Призрачный рассвет. Прикоснуться к тебе

Я открыла новое окно браузера и, пока шла заставка очередной серии, забралась на кровать. Егор тоже сел рядом, правда, чуть подальше, чем в прошлый раз.

Мы оба не заметили, как досмотрели сериал до конца. После бурного обсуждения Егор вдруг посмотрел в дальний угол комнаты и спросил:

— Оно твое?

Я проследила за направлением его взгляда и увидела цифровое пианино, лежащее на Х-образной стойке. Его купили, чтобы я могла играть как в музыкальной школе, так и дома. И я играла. Не только пьесы, которые требовал выучить преподаватель, но и мелодии для себя. Сдав выпускные экзамены пару лет назад, я стала подходить к инструменту реже, а потом дошло до того, что он превратился в обычный пылесборник.

— А, да, — кивнула я Егору. — Совсем забыла про него.

— Почему?

— Времени почти не было. ЕГЭ, поступление, сам понимаешь. Я тогда даже перестала смотреть дорамы.

— Ясно… Знаешь, я тебе завидую.

— Завидуешь?

— Да… Ты ведь уже поступила. Теперь можешь вернуться к дорамам и снова играть на своем инструменте, а мне остается только мечтать о том, чтобы прикоснуться к нему и услышать звук.

Егор помрачнел и опустил голову. Я перевела взгляд с него на пианино, сиротливо стоявшее у стены, и в груди у меня кольнуло. Оно наверняка скучало без внимания, а теперь всем своим видом укоряло за то, что я его забросила.

А ведь мне оно нравилось. Конечно, многое давалось нелегко, но я продолжала заниматься и в определенный момент замечала, что могла больше не думать о том, как сыграть арпеджио[1] или стаккато[2]. Пальцы сами бегали по клавишам, позволяя сосредоточиться на эмоциях, и тогда рождалась настоящая, живая музыка.

— Хочешь, сыграю?

То, с какой решимостью я произнесла эту фразу, поразило меня саму. Внутренний критик сразу же любезно напомнил, что я не дотрагивалась до инструмента два месяца, а навыки ухудшаются без регулярной практики.

«Собираешься опозориться? — звучал в голове его насмешливый голос. — Кого ты надеешься впечатлить?»

Будучи музыкантом-виртуозом, мой гость действительно легко отличал хорошую технику от плохой. И если бы я могла, то забрала бы свои слова обратно, но только оказалось уже поздно.

— Правда? — Егор с надеждой взглянул на меня.

Я на секунду закрыла глаза и наконец кивнула, решив, что сыграю ради него. Выражение лица призрака красноречивее слов говорило о том, как он страдал без музыки. Егор буквально дышал ей, а теперь ее у него отобрали, и ни один злодей не придумал бы наказания хуже.

Была одна песня BTS, исполнение которой я довела до автоматизма. Когда-то я нашла фортепианную версию, распечатала ее и разучила. Оставалось загадкой, почему именно эта мелодия так врезалась мне в память, в отличие от классических произведений.

Я встала с кровати, передвинула стойку в центр комнаты и сняла чехол с клавиатуры. Далее требовалось подключить педальный блок. Закончив приготовления, я поставила на пюпитр ноты и села за инструмент.

— Дашь мне минут десять на разогрев? — спросила я Егора, и он кивнул в ответ.

Играть «на холодную», совсем без разминки, я не привыкла, поэтому ему пришлось сначала слушать гаммы и упражнения. Он достойно перенес испытание, ни словом, ни жестом не прерывая игру. Даже стерпел пару глупых ошибок.

Когда мои руки наконец были готовы исполнить мелодию, я не удержалась от того, чтобы не посмотреть на Егора. Он перехватил мой взгляд и ободряюще улыбнулся. Подумав, что все не так уж страшно, я сделала глубокий вдох и решила начать.

В следующую секунду из-под моих пальцев полилась музыка. Чистая, как горный ручей. Нежная, как летний рассвет. Сначала тихо, потом чуть громче, постепенно набирая силу и наполняя собой пространство комнаты.

Лучи яркого солнца вырвались из плена облаков и упали на клавиатуру. Но свет мне ничуть не мешал, ведь я знала песню наизусть, а ноты поставила скорее для подстраховки.

Устроившись на кровати, Егор смотрел на меня каким-то мечтательным взглядом, который я заметила на его лице впервые. Время от времени он закрывал глаза, и на его губах появлялась безмятежная улыбка. Он словно поднялся высоко в небеса. Туда, где вся боль и проблемы растворяются в ослепительно-белой пене.

«Эйфория».

Так называлась песня. И именно это чувство, как мне казалось, испытывал Егор. Я никогда раньше не видела его настолько счастливым.

Но все когда-нибудь подходит к концу. После мощного крещендо[3] мелодия постепенно становилась тише, пока не погасла. Когда в комнате воцарилась тишина, Егор с той же улыбкой открыл глаза, будто проснулся от приятного сна. И я не могла не улыбнуться в ответ.

— Красиво играешь, — произнес он. — Нам стоило бы попробовать в четыре руки.

— Да, ладно! — я усмехнулась. — Не сравнивай мой уровень и свой.

— Я серьезно. Не думаешь стать в клавишником в нашей группе?

— И как ты себе это представляешь? Мы с братом будем постоянно выяснять отношения, и вы точно никогда не допишете альбом.

— Согласен.

Егор прикусил губу, а затем пристально посмотрел мне в глаза.

— Но я… все равно хотел бы с тобой сыграть.

От его слов мои щеки обдало жаром. Неужели ему правда понравилось?

— Не знаю… Может быть, когда-нибудь… — смущенно ответила я.

[1] Способ исполнения аккордов, при котором звуки берутся по очереди.

[2] Отрывистое исполнение звуков.

[3] Музыкальный термин, который обозначает постепенное увеличение силы звука.