Предатель. Нелюбимая жена (СИ)

Глава 19

Десять лет назад

— Ну, как ты себя чувствуешь, Аль?

— Да уже нормально почти, — отозвалась трубка. Могли бы вечером погулять, если б предки не отправили на неделю под домашний арест.

Мне показалось, что я наяву увидела, как подруга закатила глаза.

— Всего на неделю? Меня бы папа на месяц оставил под замком и без телефона, если б хотя бы почувствовал от меня запах спиртного. Что уж говорить о большем.

Вчера мы с Алинкой и еще парой одноклассниц пошли играть в боулинг. Там к нам притусили старшие парни. Слово за слово… Ну и как-то так вышло, что Алинка с одним из них взялась пить пиво на спор. Я ее пыталась отговорить, но это же Алина. Короче говоря, упрямство и разница в весе с оппонентом сыграли с ней злую шутку. Настолько злую, что она сегодня осталась дома и не пошла в школу.

— Отстой. Ой, скорей бы уже окончить эту школу и свалить от предков подальше. Желательно на другую планету, — проговорила подруга. — Что там в школе нового?

— Ну, сегодня была самостоятельная по физике. Я поговорила с Ириной Александровной и упросила ее разрешить тебе написать ее завтра после уроков…

— Да что мне твоя физика, Жень? Сазонова сегодня с Климом сидела или нет?

Клим Черненко был безответной влюбленностью Али и еще десятка девчонок с нашей параллели. Все за ним бегали, как сумасшедшие. А он по-царски одаривал вниманием то одну, то другую. Всеобщей истерии я не разделяла. Даже если бы не Слава…

Во что в этом Черненко влюбляться? Тупой качок, который двух слов связать без мата не может.

— Ее сегодня тоже не было в школе…

— А Клим что? Спрашивал про меня?

— Нет… Он пришел только ко второму уроку и дрых на последней парте. А с третьего его историк выгнал…

Потянуло сигаретным дымом и я поморщилась. У нас сразу за школой несколько старых металлических гаражей постройки еще совковых времен. Туда ребята курить ходят и отношения выяснять потому, что рядом и из окон школы не видно происходящее.

— Женя, ты тут?

Я увидела как оттуда навстречу движется Клим и пара его дружков-отморозков Алекс и Ник. При виде меня на его лице расцвела довольная ухмылочка.

— О, Женя. Давай домой провожу!

— Это Клим? — крикнула аля в трубку. — Я не поняла…

— Спасибо, не надо, Клим, — ответила я, ускоряя шаг.

Отбила звонок, чтоб не отвлекал. Стало не по себе. Последний урок давно закончился и все разошлись по домам. А я задержалась чтоб подежурить… Яшин вызвался помочь. Точнее, как всегда, почти все сделать за меня. И вот он остался мыть пол, а я ушла… Лучше бы не уходила. Пошли бы домой вместе. Да, с ним скучно, но в то же время как-то…. Спокойно.

— Ой, а что это ты от меня нос воротишь, м, принцесса? Я что рожей не вышел для тебя?

— Клим, я не заинтересована в твоей компании. Дай пройти, пожалуйста.

— А если нет? — он преградил мне путь.

Я почувствовала от него запах спиртного. Только не это. Хуже трезвого отморозка только пьяный.

— Дай пройти!

Он схватил меня за руку. Я попыталась вырваться, но парень держал железной хваткой.

— Клим! Не трогай ее, — откуда ни возьмись появился Яшин.

Толкнул Черненко тот машинально разжал пальцы. Став между нами, Яшин сжал руки в кулаки.

— Отвали!

— У-у-у, Яшин, — заржал Черненко. — Такие слова знает… Отвали! Слышали, пацаны? У нашего ботана голосок прорезался.

Яшин замахнулся кулаком, но Клим успел среагировать и ударил первым. Я в ужасе завопила, когда Рома рухнул на асфальт. Очки соскочили с него и упали рядом чудом не разбившись.

— Не надо, пожалуйста! Ну, Клим! Кто-нибудь, помогите! — закричала я.

Увидела, что к нам бежит школьный охранник дядя Толя. Клим и его друзья бросились в рассыпную, а я села на корточки возле Яшина. Из-под руки, которой он зажимал нос, сочилась кровь.

— Ром… Рома…

— Все нормально, — прогнусавил он. Нащупал очки, дрогнувшей рукой нацепил их.

— Вот отморозь! Сильно тебя? Дай гляну? — склонился подбежавший дядя Толя. — Медсестра может еще на месте, идем в медпункт отведу. И ментов вызовем…

— Не надо! — Яшин резко поднялся на ноги. Убрал руку от лица и я увидела, как под глазом наливается синяк. Кровь из носа вроде бы не сочилась…

— Как это не надо? По Черненку ментовка давно уже плачет.

— Не бил меня никто! Я поскользнулся и упал…

— Яшин…

— Я серьезно, дядя Толя. Спасибо, но ничего не нужно. До свидания.

И, повернувшись спиной, пошел прочь.

— Ух, девчонки… Все из-за вас, — махнул рукой охранник.

— Ром… Ром, подожди, — я побежала следом за Яшиным.

Меня всю трясло, во рту словно пустыня образовалась. Не помню, бывало ли мне еще когда-то настолько страшно.

— Спасибо тебе большое, что помог.

— Да уж, — он прятал взгляд, — помог…

— Черненко, он придурок полный… Тупой качок.

— Угу, — хмыкнул Яшин.

Я увидела, что рукав его рубашки порван, на предплечье ссадина. Наверное, ободрал об асфальт, когда упал.

— Ром, ты руку содрал. А у меня перекись есть… Давай обработаю?

— Да не надо!

— Аха, инфекция еще какая-то попадет. Не надо! Идем туда, — кивнула на кособокую скамейку возле одного из гаражей.

Яшин дал себя увести. Сев на скамейку, я полезла в сумку. Перекись, марлевые салфетки, пластырь… У меня все семья врачи, так что в сумке сколько себя помню есть все для первой помощи.

— Поверни голову, — попросила я и, смочив салфетку, промокнула ею кровь с лица парня.

— Домой придешь, лед приложи, — сказала я.

Яшин застыл истуканом. Как будто даже не дышал, а на лице проступили алые пятна.

— Давай руку…

Когда смоченная перекисью салфетка соприкоснулась с пострадавшей кожей, Яшин дернулся, тихо зашипел и я торопливо подула на ссадину.

— Нужно потерпеть. Сейчас пройдет.

Синие глаза поймали мои и не отпускали. А они у него красивые. Ярко-голубые с густыми темными ресницами. Жаль, из-за очков это теряется.

— Сп-пасибо…

— Не за что, Рома. Это тебе спасибо, — сказала я, вставая со скамейки. — Ну, до завтра.

— Жень, а…

— Что?

— Н-нет. Ничего. Пока.

— Пока, — сказала я и зашагала прочь.

Наши дни

— Черненко отсидел, между прочим. За нанесение тяжких телесных, — сказала я.

— Ну, это было ожидаемо, — отозвался Яшин. — Жень?

Синие глаза смотрели в мои. Смотрели так, словно Рома давал мне заглянуть в свою душу. Читать в ней, как в открытой книге. И то, что я видела отзывалось внутри щемящим трепетом.

— Я…, - он качнул головой. — Давай еще прогуляемся?

Не хотелось домой. Не хотелось… Расставаться? Да нет, глупость какая-то. Но я скоро уеду. Что такого, если еще немного…

— Давай.

Рома расплатился по счету. Встав из-за стола подал мне руку. Галантный жест не ограничился всего лишь тем, что мне помогли подняться. Рома переплел наши пальцы и так, держа за руку, повел к выходу. У него была холодная рука. Она держала мою крепко, уверенно и в то же время я чувствовала, что она подрагивает. А еще я знала, что должна бы отнять руку, но… Поняла, что не хочу этого.

Мы вышли на улицу. Я думала, что пойдем в сторону машины, но парень повел в противоположную. К мосту.

Светили фонари. В кронах деревьев тихо шумел ветерок. Пахло летней ночью в большом городе. Как же давно я вот так не гуляла ночью пешком.

Со Славой — ни разу…

От того, что вспомнила о нем сейчас, в этот момент, стало гадко. Как долго еще он будет приходить в воспоминаниях, портя вот такие моменты….

— Женя? О нем думаешь?

Я поняла, что Рома все это время что-то говорил, а я… Не слушала.

— О себе, — призналась я. — Извини, что ты говорил?

Ночные огни скользили по мужскому лицу. Было видно, что Рома расстроен. Не верит мне…

— Что если перейти через мост на пляж, то можно увидеть звезды. Хочешь?

— Хочу…

Кроме нас на мосту были еще парочки. Юные, влюбленные, они шли, держась за руки. Смеялись, целовались.

Под нами тихо журчала река. В темной воде отражались огни. Подойдя к перилам, я посмотрела вниз, а потом вдаль, любуясь ночным городом. Полная луна взошла на небе, рисуя на реке золотистую дорожку.

Я чувствовала, что Рома стоит за спиной. Совсем близко. Настолько, что я чувствовала его дыхание на шее. А может быть это только казалось.

Мы молчали. Не неловко, нет. Слова были не нужны. Они только разрушали то волшебство, которое робко и медленно окутывало нас. А так, в тишине…

Рома увел меня на пляж. Там никаких фонарей, а потому видны звезды. Улегшись на лежаки, мы смотрели в небо. Рома показывал мне созвездия, рассказывал истории о них.

Он столько всего знал. Поразительно…. А еще умел рисовать словами образы так, что казалось, я вижу их наяву.

Становилось прохладно. Словно почувствовав, что мне некомфортно, Рома переместился на мой лежак. Обнял меня и это не вызвало неловкости. Мне было уютно в этих тяжелых мужских руках. Тепло. Так, словно я мерзла много-много лет и только сейчас отогрелась…

Разбудил меня рассвет. Открыв глаза я увидела, что лежу на груди у Ромы, а он не спит и смотрит на меня.

— Доброе утро.

Свет дня разрушил волшебство ночи. Стало неловко. Что я творю?

— М-м-м, — кое-как я поднялась. Все тело затекло от лежания на твердой поверхности еще и в одной позе.

— Жаль не видно, как солнце встает, — сказал парень. — А помнишь как мы классом рассвет встречали?

— Помню…

— И я. Как солнечные лучи играли на твоих волосах, делая их золотистыми. А кожу заставляли таинственно мерцать. Ты была самая красивая тогда. Ты и сейчас самая красивая.

От его слов по коже рассыпались мурашки. Сердце затрепетало в груди, разгоняя по телу горячую кровь.

— Сейчас вряд ли, — улыбнулась я. — Я, наверное, как енот выгляжу.

Провела пальцами под глазами и увидела на них черные точки. Ужас…

— Как очень красивый енот, — с улыбкой отозвался Рома. — Ладно, поехали. Сегодня всем на работу.

Работа. Реальность. Та, в которой всегда есть моя погибшая любовь.

Рома вызвал мне такси.

— Слушай, а тебя же брат на работу возит, да?

— Когда у нас совпадают рабочие дни. А что? — удивилась я.

— Да просто… Полина плохо переживает наш разрыв. Она слегка не в себе. Я не думаю всерьез, что она может тебе что-то сделать, но… Просто будь внимательнее, ладно?

Полина… Да, конечно, она та еще истеричка, но что она мне сделает? В волосы мне вцепится.

— Женя?

— Хорошо. Я поняла.

В этот момент приехало такси.

— До встречи, — сказал Рома.