Притяжению вопреки

=22.

Таксист высадил её у Крестовоздвиженской церкви. Так велел Рассохин. Спустя десять минут там же её подобрал водитель Лившица. Какой-то новый, незнакомый. Впрочем, ничего удивительного — Марк Аркадьевич постоянно менял приближенных к телу работников: охранников, водителей, даже приходящих горничных. Подозревал каждого, а после Ваниного вторжения стал совсем параноиком.

В машине водитель был не один. Вездесущий безопасник вольготно расположился на заднем сиденье, поджидая её.

Анита открыла дверцу и замешкалась.

Рассохина она знала плохо. Она понятия не имела, кто он, откуда, когда примкнул к Лившицу, есть ли у него вообще какая-то личная жизнь. Даже возраст не смогла бы определить. Невысокий, сухощавый, с совершенно голым блестящим черепом он казался ей то старым, а то — вполне молодым, но неизменно отталкивающим. Одно лицо чего стоит — абсолютно непроницаемая маска. Ни разу она не замечала у Рассохина хоть каких-то эмоций на лице. Светло-голубые глаза смотрели всегда равнодушно и как будто насквозь. От одного его взгляда нестерпимо хотелось поёжиться и прикрыться.

Когда она ещё работала пресс-секретарём, встречала его редко. Может, пару раз всего и видела. А вот потом их встречи стали частыми и… до жути неприятными. Именно он её инструктировал, а если подозревал в ней хотя бы слабое сопротивление — тотчас угрожал: «Ты помни, сделаешь что-то не так — ответит твой брат».

А вчера и вовсе выдал: «Жаль пацана, брата твоего, что-то совсем он сдал. Дня три назад вздумал вдруг буянить. Ребятам пришлось его утихомирить. Но немного перестарались, правда. Бедняга аж кашлял кровью. Третий день теперь лежит не встаёт. Ему врача бы, но пока никак… ну ты сама понимаешь…».

Хоть Анита и видела, что он намеренно это сказал. Наверняка, заметив её метания, решил подавить волю, чтобы даже не думала соскочить, чтобы сегодня сделала всё, как надо. Конечно, он просто манипулировал, играл на её чувствах, но всё равно у неё случилась истерика.

Рассохин безучастно и молча наблюдал, как она рыдала, грозила им, проклинала, умоляла. Потом с размаху хлестанул её по щеке и бесстрастно произнёс:

— Принесёшь завтра его ноутбук и сможешь забрать своего брата.

После пощёчины в ушах звенело, перед глазами рябило, во рту появился металлический привкус крови.

— А что будет с Эйсом? — срывающимся голосом спросила она.

— Ничего с ним не будет. У тебя же хватило ума не посвящать его в свою маленькую тайну?

Она качнула головой.

— Ты же понимаешь, что в противном случае мы будем вынуждены заняться и им? Да и брату твоему тогда…

— Я ничего ему не говорила, — глухо сказала Анита.

— Ну вот. Значит, беспокоиться не о чем. И не о ком. Как приехал этот гений, так и обратно укатит. И все останутся живы-здоровы.

А ведь на самом деле она едва не рассказала Эйсу всё-всё.

Несколько дней назад они, гуляя в сквере, случайно встретили его знакомого с женой. Анита узнала обоих. Она даже их имена помнила — Кирилл и Элина Королёвы.

Это была уже профессиональная привычка — запоминать лица, даты, события. Тем более не так много времени прошло, всего полгода. Тогда она, будучи ещё пресс-секретарём Лившица, ужинала с ним и его партнёром в «Прего». Ужин был деловой и много времени не занял. К тому же партнёр куда-то спешил.

Когда же они вдвоём с Марком Аркадьевичем выходили из ресторана, то встретили вот так же случайно всё семейство Королёвых. Лившиц, очевидно, хорошо знал старшего Королёва, потому что они не просто поздоровались, а остановились перекинуться несколькими фразами. Ну и конечно же, Лившиц представил её им. А тот — свою жену, сына и невестку.

Сын был из тех, кто на окружающих особого внимания вообще не обращает. А вот Элина и тогда вежливо поздоровалась, и сейчас явно её узнала. Правда, не могла сразу вспомнить, где они прежде виделись. Но Анита здорово перенервничала. И тем же вечером хотела всё рассказать Эйсу. А сейчас подумала — хорошо, что не рассказала. Страшно представить, что бы сейчас было…

Анита беспомощно оглянулась на багровые в закатном свете шпили Крестовоздвиженской церкви.

— Ну! — поторопил её Рассохин. — Нас ждут.

Она с трудом превозмогла отвращение и села рядом с ним.

— Принесла? — спросил он. Взглянул на холщовую сумку, где лежал ноутбук Эйса, и, кивнув, сам же ответил: — Вижу, принесла. Молодец. Хорошая работа.

От его скупой похвалы сделалось ещё гаже.

До самого дома Лившица они больше не обмолвились ни словом.

Марк Аркадьевич поджидал их в своём кабинете. И не один. Двое парней и мужчина постарше скромно сидели на кожаном диване. Мужчину Анита знала — это начальник отдела программирования, а парней видела впервые. Может, новые программисты теперь у Лившица?

С их появлением все трое поднялись с дивана. Марк Аркадьевич тоже вскочил с кресла. Рассохин извлёк из сумки ноутбук Эйса, поставил на длинный стол и обернулся к этой троице.

— Ну вот, ребята. Теперь дело за вами.

Анита осталась у двери, напряжённо ожидая, когда Лившиц обратит на неё внимание. Но тот о ней как будто вообще забыл. Суетился, постоянно спрашивал парней: ну что? Получается?

— Марк Аркадьевич, — окликнула его Анита, устав ждать. Тот бросил на неё непонимающий взор. — Вы просили, я принесла. Где мой брат?

Лившиц взглянул на программистов так, словно ему неудобно, потом, поджав губы, снова многозначительно посмотрел на неё, мимикой показывая: не здесь, не сейчас.

Ну уж нет, решила Анита. Здесь и сейчас. Она и так из последних сил держится.

— Где мой брат? Вы обещали.

Лившиц потемнел лицом.

— Сначала проверим. Вдруг ты принесла не его ноутбук. Подменила вдруг… Откуда мне знать…

— Запаролен, — перебил Лившица один из парней. — Можно запустить прогу подбора паролей, но это может занять много времени. Плюс там наверняка защита стоит. Проще будет снять жёсткий диск и подключить к компьютеру.

— Хорошо, — обрадовался Лившиц. — Действуй. Вот в вашем распоряжении мой компьютер.

— Да, может, мы возьмём диск и поработаем там, у себя? Как-то сподручнее… — предложил один из парней.

— Нет, — отрезал Лившиц. — Мало ли… Мне будет спокойнее, если вы тут будете работать. Никто вас не торопит. Мы сейчас отсюда уйдём, мешать вам не будем. Но это, — он указал коротким пухлым пальцем на ноутбук, — и всё, что в нём, должно быть здесь. Слишком дорого это мне обошлось.

Это мне обошлось слишком дорого, с ненавистью подумала Анита.

— Ну, как скажете, — пожал плечами парень и взял отвёртку.

Через пару минут они извлекли винчестер из ноутбука и подсоединили к компьютеру Лившица.

— А если программа тоже будет запаролена? Получится её запустить? — спросил он.

— А мы ничего запускать не будем. Это не нужно. Нам надо только извлечь код приложения, а потом будем его расшифровывать.

— А-а, вот как, — кивнул Лившиц, как будто их понял.

— Марк Аркадьевич, — снова позвала его Анита. — И всё-таки.

— Я же сказал — потом, — зашипел он. — Проверим сначала.

— Вы прекрасно знаете, что это его ноут. Вы знаете, что я бы не стала так рисковать братом. Я свою часть уговора выполнила. В любом случае вы знаете, где меня можно найти.

Она видела, что Лившицу почему-то очень не хочется, чтобы программисты слушали этот их разговор. Начальник отдела уже озадаченно поглядывал то на неё, то на него. Ну да, Марк Аркадьевич и ей не так давно казался почти нормальным человеком.

Лившиц, еле сдерживая гнев, процедил, обращаясь к Рассохину:

— Ладно, отведи её.

Безопасник кивнул и направился к двери.

— Fuck! — громко выругнулся вдруг один из парней. — Это чего…

— Автозапуск, что ли, сработал? — спросил второй.

— Ну да, только…

Рассохин остановился на пороге, обернулся к ним.

— Что? Что происходит? — заволновался Лившиц.

— Да пока хэ зэ… — пробормотал парень, сосредоточено и хмуро глядя на экран монитора.

— Подойди-ка, — велел Аните Лившиц.

Чувствуя, как внутри всё обмирает, она приблизилась к столу, встала за спиной парней.

Экран монитора был абсолютно чёрным. Парень энергично набирал на клавиатуре какие-то команды, но ничего не менялось. Компьютер ни на что не реагировал. А спустя несколько секунд вдруг зазвучала музыка. Сначала тихая, струнная, а затем грянул оперный хор.

— Что это? Что ты приволокла? — выкатил глаза Лившиц. — Что происходит?

— Откуда я знаю, что происходит? Это ноутбук Артёма. Вы сказали привезти его, я привезла.

— Ты ему что-нибудь говорила?

— Нет.

Лившиц снова повернулся к парням.

— Это что? Почему музыка? Почему чёрный экран?

— Видать, защита стоит какая-то, — не слишком уверенно ответил один из них. — Сейчас будем разбираться.

— Да не волнуйтесь вы так. Просто нам понадобится чуть больше времени, — вклинился второй. — И это… ну, будет лучше, если вы не будете нас дёргать.

— И сколько вам надо времени?

— Пока сложно сказать.

— Ну ладно, — кивнул недовольный Лившиц. — Работайте, не будем вас отвлекать.

Как только они вышли в коридор, Анита напомнила:

— Марк Аркадьевич, отпустите Ваню.

С минуту Лившиц мрачно смотрел на неё, будто решая, что делать.

— Ладно. Пусть пока забирает его.

— Почему — пока?

— Потому что — пока. Много разговаривать ты стала.

— Вы обещали в обмен на ноутбук Артёма отпустить Ваню и удалить запись… — сглотнув, произнесла она севшим голосом.

— Запись мне ещё пригодится. Мало ли. А Ваню своего сейчас получишь…

— Но… — заикнулась она, но Лившиц её перебил:



— Ещё слово — и я передумаю его отпускать.

Вместе с Рассохиным они вышли на улицу, остановились у ворот.

— Я уже распорядился. Его сейчас приведут, и можете ехать домой, — равнодушно сообщил безопасник.

Анита вертела головой, пытаясь угадать, с какой стороны подойдёт Ваня. Но шли минуты, а никто не появлялся. Нервозность нарастала. Где же он? Может, её обманули? Тогда зачем сказали ждать?

— Что-то долго, — произнесла она, пытливо глядя на Рассохина. Тот и бровью не повёл.

— Где мой брат?! — повысила она голос, но тут увидела, как из-за угла дома показались двое.

Высокий, крепкий мужчина и её Ваня, которого было почти невозможно узнать.

Всклокоченный, в грязном балахоне, тощий, весь какой-то изломанный. Он даже идти не мог самостоятельно — бугай его вёл, а Ваня, низко опустив косматую голову, еле-еле переставлял ноги. Но когда он чуть приподнял голову, она ужаснулась ещё больше. В этом разбитом, отёкшем лице со сломанным носом и вывороченными губами, подёрнутыми корочкой запёкшейся крови, не осталось ничего Ваниного. Багровые, заплывшие веки едва размыкались. Вместо синих глаз — совсем узенькие щёлочки. Грязно-бурый балахон вблизи оказался свитером. Из растянутого ворота торчала тощая шея и жутко выпирали ключицы, острые, в ссадинах и гематомах.

В первый миг Анита оцепенела. И лишь когда его подвели к самым воротам, очнулась от ступора. Ваня слабо шевельнул разбитыми губами, но она услышала лишь тихое мычание, а потом из этих щёлочек выступили скупые слезинки.

— Что вы с ним сделали?! — всхлипнула она.

— Езжай. Вон уже такси вас ждёт, — кивнул на дорогу Рассохин.

Всю дорогу таксист поглядывал на Ваню в зеркало заднего вида, но никаких вопросов не задавал. Молча привёз, молча уехал.

Дошли они с трудом. Ваню приходилось ловить и поддерживать. Его так шатало, будто ноги совсем не держали. Наверное, так и было, потому что как только они поднялись в квартиру, Ваня обессиленно сполз по стене на пол и несколько минут не шевелился.

Стянув с брата грязные тряпки, она отвела его в ванную. Потом переодела в чистое и вызвала скорую. До самой ночи они проторчали в травмпункте, куда их отвезла неотложка, затем вернулись домой. Лечь в больницу Ваня отказался категорически.

— Доой хоу, — мычал он и сильно нервничал.

Анита вопросительно посмотрела на врача.

— Ну, лучше бы, конечно, было полежать под наблюдением, — в ответ на неё немой вопрос пожал плечами сонный травматолог. — Но, в принципе, как таковой угрозы для жизни нет. Полный покой только ему нужен, ну и хороший уход… Что-то он совсем у вас отощал. Не кормите? А, ну и телевизор, компьютер, смартфоны там, ну всё такое, исключить. Спать побольше. Какие принимать препараты — я написал. Ну, если станет хуже, снова вызывайте скорую.

Глубокой ночью, когда Ваня уже уснул в своей комнате, Анита не выдержала. Наверное, это глупо, а может, даже цинично — прощаться с Эйсом вот так… особенно после того, что она совершила. Но сейчас, когда страх за брата утих, терзавшее её чувство вины душило невыносимо, разъедало изнутри как кислота. Вряд ли ему от этого станет легче, но всё же…

Жаль только, что позвонить ему никак нельзя. А так бы хоть раз ещё услышать голос Эйса…

Анита придумала отправить ему сообщение в Telegram. Всего несколько фраз написала. Да и те никак не могла связать. Несколько раз удаляла и снова искала нужные слова. Ну нет таких слов, чтобы выразить всё то, что рвало душу. То ей казалось, что звучит пафосно, то плаксиво, то глупо…

В конце концов, она написала просто: «Прости меня. Я очень перед тобой виновата. Но я просто не могла поступить по-другому». Помедлив, она отправила вдогонку ещё одно: «Я тебя люблю».

Остаток ночи она так и пролежала без сна. Думала про Эйса. Пыталась сдержать слёзы. Но думать про него было слишком больно — это как теребить и рвать свежую глубокую рану.

А когда рассвело, в дверь позвонили. Сердце тут же чуть не выскочило из груди. Лившиц, холодея, подумала Анита. Там же какие-то проблемы с диском были. Зря они вернулись домой! Лучше бы в гостиницу какую-нибудь отправились из травмпункта.

Может, затаиться? Нет, глупость, конечно. Лившиц, а скорее всего, Рассохин по его поручению, без неё не уйдёт. А надо будет — так и дверь вскроет.

Она поднялась с кровати, натянула халат, по привычке мельком взглянула в зеркало. Лицо от слёз опухло и покраснело. Да и плевать. Перед кем там красоваться?

Внутренне замирая от страха, она подошла к двери в тот самый миг, когда звонок опять повторился. Вздрогнув, Анита отомкнула замок и… дыхание у неё перехватило. За дверью стоял Эйс…

