Рождение бессмертной

Глава 10

«Мама? У тебя есть семерка?

Элли посмотрела на карты в руке и зло улыбнулась. «Лови рыбку.»

— Аааа, — пожаловался Лиам и потянулся за карточкой. Он взял карту и положил в свою маленькую ладонь, и разложил карты веером, Элли взглянула на Суниту. У хорошенькой маленькой девочки были рыжие волосы и огромные глаза, как у ее матери, но цвет ее глаз был таким же голубым, как у ее отца.

— Твоя очередь, Санни, — сказала она с ободряющей улыбкой.

Девушка просияла в ответ, а затем повернулась к хорошенькой блондинке рядом с ней. — Грейси, у тебя есть король?

Грейси сморщила нос и раздраженно цокнула языком, протягивая короля лицом вверх на всеобщее обозрение.

Санни взяла его с ухмылкой, а затем посмотрела на Тедди-младшего. — Тедди, у тебя есть король?

— Иди лови рыбу, — радостно сказал он, и Элли хихикнула, когда Санни сердито посмотрела на мальчика и потянулась за карточкой.

— Твоя очередь, Грейси, — сказала Элли, когда ее взгляд скользнул по часам на стене столовой. Она и дети сидели за столом, играя в карты, в то время как другие взрослые выполняли различные задания. Элви пошла купить продукты, у нее не было возможности сделать это, прежде чем она внезапно обнаружила, что ее дом наводнили лишние люди. Мэйбл пошла проверить, как дела в мексиканском ресторане под названием «У Беллы Блэк», которым, как сказали Элли, владели две женщины. Стефани отдыхала в своей комнате, а Дрина, Харпер, Алессандро, Леонора, ДиДжей и Виктор были в большой гостиной в дальнем углу дома и обсуждали «некоторые вопросы, связанные с логистикой». По крайней мере, так они сказали, когда оставили ее играть в карты с детьми и ускользнули.

Магнус, очевидно, тоже отправился за покупками или что-то в этом роде. Именно это сказали Элли, когда они с Леонорой вышли из салона после того, как сняли жизненные показатели. Но это было несколько часов назад, а он все еще не вернулся. Не то чтобы она волновалась, заверила она себя. Она почти не знала этого человека, но почему-то чувствовала себя более комфортно, когда он был рядом.

«Мне нужно пи-пи».

Элли отогнала свои мысли и взглянула на Лиама, услышав это объявление.

«Хорошо. Ты знаешь, где туалет? она спросила.

— Да, — сразу же сказал он, слегка покраснев.

— Не волнуйся, — сказал Тедди, когда Лиам соскользнул со стула. «Я буду следить за твоими картами и следить за тем, чтобы девочки не жульничали».

— Мы не стали бы обманывать, — тут же запротестовала Сунита.

Тедди усмехнулся ее раздражению, но лишь пожал плечами и сказал: «Ну, теперь вы не сможете, потому что я смотрю».

— Мальчишки, — пробормотала Грейси и страдальчески вздохнула, прежде чем положить свои карты на стол лицом вниз и объявить: — Мне тоже надо.

— Хорошо, — мягко сказала Элли. «Вперед. Я буду следить за твоими картами.

— И за моими, пожалуйста, — сказала Сунита, соскальзывая со своего места. — Я иду с ней.

— О боже, — сказал Тедди с некоторым раздражением, когда две девочки взбежали по изогнутой лестнице, предположительно, чтобы воспользоваться одной из ванных комнат наверху. «Почему девочки всегда ходят в туалет вместе?»

— Может быть, им обоим нужно, — мягко предположила Элли.

— Возможно, — согласился он, а затем смиренно вздохнул и отложил свои карты. — Потому что теперь мне тоже нужно.

Элли усмехнулась, наблюдая, как он торопливо уходит из-за стола, а затем отложила свои карты и откинулась на спинку стула, снова скользнув глазами по часам. Было немного после полудня. Магнуса не было уже несколько часов.

«Он в порядке.»

Элли вздрогнула от этих слов и обнаружила, что смотрит на молодую блондинку, с которой еще не встречалась. Всем бессмертным, которых она встречала до сих пор, на вид было около двадцати пяти или тридцати, но эта женщина выглядела немного моложе. Она сказала бы, что где-то между восемнадцатью и двадцатью одним. Леонора рассказала ей обо всех в доме, когда в последний раз измеряла температуру и давление. Она предположила, что это помогло скоротать время. Но теперь она посмотрела на блондинку, пробежалась по именам и обстоятельствам, которые ей дала Леонора, и догадалась: «Стефани?»

Кивнув, блондинка обошла стойку на кухню и открыла дверцу холодильника, чтобы заглянуть внутрь. «Магнус в порядке. Ему нужно было кое-что, и ему нужно было время подумать. Он вернется.

— О, — пробормотала Элли. Она не удосужилась спросить, откуда девочка узнала, о чем она беспокоится. Здесь все могли читать ее мысли. Кроме детей, конечно.

«Пока.»

«Что?» — неуверенно спросила Элли.

— Я сказала, пока. Пока дети не умеют тебя читать и контролировать, — объяснила она, доставая из холодильника сок и наливая себе стакан. «Это изменится через год или около того».

— Я понимаю, — несчастно сказала Элли, ее мысли обратились к этому беспокойству. Она многое скрывала от Лиама. Она не хотела, чтобы он жил в страхе, поэтому держала их проблемы при себе. Он понятия не имел, почему им приходилось так часто переезжать. Но она не сможет скрыть это от него, как только он сможет читать ее мысли.

Стефани фыркнула, снова привлекая внимание Элли к молодой женщине, которая отставила сок в сторону и взяла стакан. — Это наименьшая из твоих забот.

«Это?» — осторожно спросила Элли.

Стефани кивнула и торжественно сказала: «Тебе следует больше беспокоиться о том, когда он начнет контролировать тебя».

— Лиам? — спросила Элли, ее глаза расширились, а затем она покачала головой. — Он бы не…

— Он ребенок, — сказала Стефани, пожав плечами. «Они все время делают неверный выбор. Вот почему им нужны родители».

— И у него есть. Я, — твердо сказала Элли. «Я научу его, что неправильно контролировать людей и читать их мысли».

— Ты не сможешь научить его, что читать мысли неправильно, — твердо сказала Стефани. «Нано не просто так дали нам этот навык. Выживание. Ему нужно знать, представляют ли люди, с которыми он сталкивается, угрозу».

«Но я не угроза. Я его мать. Он не должен читать меня».

— Но он будет, — уверенно сказала она. — И он также будет контролировать тебя. Он не сможет противостоять этому».

Элли глубоко вздохнула и покачала головой. Он не стал бы. Он любит ее.

— Конечно, он любит тебя, — весело сказала Стефани. — Но это не остановит его. ". Она поколебалась мгновение, а затем сказала: «Подумай о том, когда ты были ребенком. Твоя мать каждое воскресенье пекла вишневый пирог.

Элли удивленно моргнула при этих словах. Леонора упомянула, что у Стефани был «дар». Там, где другие могли читать только то, о чем вы думали, Стефани, казалось, могла читать все в голове человека. Все они были для нее открытыми книгами, и это казалось Элли доказательством. Она не думала об этом — на самом деле, она не думала об этом много лет, — но ее мать каждое воскресенье пекла вишневый пирог. Чтобы угодить отцу. Он любил вишневый пирог.

— И тебе он тоже нравился, — сказала Стефани так, будто говорила вслух. — Но тебе никогда не разрешалось съесть больше одного куска. Даже на следующий день, если пирог оставался, потому что он принадлежал твоему отцу. Ты и твоя сестра получали по одному очень маленькому ломтику в воскресенье, но ваш отец съедал все в течение следующих нескольких дней при вас, и вам двоим больше не разрешалось есть».

Стефани сделала глоток сока, прежде чем продолжить. «А теперь представь, что ты могла бы контролировать своих родителей. Представь, что ты могла бы внушить им, что вам можно съесть еще один кусок этого пирога. Это никому не повредит. У твоего отца в любом случае появилось пузо, и, наверное, было бы хорошо, если бы он сократил потребление пирогов». Она выгнула одну бровь. «Скажи мне, что ты бы не контролировала их и не получила бы второй кусок пирога».

Элли отвернулась от молодой женщины. Ей хотелось бы сказать, что она этого не сделала бы, но ей очень нравился вишневый пирог.

— Или, скажем, твоя мать готовила печень на ужин. Ты и твоя сестра всегда ненавидели печень. Но они заставляли тебя сидеть за столом до тех пор, пока ты не съешь все, что было на твоей тарелке, не так ли?

Элли медленно кивнула и оглянулась на нее, пораженная, что женщина смогла вытянуть эти мысли из ее головы.

«А теперь представь, что вместо этого ты могла бы заставить свою мать приготовить спагетти для тебя с сестрой. И ты могла бы внушить своему отцу, что нет ничего страшного, если бы ты и твоя сестра ели спагетти вместо печени. Она позволила ей подумать об этом минуту, а затем сказала: «Вот как все начинается. Просто еда, которую он хотел, или конфеты, которые, по твоему мнению, ему не нужны. Все мелко и безобидно. Но оттуда все перейдет к вещам, которые Лиам хотел бы делать, но которые ты не одобряла, или места, куда он хотел бы пойти, и так далее, пока ты просто не стала бы марионеткой, неспособной помешать ему делать все, что он хочет. Черт, даже не подозревая, что ты не хотела, чтобы он делал такие вещи.

Элли уставилась на нее с растущим смятением. Если то, что говорила Стефани, было правдой. . Она не могла бы быть эффективной матерью для Лиама, если бы он мог просто контролировать ее, когда захочет. Он был хорошим мальчиком, но даже святому было бы трудно не злоупотреблять такой силой.

«И тогда другим не потребовалось бы много времени, чтобы понять, что происходит. Они решат, что Лиама нужно забрать у тебя и отдать бессмертной паре, чтобы они могли правильно воспитать его.

«Что? Нет!» — с тревогой сказала Элли.

«А потом они сотрут тебе память, чтобы ты не помнила ни Лиама, ни бессмертных, ни чего».

— Нет, — сказала она, резко вставая. «Я этого не допущу. Он мой сын».

«Ты не сможешь это остановить», — серьезно сказала Стефани, а затем добавила: «Единственный способ предотвратить это — самой стать бессмертной».

Элли замерла. «Стать. ".

«Обратиться», — сказала Стефани, а затем указала: «Если бы ты была бессмертной, Лиам не смог бы тобой управлять. Тогда не было бы причин забирать его у тебя.

Элли непонимающе смотрела на нее. Она никогда не думала стать бессмертной. Это просто не приходило ей в голову. По правде говоря, она не была уверена, что хочет думать об этом сейчас. Бессмертная? Вампир?

Стефани пожала плечами. «Думаю, ты должна решить, насколько сильно ты любишь Лиама. Ты хочешь остаться в его жизни?» она спросила. — Потому что единственный способ сделать это — Пройти оборот.

Элли какое-то время молча смотрела на нее, а затем в поражении опустилась на свое место. Она любила Лиама. Может, она и не родила его, но он был ее сыном. Она не могла его потерять. Устало проведя рукой по волосам, она спросила: «Как мне стать бессмертной?»

— Кто-то должен согласиться обратить тебя, — просто сказала Стефани.

Элли закусила губу, а затем спросила: — Не могла бы ты…?

— О нет, — твердо сказала она, а затем добавила: — Поверь мне, ты бы этого не хотела. Я беззубик, а не бессмертная.

Она понятия не имела, что это значит, а просто спросила: «Тогда, кто-то другой? Кто-то, кто был бессмертным?

«К сожалению, бессмертным разрешено обращать только одного смертного за всю жизнь. . и они склонны приберегать это для спутника жизни».

— Спутника жизни, — разочарованно пробормотала Элли. «Все продолжают произносить это слово, но я понятия не имею, что оно означает, кроме того, что это союз на всю жизнь. Я полагаю, в этом есть что-то большее?»

— Гораздо больше, — согласилась Стефани. «Спутники жизни не могут читать или контролировать друг друга. Они могут сидеть вместе в комнате и не беспокоиться о том, что их мысли читают или что они услышат оскорбительную постороннюю мысль из разума своего партнера, потому что они просто не смогут. Спутник жизни — это оазис спокойствия в очень шумном и напряженном мире».

— Понятно, — медленно сказала Элли.

— Нет, не понимаешь, потому что ты понятия не имеешь, о чем я говорю, — устало заверила ее Стефани, а потом вдруг сузила глаза. — Но ты сможешь.

— Что я смогу? — осторожно спросила Элли, когда Стефани подошла к ней.

«Посмотреть, что значит быть без спутника жизни. Шум, который нужно постоянно блокировать».

— О, я не думаю… — Элли встала, но на этом все. Стефани была прямо перед ней, хватая ее за голову. В тот момент, когда пальцы молодой женщины коснулись обеих сторон ее виска, разум Элли взорвался болтовней. Надежда Лиама на то, что ему никогда не придется покидать это место и друзей, которых он приобрел. Он был так счастлив, и мама не была так напугана здесь. Тедди думает, что ему нравится его новый друг, и было бы неплохо не быть все время единственным мальчиком. Сунита подумала, что со всеми этими людьми здесь было похоже на Рождество. Грейси надеялась, что сегодня ей снова придется остаться на ночь; это было весело. Леонора беспокоилась, что она может отвлечься на разговор, который она вела, и пропустить обследование Элли. Возможно, ей следует установить таймер на своих часах. Алессандро был недоволен тем, что Леонора взяла на себя обязанность присматривать за Элли; он хотел привести свою жену домой и заняться с ней любовью. Дрина беспокоилась о Стефани и о том, что они могли сделать, чтобы облегчить ей жизнь. Харпер боролся с тревогой за Дрину и Стефани, тревога за девушку, и тревога по поводу того, как раздавит это Дрину, если что-то пойдет не так, и Стефани сойдет с ума. ДиДжей интересовался, успеет ли Мэйбл вернуться домой до обеда или останется в ресторане на весь день. Виктор думал, что ему следовало бы предложить Элви помощь с покупками, но он решил, что должен остаться на случай, если возникнут проблемы. Дэни даже во сне чувствовала, что могла бы как-то лучше защитить свою сестру и уберечь ее от похищения и обращения. Декер беспокоился о чувстве вины, которым, как он знал, страдала его жена. Тайбо был голоден и задавался вопросом, стоит ли ему пойти взять что-нибудь поесть, и сможет ли он снова заснуть после этого. Ему нужно было не спать всю ночь, чтобы играть в няню. Некто по имени Майкл подумывал уйти из пожарной службы, устроиться на работу в службу безопасности в Лондоне, Онтарио, и перевезти туда свою семью. Все изменилось с тех пор, как он и его жена пытались убить Элви. Кто-то по имени Карен разглядывал ее грязные окна и размышлял, помыть ли их сегодня или…

Стефани убрала руки, и Элли пошатнулась, поскольку в ее голове воцарилась тишина.

— Это жизнь среди других смертных и бессмертных, — тихо сказала Стефани. «Нескончаемый шквал мыслей и чувств, если другие постоянно не охраняют свои мысли. Это. ". Она сделала паузу и огляделась, когда на них опустилась тишина, а затем повернулась и сказала: «Эта тишина и есть жизнь со спутником жизни. Нет шума, чтобы блокировать, нет болтовни. Ты можешь наслаждаться этим в компании другого человека, вместо того, чтобы быть в одиночестве, чтобы избежать чужих мыслей».

Элли нахмурилась. «Значит, если бы меня повернули, я бы все это слышала. . постоянный шум?»

— Нет, — со вздохом заверила ее Стефани. «Сначала ты не будешь слышать мысли людей. Но в конце концов ты начнешь их понимать. Тем не менее, это никогда не будет так плохо, как то, что я только что показала тебе. Видимо, я особо чувствительна. Ты бы просто подхватывали случайные мысли здесь и там, если бы люди не охраняли их. И ты бы научилась охранять свои собственные, чтобы никто не слышал твои мысли все время. Но необходимость постоянно охранять свои мысли может быть утомительной. Это делает наличие спутника жизни особенным. Ты можешь ослабить бдительность рядом с ним. Ты можешь найти эту тишину в его компании, и тебе не нужно быть в одиночестве, чтобы получить ее».

— Понятно, — пробормотала Элли и подумала, что на этот раз действительно поняла. Стефани держала голову всего несколько секунд. Все эти мысли разом обрушились на нее, как крики толпы. Или несколько телевизоров, ревущих вокруг нее одновременно, каждый на своем канале. Неудивительно, что все опасались, что Стефани сойдет с ума. Но даже небольшое количество такого шума быстро раздражало. Она видела, как бессмертные предпочитают одиночество. Она полагала, что это делало спутника жизни особенным. Никто не хотел быть один все время, но если бы был один человек, рядом с которым можно расслабиться, он был бы как спасательный круг.

— Но у Элви и Леоноры уже есть спутники жизни, — внезапно сказала Элли, ее мысли вернулись к собственным проблемам и необходимости пройти оборот, чтобы удержать Лиама. «Они не обратили Виктора и Алессандро, не так ли?»

— Нет. И да, у каждого из них еще есть свой шанс, — согласилась она. «Но что, если Виктор или Алессандро умрут? Ты бы прокляла бы Элви или Леонору, чтобы они провели следующую тысячу лет или около того в одиночестве, ради возможности инициировать тебя?

Элли нахмурилась и опустила голову, борясь с ответом. Она не хотела проклинать Элви или Леонору на то, что они останутся одни, если их пара умрет, но она также не хотела терять Лиама.

«К счастью для тебя, ты возможная спутница жизни для кое-кого здесь», — объявила Стефани, возвращая ее внимание.

«Что?» — спросила она с удивлением, снова поднимая голову. Когда Стефани просто кивнула, не желая повторяться, Элли заколебалась, а затем спросила: «Ты сказала, что возможная спутница жизни. Что это значит? Я или не я?»

— Это значит, что да, если ты примешь это и согласишься быть спутницей жизни этого бессмертного. Если ты не сможешь принять это, значит, ты была всего лишь возможной спутницей жизни, и бессмертному, о котором идет речь, остаётся надеяться встретить другую, которая будет более сговорчивая».

«Что насчет него?» — спросила Элли, а затем добавила: — Это он, верно?

Стефани кивнула.

— Ну, а если он не хочет, чтобы я была его спутницей жизни? она спросила. — У него есть выбор?

«Конечно», — весело сказала она. — Но я совершенно уверена, что он был бы готов принять тебя как спутницу жизни и обратить тебя.

«Ой.» Элли растерянно посмотрела на нее, а затем сказала: — Но я не хочу быть спутницей жизни, я просто хочу….».

— Чтобы тебя обратили? — сухо предположила Стефани. — И ты считаешь справедливым просить кого-то обратить тебя, когда ты не хочешь быть его спутницей жизни? Что он должен смириться с тем, что проживет остаток своей очень долгой жизни в одиночестве только для того, чтобы помочь тебе? Стефани покачала головой и торжественно сказала: «Возможно, тебе стоит подумать о том, как сильно ты хочешь остаться матерью Лиама. И что ты готова сделать, чтобы получить это. Потому что, честно говоря, я бы предпочла бы увидеть, как Лиама воспитывают Элви и Виктор или одна из других пар, чем видеть, как ты обрекаешь кого-то на вечность в одиночестве.

Повернувшись на каблуках, Стефани вышла из комнаты, забрав с собой свой сок.

Элли откинулась на спинку стула, слушая, как молодая женщина поднимается по лестнице, но ее мысли были заняты тем, что сказала Стефани. Вскоре Лиам сможет читать и контролировать ее. Ей хотелось бы думать, что она могла бы научить его не делать этого, но от ребенка требовалось бы сопротивляться искушению, перед которым взрослым было бы трудно устоять. Только взгляни, как Тайбо взял ее под свой контроль в пиццерии, когда она сразу же не согласилась с их планами. Он сказал и, вероятно, верил, что сделал это для ее же блага, чтобы спасти ее и Лиама, но правда заключалась в том, что он даже не пытался убедить ее, что они не причинят ей и ее сыну вреда и пытаются помощь. Во всяком случае, не в тот момент.

Нет. Лиам не смог бы сопротивляться использовать свои способности против нее, и она не смогла бы стать ему достойной матерью, как только он обретет эти способности. Но он был ее сыном. Она любила его больше, чем кого-либо и что-либо в своей жизни. По сути, она отказалась от своей карьеры ради него, или даже соглашалась на все меньше и меньше работ, опасаясь, что вампиры каким-то образом отслеживают ее через ее работу или электронные письма. Другого объяснения, похоже, не было. На последнюю работу она устроилась более четырех месяцев назад, как раз перед тем, как ей пришлось покинуть их последний дом и бежать в Торонто. И она заметила бессмертного в продуктовом магазине всего через несколько дней после того, как начала переписываться по электронной почте с новым клиентом. Однако Элли больше не связывалась с ним с момента прибытия в Торонто, поэтому Абаддон мог отследить ее там только через ее работу в банке крови.

Вздохнув, она повернулась лицом к столу и скрестила руки на деревянной поверхности. Ей придется стать бессмертной, чтобы сохранить сына. Если она это сделает, и если Силовикам удастся найти и поймать Абаддона, она сможет вернуться к разработке веб-сайтов и построить хорошую жизнь для себя и Лиама здесь, в Порт-Генри. Но если то, что сказала Стефани, было правдой, скорее всего, был только один человек, который был бы готов обратить ее, и он хотел бы, чтобы она согласилась стать его спутницей жизни в обмен на ее обращение. Что именно это повлекло бы за собой? Партнерство, может быть? Конец одиночеству? Она могла бы справиться с этим. . если бы он был хорошим, и если бы он понравился Лиаму.

Эта мысль привела ее к вопросу о том, кем мог быть этот бессмертный, который считал ее возможной спутницей жизни. Ответ казался очевидным теперь, когда она позволила себе взглянуть на него. Стефани говорила, что спутники жизни особенные, потому что не могут читать или контролировать друг друга. Она знала только одного человека, который подходил под это описание. Все остальные, с кем она сталкивалась, неоднократно читали ее с тех пор, как она проснулась в доме Силовиков. Все, кроме… — Магнуса.

«Да?»

Элли резко развернулась, ее широко распахнутые глаза остановились на Магнусе, когда он закрыл за собой кухонную дверь. Она так погрузилась в свои мысли, что не услышала, как он вошел. Но вот он стоял, огромный, как скала, с развевающимися на ветру волосами, щеками, раскрасневшимися от ветра и холода снаружи, и руками, оттянутыми вниз несколькими пухлыми пакетами с пометкой «Уолмарт (Walmart)».

— Элли? — спросил он, подняв брови. — Ты назвала мое имя. Ты что то хотела?»

«Да. Нет. Я просто… — неопределенно махнув рукой, она встала и обошла стойку, чтобы взять у него несколько пакетов. — Похоже, ты был занят.

«Да. Ну, я не был уверен, что тебе с Лиамом может понадобиться, — признался он, наклоняясь, чтобы снять ботинки. «Итак, у меня есть разные вещи. Зубные щетки, шампунь, немного одежды. Хотя я не был уверен в размерах, — признался он, снова выпрямляясь. «Поэтому я купил несколько разных размеров каждого предмета. Я могу вернуть те, которые не подойдут. ". Он резко остановился и наклонил голову, чтобы увидеть выражение ее лица. «Что такое?»

— Ты ходил по магазинам для нас с Лиамом? — спросила она, переводя широко раскрытые глаза с пакетов на него и обратно.

«Ну, я не знал, что у тебя есть в этих сумках Гоу, но, похоже, в них не так уж много вещей. Я подумал, что, может быть, тебе кое-что понадобится, так что….». Он пожал плечами, выглядя внезапно смущенным. — Но, может быть, я был неправ, и тебе ничего не нужно было.

«Нет. Я имею в виду, да, в сумках не так много вещей. На самом деле только самое необходимое — сменная одежда, карты, несколько батончиков, вода, одеяло и аптечка. ". Она пожала плечами, не удосужившись упомянуть другие предметы.

«Ой. Хорошо. Тогда это может пригодиться, — сказал он, улыбаясь ей. «Было бы проще, если бы я мог взять тебя с собой, но предполагалось, что ты будешь отдыхать, а Леонора будет проверять твои жизненные показатели каждый час….». Он пожал плечами, но затем добавил: «Если я что-то забыл или нужно что-то еще, мы, вероятно, можем пойти по магазинам завтра».

Элли удалось улыбнуться. «Я уверена, что этого хватит. Спасибо.» Повернувшись, она подошла к стойке, чтобы поставить пакеты, спросив: «Сколько я должна?» и тут же нахмурилась, вспомнив, что ее сумочка осталась в квартире, из которой они сбежали. Не то чтобы там было много денег. Она действительно была чертовски близка к разорению. В одной из сумок Гоу была запасная пара сотен долларов и, возможно, столько же в ее сумочке в Торонто, но ее банковский счет был пуст. Четыре года в бегах съели ее сбережения и инвестиции.

— Ничего, — ответил Магнус, ставя остальные сумки рядом с теми, которые она у него забрала. Сняв пальто, он прошел в маленькую комнату в другом конце кухни, добавив: «Ты не просила меня покупать эти вещи. Они подарок».

Элли последовала за ним, но остановилась в дверях, чтобы осмотреться. Это был небольшой закуток со шкафами, шкафом для верхней одежды и дверью, ведущей в пристроенный гараж.

Закрыв дверь шкафа, Магнус повернулся и остановился, увидев, что она стоит в дверях. Минуту он молча смотрел на нее, а затем с беспокойством спросил: «Что-то не так? Что-то случилось, пока меня не было? Ты, кажешься, не в себе, и…

«Нет. Я в порядке. Я просто. ". Махнув рукой, она поморщилась и призналась: «Я не привыкла к подаркам. Наверное, я чувствую себя виноватой за то, что принимаю их». Это было отчасти правдой, но на самом деле, ее разум все еще был зациклен на ее потребности стать бессмертной и на том, что он единственный человек, который, вероятно, захочет обратить ее.

— Тебе не стоит беспокоиться, — твердо сказал он.

— Да, ну… К ее большому облегчению, на кухне разразилась болтовня, и она смогла оставить эту тему. Повернувшись, Элли вернулась на кухню и увидела, что не только дети вернулись с перерыва в туалет, но и Элви и Мэйбл вошли снаружи, нагруженные пакетами с продуктами.

— Элви ходила по магазинам, — сухо объявила Мейбл, заметив спешащую к ним Элли. «К счастью для нее, я остановилась прямо за ней и смогла помочь ей затащить их».

«Будьте осторожны, дети. Ничего не уроните, — предупредила Элли, когда ее сын и другие дети начали избавлять женщин от сумок. В тот момент, когда дети ушли с дороги, Элли потянулась за парой пакетов, а затем повернулась, чтобы поставить их на прилавок, но остановилась, увидев, что пакеты Walmart все еще там.

— Лиам, нам нужно убрать эти пакеты с дороги и поднять в нашу комнату, — сказала она, ставя пакеты, которые держала, на прилавок рядом с раковиной.

«Что там?» — спросил Лиам, протягивая ей сумки, которые он тоже взял, чтобы поставить.

«Я не уверена», — призналась Элли, ведя его назад, чтобы начать брать пакеты из «Уолмарт». Вручая Лиаму пару зип пакетов, она добавила: — Это вещи, которые нам купил Магнус, так что скажите спасибо.

«Спасибо… О, вау! Это для меня?»

Элли обернулась и увидела, что сумки, которые она передала Лиаму, теперь лежат на полу, а он держит совершенно новое темно-синее зимнее пальто с красными и белыми полосами на груди и такие же темно-синие утепленные брюки. Мальчик смотрел на пальто и штаны так, будто это были самые красивые вещи, которые он когда-либо видел. Она посмотрела на Магнуса, удивившись, увидев, что он чувствует себя неловко.

— Да, — сказал Магнус, а затем откашлялся и добавил: — Ну, Виктор упомянул, что, может быть, после обеда возьмет вас с собой, детишки, покататься на санках, и я подумал, что тебе может понадобиться что-нибудь потеплее, чем та куртка, в которой ты был, когда мы… слова закончились изумлением, когда Лиам сбросил куртку и штаны и бросился на мужчину, подпрыгивая, чтобы схватить его за шею, как обезьяна.

— Спасибо, Магнус! — взволнованно закричал Лиам, обнимая мужчину, поймавшего его прежде, чем тот успел упасть.

— Пожалуйста, — пробормотал Магнус, коротко обняв мальчика в ответ, прежде чем поставить его на землю. «А теперь, почему бы тебе не пойти и не повесить это, пока я помогу твоей маме отнести пакеты наверх?»

«Покажи ему, где шкаф для верхней одежды, Сунита», — приказала Элви, когда она начала ставить остальные пакеты, которые несла.

Сунита, Грейс и Тедди отвели Лиама в вестибюль со шкафом, возбужденно болтая теперь о том, как они будут кататься на санках.

— Спасибо, — тихо сказала Элли, встретив взгляд Магнуса, а затем отвернулась и направилась к лестнице с пакетами, которые схватила. Она знала, что Магнус следует за ней с остальными пакетами, но ее мысли были отвлечены словами Стефани. Вероятно, он был единственный, кто был готов обратить ее, и ей нужно было обратиться, чтобы она продолжала быть мамой Лиама.

Но чего он ожидал взамен? Что значило быть спутницей жизни? Она понятия не имела, как обсудить с ним эту тему. И должна ли она. Как обычно это делалось? Она понятия не имела.

«Куда положить эти вещи?» — спросил Магнус, входя за ней в комнату. — Ты хотела разобрать их сейчас, чтобы посмотреть, не нужно ли тебе что-нибудь, чего я не учел?

«Да, давай.» Элли поставила туда свои пакеты, как и он. Затем она открыла первый и начала доставать предметы, прекрасно понимая, что Магнус не решается уйти.

«Я не был уверен, какой шампунь тебе понравится, но этот пах очень приятно. Если ты предпочитаешь другой, я могу поменять его».

Элли взглянула на него в замешательстве, а затем проследила за его взглядом до бутылки шампуня в своей руке и поняла, что слепо смотрела на него уже пару минут. Покачав головой, она повернулась и поставила его на комод. «Нет. Все в порядке. Спасибо. Я просто… — Обернувшись, она выпалила: — Ты ведь не можешь меня прочитать, потому что я, возможная, спутница жизни.