Поверить в мечту

Глава 4

Устройство королевской столовой Ярославе понравилась с первого взгляда. До этого она почему-то считала, что тут все должно быть как на знаменитой картине, длинный стол, в центре — царь. Впрочем, насколько Слава знала, не у нее одной было такое представление, все те, кто резко разбогател за последние годы, тоже обожали ставить длинные столы на своих участках. Пришлось видеть, ходя по вызовам.

Здесь ничего подобного не было. Они попали в уютную комнату, не особо большую по размеру. В ней стояло три овальных обеденных стола, и тот, что располагался посредине, судя по креслам с очень высокими спинками, предназначался для королевской семьи.

Слева сияли голубым промытым небом два больших окна с видом на сад, справа и впереди вместо стен были опирающиеся на стройные колонны широкие арочные проемы. Пройти через них в общий пиршественный зал было невозможно, путь закрывали невысокие ажурные перила.

Впрочем, никому бы это и в голову не пришло, кроме какого-нибудь безумца, та, большая часть зала, была ниже на целый метр.

— На сцене сидеть будем, — одобрительно буркнул по-русски Стан, усаживаясь на предложенный ему стул, и клоны дружно хихикнули, видимо им всем одновременно пришла на ум одна и та же мысль.

— Что он сказал? — немедленно насторожился Геб.

— Что у нас очень выгодная позиция, — дружелюбно улыбаясь, немедленно начала объяснять Тина, — сверху отлично видно, кто куда идет.

— Да, — довольно кивнул Инвард, — а если кто-то решит полезть через ограду, дежурный охранник сразу нажмет рычаг.

— И что будет?

— Сверху упадут защитные решетки.

— Здорово, — восхитилась Тина, исподтишка глянула на братьев и поняла, думают они одинаково.

Никакие решетки не спасли королеву и ее детей от переворота.

Вход в зал для остальных гостей был неподалеку от королевской ложи, как назвала про себя Ярослава это помещение, и представлял собой просторное округлое крыльцо с расходящимися полукругом ступенями. На нем стоял давешний старик, выглядевший очень внушительно в праздничной одежде, и выжидающе смотрел в сторону королевы.

— Можно открывать двери, — скомандовал адмирал, и на крыльцо вступил первый из гостей.

Вот теперь их представляли, после чего шустрые слуги провожали к столам. Столы по залу были расставлены по три и отгорожены друг от друга перилами и вазонами с цветущими растениями.

— Это для того, чтоб избежать ссор, — тихо поясняла Ярославе Линел, — некоторые знатные господа очень любят задевать остальных.

— У нас тоже таких хватает, — понимающе кивнула Слава, и смолкла, сейчас ее занимала совсем другая проблема.

Только теперь женщина заметила, что рядом с ними нет ни Таша, ни Васта. Ну, насчет телохранителя она пока была спокойна, спать он должен не меньше, чем до завтрашнего утра. А вот где, интересно, Васт? Зайл вон он, сидит вместе с хумили и Таросом. Едва стало понятно, с какой стороны от матери сядет Адистанна, Тина немедленно заняла крайнее место за ближайшим к ней столом. Тарос, само собой, сел возле, ну а Зайл рядом с ним. Потом сели Конс с Майкой, и хумили.

Моряны, Ярослава с Юнхиолой, адмирал и Стан оказались за другим столом, и судя по оставшимся свободными стульям, кто-то из приглашенных не явился.

Спрашивать, где этот наглый анлезиец, Ярослава ни у кого не собиралась, надеялась, что они и сами про него вспомнят. Однако все остальные словно разом забыли, что с ними должен быть кто-то еще, сидели, понемногу пробовали незнакомые блюда, запивали холодными соками и рассматривали гостей, один за другим входящих на крыльцо. Значит, он чем-то занят, решила, наконец, Слава, и все это знают, потому и молчат. А вот с чего это она вдруг начала о нем задумываться, вообще непонятно. Ясно же сказала Линел, от нее красавчику одно горе.

Ну а уж ей и тем более, был у нее в жизни один… выше крыши хватило. Сколько лет потом в себя не могла прийти, от всех ухажеров как от маньяков шарахалась.

Рассердившись на себя за то, что уделяет слишком много внимания утреннему происшествию, землянка принялась внимательнее рассматривать гостей и вслушиваться в незнакомые имена. И очень скоро заметила странную вещь, женщин среди гостей было меньше трети.

— Так ведь боятся, — пояснила Линел, когда Слава задала ей этот вопрос, — а вдруг это ловушка? Урдежис вполне мог такое придумать, чтоб проверить, кто будет рад его поражению. Тут сегодня очень мало старших господ из знатных семей, прислали в основном племянников и третьих сыновей. Только гильдийцы пришли сами и с женами, но и то потому, что им мать письма послала. Нам они верят. Вот потому и женщин мало, ни одной знатной дамы, кроме настоятельницы женского приюта для вдов я не вижу.

— Понятно, — кивнула Слава, снова отворачиваясь в сторону крыльца, на котором стояла очередная пара гостей.

— А Васта в замке нет, — тихо шепнула ей в ухо моряна, — ушел в город.

— Что?! Линел и ты только сейчас про это говоришь? А Таш где? Они же собрались друг друга убивать!

— Ма! — На руку женщины мгновенно легла ладонь Стана, — ты Шарика зачем таскаешь? Спроси у него. А я добавлю, Таша стерегут. Ну а как проснется… сам с ним поговорю, давно пора.

Он говорил по-русски, и Слава чувствовала благодарность за такую нехитрую заботу. Никогда не любила чувствовать себя в центре внимания. Да еще в таком вопросе. И так ушлый адмирал косится задумчивым взглядом, да и русалка явно что-то задумала. Понять бы, что. Славе с каждым днем все яснее, эти отдающие на свету серебром зеленоволосые существа, так яростно борющиеся за возрождение своего народа, не настолько благородны и добры, как можно было подумать в первые дни знакомства. Но это и не главное. Важнее, что они не пытаются действовать силой, а стараются стать необходимыми, сначала оказать услугу и только потом ждать за нее благодарности. Немногие народы способны на такую мудрость.

— Ты же не хотела про него ничего знать, — глядя, как успокаивается аура видящей, еле слышно пробормотала Линел, — Вот я и молчала. Но думаю, он сам тебе скоро все объяснит. Но если захочешь понять его, поговори на эту тему с Тиной. Думаю, ей ты поверишь больше всех.

Внизу, в общем зале, наконец-то закончилось представление гостей, и слышался только звон посуды и приборов. Аборигены кушали, не стесняясь, сполна вознаграждая себя изысканными лакомствами за пережитое волнение. Ведь многие считали, что отправляются едва ли не смерть. А получили награду, и очень неплохие надежды на будущее. Короли не прощают трусов, да и адмиралы тоже. И если вдруг освободится должность или возникнет нужда в надежном человеке, выбирать станут именно из сегодняшних гостей. А в том, что она появится, Слава даже не сомневалась, судя по темным кругам под глазами адмирала, он так и не прилег отдохнуть в это утро. Да и вряд ли приляжет до поздней ночи, вон как торопливо забрасывает в себя деликатесы, едва ли чувствуя, что жует.

— Нужно сказать Тине… — проникнувшись внезапной жалостью к этому мужественному человеку, пробормотала Слава, — пусть немного подлечит адмирала. Он же упадет к вечеру.

Инвард едва не подавился, услышав эти слова. Это что, они ей ничего не рассказали, что ли? Не может быть! Или может? Целительница очень бережно относится к матери… вполне возможно, решила ее не волновать лишний раз. А эта по доброте своей и впрямь решит позвать девчонку. Вот тут все и вывалится наружу…

А Геб с Ади решат, что это он придумал такой идиотский план, и станут презирать его еще сильнее… нет. Он пока не готов к последнему удару… они и так смотрят мимо него… его дети.

— Не нужно… благодарю вас, но это лишнее. Я выпью зелье… — это что, он, что ли, бормочет таким несчастным голосом?

Боги, какой стыд. Как бы ошалели его адъютанты, если увидели, как он мямлит, не поднимая взгляда от тарелки. Знали бы они, что он и там ничего не видит. В глазах стоит холодный, равнодушный взгляд Дагеберта, в голове молотками стучат жесткие слова, подслушанные совершенно случайно.

— И ты поверила, что он и вправду ничего не знал и не замечал? Ну, какая ты все же наивная, Ади! Если я стану когда-нибудь королем, то первым делом издам указ, чтобы принцев и принцесс никогда не отправляли на воспитание и обучение ни в какие приюты или обители. Кто вообще придумал такой бред, пусть ребенок насладится спокойным детством? А что в этой благостной глуши и вдали от реалий королевской жизни дети вырастают наивными овечками, не готовыми даже ответить на ехидную шутку какого-нибудь острослова, никого не волнует.

Вот чего ты смотришь на меня такими несчастными глазами? Я всего лишь говорю правду! Мы были не нужны ему девятнадцать лет, он не попытался ни выяснить, что тогда произошло, ни поговорить с матерью. Он даже наши портреты никогда не смотрел… ладно, только мой. А вот я смотрел. Вон он, альбом с портретами важных лиц королевства. Все принцы должны изучить и с первого взгляда узнавать, с кем говорят. Что? Ади! Ну неужели ты думаешь, я и вправду такой дурак, каким притворялся? У меня было два года, Ади! Ведь только я один знал, что никогда не собирался прыгать с этой чертовой башни! И знал точно, что враг рядом! Как и то, что помочь мне некому. Конечно, я его искал… но скрывал это ото всех. Я ведь очень скоро понял, что каким-то путем получаю дурман. Да разумеется, нашел… кто-то мазал кота. Но иногда добавляли и другими способами, мазали мне сонному губы, пачкали платки и книги.

Но я молчал и искал того, кто за этим стоит. Притворялся впадающим в транс дурачком… и думал, думал… постепенно вспомнил и перетряс все события, все слова и намеки, подозревал всех и вся. Ну да, а что ты так удивляешься? Тебя в первую очередь… тогда же я не знал, насколько ты овечка. Не обижайся… я тебя за это и люблю. Ну вот… прекрати, дурочка.

Но это не значит, что я перестану говорить тебе правду и стараться изменить твой взгляд на людей… для твоей же пользы, Ади! Иначе тебя сожрут… ты ведь теперь такой лакомый кусочек для сотен желающих поселиться в этом замке и помогать мне править Сузердом.

Всё, Ади, больше я не хочу про него даже слышать. Пусть пока командует армией… лучшего всё равно нет. Но в замке его не будет.

Инвард порывисто вздохнул, залпом выпил бокал кислого сока, и решительно поднялся из-за стола. Что толку зря себя терзать, когда вокруг столько дел. И самое неприятное и противное из них — предстоящий разговор с Ральдисом. Консорт передал с посыльным приказ прийти в его башню, когда отказался присутствовать на этом обеде.

Стан вздохнул с невольным облегчением, и дал себе зарок каждую свободную минутку посвятить изучению ментальных щитов. Невероятно устаёшь все время давиться чужой обидой и болью, появляется стойкое желание хоть на пару часов сбежать куда-нибудь подальше, где нет рядом ни одного страдающего индивида.

Командир украдкой оглянулся на Тину, оживленно болтающую с принцами, и еле заметно поморщился. К Адистанне он старался не приближаться намеренно, даже за другой стол специально сел. Но вот не следить за их аурами никак не получалось, взгляд сам так и тянулся в ту сторону. Глупая и неправильная ситуация… и если бы они были в равном положении, он сейчас сидел бы рядом с ними и старался перещеголять самого себя в остроумии и шутках. Но Тин заранее в проигрышном положении… а состязаться со слабым он всегда считал самой большой мерзостью в жизни. Вот и мучается теперь. Повезло еще, что никто не может отследить его собственную ауру. Кроме моряны, конечно, но она не выдаст… почему-то он уверен.

А воспользоваться своим командирским правом и приказать унсам не показывать ее никому, он догадался еще в тот миг, когда увидел спрятанный под зеленым камнем портрет.

Уход адмирала натолкнул Ярославу на замечательную идею.

Сбежать с обеда.

А что, адмиралу можно, а ей нельзя? Ну, вот чего она будет сидеть сиднем, если больше даже крошки в рот засунуть не может? Все оказалось так вкусно, а куски ей подкладывали такие щедрые, что Слава даже не все и попробовать сумела. И теперь ей явно нужно немного погулять… и она даже знает, в каком направлении.

— Линел! — осторожно шепнула Ярослава.

— Что?

— А какие тут правила насчет ухода гостей? Я больше есть не могу.

— Ма, не парься. Мы не гости, а спасатели, и местный этикет не про нас. Скажи спасибо королеве и иди, не нужно их приучать к мысли, что иномиряне — это что-то вроде агентов ноль-ноль-семь. Готовых по любому поводу жертвовать жизнью и ходить на задних лапках, — по-русски выдал указание Стан.

— Что-то случилось? Ты не в настроении? — сразу насторожилась Слава.

— В норме я, просто тяжело слышать сразу столько эмоций. Кстати… а давай-ка и я с тобой пойду, хоть немного отдохну… да и дело у меня одно есть, — не замечая что говорит противоположные вещи, Стан уверенно поднялся из-за стола и потянул за собой мать.

— А я… — всполошилась Юна.

— Ты посиди, покажи себя обществу, повеселись… — не повелся на сочувствие Стан, — вон посмотри, как люди развлекаются…

За столом, где сидела Тина, снова раздался дружный смех.

— А иди ка ты к ним, — внезапная идея Стану понравилась и он, подхватив другой рукой Хо, повел мимо королевского стола к клонам, — У вас место Юне найдется?

— Конечно, — Конс не знал, что задумал двойник, но этот сердитый взгляд видел в зеркале не один раз, чтоб моментально понять, командир расстроен. — А вы куда?

— Ма хочет погулять, я её провожу.

— Может, и мы?

— Обижаешь. Сам справлюсь, — насмешливо фыркнул Стан, разворачивая мать лицом к королевской семье, — Ваше величество, разрешите поблагодарить за замечательный обед и откланяться… дела.

— Конечно, конечно, — вежливо закивала Лиокания, вгляделась в них пристальнее, озабоченно нахмурила лоб, — а что я хотела у вас спросить?

— Возможно, вас интересовало, как успехи у адмирала ле Бенедли? — мигом перехватила внимание королевы морянская повелительница, и сделала Стану знак, что они могут уходить.

— Да… вероятно, — задумалась Лиокания, и Ярослава с сыном чуть ли не на цыпочках отошли от ее кресла.

— Можно и мы с вами? — момент, когда ловкие хумили успели проскользнуть мимо королевской семьи, не засек даже Стан.

— Пошли уже, — фыркнул он, — шпионы. Кстати, как тот клиент? Ну, которого вы взяли? Не успел ничего сделать?

— Нет, — круглые рожицы хумили расплылись в самодовольных улыбках, — только и спросил, кто? А что он сделал?

— Не знаю… но тут он был по чьему-то заданию… все перекрывало желание побольше рассмотреть и ничего не забыть.

Они уже шли по пустому и гулкому приемному залу, где слуги спешно скатывали ковры и протирали паркет. Видимо после обеда предполагались какие-то развлечения, может танцы, может актеры. Стана это мало интересовало, никакого желания веселиться не было и в помине.

— Куда ты меня ведешь? — когда сын решительно свернул к лестнице, не отпуская ее руку, заинтересовалась Ярослава.

— Ты же хотела проверить, как там Таш? Вот и проверим вместе.

Спорить Слава не стала. Успела за это короткое время понять, в ее старшем каким-то невообразимым образом собралась вся решительность и непреклонность, что досталась Костику от отца. А может даже не собралась, а просто проявилась под давлением проблем и событий, разве это главное? Важно, что он уже такой, какой есть, и хотя иной раз просто нестерпимо хочется подсказать, поправить, повернуть так, как кажется правильнее ей, Слава стискивает губы и молчит. И это невероятно трудно и немного обидно… вдруг обнаружить на месте доверчивого и чуть наивного мальчика решительного и непреклонного мужчину.

А Таш спал. Чьи-то заботливые руки переодели сурового наемника в белоснежную просторную тунику, укрыли покрывалом. Стоящий возле двери охранник, отпирая ее перед Станом, доложил, что одежду унесли чистить и к утру все будет в лучшем виде.

— Если он проснется, пусть не выпускают, — попросила Слава, обнаружив что в спальне имеется ширмочка с ночной вазой и кувшин с водой.

А на столе стоит традиционная вазочка с орехами.

— Ма, ты как-то неправильно себе представляешь, кто он такой, — Стан прошел к креслу, сел и позвал, — Шарик!

— Шарик тут, — немедленно отозвался унс, выскальзывая из кошеля и устраиваясь на плече Славы.

— Возьми Таша под непрерывное наблюдение. Если он проснется, немедленно дай знать Славе и мне. Если сюда войдет кто-то посторонний — тоже. Задание понял?

— Шарик задание понял, — четко, как новобранец отрапортовал унс, подумал и добавил, — Таш — враг?

— Нет. Но у него сейчас нестабильна психика, поэтому пока он нуждается в наблюдении, — не задумываясь, пояснил командир.

Ну и диагноз, возмущенно фыркнула Слава, правда, совсем тихонько, а вслух спросила совсем другое.

— Куда теперь?

— Я пойду в башню к консорту. Адмирал как-то мельком сказал про допрос, но Чудик передал совершенно другое. Этот полукороль приказал Инварду явиться и мне очень интересно, о чем будет разговор.

— Я с тобой, — мгновенно почуяв опасность, объявила Слава таким тоном, что сын не пожелал спорить.

Бесполезно.

Если ма так решила, она все равно пойдет, потому как считает, что его нужно защищать. А вот он точно знает, что защищать теперь нужно ее, он-то сразу поймет все по эмоциям и успеет хотя бы отклониться. Стан оглянулся и махнул полукровкам, приглашая с собой.

Они прошли через несколько залов и зальчиков, миновали какой-то непонятный коридор, ведущий только к одной единственной двери, спустились на несколько ступеней по черной лестнице и оказались перед обитой железом неказистой дверью.

— Интересно, это его так защищали, или сторожили? — хмуро буркнул Стан, все мрачневший по мере того, как они удалялись от столовой.

— Мне любопытно другое, — задумчиво произнесла Слава, — ради чего он вообще тут живет? Неужели у них такие строгие законы, что нельзя развестись?

— Ну, вот сейчас и спросим, — командир решительно толкнул дверь.

Не тут-то было, старые приятели заперли ее изнутри.

— Можно? — тот из малоросликов, которого Барри, знакомя со Станом, назвал старшиной, ловко протиснулся к двери и начал ковырять в замке тоненькими металлическими стерженьками.

Это что, домушник, что ли? Вспомнила Слава знакомое из новостей словечко, ну и отрядик у них подобрался!

— Фанни самый лучший открыватель! — гордо сообщил Барри, когда замок, тихо щелкнув, сдался, — его весь город знает.

— Что такое — открыватель?

— А разве у вас таких нет? — Хумили дружно изумились, — а как у вас открывают замки, если случайно потеряют ключ?

— Вызывают слесаря, и он ставит новый замок, — вздохнула Слава, вспомнив, во сколько нервов и денег обходится такая процедура.

— Новый замок?! — по несчастно распахнутым карим глазкам можно было понять, какую душевную травму нанесло им это сообщение, — а старый?

— Не знаю, — пожала плечами женщина, она и действительно никогда не задумывалась о такой ерунде, — наверное, выбрасывают. Или ключи новые делают… нет, не знаю.

— Тсс! — потихоньку распахнувший дверь Стан прервал их увлекательное общение, — они на втором этаже, идите тихонько!

— Можно, я первый? — поймав утвердительный кивок Стана, Барри набросил на себя маскировочную сеть и шагнул вперед.

Лестница оказалась сложенной из камня, и это порадовало командира. Легче будет подобраться незаметно, мысль о том, чтоб прийти в открытую, сдохла сразу, едва он вошел в башню. Судя по выплескам эмоций, разговор между старыми друзьями давно вышел за рамки ностальгических воспоминаний. А может, никогда таковым и не был.

— Шарик! Отправляйся наверх и давай нам всем картинку, — шепотом скомандовал Стан, и Слава бросила на него виноватый взгляд.

Умение пользоваться унсом как второй парой глаз и ушей пока не входило в число ее привычек.

— …она не знала, на что идет, когда брала мой браслет?! Инвард, ты противоречишь самому себе! Меня провели как ученика скорняка на пушном рынке! Вместо куницы подсунули кошку, да еще и с котятами!

— Как ты можешь так говорить о любимой женщине?

— Любимой она была мне только до того момента, как я узнал об ее истинном лице. Изворотливая лгунья, готовая ради своей королевской репутации притворяться любящей женой, что может быть противнее!

— Значит, ты ее не любил…

— И это ты мне говоришь? Ты, который бросил ее в положении и помчался развлекаться в объятиях веселых южных красоток и морских дев? Скажи еще, что этого не было, чтоб я посмеялся от души! Ведь мы везде ходили вместе!

— Я получил письмо… нет, я не оправдываюсь, я действительно был дураком, — голос Инварда звучал глухо и устало, — и мне это уже очень хорошо объяснили. Но почему ты не позвал меня тогда? Почему не дал по-дружески в морду, или не вызвал на поединок?! Не захотел объяснить, какой я кретин? За что ты держался столько лет, Ральдис?!

— Я надеялся, что она родит мне ребенка… — так же глухо пробурчал консорт, — ради него я бы ей все простил.

Волна боли, вспыхнувшая в душе адмирала, отозвалась в висках Стана легкой ломотой и парень еще раз напомнил себе о щитах. А потом послал через унса вызов главной моряне и решительно шагнул на ступени.

В комнате, служившей консорту одновременно и гостиной и кабинетом, властвовал полумрак. Почти наглухо задвинутые шторы не впускали сюда ни грана яркости погожего летнего дня, и все, что освещало помещение — это единственная свеча, стоявшая на полке камина.

Адмирал сидел в одном из двух кресел, стоящих у холодного очага, а высокий, чуть сутулый мужчина, покачиваясь с пятки на носок, стоял перед ним.

— Что это за штука? — очень вежливо спросил Стан, и к Славе махом вернулось все прежнее беспокойство.

Чрезмерная вежливость всегда была у Костика признаком особой тревоги. И хотя она ничего не видела, и пока не могла понять, про что он спрашивает, но в том, что Стан усмотрел нечто нехорошее, была совершенно уверена.

— Зачем вы сюда пришли?! — злобно прорычал адмирал, — Я вас с собой не звал!

— Простите, пожалуйста, ваша светлость! — почти ласково извинился Костик, — но поскольку мы союзники, я считаю себя вправе уточнить, за что именно вы готовитесь отдать свою драгоценную жизнь?!

— А с чего ты взял, щенок невоспитанный, что я собираюсь перед кем-то отчитываться? — едкий ответ Инварда разозлил Славу до глубины души, но почему-то никак не подействовал на её сына.

— Скажи, мать моего народа, — задумчиво поинтересовался он, осторожно обходя кресло адмирала со стороны камина, — ты встречала когда-нибудь такие игрушки?!

Ярослава даже головой тряхнула, согнать непонимание, это он о чем? И с каких пор она мать какого-то народа? Чуть толкнув землянку бедром, мимо нее, с уже привычной стремительностью проскользнула моряна, замерла на миг возле маленького одноногого столика. Ярослава успела мельком заметить, что между бокалами и вазами стоит нечто непонятное, и хотела тоже шагнуть поближе, рассмотреть.

И в этот миг русалка рявкнула таким повелительным тоном, что ослушаться никому даже не пришло в голову.

— Глаза закройте!

Слава и закрыла, чисто механически. Правда, уже в следующий миг возмутилась, а с чего это моряна ими командует, как собственными мальками? Или кто они там у нее? И хотела глаза распахнуть, но тут словно кто-то открыл клапан у чайника со свистком. Огромный такой клапан, пар так и прыснул по коже густыми струями, хорошо хоть не горячий, а прохладный. Но Ярослава от неожиданности зажмурилась еще крепче.

— Все, можете открывать, — устало разрешил голос моряны, и женщина неверяще приоткрыла один глаз.

И сразу зажмурила снова, Стан уже отодвинул шторы и распахивал настежь створки окна, впуская в комнату ослепительный после полумрака солнечный свет.

Когда сгоравшая от любопытства землянка решилась потихоньку разжать ресницы во второй раз, высокий мужчина уже не стоял посреди комнаты, а сидел во втором кресле и Барри умело связывал его ноги. Руки были уже связаны.

А бледный, как мороженое с черникой адмирал как-то безразлично наблюдал за ловкими пальцами моряны и открывателя, распутывающими какие-то веревочки на его теле и пытался сдержать бившую его крупную дрожь.

— Вот почему ты не позвал никого из нас? — Мягко выговаривала повелительница, кладя на плечи воина руки, — ведь нетрудно догадаться, что они были заодно?!

— Не верил я в это… — адмирал мотнул растрепавшимися волосами, — не мог поверить. Мы же друзьями были… рядом с пиратами сражались, он меня не раз прикрывал. Я ведь его жертвой считал… или героем. Все про анлезийца чуть ли не в голос шепчутся, а он ей браслеты несет.

— А догадаться, что для второго сына небогатого дома это предложение было просто роскошным, ты, конечно, не мог? — едко процедил Ральдис, — не искать вдовушку старше себя вдвое и не жениться на купеческой дочке, а стать королем? И отцом короля?

— Какое еще предложение?! — чуть порозовевший процедуры повелительницы адмирал снова начал белеть.

— Предложение ее дядюшки, — мрачный Ральдис явно решил добить бывшего друга морально, раз не получилось иным способом, — гореть ему в чертогах темных богов, проклятому. Это он предложил женить меня на ней… не бесплатно, конечно. Взял расписку… что выполню несколько тайных поручений.

— И ты согласился…

— А у меня был выбор? Если бы не согласился я, он нашел бы другого… лишь бы не тебя.

— Да чем я так ему поперек горла? — застонал Инвард, и сразу смолк, по-видимому, начиная постигать истину.

— Вот именно, — кивнула печально моряна, — вот именно. Если бы на ней женился ты, вскоре бы вы все выяснили и действовали сообща. А у него не осталось ни одной ниточки, из которой можно было сплести надежную петлю… на королевскую власть. Он уже тогда собрался захватить трон… и никогда не поверю, что не мечтал сам на ней жениться.

— Это было невозможно, — резко качнул головой адмирал, — на такой случай в законе очень строгие ограничения, у него не было ни одного шанса. Все знатные женихи поднялись бы против.

— Теперь я жалею только об одном… — Ральдис с ненавистью уставился на бывшего друга, — что они испортили мне такую красивую интригу. Я ведь не стал бы гасить фитилек… просто развязал тебя, убрал шнуры и сел напротив… чтобы умирая, любоваться на твое мертвое лицо и знать, что отомстил за двадцать лет каторжного существования. И за всю свою загубленную жизнь…

— Моряна… — предупреждающе произнес от окна Стан.

— Вижу, — кротко отозвалась правительница, стремительно метнулось к консорту и дотронулась серебристым пальцем до его лба, — спи.

— Я ничего не поняла, — растерянно призналась Ярослава, — что он имел в виду, когда говорил…

И вдруг Слава обнаружила то, что Стан назвал "штукой" и пристально уставилась на нее, начиная понимать, в опасности был не только адмирал, а и все они. Неизвестно, что именно за гадость нагревалось в медной плошке, закрепленной в хитроумной конструкции над маленькой масляной лампадкой, ясно только, что ничего хорошего её испарения не несли. И он отлично это знал, потому и пытался их выгнать… Славе даже стыдно стало за свой недавний гнев.

Вот только ее старший ничего сказать ей не дал.

— Не нравится мне тут, пойдем, поговорим в другом месте? Адмирал, ты как, сам дойдешь или помочь?

Услышав такое фамильярное обращение, Слава только накрепко сцепила зубы, крепясь изо всех сил, чтоб не сделать сыну ненужное замечание. В этом мире на вы называли только тех, кто был намного выше по положению. А Стан никак не желал считать себя кем-то вроде наемника ли прислуги.

— Сам дойду… спасибо тебе, что пришел. Извини за те слова…

— Я понял, не извиняйся. Ты очень здорово его провел, и отвлек внимание. Ну и Барри с Фанни молодцы, скрутили его просто профессионально. Ма, давай руку… ты что это так трясешься? Все уже о-кей.

Она вовсе не тряслась, это просто откатывала запоздалая тревога о старшем сыне… и о тех, что остались веселиться в королевской столовой… да и о себе самой. Слава судорожно выдохнула и тут же почувствовала прикосновение морянских рук к шее и сразу знакомое холодное отвращение, неприятие чужого вмешательства.

— Я же просила! — рассердившись, отстранилась землянка и с изумлением услышала в ответ тихий смех.

— Злость очень хорошо помогает прогнать другие чувства…

Некоторое время Слава шла молча, а когда адмирал решительно открыл одну из дверей, за которой оказалась залитая солнцем комната, то ли гостиная, то ли кабинет, судя по книжным шкафам, сконфужено пробормотала:

— Спасибо.

— Все в порядке, — моряна улыбнулась подбадривающе, и первая устроилась на широком диване. — Что это за комната?

— Это читальня. Вон там обычно сидит чтец, а тут королева и гости… занимаются своими делами и слушают чтение, — адмирал посмотрел на чуть озадаченное гладкое лицо и осторожно добавил, — королевская жизнь не такая уж веселая штука, нужно не менее половины периода проводить с гостями и посетителями. В замке постоянно кто-то живет, посланники других государств, люди, оказавшие королеве важные услуги… все те, кого нужно тщательно охранять. Здесь это проще всего.

— Надеюсь, мы не застрянем тут очень надолго, — неожиданно даже для себя выдала Слава и осеклась, а куда им идти, когда и в самом деле придет время выезжать из замка?

— Этот вопрос мы решим, — как-то кисловато сообщил адмирал, — хотя для вас тут тоже самое подходящее место… но собственный дом или имение королева обязана вам подарить.

— Для начала я хотела бы знать, — вскользь заметила русалка, — что там с моим домом? Надеюсь, там все в полной сохранности? Мои сестры много сил отдают наведению порядка и выращиванию цветов и целебных трав… они будут очень огорчены, если там что-то испорчено.

— Моряна! — Возмутился адмирал, уставившись на нее укоризненно, — как ты можешь? Да я пошлю туда всех садовников Дилла… они тебе травинку к травинке причешут…

— Просто тот дом я дарю Ярославе, все равно сама я тут бываю очень редко. И не хотелось бы преподносить разгромленное имущество, — невозмутимо сообщила моряна, — но согласна, что решить это можно и не сегодня.

— Моряна, — растерялась Слава, — мне, конечно, приятно… но зачем? Тина говорила, вы и так живете очень экономно… может не нужно? Действительно… королева что-то подарит.

— Так, поскольку все уже успокоились, давайте вернемся к консорту, — внезапно резко прервал деление недвижимости Стан, — а чтоб ни для кого ничего не повторять, я вызываю сюда Конса и Тину с принцами.

— Зачем?! — адмирал подскочил как укушенный, — пусть бы принцы развлекались! Им и так досталось!

— Инвард, — мягко произнесла моряна, — они успеют и отдохнуть и развлечься. Потом. Сейчас нужно все решить, раз и навсегда. Мы тебя чувствуем, и я и Стан, твоя боль уже сидит у меня в спине, как игла. И отлично понимаем, ты хочешь отодвинуть момент объяснения с детьми. Но это ошибочное решение. А кроме того, они немного неправильно понимают ситуацию. Мы не для того спасали королевство, чтоб вернуться к той же ситуации, в какой оно было до переворота. И свою половину победы я вовсе не собираюсь дарить Дагеберту… он, конечно, много перенес и много понял, но королем становиться ему рано. Да и нельзя, Хамшир только этого и ждет.

— И чего же ты хочешь? — подозрительно уставился на нее адмирал, даже кажется дышать забыл.

— В первую очередь, мирной и спокойной жизни объединенному государству людей и морян, — твердо произнесла русалка, и Слава мысленно поаплодировала достоинству и величию, с какими это было сказано.

— Но ведь это… — Инвард запнулся, не находя слов выразить то, что он испытал в тот момент.

— Что случилось? — в комнату почти бегом ворвался Конс, следом за ним влетели Тина, Тарос и Юна.

Майка отстала от них всего на один шаг.

— Сейчас объясним, — спокойно кивнул им в сторону диванов Стан, — только подождем принцев.

— Ты собираешься… — снова запнулся адмирал, и Ярославе вдруг стало смешно.

И грустно. Как же он напуган тем, что что-то опять встанет между ним, его любимой, и неожиданно найденными, но так до конца и не обретенными детьми. Как истово пытается сделать для них все, что в его силах, чтобы они почувствовали себя свободными и значимыми, даже не замечая, что тем самым напрочь перекрывает самому себе все пути к заслуженному счастью.

Мужественный человек, несколько минут назад спокойно смотревший в лицо собственного убийцы, боится слов осуждения, которые может обрушить на него плохо разбирающийся в людях и событиях озлобленный калека.

— Что здесь происходит?

А вот и он, легок на помине. Сидит, гордо выпрямившись, в своем кресле, и только сбившееся с высохших ног одеяло, да запыхавшаяся Адистанна свидетельствуют об их спешке.

Моряна медленно обвела взглядом присутствующих, но так и не обнаружила ни одного добровольца, сказать вместо нее те слова, что резко отрежут для всей страны и прежде всего для этих двоих путь к прошлому. Едва заметно усмехнулась и очень вежливо пояснила:

— Мы расследуем покушение на жизнь адмирала ле Бенедли и заодно составляем указ об изменении формы управления Сузердом и его статуса. Отныне он будет не королевством, а федерацией двух рас. И управляться будет соправителями. От своей расы управлять буду я, а от расы людей эту должность займет адмирал Инвард Ле Бенедли.