Пылающая звезда

Глава 11

Несмотря на то что поначалу я немного капризничала, провести время с Огузом было не такой уж плохой идеей. Это принесло мне некоторое облегчение.

После напряженных моментов в школе танцев мы поехали кататься. Он оставил свою машину на пляже. Мне казалось, что это будет полезно для нас обоих. Он держал меня за руку.

Когда мы переходили через мост, юноша рассказал, что тот называют Мостом Любви.

Когда Огуз обнял меня за плечи, мы привлекли внимание стоящих рядом девушек.

Каждый раз, когда я пыталась отстраниться, он все сильнее и сильнее прижимал меня к себе.

Было странно находиться с ним бок о бок. Огуз шел рядом со мной в нарядной одежде, а я – в спортивном костюме.

Девушки, которые смотрели на нас, выражали недоумение. А мне было все равно, абсолютно все равно. Между нами не было того, о чем они думали.

Странно было то, что мне нравилось проводить время с Огузом. Он действительно умел быть милым. Хотя я и не могла забыть о том, что он сделал. Я ценила дружбу между нами, но не понимала, почему он никак не отступит, мы не станем парнем и девушкой. Так оно было для меня.

Но Огуз настоял на том, чтобы попытать счастья и попытаться отвлечь меня от Демира. Ему так хотелось. Он не понимал, что это невозможно.

Пройдя через базар и побродив еще немного по пляжу, мы зашли в небольшое кафе-мороженое. Я села на один из деревянных стульев и попросила Огуза сделать заказ. По моей особой просьбе.

Он поставил передо мной смесь клубничного, лимонного и шоколадного мороженого.

– Вот, пожалуйста, приятного аппетита.

– А ты разве не собираешься есть? – спросила я, пока он снимал солнцезащитные очки.

Он положил их на стол и отрицательно покачал головой:

– Нет, я лучше понаблюдаю за тобой.

Я насмешливо закатила глаза в ответ на его слова. Я взяла десертную ложку и приступила к десерту.

Сначала я ела такими большими ложками, что в какой-то момент холод меня доконал и у меня разболелась голова. Пока я пыталась не обращать на это внимания и с аппетитом ела мороженое, Огуз снова взял в руки свои солнцезащитные очки и продолжал следить за каждым моим движением, поигрывая дужками. Я не знала, что у него на уме, но улыбка на его лице казалась искренней.

– Что у тебя на уме?

– Думаю, на какой фильм тебя сводить в субботу.

Удивленная его ответом, я начала кашлять, потому что мороженое попало мне в нос. Огуз же, напротив, хмыкнул и протянул мне стакан с водой, который он принес вместе с мороженым. Чтобы отойти от шока, я взяла стакан и выпила залпом.

– То есть ты решился?

Он слегка выпрямился в кресле и оставил на столе очки, с которыми играл. По мере того как насмешливое выражение его лица исчезало, оно сменялось серьезностью.

– Да, решился. Наверное, Гекче больше никогда не посмотрит на меня после того, что она услышит, думаю, она даже даст мне пинка под зад, но она должна знать правду. Раз уж она так скучает по Бахар, давай тогда воссоединим их.

– Молодец.

Он еще немного облокотился на стол и приблизил ко мне голову, когда я язвительно заявила, что горжусь им.

– Но ты сдержишь свое обещание и дашь мне шанс.

Конечно, делая все это, Огуз не отступал от своей главной цели и от того, чего я боялась. Как бы я ни относилась к этому, как к простому вечеру в кино, Огуз воспринимал все по-другому. Более того, после того что я пережила сегодня с Демиром, даже этот вечер в кино меня пугал, и я не хотела туда идти.

– Огуз, разве мы не договаривались, что это будет вечер кино?

– Да ладно тебе, Ниса! Мы оба знаем, какова моя настоящая цель.

Именно это меня и пугало… Огуз хотел большего, но у меня не было сил дать ему это. Я лучше знала, кого хочет мое сердце.

– Я… я не знаю, – прошептала я, теряя аппетит и откладывая ложку, которой ела мороженое.

– Немного удачи никому не повредит. Позволь мне доказать тебе свою состоятельность.

Огузу нечего было мне доказывать, потому что я уже поверила, что он сделает все, чтобы убедить меня. Он жертвовал своей дружбой с Гекче, только чтобы мы могли пойти в кино, но я все еще не знала, что мне делать. Я не хотела говорить Огузу, что я все приняла, потому что тогда я окажусь в большой неразберихе. Сенем доставила бы мне еще больше головной боли. А моя дружба с Бахар закончилась бы, так и не начавшись. Даже если забыть обо всем остальном, Демир больше никогда бы на меня не посмотрел. Вот на что у меня не хватило смелости рискнуть. Если он делал Сенем счастливой только потому, что я этого хотела, то сейчас я не могла проявить такого же отношения. Я была в такой странной ситуации, что даже сидя здесь и болтая с Огузом, чувствовала себя виноватой. Огуз, возможно, неправильно истолкует это молчание, но другого выхода у меня пока не было.

Когда я доела мороженое, мы с Огузом спустились на пляж. Мы провели там некоторое время, после чего Огуз отвез меня домой. Но некоторые вещи, которые я узнала после этого, заставили меня пожалеть о том, что я вернулась домой. Потому что Сенем, никого не предупредив, пригласила Демира на ужин.

Как только я это услышала, у меня уже сдали нервы, а тетя Эсма и тетя Зехра бегали по дому из-за приглашения Сенем. По моему состоянию тетя Эсма поняла, что я рассердилась, но не издала ни звука. Она не могла справиться со мной в разгар всей этой суматохи. Интересно, что Демир ни разу не упомянул об этом приглашении. Вероятно, он хотел, чтобы это был сюрприз, и я узнала в последнюю минуту.

Оставив вещи в комнате и умывшись, я спустилась вниз, чтобы помочь тете Зехре. Мысли Сенем были в другом месте, и она ни к чему не прикасалась. Когда я вернулась домой, то увидела, что она что-то делает в гостиной, но в тот же миг исчезла.

Ее недавнее безразличие нарушало покой всех в доме. Дядя Деврим и тетя Эсма не хотели этого показывать, потому что приближался ее день рождения, но мне все было видно невооруженным глазом. Ни один из них не хотел сегодня ужинать, но они держали язык за зубами, чтобы не расстраивать блондинку. Но дядя Деврим все равно сумел показать свои чувства. Он был более ворчливым, чем тетя Эсма. Честно говоря, я впервые видела его таким сердитым.

Однако из головы не выходило то, о чем мы говорили раньше. Он сказал, что я могу быть с Демиром и что он не будет против этого, но сейчас его поведение было совсем другим. На самом деле, я не удивилась и не рассердилась на него, потому что если я что-то и поняла, так это то, что дядя Деврим был в курсе всего, как и я.

В тот вечер, когда я рассказала ему, что Демир спас меня, его глаза заблестели, и он подумал, что между нами что-то будет, но потом, когда Демир начал встречаться с Сенем, он отбросил все эти мысли и стал безразличным к этому. Я не осуждала поведение дяди Деврима, на самом деле я понимала его, как никто другой: каждый отец хочет, чтобы его дочь была счастлива. Может быть, он и не был нашим родным отцом, но любовь, которую он дарил, доказывала все.

Пока тетя Эсма раскладывала вилки и ножи на обеденном столе, я нарезала салат. Когда Сенем со всем своим воодушевлением спускалась по лестнице, поправляя волнистые волосы и напевая, мне стоило большого труда не закатить на нее глаза. Она переборщила с подготовкой, но все равно выглядела прекрасно. На ней было красивое платье, волосы были уложены в пучок. Конечно, она не забыла нанести макияж.

– Как я выгляжу? – спросила она. Когда она влетела на кухню и обернулась, я махнула в ее сторону ножом, который держала в руке, а затем поднесла его к горлу, как бы показывая, что ей крышка.

– Он не будет спрашивать, Сенем. Что за суета? – проворчала я, продолжая нарезать салат.

– А что ты знаешь? Может, когда-нибудь и будет, – усмехнулась она, и я ошалело посмотрела в ее зеленые глаза.

Я продолжила нарезать салат, и тут острая часть ножа в моей руке коснулась пальца, и я случайно порезалась.

– А-а-а!

Когда я с кровоточащим пальцем отошла от стола и подошла к крану, тетя Зехра, видимо, увидела, что я порезала палец, потому что быстро подошла ко мне.

– Ой! Ну-ка дай посмотреть, девочка! Зря я тебя подпустила.

Я хоть и попыталась улыбнуться в ответ, но не очень удачно: блондинке удалось в очередной раз сбить меня с толку.

Я порезала палец не потому, что была неловкой. Я думала о том, что когда-нибудь, конечно, мы построим свое гнездышко и разъедемся, но от мысли, что Сенем будет в свадебном платье, рядом с ним, у меня сжалось сердце. В горле заклокотало, как будто я несколько секунд не могла вздохнуть. Если даже воображение причиняло мне боль, то мысль о том, что оно стало реальностью… Это было смертельно опасно.

Когда я подставила палец под кран и включила холодную воду, раздался звонок в дверь.

– Тетя Зехра, наклейте этой сумасшедшей пластырь, а я открою дверь.

Выйдя из кухни и бросив взгляд в зеркало в коридоре, она с широкой ухмылкой открыла входную дверь. Если дядя Деврим не изменил своего сидячего положения в единственном кресле в гостиной, то тетя Эсма, оставив еду в руках на столе, двинулась к двери. В это время я отошла от крана и приложила к ране лейкопластырь, который дала мне тетя Зехра. Наши глаза встретились, и она погладила меня по волосам. В тот момент я догадалась о причине грусти в ее взгляде: она была свидетелем моей близости с Демиром. То, что происходило сейчас, было странно даже для тети Зехры.

Пока Сенем возбужденно приветствовала Демира, я осталась стоять рядом с тетей Эсмой. Когда Демир передал тете Эсме принесенный им букет ромашек, Сенем посмотрела на меня испытующим взглядом. Неужели то, что я боялась даже представить, сбудется? Может быть, Сенем когда-нибудь станет обладательницей этого букета ромашек, может быть, она будет нести букет невесты, кто знает? Перестань думать о глупостях, Ниса. Перестань!

Когда тетя Эсма поблагодарила меня и вручила цветы, я была ошеломлена, но не показала виду, а пошла на кухню и поставила их в вазу. В тот момент я не могла не почувствовать их запах, к тому же они были слишком красивы.

Когда тетя Эсма повела Демира и Сенем в большой зал, я пошла за ними, а дядя Деврим подал для приветствия руку Демиру. На его лице не было ничего. Он по-прежнему сохранял холодность. Я надеялся, что Демир не пожалеет о том, что пришел сегодня.

Тетя Зехра, доделав салат, накрыла на стол и пригласила нас, сидевших в молчании, к ужину. Пока тетя Эсма со всей своей любезностью указывала нам на стулья, Сенем и Демир сели рядом, а я, к своему несчастью, прямо напротив Демира.

В гостиной стояла глубокая тишина, и я заняла себя тем, что ковыряла фасоль в тарелке вилкой. Аппетита у меня не было из-за того, что я видела, но встать с места я не могла, чтобы никого не опозорить.

– Когда придут табели успеваемости, дети? Школы уже почти закрываются.

Я поняла, что напряженное молчание за столом беспокоит не только меня, так как тетя Эсма заговорила, поднимая тему.

– Я думаю, мне дадут грамоту.

Мне было стыдно за себя, когда речь заходила об учебе. Всю школьную жизнь я уделяла много внимания учебе, занималась до утра, жертвуя при необходимости сном. Но если учесть, что я пережила за этот год и как изменилась моя жизнь, то даже благодарственной грамоты мне было достаточно.

– Мне кажется, что до благодарности не хватает нескольких баллов, – сказал Демир, и я посмотрела на него, моргая.

Благодарности? Не может быть! Хотя я слышала от нескольких преподавателей-совместителей, что Демир умный ученик, но даже я не ожидала такого. Не зря же Батухан называл его ботаником.

– Сенем, дочка?

– Да, тетя Эсма?

Сенем, которая на протяжении всего обеда хихикала и что-то шептала Демиру, вдруг замолчала, и тетя Эсма пыталась ее разговорить.

– Как твой табель?

Выражение лица Сенем изменилось, а от ее ерзанья на своем месте мне стало не по себе. Неужели у нее такие плохие оценки? Она собиралась провалиться или что?

– Мы можем никогда не говорить об этом?

– Я принесу грамоту позже.

– Ну да, принесешь.

Когда в ответ на ее комментарий я начала злобно пялиться на нее, она отвела глаза. Что ж, это было доказательством того, что мое чутье не подводит меня. Сейчас у нее была куда более важная проблема, чем учеба, – ее парень. Однако, когда мы жили в детском доме, она была усердной, она даже заставляла меня работать, когда это было необходимо.

Во время разговора о табеле дядя Деверим ни разу не заикнулся и даже не соизволил вмешаться в эту тему. Тетя Эсма, напротив, не хотела, чтобы молчание продолжалось, поэтому на этот раз она затронула другую тему.

– Демир, у тебя уже есть планы на летние каникулы?

До летних каникул оставалось совсем немного времени, и наши планы были ясны. Но будет ли Демир вписан во все эти планы? Я вопросительно посмотрела на него.

– Вообще-то, я узнал об этих планах сегодня. После закрытия школы и окончания Рамадана мы с мамой уезжаем в Барселону. Отец с нами не поедет, потому что у него деловые встречи с моими двоюродными братьями в Стамбуле, но он уже купил нам билеты.

Он сказал «Барселона» или я ослышалась? Барселона означала Испанию. Испания означала Европу и путешествия за границу.

Я позавидовала Демиру, подумав: «Вот это да!», и с облегчением поняла, что его не будет с нами. Мне и так было неприятно видеть его все время с Сенем, но я не могла вынести, что он будет с нами во время летних каникул, хотя, когда в голове пронеслось, что он уезжает за границу, у меня возникло странное чувство, когда я поняла, что еще больше отдалюсь от него.

– Ты мне об этом не говорил, – сказала Сенем, и по резкости ее тона я поняла, что она расстроена. Видимо, она не знала о его планах на каникулы.

– Я только сегодня об этом узнал. А у вас какие планы? – спросил Демир у тети Эсмы, не обращая особого внимания на расстроенную Сенем.

Дядя Деврим положил вилку на край своей тарелки и ответил на вопрос:

– Мы поедем на дачу к нашим семьям в Мерсин. Девочки впервые познакомятся со своими бабушкой и дедушкой.

Конечно, наши планы на летние каникулы не были такими заманчивыми, как поездка Демира за границу, да и паспортов у нас все равно не было. Но мне тоже не терпелось впервые побывать в Мерсине, этом жарком и влажном городе. Я несколько раз изучала в интернете район Эрдемли, который мы собирались посетить, и увиденные места мне очень понравились. Фотографии моря вызывали у меня чувство радости. Я надеялась, что отпуск пройдет спокойно, но никак не могла смириться с тем, что Демир едет в Барселону. Неужели ему нужно было ехать так далеко? К тому же, я была уверена, что в нашей стране есть места и покрасивее Барселоны.

Пока я наблюдала за разговором дяди Деврима и тети Эсмы, меня отвлек голос диктора по телевизору. Это был один из новостных каналов, за которыми всегда следил дядя Деврим.

– Сегодня были задержаны и переданы в отдел полиции Ялова двое подозреваемых в краже и жестоком обращении с детьми.

Когда я услышала, что говорит диктор, и увидела, кто на самом деле изображен на экране, у меня кровь застыла в жилах. В желудке началось расстройство и появилось чувство тошноты, вилка в моей руке упала на обеденный стол с очень громким звуком.

Как будто воспоминаний о той ночи было недостаточно, мое тело начало дрожать от страха. Я до сих пор не могла забыть того, что пережила в ту черную ночь. Когда дядя Деврим, тетя Эсма и даже Демир заметили, как я изменилась, я быстро поднялась со стула.

– Ну… У меня немного болит голова, и я бы хотела пойти в свою комнату.

– Конечно, ягненок, иди, – одобрила меня тетя Эсма, и я тяжелыми шагами вышла из зала и стала направляться к лестнице.

– Ниса очень чувствительна к таким вещам. Она даже новости не переносит. Наверное, поэтому она и ушла.

Прежде чем я ступила на лестницу, мое сердце сжалось еще сильнее, когда я услышала слова Сенем. То, о чем она говорила, было правдой. Я очень болезненно воспринимала такие новости и любила маленьких детей, но проблема была не в этом. Сенем не знала ничего из того, что я пережила, и, возможно, никогда не узнает.

Быстро поднявшись по лестнице и добравшись до своей комнаты, я закрыла дверь и рухнула на пол, подтянув ноги к животу. Воспоминания о той ужасной ночи не принесли мне никакой пользы. Я дала волю слезам.

Конечно, я была рада, что мужчин поймали, но это не вычеркнуло ту ночь из моей жизни. Я никогда не забуду того, что пережила. Стараясь подавить рыдания, я вытерла слезы тыльной стороной ладони, встала со своего места и села на кровать. Взглянув на свой мобильный телефон, который я зарядила перед приготовлением ужина, я увидела, что было два звонка и сообщение. И звонки, и сообщение были от Гекче.

– Огуз сказал мне, что завтра он расскажет мне что-то важное. Ты знаешь, о чем?

Хотя я не думала, что Огуз будет действовать так быстро, я провела пальцами по экрану, чтобы ответить Гекче.

– Да, я знаю, но будет лучше, если Огуз объяснит тебе сам.

Поскольку врать мне не хотелось, я прямо написала правду и положила телефон обратно на прикроватную тумбочку. Мне ничего не хотелось делать, я просто лежала и рассматривала пустое небо через окно в потолке.

Когда я встала с кровати, чтобы взять книгу, которую таскала с собой уже несколько дней, но никак не могла дочитать, дверь в мою комнату со скрипом открылась.

– Можно войти, дочь моя?

Увидев дядю Деврима, я, вместо того чтобы подойти к своей книжной полке, вернулась на свое место и села на кровать.

Когда я ответила: «Конечно, дядя Деврим», он закрыл дверь, придвинул стул к краю моего стола и сел напротив меня. Было видно, что он беспокоится за меня, ведь он не сказал мне, что людей поймали.

– Мне очень жаль, что я не смог тебе сказать. Команда моего друга-полицейского позвонила мне, как только поймала мужчин. После больницы я поехал в центр и дал показания от твоего имени. Не волнуйся, поскольку мы анонимны, я беру всю ответственность на себя, и дело за мной. Отныне эти ублюдки не смогут осквернить ни твою жизнь, ни жизнь других людей. Не волнуйся, хорошо?

– Я рада, что их поймали, – с горечью ответила я, когда он подошел и сел на мою кровать. Притянув меня к себе, он погладил мои волосы и оставил небольшой поцелуй.

– Я уверен, что ты, должно быть, очень устала сегодня. Ложись, отдохни как следует, девочка, – погладив меня по щеке, он встал с кровати и, медленно закрыв дверь, вышел из комнаты.

После того как дядя Деврим покинул мою комнату, я еще некоторое время лежала на кровати и рассматривала пустой потолок, но ничто не могло меня отвлечь. Единственной хорошей новостью, которую я получила сегодня, было то, что этих ублюдков поймали, но не это занимало мои мысли.

Демир хотел, чтобы мы завтра поговорили, и сказал, что есть ситуации, которые он должен мне пояснить. Хотя втайне я с большим любопытством хотел узнать его объяснения, но встретиться с ним в школе я не могла: у большинства людей возникнут вопросы, и если я пойду с Демиром, то все станет еще хуже.

А вот с Огузом была совсем другая проблема. Сегодня я оставила его предложение без ответа, но не прошло и секунды, как я пожалела, что не ответила. Почему я не могла отказаться? Я собиралась сказать простое «нет».

Если он действительно выполнит свое обещание и расскажет Гекче о случившемся, я пойду с ним в кино, но что будет потом? Неужели Огуз не оставит надежд? Кроме всего прочего, приближался день рождения Сенем, а я все еще не купила ей достойного подарка. Я даже не знала, что ей подарить. Все наваливалось друг на друга, и я чувствовала, что скоро случится что-то плохое.

Я снова заняла свои мысли столькими вещами, что у меня пересох язык и очень захотелось пить. Я встала с кровати, отряхнулась и вышла в коридор. Когда я спускалась на кухню, держась за перила, то увидела, что дядя Деврим и тетя Эсма вместе смотрят какой-то сериал. Я постаралась пройти на цыпочках в сторону кухни, чтобы не мешать им.

Открыв холодильник, я достала свой любимый вишневый сок и налила его в большой стакан, чтобы немного охладиться. Выпив вишневый сок, я взяла стакан с собой и снова на цыпочках направилась к лестнице, чтобы вернуться в свою комнату. Поднявшись по лестнице на второй этаж, я увидела, что дверь Сенем открыта, а изнутри доносятся какие-то голоса. И хотя я хотела проигнорировать свое любопытство и пойти в свою комнату, но ангел Ниса и дьявол Ниса во мне вырвались наружу и сумели задержать меня.

Ангел говорил мне, что это не мое дело и что я должна идти дальше, а дьявол настаивал на том, чтобы я подошла к двери, и я знала, что выберу не ту сторону. Хотя мой поступок был грубым, я не смогла сдержать себя, подошла к приоткрытой двери и спряталась.

– Почему ты никогда не рассказывал мне о своих планах?

Тон Сенем больше походил на отчитывание.

– Ты ведь никогда не перестанешь настаивать, Сенем? Я говорил тебе за обеденным столом, что только сегодня узнал об этом.

Тон Демира был гораздо грубее, чем у Сенем. Иногда он и ко мне так относился, но Сенем была его девушкой. Разве он не должен быть более понимающим?

Когда они оба замолчали и между ними воцарилась глубокая тишина, я поняла, что моя фаза слушания подошла к концу. Я хотела отойти от двери, но не успела сделать шаг, как Сенем снова заговорила:

– Почему ты не хочешь этого хотя бы раз, Демир?

Обиженный голос Сенем так задел меня, что я почувствовала, как сердце разрывается на части. Чего же не хотел Демир, что так расстроило Сенем?

– Несмотря на то что я много раз говорил с тобой об этом, ты не перестаешь давить на меня.

– Но мы же пара. Разве ты не считаешь, что поцелуи – это вполне нормальное явление?

Когда я поняла, в чем дело, во мне проснулось чувство вины. Когда я осознала, что я испытала то, что хотела Сенем с Демиром, то поняла, что мне нужно уходить отсюда.

– Только не для меня. Не дави.

Не успела я сделать и шага, как снова услышала хрипловатый голос Демира и прокляла себя. Я была причиной всего этого. Я могла сказать ему, чтобы он сделал Сенем счастливой, но это не означало, что он посвятит свою жизнь Сенем или всегда будет делать то, что она хочет. Своим поведением он делал больно Сенем, но блондинка не должна больше терпеть это наказание из-за меня.

Я поднялась в свою комнату и поставила стакан на прикроватную тумбочку.

Я потерла лицо руками. Мне хотелось забыть то, что я только что услышала. Мне нужно было что-то с этим делать, иначе я действительно сойду с ума.

Я попыталась взять книгу с книжной полки, но не смогла.

Звук вибрации телефона, лежащего на тумбочке, остановил меня. Судя по всему, сегодня я не почитаю. Когда я взяла телефон и посмотрела на экран, то мое сердце замерло.

– Привет, детка. Что ты делаешь?

Я уже собиралась ответить на его вопрос, когда дверь в мою комнату резко распахнулась. Мои глаза с волнением смотрели на вошедшего.

Я крепче сжала телефон, чтобы не уронить его, когда дверь распахнулась.

– Что ты делаешь в моей комнате, Демир?

– С кем ты разговариваешь?

Демир очень спокойно подошел ко мне, пока на другом конце провода ждал моего ответа Огуз. Вы не можете появляться по одному? Пожалуйста? Почему вы вдруг так нападаете на меня, как только я пытаюсь расслабиться?

– Ты собираешься отвечать, Ниса?

– Огуз… Подожди минутку, – сказала я, когда наконец смогла говорить.

Глаза молодого человека обратились ко мне так, словно вот-вот вспыхнут огнем.

– Только не это. Огуз? – сказал он, выхватывая телефон из моей руки.

Не успела я осознать, что происходит, как он гневно заговорил:

– Огуз! Тебе обязательно везде появляться передо мной? Ты что, липучка, мальчик? Ты к ней приклеился и не хочешь отпускать.

Когда Демир злился, он вообще себя не сдерживал, но и я была очень зла.

Это меня пугало. Кроме того, я боялась, что в мою комнату вдруг войдет кто-то еще.

Это был вопрос времени.

– Демир, дай мне телефон! Дай мне его!

Каждый раз, когда я протягивала руку, чтобы взять телефон из его рук, он отходил и вышагивал по комнате.

– Я не хочу видеть тебя рядом с этой девушкой, Огуз. Ты понял? Не хочу!

Что бы ни говорил Огуз на другом конце телефона, гнев Демира становился все больше и больше. Я почти видела, как дергаются его глаза.

– Ах, так ты смеешься?! Кто я для нее – не твое дело. Не действуй мне больше на нервы, Огуз, а то случится что-то ужасное.

Демир нажал отбой, не дав мне что-либо сказать Огузу, и вернул телефон.

– Вот, возьми свой телефон, – сказал он и вышел из моей комнаты, оставив дверь открытой.

Казалось, что его приход и уход были единым целым. Минуточку! Что это было? Как он мог вот так войти в мою комнату, а потом уйти, ничего не сказав? Если кто и должен был злиться, так это я. Спасибо вам, Огуз и Демир. Благодаря вам я очень хорошо отвлеклась(!). Вы просто невероятны!

После того как он вышел из моей комнаты, я услышала какие-то звуки внизу. Выйдя в коридор и дойдя до лестницы, я увидела, что Демир выходит из дома и прощается с Сенем и родителями.

Не успела я отойти от шока, как телефон в моей руке снова начал вибрировать. Ожидая увидеть на экране имя Огуза, я была удивлена, увидев имя Демира. Снова быстрыми шагами войдя в свою комнату и закрыв дверь, я взяла телефон и поднесла его к уху.

– Ты можешь подойти к окну?

Когда он спросил более вежливо, чем раньше, я выполнила его просьбу, подошла к окну, открыла штору и посмотрела вниз. Я увидела, что он стоит прямо под фонарем, рядом с «Импалой», и смотрит вверх.

– Я так волновался, когда увидел тебя за столом, я переживал за тебя. Я хотел увидеть тебя перед тем, как уйду, но потом я услышал его имя…

Я догадывалась, что он беспокоился обо мне, но, когда речь заходила об Огузе, Демир превращался в человека, которого я не узнавала. Весь его гнев и несдержанность вырывались наружу.

– В любом случае мы поговорим об этом позже. Ты ведь придешь завтра?

Я наконец-то поняла, почему он вдруг вошел в мою комнату, но не знала, как ответить на его неожиданный вопрос, потому что еще не приняла решение.

– Нет, Демир. Кто-нибудь увидит.

Он быстро покачал головой слева направо, давая понять, что не одобряет меня.

– Мне все равно, Ниса. Мне нужно поговорить с тобой.

– Если ты не думаешь о себе, то подумай обо мне. Объяснись сейчас, и пусть эта тема будет закрыта.

– Нет, я не буду сейчас объяснять. Завтра ты пойдешь со мной, Ниса. Я это как-нибудь устрою.

Не дав мне ответить, он бросил трубку, как и в разговоре с Огузом. Когда он быстро запрыгнул в «Импалу» и завел ее, звук мотора огласил улицу стонами.

Демир действительно совсем не думал обо мне. Кто знает, что произойдет завтра? Чем больше я думала об этом, тем сильнее ощущала страх.

Вот примерный список того, что может произойти. Возможно, Огуз все расскажет Гекче, и Гекче выплеснет на него весь свой гнев. С другой стороны, Демир планировал утащить меня за собой. Вот здорово! А теперь попробуй уснуть со всеми этими мыслями, Ниса!