Пышка из другого мира, или Как у(с)покоить дракона

Глава 5

В экипаже было невероятно душно, нещадно трясло, а моё тело железными тисками сжимал корсет, но всё это было не важно. Я кусала губы, чтобы не улыбаться, ведь за мной внимательно наблюдали родственницы.

Но сдерживаться было невероятно сложно, ведь я ощущала ноги! Пользуясь тем, что юбка была пышной, скинула туфельки и шевелила пальчиками, то растопыривая их, то поджимая. Это был такой кайф!

– Эстэша, тебе уже лучше? – вдруг начала тётя. – Прости, дорогая, тебе и так плохо после произошедшего, но мне придётся сказать тебе кое-что неприятное.

Подняв голову, я опасливо посмотрела на стройных женщин, теснившихся вдвоём на одном сидении. Терса отвела взгляд, явно понимая, что за разговор завела её мать.

– Прости, – услышала её тихий шёпот.

Это насторожило ещё сильнее. Кто знает, что за новость я услышу? Вдруг девушек, которых отверг дракон, сдают в публичный дом. И тогда предложение тёти отвести меня «домой», обретало новые краски. И становилось понятно, почему от меня все шарахались, как от прокажённой!

– Вы можете прямо сказать, что собирались, – попросила я тётю.

Она вздохнула и, вынув из красивого вышитого мешочка, привязанного к поясу, изящный флакончик, протянула мне:

– Нюхательные соли.

– Благодарю, но у меня есть, – хотела продемонстрировать ей, но, сунув руку в свою тканевую сумочку, случайно коснулась шарика и ойкнула от небольшого разряда, похожего на электрический. Тут же улыбнулась женщинам: – Кажется, потеряла.

Завязав тесёмку, приняла флакон тёти и приготовилась слушать. Женщина переглянулась с дочерью и мягко сообщила:

– Какое-то время тебе придётся пожить с нами, милая. Твой отец опасается, что дома ты подвергнешься давлению со стороны знакомых, которые потянутся в гости к Лавлейсам, чтобы выразить сочувствие.

«Ага, – ухмыльнулась про себя. – Позлорадствовать здесь, видимо, обожают!»

Терса потянулась ко мне и пожала руку:

– Ты очень расстроилась?

Я активно помотала головой. Да я счастлива! Родители девушки сразу бы заметили, что дочь ведёт себя иначе. Взгляд, жесты, любимые слова, – мне не повторить ничего из этого. Поэтому решение отца Эстэши обрадовало и вселило надежду, что я сумею удержаться в этом мире и подарить сестре заслуженное счастье.

– Благодарю, что согласились приютить меня, – вежливо улыбнулась тёте. – Я понимаю, что это необходимо. Надеюсь, я вас не сильно стесню.

– Кстати, об этом, – тут же заговорила женщина и мгновенно преобразилась из любящей тётушки в деловую леди. – Как ты знаешь, мы бедны. Твой отец должен выделить тебе годовое содержание не меньше пятидесяти золотых! А до тех пор, ты будешь помогать по дому наравне с моей дочерью.

Выпалив это, она посмотрела с вызовом, а её дочь едва заметно потянула мать за рукав и, виновато покосившись на меня, шепнула:

– Это же могло подождать…

– Нет, – осадила та. – Мы с тобой едим, как птички. А Эстэша…

– Мама! – не выдержала Терса и сильно покраснела.

– Не волнуйтесь, – вмешалась я. – Я не собираюсь сидеть сложа руки и рыдать над разбитым корытом. Конечно, я возьму на себя обязанности, которые мне по силам.

Тётя тут же расслабилась, а её дочь вдруг заинтересовалась:

– А зачем рыдать над разбитым корытом? Это какой-то ритуал?

Я прикусила язык, обещая себе впредь следить за всем, что говорю. Но девушка выжидательно смотрела на меня, поэтому пожала плечами и неопределённо улыбнулась:

– Слышала, это помогает скорее оправиться от горя.

– Тогда я прикажу слугам найти такое, – чинно кивнула тётя. – Но рыдать ты будешь в свободное от обязанностей время.

– Договорились, – сдерживая смех, согласилась я.

Кажется, в этом мире очень серьёзно относятся к ритуалам.

Экипаж тряхнуло так, что Терсу подкинуло и швырнуло на меня.

– Пресветлая Сельвия! – воскликнула тётя и, когда экипаж замер, бросилась к нам: – Вы не ушиблись?

– Нет, – пискнула девушка и виновато глянула на меня. – А ты?

– Иногда очень удобно быть полненькой, – подмигнула ей. – Это спасло нас обеих.

– Я буду отдавать тебе половину своей порции, – на эмоциях пообещала Терса.

Тётя поджала губы и помогла дочери подняться, а потом распахнула дверцу остановившегося экипажа и рявкнула:

– Сард, ты мешки с картошкой везёшь?!

– Простите, госпожа! Колесо попало в яму, и сломалась ось. Боюсь, дальше вам придётся идти пешком.

– А я боюсь, что в этом месяце придётся урезать тебе жалованье! – злилась женщина.

Дочь попыталась её урезонить:

– Мам, Сард не виноват, сама знаешь, какой сильный вчера был дождь. Дорогу размыло!

– Анадэль радовалась, что это хорошая примета, – собирая разлетевшиеся вещички в сумочку, ворчала тётя. – И что в итоге?

– Выходи, – шепнула мне девушка.

– Барышня, обопритесь на меня, – предложил худенький мужчина лет тридцати.

К чести, он ничем не выдал напряжения, хотя по испарине, выступившей на лбу, было видно, что возница не часто помогает полненьким дамам. А тётя Эстэши продолжала бубнить себе под нос:

– Генерал отбыл восвояси, и кузина вдруг вспомнила о родственниках, которых раньше даже на званые обеды не приглашала. А мне теперь кормить десять голодных ртов вместо девяти…

Дальше я уже не слышала, потому что, выбравшись из экипажа, на миг забыла, как дышать при виде огромного ярко-фиолетового поля. Хватая ртом ароматный воздух, с замиранием сердца смотрела, как ветерок гоняет волны по лавандовому морю, простирающемуся, казалось, до самого горизонта.