Пылающая звезда

Глава 19

Я ничего не делала, не издавала ни звука. Я просто продолжала думать о том, что произошло и что произойдет. Я не могла принять правду, которую Сенем скрывала от меня все эти годы. Я все еще не могла привыкнуть к тому, что она старше меня. Я чувствовала себя загнанной в угол.

Гекче все время пыталась поговорить со мной, но я предпочитала этого не делать. Даже на перемене, вместо того чтобы выйти в сад, я оставалась в классе и сидела одна на подоконнике. В какой-то момент ко мне подошел Кан и попытался меня рассмешить, но я вежливо попросила его уйти. Я попросила его, а он даже не удосужился спросить, что со мной. Он просто ушел, беспомощный.

Поскольку Гекче всегда была с Бахар, я чувствовала себя ненужной. Меня отодвинули на второй план, хотя я не очень-то верила, что так теперь будет всегда. С другими девочками в классе я не очень ладила. Я не могла ни с кем поговорить. Оставался только один вариант, но я все равно не собиралась с ним разговаривать.

У меня не было сил. После того, что произошло ночью в кинотеатре, Огуз больше не подходил ко мне, даже не смотрел в мою сторону. И вдруг он подошел ко мне, спросил, как у меня дела, и был очень разочарован тем, что я ему не ответила.

Но он не стал на этом зацикливаться, а просто отошел от меня. Я не возражала. Или разозлилась. Он имел полное право так себя вести. Возможно, он был прав.

Лучшим выбором для меня был Огуз. Если бы я дала ему шанс. Возможно, все могло бы измениться, но впредь он не будет пытаться со мной сблизиться.

Я не знала, что делать, я просто собиралась ждать. Не зная, чего я жду. Но я ждала.

Когда прозвенел звонок на урок, когда ученики начали медленно заполнять класс, я не встала со своего места, а, подперев подбородок рукой, смотрела в окно.

Я продолжала наблюдать за садом.

Несмотря на то что я взяла у Айбюке обезболивающую таблетку в надежде, что все пройдет, ничего хорошего из этого не вышло. В общем, я не удивилась, что она на меня не подействовала.

– Ниса…

Когда Гекче окликнула меня, я повернула голову в ту сторону, откуда она пришла.

– Слушай, Бахар говорила очень уверенно. То есть даже я верю. Демир не врет.

Когда она вновь подняла эту тему, я быстро встала с кресла у окна и подошла к своему столу.

– Я не хочу об этом говорить, – сказала я Гекче, садясь рядом с ней.

Я знала, что она собирается заставить меня. Это было единственное, что она делала за все время занятий.

– Ты не можешь убежать от этого. Он не делал этого. Я не верю в это ни на секунду.

– Пожалуйста, замолчи, Гекче.

Я просто не хотела, чтобы она на меня давила. Я была в таком ужасном состоянии, что могла даже обидеть ее.

– Посмотри на себя! Приди в себя. Бахар знает Демира с детства, и если она что-то говорит, значит, она в этом уверена.

Гекче еще не успела помириться с Бахар, а уже защищала и ее, и мальчика, которого постоянно называла паршивцем, а не меня.

– Вот как? – язвительно пробормотала я. – Ты защищаешь человека, на чье лицо ты смотрела с ненавистью всего несколько дней назад? Или, скажу так, ты защищаешь своего старого друга, которого ты избегала целый год, пока несколько дней назад не смогла побороть свою гордость? Ты действительно замечательная, Гекче.

Когда я не смогла сдержать язык и заговорила, лицо Гекче стало хмурым. Я прекрасно понимала, что обидела ее, но в этот период никто не должен был приближаться ко мне. Я вдруг начала извергаться, как вулкан, который приберег свое пламя, чтобы распространить его вокруг.

– Ты говоришь так обиженно.

– Потому что меня тоже обидели, и я больше не могу нести это бремя.

– Ты злишься не на того человека, чтоб ты знала.

Несмотря на то что Гекче была права, я не сказала или не могла сказать ничего, потому что не могла больше разбивать ее сердце, тем более что она без всякой вины подвергалась моей ненужной ревности. Я уже собиралась открыть рот, чтобы извиниться, как вдруг вошел учитель физики. После встречи с ним я уже не думала, что останусь в этой школе, в этом классе. Тем более в такой ситуации я не думала, что смогу ходить на уроки. Прости меня, дорогой Эйнштейн, но на этот раз я буду держать себя подальше от физики. Я подняла руку вверх, чтобы получить разрешение учителя. Удача, видимо, была на моей стороне, потому что он сразу увидел мою руку в воздухе.

– Ну что там, Ниса, – пробормотал он, а я не знала, как просить разрешения, но смогла придумать обычные отговорки.

– Учитель, мне очень плохо. У меня с утра болит живот. Можно мне пойти домой?

В ответ на мой вопрос учитель физики закатил глаза и выдохнул. По его реакции на предыдущих уроках я поняла, что ему не нравятся такие ситуации с отгулами.

– Это уже последние дни в школе, и день почти закончился. Я уверен, что ты сможешь еще немного поскрипеть зубами.

В ответ на его прямой отказ я кивнула головой, как бы говоря «хорошо», и отвернулась. Вы меня тоже раздражаете, учитель физики, даже больше, чем Дамла, меня раздражаете вы и ваше высокомерие.

– Отпустите ее, учитель. Ей было очень плохо на перемене.

Тот, кто это сказал, не был ни Гекче, ни Каном, ни Огузом. Это сказала Айбюке. Я не понимала, почему она защищает меня, и мои глаза были готовы буквально вылезти из орбит. Я даже подумала, что с ней что-то не так. Пока я смотрела на Айбюке с недоуменным выражением лица, учитель физики вдруг смягчился и кивнул головой, соглашаясь.

– Хорошо, возьми у директрисы разрешительный документ и принеси его мне.

И что? Айбюке получила разрешение, которое не смогла получить я? Какая несправедливость! Мне совсем не хотелось идти в кабинет директрисы, но пришлось. Пока я собирала свои вещи со стола, гнев Гекче утих, и она приблизилась ко мне.

– Хочешь, я пойду с тобой?

Когда я покачала головой, давая понять, что мне это не нужно, Айбюке, воспользовавшись отсутствием моей реакции, сразу перешла к делу.

– Я пойду с Нисой за разрешением.

Когда мы с Гекче обменялись любопытными взглядами, я уверилась, что с Айбюке действительно что-то не так. Что вдруг случилось с этой девушкой? Откуда такое внимание?

Закатив глаза, я схватила свою сумку и вместе с Айбюке вышла из класса. Идя молча по коридору в сторону кабинета директрисы, я втайне размышляла, почему эта девушка оказалась рядом со мной. Разве я не поссорилась с ней всего несколько месяцев назад? Почему она заинтересовалась мной именно сейчас?

К тому же было очень несправедливо, что она так красиво раскачивается рядом со мной. Нет, когда Всевышний создавал ее, он, должно быть, просто забыл про меня. Трудно было не согласиться с мальчишками из школы, Огузом и Демиром.

– Зачем ты пошла за мной?

Я больше не могла больше сдерживать свое любопытство и нарушила молчание между нами.

– Я слышала, как ты плакала в туалете.

Она что, шпионила за мной? Неужели ей стало меня жалко или она искала повод для насмешек? Если так, то ей лучше отказаться от этой мысли как можно скорее, иначе я снова разукрашу ее прекрасное лицо своими руками.

– Ты теперь следишь за мной? Я твоя новая игрушка? Ты собираешься издеваться надо мной?

– Нет, я беспокоилась о тебе.

А? Она что, смеялась надо мной? Я должна была быть в бреду, чтобы даже подумать об этом, не говоря уже о том, чтобы поверить в этот бред.

– О боже мой! С чего бы это?

Она только пожала плечами, и на ее лице появилась легкая улыбка. Ты совсем не милая, Айбюке. Пожалуйста, вернись к себе.

– Я не так плоха, как ты думаешь, Ниса.

В конце концов, она была бывшей девушкой Демира. Девушкой, с которой он спал, и я не могла вспомнить ни одного хорошего слова о ней, когда вспоминала все это.

– Неужели? Но ты же одна из тех девушек, которые легли под Демира, – язвительно пробормотала я, а она, даже не ответив, продолжала идти вперед.

Я быстро пошла за ней, одновременно отправив Мустафе сообщение о том, что ушла раньше. Он сообщил, что будет через двадцать минут. Пока я переписывалась с Мустафой, я в очередной раз решила не смотреть на другие сообщения: если Демир мог уйти даже без объяснений, то он мог и подождать с сообщениями.

Когда мы дошли до кабинета директрисы, первой в дверь вошла Айбюке и милым тоном поинтересовалась у тети Дамлы, как у нее дела. Насколько я поняла из их небольшого разговора, директриса и мать Айбюке были подругами. Когда тема разговора перешла на меня, я глубоко вздохнула, и они, наконец, заметили, что я тоже тут. Пока Айбюке объясняла мою проблему, как бы продолжая разговор, лицо директрисы вдруг осунулось. Эта женщина была такой же угрюмой и неприятной, как и ее племянница. Невозможно было игнорировать отвратительные взгляды, которые она бросала на нас только потому, что мы были из детского дома.

– Что с ней случилось?

В ответ на его вопрос я закатила глаза и судорожно выдохнула.

– Я заболела, учитель, – прошипела я сквозь зубы, а Айбюке хихикнула.

Над чем ты смеешься, девочка, теперь уже без причины?

– Она сегодня очень плоха, учитель, отпустите ее, пожалуйста.

Пока директриса с удовольствием улыбалась отвратительной шутке Айбюке, она занялась все-таки моим разрешительным листом. Я же в этот момент едва сдержалась, чтобы не выступить против Айбюке. Плоха?! Это ты плоха!

Директриса, приготовившая разрешительный листок, вложила его прямо в руку Айбюке, и мне стало немного легче, потому что я больше не собиралась идти на урок. Когда я тяжелыми шагами направлялась к наружной двери здания, шаги, раздавшиеся сзади, заставили меня остановиться.

– Куда ты идешь?

– Я подожду здесь, пока ты не уйдешь.

Я не могла удержаться от того, чтобы не подойти к Айбюке, в то время как мое самообладание становилось все хуже в ответ на ее реакцию.

– Ты мне мешаешь, девочка. Уходи. Я не хочу, чтобы ты была со мной.

Айбюке совсем не слушала мои слова, поправила юбку и легко уселась на ступеньки здания.

– Ты ведь не веришь в ложь, сказанную этой желтой сороконожкой, твоей сестрой?

Я пыталась уйти от этих разговоров, но они и здесь настигли меня. Но откуда Айбюке об этом знает?

– Откуда ты это знаешь?

– Ну, твоя желтая сороконожка и ее приятельница Дамла распространили это в школе, как вирус. Все уже говорят об этом.

Интересно, почему меня не удивила эта ситуация? Сенем очень удачно выбрала людей, которые будут ее слушать.

– Это не твое дело, – сказала я, поправляя юбку и садясь рядом с ней на ступеньки, хотя мне этого совсем не хотелось.

У меня не было сил стоять и ждать.

– Демир этого не делал, – пробормотала она, и я не удержалась от смеха.

Это было даже нервное. Неужели это сказала Айбюке?

– Странно, что девушка, которая с ним спала, говорит об этом.

Пока я все еще нервно улыбалась, лицо Айбюке вдруг помрачнело. Видимо, правда задела и ее.

– Мы просто спали, Ниса. Без всяких эмоций, не испытывая никаких чувств. Считай, что это язык тела. Он даже не целовал меня. Может быть, я и попала в его постель, но, видишь ли, мне не удалось попасть в его сердце. Мы все прекрасно знаем, кому принадлежит сердце Демира.

Даже Айбюке не думала, что такое может случиться, даже не предполагала, что такое возможно. Неужели только я думала неправильно, стояла не на той стороне в этом инциденте, неужели только я все время ставила ситуацию в тупик, нагнетая обстановку?

Мысли снова начали затуманивать мой мозг, но тут я поняла, что глаза Айбюке устремлены в одну точку. Когда я повернула голову и увидела, куда она смотрит, то быстро встала с лестницы, на которой сидела. Пришел Мустафа.

– Кто там?

Уже собираясь спускаться по лестнице, я вынуждена была снова повернуться к ней в ответ на ее вопрос. Что это за интерес, что это за любопытство? Держи свои прекрасные глаза подальше от моего любимого друга, иначе я их вырежу.

– Тебе-то что?! – огрызнулась я и стала спускаться по лестнице.

Хотя я постоянно оглядывалась, Айбюке продолжала сидеть на ступеньках. Когда я подошла к Мустафе, то увидела, что и он с таким же любопытством смотрит в ее сторону. Что у вас происходит? Когда Мустафа оторвал взгляд от здания школы и перевел его на меня, я увидела, что ему действительно интересно.

– Кто это был?

Что за черт!

– Что с тобой, Мустафа?! Какая разница? Черт возьми!

Когда я вдруг взорвалась, не сдержавшись, Мустафа поднял брови и посмотрел на меня. Он тоже был удивлен моим поведением.

– Помедленнее, Ниса! Ты на кого-то злишься, ладно, я понимаю, но я не клубок нервов, не надо на меня взрываться. Садись в машину, поехали.

То, что я сделала, пока он так далеко зашел ради меня, было действительно большим хамством. Я смущенно села на переднее сиденье его машины, а Мустафа, прежде чем сесть за руль, еще раз взглянул в сторону здания школы. Такими темпами я выколю глаза ему, а не Айбюке.

Мустафа сначала привез меня в небольшой ресторанчик на берегу моря, думая, что я могу проголодаться. Я не могла выразить, как я была ему за это благодарна. Я поела в присутствии Мустафы, чтобы утолить голод от того, что два дня не могла проглотить ни кусочка. С одной стороны, я ела, а с другой – рассказывала все, что произошло, не переводя дыхания. Хотя глаза Мустафы были затянуты туманом, он не сразу отвечал на мои рассказы и ждал, когда я доем. Когда я наконец утолила голод, мы вместе вышли из ресторана и стали прогуливаться по пляжу. Пока я снова и снова рассказывала о случившемся, Мустафа молчал. Мне было очень интересно, что он скажет, что чувствует. Пока я ждала, что он скажет, Мустафа некоторое время просто смотрел на море. Казалось, что грусть и разочарование проступили на каждой частице его лица. Мне было невыносимо видеть, как страдает мой лучший друг, так же как когда-то я не могла видеть, как страдает Сенем.

– Это все, что происходит. У меня как будто руки связаны. Она стоит передо мной и говорит: «Ниса, мы были вместе с Демиром», – как будто это нормальное явление. Я с ума схожу, Мустафа. Как она могла так поступить? Как он мог так поступить?

Когда я это сказала, Мустафа встал со скамейки и встал передо мной.

– Для кого ты это спрашиваешь? Для Демира? Или для Сенем?

Вопрос, который он задал, был из тех, которые затуманивали мой разум. Я даже не могла понять, из-за кого мне больнее, Мустафа задал самый сложный вопрос.

– Конечно, для них обоих! Какая разница?

В ответ на мой ответ Мустафа с унылым выражением лица выдохнул.

– Не знаю, как Сенем, но Демир этого не делал.

Мой рот широко раскрылся от его ответа. Неужели он верил в Демира, как и остальные? А ведь он его даже не знал. Как такое возможно?

– Ты тоже, Мустафа?

– Что – я тоже?

– Почему все вокруг меня защищают Демира? Почему он не делал этого? А если и делал, то даже не сказал, что не делал.

Когда я начала защищаться, Мустафа положил руки на талию и насмешливо улыбнулся. Он должен был быть на моей стороне.

– Ты решила не верить ему и ударила его по лицу. А чего ты ожидала?

Тут я задумалась о том, не совершила ли я ошибку, рассказав все Мустафе. Он каким-то образом умудрялся бить меня в самые уязвимые места, и я очень раздражалась, когда он это делал.

– А чего я ждала? Конечно, оправданий!

– Что ж, ждать вам придется долго.

Спасибо, мистер Умник.

– Я никого из вас не понимаю. Я вообще вас не понимаю. Сенем, ты…

Он не дал мне договорить, потому что его глаза вдруг стали злыми, как будто вот-вот вспыхнут. Похоже, я его сильно задела.

– Сенем – это кто, Ниса? Возлюбленная моего детства? Девушка, которой я восхищаюсь? Эта книга уже закрыта. Я сжег ее пепел и развеял его по земле. Сенем уже убила во мне эту любовь. Ты видишь сейчас перед собой Сенем пятимесячной давности? Я не вижу. Люди меняются, а она… Она изменилась до неузнаваемости.

В то время как разочарование Мустафы отражалось на его языке, я предпочла промолчать перед всем тем, что слышала. Он продолжал говорить без остановки.

– Разве не ты несколько недель назад сказала: «Мустафа, я больше не хочу так себя чувствовать, я хочу быть счастливой?»

– Говорила, но…

Мустафа, конечно же, не дал мне договорить и представил передо мной свои доводы.

– Но что, Ниса? Приди в себя и реши, чего ты хочешь. Это не детская игра. Перестань вести себя глупо.

Так неужели я была виновата в этой ситуации? Как он мог видеть во мне причину? Это была огромная несправедливость. Человек, которого я называла своим лучшим другом, не мог так поступить со мной.

– Это я дура? Это я теперь дура, когда Демир переспал с девушкой, с которой собирался расстаться?

Я быстро поднялась со своего места и встала перед Мустафой.

– Почему я должна верить ему? Почему я должна верить человеку, который живет, как хочет, имеет машину, дом, безрассуден, нагл, делает все, что хочет, использует и бросает девушек, как хочет?

Я предпочла не молчать, а прямо крикнуть, но это еще больше разозлило Мустафу. Впервые за все эти годы я увидела, как он строго смотрит на меня.

– Тот мальчик, о котором ты говоришь, спас тебе жизнь.

Конечно, Мустафа знал о той страшной ночи, которую я пережила. Так же, как он знал о каждом моем шаге в жизни.

– Любой на его месте поступил бы так же, – оправдывалась я.

Он разозлился еще больше.

– Не поступил, идиотка, не поступил! Возьми себя в руки.

– Не могу поверить, что ты его защищаешь.

– Следи за языком, Ниса. Ты наговариваешь на этого мальчика. Не говори, что я тебя не предупреждал.

Я подошла к нему с разочарованием, которое охватило меня от услышанного.

– Мустафа, по крайней мере, не поступай так со мной. Я столько лет была твоим другом. Только не говори мне, что ты веришь этому подонку.

– Я сказал, следи за языком, Ниса.

За тем, что он так защищал Демира, было что-то еще. Человек, стоящий передо мной, не мог быть моим другом. Мустафа так бы не поступил.

– Почему, Мустафа, почему? Почему ты защищаешь его, а не поддерживаешь меня?

На мой вопрос он довольно сильно схватил меня за плечи и заглянул в глаза. Там было что-то еще. Было что-то еще, чего я не знала.

– Ты хочешь знать?

Я быстро кивнула головой в ответ на его вопрос.

– Ты хочешь знать, почему я доверяю ему, почему я верю в него?

Он сжал мои плечи так крепко, что это меня испугало.

– Да, скажи мне, чтобы я знала.

Несмотря на то что слова, которые слетали с его губ, пугали меня, я набралась смелости и сумела произнести их. Когда Мустафа глубоко заглянул мне в глаза, и я вдруг поняла, что его глаза полны слез.

Что происходило с этим мальчиком? Почему он такой? Он собирался заплакать, но почему?

После глубокого вздоха его губы наконец разошлись, и из уст Мустафы прозвучала правда, которую я никогда не должна была услышать:

– Потому что Демир – мой брат.