Предназначено судьбой

6

Джиллиан стояла на приставной лестнице, покрикивая на рабочих.

— Да нет же, нет! Поднимите правый угол.

Она страдальчески поморщилась, увидев, что портрет накренился — того и гляди упадет. На портрете был изображен дедушка Дункана.

— Если вы уроните картину, — предупредила она работников, — я вам головы поотрываю!

Дни летели с бешеной скоростью. Джиллиан и не заметила, как миновал сентябрь и настал октябрь. Срок, установленный для женитьбы, приближался.

Джиллиан была по горло занята ремонтом в Брекенридже. О Дункане она почти не думала. Виделись они нечасто — три-четыре раза в неделю, да и то все больше на людях. Один раз он брал ее с собой на медвежью охоту, другой раз они вместе ездили в Гайд-парк любоваться экзотическими птицами из Перу, Китая и Индии. Все время рядом были друзья и знакомые графа. Невесту сопровождала Беатриса, так что поговорить по душам возможности так и не представилось.

Дважды приезжал Уильям Гэллоуэй, которому Джиллиан всегда была рада. Она уверяла себя, что ей нравится лорд Гэллоуэй, нравится его болтовня, его шутки. На самом же деле ей доставляло удовольствие быть рядом с Дунканом, слышать его голос, его смех. В такие минуты Джиллиан представляла себе, как он мог бы выглядеть без вуали и без шрамов, которые под ней скрываются.

— Вот так хорошо, — одобрительно сказала она рабочим. — Почти идеально. Теперь давайте следующую картину. Вон ту даму, с большими ушами.

Она указала на следующий из фамильных портретов. Стены в зале были заново оштукатурены и покрашены свежей краской. Настало время восстановить портретную галерею. Затем придет очередь коллекции оружия.

— Боже! Деточка, зачем ты забралась на лестницу? — воскликнула графиня, остановившись в дверях. Из-за ее плеча выглядывала Беатриса.

Джиллиан спустилась вниз.

— Хотела убедиться, что портреты будут развешены не вкривь и вкось, а как надо. Сверху виднее. — Она отряхнула пыльное платье. — Хорошо погуляли? Должно быть, лимонные деревья уже расцвели.

— Да, расцвели, — проворчала Дафна. — Несмотря на то, что садовник совсем за ними не ухаживал. Сколько раз я говорила Саймону, что веточки нужно подрезать чуть-чуть, а он кромсает их, как мясник.

Джиллиан улыбнулась. Сегодня графиня была в ярко-розовом платье с огромным декольте. Такой наряд был бы уместен для дамы пятьюдесятью годами младше, но Дафне — поразительное дело — вызывающее платье было к лицу. За минувшие недели Джиллиан успела хорошо познакомиться с графиней и знала ее гораздо лучше, чем своего жениха.

Очень скоро девушке стало ясно, почему все лакеи графини так молоды и хороши собой. В первый миг Джиллиан была шокирована, потом заинтригована. Графине уже перевалило за восемьдесят, но ее чувственность ничуть не угасла. Молодые красавцы готовили ей пищу, ухаживали за ней, работали в саду, а по ночам трудились на ложе своей госпожи.

— А я провожаю Дафну наверх. Она хочет немного подремать, — объяснила Беатриса. — Между прочим, тебе пришло письмо. Возьмешь сейчас, или положить тебе на кровать?

Джиллиан недоуменно нахмурилась. Почему это у сестры такой странный тон? Неужели письмо от?..

Джейкоб. Он снова написал ей.

— Я здесь уже закончила, — сказала Джиллиан. — Ты проводи Дафну, а я возьму письмо.

— Девочки, не нужно меня провожать! — воскликнула графиня и, понизив голос, добавила: — Пусть лучше меня проводит кто-нибудь из этих симпатичных маляров. — Она подмигнула.

Беатриса густо покраснела. Она привязалась к Дафне не меньше, чем Джиллиан, однако к фривольному поведению графини относилась с осуждением. Много раз Беатриса зачитывала пожилой даме цитаты из Библии, в которых осуждается распутство. Графиня не обижалась, а лишь от души веселилась.

Вот и сейчас она громко расхохоталась и стала подниматься по лестнице.

— Давай письмо, — потребовала Джиллиан.

Беатриса спрятала руку за спину.

— Джилли, этому нужно положить конец, — прошептала она.

Джиллиан схватила ее за плечи:

— Письмо!

— Я сама напишу ответ. Объясню Джейкобу, что ты выходишь замуж за графа.

Джиллиан сердито скрестила руки на груди.

— Да перестань же ты упрямиться. Я вижу, он тебе нравится. Ты так на него смотришь! — Беатриса покачала головой. — А он все время пялится на тебя. Ей-богу, Джилли, он уже наполовину в тебя влюблен.

— Ты правда так думаешь? — просияла Джиллиан. — По его поведению не скажешь.

Беатриса отпрянула.

— С Джейкобом Брентвудом у тебя не будет никакого будущего. Он всего лишь мальчишка. А Дункан — настоящий мужчина, который хочет на тебе жениться. Пораскинь мозгами, Джилли. Ты ведь не любишь сына священника. Ты просто влюблена в саму любовь.

Джиллиан прикусила губу. Сестра видела ее насквозь. Дело в том, что с каждым днем Джиллиан думала все меньше о Джейкобе и все больше о Дункане. Когда она закрывала глаза, то видела перед собой лицо графа, представляла, как он обнимает ее, страстно целует. Но все это были лишь грезы — Дункан ни разу не попытался ее поцеловать.

— Даже если я решу исполнить волю моего отца, все равно нужно ответить Джейкобу. Я не могу поступить с ним так жестоко, — сказала она.

— Так ты согласна выйти замуж за графа? — облегченно улыбнулась Беатриса. — И правильно. Мне кажется, этот брак будет счастливым.

Джиллиан насупилась:

— Счастливым? — Она забрала у сестры письмо. — Как я могу быть счастливой, украв у тебя жениха?

Беатриса опустила взгляд, глядя на неровный паркет (полами плотники еще не занялись).

Джиллиан задумалась, помахивая письмом. Может быть, Беатриса права? В самом деле, что бы они с Джейкобом стали делать, даже если бы убежали? Где бы они жили? Как прокормили бы детей? С другой стороны, еще неизвестно, как сложится ее жизнь с графом. Вдруг он вообще никогда не снимет свою вуаль? Можно ли достучаться до его сердца? Станет ли он любить ее?

Щеки ее стыдливо зарумянились. Джиллиан и сама не заметила, как это произошло, но Дункан сумел приворожить ее. Неужели правда?

Она медленно распечатала письмо и прочла его.

— Ну, что он пишет? — не выдержала Беатриса.

— Хочет встретиться. — Джиллиан аккуратно сложила листок. — В одной таверне, на Хеймаркете, возле парка. Сегодня после полудня. Он уже сейчас ждет меня там.

Беатриса с тревогой посмотрела на младшую сестру:

— И ты хочешь с ним увидеться?

— Конечно! Я же не трусиха.

— Ну уж нет! Ты избавишь его и себя от лишних страданий, если откажешься от этой встречи. Представь, что будет, если об этом узнает граф! Ведь он вызовет Джейкоба на дуэль, у него будут для этого все основания. И Джейкоб умрет.

Джиллиан глубоко вздохнула.

— Но отделаться запиской было бы слишком жестоко. Я ведь сама написала Джейкобу первая и сказала, что хочу его видеть.

— А сейчас? Все еще хочешь?

— Нет, — прошептала Джиллиан. — Не очень… Мы с ним разные. Просто он первый… обратил на меня внимание.

— И еще это был запретный плод, верно?

— Наверно… — вконец смутилась Джиллиан.

Беатриса решительно отняла у нее письмо.

— Я съезжу вместо тебя. Скажу ему, что ты решила повиноваться воле отца.

Джиллиан встрепенулась:

— Как ты думаешь, я Дункану небезразлична? Ведь он почти не обращает на меня внимания. Живем под одной крышей, а видимся так редко.

— Он занятой человек, Джил. Погоди, вот уплывете в Америку и там все время будете вместе.

Джиллиан представила себе, как плывет через океан в одной каюте с чужим мужчиной, и ей стало не по себе. Эта мысль одновременно испугала и возбудила ее. Как все-таки относится она к Дункану — нравится он ей или нет? Она сама не знала, как ответить на этот вопрос, но понимала, что за последние недели ее отношение к графу изменилось.

— Я поступлю так, — решила Джиллиан. — За Дункана я выйду, но с Джейкобом объяснюсь по-честному. Он имеет на это право.

Беатриса вздохнула:

— И тебя не переубедить?

— Нет.

Старшая сестра обняла младшую, прошептала:

— Тогда будь осторожна, ладно? А если кто-нибудь спросит, куда ты подевалась, я скажу, что ты поехала в город выругать штукатуров за плохую работу.

— Спасибо.

Джиллиан осталась в коридоре одна, Беатриса скрылась за углом.

Итак, принято решение, от которого будет зависеть вся жизнь. Она выйдет замуж за Дункана Родерика, станет графиней Кливз, научится любить этого человека. Обратного пути нет.

Джиллиан с улыбкой вышла в зал. У нее было такое чувство, будто она только что начала новую жизнь. Оставалось только попрощаться с Джейкобом по-доброму. Отныне она займется Дунканом вплотную. У него нет времени для собственной невесты? Ничего, найдется. Прежде всего она пригласит его на ужин тет-а-тет, причем сегодня же вечером. Пусть слуги накроют стол в саду. Свечи, лунный свет — очень романтично. Граф будет поражен в самое сердце.

Джиллиан быстро шла по галерее, свернула за угол и неожиданно на кого-то наткнулась.

— Ой, извините!

Это был Алджернон. Неподалеку маячил Атар, немедленно спрятавшийся в тень.

Снова этот тип, раздраженно подумала девушка. Она старалась как можно реже встречаться с Алджерноном, но кузен, как назло, постоянно путался у нее под ногами, причем норовил встретиться с ней где-нибудь в темном углу, наедине.

— Я вас не ушиб, милая? — заботливо обхватил ее за плечи Алджернон.

— Нет, все в порядке.

Она отшатнулась и высвободилась.

Кузен опять вырядился как попугай. Сегодня он был во всем красном и розовом, даже на шляпе покачивалось пышное розовое перо.

— Извините за неловкость. Я не слышала, что вы идете.

Интересно, подумала она, не мог ли он слышать, о чем я говорила с Беатрисой?

Алджернон не торопился уходить.

— Давно не видел вас, дорогая родственница. Как поживаете? Надеюсь, мой грубиян-братец вас не обижает?

Джиллиан нахмурилась. Ей не нравилось, что Алджернон все время пытается говорить про Дункана гадости.

Холодно улыбнувшись, она сказала:

— Нет, Дункан ведет себя совершенно безупречно. Я жду не дождусь свадьбы.

Алджернон запрокинул голову и расхохотался:

— Безупречно? Этот кошмарный урод не может вам нравиться! Бросьте, милочка, со мной вы можете быть откровенны. — Он сделал шаг вперед, прижав Джиллиан к стене. — Он вас страшит?

— Вовсе нет.

— Я же знаю, он кричит на вас, ругается, обзывает всякими обидными прозвищами, принуждает вас к тому, на что не согласится до свадьбы ни одна порядочная женщина.

Джиллиан фыркнула:

— Какие глупости!

Алджернон крепко взял ее за локоть.

— Скажите мне правду, — прошептал он, облизнув выступившие под носом капельки пота. — Я помогу вам.

Джиллиан стиснула зубы — пальцы у кузена оказались на удивление сильными.

— Сейчас же отпустите!

— Все это по праву принадлежит мне, — возбужденно прошептал он, дыша ей в лицо. — Титул, деньги — все мое! И все ко мне вернется! Дело будет снова разбираться в суде, и я опять стану графом.

— Немедленно меня отпустите! — зашипела Джиллиан, пытаясь высвободиться. — Вы делаете мне больно.

Но он, наоборот, придвинул ее к себе так, что ее грудь прижалась вплотную к его красному камзолу.

— Скажите, что станете моей женой. Я согласен. В этом случае вы все равно станете графиней.

— Вашей женой? — брезгливо поморщилась Джиллиан. — Я бы не вышла за вас, если бы вы были герцогом или даже королем, черт бы вас побрал! — Она дернулась, двинула его локтем в живот и гневно воскликнула: — И не попадайтесь мне больше на глаза, ясно? Иначе я расскажу обо всем Дункану, и он вышвырнет вас за дверь! Если бы не его доброта, вы бы уже сдохли от голода!

Алджернон ахнул:

— Да как вы смеете так разговаривать со мной, неблагодарная тварь!

Его лицо побагровело от ярости, когда он перешел на крик:

— Я пытался спасти вас от этого зверя! Я предлагал вам жизнь, которой вы достойны, а вы столь гнусным образом осмеяли меня! Изо рта у него летели брызги слюны. — Вы совершили непоправимую ошибку, дорогая Джиллиан, — Алджернон понизил голос до шепота, и теперь его речь звучала все более угрожающе. — Непоправимую. Я не тот человек, с которым можно враждовать.

— Держитесь от меня подальше! — гневно прервала его Джиллиан. — А ваших пустых угроз я не боюсь!

Она бросилась вон по коридору, свирепо бормоча:

— Мерзкий хорек!

На самом деле Алджернон изрядно ее испугал. Сразу видно, что у этого субъекта не все дома. Может быть, все-таки рассказать Дункану о случившемся? Но что будет тогда со злосчастным кузеном? Дункан наверняка выгонит его взашей. А может быть, даже убьет.

В большой гостиной Джиллиан увидела самого графа. Он наблюдал за работой мастеров, недоверчиво улыбаясь. Шестеро рабочих развешивали по стенам доспехи и оружие. Гостиная сияла чистотой и свежей краской, паркет был тщательно отполирован, мебель починена, кресла обиты синим бархатом. Сразу было видно, что Джиллиан времени даром не теряла.

Надо отдать девчонке должное. Вообще-то Дункан позволил ей хозяйничать в доме сгоряча, не подумав. Однако, как докладывал Атар, Джиллиан отнеслась к решению задачи ответственно. Дункан рассчитывал лишь на то, что невеста, оказавшись при деле, избавится от скуки. Уже одного этого было бы достаточно. Однако оказалось, что Джиллиан способна творить чудеса. И еще он никак не рассчитывал, что она потратит такую уйму денег.

— Осторожно! — крикнул один из рабочих. — Джимми, берегись!

Помост накренился, и Дункан едва успел подхватить тяжелый мушкет с примкнутым багинетом.

— Чтоб вы провалились! — взревел граф, когда железо рассекло ему ладонь. — Смотри, что делаешь, болван, иначе я тебе этим мушкетом череп раскрою!

Он швырнул ружье перепуганному рабочему и прижал ладонь ко рту.

— Господи! — воскликнула Джиллиан. — Дункан, вы ранены?

Она со всех ног бросилась к графу.

— Ерунда. Обычная царапина.

— Нет, покажите.

Она потащила его за собой к окну, чтобы лучше рассмотреть порез.

— Видите, кровь!

Она осторожно промокнула кровь подолом фартука.

Дункан не мог сдержать улыбки. Его невеста была наряжена сущим пугалом: какой-то нелепый чепец, старое платье, белый фартук. Лицо Джиллиан было перепачкано грязью, руки тоже. В таком виде она ему определенно нравилась.

— Не беспокойтесь, мисс. Мне случалось получать раны в сражениях, так что я обладаю кое-каким опытом. Эта царапина жизни не угрожает.

Однако он не сделал ни малейшей попытки высвободить руку. Ему нравилось стоять рядом с ней, вдыхать сладкий аромат ее кожи. Он почти ощущал вкус ее губ.

Джиллиан смотрела на него снизу вверх, все еще сжимая его ладонь.

— Что такое? — застенчиво улыбнулась она. — Почему вы на меня так смотрите?

— Я подумал, что вы очень красивая.

Комплименты Дункан говорить не умел. Для него всегда было загадкой, как угодить женщине. Поэтому он честно сказал то, что думал.

Джиллиан смотрела на него с явным удивлением. Еще бы! За последнюю неделю он не перемолвился с ней и парой слов, и тут вдруг такое признание.

— Вы, кажется, намерены ухаживать за мной, сэр?

— Нет, — он обнял ее за талию, — я намерен поцеловать вас.

И прежде чем она успела возразить, он припал к ее нежным, розовым губам. К его большому удивлению, девушка не отпрянула, а ответила на поцелуй. Край его пурпурной вуали прикрыл ее бархатистую, молочно-белую щечку.

— Джиллиан, — прошептал Дункан, — вы чудесны, как утренний дождь.

Она не сопротивлялась, и он поцеловал ее вновь, на сей раз крепче и уверенней. Его язык проскользнул ей в рот.

Руки Джиллиан, действуя как бы сами по себе, обвились вокруг его шеи. Дункану даже показалось, что девушка едва слышно простонала. Поцелуй становился все более глубоким и самозабвенным.

Когда Дункан наконец отодвинулся, дыхание его было прерывистым, а карие глаза Джиллиан затуманились. Выяснилось, что вуаль — не помеха поцелуям. Кажется, девушке поцелуй понравился не меньше, чем графу.

— Я не знаю, что и сказать, — прошептала Джиллиан, смущенно отводя взгляд.

Он нежно провел пальцем по ее губам.

— Не нужно ничего говорить. Скоро вы станете моей женой, Джилли. Очень скоро. А муж с женой все время целуются.

— Это всегда так приятно? — Она посмотрела ему прямо в глаза. При этом ее глаза сияли. Потом потрогала свои губы, которые он только что целовал. — А я думала, что поцелуи уже вышли из моды.

Дункан погладил ее по руке. Он был доволен и собой, и ею. Может быть, жена — это не так уж плохо. Кто бы мог подумать!

— Вышли из моды? Не знаю. Но от этого поцелуи не стали менее приятными.

Она положила руки ему на грудь, и Дункан ощутил тепло ее ладоней. Оказывается, она совсем вскружила ему голову. Черт подери!

— Может, поженимся прямо сейчас? — страстно прошептал он. — Договор-то подписан. При желании это можно осуществить нынче же вечером.

Он сам не понял, как у него вырвались эти слова.

— Нынче вечером? — Ее голос дрогнул. — Вы шутите!

Дункан уже раскаивался. Временное умопомрачение — вот как это называется. Просто он на миг представил себе, как подхватывает Джиллиан на руки, несет ее в спальню, срывает с нее платье и занимается с ней любовью до тех пор, пока солнце не уйдет за горизонт…

— Нет, я серьезно. Если хотите — это можно устроить.

Джиллиан улыбнулась и опустила глаза. Он чувствовал на щеке ее горячее дыхание.

— Нет, не сегодня. Давайте подождем. В конце концов, осталось всего две недели.

Она вновь взглянула на него, и Дункан понял, что впервые Джиллиан не видит вуали, закрывающей половину его лица. Она видит перед собой человека, мужчину.

— Радостное ожидание — это тоже неплохо, — лукаво заметила она.

— Ну хорошо, — нехотя согласился он, с трудом разжимая объятия. — Если вы так хотите, я подожду.

Она улыбнулась ему так, что у Дункана защемило сердце.

Улыбка не сходила с его лица, и когда она выходила в коридор. Дункан тоже улыбался, направляясь к себе в кабинет. Впервые за долгие годы он напевал на ходу. Когда-то, давным-давно, он пел эту песню своему умирающему маленькому сыну.