Развод. Мы (не) простим (СИ)

Глава 7

Не спишь?

Внутри всё сжимается.

Стоит промолчать. Проигнорировать. Выкинуть телефон в самый дальний угол комнаты. Или всё-таки узнать, что ему нужно?

Не сплю.

Набираю ответ, не уверенная, что поступаю правильно.

Покажи мне фото Дианы. Пожалуйста.

«Пожалуйста».

Это слово режет больнее всего. Ваня не заслуживает ничего. Ни капли жалости, ни одного пикселя с изображением нашей дочери. Выключаю экран, отшвырнув телефон на одеяло. Но поздно. Ваня уже здесь. Его призрак. Я ощущаю его фантомное присутствие — дыхание у своего уха, то мимолётное, случайное прикосновение к руке на кухне. Оно жжёт кожу, как клеймо, не давая забыть, сводя с ума.

Экран мигает, оповещая о новом сообщении. Беру телефон, сжимая так, что ещё немного и корпус треснет.

Инга, дай мне её увидеть хотя бы так.

Где-то очень глубоко, в самой затаённой и слабой части души, что-то вот-вот дрогнет. Ведь он её отец…

Так сильно прикусываю губу, что во рту появляется металлический привкус крови. Жалеть его — последнее дело. Но в голове крутится мысль, что возможно стоит дать ему шанс как отцу? Ради дочери. И, возможно, я совершаю главную ошибку в своей жизни, когда отбираю в галерее три фотографии.

Диана у меня на руках перед зеркалом — крошечная и спящая.

Диана, лёжа на животе, с любопытством смотрящая вперед.

Диана, сладко сопящая в коляске.

Моя сдобная булочка.

Я смотрю на эти фото, а внутри нарастает чёрная злоба. Потому что для Вани она никогда не была сладкой булочкой. Я вспоминаю, как он называл её, пока дочка была у меня внутри. Как бросил нас на долгие месяцы.

Нет!

Он не отец. Он не достоин дочери. Не заслужил.

Включаю на телефоне режим «Не беспокоить» и кладу на тумбочку. Хватит с меня. Нужно спать, иначе у меня не будет сил на новый день.

Развернувшись к окну, смотрю в темноту ночи. И никак не могу отделаться от мыслей о Ване. Зачем он только вернулся? Я ведь привыкла к одиночеству, а теперь мне кажется, будто он и не уходил. Могу легко представить его за своей спиной, на его привычном месте на краю кровати. Стоит отпустить контроль, и вот он — здесь, в десяти сантиметрах. Его дыхание обжигает затылок. Вот-вот его руки обнимут меня, одна заберётся под футболку: ладонь ляжет на живот, чтобы нежно и успокаивающе погладить.

Незаметно засыпаю, но Диана будит через пару часов. Кормлю её и снова проваливаюсь в небытиё.

Утро не приносит облегчения. Ощущаю себя разбитой вдребезги. Дико хочется кофе и пяти минут тишины. Но Диана уже ворочается в кроватке, а значит, начинается новый день. Если бы я не уснула так поздно, то встала бы пораньше, подарив себе полчаса свободы.

Пока дочка досыпает последние минуты, развожу для неё кашу. Съест она её пару ложек, быстро затребовав грудь, но я не теряю надежды, что ещё месяц-два и её меню станет разнообразнее. Кофе в тишине выпить не успеваю, потому что дочка просыпается, и я погружаюсь в привычные хлопоты. Только через час, оставив её в стульчике и дав игрушки, могу позавтракать.

Вспоминаю про телефон. Включив экран, вижу пропущенные звонки от мамы, и сообщение от… брата. Открываю его первым, так как Андрей сам пишет или звонит мне очень редко.

Будь добра перезвони матери, а то уже с собаками тебя ищет. Мы с Дашей вообще-то поспать в выходной хотели. Спасибо.

Каждое слово пропитано раздражением. Андрей никогда не питал ко мне братской любви. А с рождением Дианы его неприязнь и вовсе вышла на новый уровень. Наверное, психолог сказал бы, что это ревность старшего к младшему ребёнку. Я же всегда просто знала — он меня не любит. И никогда не любил. Мы всегда были по разные стороны баррикад. Точнее, он всегда воевал против меня. Всё усугибилось тем, что Даша уже три года безуспешно лечится от бесплодия. И ненавидит меня ещё сильнее, чем Андрей. Словно я родила дочку им назло, а не потому, что просто хотела ребёнка.

— Мама, привет! — Мой голос хриплый от недосыпа.

— Инга, ты мать решила в могилу свести? — Её звенит от тревоги и раздражения.

— Извини, я забыла телефон с беззвучного снять. Не слышала, как ты звонила. У нас всё хорошо.

— Точно? А то я уже отправила к тебе Ваню. Удивительно, как быстро он ответил на звонок.

В ушах звенит. Я бы очень хотела знать ещё какого-нибудь Ваню, но…

— Мам… Почему? Зачем? — Сдавливаю виски пальцами, не веря услышанному. — Скажи, что ты пошутила!

— Я не шучу! Он твой муж, дочура.

— Только по бумагам! — почти кричу я. — Господи, ты что наделала? Он нас бросил! Изменил мне! Пропустил всё самое важное! И ты просто взяла и позвонила ему? Ни с того ни с сего?

— Он должен быть рядом! — припечатывает мама. — Я уже говорила, ты сама его замучила до такой степени, что он не выдержал и что давно нужно было позвонить ему и извиниться. Хорошо, что он сам сделал первый шаг. Я знаю, что он вчера заезжал к вам.

— Мама! — Во мне всё обрывается. — Как ты могла?

— Дочь… — начинает она, но я бросаю трубку.

Разговаривать с ней нет смысла. Она просто… Просто предала меня.

Подбегаю к окну и, отдёрнув занавеску, смотрю на улицу. Перед домом, как подтверждение всему кошмару, стоит Ванина машина.