Проклятье или ничейная земля

Глава 9 Ненависть

Брок задумчиво просматривал за своим рабочим столом какие-то бумаги. Окно за его спиной было открыто, и оттуда тек влажный, приятно теплый воздух. Плотные шторы надувались, как паруса, от каждого порыва ветра. Небо уже заволокло облаками — еще тонкими, перистыми, но за ними с океана текли серые дождевые. Солнце то и дело поглядывало сквозь облака, словно проверяло: как там люди без него, не скучают? Шумела улица: с Дубовой доносились крики разносчиков еды, шорохи их велотележек, гудки паромобилей, шелест листвы. Обычный день, если не думать, что где-то до сих пор выкачены бочки с хлором, где-то до сих пор вывозят обломки сгоревших домов тяжелые локомобили, где-то рокочет фронт, а где-то плывет в дирижабле Андре в попытке остановить войну. И там же принц-сорвиголова, и там же отец Маркус, и там же Брендон — часть их с Лиззи небольшой семьи.

Брок приложил палец к губам:

— Шшш… — Он рукой указал на стул перед своим словом. Кресла, в которых утром сидели Вик и Лиззи, уже вернулись на свои места — к книжной полке. — Малы…

Рыжий осекся и покраснел, доказывая, что совесть у него все же есть. Он поправился:

— Лиз спит. И прости с «малышом» — привычка.

Грег кивнул. Он заметил: Лиззи, спрятанная за книжной полкой и эфирными плетениями, гасящими звуки, калачиком свернулась на диване и мирно спала укрытая пледом. Забытый Грегом зонт нес возле неё караул, то и дело приоткрывая алый глаз и осматривая кабинет. Тоже почти член семьи. Наверное. Он же живой и явно разумный. Странная магия Ренара Каеде щедро раскидала в вещи души. Или только разбудила их? Кого еще подарит Аквилите его магия? Или, быть может, им повезет, и новых хищных вещей не будет.

— А где Виктория? — уточнил Грег тоже шепотом, опускаясь на старый, переживший многое стул.

— Её утащил в общую залу Байо с Себом — чуть-чуть отпраздновать новое звание. Не волнуйся — спаивать их я Себу категорически запретил. — Брок бросил взгляд на часы на запястье и поправился: — впрочем, судя по времени, Виктория с Одли уже уехала в Королевский суд давать показания по делу нера Чандлера. Поскольку Чандлеру дорога́ его душа — затягивать суд он не будет. Он даже от адвокатов отказался. Как и Сайкс. А Байо после поздравлений должен уехать на Морской проспект — расспросить свидетелей о случившемся утром с Лиз.

Грег подался вперед взглядом упираясь в Брока:

— Кстати, что там случилось?

Брок не стал высказывать, что Грег бессовестно бросил Лиз в трудный момент — он лишь постучал пальцем по фиксатору старого образца, записывающему только звук — их проверили эксперты на взлом и вернули обратно:

— Она уже дала показания. Держи… — Он протянул бумаги: — Распечатка показаний Лиз. Заявление на незаконное задержание она уже написала. Буду возбуждать дело, если ты не против, конечно.

Грег взял бумаги и уточнил:

— Все так плохо?

Брок скривился:

— Хорошего мало, если честно. На Речной участок никогда не жаловались, кто же знал, что там творится такая дрянь… Ты читай, читай!

Грег лишь кивнул, углубляясь в бумаги. Он быстро пробегался по тускло напечатанным строчкам, стараясь не думать, что это произошло с его Лиззи. Это обычное дело, и сейчас надо просто решить, что делать дальше. Без гнева и пристрастия. Кстати, печатную машинку Брока проверить бы — «л» то и дело вылезала из ровного строя букв, да и чернильную ленту пора бы заменить.

«Вышла через вход для слуг»…

Лиззи привыкла к удобной одежде, а не к подобающей, скрипнул зубами Грег.

«Усатый, лет пятидесяти, в твидовом костюме»…

Он поднял глаза на Брока, тоже что-то сосредоточенно читающего:

— Обвинившего Лиз в проникновении на частную территорию и вызвавшего полицию опознали?

Брок кивнул и подал Грегу еще пару листов:

— Лер Леоне, приехал из Ирлеи около пяти лет назад. Ваш сосед, кстати. Сугубо положительный тип.

Грег кивнул и снова принялся читать, в этот раз то и дело перебегая глазами с одной бумаги на другую и сверяя показания.

«Предположительно удар был нанесен дворником» — это Лиз. Грег посмотрел на рапорт Хогга: «Дворник Бим по просьбе лера Леоне обездвижил подозреваемую в краже. Кер Бим характеризуется положительно. В криминальных связях не замечен. Исполнителен, усерден, умеет в этикет». Грег поморщился от формулировки Хогга. Брок не сдержал смешка:

— Дошел до «умеет в этикет»?

— Написал бы: «политесу обучен».

— Видимо, сам Хогг не обучен, — скривился Брок.

Грег дальше погрузился в чтение.

«В попытке встать оперлась на руку. На ней осталось огненное плетение, которым пыталась прогнать угрожавшего мужчину».

«Сформировав магический огонь на руке, подозреваемая попыталась напасть на полицейских, игнорируя требование развеять плетение».

«…слетела кепка, прическа тут же развалилась из-за сломанного от удара гребня».

«…оказалась ведьмой, входящей в силовой шторм. Зафиксировав нападавшую, надел магблокиратор и вместе с констеблем Тедом Кречински доставили ведьму в участок».

Грег скривился: Хогг или был отчаянно смел — блокировать ведьму, входящую в силовой шторм, — или полный болван — так нагло лгать в рапорте!

«Назвала свое имя…» — Лиззи.

«Путалась в показаниях и не могла назвать свое имя» — а вот это Хогг.

Он дальше пробежался глазами по скупым, но таким неприятным строчкам, болью отзывавшимися в сердце.

«Угрожал посадить в мужскую камеру и забыть сообщить в храм».

«Сообщил в храм, вызывая инквизитора».

Грег поморщился, дочитав до конца. Потер уставшие, сонные глаза. Бросил бумаги на стол. Попытался успокоиться — беда прошла отчаянно близко с Лиззи. Хогг оказался той еще сволочью, несмотря на уверения Одли.

— Записи фиксаторов уже расшифровали?

Брок скис:

— А нет записей.

— Почему? — не понял Грег. За седьмицу уже даже сельским констеблям фиксаторы успели доставить. — Хогг специально уничтожил?

— Их вообще нет, если верить Хоггу. — Брок внимательно осмотрел Грега: — Готов его выслушать? Или пусть еще чуть-чуть позреет?

Вместо ответа Грег встал и направился к двери:

— Сержант! Заходите! — велел он. Поскольку хозяином кабинета был все же Брок, Грег подошел к окну и сел на подоконник, чтобы не мешать старшему инспектору. Сам терпеть не мог, когда в его работу лезли, Брок был из таких же.

Хогг, то и дело переводя взгляд совсем не испуганных глаз с Брока на Грега, дошел до стула и опять представился:

— Сержант Хогг, Речной участок Аквилиты по вашему…

— Садитесь, — Брок оборвал его и указал на стул, который перед этим занимал Грег. — Вы уже подумали над случившимся?

Хогг процедил, не меняясь в лице — оно у него было хмурым и не ожидающим ничего хорошего:

— Мне больше, чем написано в рапорте, добавить нечего. Пожалуй одно — как серж я отвечаю за своих парней, так что если и есть к моей службе претензии, то виноват только я.

Грег признал, что это сильный ход. Всегда проще скинуть вину на подчиненных, чем взять ответственность за случившееся на себя.

— Можете назвать причины произошедшего? На ваш взгляд. Кстати, — Брок стукнул пальцем по фиксатору: — ведется запись.

Хогг криво улыбнулся:

— Вы правда хотите знать причины? — Сидел он ровно, почти спокойно, словно не боялся. Или смирился с будущим наказанием — так тоже может быть. — Или это так, для проформы?

Грег внимательно его рассматривал — ведь должна же быть причина для того, чтобы хороший по словам Одли констебль настолько изменился? Продался за деньги? Решил наплевать на долг? Или что-то еще. Возможно, Одли его плохо знал. Или Хогга что-то сломало. Жаль, что Марк покинул Аквилиту — сейчас бы его умение покопаться в чужой голове пришлось бы кстати.

— Я абсолютно серьезен, — веско сказал Брок. — Мне важно знать, почему вы задержали леру Элизабет. Почему не прислушались к её словам.

Хогг понятливо кивнул и словно на экзамене сдержанно принялся пояснять:

— Причин для случившегося несколько. Первая — я неверно оценил ситуацию опираясь только на показания лера Леоне. Только учтите одно: когда дело касается силового шторма у ведьмы — счет идет на секунды, если не на их доли. Бывают же у секунд доли? — Ответа он не ждал, тут же продолжив: — Это только моя вина — ошибка в оценке происходящего. Кречински, сопровождавший меня, ни при чем — он не маг.

Грег уточнил:

— А вы маг, Хогг?

— Слабый. С запретом на использование эфира. — Он заметил, что оба офицера принялись всматриваться в него и пояснил: — печать наносить не стали.

Брок осторожно спросил:

— И что же за дар такой?

— Это не имеет никакого отношения к случившемуся, все вопросы о даре храму. — спокойно заметил Хогг и продолжил: — Вторая причина — неверное поведение самой леры Элизабет.

Грег и Брок почти одновременно выгнули брови, что не ускользнуло от Хогга. Он повторился:

— Да, лера Элизабет сама виновата в том, что произошло. Она намеренно нарушила правила, одеваясь неподобающе. — Заметив непонимание в глазах мужчин, Хогг принялся пояснять: — Вот у лера Ренара…

— Хейга, — тут же поправил его Брок.

Хогг скривился как от зубной боли, но стойко продолжил, не теряя самообладания:

— У лера Хейга есть воспитанница. По внешнему виду — из сословного дна: черная кожа, приметные волосы, типичное лицо. Только ни одному констеблю не придет в голову принять её за портовую крысу и задержать, передавая в приют или дом исправления. И знаете, почему? Потому что она одета соответственно своему классу. Никому не придет в голову при виде леры Ноа, что она не имеет права находиться на Морском проспекте или в любом другом привилегированном месте города. А портовым крысам плевать на этикет и нормы морали — они одеваются так, как хотят. Только они одевают одежды противоположного пола. Если не помните, еще десять лет назад за такое можно было сесть в тюрьму — за вызывающее поведение.

— То есть… — Брок откинулся на спинку кресла — его возмутили слова Хогга. Как бы человек не выглядел — это не повод его задерживать и тем более так обращаться: законы изменились. Та же Вики свободно носит форменные брюки. — Ошибка леры Элизабет всего лишь в одежде, хотите сказать? То есть словам человека вы не верите? Она же называла себя!

Хогг согласно кивнул:

— И это третья причина случившегося. Раздражающая особенность сиятельных заводить себе тысячу имен и менять их как перчатки. Я родился Грегори Хоггом — им и сдохну. Какая-нибудь Джейн Смит проживет всю жизнь, только разок сменив родовое имя, когда выйдет замуж. И только у сиятельных постоянная свистопляска. Тот же комиссар. Он то Хейг, то Ренар, то опять Хейг. При этом он граф Игнис и герцог Аквилитский… И мы это должны помнить. Как должны помнить, что вы, Мюрай, не всегда Мюрай, а еще де Фор и этот…

Грег подсказал:

— Де ла Тьерн.

— И да, Тьерн! — Хогг поблагодарил его кривой улыбкой. — И назваться вы можете как угодно, а мы должны понять, что это все еще вы. Так и лера Элизабет де Бернье, которая вообще-то называлась бы в любом сословии Бле… Эш по мужу, но называется де Бернье по титулу. А еще она же почему-то вообще Клермон — мужское, между прочим, имя. А я должен считать, что это не бред больной ведьмы, а чистая правда! Речной — очень сложный район. Леры больше всего ценят спокойствие и порядок, а район с двух сторон утыкается в трущобы. Портовые крысы как на охоту ходят на Морской проспект. Приходится их вылавливать раз за разом. Это хорошо еще лер Леоне телефонировал в участок по поводу своих подозрений. Другие леры сразу же суперинту Арно телефонируют… А у него виноваты в случившемся всегда мои парни! Приходится действовать быстро и жестко. Мои парни и так из-за крыс год премии не видели — еще вечно штрафы выплачиваем…

Грег с трудом удержал изумление — по словам Эвана участок считался образцовым, а значит и премии у констеблей должны были быть.

— Почему у вас нет визуалофиксатора? — уточнил он. — Сломался?

— Нет. — Хогг посмотрел в глаза Грега и добавил, поясняя: — Не выдали.

— Почему?

Хогг развел руками:

— Потому что это Речной участок.

— И…? — настаивал Грег. Он знал, что в Аквилите проблема с фиксаторами стояла остро. Парни на прошлой седьмице чуть в отставку не подали из-за неловкой формулировки Эвана про фиксаторы.

Взгляд Хогга метался по лицу Грега, словно подозревал его в насмешке.

— Вы правда не понимаете? Лерам не нравится мысль, что их могут случайно заснять. Например, идущими к любовницам… Как грешить — так это запросто, только не дай Боги при этом попасться. Так что согласно приказу суперинта Арно фиксаторы нам не положены. Вряд ли старший инспектор Мюрай был бы рад тому, что фиксаторы записали его серенады под окном леры Виктории. А ведь такое могло случиться, если бы фиксаторы у нас были.

Брок поперхнулся словами и побагровел. Грег с трудом унял рвущиеся из него вопросы — спасла военная выучка. Про серенаду он услышал впервые. Он уперся взглядом в Хогга, надеясь, что это все же шутка. Тот закачал головой, как ренальский болванчик, разбивая надежды на шутку:

— Было, было.

Грег заставил себя ради несчастного Брока продолжить расспрос:

— Почему не жаловались на штрафы, лишение премии, запрет фиксаторов?

— Кому? Старого комиссара все устраивало. Новый… Нового ничего не заинтересовало. Он же видит отчеты, но не вмешивается.

— Хогг…

Тот вскинулся и зло сказал:

— Он даже распоряжение о приеме только красивых констеблей на мой участок не снял. У меня сплошняком красивые, а умных подгребаете под себя вы. — Хогг с кривой ухмылкой продолжил: — Я пытался принять нормальных, умных констеблей — суперинт запретил: потому что один кандидат на полфута ниже, чем требуется. Второй с ожогом на щеке и к тому же брюнет. И третий, хуже всех, он рыжий! И ни одного из них я взять на службу не могу. Пришлось брать тупого, но хотя бы исполнительного Теда и такого же Ласло. Мне не с кем работать, так бы мы давно вычистили портовое крысиное гнездо.

Грег вспомнил рассказ Одли про судьбу сестры Хогга:

— Вы так ненавидите низшие сословия?

— С чего вы взяли? Я сам из керов. Я уважаю керов, а вот нищих, забившихся в портовые щели… Пожалуй, да, я ненавижу — они разносят заразу, они нападают исподтишка, они грабят и просто пугают, они крадут детей и всегда… Всегда… Всегда готовы на низость. Вы их просто не знаете так, как знаю я. Им не место в нашем городе — ради горожан, ради закона, ради спокойствия. Что-то еще?

Грег не знал, что сказать на эти пламенные слова — Хогг их так яростно говорил, почти выплевывал из себя. Было видно — он верил в них. Ясно было одно: служить такой констебль точно не может. И Марка нет. А в психушку за такое не отправишь, да и не помогут там: холодный душ не помогает от ненависти.

Брок, уже придя в себя, мрачно сказал:

— Вы на время разбирательства отстранены от службы.

Хогг спокойно отстегнул от мундира жетон и протянул его Броку:

— Могу идти?

— Да, идите.

Хогг вышел почти строевым шагом — резкие движения, широкий разворот плеч, гордый постав головы. Кажется, он так и ничего не понял, не сделал выводы, остался в полной уверенности, что прав в своих суждениях. У каждого свое пекло в груди, и его пекло затянуло с головой в ненависть.

Когда за Хоггом закрылась дверь, Брок не выдержал и потрясенно признался:

— Знаешь… Он говорил по большому счету правильные вещи — среди портовых крыс совершается много преступлений, но небеса и пекло, я попрошу Одли прибить меня, когда соглашусь с Хоггом!

— Почему не меня? — спросил Грег тихо.

Брок встал и тоже подошел к окну, рассматривая обычный, мирный город, чей покой они обязаны беречь:

— Потому что ты в хлам загоняешь в своем странном карфианском боксе-клетке, а прибить так и не сможешь. Знаю я тебя! Одли надежней.

— Одли говорил, что Хогг был нормальным парнем.

Брок, блуждая взглядом по улице, кивнул:

— Был. Вроде. Я не следил за ним. Может, выгорел. Сдался. Завел тараканов в голове, — скривился Брок. — Зная историю Хогга, я даже понимаю, почему он стал таким. Только принять его убеждения нельзя. — он вцепился пальцами в подоконник. — И почему нет ментальной магии? Писатели только пугают ею. Прикинь бы, есть церебрография, а была бы еще процедура… Ммм… Церебротомии. Берется и вырезается дикая мысль, чтобы её больше не было. Взять бы и чик… Вырезать из Хогга всю ненависть, снова делая его нормальным. Или хотя бы неопасным. Сейчас он только на службе гоняет несчастных нищих, а потом что ему взбредет в голову?

Грег нахмурился и непроизвольно прикоснулся к амулету, прятавшемся под одеждой, — Андре перед отправлением в Вернию подарила. Оказывается, амулет-то работает. И как теперь быть, когда остался почти единственным, кто помнит секрет Марка? Не выдавать же.

— И вот что с Хоггом делать? — продолжил Брок. — По-хорошему, его надо понизить в звании и выставить в патрульные. Но ты же понимаешь, что он опять начнет гнуть свое. Он опасен.

Грег медленно кивнул:

— Разжалуй в констебли, объяви выговор с занесением в личное дело, переведи в Управление — пусть будет на виду у того же Алистера. Дай в напарники кого-то непробиваемого, того же Питера. Потом… — Он не стал выдавать Марка, — … разберемся, что с Хоггом дальше делать.

Брок хищно буркнул:

— Церебротом. Хочу церебротом.

— А я хочу отстранить Арно.

— Тоже дело, — покладисто согласился Брок.