Проклятье Полоза (СИ)

Глава 8. Шаг 8. Ловец Снов. Этьен

Этьен:

— Её кожа, словно из золота! Я видела это своими глазами! — Женский голос был крайне взволнован.

— Ты уверена, Сулис? — с сомнением проговорил мужской. — А мне показалось, что она просто наклеила на себя какие-то блестящие пластинки!

— Это чешуя! — горячо возразила женщина. — Мелкая-мелкая, словно у малька краснопёрки! Выглядит жутко!

Лицо Сулис трудно было разглядеть в тёмной комнате, а тусклого света алого фонаря, висевшего под потолком, хватало лишь на то, чтобы обозначить силуэты. Темноволосый мужчина, прежде сидевший за столом, резко встал. За его спиной зашелестели огромные крылья. Драконеанин?

— Значит, это она! Тебе стоило привести Жрицу к нам! Зачем ты оставила её у Аин?

— Сулис поступила верно, — заметил новый низкий голос, раздавшийся откуда-то из темноты. Трудно было сказать, был ли говоривший в комнате с самого начала, или же пришёл, услышав начало разговора, но он так и не показался из своего укрытия. — Сама удача на твоей стороне, Гвол!

— Я думал, она нужна тебе! Зачем же оставлять её в руках моего братца? Или ты хочешь, чтобы Долину унаследовал Артмаэй?! — Мужчина уже не мог скрыть своей досады.

— Не горячись, — мягко посоветовал ему некто, укрывшийся в темноте. — Драконьи легенды тем и хороши, что их можно трактовать по-разному. И не забывай, Ловец Снов тоже на нашей стороне! Главное, что Золотая Жрица появилась! — было в этих словах что-то заставляющее сердце сжиматься от дурного предчувствия. Это непонятное ощущение росло и крепло, заполняя собой всё сознание, и, достигнув предела, заставило проснуться.

Этьен резко открыл глаза, но, уставившись в каменный полукруглый потолок, ему показалось, что он всё ещё спит. Место было совершенно незнакомым и даже странным: довольно обширное помещение окружали грубо сложенные стены, а тусклый свет, идущий откуда-то сверху, добавлял таинственных теней. Этьен лежал на полу на груде разномастных шкур, его голова раскалывалась, будто бы с похмелья, а обрывки чересчур яркого сна всё ещё бередили сознание. Тело было ватным и неохотно слушалось. Этьен попытался сжать пальцы, и те с трудом собрались в кулак. Воспоминания о вчерашнем дне медленно всплывали в голове, пока не задели болевую точку:

— Рена! Лу! — Этьен резко сел на своём необычном лежбище. Память услужливо восстановила почти всю картину произошедшего, кроме позорного финального момента, что привёл его в эту подозрительную обитель.

Осмотревшись ещё раз, Этьен заприметил тающий в темноте проход и начал неуклюже подниматься. Но стоило ему только оттолкнуться от пола, как над головой зашелестели крылья. Этьен поднял к потолку глаза, и на миг ему показалось, что к нему спускается тот самый драконеанин из сна. Такой же размах крыльев и темные длинные волосы, заплетённые в причудливые косы. И только когда драконеанин завис над ним и с улыбкой поздоровался, Этьен узнал шамана, виденного накануне.

— Как ваше самочувствие, младший принц Этьен? — любезно спросил драконеанин.

— Спасибо лучше, — напряженно заметил он, после чего добавил: — Я бы предпочёл обойтись без титулов!

— Как скажете, — миролюбиво пожал плечами шаман, после чего внезапно коснулся его лба, стягивая едва различимую паутинку.

Этьен с недоумением взирал на тонкие оборвавшиеся нити, прилипшие к пальцам дарконеанина.

— Похоже, вас посетил Ловец Снов! — заметил шаман, сдувая обрывки паутины, и те буквально растаяли в воздухе.

Этьен проводил взглядом это странное действо и подумывал уже задать вопрос, но драконеанин его опередил:

— Не удивляйтесь, — мягко произнёс он. — Обычно знак Ловца Снов тает поутру, но в моей обители так сумрачно, что солнечный свет не успевает разрушить эту магию.

— Ловец Снов? — озадаченно переспросил Этьен. Он нахмурился, и недавнее предчувствие коснулось его сознания. — Что это значит?

— Лишь то, что у вас был Вещий Сон, — с милой улыбкой ответил драконеанин.

Этьен ухмыльнулся: эльфы в подобную чепуху не верили! Он с лёгкостью отбросил возникшее было беспокойство, переключившись на более реальные и важные проблемы.

— Мои друзья?! Я должен как можно скорее встретиться с ними!

— Боюсь, пока это невозможно, — уклончиво выдал шаман, и, явно заметив, что подобный ответ Этьену совсем не понравился, поспешил пояснить: — Дозорный отряд облетел священную рощу и окрестности ещё ночью, но не нашли никаких следов. На рассвете же вылетел сам Ториэль…

— Их же не могли сожрать какие-нибудь дикие твари и костей не оставить? — подумал вслух Этьен, невольно предположив самое худшее. Впрочем, худшее в этом случае грозило не только ему самому, но и всему Одореду. Гнев правителя оборотней — сила, с которой стоило считаться даже драконам. Особенно сейчас, когда обычные войны невозможны и ради возмездия любой повелитель вынужден обращаться к запретным знаниям и культам. И материк Ю, так близко граничащий с Проклятыми землями, был опасен вдвойне, ведь некогда многие из его жителей прежде поклонялись совсем другим, весьма недружелюбным Лунным богам.

— Не стоит терять надежду, — сказал шаман. — Наши края не настолько опасны, да и, думаю, ваши друзья не такие беспечные, чтобы лично совать в пасть свои головы. Пойдёмте, раз вы уж проснулись, вам стоит позавтракать.

Этьен неохотно позволил драконеанину увлечь его за собой. Есть ему решительно не хотелось: беспокойство напрочь сжигало весь аппетит. Но он был рад возможности немного размять затёкшие мышцы. Шаман вёл его непонятными тёмными коридорами, в которых порой приходилось двигаться на ощупь. Здесь пахло сыростью и плесенью. Обычный дневной свет не поступал сюда вовсе, лишь странное свечение налипшего по стенам мха позволяло хоть что-то различать вокруг. Шаман двигался совершенно свободно, правда, больше работая крыльями, чем ногами, тогда как Этьену приходилось смотреть, куда наступать. Дважды его сапоги попадали в какую-то вязкую гнилостную кашу, от которой почти сразу же начинало невыносимо смердеть. Ещё раз он едва успел затормозить перед разверзшейся внезапно пропастью, заметив её в самый последний момент. Кажется, тогда драконеанин просто приземлился напротив, показывая, что препятствие не столь значительно и провал легко можно перепрыгнуть. Этьену оставалось только поражаться «любезности» шамана, потому он был несказанно рад, едва впереди забрезжил солнечный свет и они, наконец, вышли из пещер. Чуть позднее до него дошло, что эту ночь он провёл в подземельях местного то ли храма, то ли места встреч. В общем, той самой незамысловатой постройки, что венчала драконье логово. Это была обширная площадка с огромными колоннами, державшими замысловатую крышу: ребристую и круглую, с большим просветом по самой середине, ровно над тем местом, где расположился величественный очаг. Кострище весьма отдалённо напоминало некий алтарь, в котором неусыпно горело непривычное пламя. Синие языки лизали скромное для такого масштаба угощение: внутри догорало лишь пара крупных стволов. По краям очаг был выложен чёрным гладким камнем неизвестной породы. Огонь отражался на его поверхности, словно в мутном зеркале. Они подошли к очагу вплотную. На одном из камней Этьен с удивлением увидел здоровенный поднос с кучкой непонятных плодов в самом центре. Рядом стоял высокий кувшин с водой и что-то отдалённо напоминавшее плошку из обожжённой глины. Судя по неровным краям и неравномерному углублению, та была сделана вручную кем-то весьма далёким от гончарного дела. Этьена так и подмывало спросить, куда же подевались великолепные сервизы, золотые кубки и прочие несметные сокровища, прячущиеся в глубинах пещер каждого уважающего себя дракона, среди которых, несомненно, должно было быть немало разнообразной посуды. «Однако, сейчас я не в гостях, да и не совсем у дракона! — Пронеслось у него в голове. — Похоже, местные шаманы предпочитают аскетизм. Весьма удобно для алчных драконов!»

— К сожалению, предложить большего я не могу, — признал шаман, оглядывая бесхитростное угощение. — Драконы предпочитают сырое мясо, я же совсем не привередлив к пище.

Этьен подошёл поближе и взял один из плодов. На вид тот напоминал большое мягкое жёлтое яблоко. У него была блестящая твёрдая кожура и толстая мясистая плодоножка. Вкус же резко отличался от внешнего вида: жгуче-пряный и вязкий. В первую секунду Этьен даже хотел выплюнуть непривычный плод, но заметив, озадаченное выражение лицу у шамана, поспешил налить себе воды. Наклонив огромный кувшин, он старался не дышать, чтобы не закашляться. Язык жгло нещадно! После Этьен жадно припал к холодной воде, и та приятно остужала горящее нёбо. Слегка утихомирив жар во рту, Этьен печально посмотрел на начатый плод: отказываться от еды было весьма невежливо, но и есть такое невозможно! Разглядывая надкусанную мякоть, он раздумывал над благовидным предлогом, но от объяснений его спас появившийся на горизонте алый дракон.

— О, это Ториэль! — сообщил шаман.

Спешно сунув откусанный плод в кучу ему подобных, Этьен развернулся и с тревогой вгляделся в приближающегося дракона. Тот был явно один. Разочарование и тревога вновь наполняли его. Неужели Ториэль принёс ему печальную весть?

«Нашли!» — влетая между колонн, возвестил дракон, но, испытав мимолётное облегчение, Этьен почти сразу же напрягся снова. Однако Ториэль не спешил с пояснениями. Он плавно закружил под сводами, видимо, в поисках более удобного места. Затем с поразительной изящностью, какая свойственна разве что лебедям, приземлился. Секундой позже причина столь аккуратной и эффектной посадки прояснилась: дракон подставил лапу, и с его спины величественно сошла Касайрис.

Проводив демоницу взглядом, он с беспокойством ожидал, что вот-вот из-за шипастого гребня покажутся Рена и Марселу. Но секунды длились, и никто больше не появлялся. Этьен невольно повернулся, пытаясь рассмотреть спину дракона, но ему упорно мешали многочисленные шипы и чешуйчатые наросты.

— И… где же они? — не удержался Этьен.

— И это вместо доброго утра и благодарности за гостеприимство? — фыркнула подходящая Касайрис.

Этьен поспешно поклонился дракону и выжидательно замер. Однако Ториэль не спешил ничего объяснять. Он застыл с гордым видом, словно монументальная статуя. Его горящие жёлтые глаза неотступно следили за демоницей, тогда как Этьен уже успел упустить её из виду.

— Как трогательно, — зашептала ему на ухо Касайрис. Она явно воспользовалась его невниманием, оказавшись за спиной. — Твоё беспокойство такое… милое и искреннее! Неужели ты и впрямь всерьёз влюблён, Этьен?

— Разумеется! — бросил он, чувствуя, как вместе с этим словом что-то кольнуло внутри. Что за нелепый вопрос! Как будто это сейчас что-то значит! Что за игру затеяла эта проклятая демоница? Этьен резко повернулся к Касайрис: — Где она?

— Хотела бы я сказать, что в безопасности, — Голос демоницы наполнился патокой. — Но…кажется, она угодила в очередные неприятности! Что за глупая девчонка!

Сердце Этьен вновь дёрнулось, обостряя все чувства разом. Он едва владел собой. Будь перед ним ни демон и дракон, а кто-то слабее, его руки давно бы сомкнулись на шее подобного смельчака. Вот только Касайрис могла позволить себе бесцеремонно и нагло дразнить кого угодно! Тяжело дыша от раздражения, Этьен попытался найти лазейку.

— С Марселу всё хорошо?

— Марселу? — в свою очередь переспросила Касайрис. Её глаза хитро блеснули, а на красивом лице расплылась насмешливая улыбка. — Ты имеешь в виду белую лисичку по кличке Лу?

— Да. Так что с ним?

— М-м-м, — с притворной задумчивостью потянула Касайрис, после чего выдала: — Пока, наверное, всё неплохо. Вот только… не уверена, что после этой ночи ему не будет ничего угрожать. Всё-таки мех белой лисицы для этих мест большая редкость, и новая княгиня вполне может захотеть себе подобную шкурку!

Этьен самодовольно усмехнулся. Уловка ему удалась: демоница всё-таки проговорилась. В голове вдруг всплыли обрывки сна и, как бы нелепо и удивительно это не звучало, они помогли составить всю картину. Князья были только у драконеан, а значит, Рена и Лу угодили именно к ним. Этьен почти готов был расслабиться: драконеане славились своим добродушием и дружелюбностью. По-хорошему, ничто не могло угрожать тем двоих в Долине, но слова Касайрис и этот, будь он не ладен, сон…

— Почему вы их не забрали?! — выпалил Этьен. Что-то весьма важное всё-таки ускользало от него. В том тревожном сне было нечто угрожающее, и драконеане в нём вели себя весьма подозрительно. Уж точно не дружелюбно!

— Потому что даже драконы не имеют права вмешиваться в пророчества! — Глаза Касайрис вспыхнули, а лицо превратилось в торжествующую маску с лёгким оттенком безумия. — Подумать только, спустя сотни лет на Одореде действительно появилась Золотая Жрица!

— Золотая Жрица?! — разом оживился притихший было шаман. Этьен невольно покосился на него. Драконеанин был взволнован и ошеломлён. «Золотая Жрица», — повторил про себя Этьен, вспоминая, где уже слышал нечто подобное. Осознание прострелило его, как стрелой. Сон! Так эти драконеане говорили о ней? О Рене?!

— Что за глупые шутки! — воскликнул Этьен. — Какие ещё дурацкие пророчества?! Всем же известно, что это просто драконьи сказки!

— Сказки?! — Кажется, шамана такое заявление возмутило. — Может быть для надменных эльфов, это и просто сказки, но для нас, жителей Одореда — это предупреждение!

Этьен только хмыкнул. Эльфы никогда не верили предсказаниям. «Ты сам создаёшь свою судьбу!» — говорили все эльфийские мудрые книги, и Этьен не просто верил в эту истину, но весь его жизненный опыт говорил о том же.

— К чему такое пренебрежение? — вступилась вдруг Касайрис. — Разве не тебе некогда напророчили трёх женщин, что изменят твою судьбу? Кажется, первая лишила тебя престола! Хочешь узнать, что сделает вторая?

— В моей жизни было так много женщин, что, боюсь, судьбе приходиться крутиться, как детскому волчку! — ехидно заметил Этьен, и воспоминание того, когда он имел неосторожность встретиться с этим самым глупым пророчеством, невольно скользнуло перед внутренним взором, вызвав ностальгическую улыбку.

Это был их первый с Гаспьеном бал во Дворце Совета, причём, что примечательно, они оба появились на нём без разрешения. До официального выхода в свет им обоим не хватало больше десятка лет, но они так устали видеть, как заносчиво вещает о своих вечерах во Дворце Франсьен, что собрались поставить задаваку на место. Гаспьен выкрал печать для портала, тогда он ещё не был так серьёзен и не боялся творить шалости. Тот вечер обещал стать незабываемым: они успели вдоволь наесться всяких вкусностей, поиграть в азартные игры и даже потанцевать. Впрочем, именно на танцах их и обнаружили, и потому большую часть вечера им пришлось удирать от стражи. Этьен уже точно не помнил, как и почему они тогда выбежали в сад: то ли заблудились, то ли решили, что среди деревьев и кустов будет легче спрятаться. Вот только в итоге стражники практически зажали их в клещи, совершенно случайным образом оказавшийся рядом шатёр гадалки пришёлся весьма кстати.

— Тут нас точно никто искать не будет! — хватая за руку Этьена, заявил Гаспьен и шагнул за полог. И в самом деле, едва за их спинами сомкнулась ткань, послышался топот стражников, и те действительно пробежали мимо. Шатёр запомнился Этьену плохо. Там было слишком дымно и сильно пахло горькими травами, ещё повсюду висели какие-то перья и колокольчики, по углам стояли вазы с засушенными цветами, и почти везде валялись в затейливом беспорядке непонятные разноцветные шкатулки и мерцающие камни. В самом центре за большим круглым столом сидела довольно необычная женщина. Сквозь плотный дым Этьен не мог определить к какому народу она относится, хотя успел отметить, что та довольно привлекательна. У неё были длинные чёрные волосы и ещё более чёрные, словно бездонная пропасть, глаза. Тело она прятала в просторных серых одеждах, усыпанных символами и необычными узорами.

— Пришли узнать свою судьбу, мальчики? — мягко спросила она.

— Э, нет-нет, — поспешил ответить Гаспьен. — Нас такое не интересует! Мы просто ошиблись… Простите!

— Сюда никто не приходит по ошибке, юный принц, — сказала женщина тем самым туманным тоном, которым владеют все жрецы и шаманы.

— Нам даже нечем вам заплатить! — возразил Гаспьен.

— Когда придёт время плата сама найдёт меня, — всё тем же потусторонним голосом произнесла гадалка.

— Нет уж спасибо! — Этьен решительно придвинулся к столу, снимая с пальца кольцо. — Вот! Возьмите, и просто забудьте, что мы здесь были!

Он уже намеревался уйти, когда женщина внезапно схватила его за руку.

— Эй! — воскликнул Этьен и попытался выдернуть руку, но гадалка держала крепко.

— А ты красивый, — тихо заметила она, наклонив голову и всматриваясь в его черты. — Даже чересчур красивый для эльфа…

Этьен уже слышал это тысячи раз. Ему действительно повезло, и он пошёл лицом в красавицу-мать, об этом ему говорили чуть ли не из каждого угла, что порядком надоело!

— И в твоей жизни будет очень много женщин, но лишь три из них, тех, что заденут твоё сердце, изменят твою жизнь. Как жаль, что ни с одной ты не сумеешь построить счастья!

— Что за ерунда! — возмутился Гаспьен и тоже подскочил к столу. — Тьен помолвлен с моей сестрой, какие женщины у него могут быть!

— Пламя, — хрипло произнесла гадалка, выпуская руку Этьена и уставившись на Гаспьена. — Тебя поглотит пламя, как и твоего отца, если, конечно, ты не отдашь полукровкам их земли!

— Довольно! — Этьен схватил ошеломлённого Гаспьена под руку и выволок его из шатра.

— Что она сказала? — Гаспьен ещё долго не мог прийти в себя.

— Не бери в голову! Просто несла какую-то околесицу!

— А что, если она демон? — Гаспьен явно нервничал. Этьен с удивлением заметил, что кузена слегка потряхивало.

— И что? Разве эльфы боятся демонов?

— Она сказала, что отца поглотит пламя! — продолжал повторять Гаспьен.

Тогда Этьен с трудом его успокоил, как и несколько лет спустя, после истории с Флорет. Гаспьен был в панике и чуть ли не рвал на себе волосы, ожидая скорейшей гибели в пламени. Кажется, он даже пару дней обходил стороной камин и сторонился любого огня. Этьену, конечно, пришлось изрядно постараться, чтобы втолковать кузену, что никакое пророчество тут причём. Это ведь осознанный выбор, а то, что этот выбор совпал со словами гадалки, лишь добавляло некоего таинственного ореола его личности. Порой Этьен даже пользовался этой легендой, чтобы очаровывать девиц на вечер. Удобно, но не более того.

«И нам удобно», — Неожиданно прозвучал драконий голос. Этьен дёрнул головой в сторону Ториэля. Дракон ощерил пасть и самодовольно продолжил: — «Весьма-весьма удобно, особенно, если учесть, что мы сами выдумываем эти предсказания. Порой даже просто для красивого словечка или для придания себе большей важности! И иногда нам приходится держать за это ответ. Если не пытаться воплотить в жизнь хотя бы часть из сказанного, можно подорвать доверие».

— То есть, вы собираетесь просто использовать Рену лишь потому, что её внешний вид удачно подошёл под легенду? — не без иронии произнёс Этьен. Ответом же ему послужила утвердительная тишина, вызывавшая внезапную волну раздражения. «Ну как можно быть такими циничными с больной девушкой!» — пронеслось у него в голове, хотя и сам не понимал, почему такое отношение его вдруг задело. Разве он не поступал с ней так же? Ввязался в это глупое путешествие только для того, чтобы избежать женитьбы под удобным предлогом! Так почему его так коробит мысль, что Рена понадобилась кому-то ещё? Ведь, в конце концов, он своей цели достиг. Пожалуй, если откинуть показное благородство и негласные обязательства перед Марселу, Этьен был волен заниматься устройством собственной жизни, а не попытками всеми правдами и не правдами отправиться на помощь. Но он не мог. Просто не мог оставаться равнодушным! Сейчас было явно не досуг копаться в себе, выясняя истинные причины столь ярого рвения, да и прежде Этьену подобное занятие претило, потому он решил сосредоточиться на главном: разобраться с угрозой нависшего внезапно предсказания.

— Ну и что это за сказочка про Золотую Жрицу?

— О! Это вовсе не сказочка! — заметил шаман. Он по-прежнему выглядел весьма возбуждённо, и в его глазах блестели почти фанатичные искры. — А пророчество, которому уже несколько сотен лет! Оно известно ещё со времён Последней Войны Драконов!

Этьен уже не пытался прятать ухмылку: подобное представление не вызывало у него ожидаемых шаманом чувств. Видимо, тот, наконец, это заметил, и с чуть меньшей патетикой начал свой недолгий рассказ:

— Легенда гласит, что в зимнюю ночь вместе с верным лесным зверем явится Жрица, чья кожа будет блестеть подобно золоту, а глаза гореть ярким пламенем. Подвластной только ей силой она разоблачит истинного врага, а когда тот будет наказан по заслугам, король драконов обретёт бессмертие, что послужит началом Золотой Эры Драконов!

Слушая, Этьен буквально на каждом слове уверялся в том, насколько точно Рена вписывалась в эту, на первый взгляд, совершенно нелепую историю. Верный оборотень, необычная болезнь, и даже сила! Этьен вздрогнул от резкого осознания: неужели драконы хотят, чтобы Рена и им исполнила какой-то нагский Танец? Недавняя огненная феерия, невольно всплывшая в памяти, заставила содрогнуться и ужаснуться. Этьен ощутил беспокойство, показавшееся ему вначале вполне очевидным: сам Танец внушал нешуточные опасения. Вот только приходилось признать, что волнение касалось ещё и исполнительницы. Если после того Танца Рена превратилась в нечто подобное и едва не умерла, то, что ожидать от предстоящего?

— Это совершенно невозможно! — с горячностью едва ли ему свойственной, заявил он. — Рена не может больше танцевать!

— Почему же? — ехидно поинтересовалась Касайрис.

— Потому… — Этьен вдруг запнулся. Он посмотрел на хищно улыбающуюся демоницу, затем перевёл взгляд на экзальтированного шамана, а вслед за ним на молчаливого Ториэля, и ощутил подавляющую безысходность, словно вновь угодил в лапы драконьему детёнышу. Его не поймут. Нет, даже не так! Они уже всё решили, более того, это решение, вероятно, устраивает всех. Разве что… Мысль мелькнула стрелой, и Этьену показалось, что лазейка найдена. Резко повернувшись к демонице, он спросил:- А кого в этой горной глуши ищет несравненная агни Касайрис?

Улыбка демоницы стала шире и коварнее. Ошибки быть не могло! Касайрис привело на Одоред не праздное любопытство и не дела агни, а нечто личное. И Этьен готов был поспорить, что та пришла за новой игрушкой. Пожалуй, в тот момент ему стоило благодарить капризную судьбу, приведшую его некогда на Фацуки и позволившую узнать об агни чуть больше, чем простому смертному. Как он только мог позабыть, что у Касайрис есть маленькая, такая понятная и близкая ему самому, слабость! Демоница меняла любовников с изрядной периодичностью. «Что ж поделать, если они мне так быстро наскучивают!» — строя печальную гримаску, вечно жаловалась она леди Ярине, чтобы та вновь поискала ей подходящего кандидата. Ведь Касайрис не интересовали обычные мужчины, ей нужны были особенные, неординарные личности.

— Последнего волшебника, конечно! — не без гордости выдала демоница, а Этьен едва не поперхнулся на этих словах. «Вот только не говорите мне, что это Дамиан!» — подумал он, сразу мысленно отбросив другие известные ему кандидатуры, имеющие отношения к волшебству. Отец Дамиана, пожалуй, был уже староват, а с Маркусом, насколько он понял, уже водили знакомство агни.

— А ты уверена, что твоя цель именно на Одореде? — решил окончательно прояснить Этьен. В конце концов, если Дамиан тоже здесь, значит, он, конечно же, тут же понесётся спасать Марселу, а заодно и Рену. И всё, что ему, Этьену, будет нужно, так это напроситься к Касайрис в компанию. Ведь теперь уже всем тем троим понадобится помощь!

— Насколько мне известно, его тоже интересует Золотая Жрица, — туманно поведала Касайрис. — И раз уж твоя незадачливая нага умудрилась угодить в Храм Ловца Снов, значит, этой ночью его стоит ожидать именно там!

— Неплохо было бы устроить засаду, — осторожно произнёс Этьен, косясь на демоницу, но та уже настолько увлеклась, что, похоже, не заметила очевидной уловки.

— А ты, пожалуй, прав, — вдруг сказала она. — Если не поймать вовремя, может и ускользнуть, как в прошлый раз от Орфеуса.

— Раз уж он такой неуловимый, может, тебе понадобится помощь? — Пошёл в ва-банк Этьен, прекрасно понимая, что дальше юлить перед демоницей было уже бессмысленно. Если она откажет, значит, придётся искать поддержки у шамана или дракона.

Тем временем возникшая пауза затягивалась. Взгляд Касайрис расфокусировался: верный знак глубокой задумчивости. Вероятно, демоница просчитывала все варианты, как и сам Этьен. В его голове уже созрел неплохой план с участием того мелкого негодника Тими. Пожалуй, Этьен готов был простить ему все прегрешения, если тот поможет добраться до Храма Снов. Уж что-что, а уговорить непоседливого драконёнка на ночную вылазку вряд ли составит огромного труда!

— Пожалуй, я тебя всё же возьму, — заявила Касайрис с уже привычной надменностью — Некоторым событиям нужны свидетели, ну а принцу Шарльену — сюжеты! Да и с Марьярис будет должок…

Этьен только хмыкнул. Прощение маленького Тими откладывалось на неопределённый срок.