Поверить в мечту

Глава 3

— Тиночка!

Что-то прохладное и сыроватое ткнуло в щеку Костика и он, мгновенно зверея, с маху врезал по наглецу, даже не успев до конца разлепить сонные глаза.

— Убью! — Резко сев в кровати, Тина потерла кулаками глаза и возмущенно уставилась на то, что так яростно лупила секунду назад, — Это что такое?

— Цветочек, — мило ухмыльнулся Тарос, присмотрелся и уточнил, — был.

— Тарик, а ты мог хоть вспомнить, — обманчиво ласковым голосочком поинтересовался Костик, и, не выдержав, рявкнул, — к кому ты лезешь с цветами?! Ты не пробовал представить себя на моем месте? Вот проснешься утром — а ты девчонка! Захотелось бы тебе сразу обниматься с первым встречным бабником, сам подумай?

— Все время думаю, — помрачнев, признался квартерон, — но придумать ничего не могу. Я тебя люблю, и по закону ты моя жена… думаешь, мне легко?! Тина, ну я же не прошу меня целовать… просто не гони, а?

— А разве я тебя выгнала?! — окончательно обозлилась девушка, — когда ты заявил, что ради моей безопасности ты должен жить вместе со мной, я стала спорить?!

— Угу.

— Совсем чуточку, — ради справедливости признал Костик, — просто у меня уже глаза слипались, так спать хотел… А кстати, какого черта ты мне не даешь выспаться со своими цветами? Что, конфетно-букетный период решил устроить? Так поздно уже, поезд ушел. К тому же я никогда конфеты особо не любил.

— Это не я, — признался Тарос, отводя глаза, чтоб не расстраиваться, глядя на так мило растрепанную и розовую со сна девушку, — это ма.

— Какая она тебе ма?! — так и подпрыгнул Костик, — ты что, специально меня злишь?

— Почти… — еще тяжелее вздохнул Тарос, — ма так и сказала, постарайся разозлить, иначе он не поднимется.

— Ну спасибо, родная, за добрый совет, — возмущению Костика не было предела, мало того что родная мать не дает выспаться, так еще и подсылает этого вредителя! — И зачем я ей так срочно понадобился?

— Просто уже скоро обед, половина второго периода прошла. Ма сказала, если ты проспишь до вечера, что потом всю ночь делать будешь? И вообще, все там новости обсуждают, неужели тебе не интересно?

— Интересно, — подумав намного, нехотя кивнула Тина, — черт с вами, уговорили, встаю.

Потянулась в последний разочек и, решительно выпутавшись из-под покрывала, пошлепала умываться, щеголяя экспроприированной у Конса пижамой с чуть длинноватыми штанинами. Утром адмирал настоял, чтобы иномиряне и их друзья разместились в самых лучших покоях, предназначенных для самых доверенных лиц и ближайших родственников правящей четы. Располагались они рядом с королевскими и при каждом была отдельная ванная комната.

Тарос проводил стройную фигурку жадным взглядом, несчастно вздохнул и отправился в гостиную, когда они вселялись в эти покои, Тина согласилась жить рядом с ним только при одном условии, в ее спальню фиктивный муж будет входить только с разрешения или по очень важным делам.

Разумеется, личные чувства Тароса таковыми не считались.

Плюхнувшись на широкий и длинный диван, бывший в этом замке его постелью, Тарос лениво потянулся за непременным атрибутом лучших покоев, вазочкой с орешками.

Согласно этикета перекусывать между трапезами почему-то считалось дурным тоном, и от завтрака до обеда весь третий этаж дружно грыз засахаренные фрукты, орешки, изюм, пил чаи и настойки с крошечными печеньями и пирожными и хрустел подсоленными фисташками и миндалем.

Испортить перед обедом аппетит квартерону не дал ворвавшийся как вихрь Стан, одетый в темно-синие узкие штаны из вальтской замши, роскошный колет, доходящий до середины бедра и подпоясанный широким черным шелковым шарфом и белоснежную рубаху, с широким отложным воротом. На ногах его красовались изящные сапожки, отросшие волосы, блестевшие после хорошего мыла, были зачесаны назад и уложены умелыми руками кого-то из слуг.

— Тина встала?

— Умывается, — рассматривая принарядившегося родича, кивнул Тарос и вдруг ощутил такую тоску и безысходность, что едва не взвыл.

Вот таким же высоким стройным парнем могла бы быть и его Тина, если б не неудачная шутка перехода. И именно о таком облике она и мечтает, видя каждый день своих двойников. Он и сам бы мечтал на ее месте, чего уж душой кривить. Столько всего припомнил и передумал за последние дни, трудно было не понять, что нет у него никакой надежды на нормальную семейную жизнь с любимой девушкой. Оттого-то и накатывает время от времени нестерпимая боль, закрывая весь мир черным покрывалом безнадежности.

— Тар… — Стан резко свернул в его сторону, сел рядом, — ну не нужно так… знаешь… я тоже все время про вас думаю… хочешь, честно скажу, что пришло мне в голову?

— Давай, — согласился квартерон, совершенно не веря, что можно как-то не то чтоб разрешить его беду, но хотя бы сделать не такой острой.

— Тар… только давай напрямик… без дипломатии… ну ее нафик, какая в таких делах дипломатия. Мы же с тобой оба понимаем, в чем дело… тебе от ее фигурки крышу сносит. Только фигурка эта не ее… вернее, не его… блин, как сказать поточнее?! Во, у нас говорят, нужно отделить мух от котлет… ну, может, тут это и не походит, но если разделить проблему на несколько, помельче, можно назвать две основные части. Общение моральное и секс, ну по-вашему, телесное общение. Я понимаю… это очень трудно… видеть красивую девушку и стараться себя убедить, что она — парень. Но другого пути нет… я ведь ее копия и точно знаю, Тин никогда не будет с тобой спать… извини за правду. Зато, если ты откажешься от таких намерений… будет рад с тобой общаться морально… вон посмотри, как они дружат с Зайлом. А секс… извини… конечно, но лучше иметь половину, чем ничего. Тем более, найти девушку на ночь тут не проблема. Не ошибусь, если скажу что куча морянок будет не против. Не кривись, это для того лишь, чтоб не выглядеть рядом с ней озабоченным козлом… и не злись, что я тебе все это говорю, больше никто не скажет.

Тарос молчал несколько минут, мрачно рассматривал рассыпанные по ладони орешки, горько кривил губы, не замечая, как страдальчески хмурится в ответ Стан, чувствующий его боль как свою.

— Наверное ты прав, я попробую… но не обещаю что получится… сразу, — квартерон поднялся с дивана и отчужденно глянул на Стана, — ты наверное, хотел с ней поговорить? Я подожду в галерее, посмотрю королевские портреты.

— Я и сам лучше бы там погулял, — Стан проводил тоскливым взглядом торопливо покинувшего гостиную Тароса и яростно провел рукой по волосам, совсем забыв, что над его короткой шевелюрой полчаса маялся придворный цирюльник.

— Ух ты, — Тина, одетая в костюм Зорро, с завистью рассматривала наряд брата, — где урвал?

— Моряна сказала, чтоб ты надела платье, — хмуро сообщил командир, и потянулся за орешками, — там будет вся знать… сегодня вроде как празднуем победу.

— А губозакатывательную машинку ей не подарить? — ощетинился Костик, — я, между прочим, свободная иномирянка и никаким этикетам подчиняться не обязана.

— Тин… хоть ты меня не грузи, а? Знаешь, как трудно, когда со всех сторон светятся, плачут, смеются и злятся чужие эмоции? Моряна обещала научить щиты ставить, но пока ей некогда… лечила советника, еле живой. Слуги после завтрака нашли в саду, не сразу узнали. Одет как простой работяга, видимо сбежать собирался, но споткнулся и чуть не сдох.

— Ну и пусть бы сдох, кому его жаль, — расстроенно фыркнула Тина, — все равно казнят.

— Не знаю, мне на него плевать. А вот ты… и себе хуже сейчас делаешь и Тароса подводишь… Черт, зачем я согласился… хуже нет, самого себя уговаривать.

— Ну и не уговаривай… лучше поделись, где рубашечкой разжился?

— Так в шкафах… они тут от шмоток ломятся. Тот старикан нас специально поселил в те комнаты, где советник всего натаскал. Он запасливый был. Вернее, еще есть. Тин… иди, присмотри платьице… или я за моряной кого отправлю. Впрочем, поздно… она уже идет.

— Тина уже проснулась? — Моряна, как обычно, влетела стремительным вихрем, обняла по пути Тину, налила стакан сока, и рухнула в кресло, — эта одежда не подойдет. Нужно платье.

— Я не хочу… — проворчал Костик, с завистью рассматривая броский наряд брата. Что и говорить, выглядит он в нем настоящим мачо.

— Сейчас я скажу слова… за которые ты будешь на меня очень сердиться, — с неожиданной печалью мягко сообщила повелительница, — я это заранее знаю. И как не знать, если мы, моряны, все время сталкиваемся с подобными проблемами. Нам нравятся молодые и здоровые мужчины… которых приятно обнимать и от которых будут крепкие детки. А приходят пузатые, кривоногие и лысые, с гнилыми зубами и сальными волосами. Но и это лучше, чем ничего. Женщины так устроены… без любви и мужской поддержки начинают чувствовать себя ненужными, несчастными и быстро чахнут… как вытащенные из воды яркие морские цветы.

— Мать-моряна, ты вообще, о чем? — подозрительно прищурился Костик, — я все это давно знаю. И вполне вам сочувствую.

— Но когда эта ситуация касается тебя лично, не хочешь понять, смотришь только со своей точки зрения…

— Что меня касается? — настороженно вскинулась Тина.

— Адистанна.

Имя принцессы щелкнуло по нервам резко, как выстрел, хотя моряна произнесла его мягко и печально.

— Что за нафик? А при чем тут… — Тина не договорила, развернулась и решительно пошла к выходу.

— Я заперла дверь, — виновато предупредила повелительница, — нужно выяснить этот вопрос до конца.

— Дай ключ. Нечего тут выяснять.

— Сначала скажу все, что хотела, потом отдам, — моряна тоже умела быть настойчивой, — ты думаешь о себе… а теперь подумай о ней. Девушка лучшие годы юности изображала парня… смотрела, как мужчины ухаживают за другими… и конечно, завидовала. Не могла не завидовать и не мечтать. И вот сегодня ее день. Она впервые за два года наденет женское платье, сделает красивую прическу, выйдет под взгляды лучших мужчин королевства. Как ты думаешь, станет она смотреть в этой толпе на одетую в мужские штаны иномирскую девчонку? Если вокруг будут анлезийцы, знатные господа, офицеры?

— Тогда я вообще никуда не пойду, — резко свернула в сторону спальни Тина.

— И сделаешь глупость, — презрительно припечатала моряна.

— Прости, — не выдержал Стан, — я, наверное, слишком нуб в этих женских штучках, но мне тоже непонятно.

— Кто обычно сидит рядом с самой красивой девушкой и откровенно высказывает ей свои замечания по поводу мужчин, не опасаясь обвинений в соперничестве? Кто может спокойно снять пушинку со щеки принцессы, и не заработать ни одного укоризненного или завистливого взгляда? Кто будет прогуливаться с нею рядом и не бояться, что кто-то нахальный оттеснит в сторону?

— Сдаюсь, — подумав немного, помотал головой Стан, — я не могу такого представить. Ни одному ловкачу это не удастся. Мог бы Дагеберт, но его еще вылечить нужно, Тина мне сама говорила, что там в один день всё не выправишь.

— Может… это кто-то, вроде Тарилли?

— Нет, этому человеку не нужна ни имрайская паутина, ни вампирский отвод глаз, — загадочно усмехнулась повелительница, — ему нужно лишь нарядное платье, и осведомленность в интересующих принцессу вопросах. Потому что место лучшей подружки у Адистанны пока никем не занято.

— Моряна! — оскорбленно уставилась на приемную мать Тина, — ты… ты…

— Я же говорила, что ты обидишься, — печально кивнуло гладкое лицо русалки, — на правду люди почему-то всегда обижаются. Причем, мужчины сердятся намного сильнее, чем женщины. За сто лет мы хорошо изучили это человеческое качество, но объяснить, отчего так происходит — не можем. Например, если сказать некрасивой женщине, что она некрасива, она может заплакать, может надуться, но согласится. А если сказать мужчине — он обозлится, обругает, может даже ударить, но ни за что не поверит, испытано. Зачем я говорю тебе про это? Теперь я убедилась окончательно, ты на самом деле по сути своей парень, и я зря потратила столько времени и сил, стараясь помочь тебе смириться с непреложностью. И значит, теперь я буду думать, как помочь тебе вернуть родное тело… в конце концов, это и в моих интересах тоже. Но…

Договорить моряне Костик не дал. В три прыжка оказался рядом, шлепнулся на подлокотник ее кресла и на миг стиснул голову русалки в благодарном объятии.

— Спасибо…

— Отблагодаришь потом, если все получится, — даже в самые деликатные моменты моряна не забывала о выгоде для своего народа, — сейчас беги переодеваться… времени нет… я привела двух сестер… помочь тебе причесаться.

— Ладно, — Тина ринулась к спальне, помнится, там стояло несколько шкафов внушительных размеров, — пусть помогают.

Ради такого обещания он готов был на все, даже ходить в ненавистных юбках с утра до ночи.

Две юные морянки, получившие неслышимое разрешение войти, скользнули в гостиную, окатили Стана горячей волной влюбленных взглядов и исчезли за дверью спальни. Моряна постаралась скрыть понимающую улыбку, несмотря на все передряги и волнения, решительный иномирянин не забывал об увеличении числа ее подданных.

— Ты обещала научить меня закрываться от чужих эмоций, — напомнил Костя, уловивший легкую тень ее довольства, но даже не подумавший на это обижаться.

А что толку обижаться на правду? Он и в самом деле не имеет ничего против нежных и горячих ласк своих новых соплеменниц. Да и поздно теперь бастовать. Уж если ты упал в бассейн с лимонадом, то глупо ограничиться одним глотком. И дети… теперь он уверен, чем больше их будет, тем лучше, настоящие сестры и братья — это здорово. Особенно в государстве морян, где практически нет личной собственности и все общее, море, рыба, солнце и прохладные гроты.

— Много объяснить сейчас не успею, да и для того, чтоб закрываться надежно, нужны тренировки, но основных этапов три… — начала объяснять посерьезневшая моряна.

Почти полчаса, пока дверь из спальни не распахнулась, они увлеченно занимались делом. Уже вернулся уставший слоняться по залам в ожидании жены Тарос, и, услышав, что он ничем не сможет помешать, а наоборот, послужит учебным пособием, сел уничтожать орехи. Потом вежливо постучал Зайл, и его тоже уверили, что ничего секретного тут не происходит. Через некоторое время прибрела Юнхиола, принаряженная ради такого случая в бледно-шафрановое воздушно-кружевное нечто, с искусно подвитыми и уложенными в высокую прическу волосами, закрепленными золотой сеточкой с камнями цвета чайной розы.

Тарос и Зайл с вежливым воодушевлением наговорили порозовевшей от удовольствия занийке кучу комплиментов, моряна тоже похвалила выбор платья и прическу, только Стан окинул ее быстрым взглядом и буркнул, что она молоток.

Хватило ума, наконец, досконально разобраться, в сложных чувствах девчонки и сопоставить все прошлые факты и события. Жаль, конечно, что раньше ничего такого ему в голову не приходило, ну так и читать эмоции так, как сейчас, он тогда даже близко не умел. И хорошо, что не умел… сейчас бы мучился осознанием сделанной ошибки. А так — всё сложилось просто замечательно, и он очень рад, что не наделал еще больших промахов, чем те, которые совершил по недомыслию.

Да и сама Юнхиола, судя по цвету эмоций, на такое обращение особо не обиделась, значит, начинает понемногу привыкать считать его братом, а не кандидатом в бой-френды.

Стан облегченно выдохнул, хоть одной проблемой меньше.

Тина вышла в гостиную в темно-синем, под цвет штанов клона платье, напоминавшем фасоном очень длинную мужскую рубашку, вроде тех, в каких ходят арабы. Только юбка пошире. Единственное, что его украшало — плетеный из серебряных нитей поясок, на котором висел кошель целительницы. Волосы девушке подняли вверх и уложили на затылке причудливыми завитками из косичек, закрепив серебряными шпильками с цирконами. В ушах ее покачивались серьги, явно входящие с заколками в комплект.

— Ты уверена, что это самое нарядное платье? — осторожно поинтересовалась моряна.

— Я уверена, — метнув в сторону Тароса бдительный взгляд, — сообщил Костик, — что у твоей загадки есть еще один ответ. И он прост — целительница. Именно ей можно все то, что ты мне рассказала. А если еще объединить два в одном… — он воинственно приосанился, — ну, идем мы или нет?

— Выше тех, кто унаследовал звание знатного господина вместе с приставкой к имени "ле", только король. Принцы имеют право выбирать невесту или жениха только среди тех, у кого есть этот знак урожденной знатности, — потихоньку объясняла Линел, кого они встретят, когда придет время выхода в тронный зал.

Ярослава вместе с моряной ждала детей в небольшом, уютном зале, примыкающем к приемному, где уже собралась знать и самые почтенные представители всех столичных структур. Ей как-то некогда было раньше задумываться, сколько в Дилле людей, сидящих на вершине человеческой пирамиды. А теперь слушала и понимала, ничуть не меньше, чем на родине. Знатные господа и богатые горожане, старшие офицеры и представители правителей других континентов. А еще главы всевозможных гильдий, купцов, ремесленников, ювелиров, просветителей и священников… и их помощники. Запутаться можно с непривычки. Тем более, мысли время от времени уходят совсем в другую сторону.

Утром она не стала разбираться с начавшими ее делить мужчинами, не до того было. Хотя представительный мажордом, едва не заплакавший от счастья, когда гвардейцы выпустили старика вместе с остальными слугами из заточения, устроил всех на ночлег очень быстро и профессионально. Вежливо расспросил, кто кому кем приходится, и повел наверх показывать покои. Толпа служанок, убежавших вперед, к их приходу успела зажечь свечи, застелить чистое белье и ополоснуть вытесанные из цельных глыб мрамора круглые емкости, стоящие в туалетных комнатах, вместо привычных ванн.

Едва взглянув на бегущую из медных кранов горячую воду, Слава припомнила, что последний раз ей удалось посидеть в теплой воде еще на Зании, в деревянной бадье гостиничной мыльни. И сразу раздумала немедленно разбираться с драчунами. Никуда они не денутся. Но Стану все же пришлось все рассказать, от старшего теперь невозможно отделаться так же просто, как от остальных, беззаботно махнув рукой.

— О чем ты все время думаешь, — вдруг напрямик спросила землянку моряна, чуть понизив голос и оглянувшись на стоявших у дверей в приемный зал гвардейцев, — не хочешь мне рассказать? Я знаю обычаи всех народов этого мира… могу объяснить, если что-то непонятно.

Ну, вот как раз это-то Слава давно заметила, про центральный мир и его жителей моряны говорят много охотнее, чем про себя, но вот откровенничать пока была не готова. Как-то слишком внезапно все произошло… не бывает так в жизни, она же уже давно не наивная второкурсница. Да и осаждающие ее мужчины не пылкие мальчики пубертатного возраста… поверить во внезапную страсть никак не получается. А заподозрить, что у них на уме какие-то сложные политические или материальные интриги, не хватает оснований.

Да они даже повода пока не давали для каких-нибудь сомнений, а ничто иное просто в голову не приходит… даже виски начало ломить от напряжения.

— Сама пока не знаю… — вежливо отказалась Слава от помощи, — но за предложение спасибо… если нужно будет, я обращусь.

— Ярослава, — Линел упрямо не хотела понимать деликатных намеков, — я вчера как раз подъехала… и все видела. Нет, подожди, не спорь, я скажу сначала то, что знаю, а потом решишь сама, как поступать. Так вот… судя по записке, которую мне принесли на Зании, первоначальный план наместника был такой: Таш должен был довезти тебя до Сузерда, и помочь найти сына. А потом доставить Юнхиолу к другу Зорденса. После всего этого ему надлежало вернуться назад. А он почему-то крутится возле тебя… и собирается убить Васта.

— Действительно, странно… — Слава уже забыла, что не хотела ни с кем обсуждать свои дела… да и какие уж тут тайны, если Линел сама все видела?

Вместе с целой толпой зрителей, между прочим.

— Я слышала… как они спорили в приюте, в башне, где оранжерея. А потом Таш пригрозил, и ушел… а Васт перешел на следующий цикл. Это нам мать моряна объяснила. Я только увидела, как все цветы разом зацвели и убежала.

— Она мне этого еще не успела рассказать, — лицо Линел озадаченно нахмурилось, — но это я понять могу, столько дел нужно было сделать… а вот про Васта… он же специально это сделал, чтоб стать независимым от ненужных чувств. И дело вовсе не в тебе, это для него беда, если влюбится в женщину. А он что-то говорил тебе утром… вот это я пропустила, пока пробилась вперед, тебя Тина увела.

— Говорил. — Скептически усмехнулась Слава, вспомнив спокойный и уверенный голос Васта, когда он назвал ее любимой, и как только совести хватило, при всех?

— Что?

— Сказал что я — любимая, — едко ухмыльнулась землянка, — представь, какой наглец!

— Несчастный… — охнула Линел и ее глаза стали круглыми и жалобными, — вот горе-то!

Слава смотрела на ее гладкое личико и с каждой секундой все яснее начинала понимать, произошло нечто намного более важное и серьезное, чем ей казалось.

— Ма, ты тут? Мы не опоздали? — в зал влетел Конс, тащивший за руку смущенную Майку, — А где все? Стан велел идти сюда.

— Вы первые, — разом отложив в сторону собственные проблемы, женщина ласково улыбнулась детям, — садитесь, передохните. Мы войдем после Королевы, так мне объяснили.

— Может, сходить за ними? — неуверенно оглянулся на Майку средний, расставаться с женой ему явно не хотелось.

Но и тащить девушку снова на третий этаж было жестоко.

— Не нужно, Шарик недавно сообщил, что они скоро придут, ждут, пока Тина платье наденет, — Слава погладила висевший у пояса украшенный золотой вышивкой кожаный кошель, какие тут носили дамы вместо сумочек.

Только у них в кошелях звенели монеты, пудреницы, флакончики с духами и зельями, а у нее сидел унс. Незаметную дырочку, через которую он мог свободно вылезать, она прорезала в дорогой вещице сама, не желая ставить в известность никого из слуг.

— Тогда и мы посидим… Тина и платье — это серьезно. А нельзя было разрешить ей ходить в штанах? В Мановране я видел девушек в мужской одежде и с мечами.

Счастливец, украдкой вздохнула Ярослава. Похоже, он один остался в неведении, какой вокруг братьев закручивается треугольник. Или даже два?! Понять бы, может она хоть чем-то помочь?

Праздничный обед начался немного не так, как представляли себе земляне. У них бы сначала долго толкали речи, потом поздравляли победителей и лишь под конец дали поесть. Сузердцы поступали наоборот.

Королева прошла мимо Ярославы и ее детей с важным видом, как-то рассеянно кивнув им головой, и было совершенно непонятно, узнала она спасителей или нет. Зато узнала Адистанна, поддерживавшая мать под руку, счастливо заулыбалась, но ничего не сказала и не остановилась. Следом за ними дюжий гвардеец вез в кресле-коляске на высоких рессорах принца, и Дагеберт мог смотреть на окружающих с высоты нормального человеческого роста.

— Тина! — обрадовался Геб, увидев целительницу, — ты тут? Я хотел сказать…

— После обеда, ваше высочество, — следом за принцем плыла мать-моряна в роскошном, серебристом платье.

И когда только успела натянуть, удивленно хмыкнул Костик, ведь всего пять минут назад ходила замотанной в свою паутину. Но принцу помахал очень приветливо, мгновенно сообразив, что неожиданно нашел способ, как оказаться рядом с Адистанной. Ведь ясно, что она далеко от брата не отойдет.

— Нам пора! — Линел потянула Ярославу, пристраиваясь к процессии вслед за повелительницей.

Вскоре все они шагали между двумя шеренгами гвардейцев, загораживающих своими мужественными телами широкий проход посреди зала от любопытно вытягивающих шеи господ.

Никто никому не кланялся, никто ничего не кричал. Просто выступали под негромкую торжественную музыку, доносящуюся с невысокого внутреннего балкончика, где сидело несколько людей с различными инструментами. Костик старался рассмотреть все как можно подробнее, как-никак первый раз на королевском приеме. Даже чуть не споткнулся, забыв про длинную юбку. Шедший рядом Тарос не прозевал, вовремя подхватил крепкой рукой под локоток, и больше не отпускал.

Но Тина и не дергалась, обнаружив, что не только она рассматривает всё вокруг, но и окружающие рассматривают ее.

Всех их.

И как рассматривают! Жадно, изучающе, настороженно. Бесцеремонно. Изучают со жгучим интересом и пристрастием буквально с ног до головы. И меньше всего смотрят на королеву, а что на нее смотреть? По невозмутимому лицу никак не скажешь, что она еще вчера смотрела растерянно и чаще вспоминала кота, а не детей или королевство.

Бдительнее всех изучают Адистанну, у бедной принцессы даже ушки от смущения порозовели. Но местной знати нет никакого дела до ее переживаний, все придирчиво сравнивают ее с Дагебертом. Глаза публики так и двигаются, туда-сюда, туда-сюда, как маятники.

Морян встречают пошловатыми ухмылками, некоторые откровенно изумлены, явно не ожидая их появления, другие недовольно и презрительно кривят губы. И лишь несколько человек, в основном из глав гильдий, смотрят уважительно и серьезно.

На иномирян все смотрели настороженно, и тоже сравнивали их между собой, как-то очень быстро приходя к выводу, что это одна семья. Но особенно не напрягались, пока Стан вдруг не притормозил и не оглянулся назад. В тот же момент насторожилась моряна, осторожно, словно невзначай повернула голову и скосила взгляд на командира.

А он еле слышно пробормотал что-то следовавшим за ним полукровкам, и в тот же момент двое хумили повернули назад.

Вот на полукровок, особенно на анлезийцев, все смотрели с еще большим интересом, чем на иномирян. Слишком давно их не пускали в замок, и, тем более, не приглашали на праздничные обеды. Ну а маленьких потомков хумили приглашали, но только на кухню, помочь с готовкой. И видеть их в конце процессии, рядом с легендарным адмиралом Инвардом ле Бенедли было непривычно, странно и очень подозрительно.

Внезапно в толпе, что стояла вдоль окон, произошло какое-то недоразумение. То ли спор, то ли потасовка… ничего не поняли даже те, за чьими спинами это случилось. Коротенькая суматоха, не заслуживающая особого внимания, может, просто кто-то кому-то на подол в тесноте наступил, или нечаянно локтем задел, вот и сцепились.

Лишь те, кто стоял рядом с очень скромно одетым, ничем не примечательным мужчиной, заметили, как его ловко схватили непонятно откуда взявшиеся малорослики, и тут же передали трем крепким парням из замковой охраны.

Но тут королева дошла до распахнувшихся дверей в столовую, и немногие свидетели мгновенно забыли про это незначительное происшествие. Мало ли какие могут быть вопросы к незнакомцу у снующих по дворцу сыщиков и дознавателей?!