Грег устроил Викторию на заднем сиденье паромобиля и налил ей из термоса горячий кофе — все же с дворецким ему повезло: он даже корзину с едой собрал в дорогу и сделал кофе. Его приятно-горьковатый аромат витал в воздухе. Грег не выдержал и налил кофе и себе — благо, что кружек для пикника в корзине было две. Первый, обжигающе-горячий глоток был почти чудотворным — он придал сил и уверенности, что они со всем справятся. Просто обязаны.
Ухала сова. Надрывно, словно ругаясь на кого-то, тявкала лиса. Ответом ей была тишина. Где-то далеко завыл волк. Странно, не полнолуние же. Лиса стихла и где-то затаилась — целее будет. Лес продолжал жить своей простой жизнью, даже несмотря на нежить, поселившуюся в нем. Ветер усилился, разгоняя облака: к утру небо будет чистым. Грег повторно пустил поисковое заклинание в лес — и снова оно не выявило присутствие нежити в округе. Тогда кого же они и, главное, Брендон, встретили тут?
Виктория грела пальцы о кружку с кофе. Её молчание немного нервировало: Грег знал, что она рассудительная лера, но «не надо» из уст нежити и его самого напугало, а ей вдвойне тяжелее — она была лисой. Уму непостижимо. Грег, опираясь на открытую дверцу и допивая кофе, собирался с мыслями — сделать предстоит еще много, не ждать же приезда экспертов. Виктория может отдохнуть в паромобиле — Грег сам со всем справится. Заодно она поест — кто его знает, сколько сил требует превращение. Он достал из корзины самый большой сэндвич с ростбифом и подал его Виктории:
— Прошу, поешь.
Она безропотно взяла сэндвич в левую руку и замерла, словно не знала, что делать с едой.
— И все же он сказал: «Не надо!» — прошептала Виктория. — Он мог быть зомби? Надо будет утром поинтересоваться у нера Аранды.
— Вряд ли у его рода завалялся еще один бокор, особенно в Аквилите.
Виктория подняла глаза на Грега:
— Но нежить не способна говорить.
Он нахмурился: утаивать факты в расследовании — последнее дело, но и расстраивать Викторию не хотелось.
— Грег! — громко позвала его Виктория. — Это мог быть немертвый?
Ему пришлось признаться:
— Я перед тем, как углубиться в лес, кидал поисковую сеть — нежить обнаружить не удалось. Плетение неидеально, оно дает сбои, так как ориентируется на движение и температуру окружающей среды…
Она кивнула:
— Значит, у этого ондурца была температура тела как у живого. Он выглядел почти живым… А я сглупила с его уничтожением.
Грег веско сказал, глядя Виктории прямо в глаза, чтобы она не корила себя в том, что случилось — он поступил бы точно так же:
— Он не был живым. Он, возможно, был немертвым. Мы о них почти ничего не знаем, кроме того, что они периодически появляются на местах ожесточенных сражений. Он был в ондурском мундире инфантерии — он погиб тут не меньше, чем четверть века назад в Тройственную войну. И совершенно точно, именно он убил Брендона. Нежить ли, немертвый, живой — каждый, кто совершает убийство, по закону заслуживает смертную казнь. Мы с тобой поступили правильно, уничтожив его. Кто знает, сколько бы он потом убил людей.
Виктория скрылась за чашкой с кофе, видимо не зная, что отвечать.
Грег еще раз повторил:
— Он немертвый, и он убил Брендона. Он получил то, что заслуживал. — Он скривился и признался: — причем нет гарантии, что он опять не оживет и не вернется в этот мир. Немертвые тем и опасны, что их почти ничем не уничтожить.
Он посмотрел на темный лес, на пустую дорогу, на лера Зонта, старательно притулившегося к переднему колесу и делавшему вид, что он обычный зонт, и открыл дверцу паромобиля для него, скомандовав:
— Забирайся.
Лер Зонт как-то робко заскочил в салон и спрятался. Что-то с зонтом все же не то.
Грег, положив свою и чашку Виктории в корзину, предложил:
— Ты можешь отдохнуть в паромобиле, даже поспать — время позднее. Я пока займусь расшифровкой следов. Это быстро — зарисовкой потом займутся эксперты. Отдыхай. — Его палец ткнул в сэндвич, который Виктория так и не попробовала: — и ешь!
Зря Грег надеялся, что Виктория его послушается. Не успел он зажечь руной созвучия следы немертвого, как она уже нашла след Брендона — цепочка его шагов засияла в темноте вместе с телом, укрытым защитным пологом.
Виктория выпрямилась и стала оглядываться в лесу, ставшем из-за сияния эфира сказочным, как на праздничных открытках, если не знать причину ярких огней. Сухие вайи покачивались на ветру, бросая во все стороны резные тени. Голубой эфир, как фонарики в саду, горел то там, то тут.
— Смотри: как странно…
Следы немертвого начинались где-то в глубине леса и шли к дороге. Там было так сильно натоптано, что голубой эфир сиял сплошным пятном. Обратная цепочка следов была частично уничтожена следами шин пароцикла Брендона.
— Немертвый кого-то ждал у дороги, — Виктория вышла из леса и замерла у придорожного пятна, присев на корточки. На глаза она надела служебные гогглы. — Тут людьми не пахнет. Возможно, подъехал паромобиль, но никто не стал выходить. Возможно, переговаривались через стекло.
Грег возразил:
— Или немертвый побоялся переходить дорогу. Об их разумности мы ничего не знаем.
Виктория посмотрела снизу вверх на Грега:
— Он сказал: «Не надо». Скорее всего, он был разумен. — Она встала, вытирая пальцы, испачканные в дорожной грязи, платком. — Он или кого-то ждал, или решался уходить из леса. Надеюсь, экспертам повезет больше — вдруг смогут найти следы паромобиля. Немертвый тут долго стоял для чего-то.
Грег согласился:
— Возможно. Только дождался немертвый Брендона — случайность, от которой никто не застрахован. — Он указал на следы пароцикла, отпечатавшиеся в глине — кое-где они шли поверх следов немертвого, которые тянулись обратно в лес. На горелой поляне следы немертвого и следы Брендона отсутствовали: огонь, как и вода, при сильном горении может уничтожать эфирные следы.
Грег с Викторией пересекли всю поляну, снова углубляясь в лес. Среди обломанных папоротников сияли два следа Брендона — слишком широко расставленные, словно ему было плохо, и он из последних сил пытался удержаться на ногах. Дальше следы Брендона и немертвого так тесно переплелись в единую сияющую дорожку, что Виктория сделала однозначный вывод:
— Следы борьбы. Брендон сопротивлялся, а потом немертвый потащил его туда, под дуб, где и… Убил.
Грег кивнул:
— Согласен. А потом немертвый отошел в сторону и остался там, где мы его нашли.
— Почему? — недоумевала Виктория. — Почему он не ушел? Понимал же, что надо уходить как можно дальше от места преступления.
— Это нам ясно, а у немертвого возможно отсутствует логическое мышление.
Виктория снова прошлась по следам — до места упокоения немертвого и обратно к дороге. Грег молча следовал за ней. Она потерла висок и призналась:
— Зря я все же упокоила немертвого.
Грег мягко напомнил, грея руки в карманах брюк — он забыл захватить из дома перчатки:
— Улик в данном случае более чем достаточно.
Виктория криво улыбнулась, возвращаясь к паромобилю — шла она медленно, сгорбив плечи. Кажется, ошибка с немертвым сильно выбила её из душевного равновесия. Или пробежка в лисьей шкуре?
— И это говорит тот, кто ратует за предъявление обвинения, основанного на признательных показаниях. — Она открыла заднюю дверцу паромобиля и устало села на сиденье.
— Не думаю, что немертвый нам что-нибудь сказал. — Грег стащил с себя мундир и протянул его Виктории: — укройся им и ложись, пожалуйста, спать. Я тоже прикорну на переднем сиденье — до приезда экспертов тут больше делать нечего.
Виктория разулась и с ногами забралась на задний диван. Грег сам укутал её ноги мундиром:
— Спи.
Он сел на переднее пассажирское сиденье — лер Зонт еще сильнее сжался в размерах, становясь непривычно мелким. Поведение зонта пугало. Надо будет переговорить с Каеде, выясняя, что же такое этот лер Зонт. Грег наложил на паромобиль согревающее плетение, не рискнув поддерживать тепло в салоне огнем в топке. Воды на обратный путь может не хватить. Только-только добраться до ближайшей гидроколонки.
Виктория, положив локоть себе под голову и подогнув ноги в коленях, спросила:
— А что, если спросить не немертвого, а… Брендона?
Грег, прикрыв глаза, сонно ответил:
— Некроманта у нас нет. Отец Маркус и адер Дрейк сейчас на Ничейной земле.
Виктория тихо сказала:
— Некромант у нас есть…
Грег вздохнул — у них теперь было три возможных некроманта, только очень молодых некроманта, хоть вроде и обученных. Думать, как девочек обучала нера Орвуд, было откровенно страшно.
— Если это старшая Орвуд. Младших Орвуд нельзя к такому привлекать. И если она сама согласится. Где украсть учебник для некромантов я знаю. Только я не уверен, что нерисса Анна согласится на такую авантюру.
— Она согласилась на авантюру с позированием Минье. Это куда как страшнее спокойного трупа. Я больше переживаю, что нам выскажет Брендон за попытку вернуть его с того света.
Грег не сдержал смешок:
— Этот может, да. — И на миг до одури захотелось, и впрямь, вернуть его. Может, даже дать время Андре с ним попрощаться, чем небеса не шутят.
Виктория снова завертелась на диване, устраиваясь удобнее — тот выдал её скрипом.
— Я боюсь одного. Брендон… Он люто ненавидел храм и все, что с ним связано. Он себя называл храмовым имуществом. Он не хотел ничем быть связанным с храмом. Он мог… Он мог добровольно отказаться от храмового треугольника.
Грег даже глаза открыл:
— Может, я и плохо знал Брендона, но как-то концепция инквизитора-атеиста в моей голове не укладывается. Он не мог так поступить с Андре.
— Хорошо бы, — прошептала Виктория, засыпая. Следом за ней заснул и Грег.
Его разбудил рассвет и легкий стук в стекло. Грег приоткрыл глаз — светало. Пели птицы, обещая чудесный день. Ветер игрался длинными языками тумана, медленно текущими в долины. Манометр на приборной панели показывал, что кто-то уже запустил котел и нагнал давление. Грег оглянулся на заднее сиденье — Виктория спала, спрятавшись под его мундиром. Ручеек в сердце трепетал, подсказывая, что Лиззи уже проснулась. Грег старательно тихо выбрался из паромобиля, передергивая плечами от холода. Гратин Фрей в стареньком пальто откровенно мерз, пряча голову в длинный, старый шарф, щедро намотанный вокруг шеи:
— Недоброго утра, суперинтендант Эш. — Он протянул для рукопожатия красную от холода ладонь.
Грег пожал его руку и согрел эфиром:
— Недоброго! — Он огляделся, замечая смутные фигуры в тумане, грузящие в санитарный паромобиль носилки с телом. — Вы уже закончили осмотр или только…?
Фрей дернул плечом, пряча руки в карманах пальто:
— Уже. Не стали вас будить. Можете тушить эфир — все следы зафиксированы на карте.
— Нашли что-нибудь интересное?
Фрей сухо рассмеялся, словно раскаркался:
— Кроме ненаучно пожеванной шеи у убитого? Вернера чуть апоплексический удар не хватил при виде состояния шейного пучка у убитого.
Грег нахмурился — тон Фрея ему не понравился. Эксперт сам что-то понял и поправился:
— Простите, если что не так сказал. Странно, что напавшая нежить ограничилась только укусом шеи. Обычно нежить грызет все, что может. И ведь не видно, чтобы её спугнули — причину не закончить трапезу. Нежить сама отказалась доедать — это странно.
Грег оборвал его:
— Это была не нежить. Это был немертвый.
Фрей присвистнул, тут же извиняясь:
— Тогда понятно. Простите.
— Дорогу обследовали у места длительной остановки немертвого?
— Так точно. Ничего особенного, кроме протекающего масла из паромобиля, обнаружить не удалось. Отследить сам паромобиль, предположительно там стоявший, не удалось. Ищейка из Сыскного Кирк обошел место преступления в радиусе ста ярдов — следов людей не обнаружено. Что-то еще?
— Пароцикл…
— Его заберут позже — пришлем парогрузовик за ним. Если больше ничего, то можно возвращаться в город.
Грег передернул замерзшими плечами:
— Да, пожалуй, пора в город.
Вик проснулась, когда уже подъезжали к городскому моргу. Она сонно села на заднем сиденье, поправляя короткие волосы, посмотрела в окно, за которым проносились бурлящие жизнью утренние улочки Аквилиты, и поздоровалась с Грегом:
— Доброе утро!
— Доброе, — сухо отозвался мужчина. Он тут же повинился: — прости, что не разбудил, но меня самого эксперты не стали будить. Сами все обследовали.
Вик подавила зевок, приводя в порядок помятый грегов мундир — она его повесила на спинку переднего сиденья:
— И какие выводы? — Под ложечкой неприятно сосало, напоминая, что пора бы и поесть. Только бы не печень.
— Паромобиль все же был — тут ты оказалась права. Отследить его не удалось. Кристаллы единственного дорожного фиксатора изъяли — повезет, если он рабочий. Возможно, удастся узнать номер паромобиля. Вернер сказал, что следы на теле Брендона не характерны для нежити.
Вик зябко передернула плечами:
— Все же немертвый.
Грег сухо повторил то, что говорил и раньше:
— Он убийца! Это главное. Даже не думай винить себя в чем-то — мы поступили правильно. Сейчас на вскрытие, я правильно понимаю твой настрой? — Он свернул на узкую улочку и припарковался у крыльца морга. Из санитарного паромобиля уже вытаскивали носилки с телом Брендона. Зевавший во всю Вернер устало шел за санитарами. Его дежурство закончилось, но Картер еще не вышел на службу, так что Вернеру еще нескоро домой.
Вик сама вышла из паромобиля, дожидаясь Грега, находу натягивающего на себя мундир. Было зябко после жары последних двух дней — погода в Аквилите поражает перепадами. Нападавший за ночь снег еще лежал небольшими сугробами в тени домов. Ноги чуть подрагивали от слабости. Вик предложила план на утро:
— Вскрытие и нериссы Орвуд. Поиск паромобиля. Проверку адера Уве…
Грег, поднимаясь по ступенькам крыльца морга, напомнил:
— Он был в паромобиле почти в тоже время, что и Брендон.
Вик, отрывая дверь и тут же морщась от типичных запашков морга: формалина, карболки и тлена, — напомнила:
— Ты говорил, что адер Уве ехал ЗА Брендоном, а не перед ним. Впрочем, ты прав: лучше перестраховаться с поисками, чем ошибиться.
Грег добавил:
— Включи в план завтрак.
— Хорошо.
Пока в прозекторской шли приготовления перед вскрытием, Вик зашла в уборную. Грег благородно остался под дверьми нести караул, как когда-то Брок — уборная была одна, мужская, так что мало ли кого еще могло в неё занести.
Вик старательно вымыла руки, почистила, как могла, одежду, потом умылась, а потом… Все же нашла в себе силы выпрямиться и посмотреть в зеркало.
Вода так и текла из крана тонкой холодной струйкой. Вик уперлась руками в фарфоровую раковину в попытке удержаться и не упасть. Она боялась, что увидит на лице вибрисы или даже шерсть. Собственное превращение в лису её напугало, и даже признаться в собственном страхе некому — не Грегу же. Она всматривалась в бледную кожу, в редкие веснушки, во все так и слишком длинный нос и неприятно тонкие губы. Она не находила изменений. Только глаза выдавали, что она все же стала другой. Глаза из блекло-голубых и невнятных стали приятно-орехового цвета. Как у лис.
— Бешеные белочки… — еле слышно сказала она. — Точнее бешеные лисы… И как теперь жить, когда знаешь, что ты внутри зверь?
Зверь, если и был где-то внутри, то предпочел отмолчаться.
Грег за дверью кашлянул, напоминая о времени и вскрытии.
Вик еще раз умылась, посмотрела в зеркало, но цвет глаз меняться отказался, как отказался отзываться и зверь. Вик прислушалась к себе — впиться кому-то в печень или в шею, высасывая душу, пока не тянуло. Может, повезет, и зверь будет довольствоваться обычной человеческой жизнью? И обычной едой. Завтрак точно необходим — в голове уже был неприятный туман.
Она вытерла руки платком — полотенцем, что висело тут у раковины, Вик пользоваться откровенно побрезговала, — и решительно вышла из уборной. Грег ночью не отшатнулся от неё. Эван не отшатнется тем более. В Эване она была уверена.
Еще бы быть уверенной в себе.
В прозекторской их уже ждали. Вернер надел резиновый фартук. Санитары приготовили инструменты. Горели бестеневые лампы под потолком. Лежало тело Брендона на секционном столе, подозрительно живое, словно он лишь прилег отдохнуть. Только бордовые пятна на белоснежной сутане подсказывали, что это далеко не так. Небеса, осознать, что он больше никогда не позовет на плохие дела, до сих пор не удавалось.
Вернер включил фиксатор и что-то наговаривал на него. Слова ускользали от Вик — слишком многое на неё навалилось. Смерть Брендона, пробежка в лисьем обличье, собственный, живущий внутри неё, убийца. Она сейчас, наверное, такая же как тот немертвый в лесу.
— … смерть предположительно наступила в результате кровопотери от нанесенной в области шейного пучка раны. Предположительно, потому что окончательное заключение о причине смерти я дам только после вскрытия… Лера Хейг… Вам плохо? Мне кажется, вам не стоит оставаться на вскрытие. У вас явно упал сахар — вы бледны. Если будет что-то важное, я вам тут же сообщу.
Грег кивнул:
— Спасибо, нер Вернер. Вы правы, мы, пожалуй, в управление. — Он придерживал все это время Вик под локоть, а она и не заметила. Надо собраться. Надо прийти в себя ради Брендона.
— Нер Вернер, возможно, нам удастся договориться о вызове души некромантом — будьте готовы к ритуалу. И вызовите храмовника — пусть проверит состояние священного треугольника. Мало ли что, — смогла все же сказать Вик. Слабость волнами накатывала на неё. Сейчас, пожалуй, Вик и от сырой печени не отказалась бы — съела бы все, что дали. Она в дверях прозекторской оглянулась на Брендона и вздрогнула: он выглядел спящим, а не мертвым. Даже трупных пятен не было видно. Небеса, за что с ним так?