Преследуя судьбу

Восемнадцатая глава. Ноа

Я отпустил Морган, позволив ей уехать, обдумывая свои слова и даже удивляясь самому себе. Этот поцелуй. Черт. Я жаждал ее больше. В такие моменты мне нужен свой собственный дом, своя комната, где я мог бы дрочить часами, а еще лучше — вернуть ее и трахать ее прекрасное тело.

Чем дольше я еду домой, тем дольше мои мысли задерживаются на ней. Что, блядь, в ней такого, чтоона так действует на меня? Запутавшись в своих чувствах, я нажимаю кнопку набора номера на мобильном и вызываю доктора Кейт.

— Вазз ап! — кричит она в трубку.

— Каждый разговор будет начинаться таким образом? Ты опоздала лет на пятнадцать, — жалуюсь я.

— Я слегка навеселе, — Кейт икнула, а затем хихикнула, — У нас была вечеринка после работы, и кто-то принес шикарное шампанское. И меня затащили в караоке с японскими бизнесменами.

— Выбор песни? — спрашиваю я, забавляясь.

— «Livin' on a Prayer», — быстро отвечает она, — Ты должен придерживаться классики.

— Итак, я встретил Скарлетт сегодня вечером…

— Ты серьезно? Какая она на самом деле? Она такая же красивая, как в кино? Ее сиськи настоящие или фальшивые?

— Да, настоящие, и довольно милые.

— Милые? Ты говоришь о Скарлетт Уинтерс или о моей бабушке?

— Я поцеловал Морган, — пролепетал я, сам не зная почему.

— О… — Кейт надолго замолкает. Я предполагаю, что ее состояние опьянения задерживает ее мыслительный процесс, — Французский поцелуй или австралийский?

— Прости? Австралийский поцелуй? Что это, черт возьми, такое?

— Несколько австралийских парней, с которыми я спала, когда была моложе, часто так говорили. Ну, знаешь, поцелуй под землей, — игриво намекает она.

Я смеюсь над тем, как бы я хотел поцеловать ее по-австралийски. На самом деле, сейчас я только об этом и думаю. Проклятая Кейт.

— Спасибо за наглядность. Я собираюсь пойти домой и подрочить на мысль об австралийском поцелуе. О, подожди… — я преувеличиваю, — я не могу, потому что я остаюсь в зоопарке.

— Чарли убьет тебя за такие слова.

— Нет, она называет это зоопарком, а она — хозяин зоопарка, — шучу я.

С огромным вздохом я даю волю своему разочарованию: — Мне действительно нужно собственное жилье.

— Извини. Может, тебе стоит сделать Морган сюрприз? Постучи в ее дверь с бутылкой шампанского и в плаще, под которым ничего нет.

— Во-первых, я не знаю, где она живет. Во-вторых, мужчины так не поступают. Халява — это не круто. По крайней мере, под плащом, — я перевожу разговор на более серьезный тон, — Кейт, что это значит? Я никогда не хотел целовать женщину, но она меня разозлила. Я был так зол на нее за то, что она, во-первых… бросила меня, а во-вторых… за то, что она солгала о том, что она сестра Скарлетт.

— Она сестра Скарлетт, — восклицает Кейт. Я киваю, хотя она меня не видит, — Ладно, вот оно. Тебе не понравится то, что я скажу. Ты хочешь ее только потому, что она не хочет тебя. Ты всегда привык щелкать пальцами и затаскивать женщину в постель. У нее явно что-то происходит, а ты не тот человек. Отпусти это, и если она захочет тебя, она сделает это.

— Мне не нравится этот совет.

— Конечно, не нравится, — рычит она, — Потому что это значит, что ты не получишь секса так, как получаешь его сейчас. А как насчет Скарлетт?

— Она кинозвезда, Кейт.

— Ага… только не Морган, верно?

Я выпустил разочарованный вздох, когда Кейт громко крикнула — Ты долбаный придурок. Перестань сигналить, чертов набалдашник.

Отстранившись, чтобы спасти свои барабанные перепонки, я жду, пока она закончит свою тираду. Это продолжается еще минуту или около того, ее ругательства не перестают меня удивлять.

— В любом случае, как у тебя дела? — спрашиваю я, стараясь быть хорошим другом, — Лекс упомянул, как ты была занята.

— Да, очевидно, слишком занята, чтобы иметь хоть какую-то жизнь.

— Посмотри на это с другой стороны?

— Ага, и как же?

— Я не уверен, — признаюсь я, — Но разве не лучше быть одиноким, чем состоять в испорченных отношениях?

— Братан, мне нужно потрахаться, — Кейт смеется, — Это свидание, на которое я ходила прошлой ночью…

— Подожди, — останавливаюсь я на середине шага, — Ты не сказала мне, что идешь на свидание?

Я немного раздражен, что она ничего мне не сказала, особенно потому, что это было связано с другим мужчиной, а все остальное она мне практически рассказывает. Мы разговариваем почти каждый вечер. Иногда по телефону, а иногда просто переписываемся. Последние несколько ночей мы не общались, так как Кейт была занята на работе.

— Да, я это сделала, ирландец.

— Эм, нет, ты этого не сделала.

— Ты уверен? — спрашивает она, — Ну, я пошла на это свидание, и на этом история закончилась.

— Он не мог быть настолько плохим.

— Его Джон принадлежал лепрекону.

— Ты трахалась с ним? — возмущенно воскликнул я.

Перемена в моем настроении застает меня врасплох. Я устал, расстроен — вот и все. Я должен быть счастлив, что Кейт наслаждается своей одинокой жизнью, а не диктуется легкомысленными эмоциями.

— Нет, — тянет она, — Он как бы выпалил это, и что ж, я ушла.

Я вздыхаю с облегчением, не понимая, почему это меня беспокоит.

— Я даже не собираюсь спрашивать, как мужчине это удается. Я чувствую себя оскорбленным как мужчина. Но послушай, тебе никто не нужен. Перестань позволять Чарли и девочкам морочить тебе голову.

— Ты прав. Мне не нужен мужчина. У меня есть ты, мой сучий мальчик.

— Назови меня так еще раз, и ты за это поплатишься, — я смеюсь в трубку.

— О, я так боюсь. Ты идешь на меня со своими большими мускулами? — Кейт хихикает, — Слушай, мне нужно заскочить в лифт. Будь хорошим мальчиком. Не делай ничего такого, чего не сделала бы я.

— Дельный совет, — улыбаюсь я, — Пока, секси.

— Да, да… пока, сучий мальчик.

Мне снился один из тех снов, когда ты падаешь, и в тот момент, когда ты вот-вот ударишься о землю, уверенный в своей смерти, ты просыпаешься, обливаясь потом. Мои грудь двигаются вверх и вниз, пока я пытаюсь перевести дыхание. Я поворачиваюсь к своему мобильнику, чтобы посмотреть время — три часа. Уф. Я ворочаюсь, пытаясь уснуть, но все, что я вижу, — это лицо Моргана.

То, как она почти растворилась во мне, когда мы целовались.

Черт! Подави этот чертов стояк.

Я продолжаю лежать без сна до самого восхода солнца с огромным стояком, который невозможно укротить. Поправка, я ничего не делаю, чтобы его укротить. Моя обстановка, учитывая, что это дом Чарли и Лекса, заставляет меня чувствовать себя так, будто мама живет в соседней комнате. Неловко и неуютно. Мне нужно найти какой-то другой способ выпустить огромное напряжение, нарастающее внутри меня.

Обычная пробежка и быстрая тренировка в спортзале немного снимают напряжение, но только до тех пор, пока я не иду в душ. Проводя мылом по руке, обратно на грудь, затем вниз, я должен думать о чем-то другом, чтобы отвлечься. И вот я начинаю думать о жизни дома. Чем занимаются ребята, особенно о том, продолжил ли Бенни свои отношения с Роуз. Я не получил ответа от мамы после того, как написала ей пару раз. Имея собственный небольшой бизнес в качестве декоратора интерьеров, она работает странные и долгие часы.

— Дядя Ной! — раздаётся стук в дверь ванной, затем еще стук. Он продолжается, как удар барабана.

Я выключаю воду и хватаю полотенце, обертывая его вокруг себя. Чем дольше я молчу, тем сильнее стук. Клянусь Богом, эти чертовы дети.

— Что такое, Амелия? — спрашиваю я со стоном.

— Это Эва, дядя Ной! — снова стук.

Наконец я сдаюсь и открываю дверь: — Да, Эва.

— Доброе утро, — ее улыбка, милая и нахальная, расплывается по лицу. Она все еще в своей розовой пижаме с Минни Маус и соответствующих тапочках.

— Доброе утро, Эва, — мягко улыбаюсь.

Она поднимает мой телефон к груди и говорит: — Ты получил сообщение от твоей девушки.

Я тут же забираю его у нее: — Эва, мы говорили об этом. Ты не должна играть с моим телефоном.

Ее губы дрожат, но ей удается сдержаться: — Прости, дядя Ной. Я играла в твою игру. Смотри! — онапоказывает на игру, — Я сделала все эти дополнительные вещи, — говорит она взволнованно.

— Ты использовала все мои монеты? — спрашиваю я в легкой панике.

— Ага.

Не волнуйся. Тебе понадобился всего лишь год, чтобы накопить эти монеты и драгоценные камни. Это явно не проблема первого мира. Люди умирают в Африке. Ты можешь справиться с этим. Эта дурацкая игра — ненужная зависимость.

Я хочу, чтобы человек заплакал огромными уродливыми слезами о часах, проведенных впустую, собирая эти монеты, круглосуточно, по часам.

— Оставь это… — скандирую я.

— Дядя Ной, почему ты поешь песню Frozen?

— Эва, — говорю я как можно спокойнее, — Мне нужно одеться.

Она улыбается и радостно выбегает из комнаты. Тем временем у меня начинается нервный срыв. Я не могу без помех принять душ, мой телефон постоянно трогают. Мне нужно уединение! Я не могу затягивать с поисками квартиры. Как только у меня появится свободная минутка на этой неделе, я найду себе риэлтора.

Это сообщение от женщины, с которой я познакомился в прошлом году. За год она успела выйти замуж и развестись. Я игнорирую сообщение, не желая общаться с человеком, у которого столько эмоционального багажа.

Прежде чем переодеться, я сажусь на кровать и решаю написать Морган, чтобы узнать, свободна ли она, чтобы встретиться сегодня. И чтобы убедиться, что она не откажется от нашего соглашения.

Я: Доброе утро. Ты свободна сегодня? Я могу пообедать в полдень. Пожалуйста, скажи, что ты свободна. Это утро уже надрало мне задницу.

Отлично. Как будто это не прозвучало как отчаяние и нужда. Она мгновенно отвечает, сразу же поднимая мое настроение.

Морган: И тебе доброе утро. Как это возможно, что тебе надрали задницу до шести утра? Рано встаешь, да? Конечно, я могу пообедать. Я напишу тебе подробности, когда буду в офисе.

Это слишком просто, как стрелять в рыбу в бочке.

Я: Да, я рано встаю. Но, детка, поверь мне, это стоит того, чтобы подождать.

На экране появляется пузырек, и я срываю полотенце, пока жду ее сообщения, и надеваю боксеры.

Морган: Я вляпалась в это, не так ли? Ладно, ладно… Ной 1, Морган 0. Увидимся за обедом, и убедись, что ты хорошо себя ведешь. В конце концов, мы будем на людях.

Я смеюсь вслух, удивляясь ее чувству юмора. В нашей вчерашней конфронтации есть что-то освежающее. Наконец-то все секреты были раскрыты, и теперь я могу узнать, какая она на самом деле. Мои пальцы быстро печатают, с нетерпением ожидая ее ответа.

Я: Многое может происходить под столом. Но я буду вести себя хорошо, если ты этого хочешь.

Я надеваю остальную одежду и возвращаюсь в ванную, чтобы быстро уложить волосы. Когда я подхожу к кровати, на моем мобильнике, лежащем на одеяле, есть сообщение от нее.

Морган: Я многого хочу, Ной. Но жизнь не всегда складывается именно так.

Она не говорит ничего неправильного. Посмотри, куда завела меня жизнь. Будь моя воля, ребята простили бы меня, и жизнь продолжалась бы на родине. Но вот я пытаюсь понять, как легко наш разговор стал таким серьезным.

Полдень не мог наступить достаточно быстро. Я встречаюсь с ней в ресторане, который она предложила, как обычно, рано утром. Когда уже далеко за полдень, я думаю только об одном — она снова меня бросила. Как раз когда я собираюсь написать ей сообщение, она врывается в дверь в состоянии паники.

— Мне так жаль! — она торопится, — Мой телефон сдох, решил сделать случайное обновление и не включается. Потом у этого идиота спустило колесо, что привело к огромной пробке. Я бы написала тебе, но…

Я касаюсь ее руки. Ее дыхание замедляется. Затем ее лицо расслабляется, когда мы вдвоем садимся.

— Все в порядке, — говорю я с ободряющей улыбкой, — Просто нам нужно вино.

— Я не могу пить. У меня через час встреча с руководителями студий, — говорит она мне, но я вижу, что она разочарована.

— Подожди, — говорю я серьезным тоном, — Ты имеешь в виду, что я не могу напоить тебя? А как еще ты тогда ляжешь со мной в постель?

Ее глубокие голубые глаза кокетливо пляшут, наблюдая за мной, она изо всех сил пытается скрыть ухмылку за меню, которое высоко сидит на столе. Она такая милая и красивая. И я просто хочу увидеть ее улыбку миллион раз и целовать каждый сантиметр ее мягких розовых губ, пока улыбка не сменится соблазнительным стоном.

— Не стесняешься сказать, то что ты хочешь, да? — отвечает она с ухмылкой.

— Я рано встаю, помнишь?

Она открыто смеется, качая головой. Официантка, работающая сегодня, подходит и узнает наш заказ. В ресторане подают качественные блюда, и Морган не стесняется заказывать еду приличного размера.

Я говорю официантке, что буду то же самое, не интересуясь едой и больше интересуясь Морган. Заметно, что официантка задерживается достаточно долго, чтобы я поднял взгляд и увидел, чего она ждет. После «минутной неловкости» она уходит.

Морган делает глоток воды из своего стакана, ставит его на место и снова обращает свое внимание на меня. В отличие от всех остальных случаев, она поддерживает зрительный контакт, с любопытством глядя на меня.

— Значит, куда бы ты ни пошел, везде происходит именно это? Женщины просто хотят любви Ноя?

— Нет, — говорю я ей, наклоняясь вперед и опираясь локтями на край стола, — Есть одна женщина. Заноза в заднице, правда. Она против любви Ноя. Наверное, идет домой к своему кошачьему приплоду и втыкает булавки в куклу вуду Ноя.

Она молчит, снова подносит стакан с водой к губам, пряча игривую улыбку.

— Итак, расскажи мне… — начинает она, — Ты недавно в Лос-Анджелесе. Почему именно здесь?

Это было бы идеальное время, чтобы честно рассказать, почему я сюда приехал, но что-то предупреждает меня о том, что быть слишком откровенным в этот момент может быть не очень хорошей идеей. Поэтому я сдерживаю информацию, сводя тему к минимуму.

— Давай посмотрим. Дома все усложнилось. Моя двоюродная сестра живет здесь. Я хотел начать что-то новое, и, к счастью, ее муж владеет очень известным издательством, и ему нужен был кто-то, кто будет руководить отделом маркетинга здесь, в Лос-Анджелесе.

— Сложные? В смысле сложные отношения? — она поджала губы и покачала головой.

Должен ли я сказать ей сейчас, что я не вступаю в отношения? Нет смысла давать ложную надежду. А если у меня нет отношений, то чего именно я пытаюсь добиться?

Ты хочешь, чтобы она была с тобой в постели.

Ты хочешь укрепить свою уверенность, потому что в последнее время ты сомневаешься во всем, что происходит в твоей жизни.

— Это касалось женщины, но нет, не отношений, — я перехожу на более мрачный тон, приглашая ее оставить эту тему.

Она, кажется, уловила мой тон, опустив глаза на стол, а затем ее выражение лица сменилось на огорченное. Я тут же сожалею, что не был честен, и извиняюсь, положив свою руку на ее, чтобы восстановить связь между нами.

Подняв глаза на меня, она осторожно убирает руку и заставляет меня улыбнуться.

— Так ты живешь у своей кузины и ее мужа? — спрашивает она, меняя тему.

— И двумя дочерьми. Отсюда… мои утренние хлопоты. Знаешь ли ты, что дети способны вторгаться в твою личную жизнь так, как ты и представить себе не можешь?

— Да, — она усмехается, — Это сумасшествие, что самые маленькие вещи, которые ты воспринимаешь как должное, становятся немного неуместными, когда у тебя есть дети.

— Ты много времени проводишь рядом с ними? — осторожно спрашиваю я.

— Да, только близкие родственники, — честно отвечает она, — Скарлетт их терпеть не может. Но никогда не говори ей, что я тебе это сказала.

Я медленно киваю головой, наблюдая за тем, как ее глаза пристально изучают мое лицо.

— Мне нужна своя квартира. Ною нужно много личного времени, — намекаю я.

— Я могу только представить, — говорит она, глаза расширены, губы мягко расходятся.

Эти губы. Мне нужно что-то с ними сделать. В ресторане многолюдно, вокруг нас сидят люди. Конечно, украсть всего один поцелуй не будет неуместно?

Официантка возвращается с нашей едой, отвлекая меня хотя бы на мгновение.

Мы немного поговорили о работе.

Она рассказывает мне, как пришла в этот бизнес и почему не позволяет своим отношениям со Скарлетт стать достоянием общественности.

— Я не заинтересована в том, чтобы быть в центре внимания. Вот почему я называюсь своим вторым именем. Таблоиды стали бы преследовать меня, если бы узнали, что я ее сестра.

— А Бентли?

— Просто случайное имя, которое я выбрала, — откусив кусочек рыбы, она аккуратно жует, глотает, затем вытирает рот салфеткой, — Насколько хороша эта рыба?

Я соглашаюсь, чтобы не отвлекаться от темы: — Почему Скарлетт сказала мне, что вы сестры?

— Я не знаю. Ты ей очень нравишься… — замялась она.

— Но ты мне очень нравишься, — говорю я ей.

Она держит мой взгляд, глаза неподвижны и слегка сужаются, когда она наклоняет голову, обнажая шею. Кожа, мягкая и съедобная, сводит меня с ума. Я хочу попробовать каждый ее сантиметр. Распустив волосы, она намеренно откидывает их на одну сторону, открывая мне полный вид на свою пышную грудь.

— Правда, Ной? — прошептала она, чуть выше шепота.

Наклонившись и взяв ее руку в свою, я целую костяшки ее пальцев, прежде чем прошептать: — Да, Морган. С тех пор, как ты сообщила мне, что твоя киска нуждается в питании.

Воцаряется тишина, только шум посетителей вокруг нас наполняет наши уши звуками. Я не знаю, как она воспримет мое поведение, потому что с ней я понятия не имею, как сдерживаться.

Она наклоняется дальше, ее лицо приближается к моему, наши губы в дюймах друг от друга: — Ты даже не представляешь, Ной.

Морган будоражит что-то внутри меня, как торнадо, начинающий свой курс на столкновение. Я быстро хватаю бумажник, достаю несколько купюр и бросаю их на стол, оставляя наши блюда недоеденными. Я говорю ей, чтобы она держала свои вещи, практически вытаскивая ее за дверь. Ее каблуки волочатся по бетону, а она все время спрашивает, куда мы идем. Моя машина удобно припаркована сзади, в углу. Когда мы доходим до нее, я прижимаю ее к двери и впиваюсь губами в ее губы, давая волю рукам, чтобы исследовать ее тело.

Мне все равно, кто нас увидит. Адреналин бурлит в моей груди, высвобождая какого-то дикого зверя, отчаянно желающего вырваться на свободу. Мои руки двигаются сами собой, скользят по ее бедрам и касаются ее попки. Она такая упругая и прекрасно сидит в моих руках.

Черт, что я могу сделать с этой задницей. Широко раздвинуть ее ягодицы, медленно ввести член в ее задницу, чувствуя, как она сжимается вокруг меня. Видеть, как боль, смешанная с удовольствием, вырисовывается на ее лице. Слышать, как она зовет меня по имени, отчаянно и неуправляемо.

Она обхватывает меня руками за шею, крепко прижимается ко мне, как будто от этого зависит ее жизнь. Ее запах опьяняет и доводит меня до грани безумия.

Между ее стонами я прижимаюсь губами к ее мочке уха: — Давай уйдем. Сейчас.

— Куда? — справляется она между вдохами.

— Куда угодно, — умоляю я с отчаянием, — К тебе домой, в офисе, в моей машине.

Она сжимает губы с такой силой, что ее язык прижимается к моим, нежно посасывая, пока я сильнее вжимаюсь в ее тело. Я не могу контролировать себя, и знаю, что она так же поражена, целенаправленно прижимая свою киску к кончику моего члена.

— Ну же, пожалуйста, — снова умоляю я, — Я согласен на то, чтобы ты отсосала мне.

Она улыбается мне в рот, тянется вниз и поглаживает мой ствол снаружи брюк.

— Мне нравится получать, — напоминает она мне, — Но для тебя… Я могла бы отсасывать тебе до тех пор, пока ты не будешь выкрикивать мое имя и трахать меня в рот.

Кровь приливает прямо к тому месту, где она гладит, заставляя меня выгибаться в агонии, отчаянно желая вдуть ей в рот прямо сейчас. Я прижимаюсь к ней крепче. И вдруг, без предупреждения, воздух холодно прижимается к моей коже, когда она резко отстраняется.

— Я не могу, не сейчас, — задыхается она.

Я снова скольжу рукой по ее бедру, целенаправленно задевая трусики. Они промокли.

Твою мать. Кто-нибудь, убейте меня, прямо сейчас.

— Ной, пожалуйста, остановись. Я не могу… Я должна уйти, — умоляет она с отчаянием, заставляя меня отстраниться от ее тела.

Отстраняюсь, потеря контакта ударяет по мне, как разрушительный шар. Мое дыхание, неровное и поверхностное, медленно выравнивается, и, прижав ее прекрасное тело к моей машине, я бросаю на нее еще один взгляд.

Я вижу это в ее глазах, желание и нежелание остановиться прямо сейчас, но я также вижу что-то еще, почти печаль. И тут мне приходит в голову: «Потому что я уже видел этот взгляд раньше — это взгляд вины». Это объясняет ее необычное поведение, ее первоначальное отвращение к мужчинам и ее нерешительность в том, чтобы открыться мне.

Какой-то ублюдок сломал ее.

Каждая часть меня знает, что я должен уйти, но я хочу ее так, как никогда не мог себе представить.

— Я отпущу тебя, — говорю я ей, — Но только сейчас. Не навсегда.

Она кладет руки мне на щеки, приближая мое лицо к своему, и нежно целует меня в губы: — Я заглажу свою вину перед тобой. Больше, чем ты можешь себе представить, — она разворачивается и начинает идти к своей машине.

Я сосредоточен на том, как ее бедра раскачиваются из стороны в сторону, без устали дразня меня. И как раз когда я думаю, что контролирую свое дыхание, она поворачивается, посылая в ответ кокетливое подмигивание и одновременно с этим поцелуй.

Она чертовски красива.

Может, я и успокоил свой член, но мое сердце так же бешено колотится рядом с ним, отчаянно борясь за первое место.