Проклятье Полоза (СИ)

Глава 7. Шаг 7. Плен. Даркал

Даркал:

Утро принесло облегчение. Наконец, он снова мог шевелиться! То, что любое движение пока ещё отдавалось тупой болью, Дарка не смущало. Он был чрезвычайно рад тому, что выздоровление проходило так быстро! Ещё лёжа на своей подстилке Дарк внимательно изучил свои руки: мелкие раны почти затянулись и теперь немного зудели; более крупные слегка кровили, стоило их потревожить, но, в целом, выглядели уже не так ужасающе. Кряхтя и постанывая, он сумел-таки подняться и доковылял до столика. Присев на стул, Дарк притянул к себе заветную баночку и поспешил окунуть пальцы в заветную мазь. Он щедро и тщательно обрабатывал свои раны, печалясь лишь тому, что всё-таки придётся просить помощи у Кайары — оставлять шрамы на спине не хотелось. Мазь приятно холодила и бодрила. Встать со стула было уже куда легче. Дарк почти без проблем добрался до двери. Дальше его ожидал долгий и мучительный путь на кухню, где сонный повар только-только начал разогревать воду. Тот ходил между котлов и откровенно зевал. Увидев своего сейла, повар на миг в оцепенении замер — похоже, всю сонливость у него тут же унесло, — затем суетливо поклонился и замельтешил у плит. Дарк лениво наблюдал за ним, пристроившись у массивного стола.

Спустя четверть часа вспотевший повар, наконец, подал горячий завтрак: яйца, обжаренное мясо и горьковатый змеиный чай. Дарк с трапезой не спешил. Он наслаждался каждым кусочком, чувствуя, как к нему возвращаются силы.

— Д'фир Килары сегодня не будет, — сказал Дарк, заметив, что повар сервирует поднос для двух персон. — Вероятно и завтра тоже.

Тот лишь слегка кивнул и отставил в сторону лишние приборы. «Идеальный слуга, — подумал Дарк, провожая уходящего повара взглядом. — Неудивительно, что ему удалось продержаться у Килары целых пять лет!» Это и в самом деле было серьёзным достижением. Прислуга давно стала больной темой для семьи Медити, особенно с появлением Килары. Слишком многое приходилось скрывать и потому вторжение в частную жизнь становилось всё более неуместным, но как это объяснить болтливым горничным и прачкам? В первые годы брака Килара меняла всю прислугу каждую неделю, считая, что этого срока вполне достаточно для того, чтобы нанятые работники начали проявлять излишнее любопытство. Разумеется, такая практика не привела ни к чему хорошему. О доме Медити пошли неприятные слухи и мало кто желал связываться с взбалмошной хозяйкой. В конце концов, было решено использовать приглашённых слуг, и теперь горничная появлялась через день, а прачка лишь раз в неделю, да так, что они не могли друг с другом встретиться. Более того, Килара строго следила за тем, чтобы её служанки не были знакомы и жили в разных селениях. Прежние повара работали дня по два, после чего также менялись, и лишь этот удержался. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Наг отличался поразительным равнодушием: он скользнул по ранам Дарка лишь однажды и почти сразу же отвернулся, занятый делом. И даже в этом мимолётном взгляде не было вопроса! Хотя, казалось бы, их должно было быть не менее сотни, начиная с того, когда хозяин приехал и как долго собирается оставаться и заканчивая удивлением, с чего вдруг сейл завтракает, как слуга на кухне! Но повара, казалось, ни волновало ничего. Он вообще заговорил только после того, как отнёс поднос Кайаре.

— Есть ли у вас пожелания касательно обеда, мой сейл?

Дарк в ответ покачал головой.

— Готовьте на вкус сейлини Кайары, — сказал он, после чего, наконец, встал из-за стола и, чуть пошатываясь от боли, вышел из кухни. Вначале Дарк думал перебраться в свои покои, но мысль о том, что ради баночки мази ему вновь придётся тащиться в другое крыло дома, заставила отказаться от этой идеи. В итоге он вернулся в комнаты Килары. Без своей властной хозяйки гостиная выглядела весьма уютно: алые обои прекрасно контрастировали со светлыми деревянными панелями и белоснежной мебелью — мягкими креслами с резными ручками, бархатной софой и ажурными столиками. Бледное зимнее солнце только-только начало прокрадываться в большие полукруглые окна, продираясь отдельными лучами сквозь плотную пелену облаков. Дарк немного поёжился: в камине догорал огонь, и пришлось, пошурудив прежде угли, подбросить свежее полено. Подхватив с пола одеяло, он устроился на софе и уставился в белый, украшенный лепниной потолок в ожидании визита Кайары. Та обязана была прийти, во всяком случае, Дарк надеялся на это. Он мысленно вернулся к вчерашнему разговору и поморщился. Кайара грозила стать серьёзной проблемой. Признаться, Дарк с трудом представлял себе, насколько должно было стать кошмарным положение в обществе, чтобы наследник сейла вместо жрицы взял в первые жёны лекаря.

— Невозможно, — простонал он, мысленно проклиная Кайару. — Просто невозможно!

Единственное, что могло послужить исключением для древних незыблемых устоев, особые, даже, скорее, невероятные заслуги перед царём или Главной Жрицей. Но что для них может сделать целительница, не прошедшая даже экзамена? На ум пришло просто дикое предположение: вот если бы Кайара «исцелила» Рену…

— Что за бред! — попытался отбросить нелепые мысли Дарк, но они уже угнездились в его мозгу. План вырисовывался сам собой, словно в его руках вдруг оказались все кусочки мозаики и теперь он с лёгкостью мог их сложить. Как было бы замечательно, если бы Киларе и в самом деле удалось спасти Рену, они бы выдали это достижение за заслугу Кайары. Та получила бы благоволение царя и право на исполнение желания. Впрочем, Рэл при таком раскладе тоже вряд ли стал бы сопротивляться, как и Рош. Но, тогда получалось, что и ему, Дарку, надлежит жениться! Нет! Это был перебор. Как бы ни дорожил он своей внешностью, опускаться до подобного — недопустимо! Дарк был зол на самого себя, что за глупые идеи стали посещать его голову?! Вероятно, он ещё бредил, и по-хорошему ему следовало бы просто поспать и дать мази окончательно исцелить его. Дарк настойчиво постарался прогнать назойливые мысли и закрыл глаза. Сон упорно не шёл, а перед внутренним взором так и крутились обрывки гонимых им образов. Он сражался с ними, словно был на поле боя, и до того увлекся, что не сразу расслышал посторонний звук. Кто-то то ли скрёбся, то ли осторожно стучал.

— Входи, Кайара! — разрешил Дарк, решив, что сестрица жены, наконец, вспомнила о своих обязанностях. Он открыл глаза и покосился в сторону двери, но та осталась недвижимой.

— Входите! — поняв, что ошибся, повторил Дарк, рассудив, что то могла быть горничная. Насколько он помнил, служанки всегда убирались в комнатах Килары при её присутствии, а, значит, ему не обязательно куда-то уходить. Однако дверь так и не открылась, зато повторился скрежет. Дарк в недоумении огляделся. Его взгляд пробежал по большему зеркалу, резным дверям, ведущим в спальню и, наконец, когда раздался стук и лёгкое дребезжание стекла, он посмотрел в окно. На карнизе сидела огромная красная птица и буквально буравила его горящим жёлтым взглядом. Дарк, забыв о боли, мигом вскочил с софы и поспешил к окну. Тело недовольно заныло и несколько недавно закрывшихся глубоких ран вновь открылись. Вот только Дарк не придал тому значения. Он нервно открывал окно, впуская недовольную птицу. Та влетела в комнату и почти сразу же закрутилась в вихре преображения. Дарк успел разве что моргнуть, как перед ним уже предстал агни Рэбэнус собственной персоной. Он пришёл к нему лично, а это могло значить только одно: час расплаты настал. Они даже не дали ему исцелиться! Дарк мысленно посочувствовал себе, прежде чем сумел выдавить из себя какое-то подобие улыбки.

— Простите за задержку, агни, — чуть склонившись, произнёс он.

— В последнее время ты стал небрежен, — фыркнул в ответ Рэбэнус и, по-свойски пройдясь по комнате, уселся в одно из кресел.

Дарк молча проглотил оскорбление и торопливо закрыл окно. На улице заметно подмораживало, и стылый воздух моментально проник в прогретую комнату. Передёрнувшись от холода, Дарк вернулся на софу. Рэбэнус медлил с разговором, будто бы выжидал чего-то. От этой напряжённой тишины у Дарка начало сводить челюсть: он усиленно сжимал зубы в ожидании своего приговора, так что те уже болели. Зато Рэбэнус, похоже, откровенно наслаждался моментом. Изводить свои жертвы было излюбленным занятием демонов. Рэбэнус сидел в расслабленной позе, откинувшись на спинку кресла, и равнодушно осматривал комнату, словно был тут впервые. Наконец, его острый колючий взгляд остановился на Дарке.

— Итак, — неспешно проговорил он глухим, каркающим голосом. — У тебя появился передо мной должок, верно?

Дарк угрюмо кивнул.

— Признаюсь, в этот раз ты меня удивил, — заметил Рэбэнус, меняя позу. Он подставил руку под подбородок, и в его горящем жёлтом взгляде читался лёгкий интерес. — Раньше ты всегда был так осмотрителен и целеустремлён, что же с тобой случилось?

Дарк отвёл глаза: что он мог на такое ответить? Рэбэнус, похоже, вздумал отчитать его, словно строгий отец непослушного сына! Неприятно, но приходилось терпеть.

— Ты совершил ошибку и никак не хочешь признать это, — с лёгкой насмешкой в голосе продолжил демон, — а последствия нарастают, как снежный ком. К чему такое упрямство?

— У меня есть принципы, — мрачно вставил Дарк, не особо надеясь на понимание. Вот уж чего у демонов сроду не водилось так это морали и принципов, и лучезарная улыбка, расцветшая на птицеподобном лице Рэбэнуса, была тому подтверждением.

— Принципы? — с иронией повторил демон, позволив себе каркающий смешок, после чего его голос вдруг стал серьёзнее и жёстче. — Твои так рьяно оберегаемые принципы очень скоро приведут тебя на виселицу, Даркал!

В устах Рэбэнуса подобные слова прозвучали, как приговор. Дарк невольно ощутил, как холодок пробежал по спине.

— Ты же не глупец, Дарк, не позволяй своим заблуждениям и чувствам руководить тобою, — чуть мягче добавил демон, и его тонкие губы вновь начали расплываться в улыбке: — Тем более что у тебя уже есть неплохое решение.

Дарк вздрогнул. Мерзкий Рэбэнус, похоже, прочитал его недавние мысли! А, может, даже хуже, и это он причастен к тому, что Дарк начал размышлять о таком! Трезвый расчёт, ведущий к наибольшей выгоде — очень в духе Фацуки. Вот только, рассуждая тогда, у него всё ещё оставался призрачный выбор, теперь же ему, по сути, предъявлялся ультиматум. Как он мог докатиться до такого кошмара, чтобы ставить на кон свою жизнь! Воистину на этой проклятой девчонке свет клином сошёлся!

— Я понял, — процедил сквозь зубы Дарк, признавая своё поражение.

— Отлично, — Рэбэнус прищелкнул языком и снова сменил позу на более расслабленную. Он удовлетворённо отклонился на спинку кресла, после чего самодовольно произнёс: — Тогда, пожалуй, поговорим о цене.

Дарк с некоей обречённостью уставился на демона. Он больше не чувствовал ни напряжения, ни страха, только всепоглощающие отвращение к самому себе и полную безнадёжность. Ему было уже всё равно, что у него попросят, так или иначе он исполнит любой, даже самый жестокий и бездушный приказ. Дарк ощущал себя связанным по рукам и ногам, беспомощной марионеткой, которой демоны крутят, как захотят. Он мог лишь рассчитывать на призрачную власть в будущем. Хотя, видит Полоз, будь Дарк рождён в другой семье, возможно, он и не цеплялся за этот сомнительный обещанный «подарок» с таким отчаянием и остервенением. Вот только он ещё в детстве решил для себя, что не будет повторять печальную судьбу своих предков. Нет, его жёны не будут умирать родами, ради возможности подарить ему наследника. Они не будут страдать неизлечимыми болезнями за то, что столь неосмотрительно связали с ним свою жизнь. Сколько ещё род Медити должен жертвовать своими родными и близкими? Дарк не его безвольный дед и слабый отец, потому обязан положить конец этому проклятью. Ради сына и себя самого.

— Что вы хотите? — спросил Дарк, когда пауза вновь затянулась.

Рэбэнус опять испытывал его терпение. В этот раз он смотрел не на убранство комнаты, а весьма внимательно изучал самого Дарка, будто бы прикидывая по плечу ли ему новое задание.

— Ты должен убить короля драконов О'дара, — наконец, выдал Рэбэнус и с хитрой улыбкой взглянул на Дарка. Тот на краткий миг потерял самообладание, его лицо вытянулось, а в глаза расширились от удивления. В голове крутился логичный вопрос, но Дарк так и не озвучил его. Вместо этого он только ухмыльнулся. Ирония возникшей ситуации его почти смешила: О'дар был одним из главных союзников демонов на протяжении долгих лет, но и это не уберегло его от ножа в спину.

— Как скоро? — поинтересовался Дарк, уже не скрывая своей усмешки.

— Завтра, не позднее полудня, — уточнил Рэбэнус, продолжая буквально прожигать Дарка взглядом. Похоже, он совсем не ожидал от собеседника молчаливой покладистости. В свою очередь это даже льстило Дарку — демоны высоко ценили непредсказуемость. Что ж, несмотря на неудачное начало, достойно отыграть свою роль ему всё-таки удалось.

— Будет исполнено, — Дарк склонил голову.

— Мне нравится твой настрой! — похвалил Рэбэнус, поднимаясь.

Дарк проводил его взглядом. Демон величественно прошествовал к зеркалу и, остановившись напротив, коснулся зеркальной глади. Ту мгновенно затянуло дымкой, шагнув в которую, Рэбэнус исчез. Дарк дождался, когда туманная рябь окончательно успокоиться, после чего встал и, подхватив баночку с мазью, направился прямиком к Кайаре. Ждать, когда та снизойдёт, он больше не мог.

— Позаботься обо мне, — потребовал Дарк, едва переступив порог гостевой комнаты.

Кайара сидела за столом и перебирала мешочки с травами. Она удостоила его только мимолётным взглядом, прежде чем вновь вернулась к своему занятию. Пожалуй, интерес к травам удивительным образом только возрастал.

— Ты не пришла утром, — подходя ближе, вкрадчиво начал Дарк. — Не считаешь, что это невежливо не проведывать раненых?

— Ты уже на ногах, — хмыкнула она. — Значит, вполне здоров и можешь попробовать самостоятельно ухаживать за собой.

От Дарка не укрылось выделенное слово и его значение: Кайара была весьма настойчива, преследуя свои цели.

— Вообще-то, — по-свойски облокотившись о рабочий стол, небрежно продолжил Дарк, — я нашёл одну лазейку.

Краем глаза он следил за реакцией собеседницы: брови Кайары слегка изогнулись, а движения чуть замедлились. Она на несколько секунд больше вертела в пальцах листочек наперстянки, прежде чем отложила его и взяла новый. Этих мелочей вполне хватало, чтобы с уверенностью заявить: привередливая рыбка захватила наживку.

— Ради такого случая я даже готов пожертвовать своими интересами, — бросил, как бы невзначай, Дарк. — Правда, тебе тоже придётся постараться.

Последние слова заставили Кайару презрительно поморщиться: по-видимому, она ожидала, что ей преподнесут желаемое, словно перевязанный ленточкой подарок.

— Но это для твоего же блага, — мягко добавил Дарк.

Кайара нахмурилась и слишком сильно надавила на хрупкий листок, отчего тот треснул и рассыпался на стол. Она нервно принялась собирать сломанные фрагменты в отдельный мешочек. Какая досада! Теперь этот ингредиент ей придётся использовать только для личной практики.

— Просто сдай лекарский экзамен лучше всех! — выдал, наконец, Дарк, и, предвосхищая волну негодования, которая, судя по потемневшему разом лицу Кайары, вот-вот должна была нахлынуть, поспешил перевести тему: — Кстати, Килара не оставляла тебе яды для работы?

— Хочешь кого-то отравить? — Голос Кайары был напряжён и резок. Она решительно отставила травы, явно опасаясь вновь что-то испортить.

— Возможно, — туманно ответил Дарк. — Так оставляла или нет?

— Третий ящик слева, — кивнула она в сторону комода, после чего недовольно забубнила: — Вы сговорились что ли, с этим проклятым экзаменом?! Можно подумать, от его результатов зависят мои способности лечить других…

— Считай это дополнительным стимулом, — предложил Дарк, доставая из указанного ящика небольшой сундучок. Легко отыскав потайной замок, он осторожно поддел ногтем маленький рычаг и с удовлетворением взглянул на открывшееся богатство. Аккуратные запечатанные колбочки с разноцветными жидкостями опасно и таинственно поблёскивали. Здесь было всё: яды, убивающие моментально и те, что после одной капли тянули эффект годами, медленно и мучительно изводя организм; полностью сводящие с ума и воздействующие более тонко и искусно, вызывая временные галлюцинации или блокируя что-то в организме. Если бы не демоны Фацуки, грамотно воспользовавшись сокровищами этого сундучка, можно было бы легко завоевать весь мир! Мысленно отметив несколько флаконов, Дарк нехотя закрыл крышку.

— Ты что, собираешься забрать всё? — удивлённо спросила Кайара. — Хочешь отравить полцарства?

— Если повезёт, то целое царство, — хмыкнул Дарк. — Так ты собираешься позаботиться о моей спине или сделка отменяется?

Кайара неохотно поднялась, словно делала великое одолжение, но работала она ловко и быстро, так что уже спустя полчаса Дарк в своих покоях выбирал наряд для встречи с будущим тестем. Он отправил повара в город, чтобы тот нанял экипаж: трястись сейчас верхом на варане ему было просто не под силу. Вдобавок он рассчитывал спокойно продумать все детали своего незавершенного плана в дороге и хоть немного вздремнуть, так как другое время на сон ему вряд ли удастся выкроить. Но, сев на узкое сиденье обшарпанного экипажа, — единственного, согласившегося выйти в дальний путь в морозные дни, — мысли Дарка потекли совершенно в другом направлении. Он думал о ней. О Рене. И ненависть, зародившаяся ещё там, на эльфийской башне, многократно умножалась с каждым вдохом. Дарк буквально задыхался от нестерпимой лютой ярости, что охватывала его, при одном только воспоминании о ней. С ужасом он пытался представить себе, до какой степени разовьётся это чувство, когда в силу вступит свадебный подарок. Если некогда его юношеский интерес к Киларе превратился в откровенное влечение, а нежная влюблённость в Эрмиру — в душевную близость, то, что ему ждать теперь? Будут ли вообще границы у этой всепоглощающей ненависти? Да, со временем чувства немного поулягутся, ослабеют и поддадутся контролю, но до того ещё предстоит пережить совершенно безумные годы, когда от накала эмоций каждый из них будет сходить с ума! И нет никакой гарантии, что после первой брачной ночи, они не поубивают друг друга, так сказать в порыве чувств!

«Исключено», — сам себе возразил Дарк, и это ещё больше его опечалило. Увы, он был совершенно уверен, что до такого не дойдёт, и ему придётся всю свою жизнь терпеть ненавистную жену. Даже мысленно отселив её в самое дальнее имение, Дарк понимал, что это не решит проблемы. Всё равно придётся приезжать несколько раз в год, ведь ему же не нужны неприятности и постыдные разбирательства, что он пренебрегает одной из своих жён. А что будет, если она забеременеет? Дарк ощутил, как холодеет собственное тело только от одной этой мысли. Как он поступит? Просто будет смотреть, как она умирает в родах, чтобы, наконец, избавится от неё? На секунду он ощутил этот миг, казалось бы сладостного триумфа и почти безграничной свободы. Достойная месть, прекрасный финал для всех его мучений! Если ему, конечно, это позволят, а не заставят, как и сейчас со свадьбой, оплачивать жизнь кровью. И предчувствие подсказывало Дарку, что последнее более вероятно. Во всяком случае, в ближайшие годы. А как после всего этого относится к ребёнку? Ещё один вопрос повис в воздухе, оставаясь без ответа, и Дарк всё больше погружался в уныние. Он ощущал глубокое противоречие: семья всегда много значила для него, но Рена совершенно не вписывалась в это понятие. Дарк пытался воскресить в своей памяти первое впечатление о ней, но даже оно оказалось окрашено в грязные, лживые тона. Она ему нагло соврала! Прикрывала своего любовника! Волна гнева вновь начала закручиваться внутри, и Дарк резко оборвал себя.

«Хватит!» — мысленно сказал он, насильно отбрасывая навязчивые мысли. В конце концов, у него были дела и поважнее. Убийство дракона — не шутка, а уж такого дракона, как О'дар и подавно! Сильнейший из старейшин, а так же единственный из ныне живущих, кто застал Последнюю Войну Драконов, ну, кроме, демонов, конечно. Он правил Одоредом не одну сотню лет, и это были годы мира и благоденствия. Во всяком случае, для большинства. Дарк и сам был склонен считать О'дара примером для подражания: всеми любимый мудрец, чьё величие, казалось, неоспоримым. Вот только безумные старейшины с острова Чарующей бухты говорили обратное, и их слова вызвали удивление, хотя многие факты были, так сказать, налицо. У драконов Одореда имелось удивительное свойство, к старости они не только вырастали до гигантских размеров, порой становясь выше гор, но и «выцветали». Правда, делали они это по-разному. Согласно легендам, благочестивые и добрые драконы становились белыми, словно первый снег, и чуть ли не светились, тогда как злые и коварные блёкли и темнели. О'дар был абсолютно чёрным, будто мрак и ужас той давней войны впитался в его чешую и кожу. «На войне приходилось убивать!» — тогда Дарк быстро нашёл себе объяснение, а вот теперь его одолевали сомнения. Уж слишком хорошие были отношения у О'дара с демонами, так что порой казалось, что он один из них. А теперь его выкидывают, словно старую свалявшуюся и давно надоевшую игрушку! Дарк жалел, что не знал предыстории такого решения, но отлично понимал, что ему вряд ли об этом добровольно расскажут. Не посчитают нужным! И вся глубина иронии заключалась ещё в том, что Дарк никак не мог отделаться от ощущения, будто сейчас перед его глазами разыгрывается сцена из собственного будущего. Когда-нибудь он так же, как и О'дар надоест демонам, и кто-то, в качестве долга, придёт забрать его жизнь. И потому Дарку уже не виделось случайностью и просто удачей его появление на Одореде вместо царевича. Как и то, что у Дарка удивительным образом сложились прекрасные отношения с самим О'даром, или то, что он прожил в драконьем замке достаточно долго, чтобы хорошо запомнить не только расположение комнат, но и некоторый особенные привычки драконьего короля. Всё это напоминало хорошо продуманный план, обставленный с почти драконьей тщательностью.

«Знал ли он, что привечает в собственном доме своего палача? Может статься, ещё и встретит меня с распростертыми объятьями», — с иронией подумал Дарк. Устало закрыв глаза, он попытался устроиться на узкой тесной лавке хоть немного удобнее, но то было решительно невозможно. В конце концов, Дарк просто сел, склонив голову к зашторенному окну. Ближе к столице его всё-таки укачало, и он, наконец, провалился в беспокойный сон.