Разбитые. Как закалялась сталь

Глава 21. Падать всегда больно

Mortem effugere nemo potest.Смерти никто не избежит.

— Ты так слаба.

Слова Тёмного Лорда резали по живому. Она была ранима, наивна, неопытна… Николь была слаба. Больная нога не улучшала положение.

— Вы уже говорили это, — зло тряхнула головой девушка.

— И ты покорно шла путём раненного зверя, принявшего судьбу падали.

— Я не падаль, — Рейнер возмутилась таким ярым унижениям.

— Нет… пока ещё нет.

— Хотите оскорбить — оскорбляйте, но унижение…

— Не допустимо?! — решил окончить Тёмный Лорд за неё.

— …я терпеть не стану.

— Хм, раненый зверь пытается оскалился? — Волан-де-Морт наблюдал за своей ученицей с интересом. Она была неплоха, но могла намного лучше.

— Зачем брать в ученицу бездарное создание? Не иначе как ход проигравшего.

— Теперь он пытается показать когти?!

— Хватит сравнений! Я терпела их несколько месяцев.

— Потерпишь столько же, — усмехнулся Волан-де-Морт. Иногда он даже забывал, что её кровь грязная, настолько хорошо она вписалась в их общество.

Николь почувствовала мощную энергию на кончиках пальцев. Обида настолько пронзила её сердце, что она захотела причинить боль тёмному магу.

— Слабый раненный зверёк, не способный помочь даже себе… — продолжал унижение Тёмный Лорд.

В ответ Николь заставила опрокинуться стул, на котором сидел маг. Чувство удовлетворения уничтожило желание мести. Ей понравилось колдовать, не держа при этом палочку.

Довольно улыбнувшись, Том стал на ноги:

— Слабый маленький зверёк подал голос… Но этого не достаточно.

— Я просила не называть меня так! — оскорбившись вновь, Рейнер заставила стул переметнуться к стене. — Вы дразните меня, заставляете Вам навредить.

— Неужели? Ты никогда не сможешь навредить мне, — расставив руки в готовности принять удар, Волан-де-Морт посмотрел ей в глаза: — Правда, слабый раненый зверёк?

Никки собрала в кулаки всю энергию, что стала образовываться вокруг неё. Пожелав опровергнуть слова мага, она подняла его над полом:

— На сегодня всё. Я устала, — сказала Рейнер и вышла из комнаты, а потом услышала глухой звук приземления волшебника на пол. Тёмный Лорд усмехнулся и посмотрел в сторону закрытой двери. Она не так плоха, как он думал вначале.

Маг поднялся на ноги, отряхнув свою мантию и вышел в коридор. Быстрыми шагами к нему приближалась его самая преданная сторонница. Беллатриса была взволнована.

— Я нашла их, мой Лорд!

— Ты уверена? Нужно ещё раз всё перепроверить, — сказал Волан-де-Морт, но Лестрейндж заверила его, что это точно они.

— Хорошо. Возьми с собой пару людей, кого сама посчитаешь нужным, и отправляйся к ним. На этот раз всё должно пройти идеально. Они не должны сбежать.

— Я всё проконтролирую, мой Лорд. Могу приступать? — воодушевлённо спросила Белла, словно это доставляло ей удовольствие. Хотя почему «словно»?

— Иди.

Пожирательница поклонилась и резко развернулась на каблуках, нацепив на лицо самодовольную улыбку. Она знала, что Тёмному Лорду понравится информация, которую она раздобыла. Оставалось только сделать всё чисто.

Девушка несколько минут пыталась отгадать загадку двери, ведущей в башню Когтеврана. С каждым разом загадки становились всё сложнее, а времени, сил и желания их отгадывать — всё меньше. Буркнув слово «ключ», Николь вошла внутрь, поздоровалась с другими представителями орлиного факультета, заметив, что они смотрят на неё с опаской, и поднялась в свою комнату. Вечер субботы подходил к концу, и некоторые ученики расходились по своим кроватям. Николь ожидала, что и Араксия уже видит десятый сон, но ошиблась. Вудс сидела на своей кровати, обхватив колени руками, и ничего не делала.

— Я думала, ты уже спишь, — сказала Рейнер, подходя к своему шкафу, чтобы достать чистые вещи.

— Я ждала тебя.

— Зачем?

— Хотела убедиться, что с тобой всё в порядке, — тихо произнесла Араксия. — Ты не ночевала здесь ночью, утром забежала, чтобы переодеться, и снова ушла. Теперь появляешься под вечер.

— Со мной всё хорошо, не волнуйся, — тепло ответила Николь и села на свою кровать, смотря на подругу. — Иногда я ночую в выручай-комнате. А ухожу потому, что у меня дела.

— Связанные с меткой?

— Можно и так сказать, — кивнула когтевранка.

— Я не понимаю… Почему ты это делаешь? За идею? — подняла свои голубые глаза девушка.

— Какую идею? — фыркнула Николь. — Если я приняла метку, это не значит, что я поддерживаю идеи Тёмного Лорда. Я делаю это для того, чтобы защитить близких мне людей. Тебя, Камиллу, родителей… Да всех, кто нуждается в этом! — Николь искренне любила свою подругу и старалась отвечать максимально честно.

— Помочь всем, кто нуждается? Именно поэтому ты ничего не делаешь, когда пытают наших однокурсников? Ты не помогаешь им, Николь! — возмутилась девушка.

— Мне нужно кричать Кэрроу, чтобы они перестали? Ты должна понимать, что это будет выглядеть очень странно. Если моя верность Тёмному Лорду и его идеям вызовет вопросы, меня убьют. Мёртвая я уж точно не смогу никому помочь. Араксия, я понимаю тебя, но пойми и ты меня! Живая я здесь нужнее. Чем дольше мне удастся показывать, что я полностью на стороне Волан-де-Морта, тем лучше.

— Я не думала об этом, — призналась Вудс.

На некоторое время повисло молчание. Каждый думал о своём. Николь смотрела в пол. Нога всё ещё напоминала о себе болью. Хотелось проваляться в постели несколько дней, не вставая, но Рейнер не могла себе позволить этого.

— Выглядишь уставшей, — наконец сказала Араксия, а Николь печально хмыкнула.

— Трудный день. Завтра буду бодрячком.

— Кэрроу всегда выделяет тебя на уроках. Тебя и Малфоя. По школе ходят разные слухи… Вы с ним всё-таки вместе?

— О, Мерлин, — вздохнула Николь. — Все действительно обсуждают это? Нет, мы не вместе. Он помолвлен, я уже говорила об этом. Мы просто друзья, — «увы». — Слушай, у меня правда был очень сложный день. Давай позже поговорим? Хочу, чтобы он поскорее закончился.

— Конечно, — тепло улыбнулась Араксия. — Спокойной ночи.

Теодор шёл по коридору Хогвартса, а его тело била мелкая дрожь. Известия, полученные только что от отца, напрочь выбили его из колеи, а осознание того, что ему предстоит рассказать об этом ещё как минимум трём людям, просто отбивало всякое желание жить дальше. Это не укладывалось в голове. Стало больно и обидно за бедную девушку, но он пока слабо представлял, как наберётся смелости, чтобы рассказать ей об этом прямо в глаза.

Нотт шепнул пароль картине и вошёл в гостиную, останавливаясь на пороге. Он сразу нашёл того, кого искал. Драко сидел на диване и листал какую-то книгу, впрочем, по его лицу нельзя было сказать, что он находил это занятие интересным. Малфой оторвал взгляд от книги и увидел друга. На его лице возникла улыбка, но сразу же сползла, стоило ему увидеть выражение лица Тео.

— Нам нужно поговорить, — сказал Нотт и вышел в коридор, зная, что друг последует за ним.

— Что случилось? — спросил Драко, когда проход в гостиную закрылся за его спиной.

Тео осмотрелся. Вокруг туда-сюда сновали ученики, и Нотт предложил выйти на улицу, подальше от посторонних глаз. Драко послушно пошёл следом. В голову закрались тревожные мысли, но он боялся что-либо предполагать и просто ждал, когда друг начнёт говорить.

— Я только что был в Мэноре. Отец хотел дать советы по поводу нового задания, — начал издалека слизеринец. — Я уже собирался уходить, когда услышал, как твоя тётка обсуждала кое-что с Лордом. В общем… — Теодор сглотнул и покрепче сжал кулаки, рассказывая другу об услышанном.

Если бы Драко мог плакать на людях, он бы зарыдал навзрыд, когда Тео сообщил о последних новостях. Он отказывался верить в услышанное. Драко не мог произнести и слова. Сердце бешено билось в грудной клетке, а в серых глазах плескалось отчаянье и боль. Он судорожно начал прощупывать свои карманы, пытаясь найти сигареты. Наконец, вытянув упаковку и сунув никотин в рот, парень начал качать головой из стороны в сторону, отрицая случившееся. Со злости он размахнулся и ударил по стене со всей дури, разбивая костяшки в кровь. Тео молча наблюдал за мучениями друга. Он чувствовал себя не лучше.

Спустя ещё несколько минут молчания Драко обронил:

— Ничего не говори Николь. Я сам.

В тот момент он думал только о ней. Николь Рейнер с самого начала не нравилась ему, и не её он хотел защищать. Но именно она стала его смыслом жизни, показав, что можно найти счастье даже в самом безнадёжном месте.

— Боюсь представить, что с ней будет, — сказал Теодор, запуская руку в волосы.

— Это убьёт её, — ответил Драко, добавляя нецензурную брань в конце, и сел на корточки, прижимаясь спиной к холодной стене.

Повисло молчание. В душе каждого разрасталась огромная дыра боли и отчаяния. Хотелось кричать. Сердце рвалось на куски. Это был конец. Или же только начало. Начало чего-то совершенно ужасного. Темнота коконом окутала их. Небо тосковало вместе с парнями, темнея на глазах.

— Твою мать… — выругался Драко и поднялся, бросив окурок под ноги. — Но… как? Откуда они узнали? Это… Это невозможно! Как они нашли?

Тео поднял напряжённый взгляд, от которого Драко стало не по себе.

— Тебе это не понравится.

Он не знал, как сказать ей об этом. Драко сам всё ещё не мог прийти в себя, а реакции Николь он всерьёз опасался. Она была слишком непредсказуемой. Малфой любил в ней это, но сейчас не та ситуация. Его напряжённая походка выдавала, насколько сильно он был взволнован, но, благо, все были слишком сосредоточены на себе и своих проблемах, чтобы заметить необычное поведение слизеринца.

Николь возвращалась из Большого зала в приподнятом настроении. Письмо, пришедшее от Камиллы, вызвало на лице улыбку. Подруга была в безопасности. Писала, что скучает и ждёт, когда в стране ситуация наладится и они смогут встретиться. Спрашивала, знает ли Николь, когда ждать конца этой жестокой и кровопролитной войны. Никки не знала. Никто не знал. Даже сам Волан-де-Морт.

Стоило девушке заметить слизеринца, как улыбка на её лице стала ещё шире.

— Привет, — весело протянула когтевранка, а Драко тяжело сглотнул.

— Привет. Ты сейчас занята?

— Нет. Есть предложение? — Рейнер, казалось, не замечала, насколько невесел был Малфой.

— Пойдём, — он указал головой вверх, намекая на выручай-комнату, и Николь сразу поняла это. Она кивнула.

До заветной комнаты на восьмом этаже шли молча. Драко думал, что сказать, но в голову ничего не шло. Оказавшись в комнате, он продолжал молчать.

— О чём ты хотел поговорить? — помогла ему девушка, подтолкнув.

— Я… Ты главное не переживай… Я рядом и мы справимся с этим… — Малфой тянул время, и Николь это поняла. Он оттягивал неприятный разговор так долго, как только мог.

— Драко! Не пугай меня, в чём дело?

— Эмм… Наверное, тебе лучше сесть…

— Я постою. Что не так? — поведение Малфоя очень напрягало, а чем дольше он молчал, тем хуже Николь становилось.

— В общем… Как бы так сказать… Ну…

— Ну? — нетерпеливо переспросила Рейнер.

— Я говорил с Тео, а он был в Мэноре сегодня. Его отец решил проявить свою отцовскую заботу… Вот… И Тео подслушал разговор Беллатрисы и…

— Ближе к делу, пожалуйста! — воскликнула когтевранка, уже начиная дрожать всем телом, предчувствуя что-то плохое.

— Твоего отца убили, — выпалил Драко на одном дыхании. Николь замерла в надежде, что она ослышалась.

— Что ты сказал?..

— На дом твоих родителей напали. Они пытались бежать, но тётя Белла и другие пожиратели перекрыли все выходы. Твой отец решил спасти жену и принял удар на себя. Он помог ей сбежать, но сам… погиб. Мне очень жаль, Никки…

— Нет… Нет!.. Нет!.. Нет!.. — отрицательно крутила головой девушка, отказываясь верить. Все чувства спутались. Она была зла на Волан-де-Морта, на Беллатрису, на пожирателей, на саму себя. Николь закрыла рот рукой, стараясь не закричать. Было больно до невозможности. И тут её пробило: злость прорвалась сквозь слёзы, и Николь не сдержала эмоций. Она схватилась за стенку и медленно опустилась на колени, стараясь справиться с дурнотой.

Ноги не держали, её пробивала сильная дрожь, из глаз по щекам бежали самые настоящие реки слёз. Малфой тут же подбежал к девушке, отчаянно желая расплакаться сам. Николь хваталась за плечи Драко, как за спасательный круг. Ему было больно смотреть на неё такую — его бедная девочка так сильно устала, и дело даже не в том, что от недавней травмы она валилась с ног. У неё на душе меньше, чем за минуту всё рухнуло, перевернулось, сильно ударяя о суровую реальность, под конец выбивая остатки ментальных сил…

— Посмотри на меня, Никки, — попросил он, чуть отстранившись, и обхватил её лицо холодными ладонями, пытаясь вглядеться в карие глаза, заполненные слезами.

Он не понимал, что хотел сказать, судорожно пытаясь составить слова в предложения, ведь чувства переполняли его, и вот именно они точно знали, что он должен сказать.

— Твой отец — герой. Он спас свою жену, дал ей шанс начать новую жизнь. Она сбежала, а Снейп нашёл её. Он спрятал её, дал убежище. Она жива! Никки, твоя мать жива! Я знаю, что тебе сейчас очень больно, но прошу — не делай глупостей. Я рядом с тобой. Я никуда не уйду. Мы сможем это пережить. Никки…

Слова не задерживались в сознании волшебницы, мгновенно улетучиваясь. Она рыдала навзрыд, захлёбывалась в своих слезах. Для неё одной, такой маленькой и хрупкой, эта ноша была непосильной. Николь хваталась руками за воротник рубашки Драко и плакала. Плакала, плакала, плакала…

— Отведи меня к ней, — смогла выговорить девушка, но Малфой покачал головой.

— Не сегодня. Тебе нужно время и ей тоже. Ты же не хочешь, чтобы твоя мама видела тебя в таком состоянии? Ей и самой плохо, а так ещё и за тебя переживать будет… Ты увидишь её, я обещаю, но давай подождём немного, ладно?

Николь неуверенно кивнула, но тут же подорвалась и направилась к двери. Драко ухватил её за руку, заставляя повернуться к нему лицом.

— Куда ты собралась?

— Я убью её… Беллатрису! Она… Папа… Я убью её!

— Тише, тише… — Малфой гладил Рейнер по волосам, успокаивая. — Она сильнее, умнее и опаснее. Ты не справишься с ней в одиночку. Для начала тебе нужно прийти в себя, да? — он дождался слабый кивок и продолжил: — Беллатриса — правая рука Тёмного Лорда. Её так легко не одолеть.

— Как… Как она узнала, где они? Я же спрятала их! Никто не знал! Никто! Только ты и я! Как она?..

Драко тяжело сглотнул. Он ждал этого вопроса и очень боялся его. Точнее, он боялся её реакции на его ответ.

— Это… Это моя вина… — парень старательно избегал взгляда Николь. — Мы с тётей занимались окклюменцией и я… — он вздохнул. — Она увидела дом, где скрывались твои родители, в моём сознании. Это… моя вина…

Глаза Николь наполнились ужасом. Она оттолкнула волшебника от себя и сделала шаг назад, упираясь спиной в стену. Её снова охватила истерика. Её отец мёртв, мать в бегах, а всему виной — её друг, парень, в которого Николь влюблена.

— Не подходи ко мне!

Рейнер сползла вниз по стене, не контролируя свои эмоции. Она плакала так, как не плакала никогда. Её и так разбитое на куски сердце разбилось ещё больше. Воздуха становилось недостаточно.

— Никки…

— Уходи! Оставь меня! Просто уйди! — её крик разнёсся по всей комнате. Слёзы лились градом. Сердце сжималось.

Ответом стала тишина. Звук шагов. Хлопок двери.

В ту ночь что-то сломалось. Николь чувствовала, как разрывалось её сердце, когда он просто так взял и ушел. По её просьбе. Он никогда не спорил по пустякам, уважал границы. Но, Мерлин, как ей хотелось, чтобы это оказалось неправдой, как хотелось, чтобы всё это оказалось ложью. Слёзы душили.

Как легко научиться ненавидеть. Достаточно только узнать, что такое боль.

День начался ужасно. Всю ночь Николь не могла сомкнуть глаз, проливая горькие слёзы. Эта ночь сильно изменила её, показав, что абсолютно не важно, на чьей ты стороне. Убить тебя, воткнуть нож в спину могут и те, кому ты доверял. Тот, кто обещал и нарушил своё обещание. Всё оказалось напрасным. Абсолютно всё. Её метка, куча убийств, вёдра пролитых слёз, прогнившая душа. Всё это ради того, чтобы спасти родителей, но в итоге… Не спасла.

Рейнер умылась, приводя лицо в порядок, и уверенным шагом направилась на первый этаж. Она быстро нашла его. Малфой стоял в окружении своих друзей и что-то обсуждал, но стоило ей появиться в поле зрения, все замолчали. Игнорируя сочувственные взгляды друзей, Николь стала напротив Драко, смотря ему прямо в глаза. Её взгляд был холодным, колючим, никакой прежней нежности, никакой жалости к себе.

— Отведи меня к маме, — сразу перешла к делу девушка. Обида на слизеринца всё ещё кипела в душе. Во всём виноват он. А затем пришла новая мысль — ложь. Во всём виновата только она. Не нужно было показывать Драко, где живут её родители. Не нужно было. Сама виновата. Дура!

— Никки, я понимаю, что ты…

— Мерлин, Малфой, просто скажи мне, где она! — грубо оборвала его девушка.

— Николь… — Драко не знал, как себя вести. Огромное чувство вины гложило его, а их изменившиеся отношения с Рейнер напрягали. Пэнси, Тео и Блейз переглянулись, но промолчали.

— Ясно. Я всё поняла. Пойду к Снейпу, — девушка развернулась и сделала шаг вперёд, но Малфой поймал её за руку, разворачивая к себе.

— Подожди, — он вздохнул и посмотрел на Тео, взглядом спрашивая его о чём-то, а Нотт кивнул. — Хорошо, Тео нас отведёт, я не знаю, где она. Только давай без глупостей? Вы просто поговорите, и мы вернёмся обратно, а твоя мать останется там. Идёт?

— Идёт, — сквозь зубы буркнула девушка, а Драко понял, что их отношения вернулись в самое начало, когда они только учились терпеть друг друга. Он сильнее сжал зубы и пообещал себе вернуть её доверие. Он сам не знал, зачем, но ему было это жизненно необходимо.

Пэнси и Блейз продолжали молчать, сочувственно глядя на девушку. Тео ещё немного постоял, взвешивая все «за» и «против», а затем сказал Николь и Драко следовать за ним.

Здание, в котором скрывалась миссис Рейнер, напоминало заброшенную больницу. Внутри витал запах, свойственный только таким заведениям. Длинные пустые коридоры серого тошнотворного цвета казались бесконечными. Три ученика Хогвартса шли в полном молчании. Под ногами скрипнула половица. Николь закрыла глаза и глубоко вдохнула, успокаиваясь. Её матери не нужны её слёзы.

Девушка прислушивалась к окружающим звукам, снабжала их важностью здесь и сейчас: барабанящий ритм дождя, шаркающие шаги люда и пустые разговоры на улице, ветер, трепещущий листья за окном, внезапный писк ребенка и…

Она замерла в оцепенении от знакомого до боли звука. Приятный женский голос звучал мягко, но с надрывом.

— Когда меня выпустят отсюда? — голос приглушался закрытой дверью, но Николь смогла услышать отчаяние матери.

В ответ послышалось тихое: «Когда мне поступит такой приказ».

Дальше всё происходило как в каком-то второсортном фильме. Девушка рывком распахнула дверь, оставляя Тео и Драко позади. В небольшой комнате стояла кровать, стол, тумбочка и холодильник. Посреди комнаты Никки увидела мать и бросилась ей на шею. Человек, охраняющий женщину, сказал, что будет ждать за дверью, и покинул комнату. Тео и Драко прислонились к стене, переглядываясь.

За дверью послышались два голоса, а затем громкие рыдания. Драко тяжело сглотнул. Он ошибся — он никак не сможет помочь ей преодолеть эту боль. Николь должна сделать это сама.

Спустя час дверь открылась. На лице Николь не было ни единой слезинки. Если бы Драко не слышал её истерику, никогда бы не подумал, что она плакала. Взгляд девушки пробежался по его лицу и скользнул на Тео. Они ждали, что она что-то скажет, но Рейнер лишь молча развернулась и пошла на выход. Гордая. Статная. Красивая. Но такая чужая.

— Эмм, Никки? — окликнул её Драко. — Ты куда?

— В школу, — не поворачиваясь и не замедляя шаг бросила когтевранка. Ей сложно дался этот невозмутимый вид, но постоянные тренировки не прошли даром. Она была опустошена. Слёз больше не было. Чувств тоже. Пустота… Сплошная пустота.

Малфой шёл следом, стараясь не отставать. Ему очень хотелось остановить Николь и заставить выслушать его, ведь они так и не поговорили после того, как она его выгнала. Они вышли из заброшенного здания, и Драко не выдержал. Он схватил Николь за руку, принуждая остановиться, и развернул лицом к себе. Её недовольный взгляд слегка поумерил его пыл, но парень не отвёл глаз.

— Давай поговорим. Я не хочу играть в эту молчанку, — сказал слизеринец. Их одежда тут же намокла под каплями дождя, но никто не обращал на это внимания.

— Это не может подождать до школы? — металлические нотки в её голосе заставили Драко напрячься.

— Я хочу прояснить всё сейчас. Ты ненавидишь меня?

— Малфой, в данный момент действительно не время. Обсудим позже.

— Ответь сейчас.

— Я сказала, обсудим позже, — сквозь зубы сказала девушка, прожигая взглядом. Драко выдержал его и отпустил её руку.

— Ладно, я понял.

— Отлично.

— Эй, ребята, вы чего? Давайте мы сейчас все успокоимся и… — решил вмешаться Теодор, но замолк, наткнувшись на два ледяных взгляда пронизывающие насквозь.

— Ох, как же меня это достало! Бесите! Оба! Да пошли вы!.. — не сдержалась Николь и тут же скрылась с глаз парней.

В этот раз Драко не пошёл за ней. Не пытался остановить, помочь и утешить. Если ей не нужна его помощь, пусть справляется сама. Он молча достал сигарету и ушёл в противоположном направлении, а Тео остался стоять на месте, растерянно переводя взгляд с одной стороны в другую.

Николь было жизненно необходимо пройтись, проветриться, потеряться на незнакомых улицах города. Дождь барабанил по крышам домов, капли воды стекали по её лицу, размазывая тушь, но это было последним, о чём сейчас думала девушка. Перед глазами стояло искажённое гримасой боли лицо матери. Женщина старалась держаться, но не выдержала, увидев дочь.

«— Почему они напали на нас? — Я не знаю, мам. Но я не оставлю этого просто так. Я обещаю, мам. Обещаю…»

Николь сжала кулаки, чувствуя, как злость заполняет всю её сущность. Ноги промокли, но девушка упрямо шла по лужам.

«— Если я соглашусь на метку, он оставит моих родителей в покое? — Да»

Не о таком покое она думала… Николь со злостью ударила ногой по луже. Капли дождя застилали глаза. Хотя, возможно, это были слёзы. Она уже не понимала.

«— Ты хочешь стать одной из нас? — Да… мой Лорд…»

Идиотка! Мерлин, какая же она идиотка! Знала же, что ничего хорошего из этого не выйдет!

«— Он хочет показать, что даже маглорождённые на его стороне. — Если тебе нравится верить в это, не буду мешать»

Вот, что не давало ей покоя всё это время… Зачем она была нужна Тёмному Лорду? Чтобы посмотреть, как она будет страдать? Чтобы уничтожить? Почему же она до сих пор жива?

Николь остановилась, когда поняла, что окончательно заблудилась. Осмотревшись, она заметила бар с довольно смешным названием «Дикая утка» и усмехнулась, вытирая капли дождя (или слёзы) с лица, и подумала, что это то, что ей нужно. Когтевранка смело вошла в здание. Приглушённый свет создавал атмосферу уюта. Бар был наполовину пуст, видимо, ночью он пользуется большей популярностью. Николь знала, зачем она здесь, поэтому сразу прошла к барной стойке и уселась возле неё.

— Что будете пить? — обратился к ней бархатный голос. Рейнер подняла глаза и столкнулась с тёплым взглядом голубых глаз.

— Эмм… Шампанское? — скорее спросила, чем ответила девушка, подумав, что для огневиски ещё рано. Ну или просто не хотела портить впечатление. Хотя какое ей дело, что о ней подумает бармен? Пусть и такой симпатичный.

Парень улыбнулся и кивнул, принимаясь за работу. В голову Николь тут же ворвались мысли, что она поступает ужасно. Только что она плакала из-за смерти отца, проклинала Волан-де-Морта и всех пожирателей, а сейчас сидела в баре и не могла отвести взгляд от бармена. Дура!

Николь барабанила пальцами по столу, глазами бегая по помещению. Она быстрым взглядом прошлась от окна по стенке к двери. Её пальчики тут же ухватились за бокал только что налитого шампанского. Буквально несколько секунд и она выпила его залпом, не оставляя ни капли содержимого.

— Повтори, — бросила она бармену и вздохнула.

Смерть мужчины подкосила всё семейство Рейнер, а в особенности Николь. Тишина бара резала уши. Никки не знала, что ей делать дальше. Быть пожирательницей больше не хотелось, а идти против… Она ещё не готова. К тому же, она осталась совсем одна. Драко теперь, наверняка, не подойдёт к ней и на милю. Злилась ли она на него? Да, но… Николь понимала, что рано или поздно это всё равно произошло бы. С помощью Драко или без неё. Просто… Почему сейчас? Она была не готова! Хотя… К этому невозможно подготовиться.

Девушка опорожнила бокал шампанского и снова подозвала к себе бармена.

— Повторить? — спросил парень.

— Нет. Хватит этого баловства. Давай огневиски.

— Ого… Не слишком крепко для такой хрупкой девушки?

— Сейчас — самое то.

— Ну как знаешь, — бармен достал бутылку огневиски.

Николь горько усмехнулась, принимая стакан с крепким алкоголем, чтобы заглушить поток мыслей и противоречивость чувств.

— Ещё, — протянула пустой стакан девушка. Бармен посмотрел на неё с сомнением, но налил алкоголь, который Николь тут же выпила. Внезапно захотелось напиться до потери сознания, чтобы забыть обо всём. Эта идея показалась когтевранке очень привлекательной, поэтому она решила реализовать её.

— Тяжёлый день? — раздалось справа, когда Николь опорожнила очередной стакан. Она повернула голову в сторону голоса. Рядом с ней сел парень. На вид ему было лет двадцать. Девушка пожала плечами, недовольная тем, что её уединение нарушили. — Потанцуем? — предложил парень. — Я Фрэнк. А как твоё имя?

— Кэрри, — нехотя ответила Николь. К знакомствам в баре она относилась с опаской и недоверием. — Я не танцую. Налей ещё, — обратилась она к бармену.

— Очень зря, Кэрри. Тогда позволь угостить тебя, — обворожительно улыбнулся парень. Николь чувствовала, что вот-вот перестанет соображать из-за огромного количества выпитого алкоголя, но останавливаться не собиралась.

— Я в состоянии заплатить за себя сама.

— Верю, но мне хочется сделать тебе приятно, — сказал Фрэнк и повернулся к бармену. — Запиши на мой счёт. И налей мне то же самое, Питер.

Юноша кивнул, а Николь потеряла нить разговора. Перед глазами начинало плыть, комната теряла свои очертания. Она попыталась встать, но тут же рухнула обратно. Перед ней появился стакан огневиски. Шепоток разума говорил, что ей уже хватит, но рука потянулась и поднесла алкоголь к губам. С громким стуком стакан приземлился на стойку, а Николь полезла в карман за деньгами. Не разбираясь, сколько там, она бросила всё содержимое на стойку и рывком поднялась на ноги, держась за стол. Фрэнк вскочил следом.

— Уже уходишь? Давай всё же потанцуем.

— Я… Нет… — всё, на что её хватило.

— Да ладно, не ломайся! Пойдём, — схватил её за руку парень.

— Фрэнк, она перебрала, не стоит, — вмешался бармен, но постоялец посоветовал тому заткнуться.

— Мне… Домой… — попыталась вывернуться из хватки парня девушка, но оступилась и упала.

— Осторожно! — Фрэнк помог ей подняться и повёл к выходу. — Сейчас пойдём домой, — усмехнулся он и провёл рукой по щеке девушки. Николь нахмурилась и попыталась отстраниться, но выпитый алкоголь давал о себе знать. Она пошатнулась, крикнула что-то вроде «не трогай меня» и почувствовала, как почва ушла из-под ног. Всё погрузилось в темноту. Последнее, что она услышала перед тем, как провалиться в небытие, — смех Фрэнка, от которого всё внутри сжалось.

— Блейз? Ты не видел Драко? — заглянула в комнату слизеринца Астория, обыскавшая уже всё.

— Он с Ноттом ушёл ещё утром. Не спрашивай, куда, всё равно не смогу ответить, — вздохнул Забини. Он ненавидел ей лгать. Не любил скрывать правду. Хотя так хотелось открыть ей, наконец, глаза, показать, что творится у неё под носом. Хотелось «случайно» упомянуть имена Драко и Николь в одном предложении, но… Он не мог. Блейз не одобрял поведение Малфоя, но Никки ему нравилась, и она, как ему казалось, была бы идеальной парой для Драко. А Тори… Она стала бы идеальной парой ему самому, но слизеринка отказывалась смотреть на кого-либо, кроме её жениха. — Зайдёшь?

— Только ненадолго, — сказала девушка, прикрывая за собой дверь. — С Тео? Что-то связанное с Тёмным Лордом?

— Типа того, — отмахнулся парень и усадил Гринграсс на свою кровать. — Уверен, они скоро вернутся. У тебя что-то срочное к нему? Возможно, я могу помочь?

— Нет, спасибо, Блейз. Просто мы ещё несколько дней назад договаривались прогуляться, но он не пришёл, вот я и начала волноваться.

— С ним всё хорошо, — улыбнулся Забини, но тут же погрустнел, решаясь сказать то, что уже давно зрело в его душе. — А вообще, Тори, забей на Драко, ему уже давным-давно не до тебя.

Это «не до тебя» было обидным и гадким до ужаса. Она прекрасно ведь видела, как Малфою плохо, но на все вопросы он только раздражённо говорил, что ей всё равно не понять.

Тори.

Отстань, ради Бога.

Просто не доставай.

Астория послушно молчала и перестала спрашивать, когда он приходил к ней и ложился рядом, кладя ей голову на колени. Какой-то Стокгольмский синдром, понимала она, находясь в одиночестве.

Она же не дура — она знала, что сто лет ему не нужна.

Когда он приходил, он позволял ей гладить его по голове, а потом скидывал её руки, сжимал запястья до синяков, кричал и называл дурой.

А она не дура.

Когда Драко приходил к ней, он всегда разворачивался спиной. Он не любил.

И всё-таки приходил.

И именно это не позволяло ей оставить его в покое и запретить себе чувствовать. Тори с радостью полюбила бы кого-то другого — да того же Блейза, но пока Драко приходит к ней, она будет любить его.

— Спасибо за беспокойство, но я сама разберусь, — Астория поднялась и вышла из комнаты, оставляя за собой шлейф духов, одиночество и пустоту внутри.

Холодный свет луны падал на правую кисть, и Драко внимательно наблюдал за дрожащими пальцами, которые сводила судорога. Он убрал руку в карман, но вытащил вновь, опять начиная наблюдать за непереставшими дрожать пальцами.

ㅤ ㅤ

Плотный корсет рёбер давил на лёгкие, и воздуха совершенно не хватало даже у открытого окна.

Она до сих пор не вернулась.

— Вот ты где. Драко, ты в порядке?

Малфой повернул голову влево и увидел рядом с собой девушку. Блондин почувствовал лёгкое прикосновение рук к оголённому плечу. Нет. У неё другая кожа. Нежнее, но со шрамами, как и она сама.

— Что? — прошептал он, чаще начиная моргать, чтобы уловить образ Астории. — Я… я пойду покурю, — махнув рукой в сторону двери, быстро произнес Малфой и в два шага преодолел расстояние до такой спасательной двери, открывающие дорогу в сплошную ночную темноту.

— Бросал бы ты…

ㅤ ㅤ

Слова потонули в громком хлопке. Холод середины осени пробирал до самой маленькой косточки, заставляя дрожать уже всем телом. Пальцы нащупали пачку сигарет в кармане брюк, и Драко на секунду успокоился. Сигарета тлела в пальцах, ощущалось тепло и лёгкие сжались, когда никотин маленькой дозой попал в них. Дрожь усилилась, ветер трепал платиновые волосы, а Малфой видел её, видел, и ему хотелось завыть раненным зверем.

ㅤ ㅤ

Перед его глазами предстал её силуэт. Даже так он мог почувствовать выступающие ребра и тазобедренные кости, ощутить её мягкую кожу и вдохнуть запах дорогих духов и его сигарет. Она насквозь пропахла им. Он бы убил её. Точно убил бы. Схватил бы за копну русых волос и ударил бы её голову пару раз об стену, а лучше об стол, он бы сделал это с такой силой, чтобы сломать ей нос и чтобы чувствовать запах её крови, потом бы начал целовать её пухлые губы, а после схватил за предплечья и встряхнул бы её словно тряпичную куклу, чтобы голова резко по инерции отклонилась назад, оголяя шею с выступающими венами, которые он бы разорвал зубами, а потом целовал.

ㅤ ㅤ

Да кому он врёт! Ничего бы он сделал.

— И когда ты, Малфой, попал в её ловушку?

ㅤ ㅤ

Голос Тео раздался совсем рядом, но Драко даже не посмотрел на друга, сползая по каменной стенке и хватая голову руками. Его всё ещё трясло. И она всё ещё не выходила из его головы. Такая красивая. И такая недоступная сейчас.

— Кажется, прошлой зимой.

— Да-а-а, — протянул Нотт, — ну и дела…

— Она ненавидит меня.

— Это временно. Уверен, в скором времени у вас всё наладится. Но с Асторией придётся что-то решить. Ты не можешь морочить голову обеим.

— Не могу… Рейнер не вернулась? — поднял глаза Малфой.

— Нет. Я говорил с её подругой, та не видела её со вчерашнего дня. Мы с тобой — последние, с кем она общалась.

— Не нравится мне это. Проклятье! Нельзя было отпускать её одну! — воскликнул Драко, поднимаясь на ноги.

— Куда ты собрался?

— Нужно найти её.

— Мы видели её девять часов назад, откуда ты знаешь, где она? Никки не дура, Драко, она никуда не влезет, — пытался возвать к разуму Тео.

— Она не дура, но ты вообще представляешь, насколько ей сейчас хреново? Будь я на её месте, обязательно куда-то бы влип.

— Но ты — не она. Рейнер слишком умна для этого.

— Всё равно я вернусь туда. Если понадобится — обойду весь город. Я не смогу просто сидеть и ждать. Ты со мной?

Тео задумался, прикидывая все варианты того, где девушка может быть, и кивнул.

— Вдвоём справимся быстрее, — сказал Нотт, а Драко благодарно хлопнул его по плечу.

Холодно, страшно и темно. Резко открывая глаза, девушка вздохнула от сильной боли, пронзающей затылок. На руках осталась липкая кровь, когда она попыталась дотронуться до раны. Медленно поднимаясь на ноги, Николь оглянулась по сторонам и нахмурилась, пытаясь вспомнить, что произошло, но мысли были сумбурно разбросаны, любая попытка напрячь голову вызывала ужасную боль.

В комнате никого не было, и это дало Николь возможность осмотреть каждый предмет мебели, чтобы понять, где она. Девушка выглянула в окно, но вид ничуть ей не помог — перед домом находилась свалка. Её охватила жуткая паника, в глазах появились слёзы. Идти было очень тяжело, на ногах виднелись ссадины и порезы, каждый шаг вызывал нестерпимую боль.

Что с ней произошло?

Рейнер напрягла извилины, стараясь поминутно восстановить события дня. Вот она с Драко и Тео пришла к матери, они поговорили, потом была ссора. Почему? Николь не помнила. Она беспомощно упала на кровать и закрыла глаза, вспоминая. Она была зла на Малфоя, но из-за чего?.. Что-то волновало её и это было чем-то важным… Крики, слёзы, боль… Она вспомнила. Её отец погиб, и она обвинила в этом Драко. Вот из-за чего они ссорились. Что было дальше? После перепалки с Малфоем, Николь пошла в… бар?

— Аргх… — она спрятала лицо руками. Ну зачем ей приспичило идти в этот дурацкий бар?!

Она выпила, а потом попросила повторить. И так несколько раз… Мерлин, теперь понятно, почему так трещит голова. Но это не отвечает на главный вопрос — где она?

Никки поднялась на ноги и прошла к двери. Девушка приложила ухо и прислушалась. Снаружи никого не было. Она толкнула дверь, но та оказалась запрета. Ну конечно! Не могло всё быть так просто!

— Алохомора!

Заклинание не подействовало. Когтевранка зло пнула дверь ногой, а затем поморщилась от боли. Она прошла обратно к окну, попутно вспоминая, что было дальше. Какой-то мужчина… Фред? Фрэнсис? Фрэнк? Да, вроде Фрэнк. Он звал танцевать, а потом…

Смех. Последнее, что она слышала. Громкий противный смех человека, который задумал что-то плохое. Николь снова поднесла руку к ране на голове. Он её ударил? А почему ноги в синяках?

Рейнер снова выглянула в окно. Второй этаж. Не так уж и высоко. Девушка попыталась открыть окно, но и тут её ждала неудача. Да что же за день сегодня такой?

Она ещё раз осмотрелась. Кровать, шкаф, тумба — самый обычный набор. Ничего подозрительного или того, что могло бы прояснить ситуацию.

Послышался щелчок. Ручка двери нажалась. Всё происходило как в замедленной видеосъёмке. Дверь начала открываться. Думать нужно было быстро. Николь достала волшебную палочку, приготовившись к драке. На пороге возник парень, чей облик девушка помнила смутно, но догадалась, что это и был Фрэнк.

— Очнулась, крошка? Хорошо, а то я уже переживать начал, — усмехнулся парень и заметил направленную на него палочку. — Ты боишься меня?

— Что со мной случилось? Где я? Почему у меня разбита голова и ноги?

— Это мой дом. Ты ударилась головой, когда потеряла сознание. А ноги… Этого я не знаю, — парень говорил всё складно, но Николь все же не верила ему.

— Ладно… Спасибо, что приютил тогда, а сейчас я пойду домой, — когтевранка начала медленно двигаться в сторону двери, не опуская палочку, однако.

— Э, нет, ты никуда не пойдёшь, крошка. Я дал тебе ночлег, пришло время платить по счетам, — усмехнулся парень, и Николь стало не по себе. Она сделала шаг назад.

— И чего ты хочешь? — аккуратно спросила девушка.

— Тебя, — ответил Фрэнк, осматривая Николь с ног до головы. Она почувствовала себя грязной от его взгляда.

— Мы так не договаривались, — волшебница тянула время, стараясь придумать путь спасения.

— Ты была смертельно пьяна, так что я запросто мог воспользоваться этим. Скажи спасибо, что я этого не сделал. Ощущения не те, — засмеялся парень, а Никки в очередной раз подумала, что внешность обманчива. Она посильнее обхватила палочку рукой, намереваясь действовать решительно. На помощь никто не придёт, пора понять, что надеяться она может только на себя.

— Не лучшее было решение перебежать дорожку пожирательнице. Или ты правда надеялся, что всё обойдётся? Глупый мальчик. Круцио! — ни капли раскаяния. Николь впервые хотела причинить человеку боль не ради мести, а лишь для того, чтобы выиграть немного времени. Фрэнк, явно не ожидавший такого подвоха, упал оземь, мучительно извиваясь, а Николь воспользовалась несколькоминутным отрывом и выбежала через открытую дверь.

На улице её поджидало новое испытание — Рейнер не знала, куда идти, а трансгрессировать не получалось — на территорию был наложен антиаппарационный щит. Николь в панике озиралась по сторонам. Бежать было больно, но адреналин в крови заглушая все чувства. Она не знала, куда направлялась. Бежала, куда глаза глядят, надеясь, что они её не подведут. Подвели ноги. Волшебница не удержала равновесие и упала прямо в лужу. Она бы посмеялась над своей неуклюжестью, если бы не было так страшно. Сзади от неё раздались шаги. Девушка не обернулась, но была уверена, что это Фрэнк. Или новая галлюцинация? Николь не успела понять. Её снова накрыло темнотой. Мир померк.

— Ты уверен?

Голос проник в сознание девушки, причиняя боль. Она лежала на чём-то мягком, но, на чём именно, девушка не знала. Открывать глаза было лень. Она даже не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она сбежала от Фрэнка. Сейчас ночь или уже утро следующего дня?

— Нет, но у нас нет выбора, если хотим избежать расспросов.

Николь ощущала тело, что было полностью ей подвластно: пальцы на руках и ногах, чувствительная кожа на лице и ладонях, спокойное дыхание и биение сердца. Она напрягла слух, чтобы понять, что происходит вокруг.

— Пожалуй, ты прав. Только сколько ещё ждать? — голос был знаком, но Рейнер не могла сообразить, кому он принадлежал.

— Надеюсь, немного.

А вот этот голос ей был хорошо знаком. Резко распахнув глаза, Николь поморщилась от яркого света и прикрыла глаза рукой. Со стороны послышалось движение. Шаги приближались. Девушка убрала руку и снова открыла глаза, щурась. Обеспокоенное лицо склонилось перед ней, а когтевранка облегчённо выдохнула. Драко.

Николь перевела взгляд за спину слизеринца и увидела Теодора. Она обвела комнату глазами, чтобы понять, где находится. То мягкое, на чём она лежала, было диваном, а рядом стоял журнальный столик, по правой стороне стена была забита книгами. Выручай-комната. Их с Драко комната, только теперь здесь был ещё и Нотт. Впервые.

— Как ты себя чувствуешь? — сидя на коленях перед диваном спросил Драко.

— Голова болит, — словно в доказательство своих слов девушка подняла руку к вискам и провела её по затылку. Крови не было, но засохшая корка напоминала о том, что рана была. Значит, ей это не приснилось.

— Я залечил рану на голове. И на ногах тоже, — сказал Малфой. — Расскажешь, что произошло?

Николь приподнялась и села на диване. Она помассировала виски, надеясь, что так голова начнёт лучше соображать. Девушка рассказала события, произошедшие после их ссоры возле «больницы», заканчивая тем, что она упала в лужу и услышала шаги, а затем потеряла сознание.

— Наверное, это были наши шаги. Мы с Тео нашли тебя уже без сознания, — сказал Драко, а Нотт в подтверждение его слов кивнул.

— Что вы вообще делали там? — спросила девушка, осматривая свою одежду, ведь после падения в лужу она должна была стать грязной. На когтевранке была мужская одежда. Скорее всего, она принадлежала Драко. Мысль о том, что он переодел её, вызвала на щеках румянец.

— Тебя искали. Этот влюблённый идиот места себе не находил, когда понял, что ты не вернулась, — ответил вместо Драко его друг и получил от него взгляд, призывающий заткнуться сейчас же.

— Принеси Николь её одежду, — сказал Малфой, прожигая Нотта взглядом и ожидая, когда тот уберётся подальше отсюда. Тео дураком не был и понял, чего добивался его друг, поэтому он усмехнулся и вышел из комнаты.

Драко перевёл взгляд на девушку, понимая, что всё это время она смотрела на него. К удивлению парня, она молчала. Никаких подколов или хотя бы дружеской улыбки. И её реакция, а точнее полное её отсутствие, заставили Малфоя вспомнить, что она была серьёзно обижена на него.

— Послушай, Никки, по поводу того, что произошло… Я знаю, что я виноват, но… — её прикосновение к его руке было настолько неожиданным, что парень замолчал, не окончив фразу.

— Я знаю, Драко. И я не виню тебя. Но… Мой отец мёртв… — она сглотнула ком, образовавшийся в горле после этих слов, и продолжила: — а человек, сделавший это — жив. И это несправедливо. Конечно же я обижена на тебя, ведь именно из-за твоих воспоминаний Беллатриса нашла моих родителей, но виню я только себя — это я показала тебе свой дом. Я ненавижу не тебя, а себя. Себя, Беллу и Волан-де-Морта. Ты не при чём. Поэтому давай закроем эту тему раз и навсегда. Я не хочу потерять ещё и тебя. Сейчас я к этому абсолютно не готова.

Драко неосознанно затаил дыхание, пока слушал.

— Придёт время, когда каждый должен будет выбрать, на чьей он стороне, — снова послышался тихий голос девушки. — Меня уже заставили сделать этот выбор. Я просто надеюсь, что когда придёт твоё время, ты сделаешь правильный выбор, Драко. Если они убили моего отца, им ничего не стоит сделать то же самое и с твоим.

Блондин молчал, обдумывая её слова. Решительный настрой Рейнер восхищал Драко.

— Я обязательно выиграю эту войну — с тобой или без тебя, — с каждым словом голос и уверенность Николь крепчали. — Но с тобой это будет проще, слаще… и гораздо приятнее! Наши души переплетены тысячами нитей, их невозможно оборвать, сколько ни пытайся, судьба уже связала нас. Внутри тебя находится значимая часть меня и я не отпущу тебя так просто. Будешь ли ты моим врагом или союзником, решать только тебе. Я выступлю против Волан-де-Морта, но и не на стороне Поттера. Теперь я сама по себе, — карие глаза смотрели в серые, призывая Малфоя поверить ей и помочь. — Я даю тебе свободу выбора, так на какой ты стороне?

— Тёмный Лорд убьёт тебя раньше, чем ты успеешь сменить сторону. Оно того не стоит, Никки.

— Естественно, я не собираюсь показывать ему, что больше не на его стороне. Я не настолько глупа. Лорд будет думать, что я всё ещё верна ему. Двойная игра. Сложно, рискованно, но если я могу помочь повергнуть его, то сделаю это, — сказала Николь, как никогда будучи уверенной в правильности действий.

Драко не сводил с неё глаз. Она была ураганом, который сносил все шаткие стены, которые так пытался выстроить вокруг себя Малфой. Она была глотком свежего воздуха для него. Всё это было фарсом, который они поддерживали очень долгое время. Каждый сам для себя решал, что будет лучше и каждый раз ошибался. Они были влюблены, но никогда не говорили об этом друг другу.

Малфой гладил бедро Николь и невзначай касался её пальцев, своими. Такие мелочи. Это приводило её в дикий восторг и оставляло терпкое послевкусие одиночества, ведь ни один так и не сказал другому того, что хотел. Снова фарс и снова маски безразличия.

— Будь аккуратнее. Ты должна спасти всех.

Николь хотела что-то сказать в ответ, но хлопок двери возвестил их о том, что в комнате они были не одни. Теодор заметил повисшее молчание, но не стал ничего говорить, только протянул Никки школьную форму, взятую из её комнаты.

— Пришлось просить вынести её твою подругу, — сказал парень, передавая одежду. — Почему нельзя было сделать так, чтобы дверь открывалась после произнесения пароля?! Когтевранцы и тут выпендрились, — фыркнул он.

Николь засмеялась, поблагодарила Тео и пошла в душевую, чтобы переодеться. Драко провёл её взглядом и тяжело вздохнул, как только дверь душевой закрылась.

— Иногда я хочу себя прибить.

— Почему?

— Я делаю ей больно. Это всё из-за меня. Тётя Белла узнала о родителях Николь из-за меня! — слизеринец запустил руку в волосы с силой оттягивая корни.

— Драко Малфой, который загоняется из-за такого… с ума сойти, — протянул Нотт.

— Я ведь не бездушный, Тео! И я, наконец, смог хоть что-то почувствовать.

— Если прибьёшь себя, легче никому не станет. Ты ей нужен. Даже если она всеми силами старается показать, что это не так. Это же Рейнер! Вы с ней друг друга стоите.

— Думаешь?

— Уверен. А теперь возьми себя в руки и позаботься о Никки. Она только что потеряла отца и нуждается в чьей-то поддержке.

Драко понимал, что его друг прав. Он кивнул и благодарно хлопнул его по плечу. Нотт вышел из комнаты, а Малфой постучал в дверь душевой и прошёл внутрь. Он и так уже знатно накосячил. Пора делать что-то правильное.