Притяжению вопреки

=21.

Идея заслать её в конкурирующую компанию принадлежала, конечно же, начальнику службы безопасности, но шефу предложение Рассохина пришлось по душе.

— Этот Иванов и его «ФСК» у меня уже давно как кость в горле, — раздражённо говорил Лившиц. — Тебе ли, Анита, не знать. Почти все крупные тендеры за последние два года достались ему. А скольких инвесторов он переманил. Но главное, сейчас они разрабатывают новый инвестпроект. На него все ставки. Слухи ходят, что в случае успеха они просто вытеснят всех с рынка. Но слухи слухами, а мне нужна точная информация: что за проект, какие ресурсы задействованы, да вообще всё. Иванов только с виду добренький простачок, а на деле — хитрый старый лис. Привлёк к разработке, как я понял, сотрудников из разных отделов, но каждый знает только свою часть работы. Может, только кто-то из особо приближенных владеет полностью всей картиной. С их финансовым директором пытались договориться — бесполезно. Ну, вот устроишься туда и, по крайней мере, узнаешь, кто участвует в разработке поимённо. Ну и вообще будешь собирать необходимые нам сведения…

— Шпионкой быть? Но я не могу, — Анита неосознанно скривилась. — Извините, но нет. Не смогу. Не буду.

— Что так? — недобро прищурился Лившиц. — А совсем недавно ты утверждала, что готова отработать за своего братца верой и правдой. Мол, всё, что угодно готова сделать, лишь бы его спасти. Смотри, Анита, тебе решать его судьбу. Можешь отказаться, никто тебя не заставляет. Но тогда твой брат отсюда отправится прямиком в кутузку. И я уж постараюсь, чтобы ему там обеспечили условия…

Аните казалось, что воздух в комнате стал густым и едким. Каждый вдох давался с трудом, даже в глазах потемнело. И подумалось вдруг: вот так и чувствуют себя люди, загнанные в тупик.

Мысли лихорадочно скакали: что делать? Что же делать? Лившиц ведь не та гопота, из-за которой Ваня сюда сунулся. Если уж он захочет сломать чью-то жизнь, то запросто это сделает. Если сейчас ему отказать, то можно даже не сомневаться, что он от души отыграется на Ваньке. Да и ей не спустит.

Может, согласиться для виду? Просто чтобы выиграть время и, главное, отослать брата подальше, увезти, спрятать, а там что-нибудь придумается.

— Хорошо, — выдавила из себя Анита. — Я согласна.

— Вот и замечательно, — улыбнулся Марк Аркадьевич, продолжая буравить её прищуренным взглядом. И затем огорошил: — А пока суть да дело, твой брат побудет в одном надёжном месте. А то мало ли, что тебе ещё в голову взбредёт…

Её в тот вечер отпустили, одну. С Ваней даже повидаться не дали.

Однако ничего из той затеи не получилось, к огромному облегчению Аниты. Напрасно Рассохин «устраивал» её задним числом в какую-то левую фирму, чтобы никак её не связали с компанией Лившица, напрасно подчищал биографию — Аниту не приняли. Её кандидатуру завернули ещё на этапе рассмотрения резюме, хотя оно было безупречным. Рассохин даже пытался с кем-то договориться, а всё равно не вышло.

— Этот старый параноик Иванов, — докладывал потом шефу Рассохин, — никаких новых людей сейчас не берёт. Трясётся из-за этого проекта. Боится утечки. Но у меня есть достоверная информация, что после недавних кибератак на их сервера он пригласил специалиста по этим делам. Со стороны. Он вообще не местный. Будет систему безопасности тестировать, чтобы выявить все уязвимости и устранить. Вот с ним-то как раз и можно поработать.

— А почему не местный? Что, своих ему мало спецов? — спросил Лившиц.

— Этот вроде как лучший. Ну, то есть, один из лучших.

— Выясни мне всё про него.

— А я уже. Досье вам переслал, посмотрите. Очень интересный малый. Забавно, наши ребята, ну те, что кибератаки на сервера «ФСК» организовали, его даже знают, оказывается. Ну, заочно, разумеется. Говорят, очень толковый. В своём деле гений просто. Так вот о чём я — нам бы его переманить…

Лившиц бегло просмотрел присланные файлы, молча кивнул, потом перевёл взгляд на безопасника.

— Переманить, говоришь? Да, это всё решило бы. Действуй.

Все эти дни Анита жила как на пороховой бочке. Ваню Лившиц не отпускал. Где он его держал — не говорил, а на все её вопросы отвечал уклончиво: с ним всё в порядке… отпустим — когда отработаешь долг… когда понадобишься — позовём.

И только в первых числах октября вновь вызвал к себе.

Она ехала со смешанным чувством. С одной стороны, хоть какая-то ясность. Всё лучше, чем день за днём проводить в неизвестности, в подвешенном состоянии. Уже хотелось, чтобы быстрее всё разрешилось. И тогда она заберёт брата и скроется, уедет туда, где их никто не знает.

Ну а с другой стороны — понятно ведь, что просто так или за мелочь Лившиц Ваню не отпустит. Опять наверняка потребует что-то в том же роде: вынюхивать, шпионить… Или, может, им всё-таки удалось пристроить её в эту «ФСК»? От одной мысли о будущем «задании» накатывала тошнота.

Но оказалось, всё ещё хуже…

Подкупить приезжего хакера Рассохину не удалось.

— Пацан сложный, — бесстрастно резюмировал безопасник. — Со своими заморочками, борзый, конечно, но спец, говорят, отменный. Профи. Уникум. Наши сразу сказали, что с ним не потягаются. Тут надо или привлекать спеца такого же уровня, или у этого искать слабые места. Есть один, по рассказам, такой же или даже лучше. Моцарт. Это кличка. Но концов его не могу никак найти. Может, вообще умер? А насчёт слабых мест — это всё же проще. И действеннее. Слабые места у всех есть. Даже у гениев. Жаль, у него нет родителей, умерли. Или детей. Когда есть дети — вообще человека скрутить проще простого. Но этот один. Даже личной жизни никакой.

— А он не гей случайно? — спросил Лившиц.

— Не похоже. Мы наблюдаем за ним издали всё это время. Он заинтересованно поглядывает на девушек. На симпатичных девушек. Правда, попыток познакомиться не делает. Но, насколько я знаю, подобные люди — интроверты. Им вообще трудно сходиться с людьми в реале, а с противоположным полом — так тем более.

— Ясно, — хмыкнул Лившиц. — Компьютерный задрот. И что ты предлагаешь? Вот её, — он кивнул на Аниту, — подослать к этому гению?

— Ну, она объективно девушка видная, привлекательная, даже красивая. На неё заглядываются даже мои охранники, — Рассохин говорил сухо, словно Анита не живой человек, а вещь. Какой-нибудь прибор, чьи функции он сейчас обсуждает. — Компьютерному, как вы выразились, задроту такие и не снились.

— Ну что, — Марк Аркадьевич впился в неё взглядом, — что скажешь? Твой брат там уж истомился весь.

— Вы шутите, наверное? На роль роковой соблазнительницы я точно не гожусь, уж не знаю, кто там на кого заглядывается. Но главное… — Анита сглотнула, говорить было трудно. Она негодовала так, что её заметно потряхивало, — я вам не проститутка, чтобы меня подкладывали под всяких там… Я — хороший специалист… в своей сфере. Вы сами, Марк Аркадьевич, говорили, что у вас таких толковых пресс-секретарей не было до меня.

Поначалу её пытались уговорить, убедить. Рассохин даже обронил, что спать с этим хакером, если уж для неё это дело принципа, никто не заставляет. Секс, так сказать, в обязательные условия не входит. Можно просто общаться с пареньком, как бы дружить. Главное, иметь доступ в его дом. Завоевать доверие. Стать для него «своей». Хотя с сексом будет проще и надежнее.

Она спорила, отказывалась… до тех пор, пока Лившиц не вышел из себя.

— Хватит тут мне истерить и ломаться! Ты не понимаешь, дура, что на кону стоит весь мой бизнес?! Весь! А это миллионы! Кого волнуют твои «не могу», когда речь идёт о миллионах?!

— Марк Аркадьевич, успокойтесь, — вмешался невозмутимый Рассохин.

— Я спокоен! — рявкнул, покраснев от гнева, Лившиц. — А теперь послушай меня. Твой брат меня ограбил, так? Ты умоляла дать ему шанс, предлагала отработать за него, так? Тогда какого хрена ты теперь строишь из себя трепетную лань? Или соглашайся, или пошла вон.

— Марк Аркадьевич, не горячитесь, — опять подал голос Рассохин. — И ты, Анита, тоже подумай как следует прежде, чем отказываться. Ведь для твоего брата это и правда единственный шанс.

— Не горячиться? Как тут не горячиться? — продолжал психовать Лившиц. — Время же идёт… И так сколько упустили… А сейчас ещё с ней нянчиться?

Он зажмурился, растопырил ноздри и тяжело, шумно дышал. Поперёк лба некрасиво вздулась голубая узловатая венка. Потом снова открыл глаза и посмотрел на Аниту.

— Брата, говоришь, увидеть хочешь? Хорошо. Смотри.

Несколько секунд он яростно щёлкал мышью, затем развернул к ней монитор.

— Вот он, брат твой, как видишь, целый и невредимый… пока ещё.

То, что видела Анита на экране, больше всего напоминало тюремную камеру-одиночку. Хотя в камере есть окно, пусть и зарешеченное. Тут же были голые каменные стены.

Может, это подвал? Или гараж? Узкая койка — единственная мебель в том помещении, чем бы оно ни являлось. На этой койке сидел её Ваня, подтянув колени к подбородку. Всё в той же чёрной толстовке.

— Видишь, как он скучает, — мстительно процедил Лившиц. — Спрашивает всё время про тебя. Истосковался. Хандрит. Ну ничего, сейчас мы его взбодрим.

Он тут же кому-то позвонил и… дальнейшее напоминало какой-то дикий ужас. Спустя несколько секунд после его звонка к Ване вошли два бугая, сдёрнули его с койки на пол и, не давая тому даже подняться, принялись его методично избивать ногами и резиновыми дубинками.

Смотреть на это было невозможно. Анита кричала, бросалась к Лившицу, но её удерживал Рассохин, рыдала в голос, умоляла остановить зверские побои, клялась, что всё сделает, всё…

Позже, заезжая в квартиру в новостройке в том районе, где жил «объект», она говорила себе: ну что ей какой-то чужой парень? Она просто спасает брата. Да, это гадко втираться в чьё-то доверие. Ей самой противно. Но когда твоего родного человека истязают, носиться с высокими принципами — непозволительная роскошь.

Она, конечно, надеялась, что никакого знакомства не выйдет. Ей было велено всего лишь постоянно попадаться ему на глаза. Особой инициативы пока не проявлять, чтобы всё казалось естественным. Маршрут его Рассохин легко вычислил и придумал для неё работу, куда она тоже якобы ездила по утрам. Оставалось надеяться, что этот гений просто не обратит на неё внимания. Они же такие рассеянные, эти увлечённые люди, в свои мысли вечно погружены…

Но этот оказался не такой. Совсем не такой. С виду — совершенно обычный молодой мужчина. Весёлый, немного нахальный, улыбчивый. Но главное, заметил он её сразу. Хотя тут так сложились обстоятельства, что не заметить было сложно. Он тогда разглядывал её всю дорогу, а она так перенервничала, что, выскочив потом из автобуса, еле отдышалась.

Ну и конечно, после той поездки он потом уже намеренно выискивал её взглядом. И этот его беззастенчивый взгляд смущал её неимоверно. Но самое ненормальное, что спустя каких-то две недели эти утренние поездки стали нравиться ей самой. Пока ещё безотчётно. Просто в очередной раз по пути на автобусную остановку она поймала себя на том, что ждёт их встречи с каким-то смутным, но приятным волнением.



Как так случилось — ей и самой не понятно. Ведь она даже первое время в мыслях старательно называла Эйса «объектом». Пыталась таким образом не воспринимать его как человека, как мужчину, но… не получилось. Да там и сразу было понятно, что не получится.

А потом Лившиц стал терять терпение. Требовал действий, результата… Однако Эйс, несмотря на явный интерес к Аните, подходить к ней не спешил. Тогда устроить их «знакомство» взялся Рассохин. Его парни (где только он нашёл таких гопников?) два вечера впустую караулили его у супермаркета, а на третий Эйс, как назло, поплёлся за ней следом, и эти сволочи разыграли сцену как по нотам. Впрочем, рано или поздно это всё равно случилось бы.

А дальше всё завертелось слишком стремительно… Нельзя в него влюбляться, ежедневно твердила она себе как мантру. Но у Эйса оказалась совершенно обезоруживающая улыбка. И смотрел он так, что сердце то невольно замирало, то, наоборот, начинало колотиться быстрее. Или, может, это сказалось долгое одиночество, что она так быстро сломалась, что поддалась влечению.

Зря, конечно, она допустила их сближение. Пыталась ведь избежать, обуздать неуместное влечение, потому что знала — обоим потом будет только хуже, больнее. Но ничего не вышло, не сдержалась. Нырнула в эти отношения как в омут.

Господи, как же хотелось, всё бросить, про всё забыть и просто остаться с ним. До щемящей боли в груди, до ломоты во всём теле.

Но Лившиц и Рассохин всё чаще и настойчивее напоминали ей о том, что она должна сделать, отравляя и без того горькие последние дни. И время так неумолимо быстро текло…

— Как только он закончит свою работу полностью, — наказывал ей безопасник, — дожидаешься, когда уйдёт из дома, забираешь его ноутбук, все свои вещи и уходишь. Телефон вместе с симкой сразу выброси. И смотри, только чтобы следов никаких не оставила…

