Пропавшая леди

Глава 15

Фаррел Бэтсфорд сошел с дилижанса в оживленном небольшом городке Скарлет-Спрингс, штат Пенсильвания, холодным мартовским утром 1802 года. Отряхнув дорожную пыль и разгладив ярко-синий бархат своего сюртука, он поправил кружевные манжеты.

— Вы здесь остановитесь, мистер? — спросил мужчина, управлявший дилижансом.

Фаррел даже не потрудился взглянуть на него, ограничившись в ответ коротким кивком. Секунду спустя с крыши дилижанса были сброшены на землю оба тяжелых сундука Фаррела, а кучер, широко улыбаясь, взглянул на него самым невинным взглядом.

— Не хотите ли, чтобы я внес в гостиницу ваш багаж? — спросил Фаррела какой-то дюжий парень.

Фаррел снова ограничился коротким кивком, стараясь как можно меньше контактировать со всем этим племенем американцев. Когда дилижанс покатил дальше, Фаррел окинул взглядом гостиницу под названием «Серебряный дельфин». Здание было высотой в три с половиной этажа с двойным портиком по фасаду и белыми колоннами, достигающими крутой крыши. Бросив парню монету в двадцать пять центов, Фаррел решил прогуляться по городу.

Здесь пахнет большими деньгами, подумал он, осматривая чистенькие, аккуратные здания. Наискосок от гостиницы располагались типография, юридическая контора и аптека. Неподалеку размещались кузница, большой магазин, школа, а в противоположном конце улицы виднелась высокая, ухоженная церковь. Город был построен основательно и, судя по всему, процветал.

Его взгляд снова вернулся к зданию гостиницы. Было нетрудно заметить, что это элегантное здание доминировало над всеми остальными строениями в городе. Каждое стекло в окнах сверкало чистотой, все ставни были заново покрашены, и, пока Фаррел стоял там, наблюдая, множество людей входило в это явно процветающее заведение и выходило из него.

Он снова извлек из кармана потертую вырезку из газеты. В статье говорилось, что некая миссис Риган Стэнфорд и Брэнди Даттон, незамужняя, практически владеют целым городом в Пенсильвании. Сначала Фаррел решил, что быть того не может, чтобы речь шла о той самой Риган, которую он разыскивал много лет. Но человек, которого он послал в этот город, вернувшись, описал ее внешность, и Фаррел понял, что вполне возможно, что это та самая Риган, которую он когда-то знал.

Он снова вспомнил о вечере почти пять лет тому назад, когда Джонатан Нортленд вышвырнул свою племянницу из ее собственного дома. Бедная простушка Риган так и не поняла, что Уэстон-Мэнор принадлежит ей и что не она живет на деньги своего дядюшки, как он утверждал в тот вечер, а Нортленд живет на проценты с наследства Риган. Интересно, догадался ли Нортленд, кто привлек внимание душеприказчиков, управляющих наследством Риган, к противозаконным действиям ее дядюшки? — с улыбкой подумал Фаррел. И когда душеприказчики выгнали Джонатана из Уэстон-Мэнор без гроша в кармане, это было еще слишком незначительной местью за все, что Нортленд сказал в тот вечер о Фарреле. Шесть месяцев спустя Джонатана Нортленда нашли зарезанным возле винного подвальчика в районе верфей. Только тогда Фаррел почувствовал, что отомщен сполна.

Шли месяцы и годы, и Фаррел стал все чаще и чаще вспоминать о миллионах Риган, которые не просто лежали в банке, а ежедневно прирастали благодаря осторожному и мудрому вложению капитала, осуществляемому душеприказчиками. Он начал подыскивать себе невесту, у которой было бы достаточно денег, чтобы содержать его и его поместье подобающим джентльмену образом. Однако ни у одной из молодых женщин не было столько денег, сколько их было у Риган Уэстон. А женщины, такие же богатые, как она, не желали иметь дела с нетитулованным джентльменом без гроша в кармане, обладающим к тому же сомнительными склонностями.

После двух лет бесплодных поисков Фаррел убедил себя, что Риган, бросив его, опозорила его в глазах женщин. Поэтому он решил, что с его стороны будет делом чести отыскать ее, жениться на ней и позволить с помощью ее денег возместить ущерб, причиненный его репутации.

Ему не сразу удалось отыскать следы Мэтты, старой служанки Риган, которые привели в Шотландию, где она проживала у своих родственников. Старая женщина постоянно страдала от болей в кости скулы, которую сломал Джонатан, когда она попыталась ответить на вопросы какого-то американца, расспрашивавшего о молоденькой девушке, которую он нашел.

Мэтта, которая невнятно произносила слова и постоянно подкреплялась спиртным, чтобы приглушить боль, произвела на Фаррела отталкивающее впечатление. Ее сознание было затуманено, и ему потребовалось несколько часов, прежде чем он получил от нее то, что хотел. Но теперь он по крайней мере знал, в каком направлении следует вести поиски.

Собрав все обрывки полученной информации, он вскоре догадался, что она уехала в Америку. Принять решение поехать за ней было совсем не просто, но он был совершенно уверен, что после нескольких лет пребывания в этой нецивилизованной стране она, наверное, горит желанием вернуться домой.

Америка оказалась больше, чем он себе представлял, и там имелось несколько изолированных островков цивилизации, но люди здесь были отвратительные. Они не знали своего места в жизни, и каждый мнил себя чуть ли не представителем сословия пэров.

Фаррел уже был готов вернуться в Англию, когда увидел эту небольшую статью в газете. Человек, которого он нанял, чтобы съездить в Скарлет-Спрингс, вернулся и описал ему женщину, очень похожую данным на Риган, которая, однако, отнюдь не была такой простушкой, какой он помнил Риган.

Фаррел пересек газон, который образовывал нарядный зеленый овал между двумя главными улицами, и вошел в гостиницу.

Он оказался в просторном холле, обшитом окрашенными белой краской панелями. Несколько хорошо одетых мужчин и женщин как раз входили в комнату, расположенную справа, и он, последовав за ними, оказался в еще более просторной комнате, обставленной удобными креслами и диванами. Одну стену занимал огромный, выложенный большими каменными плитами, камин. Вся мебель была заново обита красивым атласом в розовую и светло-зеленую полоску. К этой комнате примыкал бар, отделанный в сельском стиле и меблированный дубовыми столами и стульями, который, судя по всему, пользовался большой популярностью. Далее находился просторный обеденный зал, а рядом с ним — два отдельных кабинета. Фаррел не стал осматривать старую часть здания и вернулся в холл, заглянув по пути в библиотеку, в которой пахло кожей и табаком. В противоположном конце холла находилась конторка администратора, где вежливый клерк назвал ему номер на втором этаже, в который его поселили.

— Сколько спален в вашей гостинице? — поинтересовался Фаррел.

— Ровно дюжина, — ответил клерк. — Плюс две с примыкающими к ним отдельными гостиными, а также, разумеется, частные апартаменты владелиц.

— Разумеется. Насколько я понимаю, вы имеете в виду молодых леди?

— Ну конечно, сэр, Риган и Брэнди. Риган живет внизу, в конце старой части здания, а Брэнди наверху, как раз над ней.

— Это те самые леди, которые, как говорят, владеют большей частью этого города?

Клерк добродушно хохотнул:

— Священник говорит, что единственное здание, которое им не принадлежит, это церковь, но каждому известно, что и за строительство церкви заплатили они. Они являются держателями закладных на все прочие здания. Когда однажды здесь проезжал юрист, Риган дала ему денег на строительство конторы, и он остался здесь жить. То же самое произошло с доктором. Так мало-помалу это местечко превратилось в город.

— Где мне найти миссис Стэнфорд? — спросил Фаррел, которому не понравилось, что клерк называет Риган по имени.

— Где угодно, — ответил клерк и улыбнулся подошедшей к конторке супружеской паре. — Она находится повсюду одновременно.

Не желая устраивать сцену этому нахалу за то, что он так резко оборвал разговор с ним, Фаррел промолчал. Потом он поговорит о его поведении с владелицей, кем бы она ни оказалась.

Наверху он отыскал свою комнату. Чистенькая, хорошо меблированная комната была залита солнечным светом. Вдоль одной стены размещался небольшой камин. Сменив пыльную одежду, Фаррел спустился в обеденный зал.

Ему претило есть в общем обеденном зале, но он понимал, что здесь у него больше шансов увидеть Риган. Меню было обширным: семь мясных блюд, три рыбных, а еще были холодные закуски, маринады, овощные блюда, дичь и огромный выбор пирожных и пудингов. Пища отличалась отменным вкусом, была горячей и хорошо приготовленной.

Когда он пробовал деликатес, именовавшийся моравским тортом, в зал вошла женщина, и все взгляды — как мужские, так и женские — обратились к ней. Привлекала не какая-нибудь ее исключительная красота, просто чувствовалось, что это незаурядная личность. Женщина — миниатюрная, в элегантном платье из зеленого, как лес, муслина — знала, кто она есть. Она уверенно шла между столиками, спокойно разговаривая то с одним, то с другим посетителем. Она была похожа на гостеприимную хозяйку, принимающую друзей у себя в доме. Возле одного стола она остановилась, взглянула на поданное блюдо и отослала его на кухню. Из-за другого стола поднялись две женщины и крепко обнялись с ней. Она на несколько минут присела к ним за стол, смеясь какой-то шутке.

Фаррел не сводил с нее глаз. Если не вглядываться пристально, то она чем-то напоминала ту неуклюжую девочку, которую он некогда знал. Глаза были того же цвета и волосы были также же блестящие, темно-русые, однако эта женщина с ее обольстительными округлостями и легкостью общения с людьми была ничуть не похожа на глупенькую, боящуюся собственной тени девчонку, с которой он когда-то был помолвлен.

Откинувшись на спинку стула, Фаррел спокойно ждал, когда она подойдет. Увидев его, она улыбнулась, но, видимо, не узнала его. Она целую минуту разговаривала с парой, сидевшей наискосок от него, потом подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Взгляд у нее был оценивающий, и Фаррел улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой из своего арсенала. Он был чрезвычайно доволен, когда она повернулась и довольно поспешно вышла из комнаты. Теперь он был уверен, что какое-то чувство к нему у нее осталось — а хорошее оно или плохое, не имеет значения. Ненавидит она его или любит, ему было, в сущности, безразлично, достаточно того, что она его помнила.

— Риган, с тобой все в порядке? — спросила Брэнди с другого конца большого дубового кухонного стола, где она наблюдала за работой трех поваров.

— Все в порядке, — ответила Риган и, сделав глубокий вдох, усмехнулась. — Просто я только что увидела привидение, вот и все.

Женщины обменялись взглядами, и Брэнди отвела Риган в дальний угол большой комнаты.

— Это отец Дженнифер? — спросила она.

— Нет, — тихо ответила Риган. Иногда ей казалось, что в ее жизни нет ни минуты, когда бы она не думала о Трэвисе. Каждый раз, когда она смотрела в большие карие глаза Дженнифер, она видела его. А тяжелые шаги на лестнице заставляли замирать ее сердце. — Помнишь мужчину, с которым я была помолвлена много лет назад? Фаррела Бэтсфорда? — Между подругами не было секретов. — Он сидит сейчас в обеденном зале.

— Ах он, мерзавец! — воскликнула Брэнди. — Что он ест? Я добавлю в это блюдо яду!

Риган рассмеялась:

— Я, наверное, сказала бы то же самое, но что поделаешь, ведь он был первой любовью. Нахлынуло множество воспоминаний. Я была такая запуганная, так старалась угодить и была влюблена в него. Считала его самым красивым, самым элегантным мужчиной на свете.

— А сейчас как он выглядит?

— Безобразным его, конечно, не назовешь, — улыбнулась Риган. — Наверное, надо пригласить его в свой кабинет, чтобы поговорить. Это самое малое, что я могу сделать.

— Будь осторожна, Риган, — предупредила Брэнди. — Его появление здесь не может быть случайностью.

— Уверена, что это так, и даже догадываюсь, что ему надо. Менее чем через месяц мне исполнится двадцать три года, и деньги, оставленные мне родителями, будут моими.

— Ни на секунду не забывай об этом! — крикнула Брэнди вслед удалявшейся Риган.

Риган отправилась в кабинет, расположенный рядом с кухней, и уселась в кожаное кресло за письменным столом. Нельзя сказать, что появление Фаррела сильно потрясло ее, но при виде его на Риган нахлынуло множество воспоминаний. Ей вспомнился тот ужасный вечер, когда она услышала правду от дядюшки и от жениха. А потом вспомнился Трэвис, который указывал ей, что и как надо делать. Его властность буквально подавляла ее, но он заботился о ней и занимался с ней любовью. За последние четыре года она сто раз начинала писать ему, чтобы сообщить о дочери и о том, что обе они здоровы и живут хорошо. Но она всякий раз трусила и отказывалась от этой затеи. Что, если Трэвис ответит ей, что ему до нее нет дела, а ведь так оно, наверное, и было, потому что он не пытался ее разыскать? За последние годы она научилась прочно держаться на своих ногах, а разве это было бы возможно, если бы рядом был Трэвис? А что, если из-за него она снова превратится в слезливую, испуганную девчонку, какой когда-то была?

Стук в дверь вернул ее к реальности. В дверях появился Фаррел.

— Надеюсь, я не помешал? — с улыбкой спросил он, всем своим видом показывая, как он рад ее видеть.

— Ничуть, — сказала она в ответ, вставая и протягивая ему руку. — Я как раз собиралась послать кого-нибудь и пригласить тебя зайти.

Склонив голову, Фаррел страстно поцеловал ее руку.

— Возможно, надо было дать тебе время, чтобы прийти в себя от моего неожиданного появления, — промолвил он. — Как-никак мы когда-то много значили друг для друга.

Хорошо, что Фаррел не видел в тот момент выражения лица Риган. «Неужели этот субтильный самовлюбленный денди думает, что я забыла о том ужасном вечере много лет назад, когда узнала, почему он хочет жениться на мне?» — подумала она.

Однако к тому времени как он поднял голову, Риган уже улыбалась. Она не стала бы богатой женщиной, если бы выставляла на всеобщее обозрение свои эмоции.

— Да, — сказала она нежным голоском, — давно это было. Присаживайся, пожалуйста. Не желаешь ли что-нибудь выпить?

— Виски, если у тебя найдется.

Она налила ему большой стакан ирландского виски и улыбнулась невинной улыбкой, когда он с некоторым испугом посмотрел на него. Усевшись в кресло напротив него, Риган спросила:

— Как поживает дядюшка?

— Он умер.

Риган промолчала, не зная, как реагировать на это сообщение. Несмотря на все, что он с ней сделал, дядюшка все-таки был ее родственником.

— Зачем ты приехал сюда, Фаррел?

Он чуть помедлил, прежде чем ответить.

— Меня заставило это сделать чувство вины, — наконец сказал он. — Хотя в тот вечер я не вмешивался в то, что говорил твой дядюшка, я все же чувствовал некоторую ответственность. Несмотря на то, что ты тогда услышала, я действительно любил тебя. Просто меня беспокоило, что ты еще так молода. В отличие от некоторых других мужчин меня не интересовали маленькие девочки.

— Ну а теперь? — Риган улыбнулась соблазнительной улыбкой.

— Ты изменилась. Теперь ты… ты больше не ребенок.

Прежде чем она успела ответить, дверь распахнулась и вбежала Дженнифер, держа в грязной ручонке букетик цветов без стебельков. Она была очаровательным созданием трех лет от роду, миниатюрным, как Риган, но с глазами и волосами, как у Трэвиса. Она унаследовала также отцовскую уверенность в себе и никогда ничего не боялась, в отличие от Риган в ее возрасте.

— Я принесла тебе цветов, мама, — с улыбкой сказала она.

— Как мило с твоей стороны! Теперь-то я поняла, что весна пришла. — Риган обняла крепенькое тельце дочери.

Дженнифер без малейшей робости уставилась на Фаррела.

— А это кто? — спросила она громким шепотом.

— Фаррел, позволь представить тебе мою дочь Дженнифер, — сказала Риган. — А это, Дженнифер, мой старинный приятель, мистер Бэтсфорд.

Едва успев кое-как произнести «как поживаете?», девочка убежала из комнаты так же быстро, как появилась.

Риган с обожанием взглянула на дверь, захлопнувшуюся за дочерью несколько громче, чем следовало, и снова посмотрела на Фаррела.

— Кто ее отец? — обретя дар речи, спросил он.

Риган солгала ему, сказав, как делала это всегда, что она вдова. Однако сегодня по ее глазам было видно, что она лжет, и это объяснялось тем, что она слишком много думала о Трэвисе. Она заметила проницательный взгляд Фаррела, но не добавила больше ничего, чтобы не усугублять ситуацию.

— Ну, не буду отрывать тебя от работы, — тихо сказал Фаррел. — Не поужинаешь ли со мной сегодня вечером?

Риган, которая все еще пребывала в смятении из-за того, что Фаррел поймал ее на лжи, с готовностью согласилась.

— В таком случае до вечера, — улыбнулся он и вышел из кабинета.

Фаррел немедленно отправился на кухню, чтобы обговорить с шеф-поваром детали совершенно особого ужина. Когда его представили Брэнди, он заметил враждебность в ее глазах и понял, что Риган рассказала ей их историю. Он немедленно пустил в ход свою самую очаровательную улыбку и спросил, не покажет ли она ему город. Не смея отказаться, Брэнди согласилась и настроилась на одну из самых приятных прогулок в своей жизни. За последние несколько лет, когда он подыскивал для себя богатую жену, Фаррел научился очаровывать женщин. К концу дня Брэнди уже считала его невинной жертвой непомерной жадности Джонатана Нортленда. Он рассказал ей длинную замысловатую историю о том, как разыскивал Риган и как все эти годы его мучили угрызения совести. Когда они вернулись в гостиницу, Брэнди превозносила его до небес, а он получил то, что хотел: имя и местонахождение мужа Риган. К тому времени как он был готов отправиться ужинать с Риган, в Виргинию был выслан человек, чтобы узнать правду о Трэвисе Стэнфорде.