Пышка из другого мира, или Как у(с)покоить дракона

Глава 7

Внутри домик оказался не таким уютным, как казалось снаружи. Крохотная прихожая завалена смятой обувью, при этом пахло соответствующе. Мне было предложено выбрать домашние туфли, но на пухлую ножку Эстэши налезли лишь мужские. При этом тётя поджала губы, и глянула так, что я практически услышала:

«Для барышни из знатного рода неприлично иметь такой большой размер ноги!»

Но мне было всё равно, так как ступни сильно распухли от долгой ходьбы в неудобной обуви, и дедушкины растоптанные туфли оказались настоящим спасением. Ещё бы избавиться от жуткого корсета, из-за которого я уже не чувствовала боков, и можно жить.

Переобувшись, я прошла в небольшую гостиную, где половину комнаты занимал рояль, слой пыли на котором намекал, что в этом доме не музицируют. Рядом с роялем, как медвежата, приютились два продавленных коричневых кресла, потёртый вид которых пытались скрыть яркими вязаными накидками.

За креслами темнел камин, над которым висело старинное ружьё. А рядом скалилась морда зверя, отдалённо похожего на кабана. Я невольно поёжилась, отметив, что гулять здесь в одиночестве опасно.

– Присядь, дорогая Эстэша, – предложила тётя и сама устроилась в другом кресле. Бедняжка Терса опять осталась на ногах. – Придётся немного подождать, пока служанка приберётся в гостевых покоях. Прости, я и подумать не могла, что предстоит приютить тебя, поэтому не смогла как следует подготовиться…

– Матушка, – переступая с ноги на ногу, перебила её Терса, и тётя сурово глянула на дочь. А та болезненно поморщилась, отчего прыщи на лице девушки стали видны ещё отчётливее, но всё же сообщила: – Ина сбежала.

– Что?! – женщина подскочила и всплеснула руками: – Ах, мелкая дрянь!

Но осеклась и, покосившись на меня, переменилась в лице. Я прикусила губу, чтобы сдержать улыбку, заметив её смущение и панику. Госпожа явно злилась на себя за то, что повела себя не как замужняя дама из благородной семьи, и не знала, как выйти из ситуации. Заметив, что хозяйка «Бесплодного» поместья, приготовилась от конфуза упасть в обморок, я торопливо заверила:

– Я вполне способна прибраться сама, дорогая тётушка. Пожалуйста, позвольте сделать это! Ситуация уже сложная, не хочу стеснять вас ещё больше.

Женщина удивлённо переглянулась с дочерью, а потом несмело улыбнулась, на этот раз вполне искренне, – не только губами, но и глазами.

– Вижу, ты сильно изменилась, Эстэша!

Я насторожилась, паникуя, что меня уже раскусили, а тётя продолжила с видимым облегчением:

– Понимаю, что причина такой метаморфозы печальная, но, признаться, такой ты мне нравишься больше. Тогда, пожалуй…

Она откинулась на спинку кресла и, прикрыв глаза, простонала:

– Пресветлая Сельвия, как же я устала!

Терса потянула меня за рукав:

– Идём, покажу комнату.

Я с трудом поднялась и, морщась от боли в натёртых бёдрах, последовала за ней. При этом осторожно осматривалась и старалась внешне не проявлять большого любопытства, ведь считалась, что я была в этом доме много раз.

– Давно ты не гостила у нас, – будто прочитав мои мысли, заговорила девушка. – Последний раз заявила, что никогда не будешь ночевать в этом свинарнике.

Я невольно вздрогнула, удивлённо глядя на свою провожатую. Похоже, Эстэша особой добротой и терпимостью не отличалась. Да, в этом доме было не прибрано, под потолком виднелась паутина, полы скрипели, и ощущался сквозняк, но в целом вполне терпимо.

По сравнению с крошечной студией, где ютились мы с Ангелиной, так вообще дворец! На первом этаже, кроме гостиной и прихожей, была ещё вполне просторная, но очень грязная кухня, а так же я заметила дверь под лестницей и предположила, что та ведёт в подвал.

– Поэтому матушка очень переживала, – поднимаясь по ступенькам, доверчиво продолжала Терса, – как ты отреагируешь на новость, что некоторое время придётся пожить у нас.

На втором этаже оказался очень узкий коридор, протиснуться в котором для меня оказалось не так просто. Подумалось, что, возможно, Эстэша перестала навещать родственников именно поэтому.

– К сожалению, в комнате, где ты раньше ночевала, – девушка показала на одну из четырёх дверей, – теперь живёт дедушка. Кстати, он оттуда почти не выходит, служанка носит еду наверх. А тебе придётся остановиться в папиной комнате.

Последнее предложение она произнесла скороговоркой и, оглянувшись, затаила дыхание, будто ждала, что я взорвусь негодованием. Я же пожала плечами и с улыбкой призналась:

– Рада, что у меня будет своя комната.

Внезапно глаза Терсы влажно заблестели.

– Ты действительно не против? – кусая губы, прошептала девушка. – Ни я, ни матушка не сможем жить там. Ты же понимаешь?

Казалось, она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться, и у меня дрогнуло сердце. Похоже, что отец Терсы либо умер, либо ушёл из семьи, и эта рана ещё болит. Понятия не имела, как бы отреагировала настоящая Эстэша, а я подалась вперёд и обняла девушку.

– Понимаю.

Терса не выдержала и всхлипнула, но тут же зажала ладонью рот и испуганно покосилась на дверь в комнату дедушки. Я отступила и весело добавила:

– На самом деле я готова даже на кладовку, лишь бы поскорее снять этот ужасный корсет. Он меня убивает!

Девушка несмело улыбнулась сквозь слёзы и радостно кивнула, а потом шустрой белкой побежала к самой дальней двери. Я же двигалась медленно и, ощущая себя слоном в посудной лавке, то цеплялась за что-то пышной юбкой, то сдвигала плечом старые, потемневшие от времени, картины, украшающие обшарпанные стены.

Комната, которую мне выделили, оказалась светлой и по-мужски аскетичной. Узкая кровать, шкаф, в котором не поместится даже одно платье Эстэши, и стол с табуретом, – вот и вся мебель. Везде лежал толстый слой пыли, но это дело поправимое. Для начала бы снять корсет!

Я завертелась на месте, пытаясь дотянуться до шнуровки на спине, но никак не доставала, и Терса предложила:

– Тебе помочь? Ты не думай, я умею! Гела прислуживала матушке, а я всегда одевалась сама из-за… – Она осеклась и густо покраснела. – Ты же помнишь? Прыщи!

– Помоги, пожалуйста, – мягко ответила я и повернулась спиной. – Кстати о твоей маленькой проблеме. Я не помню. Когда это началось?

– Прыщи-то? – пыхтя, уточнила она. С платьем справилась быстро и, приступив к тугой шнуровке корсета, беспечно продолжала: – Как женская болезнь началась, так и пришла эта напасть. Матушка меня и к знахарю водила, и на прижигания священным огнём, и пресветлой Сельвии молилась, но мне только хуже становилось. Всё!

Корсет шумно упал под ноги, я а ощутила, как тело расправляется, будто раздувается воздушный шар, и чуть не умерла от облегчения. Опустив взгляд, потрогала выступающий живот и пышные бока, а потом изумлённо покосилась на корсет:

– Какой волшебник умудрился втиснуть меня в это?

– Марсию часто обвиняют в том, что она продала душу Сельвии за крупицу магии, – полагая, что я пошутила, весело рассмеялась Терса. – Но она действительно великолепная модистка! Мы не могли позволить себе её услуги, но матушка обещала выделить деньги из твоего содержания для пошива платья на мой дебютный бал… Ой!

Она осеклась и, закрыв рот обеими руками, посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. Я же оттянула ворот нижнего платья и с ужасом посмотрела на красную, натёртую корсетом кожу. Если немедленно что-то не предпринять, то ранки могут воспалиться.

Что будет дальше, нетрудно было представить, стоило вспомнить о методе лечения прыщей у Терсы. Я дала себе слово, никогда без особой надобности не посещать местного целителя, а справляться самой. И у меня родилась одна идея.

– Терса, – обратилась к девушке, взяла её за руки и осторожно пожала ладони. – Я буду рада, если деньги, который отец выделит на моё содержание, облегчат вашу жизнь. Но взамен окажи мне небольшую услугу?

Когда она настороженно кивнула, я попросила набрать цветов, которые в изобилии росли вокруг дома, залить их кипятком и настоять около часа, а потом принести мне для обтирания.

– Зачем? – непонимающе заморгала Терса.

– Читала в одном старинном фолианте, – на ходу придумывала объяснение, – что отвар из иккензора смягчает кожу, заживляет ранки и уменьшает потоотделение.

Всё это было о лаванде, но я надеялась, что похожий на неё цветок другого мира тоже содержит цинеол, который являлся сильнейшим антисептиком, валериановую кислоту, обладающую обезболивающим и сильным успокоительным эффектом, и капроновую кислоту, которая остановит кровь и снимет воспаление. А если нет? Увидим. Я ничего не теряла!

Девушка посмотрела на меня так же, как некогда сестра, когда я заявила, что начну зарабатывать, продавая крема, лосьоны и тоники ручной работы. С жалостью и добротой во взгляде. Мол, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы добавки на ужин не просило. Но всё же Терса отправилась исполнять поручение, буркнув себе под нос:

– Надеюсь, это была не книга о ядах.

Когда она ушла, я торопливо достала из поясной сумочки священные дары Сельвии и спрятала под матрацем, а затем вынула письмо. Сломав печать, пробежалась по ровным строчкам.

«Издеваетесь?!»