Проклятие для крылатого

Глава 33

Рейн Эльвин-Грим

– Шаксас? – я упала на колени рядом с орком и легонько, как мне показалось, встряхнула его. Голова Шакса качнулась, но глаз он так и не открыл. Кожа его была неестественно пепельной и холодной, на висках чуть блестели капельки пота. Вскочив на ноги и закрыв глаза, я призвала свою магию и неистово взмолилась Богине, чтобы все получилось. Сила стремительным потоком хлынула через меня, рассыпаясь сияющими брызгами вокруг неподвижного орка. Золотистое свечение на миг полностью поглотило его, а когда рассеялось, нашим глазам открылась все та же печальная картина.

– Я попробую, – Кэдрин положила ладонь на лоб Шакса и, закрыв глаза и запрокинув голову, беззвучно произнесла заклинание. Знакомый уже теплый кокон окутал орка, но результат, к сожалению, был неизменным. Узкие плечи опустились, и до моего слуха донесся приглушенный всхлип.

– Клауд? – я с надеждой посмотрела на наставника, но он, даже толком не взглянув на орка, покачал головой.

– Я знаю тысячу и один способ убить кого-то, но ни одного, чтобы исцелить.

– Это яд, – медленно произнес Райвен. – Но, боюсь, у нас нет времени выяснять, какой именно. Действует быстро и окрашивает кровь в черный цвет.

Я мучительно пыталась вспомнить все, что знаю о ядах. Но тот, кто и сам мог мастерски отравить кого угодно, лежит сейчас без движения и без дыхания. Взяв себя в руки, Кэдрин склонилась к губам орка и, зажав ему нос, прижалась к ним своим ртом. Искусственное дыхание. Алекс, прощупав грудь орка и определив, видимо, расположение его сердца, принялся ритмично надавливать, внимательно следя за действиями сестры, чтобы чередовать массаж с дыханием. Я невольно всхлипнула. Так странно в мире, пронизанном магией, полагаться на примитивную человеческую медицину. И ведь сработало, грудь орка стала приподниматься самостоятельно, хотя и едва заметно.

От внезапной догадки захотелось как следует треснуться лбом об стену. Дрожащими пальцами раскрыв сумку, я вытряхнула наружу содержимое, не тратя время на поиски. Среди прочего хлама блеснула крошечная бутылочка зеленого стекла, плотно закупоренная. Одним прыжком подлетев к Шаксу, я вложила пузырек во влажную ладошку Кэдрин. Надеюсь, не уронит. Не уронила. Выдернув зубами пробку, заклинательница шире приоткрыла рот орка и влила туда содержимое до последней капли. Когда орк тяжело сглотнул противоядие, ее рука разжалась, и пустая склянка со звоном покатилась по каменному полу, остановившись у моих ног.

Как хорошо, что я ничего не выкидываю, и бутылочка эта еще с Проклятой Пустоши у меня лежит, если не раньше. Противоядие слабенькое, зато универсальное. Полностью, может, и не вылечит, но умереть не даст. Подтверждая мои слова, Шакс глубоко вздохнул и закашлялся. Его кожа стремительно приобретала прежний цвет. Кэдрин убрала с его лба потемневшие от пота косички, коснулась пальцами губ, не обращая внимания на свидетелей. А ведь, насколько помню, эти двое терпеть друг друга не могли. Она и меня, после моего признания, люто ненавидит.

Будто прочитав мои мысли, заклинательница обернулась и посмотрела на меня. И медленно, но как-то очень светло, улыбнулась. Без слов понятно, что я прощена. За все. И благодарить за это надо, судя по всему, Шаксаса. Улыбнувшись в ответ, я наощупь нашла ладонь Райвена и сжала сильно и бережно, подсознательно боясь потерять.

– Теперь с ним все хорошо будет, – усмехнулся каратель мне в затылок. – Эта стрела предназначалась не ему.

И хаффу понятно, что он имел в виду. Кэдрин обязана Шаксу жизнью. Возможно, это выльется во что-то большее, чем просто холодный нейтралитет между бывшими врагами. Как у меня когда-то.

Тьма, кажется, я успела соскучиться. Пользуясь временной передышкой, я развернулась в кольце рук Райвена и, привстав на цыпочки, прижалась к его губам. Он как будто только этого и ждал. Объятие стало заметно крепче, и, положив руку мне на затылок, каратель перехватил инициативу, и его язык требовательно скользнул мне в рот. Сознание как будто отключилось. Не осталось ни друзей, бросающих на нас косые и понимающие взгляды, ни темницы Никсы, ни висящего на мне проклятия. Только его твердый и гладкий доспех под моими пальцами, его неповторимый запах, его губы на моих губах и одно дыхание на двоих.

– Почему ты ушла? – выдохнул он, отстранившись. Открыв глаза, я встретилась взглядом с двумя серебристо-серыми омутами и поняла, что уже утонула в них. И меньше всего мне хочется его расстраивать, но он должен знать правду.

– Кхарр поставил мне условие, либо я остаюсь в Шантаре, либо ищу Алекса, и дал время подумать. Но выбора, как такового, у меня не осталось. После разговора с ним я хотела прогуляться и все взвесить, и, прежде всего, решить, как сообщить об этом тебе. Почему-то боялась, что ты начнешь меня отговаривать или и вовсе запрешь в Драконьей Крепости. – Глаза карателя заметно потемнели, но я продолжала неотрывно смотреть прямо в серебристую глубину, потому что это больше не страшно. – Но Алекс нашелся быстрее, чем я думала. Я не хотела сбегать. Но не прошло и часа, а мой шеврон растворился. Видимо, Кхарр решил, что я выбрала. Хотя я…

– Все, – он положил палец мне на губы. – Я понял. Мне почему ничего не сказала?

– Не успела. Я же не думала покидать клан вот так… А потом связь… Внезапно… Не могла дозваться… – сама не заметила, как начала всхлипывать. Вцепилась в Райвена двумя руками, и он крепче прижал меня к себе и положил подбородок на мою макушку. Горло сдавило спазмом, и больше я не могла говорить, только дышать. Закрыла глаза, изо всех сил пытаясь успокоиться. Не время сейчас реветь, да и не место. Когда мышцы Райвена под моими пальцами внезапно как будто закаменели, я обернулась и увидела направленный на нас внимательный взгляд вишневых глаз. Клауд не улыбался, но ни в его позе, ни в выражении лица не было угрозы. Каратель, кажется, тоже похоронил прошлое после того, как меня благополучно забрали у Тенелова. Вряд ли они когда-нибудь подружатся, и я рада, что передо мной нет проблемы выбора.

По залу вновь разлилось сияние, Кэдрин щедро поделилась с орком жизненной силой, наплевав на то, что он плохо переносит магию темных эльфов. Шакс поморщился, и заклинательница облегченно выдохнула. Отстраниться она уже не успела. Рука орка стремительно взметнулась, обхватывая ее за шею и опрокидывая на слабо вздымающуюся грудь. Эльфийка протестующее пискнула и попыталась ударить, но вкрадчивый голос Шакса заставил ее замереть.

– Ударишь раненого? – спросил он, улыбаясь, но глядя при этом укоризненно. – Еще и лежачего.

Возмущенно зашипев, Кэдрин скатилась с орка и вскочила на ноги. Уши ее предательски горели, как и щеки. Я вновь поймала ладонь Райвена, ощутив потребность чувствовать его. Он несильно сжал мои пальцы, погладил ладошку, вызвав у меня счастливую улыбку. Обойдя меня, но при этом не отпустив, каратель протянул вторую руку Шаксу и одним движением вздернул его на ноги. Орк покачнулся, но остался стоять на месте, расставив ноги для равновесия. Кэдрин бросила на него смущенный взгляд, но приближаться не спешила.

– Что ж, – Клауд перестал изображать каменную горгулью. – Мой рассказ почти окончен. Осталась лишь пара фактов.

– Ты говорил, что я могу перестать быть ключом до того, как… – я покосилась на Шакса.

– Да, – с усмешкой отозвался он. – Достаточно осквернить твою кровь, чтобы она перестала подходить для ритуала.

Я инстинктивно шагнула назад и врезалась спиной в Райвена. Не надо меня осквернять. На мне и так тень проклятия. Кажется, мой наставник в очередной раз прочитал мои мысли.

– Какие бы мысли ни блуждали в этой маленькой головке, они ошибочны, – и взгляд его стал снисходительным. – Тебе достаточно выпить один глоток крови Никсы.

Но разве я не обрету могущество, испробовав божественной крови? Кажется, эта мысль так же явно отразилась на моем лице, потому что Клауд уже протянул мне крошечный пузырек.

– Любого другого она наделит силой, сравнимой с силой Древних, как это произошло со мной, но ты исключение. Пей и ничего не бойся.

Так, значит, Клауд прошел через это. Вероятно, именно после этого его глаза стали вишневыми, цвета крови. Я уставилась на наставника испытующим, как мне казалось, взглядом, ожидая, что он чем-то выдаст свои сомнения. Но шанар был на редкость безмятежен, и ничуть не сомневался в моем доверии. У меня тоже не было причин в нем сомневаться.

– Ты ничего не теряешь, – Райвен крепче сжал мои пальцы.

Он прав. Я в любом случае перестану быть вечной добычей для последователей "Энрии", но как бонус могу еще стать сильнее. Не дав себе времени на сомнения, я приняла бутылочку, отметив, что пальцы у наставника удивительно теплые для мертвеца, и, зубами вытащив пробку, влила в себя содержимое. Горло обожгло, как будто я глотнула чистейшего гномьего самогона, голова закружилась, и я даже не поняла, тошнит меня, или я теряю сознание. Мир вокруг сузился до размера игольного ушка, и одновременно стал безграничным. Шум в ушах не перекрывал обеспокоенный голос Райвена, но ответить я не могла. Застыла на месте, чувствуя только одну надежную опору – пальцы карателя, и распахнула глаза, изо всех сил пытаясь удержать ускользающее сознание. Почему-то казалось, что упади я сейчас, и больше не встану. Спина и зад покрылись холодным потом, вмиг промочив тонкую тунику под доспехом.

– Рейн? – Алекс заглянул мне в глаза и отшатнулся. – Да тут одни зрачки!

Внутри меня медленно нарастала паника. Стоять стало труднее, но я перестала управлять своим телом, чтобы иметь возможность ухватиться покрепче.

– Рейн, – позвал меня каратель и пощелкал пальцами у меня перед носом. Очень смешно. И я бы с удовольствием ответила что-то язвительное, да только язык как будто онемел, отказываясь подчиняться. Шум в ушах превратился в грохот, перекрыв, наконец, все прочие звуки. И видно было, что Алекс шевелит губами, спрашивая что-то у Клауда, и наставник что-то ответил, но смысл остался мне недоступен. Шакс тоже присоединился к дискуссии, но, взглянув на мои глаза, лишь пожал плечами и отошел, признавая поражение. Похоже, он с таким не сталкивался.

Все прекратилось внезапно, как будто просто отпустило. Перед глазами прояснилось, слух вернулся, и вот я уже шагаю вперед, падая в руки Райвена. Он подхватил меня и помог принять более устойчивое положение. Кажется, я выжила. А это уже немало.