Рождение бессмертной

Глава 19

«Мы найдем ее. Мы вернем ее».

Магнус поморщился от слов Тайбо, когда мужчина опустился вместе с ним на стул за обеденным столом. Он был третьим человеком, пришедшим, чтобы заверить его, за час с тех пор, как он вышел из комнаты, где лечили Дрину. Его это не успокаивало.

Он был в ужасе. Он не мог потерять Элли. Она была. . всем.

«Магнус?»

Подняв голову, он посмотрел на мальчика, подошедшего к столу, и не сомневался, что выражение его лица было таким же пустым, как и его мысли в этот момент. Он понял, что ни разу не подумал о Лиаме с тех пор, как узнал, что Элли пропала. Теперь он был отцом мальчика, но даже не подумал спросить, где мальчик и знает ли он, что происходит.

«Где мама?» — спросил Лиам, остановившись рядом с ним, с обеспокоенным выражением лица, пока он крутил в руках маленькую игрушечную машинку. — Тедди думает, что ее схватили плохие люди. Он прав?»

— Почему Тедди так подумал? Магнусу нужно было время, чтобы придумать, что ответить.

— Из-за всех этих криков, — сказал он. «И когда мы пришли посмотреть, что происходит, нас отослали, но мы увидели кровь. А Дрина все кричала, что ей надо идти спасать маму».

Что ж, это в значительной степени лишило его возможности утешительно соврать, мрачно подумал Магнус. Отодвинув стул от стола, он посадил мальчика к себе на колени, но снова отложил ответ, спросив: «Другие дети заставили тебя спросить?»

«Ага.» Лиам серьезно кивнул, его взгляд был прикован к игрушечной машинке, которую он держал, а затем поднял глаза и добавил: «Но мне нужно знать».

— Думаю, да, — пробормотал Магнус.

— Она моя мама, — заметил он.

«Да.»

— Ее похитили плохие люди?

Магнус ненадолго закрыл глаза, а затем кивнул. «Да, сынок. Они забрали ее».

Лиам на мгновение опустил голову, а затем поднял глаза и сказал: «Но ты собираешься вернуть ее, верно?»

— Я буду стараться изо всех сил, — заверил его Магнус.

Лиам обдумал это, а затем кивнул и спросил: «Теперь ты мой папа?»

Магнус открыл рот, закрыл его, а затем неуверенно сказал: — Я хотел бы быть, если ты не против?

— Хорошо, — сказал он торжественно. — Но сначала ты должен вернуть маму. В семье должны быть мама и папа, а я всегда хотела семью. Всю мою жизнь.»

— Я тоже, — тихо сказал Магнус.

Снова кивнув, Лиам соскользнул с колен и направился обратно в гостиную. Очевидно, разговор окончен, с усмешкой подумал Магнус, а затем взглянул на дверь на террасу, когда она распахнулась, впустив ветер, снежинки и Люциана Аржено. За ним быстро последовали его племянница Баша и ее муж Маркус Нотте.

Магнус тут же вскочил на ноги, но остановился, когда Люциан встретился с ним взглядом и вопросительно поднял брови.

— Он уже вышел на связь? — резко спросил Люциан, стягивая ботинки.

Магнус покачал головой.

«Что ж.» С мрачным выражением лица Люциан расстегнул пальто, обходя кухонную стойку, но не снял его. — Где, черт возьми, все?

«Виктор, Тедди, Катрисия и ДиДжей наверху наблюдают за четырьмя сторонами дома в поисках приближающихся, а Харпер, Элви, Мэйбл и Стефани с Дриной», — сразу же ответил Тайбо.

— Ну, тащи их сюда, — рявкнул Люциан.

Тайбо поколебался, но затем сказал: «Разве кто-нибудь не должен оставаться на посту? В случае-"

— В случае чего? — мрачно спросил Люциан. «Лошадь уже вышла из сарая».

— Но пони в гостиной, — резко заметил Магнус, и, когда Люциан тупо посмотрел на него, добавил: — Лиам. Нам все еще нужно защитить его. Они могут вернуться».

«Они не вернутся. Они думают, что у них есть козырь, чтобы заполучить его, не рискуя ответным визитом, — уверенно сказал Люциан, а затем посмотрел на Тайбо. «Двигайся. Собери всех».

Тайбо тут же повернулся и бросился наверх.

Удовлетворенно хмыкнув, Люциан повернулся к Магнусу. — Ты знаешь Маркуса и встречался с Башей.

Магнус приветственно кивнул Маркусу, но спросил Башу: — Можешь точно определить, куда он мог ее забрать? Это была его единственная надежда, если им не позвонят.

— Возможно, — сказала она и повернулась к Маркусу. Мужчина тут же вытащил из-под пальто большую сложенную карту и развернул ее на столе, чтобы показать улицы Порт-Генри.

Баша встала рядом с мужем и открыла рот, чтобы заговорить, но Люциан опередил ее, сказав: «Подожди, пока остальные не придут, иначе тебе придется повторять еще раз. Магнус не знает Порт-Генри. Для этого нам нужны Тедди, Элви или Мэйбл.

Баша кивнула, но бросила на Магнуса извиняющийся взгляд.

«Баша!» — закричала Элви, ворвавшись в комнату с Виктором, Мэйбл и Катрисией за ней. Женщина поспешила к Баше, чтобы обнять ее. «Слава богу, с тобой все в порядке. Мы беспокоились, когда они не смогли связаться с тобой.

«Извини. Мы столкнулись с гнездом изгоев в Калифорнии. Мой телефон был уничтожен, и мы понятия не имеем, что случилось с телефоном Маркуса, — объяснила Баша, выглядя несколько неловко, когда она обняла Элви в ответ. Магнус знал, что Маркус брал Башу с собой, чтобы встретиться с членами ее семьи, чтобы она могла заново познакомиться. Маркус сказал ему, что она с трудом приспосабливается к тому, чтобы снова иметь семью. Казалось, она была рада видеть Элви, но еще не привыкла к проявлениям привязанности. Она приспособится, он знал.

— Ты уверен, что нам всем нужно быть здесь, Люциан? Тедди рявкнул, заводя ДиДжея в комнату.

— Да, я… Какого черта ты встала с постели? Люциан прервал себя, чтобы спросить, когда увидел Дрину, входящую в комнату с Харпер и Тайбо.

— Я исцелилась, — сказала Дрина, мрачно глядя на него. «Теперь давайте займемся этим. Мы должны вернуть Элли.

Люциан нахмурился, но затем повернулся к Баше и жестом велел ей начинать.

«Верно.» Баша вернулась к столу и карте Порта-Генри, когда группа рассредоточилась вокруг стола. «В прошлом Абаддон отдавал предпочтение старым заброшенным зданиям».

— Он все еще может, — пробормотал Магнус. «Стелла сказала Элли, что ее держали в старом заброшенном здании».

— Он и нас держал в одном, когда пытался нас убить, — объявил Маркус.

Рот Баши сжался, но она сказала: «Очевидно, Абаддон предпочитает такое жилище по какой-то причине, и он забрал Элли куда-нибудь в такое же место. Так что нам нужен кто-то, кто сможет отметить все заброшенные здания в Порт-Генри. Сначала мы обыщем их и отойдем дальше, если его нет ни в одном из них. Глядя на Тедди, она сказала: — Люциан подумал, что ты мог бы помочь с этой частью.

Тедди подошел к столу напротив нее и посмотрел на карту, затем указал пальцем на точку почти в центре. «Здесь есть старая заброшенная типография. Она пустовала десятилетиями».

— Это прямо в центре, — сказала Баша, качая головой. «Он любит, чтобы его жертвы кричали, и ему не нужны любопытные соседи».

Кивнув, Тедди снова посмотрел на карту, его палец медленно передвигался с места на место, но, в конце концов, он отступил назад. «После закрытия завода по производству грузовиков есть несколько пустых домов, но у всех есть соседи».

— Завод? — с интересом спросил Баша.

— Это на окраине города, — указала Элви, приближаясь к карте. «Здание огромное, с парковкой по обеим сторонам здания. Одна сторона предназначалась для парковки рабочих, другая — для готовых автомобилей. На этих стоянках могли разместиться сотни автомобилей. Оттуда никто не услышит крика».

— Да, но это место — развалина, — нахмурившись, сказал Тедди. «Они даже не беспокоятся об охране здания. Они собираются снести его в ближайшее время».

— Отлично, — лаконично сказал Баша. — Есть еще такие же места в Порт-Генри или поблизости?

Когда единственным ответом, который она получила, были покачивания голов, она выпрямилась. «Ну, я не люблю класть все яйца в одну корзину, но предлагаю сначала проверить его. Если мы ничего не найдем, нам придется отправиться дальше».

«Ты не должна была этого делать. Ты действительно разозлила Эбби.

Это были первые слова, которые Элли услышала, очнувшись. Открыв глаза, она проигнорировала раскалывающуюся голову и хмуро посмотрела на Стефана, когда увидела, что он стоит прямо у двери ее тюрьмы. Не удосужившись ответить на его слова, она вместо этого оглядела комнату, вникая в ситуацию. То, что она не могла сделать раньше.

Комната была не очень большая, наверное, офисного размера. И было темно, единственный свет исходил от фонаря, который Стивен держал в руках, и той частички света, которая проникала сквозь открытые металлические двустворчатые двери. Пол представлял собой бетонную плиту, покрытую таким количеством грязи, что можно было подумать, что сам пол был грязью.

В конце концов Элли снова переключила свое внимание на Стефана и сказала: «Я рада, что Стеллы нет в живых, чтобы увидеть, что ты задумал».

— Я просто пытаюсь вернуть своего сына, — отрезал Стефан.

«Чтобы Абаддон мог извратить бедный маленький разум и превратить его в монстра, как он?» — резко спросила она. «Он твой сын. Тебе совсем на него наплевать?»

— Конечно, меня это волнует, — раздраженно сказал он. «Вот почему я хочу его. Мы собираемся растить его вместе. Мы будем семьей».

— Семья изгоев, — мрачно сказала Элли. — Абаддон сказал тебе, что существуют законы, запрещающие кусать смертных, не так ли? Что ты должен питаться кровью в пакетах, а если ты кусаешь смертных, тебя считают изгоем и казнят?

Стефан нахмурился и пробормотал: — Эбби умный. Нас не поймают».

— Верно, — фыркнула Элли.

Какое-то время они оба молчали, а затем Стефан спросил: «Зачем она это сделала?»

Элли какое-то время молча смотрела на него, а затем спросила: — Ты имеешь в виду, почему Стелла покончила с собой?

Он молча кивнул, несчастье отразилось на его лице.

— Чтобы спасти Лиама, — сказала она ему. «Она надеялась, что вы подумаете, что и она, и Лиам погибли в огне, и что я смогу его воспитать. Подарить ему нормальное детство».

— Он ненормальный ребенок, — сразу сказал Стефан.

— Да, — заверила она его. «Если вы наблюдали за нами в Порт-Генри, то наверняка видели, как он играет на улице с другими детьми, лепит снеговиков, лепит снежных ангелов, катается на санях».

— Я видел катание на санях, — неохотно признал он. «Он казался…. счастливый.»

— Он счастлив, — заверила она его. — Он пьет кровь из пакетов, а в остальном он такой же нормальный, каким и ты был в детстве. У него есть друзья, он играет, он даже ночевал с другими детьми. Его жизнь может быть нормальной со мной, — умоляюще сказала она. — Что будет, если ты и Абаддон заберете его?

Стефан покачал головой, на его лице смешались гнев и огорчение. — Ты просишь меня выбрать между сыном и спутником жизни. Встретившись с ней взглядом, он беспомощно сказал: «Я не могу этого сделать».

— Можешь, — устало сказала Элли. «Стелла пожертвовала собой ради Лиама, но ты жертвуешь Лиамом ради Абаддона». Покачав головой, она пробормотала: «По крайней мере, моя мать покончила с собой, чем сделала выбор. Ты просто будешь стоять и смотреть, как Абаддон губит твоего сына, и, конечно же, пожинать плоды горячего секса со спутником жизни, пока он это делает.

— Заткнись, — рявкнул Стефан, сжимая в руке фонарь. — Сомневаюсь, что ты смогла бы выбрать из них, будь ты на моем месте.

— Я бы никогда не пожертвовала Лиамом ради… — Элли оборвала себя в последний момент, прежде чем произнести имя Магнуса, а затем начала хмуриться, глядя на Стефана. Он почти затаил дыхание в ожидании. А потом она вспомнила разговор, который услышала, когда впервые проснулась. Мужчина, которого она слышала, рассказывая Абаддону о том, что произошло в доме, совсем не походил на измученного мужчину перед ней сейчас. Не было никакой вины за то, что он сделал, только разочарование, что ему не удалось обезглавить Дрину, и определенное отвращение каждый раз, когда он называл Элли человеком. Как будто ее статус человека каким-то образом делал ее хуже.

Стивен играл с ней, с изумлением поняла Элли. Весь этот разговор был попыткой заставить ее раскрыть имя спутника жизни.

— Значит, оборот свел тебя с ума? Или ты всегда был куском дерьма и сумел скрыть это от Стеллы? — спросила она вдруг.

Измученное выражение тут же сошло с его лица, и Стефан криво улыбнулся. — Я почти одурачил тебя. Ты почти выдала его имя.

— Да, — согласилась она, но вдруг просто почувствовала усталость. Какое-то время Элли надеялась, что сможет убедить его оставить в покое Лиама. Но это не возможно, признала она, а затем подняла голову, не в силах удержаться от вопроса: — Тебя вообще волнует, что ты довел Стеллу до самоубийства? Ты когда-нибудь любил ее?

— Стелла была слаба, — сказал он с отвращением. «Аваддон сделал нас бессмертными. Богами. Но она не смогла справиться с этим. Она хотела играть в дом и растить детей, когда мы теперь можем иметь все».

— Как убийство и пытка смертных, — мрачно предположила она.

— Не говори, пока не попробуешь, — с ухмылкой сказал Стефан.

«Спасибо. Думаю, я обойдусь, — сухо сказала Элли.

— Это потому, что ты не знаешь, чего тебе не хватает, — заверил он ее. «Это адское удовольствие держать в своих руках жизнь ничтожного смертного. Слушать, как они умоляют о пощаде, и позволить им надеяться, что ты позволишь им выжить или даже сбежать, только чтобы перерезать им горло и смотреть, как вся эта надежда исчезает из их глаз вместе с их жизнью. Он слегка вздрогнул, а затем признался: «Мне это нравится. Мне нравятся их крики и плач, и мне нравится их теплая кровь, струящаяся по моим губам и языку». Его улыбка стала шире. «Почти так же, как мне нравилось позволять Стелле думать, что мне все еще не все равно, и что когда-нибудь у нас будет совместная жизнь. Но больше всего мне нравилось смотреть, как она убегает каждый раз, когда мы ее пугали, думая, что она сможет уйти, хотя это было невозможно». Он посмеялся. — Боже, какое удовольствие.

— Слава богу, Стелла никогда не видела тебя с этой стороны, — произнесла Элли и имела в виду именно это. Она была совершенно уверена, что Стелла была бы раздавлена, увидев, как далеко в безумие погрузился Стефан. Каким жестоким он стал. Это заставило ее задуматься, а не всегда ли он был жестоким, просто скрывал это за тонкой оболочкой человечности.

Затем до ее слуха донесся шаркающий звук, и Элли повернулась к двери, когда Абаддон вошел в комнату.

— Извини, Эбби, — сказал Стефан, пожав плечами. «Я почти заставил ее сказать имя. Не знаю, что меня выдало, но. ". Он снова пожал плечами.

— Неважно, любовь моя. Она скажет нам, когда будет достаточно голодна. Или мы просто позвоним домой и спросим о спутнике жизни Элли, — сказал Абаддон, а затем сделал паузу, на его лице появилось понимание.

Стефан расхохотался. — Я даже не думал об этом, пока ты не сказал.

Абаддон раздраженно закудахтал и покачал головой, выходя из комнаты. — Что ж, лучше поздно, чем никогда. Пойдемте, мы сейчас же позвоним.

Стефан последовал за ним с фонарем. На этот раз он закрыл за собой двери, оставив ее в темноте, и она услышала грохот и лязг цепей, натягиваемых на металл. Они запирали ее. Металлические двери и цепь, вероятно, сработают, мрачно подумала она.

Элли какое-то время сидела неподвижно, надеясь, что ее глаза привыкнут к темноте, но, видимо, даже бессмертные глаза не могли видеть при полном отсутствии света. Через мгновение она сдалась и поднялась на ноги. Боль в голове немного усиливалась при движении, но не была убийственной. Она справится с этим, сказала себе Элли и глубоко вздохнула, прежде чем осторожно двинуться вперед в направлении двери, вытянув руки. Казалось, ей потребовалась целая вечность, чтобы пересечь комнату, но в конце концов ее рука наткнулась на холодный металл. Элли остановилась и провела руками по двери, пока не нашла внутреннюю ручку. Она попробовала ее потянуть, не ожидая, что цепь лопнет или что-то в этом роде, поэтому не была разочарована, когда ничего не произошло.

Выдохнув, Элли потрогала дверь до стены слева и последовала за ней до угла. Оказавшись там, она последовала вдоль новой стены, пройдя несколько футов, прежде чем остановиться и начать постукивать по ней.

Один из мальчиков, которые были в приемной семье, в которой Элли жила два года, рассказал ей историю о другом приемном ребенке по имени Бобби. Бобби был сбегающим художником, убегавшим из каждого приемного дома, в который его помещали, только для того, чтобы его поймали и вернули или отправили в новый. Отчаянно пытаясь удержать его от повторного побега, одна из его семей заперла его в подвальной комнате без окон. Но Бобби был умным мальчиком, которого не могли удержать там, где он не хотел быть. Он использовал складной нож, чтобы прорезать дыру в обоих кусках гипсокартона между своей комнатой и соседней, пролез в нее и снова сбежал.

У Элли не было складного ножа, но она обладала бессмертной силой. Постукивание должно было показать или, по крайней мере, намекнуть, где находятся стойки в стене. Ей нужно знать, куда ударить, не попав ни в одну из них, она сжала кулак, отдернула руку и вместо этого ударила ногой по стене. Элли не была большой поклонницей боли, и на самом деле она уже достаточно страдала от нее. Хотя ее головная боль была не такой сильной в последний раз, когда она проснулась, теперь боль распространялась на все остальное тело. Резкая боль, которая, как она подозревала, могла быть вызвана тем, что нано либо заявляют о своей потребности в крови, либо сами активно ищут ее в ее органах.

Неудивительно, что ее нога прошла прямо сквозь гипсокартон. Удовлетворенно улыбаясь про себя, Элли нагнулась, нащупала края дыры и начала отрывать гипсокартон. Она не пыталась сделать это на стене, ведущей в холл, потому что понятия не имела, где Стефан и Абаддон прячутся в здании и имеют ли они прямой вид на холл. Она не хотела рисковать нарваться прямо на них, быть замеченной и остановленной. И поскольку Абаддон повернул направо, выходя из комнаты, она выбрала левую стену. Так было меньше беспокойства о том, что они могут услышать, как она убегает, и прийти на разведку. Это также дало бы ей хотя бы небольшую фору, если бы ее заметили и ей пришлось бы бежать.

Закончив с внутренним слоем гипсокартона, Элли задумалась о внешнем. Шум был ее заботой. Она не слишком беспокоилась о первом слое, потому что внешний слой приглушил бы его. Внешний слой другое дело. Через мгновение, вместо того, чтобы ударить, она прижала руку к гипсокартону и просто сильно надавила, и продолжала давить, пока гипсокартон не треснул и ее рука не прошла сквозь него. Элли была совершенно уверена, что она не смогла бы сделать это если бы была смертной, но кто знает? Работая быстро и тихо, она начала отдирать гипсокартон, увлекая его за собой в комнату, и вскоре проделала достаточно большую дыру, чтобы пролезть боком.

К ее большому облегчению, в этой комнате было светло. Свет проникал через открытую дверь в холл, его было немного, но этого было достаточно, чтобы ее бессмертные глаза показали ей, на что они способны. Эта комната не была пустой; вокруг были разбросаны ящики, картотечные шкафы и стулья, словно мины, и Элли двигалась медленно, стараясь не ударить и не пнуть что-нибудь, что могло бы ее выдать. Дойдя до двери, она помедлила, а затем наклонила голову вперед, чтобы посмотреть направо. То, что она увидела, было коридором с кучей дверей, некоторые из них были закрыты. Однако дверь в конце была широко открыта, и оттуда лился свет. Судя по тому, что она могла видеть, комната была полна свечей и фонарей. На самом деле это выглядело как-то романтично. Но она не видела ни Абаддона, ни Стефана.

Закусив губу, Элли отвела взгляд и тут же заметила дверь с табличкой, висевшей под странным углом. На ней была волнистая линия, обозначающая лестницу, и она находилась всего на полпути по коридору от того места, где она находилась. Но это был длинный холл, и расстояние, которое ей нужно было пересечь, казалось, составляло мили, и Стефан или Абаддон могли выйти в холл или просто выглянуть в любой момент.

«Так. Соберись, Элли, — прошептала она себе. Она еще раз взглянула направо, чтобы убедиться, что идти безопасно, а затем быстро вышла из комнаты и прошла по коридору. Она уже почти подошла к двери, когда услышала позади себя предупреждающий крик Стефана. Элли даже не оглянулась; она просто бросилась бежать, на скорости снеся дверь лестничной клетки. Она забыла, что теперь у нее больше силы и скорости, но вспомнила об этом, когда врезалась в дверь так сильно и быстро, что дверь ударилась о стену с громким грохотом, который, казалось, эхом разнесся по всему зданию. Элли поднялась по лестнице так быстро, что была поражена тем, что не споткнулась и не упала, но когда она достигла следующего уровня и заметила дверь, она также врезалась в нее и оказалась в небольшой области с закрытой дверью справа от нее. и открытой аркой слева от нее. Заметив длинную большую комнату, в которой не было ничего, кроме колонн и разбитых окон, Элли инстинктивно повернула влево и побежала туда.

«Ты это слышал?» — спросил Тайбо приглушенным голосом.

— Да, — прорычал Магнус, его взгляд скользнул по дальнему концу комнаты, откуда, казалось, исходил приглушенный треск. Они обыскивали заброшенный завод. Элви, Мейбл и Стефани остались в «Кейси коттедже» охранять детей, но все остальные пришли. Они припарковали свои автомобили на подъездной дорожке к фермерскому дому через шоссе и пошли пешком, чтобы их не заметили. Оказавшись в здании, они разделились на группы по два-три человека и рассредоточились, чтобы начать поиски. Магнус и Тайбо объединились и пошли налево, быстро двигаясь через огромные похожие на пещеры комнаты, в которых не было ничего, кроме больших колонн с облупившейся краской, некоторые желтые, некоторые зеленые.

— Он пришел с той стороны, — сказал Тайбо, указывая на арку в конце комнаты. — Может быть, из соседней комнаты.

Магнус кивнул и двинулся вперед, жалея, что не прихватил с собой свой меч из Англии, но он не ожидал, что он понадобится в поездке, чтобы завести роман с возможной спутницей жизни. К счастью, Люциан привез с собой из Торонто подборку оружия, и Магнус нашел среди коллекции короткий меч, который ему понравился. Теперь он вытащил его из ножен. На Абаддоне уже давно стояла метка смерти. Магнус знал, что Баша страстно желала совершить это в качестве возмездия за столетия мучений, которые она претерпела от рук изгоя. Если с Элли все в порядке, Магнус с радостью отступит и позволит Баше взять голову мужчины. Но если Абаддон повредил хоть волос на голове Элли…. расклад менялся.

Они с Тайбо не преодолели и трети расстояния до конца этой комнаты, когда раздался второй треск. Однако этот не был заглушен. Это было громко и все еще эхом разносилось по зданию, когда из открытой арки в конце комнаты вылетела фигура, несущаяся с бессмертной скоростью.

Магнус только разглядел, что это была Элли, когда раздался второй треск, и за ней бросилась еще одна фигура. Выругавшись, он бросился бежать.

Элли знала, что Стефан не отстает от нее. По звуку его шагов она поняла, что он сокращает дистанцию, и отчаянно прибавила скорости, когда мчалась по открытой площадке между двумя рядами колонн, которые, казалось, тянулись бесконечно. Она начала искать ближайший выход. Если нужно, она выпрыгнет в окно. Она должна уйти и вернуться в дом, прежде чем Магнус сделает выбор, который она не сможет простить.

Крик уловил ее ухо и привлек внимание к фигуре, мчащейся к ней справа. Она инстинктивно свернула влево, а затем узнала голос Магнуса, когда он выкрикнул ее имя. Даже не думая, она сменила направление, бросая последние силы, которые у нее были, чтобы ускориться, когда она почувствовала, как рука Стефан коснулась ее спины, схватив ее.

Магнус этого не ожидал и не был к этому готов, когда она врезалась в него, уронив их обоих на пол. Она услышала шорох чего-то тяжелого, скользящего по бетонному полу, а затем резко отброшенного в сторону. Кряхтя, ударяясь о землю и перекатываясь, Элли вскинула руку, чтобы удержаться, и обернулась, чтобы оглянуться, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Стефан опускает свой мачете. Магнус попытался откатиться в сторону, но лезвие попало ему в плечо, вызвав стон боли.

Он бы попал в нее, если бы Магнус не отбросил ее в сторону, сообразила Элли, а затем заметила еще один мачете или, возможно, меч, всего в нескольких дюймах от ее правой руки. Схватив его, она вскочила на ноги, когда Стефан вытащил свой мачете. Она смутно осознавала, что кто-то еще мчится к ним, но когда Стефан занес мачете, готовясь нанести еще один удар Магнусу, Элли инстинктивно отреагировала. Крича: «Нет!» она бросилась вперед и ударила его по горлу, как будто это был бейсбольный мяч, и она держала биту. Не желая быть свидетелем того, что должно было произойти, она закрыла глаза как раз перед тем, как лезвие коснулось мужчины. Однако Элли чувствовала это и знала, что попала в цель. Она также услышала влажный удар, за которым последовал еще один, когда мужчина упал.

Открыв глаза, она отыскала Магнуса, и ее охватило облегчение, когда она увидела, что он встает на ноги. Он был жив, но ранен, его рука висела под странным углом.

«С тобой все в порядке?» — обеспокоенно спросил Магнус, когда она поспешила к нему.

«Со мной?» — удивленно спросила Элли. — Ты истекаешь кровью.

— Я в порядке, — заверил он ее, его взгляд скользнул по ее окровавленному лицу, а затем к ране на голове. «Ты ранена».

Элли открыла рот, чтобы заверить его, что с ней все будет в порядке, но тут же напряглась, услышав скрип ржавых петель от двери на лестничной клетке, когда ее открыли в комнате за этой. Она не заметила, как он издал шум, когда она врезалась в него, но, возможно, она двигалась слишком быстро.

— Это Абаддон, — с тревогой прошептала она, и затем громкий мучительный рев эхом разнесся по огромной комнате.

Сглотнув, Элли крепче сжала меч, который держала в руке, и повернулась лицом к изгою.

Абаддон застыл в нескольких футах от нее, с ужасом и отчаянием на лице, когда он смотрел на Стефан сверху вниз, а затем заметила Люциана Аржено и пару, которую она не знала, проходящих через арку и приближающихся к изгою сзади. Хотя Элли никогда раньше не видела эту пару, у женщины были такие же белокурые волосы и серебристо-голубые глаза, как у Люциана. Ее предположением было родственница, и она задавалась вопросом, была ли это та пара, о которой все беспокоились. Баша и Маркус.

— Ты убила моего спутника жизни, — прорычал Абаддон, снова привлекая внимание Элли. Его глаза сияли чистым серебром, когда он смотрел на нее, и его клыки выскользнули из его верхней челюсти, она увидела это с восхищением, а затем почувствовала, как Магнус схватил ее за руку и притянул к себе.

Она заметила движение краем глаза и огляделась, чтобы увидеть, как Тайбо приближается к ней, но затем тишину пронзил холодный женский голос. — Не смог найти парня получше, а, Эбби?

Элли перевела взгляд на мужчину как раз вовремя, чтобы увидеть, как он поворачивается лицом к новоприбывшим. Мужчины остановились, оставив женщину идти вперед в одиночестве, а она держала меч, такой же, как тот, что держала Элли.

«Баша!» Мужчина выплюнул это слово, когда блондинка взмахнула мечом. Лезвие начисто пронзило его шею, и голова упала на пол. Его тело какое-то время оставалось в вертикальном положении, кровь хлестала из открытой раны, а затем тяжело упало на землю.

— Фу-у-у, — с отвращением сказала Элли, повернувшись к Магнусу и уткнувшись головой в неповрежденную часть его груди.

На мгновение наступила тишина, а затем Тайбо недоверчиво рассмеялся. «Фууу? Ты только что сделал то же самое с его приятелем всего две минуты назад.

— Да, но я не смотрела, когда делала это, — пробормотала Элли, немного отстраняясь от Магнуса, боясь причинить ему боль.

«Что?» Тайбо недоверчиво завопил, когда Магнус потрясенно посмотрел на нее сверху вниз.

Подняв голову, она повернулась, хмуро посмотрела на Силовика и объяснила: «Я закрыла глаза».

— Ты закрыла глаза, когда отрезала голову? — с ужасом спросил Тайбо.

— Ну, я не хотела это видеть, — сказала она, защищаясь.

Тайбо какое-то время смотрел на нее, а затем перевел взгляд на Магнуса. — Магнус, приятель. . она закрыла глаза. Я имею в виду, кто делает это с мечом в руках?

— Очевидно, моя жена, — мягко сказал Магнус.

Элли вздохнула с облегчением, увидев, как ухмылка растянула его губы и оттолкнула болезненное выражение лица. Он будет в порядке.

Подняв руку, Магнус слегка провел ею по ее щеке и добавил: — Разве она не великолепна?

Элли удивленно улыбнулась, а затем потянулась, чтобы накрыть его руку, выражение ее лица стало серьезным. — Магнус, я пообещала себе, что скажу тебе это, если выживу сегодня, так что….». Сделав паузу, она глубоко вздохнула, а затем выпалила: «Я думаю, что могу полюбить тебя».

Магнус замер, его улыбка сменилась удивлением. «Ты думаешь?»

«Нет. Я совершенно уверена, что смогу, — сказала она, а затем, желая быть честной, призналась: — Ну, во всяком случае, на семьдесят пять процентов уверена…. Или, может быть, шестьдесят пять.

— Твоя уверенность уменьшается с каждой минутой, — сухо заметил он, когда Тайбо начал хихикать.

Элли нахмурилась, а затем разочарованно вздохнула и сказала: «Ну, я никогда раньше не была влюблена. Откуда мне знать, что это не просто похоть в сочетании с симпатией и уважением?»

— Вообще-то, — мягко сказал Магнус. «Я считаю, что это может быть определением любви».

— Нет, — сказала она, качая головой, а затем — правда?

— Так, вы двое влюбленных, — сухо сказал Люциан. «Теперь мы можем убрать этот беспорядок и убраться отсюда? У меня дома жена и дети, которых я хотел бы увидеть до восхода солнца».

Когда Элли повернулась к мужчине, чтобы нахмуриться, он посмотрел на нее более внимательно, а затем перевел взгляд на Магнуса и скривился. — Если подумать, Магнус, отведи свою женщину в фургон. Вам обоим нужна кровь. Мы обойдемся без вас».

«Элли! О, слава богу, они нашли тебя! Я так волновалась».

Элли отодвинулась в сторону, чтобы посмотреть мимо Люциана на этот крик, улыбка облегчения изогнула ее губы, когда она увидела Дрину, спешащую к ним с Харпером, Тедди и Тришей за ней по пятам. Глядя на нее, нельзя было сказать, что пару часов назад мачете отрезало ей макушку. Женщина выглядела как новенькая, хотя и немного бледно.

— Да, да, мы нашли ее, — нетерпеливо сказал Люциан, когда Дрина и Триша подошли к Элли и обняли ее, бормоча над ее раной на голове. — Теперь ей и Магнусу нужна кровь, и тебе, Дрина, тоже. Ты все еще исцеляешься и бледна. Харпер, отведи их троих в фургон, дай им крови и отвези домой. Остальные помогут позаботиться об этом».

— В подвале живые смертные, — услышала Элли слова Тедди, когда Харпер начал уводить ее, Дрину и Магнуса. «Они заперты в комнате, где кто-то маркером написал «Скот», — сухо добавил он. «Некоторые в плохом состоянии. За ними нужно ухаживать, а их память стирать.

«Виктор, ДиДжей и я позаботимся о них», — решил Люциан. — Остальные вытащите то, что осталось от Абаддона и отца Лиама, за здание и сожгите.

«Я так рада, что мы нашли тебя до того, как случилось что-то ужасное. Ну, пострашнее, чем твоя рана на голове, — сказала Дрина, привлекая ее внимание. Озабоченность, появилась на ее лице, и Дрина добавила: «Боже мой, у тебя, должно быть, болит голова».

— Не так уж и сильно, — заверила ее Элли. — И я тоже рада тебя видеть. Ты была в довольно плохом состоянии, когда Стефан увез меня. Она поморщилась при воспоминании. Рана Дрины была бы смертельной для смертного.

— Ты спасла мне жизнь, — торжественно сказала Дрина. — Он целился мне в шею, когда твой крик заставил меня повернуться и пригнуться. Если бы ты этого не сделала, я бы потеряла голову. Я бы умерла».

Элли покачала головой. — Только если бы твою голову быстро не вернули, а Триша или кто-то другой сделали бы это сразу.

— Нет, Элли. Я беременна, — сказала Дрина и заверила ее: — Ты спасла мне жизнь.

«Беременна?» — удивленно спросила Элли, а затем высвободила руку Магнуса, которая держала ее руку, чтобы остановиться и обнять женщину. «Поздравляю. Ты знаешь, мальчик это или девочка?»

«Пока нет», — сказала Дрина с легкой улыбкой, когда они разошлись и продолжили идти, направляясь к двойным дверям, которые наполовину свисали с петель. Через отверстие Элли могла видеть парковку и ночное небо.

— Элли, ты шатаешься. С тобой все в порядке?» — обеспокоенно спросил Харпер, когда они подошли к дверям.

— Я в порядке, — заверила его Элли, но нахмурилась, поняв, что ее немного шатает. Она также тяжело опиралась на руку Магнуса, и поняла, что теперь, когда паника прошла, ее адреналин убывал и, очевидно, забирал с собой ее силы.

«Я побегу вперед и подгоню фургон», — объявил Харпер, начав двигаться немного быстрее. «Ждите меня у дверей, я подъеду и заберу вас».

В тот момент, когда они пробормотали свое согласие, он бросился бежать.

«Мы с Харпером разрывались между Торонто, Италией и Портом-Генри», — пробормотала Дрина, когда они остановились у открытых дверей здания и выглянули наружу. «Но теперь, когда у нас будет ребенок, мы решили купить дом в Порт-Генри и проводить здесь большую часть времени».

— О, это здорово, — с улыбкой сказала Элли, прислоняясь к дверному косяку. «У ребенка будут друзья, с которыми он будет играть, а у тебя будут Элви, Мэйбл и Триша».

«Да.» Дрина улыбнулась, а затем спросила: — А вы двое? Абаддон умер. Вы могли бы поселиться здесь.

«Ой.» Элли неуверенно взглянула на Магнуса. Ей хотелось сказать, черт возьми, она согласна остаться в Порт-Генри. Ей здесь нравилось. Это лучшее место для нее, и для Лиама. Но решать это должна не только она. . довольно раздражающее осознание для человека, который всю свою взрослую жизнь был независим.

— Лиам выглядит очень счастливым здесь, — пробормотал Магнус, прижимая руку к ране. «И я думаю, что было бы неплохо, если бы он рос с друзьями».

— Да, но будешь ли ты счастлив здесь? Что с твоим замком? — спросила Элли с заботой, и не только о том, где он хочет жить. Магнус пытался не показывать, что ему больно, но она догадывалась, что он страдает так же сильно, как и она, и она страдала довольно сильно теперь, когда адреналин спал. Достаточно того, что, хотя она с ужасом ждала боли от исцеления, она примет ее, чтобы быстрее это закончилось.

«Мы всегда можем использовать замок как дом для отдыха», — сказал он. — Как я уже говорил тебе, любовь моя. Я буду счастлив там, где ты и Лиам. Где бы вы двое ни были, это дом. Что мне напомнило, — пробормотал он и вытащил телефон. — Я пообещал ему, что позвоню, как только мы тебя освободим.

Глаза Элли расширились, а затем на ее губах появилась улыбка, когда он набрал номер дома и коротко поговорил со Стефани, прежде чем спросить Лиама. Магнус включил громкую связь, пока они ждали, пока Стефани позовет Лиама, и они оба улыбнулись, когда его голос приветствовал их: «Ты нашел ее?»

Да. Мы нашли ее, — заверил его Магнус. — И мы возвращаемся.

«Да!» — закричал Лиам, а затем: — Я знал, что ты спасешь ее. Теперь мы можем быть семьей, папа.

Элли почувствовала, как у нее забилось сердце, когда Лиам так назвал Магнуса. Это было так неожиданно. . и сладко.

— Теперь мы семья, — твердо сказал Магнус, а затем криво улыбнулся ей и признал: — Но боюсь, я не столько спас твою мать, сколько она спасла себя. . и меня.»

— Но Магнус спас меня первый, — тут же сказала Элли, не желая позволять ему преуменьшать то, что он сделал. Мужчина оттолкнул ее от мачете, зная, что это оставит его незащищенным от грядущего удара.

«Вот что делают семьи, — торжественно сказал Лиам. «Они спасают друг друга».

— Да, так и есть, — тихо сказала Элли и решила, что у нее, должно быть, поврежден мозг от удара по голове, потому что слезы навернулись на ее глаза.

«Я люблю тебя, мама.»

— Я тоже тебя люблю, сынок, — тихо сказала Элли, а затем откашлялась и добавила: — Иди играй со своими друзьями. Мы должны скоро быть дома.

— Хорошо, — сразу сказал Лиам. «Можем ли мы съесть пиццу, когда ты вернешься? Тедди говорит, что пицца потрясающая. Почему мы никогда не ели пиццу?»

Потому что у нас не было денег на такие вещи к тому времени, когда ты достаточно подрос, чтобы их есть, подумала Элли, но Магнус сказал: «Мы можем съесть пиццу. Скажи Стефани, чтобы она заказала достаточно для всех, и мы будем праздновать, что ты и твоя мама избавились от плохих людей и вы никогда больше не будете переезжать».

«Действительно?» — взвизгнул Лиам. — Ты дал им прикурить?

— Прикурить? — недоверчиво прошептала Элли.

Где ее сын слышал такие слова? — удивилась она, когда Магнус сказал: — Ну, вообще-то, Баша дала им прикурить.

«Да, Тедди говорит, что Баша крутая».

У Элли отвисла челюсть. Лиам никогда в жизни не ругался. Она потянулась к телефону, готовая устроить ему ад и пригрозить вымыть ему рот с мылом, но Магнус повернулся так, что она не смогла взять трубку, и сказал: Да, а твоя мама дала прикурить другому.»

«Действительно?» Лиам казался потрясенным, и Элли нахмурилась.

— Да, правда, — сказал Магнус, отвлекая ее. — Но я предлагаю тебе исключить слово «прикурить» из своего лексикона, пока ты не станешь старше, иначе нам придется серьезно поговорить. Понимаешь?»

— Да, сэр, папа, — сразу же сказал Лиам.

— Хороший мальчик, — тепло сказал Магнус. — А теперь попрощайся с мамой и верни телефон Стефани.

— Пока, мама, — сказал Лиам.

Должно быть, он сразу же передал трубку Стефани, потому что она услышала шорох, а затем слегка приглушенный голос Стефани: «Давай. Я приду через минуту.

Элли не слушала разговор Магнуса со Стефани. В основном она просто смотрела на него, а мысли медленно проносились в ее голове. Магнус предупредил Лиама о ненормативной лексике, избавив ее от роли плохого парня для разнообразия. Но он также сделал это хорошо, по ее мнению, будучи твердым, но с любовью. И она не лгала Лиаму. Магнус спас ей жизнь, когда оттолкнул ее, когда Стефан собирался ударить ее мачете. Она не сомневалась, что он намеревался отрубить ей голову. Но Магнус спас ее от этого, и сделал это, несмотря на то, что это определенно ранило бы его. И мужчина был готов отказаться от своего замка и использовать его как место для отдыха, чтобы жить здесь, в Порт-Генри, чтобы сделать ее и Лиама счастливыми.

В дополнение к постоянной заботе, которую он уже проявлял к ней, а также страсти, которую он ей дал, Магнус Бьярнесен был действительно особенным. Его любовь не была похожа на те версии любви, которые она испытала в детстве. Он никогда не будет стоять и смотреть, как она умирает. Она была совершенно уверена, что он будет сражаться за нее до последнего вздоха. И Элли подумала, что могла бы сделать то же самое для него. Он был человеком, достойным такой любви. . и теперь она была на сто процентов уверена, что любит его. Потому что один лишь взгляд на него прямо сейчас причинял ей боль в сердце и наполнял ее страстным желанием обнять его, просто обнять и никогда не отпускать.

— Элли? — тихо сказала Дрина.

«Хм?» Элли повернулась, чтобы улыбнуться ей, пообещав себе, что она скажет Магнусу, что любит его, позже, когда они останутся наедине.

— Я тут подумала, — сказала Дрина, двигаясь рукой к животу. «Если я не потеряю этого ребенка….».

«Да?» — спросила Элли, когда та колебалась.

«Ну, ты же знаешь, что Элви, Мейбл и Триша намеренно завели детей одновременно, чтобы их дети могли дружить, верно?»

«Они так сделали?» — спросила Элли, но особо не удивилась. На самом деле это звучало для нее умно.

«Да,», — заверила ее Дрина. — Ну, я тут подумала, — начала она, и Элли выслушала ее план с растущим интересом.