Пылающая звезда

Глава 10

– Ты сводишь меня с ума, Ниса! Можешь ты больше выгибать бедра? Почему ты двигаешься как бревно?

Рядом со мной стоит эта девушка, Церен, и постоянно отдает мне команды.

Я закатила глаза на ее отражение, лихорадочно сдерживая дыхание.

– Ой!

Я устала. Сколько еще можно извиваться? Я не понимала.

Опустив плечи и приложив чуть больше усилий, я заметила, что играет живая музыка. Я стала более проворно покачивать бедрами в такт ритму.

Но Церен снова не была удовлетворена результатом, она подошла и начала раскачивать мои бедра сильнее.

– Будь немного кокетливей, девочка!

Я поджала губы, стараясь не рассмеяться, но Церен опередила меня и разразилась веселым хихиканьем. Я не могла не присоединиться к ее веселью.

С тех пор мои дни с ней стали приятными.

Церен помогла мне избавиться от предрассудков в отношении окружающих меня людей в процессе работы. Причем с помощью очень простого опыта. Знаете, когда вы встречаете человека, вы можете начать симпатизировать ему, даже если он вам сначала не нравился. Вы начинаете хорошо ладить, и именно это произошло с нами.

В первый день, когда я пришла в школу танцев, она пригрозила мне, что не будет со мной возиться.

Я никогда не думала, что это будет к лучшему. Что она будет смеяться надо мной или раздражать меня. Но все было не так. Церен была так искренна по отношению ко мне, что сумела разрушить стены, которые я выстроила вокруг себя. Более того, теперь она была моим учителем танцев. Мы с Эреном собирались объединить усилия впервые в жизни. Я не могла отплатить ни одному из них.

Я даже не смогла удержать равновесие, и теперь пыталась самостоятельно скрыть свои ошибки.

Я научилась, я смогла подняться на более высокий уровень в танцах.

Вконец устав, я легла на холодный пол танцевального зала. В это время Церен выключила музыку, достала из спортивной сумки бутылку с водой и бросила мне. Я поймала бутылку в воздухе.

Пока я пила воду, чтобы остыть, я сверилась с часами на стене. Так и есть, мы занимаемся уже около двух часов.

Вчера я работала с Эреном, и мне показалось, что я поняла его тактику, потому что Эрен сказал, что я готова к танцу. Хотя мы еще не знаем, какой будет эта хореография.

Сегодня была моя очередь работать с Церен. Так как они с Эреном договорились о дне для меня, то два дня в неделю я занималась с Эреном, а два дня в неделю – с Церен. Конечно, во время этих занятий Демир не приблизился ко мне ни на шаг.

Церен села рядом со мной, прищурив глаза, и сначала приложила прохладную бутылку с водой к голове, а затем обратила ко мне свой глубокий взгляд.

– Тебе все еще плохо даются движения бедрами, но мы исправим это до выступления. И еще есть проблемы со стойкой, но это мы поправим уже специально для танца, который представит Демир.

Кивая головой и соглашаясь с ее словами, я в то же время желала, чтобы хореография, подготовленная Демиром, была простой. Под простотой я, конечно, не имею в виду движения, простые, как детская игрушка, но страх все еще не покидал мое тело. Мне было страшно, что я ошибусь и все испорчу. Поэтому мне хотелось чего-то такого, с чем я могла бы справиться. Ведь я не была профессионалом, как остальные.

Мне было очень интересно узнать о хореографии. По словам других студентов курса, у Демира были очень большие планы, и работал он очень старательно. Я в этом не сомневалась. Мы все были свидетелями того, как он настойчиво добивался постановки хореографии. И я была уверена, что он справится с этой задачей.

– Как дела у Эрена?

Я закрыла бутылку с водой, которую допила до половины, и отложила ее в сторону, усевшись, как и она, скрестив ноги.

– Вроде бы неплохо. Он говорит, что я могу танцевать не хуже тебя.

Это было правдой. Наша работа с Эреном была такой же напряженной, как и мои занятия с Церен. По сравнению с Церен Эрен был более вспыльчивым человеком. Он был строг и не признавал ошибок. Иногда я слышала небольшую ругань, но его целью было выявить лучшее. Он придавал слишком большое значение урокам и старался сделать меня лучшей, как он и обещал Демиру.

– Если он так говорит, значит, это правда. Интересно, что подготовил Демир?

Ответ на этот вопрос интересовал меня, пожалуй, больше, чем кого-либо другого, но Демир никому ничего не рассказывал. Я не могла открыть рот из-за расстояния между нами.

– Может, он уже закончил, – пробормотала я, стараясь не встречаться взглядом с Церен.

Чаще всего она загоняла меня в угол по поводу Демира и спрашивала, что между нами происходит. Разумеется, ее вопросы оставались без ответа.

– Ты так и будешь молчать?

Пока я отводила глаза в ответ на ее вопрос, Церен усмехнулась и подошла ко мне ближе. Неужели холодность между нами была так очевидна?

– Я имею в виду, что ты не танцуешь с ним, – попыталась оправдаться она, но я прекрасно понимала, что за этим скрывается.

– Нет, я уверена, что он очень занят и без этого.

– Или он боится смотреть тебе в глаза.

Я не понимала, к чему она клонит, но по ее сузившимся глазам было ясно, что в покое меня так просто не оставят.

– Почему ты так думаешь?

Широко улыбаясь в ответ на мой вопрос, она сжала одну руку в кулак, поднесла ее к подбородку и вторую положила на колено.

– Ну что ты, Ниса! Мы обе прекрасно знаем, что я не слепая.

Да, да, мы это знаем, но дело не в этом.

– Может, твоя сестра и симпатичная девушка, но Демир думает только о тебе. А поскольку ты разбила ему сердце, в последнее время он ведет себя холодно по отношению к тебе. Так он пытается отомстить.

С тех пор как Сенем несколько раз приходила в школу танцев, большинство людей здесь знали ее как девушку Демира или мою сестру. Но то, что Сенем так выглядела со стороны, привлекло мое внимание и немного смутило. Действительно ли напряженность у нас с Демиром была так заметна?

Судя по тому, что сказала Церен, Демир держался в стороне, чтобы наказать меня. После всего случившегося, после всех глупостей, которые я натворила, я была согласна с Демиром, но все равно не могла заглушить обиду внутри себя. Каждый раз, когда он отстранялся от меня, когда не смотрел в мои глаза, как раньше, левая сторона моей груди болела неописуемой болью.

– Это не имеет значения.

И все же у меня не было сил никому об этом рассказать. Мы с Церен хорошо ладили, но это не означало, что я ей доверяла. Она была безумной и неосмотрительной девушкой. Как я могла знать, что она не проболтается где-нибудь в другом месте? Я могла открыться только Гекче и Мустафе. Мне было комфортно говорить только с ними. Мне было страшно доверяться другим.

– Это имеет очень большое значение, – настаивала она, демонстрируя свое неодобрение и давая понять, что не собирается так просто отпускать меня с крючка. – Я поняла, что между вами что-то есть, когда увидела, как вы танцуете.

Пока Церен продолжала говорить, словно любуясь нами, я прислонила бутылку с водой, которую допила до половины, обратно к голове и сказала настоящую правду:

– Как ты и сказала, он парень моей сестры.

– То, что он парень твоей сестры, не означает, что он не влюблен в тебя. Знаешь что? Я могу понять, почему ты нравишься мужчинам.

– Я никому не нравлюсь, Церен.

– Думаю, тебе стоит снять шоры и посмотреть вокруг, Ниса. Поверь мне, если бы у моего кузена Эрена не было девушки, ты бы его очень заинтересовала. Хотя я думаю, что он заинтересован, но старается этого не показывать, потому что между вами стоит Демир.

Слова Церен подтолкнули меня к тому, что я попыталась оглядеться, но не увидела ничего особенного. Эрен интересовался мной с тех пор, как пришел в эту школу танцев, но никогда не переходил границ. Он шутил со мной, когда это было уместно, подшучивал надо мной, когда это было уместно, но я никогда не думала, что он смотрит на меня с другой стороны. Церен ошибалась. Более того, как она сказала, у Эрена была девушка, и он много раз приходил в школу танцев с ней.

– Все не так, – запротестовала я, на что она закатила глаза и выдохнула.

– Ладно, ничего такого нет, я все придумала, но позволь мне кое в чем тебе признаться.

Я уже собиралась рассердиться на нее за то, что она ввела меня в заблуждение, но тут ей удалось привлечь мое внимание своими словами. Я приблизилась и легонько потрепала ее по плечу.

– Не сердись на меня, но ты простая девушка, Ниса. Ты не такая, как другие здесь. Ты не похожа на тех девушек, которые хотят популярности и требуют внимания. Ты даже не прилагаешь к этому усилий. Посмотри в зеркало, на тебе обычная футболка и спортивный костюм. Я говорю это не для того, чтобы осудить тебя, наоборот, мне это нравится. Ты естественна, ты похожа на себя, и это привлекает окружающих тебя мужчин.

Не зная, что ответить на ее признание, я посмотрела на наши отражения в огромном зеркале, стоявшем перед нами. В то время как рядом со мной сидела Церен со всей ее красотой и элегантностью, я была совсем простой. На моем лице не было даже следов косметики. Моя одежда была самой обычной. Короче говоря, простота струилась по мне, но я не испытывала дискомфорта. Мне нравилось и такое мое состояние. Естественность меня устраивала, потому что я была слишком ленива, когда дело касалось украшений. Ухаживать за собой часами перед зеркалом – это не для меня.

Церен улыбнулась, глядя в мои глаза из зеркала, и я просто пожала плечами, потому что не знала, что сказать. Пусть выражение моего лица говорит за меня.

Пока между нами сохранялось молчание, дверь танцевального зала, в котором мы находились, быстро открылась, и Эрен, вытянув голову, с улыбкой поприветствовал нас.

– Девочки, вы закончили?

В ответ на его вопрос Церен быстро встала и протянула мне руку. Хорошо, что Эрен появился так вовремя, потому что я была не в том состоянии, чтобы продолжать этот разговор.

Когда Церен ответила: «На сегодня мы закончили», Эрен посмотрел на меня и подмигнул.

После слов девушки я подумала, что неправильно истолковываю интерес Эрена, но это было не так. Я понимала, что наша связь – это обычная дружба. Для меня Эрен был версией Кана из танцевальной школы.

– Тогда пойдемте в большой зал. Гюрсой представит хореографию.

Когда на моем лице появилась неописуемая улыбка, я вдруг поняла, что мое сердце быстро забилось от волнения. Демир наконец-то представит хореографию «Полярная звезда», над которой он так долго работал.

Церен, видимо, заметив мое волнение, подмигнула мне и закинула свою руку мне на плечо. Когда она указала головой на дверь, я попыталась не отставать, и шаг стал быстрее и почти перешел на бег.

Когда я вошла в большой зал в обнимку с Церен, то сразу же столкнулась с недоуменным взглядом Демира. Неужели он должен был смотреть на меня так холодно? Когда волнение на моем лице улеглось, мы с Церен двинулись в сторону учительницы Айдан.

Демир подключил миниатюрное USB-устройство к компьютеру и взял в одну руку пульт от проектора. Пока мы все напряженно следили за ним, на белой стене загорелась подсветка, и появился главный экран. Он подошел к компьютеру, что-то нажал, затем перевел взгляд на нас. Он выглядел так официально, что напомнил мне бизнесменов из сериалов.

– Должен сказать, что эта хореография оказалась сложнее, чем я думал. В какой-то момент я даже подумал о том, чтобы сдаться и отступить. Наверное, не стоит перегибать палку.

Пока в зале раздавались смешки в ответ на его слова, он продолжал объяснять, а я просто наблюдала за ним.

– Но потом что-то произошло, и я понял, что нужно действовать. Если я так настаивал на этом, то должен выложиться на максимум, верно?

Открывая на белой стене одну за другой танцевальные сцены из зарубежных фильмов и сериалов, он продолжал объяснять:

– Для постановки хореографии я проанализировал множество сериалов и фильмов, отобрал и расставил движения, которые мы могли бы исполнить. Вы можете увидеть это на видео. Я думаю, что нет ни одного сложного движения, которое мы не смогли бы выполнить.

Пока все, включая госпожу Айдан, смотрели презентацию Демира, я тайком наблюдала за его профилем, стараясь запомнить, как он говорит, как шевелит губами при разговоре и даже во что он сегодня одет. На нем была белая рубашка и темные брюки – такая спортивно-шикарная одежда очень подходила Демиру. Он был красив, но в такой одежде он казался еще раскованней и харизматичней. Может, вернемся к нашей основной теме? Разве сейчас время думать о красоте Демира?

Я лично наблюдала, как он усердно работает над хореографией. Во время работы я иногда тайком наблюдала за ним и интересовалась, чем он занимается, а когда меня засекали, я старалась сделать вид, что меня интересует что-то другое, и неожиданно удалялась из соседнего зала, где он работал. Конечно, можно поспорить, насколько мне это удалось.

Насколько я поняла из своих танцевальных знаний и видео, которые он подготовил, мы собирались танцевать вальс. Это был хороший выбор для выступления. Как он и сказал, там не было сложных движений, и мне казалось, что я смогу их сделать, если потренируюсь.

Когда видео закончилось и Демир выключил проектор, он посмотрела прямо на Эрена. Мне было интересно узнать его мнение в первую очередь после ссоры между ними.

– Что ты думаешь?

Эрен расправил плечи и посмотрел на учителя Айдан в поисках разрешения говорить.

– Тема хореографии очень удачная. Я тебя поздравляю. Как ты и сказал, нет таких движений, которые мы не могли бы сделать. Но мой главный вопрос – какова будет тема танца? Знаете, это не менее важно, чем хореография.

Эрен высказал хорошую мысль, и это привлекло внимание всех, в том числе и мое. Пока многие с любопытством смотрели на Демира, его карамельного цвета глаза встретились с моими. Впервые за долгое, как мне показалось, время.

Впервые за все время он не смотрел холодно в мои глаза. Слегка усмехнувшись, он снова перевел взгляд на Эрена. Однако мне хотелось, чтобы эта ухмылка продержалась подольше, и я хотела загладить свою тоску.

– Танец называется «Приключение Полярной звезды, покидающей Галактику», а история…

Я слушала историю, которую он создал в своем воображении, даже не переводя дыхания. Я была очарована тем, что он рассказывал и спланировал за то небольшое время, которое ему было отведено. Я никогда не предполагала, что он может так глубоко думать, потому что и история, и то, что он хотел сделать, были чрезвычайно красивы.

История танца на самом деле была очень простой, но когда она исполнялась на сцене, то обретала более глубокий смысл, и так думала не только я. Все в зале слушали Демира с восхищением. История была об одинокой девушке, которая вдруг оказалась в окружении других людей. Мне это кого-то напомнило – себя.

Номер «Полярная звезда» полностью зависел от освещения сцены, потому что Демир хотел воплотить невозможное. Полярная звезда не смещалась, она была неподвижна, но в нашем танце все правила были проигнорированы.

В начале танца мне придется несколько секунд лежать на полу. В культурном центре, где мы собирались исполнять танец, если Демиру удастся организовать освещение, он планировал направить свет софита как будто от падающей звезды на заднем плане прямо на меня, и с этого должно было начаться выступление. Я буду лежать в центре большого круга других людей, и затем Демир Гюрсой вытащит меня из него и закружит в танце. Это звучало очень заманчиво и страстно.

Я слушала, не произнося ни звука, как Демир рассказывал остальным своим друзьям об их обязанностях, о том, что они должны делать за кулисами и как они будут работать в оставшееся время. Я надеялась, что смогу успешно справиться со столь тщательно подготовленной задумкой. Страх перед сценой снова зарождался во мне, я не могла подавить волнение, которое распространялось по моему телу.

– Как вы думаете, учитель, возможно ли это? Сможем ли мы добиться успеха?

Когда Демир закончил свой рассказ, он первым делом спросил мнение госпожи Айдан. Она сложила руки на груди, широко улыбаясь, но я не могла сдержать своего волнения и выступила перед ней.

– Ты очень хорошо все придумал. Я уверена, что все будет замечательно.

Когда взгляды в зале обратились ко мне, я заметила легкую складку, появившуюся на его щеке, когда мы с ним встретились взглядами, и ни на минуту не пожалела, что привлекла к себе его внимание.

– Смотрите, Полярной звезде нравится.

Когда госпожа Айдан назвала меня так же, как он, на моем лице появилось тепло. Затем она поставил точку, сказав: «Думаю, дело сделано, пусть все получится».

В то время как мои глаза все еще были устремлены на Демира, его взгляд переместился на Эрена и Церен, стоявших на этот раз бок о бок. Почему он так боялся смотреть мне в глаза?

– Как у вас дела?

Речь шла, конечно, обо мне, так что пусть будет так, Демир. Посмотрим, как долго ты будешь меня игнорировать?

– С Нисой все в порядке, Демир. – Церен повернулась ко мне и поцеловала.

– Именно. Она освоит всю хореографию, иначе и не может быть, тем более, если она будет Полярной звездой.

Под шутливое одобрение Эрена, Демир отошел от компьютера и стал подходить к нам.

– Ну, тогда давай проверим.

Я не понимала, что он имел в виду, когда смотрел на меня с этим насмешливым выражением лица, но не могла сдержать волнения. Мы будем танцевать или что? Этот парень хочет танцевать прямо сейчас?

– Пойдем со мной, – продолжил он, повернулся и стал выходить из зала. Может быть, он хотел побыть со мной наедине?

В то время как волнение внутри меня разгоралось с каждой секундой все сильнее, мои ноги уже шли за ним, не слушаясь. Но нас обоих заставил остановиться голос учителя Айдан:

– Куда ты идешь?

– Я собирался сделать кое-какие дела и проверить навыки Нисы, учитель.

Эй! Это что за дерзость?

В ответ на язвительное объяснение Демира, брови Айдан с любопытством поднялись, а затем она покачала головой, как бы говоря «нет».

– Никуда ты не пойдешь. Ты будешь работать здесь. Мы все посмотрим.

Но если бы сейчас мы ушли, то тогда вы попозже смогли бы увидеть нас, мой дорогой учитель.

– Учитель, хотя бы на полчаса…

Речь Демира прервалась, когда учитель Айдан подняла руку вверх.

– Ты собираешься завтра выступать в другом театре, дитя мое? Пойдем, я посмотрю на тебя. Делай все что хочешь.

Айдан была права, но тем самым она разрушила ту небольшую возможность, которая у нас была для разговора. Однако мне нужно было поговорить с ним. Кроме того, мы никогда раньше не танцевали на публике, и это меня пугало.

– Но…

– Смотрите, он все еще возражает. Церен, поставь музыку. Дай мне посмотреть на вас всех.

Как и все остальные в зале, Церен тоже была свидетелем разговора, но, в отличие от остальных, на ее лице была лукавая ухмылка, и я почти точно знала почему.

– Сию минуту, учитель, – прощебетала она, быстрыми движениями открывая свою сумку и доставая оттуда мобильный телефон. Я надеялась, что она хотя бы включит какую-то знакомую песню.

Когда она подключила телефон к проигрывателю и включила колонки, я прищурила глаза, слушая, что за песня заполняет зал, и послала Церен строгий взгляд. Как она могла включить такую песню для танцев?

– Какой нестандартный выбор музыки, – сказала я, бросая угрожающий взгляд на Церен, но она лишь подмигнула мне.

– Но текст песни так прекрасен, давай признаем это.

Мы говорим о Mey[18], Церен! Ее слова были не только красивы, они буквально вызывали в памяти воспоминания. Каюсь, каюсь, – пыталась я встряхнуться, пока внутренне жалела сама себя.

Когда я попыталась пригрозить Церен, обещая припомнить ее поступок, вмешалась учитель Айдан и щелкнула пальцами, чтобы мы что-то сделали.

– Распусти волосы.

Услышав голос Демира, я резко отстранилась от учительницы, повернула голову к нему и встретила его холодный взгляд. Мои губы пересохли, я не могла ничего сказать, глядя на него. Мой разум не позволял мне даже понять, что он имеет в виду.

– Тебе это не идет. Распусти волосы, – снова настаивал он, и моя дрожащая рука потянулась к резинке в волосах, которую я завязала сбоку.

Когда он потребовал причесаться, я слегка пригладила волосы, словно была его марионеткой. Он улыбнулся, и я поняла, что он доволен моим образом, или мне хочется так думать.

Пока слова песни не стихли, я стояла перед Демиром, затаив дыхание.

Мы впервые за долгое время оказались лицом к лицу, но я не могла поднять голову и посмотреть на него без страха, мне казалось, что я заплачу, если его глаза встретятся с моими.

Демир протянул мне руку, я очень медленно взяла ее, выдыхая. Она была все такой же. Ее тепло ничуть не изменилось. Когда я, наконец, осмелилась поднять глаза, то не увидела в его светло-карих глазах ни капли злости. Может быть, немного грусти, но не злости, а может быть, он просто показывал свое безразличие, но я воспринимала это именно таким образом. Уловив скрываемую им улыбку, я попыталась расслабиться и успокоиться, но, когда он взял мою руку и нежно положил ее себе на плечо, я не смогла сдержать дрожь, охватившую мое тело. Мне было знакомо это чувство. Оно вернуло меня на несколько месяцев назад, в ту первую ночь, когда я увидела его. В тот вечер я почувствовала то же самое. Я задрожала, и боль, которую я даже не могла правильно назвать, поселилась в моем теле самым мучительным образом. Находясь так близко к нему, я открыла то, что скрывала внутри себя. Если бы в гостиной больше никого не было, возможно, я бы прыгнула на него сверху и вдохнула его неповторимый аромат корицы с ванилью.

Должно быть, он почувствовал, что мои руки дрожат, и стал чуть сильнее надавливать на мою ладонь. Это было небольшое предупреждение, чтобы я пришла в себя. Медленными шагами мы шли вперед и назад, стараясь не отставать от слов песни.

«О, мои руки дрожат…»

Сколько бы он ни давил на мою ладонь, я не могла унять эту дрожь. Каждая клеточка моего тела дрожала, словно под воздействием электрического тока.

«Ой, меня лихорадит…»

Пока я ежилась и не могла остановить капли пота, медленно стекающие со лба на щеки, мне с каждой секундой становилось все труднее дышать. Это был определенно неправильный выбор песни!

Улыбки на его лице было достаточно, чтобы прогнать беспокойство внутри меня. Он ведь не ненавидел меня, правда? Если бы ненавидел, то не был бы со мной вот так и не дарил бы мне эту улыбку. Я должна была прийти в себя. Да, я очень скучала по нему, но сейчас не время думать об этом.

Демир быстро закружил меня, затем обхватил за талию и медленно наклонил к земле, отчего я снова вскочила на ноги такими же быстрыми движениями. Когда его щека коснулась моей щеки, мы стали быстро кружиться на месте. Впервые почувствовав его запах так близко, я чуть не потеряла сознание. Припев песни точно подытожил мое положение.

«Этого не хватает, это не исчезает от прикосновений…»

Когда мы закончили, он отстранился от меня, и я полностью потерялась в его объятиях. Демир неожиданно оттолкнул меня от себя, а затем снова закружил, обхватив за талию, и притянул к себе. Его губы были так близко к моему уху, что не почувствовать его дыхания было невозможно. Когда я поняла, что он дышит через нос, его губы на этот раз оказались прямо над моим ухом.

– От тебя пахнет гвоздикой.

Я чуть не потеряла равновесие, мои руки и ноги запутались в этом беззвучном предложении из двух слов, которое он произнес. Я только успела остановить дрожь в своем теле, как вдруг все снова перевернулось. Зачем он это сделал? Я попыталась понять.

До прихода в школу танцев я помогала дяде Орхану в саду и тратила время в основном на только что распустившиеся саженцы гвоздик. Но я здесь уже несколько часов. Разве от меня не должно пахнуть пóтом?

– Демир, оставь Нису. Давай поработаем над хореографией.

Нет, нет, нет! Он не может оставить меня сейчас! Он не может оставить меня вот так!

Пока руки Демира по указанию госпожи Айдан быстро сползали, в голове все еще звучала сказанная им фраза. От меня пахнет гвоздикой.

Хотя он не мог держать меня, чтобы я не шаталась, отходя, он ухмылялся, глядя мне в глаза. Демир осознавал, что делает, и получал от этого удовольствие.

– Ниса, сейчас ты отойдешь ненадолго. Потом быстрыми шагами подойди к Демиру и бросься в его объятия.

О нет! Зачем это? Неужели сегодня все настроены против меня? По мере того как мое замешательство росло с каждой секундой, я вспомнила, что движение, которое мы собирались сделать, действительно было в одном из видеороликов, которые мне показывал Демир.

– Демир, попробуй подхватить девушку под колени.

Пока учитель Айдан продолжала инструктировать нас, что мы должны делать, Демир покачал головой и перевел взгляд на меня. Настала моя очередь. Глубоко вздохнув, я расправила плечи и двинулась к нему, стараясь идти быстро. Как только я отдалась Демиру, стараясь делать то, что говорила учитель Айдан, он уже успел поймать меня под колени. Когда мои руки легли ему на плечи для опоры, он медленно развернул меня к себе, и я вынуждена была задать этот бессмысленный банальный вопрос:

– Я тяжелая?

Улыбка, которой я давно не видела, появилась на его лице, и он покачал головой слева направо как бы говоря «нет».

– Нет, совсем нет.

Я не смогла подавить крик, когда он внезапно опустил меня на землю, при этом улыбка на его лице не исчезла.

– Ой!

Когда его ухмылка превратилась в хихиканье, я рассмеялась в ответ, придя в восторг. Впервые за несколько недель мы улыбались друг другу по-настоящему, и это ощущалось правильно.

Песня уже закончилась, и остальные студенты, которые танцевали, как и мы, переговаривались между собой и начинали собираться. В то время как выражение лица Демира вернулось к прежней холодности, учитель Айдан подошла к нам с удовлетворением на лице.

– У вас получилось, у вас получилось!

– Они очень неплохи, учитель, – Церен присоединилась к Айдан, и я начала пристально смотреть на нее и просить языком жестов заткнуться, но она не обратила на это внимания и продолжала разговаривать с Эреном и его друзьями.

– Чего не хватает в хореографии, Демир?

После вопроса учителя я перевела взгляд на Демира, который готовился к ответу. Фигуры, которые нам предстояло выполнить, не казались сложными. Их можно было бы подготовить ко дню выступления, но недочеты следует исправить. Ведь времени у нас оставалось совсем мало.

– Остался только подбор музыки, учитель. Я искал, но пока ничего подходящего не нашел. Пойду в музыкальную комнату, поищу еще что-нибудь.

– Тогда возьми с собой Нису. Может быть, твоя Полярная звезда поможет тебе выбрать песню.

Пока Айдан, подмигнув нам обоим, уходила, я так и осталась стоять на месте. Полярная звезда… Но Полярная звезда Демира…

Хотя все это звучало довольно интимно, теперь я понимала, как это воспринимается другими. Большинство людей, фактически почти все, знали об интересе Демира ко мне. И они были в этом уверены. Но как же Сенем? Как она могла игнорировать это все это время?

Я попыталась успокоиться. Нужно было как можно скорее прояснить ситуацию.

Когда Демир кивнул мне в сторону коридора, я последовала за ним. Когда он вышел из большого танцевального зала, его шаги стали еще быстрее. Потом он еще ускорился так, будто за ним гнались. Я уже не могла его понять. Еще минуту назад мы улыбались друг другу, а теперь он снова воздвиг между нами ледяную стену. Его переменчивое настроение не давало мне покоя. Может быть, моя шкатулка с тайнами навсегда закрыла для меня свою крышку?

Когда мы вошли в музыкальный зал, Демир сел за компьютер, а я сняла с запястья резинку и снова завязала волосы набок. Пока он продолжал свои исследования, я изучала музыкальный зал и каждый инструмент перед собой. Когда я подошла к деревянному пианино и нажала на несколько клавиш, звук эхом разнесся по маленькой комнате, а Демир поднял брови и перевел взгляд на меня. Закатив глаза, он вновь обратил свой взор к компьютеру. Поскольку ситуация продолжала меня беспокоить, я перестала рассматривать музыкальные инструменты и подошла к нему.

В музыкальном зале было только одно кресло, и так как Демир сидел на нем, я стояла. Хотя я подошла к нему, он даже не повернул головы и не посмотрел на меня. Пока он слушал песни на компьютере одну за другой, в ухе у него был только один наушник. Другого наушника у него не было, и он обязательно услышал бы то, что я хотела сказать. Пытаясь воспользоваться этим, я подошла к нему поближе и, слегка наклонившись, стала рассматривать названия песен на экране. Большинство из них были иностранными, и некоторые – даже моими любимыми песнями. Заправив за ухо упавшую на глаза прядь волос, я указательным пальцем указала на одну из песен в правой части экрана.

– Думаю, тебе стоит послушать вот эту. Мне она очень нравится. Я знаю перевод на турецкий, текст очень содержательный.

– Мне это неинтересно, – довольно грубо пробормотал он, и я отошла от экрана компьютера, когда он прервал меня.

– Я просто пыталась быть полезной.

– Не нужно.

Он посмотрел на мое лицо краем глаза, но вместо того чтобы открыть песню, которую я сказала, он щелкнул на той, что была прямо под ней. Очень хорошо, Демир. Отлично. Что еще я могу от тебя требовать? Продолжай в том же духе. И он называет меня упрямой, осел!

Волнуясь все больше и больше, я в очередной раз убрала за ухо упавшие на глаза волосы. Они не держались на месте, потому что были короткими.

– Не делай этого!

Ради бога! Что я такого сделала, что он мне так говорит? Когда я начала отбивать ритм ногами, чтобы показать, что я сержусь на то место, где стою, прядь, которую я заправила за ухо, снова соскочила со своего места. Черт бы побрал этот локон! Я уже собиралась убрать волосы за ухо, надеясь сделать это в последний раз, как вдруг Демир поднялся со своего места и встал передо мной.

– Не делай этого, я сказал.

Что я делаю? Что? Пока я изводила себя, до меня наконец дошло, что он говорит. Его раздражало, что я убираю волосы за ухо. Он произносил одну и ту же фразу каждый раз, когда я это делала. Но главное было не в этом. Наконец ему хватило ума подняться со стула.

– В чем дело? Ты стал вежливым и решил уступить мне место?

Конечно, я слышала, что вылетало из моих уст, но он настолько меня раздражал, что я не могла себя контролировать. Хотя саркастическое отношение отразилось на его лице, он снова устроился в кресле, не переломив себя.

– В твоих мечтах.

– Тогда что я здесь делаю?

Когда он сказал: «Можешь уходить», я больше не хотела оставаться здесь. Было ошибкой даже идти за ним и пытаться помочь ему.

– Это твоя вина, что ты пришла сюда.

С печальным лицом и разбитым сердцем я развернулась и направилась к двери. Я хотела уйти отсюда, и не могла больше позволить ему добивать меня. Когда глаза начали гореть, я захрипела и протянула руку к дверной ручке, но в этот момент почувствовала движение позади себя. Я открыла дверь, но не успела сделать и шага, чтобы выйти из комнаты, как дверь резко захлопнулась передо мной. От звука двери в коридоре раздалось гулкое эхо, и голос внутри меня сказал, что это эхо слышат все.

Я чувствовала его близость, его дыхание, но боялась посмотреть. Его рука на двери тяжело опустилась, на этот раз он взял меня за руку, но я не хотела возвращаться к нему. Он постоянно разрушал мое сердце, и я больше не могла этого выносить. Когда глаза увлажнились, я сжала веки, чтобы не заплакать. Он должен был понять, что я не вернусь, на этот раз я почувствовала его теплое дыхание на своем ухе.

– Я так устал притворяться, Ниса…

Моя рука потянулась к сердцу. Я вздрогнула от его теплого дыхания на моей коже. Я знала этот тон голоса. Когда мое тело не подчинилось мне и я повернулась к нему, он поймал и вытер большим пальцем капельку из уголка моих глаз. Я видела все чувства, которые он копил, в его глазах. Его взгляд уже изменился. На его лице не осталось и следа жесткости. Он снова смотрел на меня как невинный котенок. Это был мой Демир. Демир, по которому я скучала, Демир, которого я хотела увидеть.

– Я тоже, – прошептала я, не выдержав, обхватила его за шею и прижалась к нему. Мгновенно я почувствовала его длинные руки на своей талии.

Не отрываясь от меня ни на секунду, он отодвинулся от двери и повел меня к компьютерному столу. Усевшись на стол, обхватив меня за талию, он приблизился ко мне и провел тыльной стороной ладони по каждой точке на моем лице. Когда он прислонился лбом к моему лбу, мои губы опустились вниз.

– Не морщи губы. Я не хотел быть таким грубым. Прости, – прошептал он, проведя большим пальцем по моей нижней губе. Когда я немного отстранилась и посмотрела ему в глаза, я не смогла ответить ни на один из своих вопросов. Его взгляд изменился, но вопросы в моей голове так и остались без ответа.

– Что происходит, Демир? Что происходит с нами? Что происходит с тобой? Что ты имел в виду, когда сказал, что устал притворяться?

– Я тебе все расскажу, но не здесь.

– Ты должен мне объяснить, – сказала я, и он прижался ко мне ближе и взял меня за руку.

– Я знаю, но, как я уже сказал, не здесь и не сейчас.

– Когда же, Демир?

– Завтра, после школы, пойдем куда-нибудь. Туда, где нас никто не увидит. Я тебе все объясню.

Не понимая смысла его слов, я поняла, что он сам не знает, о чем спрашивает. Как он мог быть таким невнимательным?

После школы все будут в сборе, включая Сенем, и Демир просил меня пойти с ним. Как мы могли сделать это на глазах у всех? Он должен был прекратить нести чушь и объяснить мне все сейчас. Я уже собиралась открыть рот и рассказать ему о том, что чувствовала внутри, как вдруг дверь в музыкальную комнату широко распахнулась, и Церен ворвалась к нам с широко раскрытыми глазами. Она уже нашла подходящий момент!

– Ребята, извините, что прерываю вас, но на сегодня мы закончили. Я бы хотела сказать, что закрою дверь и вы сможете продолжить, но в гостиной тебя ждет невероятно красивый мальчик, Ниса. В общем, я пошла.

Когда Церен быстро закрыла дверь и покинула нас, я вскочила из-за стола, за которым сидела. Аллах-Аллах! Кто мог прийти за мной?

Пока я с любопытством двигалась к двери, не обращая внимания на его осунувшееся лицо, Демир схватил меня за руку и снова преградил мне путь.

– Пожалуйста, подумай о том, что я сказал, Ниса, – прошептал он и первым вышел из музыкальной комнаты.

Я действительно не знала, что делать дальше.

Он хотел устроить мне тяжелое испытание завтра. А сейчас по ту сторону двери, в холле, меня ждал какой-то красивый мальчик. Вся эта ситуация меня начинала сильно смущать.

Я оставила его слова на потом и направилась в сторону большого зала, ускорив шаг. Я была уже совсем близко от входа, когда услышала знакомый голос, доносящийся изнутри.

Звук смеха вызвал во мне удивление. Я подумала, что этот человек не может быть здесь.

– Огуз?

Пройдя мимо девушек, с которыми болтал, он подошел ко мне и крепко обнял, запустив руки в мои волосы, а затем слегка поцеловал. Погоди-ка! Это уже лишнее.

– Что ты делаешь?

– Что случилось, детка?

Я старалась не злиться, пока люди в зале пристально смотрели на нас. Наверное, все неправильно нас поняли и подумали, что Огуз – мой парень.

Так оно и было. Я оглянулась и увидела, что взгляды, которые я наблюдала, доказывали именно это.

– Что ты здесь делаешь?

– Не сердись. Я подумал, что ты, должно быть, устала, и решил прийти и похитить тебя.

Мне хотелось улыбнуться его поведению, но я пожелала бы, если бы он просто позвонил мне и спросил мое мнение. Мне не нравилось такое навязывание.

По крайней мере, тогда я бы не подвергалась назойливым взглядам.

Один из взглядов был полон гнева.

– Мне нужно домой, – запротестовала я, и Огуз склонил голову.

Он обратился ко мне:

– Никуда ты не пойдешь. Погода такая хорошая. Хотя бы мороженое давай поедим. Я знаю отличное кафе-мороженое на пляже. Уверен, тебе понравится.

– Якуп ждет…

Я еще не успела закончить фразу, как Огуз прервал меня и заставил замолчать:

– Я уже отослал его.

Я не должна была удивляться, что он пришел подготовленным, не так ли? Это же Огуз. Он всегда был готов.

– Но то, что ты делаешь – это просто подлость, – сказала я, и он подошел ко мне ближе и взял меня за руку. Несмотря на то что я хотела отстраниться, он не отпустил мою руку.

– Неужели ты не можешь хоть раз сказать «хорошо», не возражая?

Я почувствовала облегчение, когда он отпустил мою руку, видимо, понял, что совершил ошибку, и отстранился. Хотя мне хотелось пойти домой и снять усталость, Огуз проделал весь этот путь ради меня. Более того, он сразу же по прибытии отослал Якупа. Поскольку я чувствовала себя в долгу перед ним, я приняла его предложение, опустив плечи.

– Подожди здесь. Я схожу за сумкой.

В ответ на мое уступчивое предложение он помахал в воздухе рукой с кулаком и крикнул «Да!». На самом деле я прекрасно понимала, зачем он это делает и, главное, кому он этим досаждает, но предпочла не идти за ним, а проследовать в гримерку.

Когда я уже собиралась выходить из большого зала, то увидела, как Демир, сжав руки в кулаки, направился к Огузу, но потом повернул в другую сторону и вышел из зала вслед за мной. Не прошло и нескольких секунд после того, как я вошла в раздевалку для девочек, как туда вошел Демир.

– Что ты делаешь? Тебя же кто-нибудь увидит.

Не отвечая на мой вопрос, он закрыл дверь и подошел ко мне.

– Скажи, что ты не пойдешь с ним.

Я не хотела идти, но пришлось, потому что Якупа не было рядом. Я не могла выйти одна, потому что еще не обрела уверенность в себе. К тому же Огуз проделал такой путь. Как я могла ему отказать?

– Он проделал такой путь. Чего ты ждешь от меня?

– Не уходить, конечно.

– А кто меня потом отвезет домой? Я все равно никуда не могу пойти сама.

– Я тебя подвезу.

Он действительно мыслил нерационально. Он нес какую-то чушь. Конечно, он мог бы отвезти меня домой, а я могла бы сказать Сенем: «Твой парень оказал мне услугу».

– Пожалуйста, не говори глупостей, Демир. Ты ставишь меня в затруднительное положение.

Когда я подхватила сумку с вещами и направилась к двери, он остановил меня.

– Если ты пойдешь с ним сейчас, то завтра пойдешь со мной. Соглашайся или уходи. Я даже потащу тебя за руку, если придется. Сбежать не получится. Мы должны поговорить. Ты поняла, Ниса?

Видимо, у него вошло в привычку доставлять мне неудобства. Специально ли он это делает или его большая голова действительно неспособна мыслить логически?

Оставив его вопрос без ответа, я вышла в коридор и направилась к ожидавшему меня Огузу. Когда я показала головой на лифты, он подошел ко мне, обнял за плечи и притянул к себе. Хотя я и не видела гневного взгляда Демира, но чувствовала его на себе, и Огуз нисколько не помогал мне этим. Но сейчас мне нужно было избавиться от влияния Демира, и я, стараясь не отставать от Огуза, вошла в подъехавший за нами лифт. Чем быстрее я отсюда уеду, тем лучше для меня.

Когда двери лифта закрывались, в коридоре раздался звук сильно хлопнувшей двери, и мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы увидеть, кто это сделал.