Прикосновение хаоса

ЭПИЛОГ

СКАРЛЕТ

Год Спустя

Мне с трудом в это верится. Год назад этот день казался таким далеким. Как будто он никогда не наступит. Скорее концепция, чем что-либо еще. То, чего я с нетерпением ждала каждый день, даже когда с таким же волнением ждала появления ребенка. Это был год, полный надежды, радости и любви, даже лучше, чем я когда-либо представляла в своих самых детских фантазиях. Тот момент, когда ближе всего к Рену я могла подобраться только во сне.

Но это не сон. Стоя здесь, прямо в дверном проеме, ведущем в сад, все очень реально. Я вижу все это так ясно. Небо голубее, чем я когда-либо видела, деревья зеленее, цветы более пышные и яркие. Их сладостный запах проникает ко мне через открытую дверь, и я закрываю глаза, пытаясь впитать все это. Я хочу впитать этот момент. Стою здесь, в нескольких минутах ходьбы от того, чтобы моя самая большая мечта стала явью.

Все уже там. С того места, где я стою, я слышу, как Роуз счастливо лепечет в маминых объятиях. Моя маленькая девочка. Одна мысль о ней наполняет мое сердце радостью. Я не знала, что можно любить так, как я люблю ее. У меня есть все, о чем я когда-либо мечтала.

Ну, не совсем. Через несколько минут я это сделаю. Как только папа поведет меня к алтарю.

Приближаясь, он нежно улыбается, оглядывая меня с ног до головы.

— Ты выглядишь сияющей, — говорит он, восхищаясь моим кружевным платьем цвета слоновой кости. Мне хотелось чего-нибудь мягкого и романтичного, подходящего к обстановке, и длинная юбка мягко колышется вокруг моих ног, когда я поворачиваюсь к нему.

— Спасибо тебе, — шепчу я, уже борясь с волнами эмоций, которые пытались захлестнуть меня весь день. — Спасибо тебе за все. Без тебя все это было бы невозможно.

— Это привилегия отца — устроить своей дочери красивую свадьбу. — Он нежно целует меня в щеку, посмеиваясь. — Не хочу испортить твой макияж. Твоя мать заставила меня пообещать это.

Очевидно, он на самом деле не имел в виду свое обещание, потому что добавляет:

— Ты была замечательной дочерью и всегда дарила своей матери и мне много счастья. Теперь, когда я наблюдал, как ты вживаешься в роль матери, я не могу не гордиться женщиной, которой ты стала.

— Вот и весь мой макияж, — смеюсь я сквозь слезы, которые не могу сдержать. Он достает из нагрудного кармана носовой платок и промокает уголки моих глаз, пока мы вместе смеемся.

— А теперь в дальнем конце сада тебя ждет очень взволнованный молодой человек. Как ты думаешь, не стоит ли нам выйти и встретиться с ним? — Я отвечаю, беря предложенную им руку с букетом пышных гардений в другой руке.

Луна и Аспен воспринимают это как намек, обе широко улыбаются мне, прежде чем повернуться лицом к гостям. Как только Луна делает свой первый шаг по белой дорожке, струнный квартет начинает играть «Canon in D». Гости, ожидающие в рядах белых стульев, оборачиваются, чтобы посмотреть, как девушки плывут по проходу, их розовые платья гармонируют с розами, приколотыми к их волосам, и нежными цветами, усеивающими живую изгородь. Как только они доберутся до конца беговой дорожки, настанет наша очередь.

Пожалуйста, не дайте мне забыть об этом ни на секунду. Улыбающиеся лица стольких людей, которых я люблю. Софи и Роман, оба выглядят счастливыми на своей стороне прохода. Мама, держащая Роуз на руках, сжимает руку маленького Тристана, чтобы удержать его на месте. Его синий костюм совпадает с теми, что надели Рен и его папа, и, возможно, он самое симпатичное создание, которое я когда-либо видела. Он и Роуз уже дружны, и я надеюсь, что они вырастут в крепкой связи. Если последние пару лет меня чему-то и научили, так это ценности семьи.

А вот и мама, шмыгающая носом сквозь свою ослепительную улыбку. Роуз машет обеими руками, когда узнает свою маму, медленно идущую к ней — я посылаю ей воздушный поцелуй, затем еще один для мамы. Я бы ничего из этого не смогла сделать без ее поддержки.

В конце беговой дорожки стоит мой брат, сложив руки перед собой, и улыбается мне, прежде чем ухмыльнуться своему лучшему другу. Им двоим удалось пережить все, что произошло, когда Рен был в разгаре своей болезни. Видеть их снова вместе, такими, какими они были раньше, было одной из самых приятных частей прошедшего года, особенно в связи с рождением Роуз, насколько я могу судить. Я хочу, чтобы у Рена было все, что ему нужно, и лучший друг, который всегда был ему больше, чем брат, определенно является одной из таких вещей.

Наконец мой взгляд останавливается на мужчине, за которого я собираюсь замуж. Я не могу дышать, когда наши взгляды встречаются, и он улыбается такой улыбкой, от которой у меня в животе до сих пор пор порхают бабочки. Он такой красивый в своем темно-синем костюме, но любовь, излучаемая на его лице, делает его самым красивым из всех, кого я когда-либо видела. Это единственное слово, которое я могу придумать, чтобы описать его сейчас. Прошедший год только сделал его еще более близким мне. Наблюдать, как он становится отцом, видеть, как нежная часть его души выходит на поверхность всякий раз, когда он играет с Роуз или укачивает ее перед сном.

Он тихо присвистывает, когда я присоединяюсь к нему.

— Ты потрясающая, — шепчет он, затем пожимает папину руку, прежде чем взять мою. Луна держит мой букет, прежде чем я поворачиваюсь к ее брату. Я никогда ни в чем не была так уверена в своей жизни, как в этот самый момент.

Служитель улыбается нам обоим, прежде чем окинуть взглядом собравшуюся семью и друзей.

— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить Скарлет и Рена узами брака. Для меня большая честь стоять перед вами и помогать в этом процессе, но именно любовь и преданность, которые разделяют эти двое, делают это возможным.

Теперь я так рада, что мы решили не писать наши собственные клятвы, потому что я почти уверена, что не смогла бы произнести первое предложение, не выплакав море слез. Сейчас я едва могу сдерживаться, когда смотрю в сияющие глаза любви всей моей жизни. Он дал мне все, чего я когда-либо хотела, и даже больше, в чем я никогда не подозревала, что нуждаюсь.

Но если бы я написала свои собственные клятвы, мне пришлось бы сказать ему, как я благодарна ему за то, что он так усердно работает, чтобы нам обоим стало лучше. Я бы сказала ему, как я горжусь тем, как далеко он продвинулся и как он изменил всю мою жизнь к лучшему сотней маленьких способов. Как каждый день он находит способ заставить меня любить его еще больше. Я бы не подумала, что это возможно, но факты нельзя отрицать. И факт в том, что в этот момент я люблю его больше, чем во время нашей репетиции вчерашнего ужина.

Титановое кольцо идеально сидит на его пальце.

— С этим кольцом я выйду за тебя замуж, — мне удается выдавить из себя, не разрыдавшись. Мама тихо всхлипывает, и я оборачиваюсь и вижу, что папа обнимает ее свободной рукой, а в другой держит Тристана.

К тому времени, как Рен надевает мне на палец украшенное бриллиантами платиновое кольцо, я уже не могу сдерживаться. Начинают капать первые слезы. Он протягивает руку, чтобы убрать одну из них с моей щеки, и я почти уверена, что слышу, как Аспен падает в обморок позади меня.

Служитель кладет руку мне на плечо, а другую — Рену, повышая голос, чтобы сделать важное объявление, которое мы все ждали услышать.

— Властью, данной мне, я объявляю их мужем и женой. — У меня едва хватает времени перевести дыхание, прежде чем Рен заключает меня в объятия, чтобы запечатлеть первый момент нашей новой жизни поцелуем, который, как я хотела бы, длился вечно.

Я его жена. Он мой муж. И это только начало.

Я сижу на заднем сиденье внедорожника, когда мне следовало бы готовиться к празднованию своей первой брачной ночи, и у меня на уме только одно: лучше бы все было хорошо.

Последнее, что мне хочется делать после нескольких часов, проведенных в танцах и праздновании, — это уезжать неизвестно куда с Реном, нашим отцом и Квинтоном. Рен, кажется, смущен не меньше меня, он сидит рядом со мной с ослабленным галстуком и расстегнутой верхней пуговицей рубашки. Они даже не дали нам времени переодеться после приема, прежде чем сказать, что нас ждет свадебный подарок. Я смотрю на него, приподняв брови, и все, что он может сделать, это пожать плечами.

— Мы скоро будем там, — заверяет нас Кью со своего места справа от Рена. Я наблюдаю, как он постукивает пальцами по колену, которое ритмично подпрыгивает, как будто он на взводе. Если подумать, в последнее время он был немного странным. Как и папа, теперь, когда я думаю об этом. Я была готова отмахнуться от этого в последние дни планирования свадьбы, но теперь совершенно очевидно, что они что-то замышляли. Если бы они не казались такими нервными, я могла бы подумать, что это что-то хорошее и позитивное.

Наконец-то становится ясно, куда мы направляемся. Я помню этот маршрут. Рен тоже — медленно, его поза напрягается, рука немного крепче сжимает мою.

— Зачем мы едем туда? — спрашивает он ровным голосом. Нет необходимости уточнять название этого места. Честно говоря, я бы не возражала, если бы никогда больше его не слышала.

— Скоро увидишь, — говорит ему папа. Они с Романом сидят на двух местах перед нами, а телохранитель и водитель — в первом ряду. Я наблюдаю, как они обмениваются взглядами, и удивляюсь, какого черта они взяли с собой охранника.

Единственное, что освещает местность вокруг нас, — это звезды, мерцающие над головой к тому времени, как мы останавливаемся на обочине пустой дороги. Мой желудок переворачивается при виде янтарных огней, светящихся вдалеке, примерно в полумиле от того места, где мы припарковались. Папа и Роман обмениваются еще одним взглядом, и Роман кивает, прежде чем полезть под свое сиденье и вытащить коробку. Невзрачную, из простого дерева.

— Открой, — бормочет он, протягивая ее Рену.

Я смотрю с бьющимся в горле сердцем, гадая, что находится под откидной крышкой. Единственное, что там есть, — маленькое устройство с кнопкой сверху.

— Что это? — Спрашивает Рен, оглядываясь по сторонам. Он смотрит на меня, как будто у меня есть представление об этом. Я такая же невежественная, как и он.

— Считай это свадебным подарком вам обоим. — Папа кивает в сторону устройства. — Нажми на эту кнопку, и все закончится.

Кажется, я начинаю понимать идею, и это наполняет меня смесью удивления и беспокойства. Я имею в виду, это довольно экстремально.

— А как насчет людей внутри? — Спрашиваю я, закусывая губу и глядя в окно. Я была там. Я видела их, или, по крайней мере, некоторых из них. Они такие же невинные, каким по большей части был Рен. Конечно, некоторые из них, вероятно, слишком извращены и им промыли мозги, чтобы их можно было считать невиновными, но по большей части люди там в ловушке.

— Об этом не беспокойся. — Голос Кью напряженный, резкий. — Их эвакуировали. По крайней мере, невинных. — Так вот чем они занимались. Они все это время организовывали, работая за кулисами.

— То есть ты хочешь сказать, что это разрушит Нью-Хейвен? — Выражение лица Рена напоминает мне о том, как он выглядел, когда мы впервые увидели Роуз на УЗИ. Он полон удивления и неверия, стоя на пороге того, чего хотел годами. Он вот-вот получит все, о чем мечтал.

— Как долго ты это планировал? Потому что мне нужно знать. — Это не то, что они могли бы сделать за одну ночь. Сколько всего я упустила, пока была по колено погружена в планирование свадьбы?

Роман усмехается, обмениваясь взглядом с папой и Кью:

— Это разрабатывалось довольно давно.

— Но я думал… — Взгляд Рена останавливается на папе, который понимающе кивает. — Ты сказал…

— Да, я действительно так говорил, — признает папа. — Немного подумав и спланировав, мы разработали это решение. На твоем месте я бы побыстрее покончил с этим.

— Ты заслуживаешь нового старта, сынок, — заключает Роман. — Пришло время закрыть дверь в эту часть своей жизни и двигаться вперед.

— Мы хотели быть уверены, что ничто из этого никогда не нависнет над твоей головой, — объясняет Кью. — Раз и навсегда давайте положим этому конец.

Рен прерывисто вздыхает, его глаза прикованы к устройству.

— Я никогда не думал, что у меня будет такой шанс, — бормочет он. — Я сказал себе забыть об этом.

Мое сердце замирает, когда он заносит палец над кнопкой.

— К черту это.

Все происходит так быстро. Он нажимает пальцем на кнопку, и через несколько мгновений ночное небо озаряет первый взрыв. Это запускает цепную реакцию, один огненный шар за другим взрываются в темноте. Это настолько интенсивно, что земля дрожит на расстоянии.

Свечение играет на профиле Рена, его лицо неподвижно, пока он наблюдает за разворачивающимися разрушениями. Я кладу руку ему на локоть и прислоняюсь к нему, шепча:

— Все кончено. Они больше никогда никому не причинят вреда.

Он делает глубокий вдох, прежде чем решительно кивнуть. Это закрытие одной двери и открытие другой.

— Поехали домой.

Вскоре мы разворачиваемся, оставляя все позади раз и навсегда. Моя семья, мой муж и я.

Данный перевод является любительским, не претендует на оригинальность, выполнен НЕ в коммерческих целях, пожалуйста, не распространяйте его по сети интернет. Просьба, после ознакомительного прочтения, удалить его с вашего устройства.

Перевод выполнен каналами: delicate_rose_mur и book_k_s