхищенно спросила мать.

Их нельзя было не заметить, а заодно и смущенную улыбку отца, наблюдавшего за женой.

– Выпей, сын. – Роберт Доменико налил в бокал красного вина и подал его Тони.

– Что празднуем? – осведомился Тони, отметив про себя, что, судя по этикетке, вино было явно не дешевым.

– Жизнь! Разве обязательно нужен повод для того, чтобы устроить праздник?

Праздник... Лучше бы обновил козырек над крыльцом или заменил продавленный диван в кабинете.

– Твой отец неисправимый романтик!

– Мать так радуется этим розам, – заметил отец. – А когда она счастлива, и мне хорошо.

Родители обменялись улыбками с таким видом, словно быть счастливыми – самое важное на свете.

В это время на кухню спустилась сестра Тони Tea с младенцем на руках.

– Я думала, это Питер. Он пошел на поэтический вечер, – с гордостью заявила она. – Его пригласили прочитать свои стихи.

– Здорово. – Если к тому же Питеру удастся их кому-нибудь продать, подумал Тони, но не решился высказаться по этому поводу вслух.

– Дядя Тони! – Две девчушки в пижамах скатились с лестницы и бросились к нему. Тони поставил на стол бокал с вином, которое только чудом не расплескалось, и обнял племянниц. Потом так же стремительно девочки умчались.

– Они смотрят фильм. Не знаю, что бы я делала без видеомагнитофона, это просто спасение. Спасибо тебе, – улыбнулась Tea Тони.

– А Питер уже снизошел до видео? – поинтересовался Тони. Его зять не выносил телевидения и был недоволен, когда Тони подарил сестре на Рождество видеомагнитофон. Но Тони знал, с каким трудом Tea удается усмирять детей, чтобы они не мешали Питеру, когда он «творит», и решил, что видео будет кстати.

– Вроде да, но не выдавай меня.

– А что это за штаны на малыше? Никогда таких не видел.

– Это чайные полотенца, дядя Тони, – тоненьким голоском ответила Tea и пощекотала малышу животик.

– Что?

– У нас кончились памперсы, а машина Питера в ремонте.

– Опять?

– Все еще, – с небрежным видом уточнила Tea. – Мы ее заберем, когда у Питера будут деньги.

– Ты бы мне сказала. Я...

– Не беспокойся, Тони. Малышу ведь все равно. Правда, Поули?

– Питер пока пользуется моей машиной, – подключился к разговору отец.

– А ты?

– А я – своими ногами. Сегодня шел пешком и увидел эти розы. А рядом был винный магазин. И я купил бутылку хорошего вина. А дальше – кондитерская. Разве я все это увидел бы, если бы ехал на машине? – Лицо отца сияло от счастья. – Подчас полезно снизить скорость и оглянуться вокруг. Тебе, Тони, тоже не помешало бы иногда просто пройтись по улице пешком.

– Ему бы не помешало как следует питаться, – вмешалась мать. – Смотри, какой он худой.

Тони изобразил на лице улыбку.

Глядя на розы, отец думал о любви. Тони думал об их цене. Они не могли заплатить за ремонт машины, им не на что было купить малышу памперсы, а на дюжину роз деньги нашлись.

Семья Тони умела радоваться жизни и не обращать внимания на ее гримасы. И хотя Тони стоял обеими ногами на земле, он все же завидовал родственникам, не забывая, однако, подстраховывать их на случай неизбежных ударов судьбы.

Вот и сегодня он припас для семейства такую страховочную сетку.

– Думаю, что все же кое-что мы можем отпраздновать, – провозгласил Тони и поднял свой бокал.

– У тебя появилась девушка! – вскричала мать.

– Нет, ма. – В этот момент Тони почему-то вспомнил об Алисии. Впрочем, она бы прекрасно вписалась в его непрактичную семью. – Я принес вашу прибыль за квартал. – Он извлек из кармана пухлый конверт. – На этот раз она немного больше, чем обычно.

– Вот видишь, Тони, тебе не стоило беспокоиться. – Отец похлопал по конверту.

– Хорошо, что мы вложили деньги в компанию Тони. – Мать обняла сына. – Он у нас такой умный.

– Это верно. Но слишком много работает.

– Между прочим, – поспешил переменить тему Тони, – в понедельник я уезжаю из города недели на три. Мне придется заменить одну сотрудницу, которая уходит в декретный отпуск. У нее будут близнецы.

– Сразу двое малюток, – мечтательно улыбнулась мать. – Как это чудесно.

Почему все думают, что близнецы – это нечто необыкновенное? Тони приходилось нянчиться с племянниками, и ему казалось, что одного вполне достаточно.

– Я мечтаю о том дне, когда ты подаришь мне внука, – со вздохом промолвила мать.

– У тебя уже есть внуки, – откликнулся Тони, понимая, что это ее не убедит. Он был единственным сыном, и его дети будут носить фамилию Доменико. Тони ничего не имел против детей. Просто ему было не до этого.

Входная дверь распахнулась, и вошел Питер – борода, волосы до плеч.

– Всем привет! – театральным голосом воскликнул он. – Мои стихи имели потрясающий успех, и это надо отметить.

В руках у него была бутылка дорогого шампанского. Наверно, Питеру все же удалось что-то продать, решил Тони.

Из спальни наверху прибежали девочки, а родители Тони восторженными глазами смотрели на зятя, внимая каждому его слову.

– Мне предложили отдать двадцать моих лучших стихотворений для сборника.

– Значит, они будут напечатаны?

– Это пока еще не точно.

– Но когда они их прочтут, то уж наверняка напечатают. – Tea глянула на мужа с обожанием.

Тони ничего не имел против занятий Питера поэзией. Но его возмущало то, что Питер, в ожидании признания и славы, не имел постоянного места работы и не обеспечивал семью.

Пока Tea помогала матери накрывать на стол, Питер отвел Тони в сторону.

– Пока мне не заплатили. Но когда это произойдет, я попрошу тебя вложить эти деньги в твою компанию. Я знаю, какие она приносит доходы. Папаша Доменико поступил правильно, доверив тебе свои сбережения.

Тони предпочел не распространяться на тему «вложений» отца. Под предлогом дивидендов Тони просто помогал родителям деньгами. Если бы они разбирались в биржевых операциях, то поняли бы, что их вложения не только не приносят дохода, но едва-едва окупаются.

К счастью, Роберт Доменико уже открыл шампанское, и Тони не пришлось объясняться с Питером. Отец провозгласил тост, а Питер стал читать одно из своих стихотворений. Его дочери замерли у него на коленях, и даже малыш не плакал. Родители Тони сидели, держась за руки.

Тони стихотворение не понравилось, но он был явно единственным, кого оно не тронуло.

Алисия Хартсон, вероятно, оценила бы его. Ей как раз нравятся такие глупости. Она была бы в восторге от Питера. А уж о цене шампанского и вовсе не задумалась бы. Он представил себе, как бы она зарылась носом в розы. И нашла бы забавным, что ребенок запеленут в чайные полотенца.

Такая же непрактичная, как и его семья. И ему придется с ней работать. Хватит ли у него сил на три недели?